Ганва Равиэрэ
Жертва. Том первый
– Можно ли мне… Можно ли мне взять в руки меч и защититься от них, от этих плохих людей? – возбуждено сказала Ганва. Видно на неё очень сильно подействовали слова Гавриила.
– Ганва…
– Я… Я хочу защищаться, я хочу быть тем «атакующим»!
Дядя, я желаю этого и только этого! – горящими глазами смотрела на него Ганва.
Улыбаясь, ответил Гавриил: Я рад, что у тебя появилась такое
непреодолимое желание стать «атакующим»…
– одумался, понял, что сказал и себе же начал противоречить – Но, это совершенно не то, что тебе нужно… Ты не для того создана, чтобы мечником становится.
– Ну и пусть я создана для иного!
Я пойду против этого, против всех и вся, как это сделал он!!!
Гавриил наклонился к Ганве, взял её руки и сказал важные слова, которые звучали для нашей героини, как благословение на дальнейший путь.
– Если уж твой огонь в глазах негасим, если уж тебя не останавливают предрассудки. Продолжай и не останавливайся, Ганвочка! – С добротой продолжил Гавриил – Ты и в правду настоящее чудо. Чудо, которому я желаю всего самого наилучшего. И если самым лучшим вариантом твоего будущего будет идти через владение мечом, то я буду только этому рад. Но будь аккуратнее с этим – это занятие вовсе не игра…
– Я поняла вас, дядя Гавриил! Я буду продолжать, я буду стремиться – обещаю, дядя!
– Я надеюсь, что обещание твоё, такое же как и у меня… Такое же крепкое и стойкое. Да, Ганва, такое же?
– Такое же дядя, такое же! Ха-ха-ха! – Улыбнулась Гавриилу Ганва.
– В первый раз, за всё время, проведённое с тобой, я слышу твой смех и вижу твою улыбку. Улыбайся и смейся по чаще, Ганва, они тебе к лицу!
– Улыбнулся Гавриил и с теплотой сказал Ганве эти слова. Ганва сделала каменное лицо и ответила дяде на его слова со всей серьезностью: «А вот больше и не буду улыбаться и смеяться…»
– Ха-ха-ха-ха-ха! – Гавриил тут же заулыбался, засмеялся.
А Ганва вместе с ним: «Ха-ха-ха!»
Наша героиня никогда ранее не испытывала такого тёплого, радостного чувства, как с дядей. Гавриил подарил ей: цель на всю оставшуюся жизнь, хорошие воспоминания и понимание того, что её кто-то ждёт и хочет видеть. Ганва и в правду стала больше доверять Гавриилу, она всю оставшуюся дорогу домой шла с ним за руку. И, кажется мне, что она никому так не доверяла, как Гавриилу. Эти взаимоотношения были пиком доброты, радости и счастья для Ганвы.
V
На следующий день Ганву забрали обратно во дворец. Она вернулась к матери, к братьям и отцу. Отношение к ним у неё поменялось. Ганва для себя поняла, что они не смогут ей принести те эмоции, которые ей принёс дядя Гавриил. Она поняла, что он для неё это не просто знакомый. Это родной, такой ей близкий человек. С которым, увы, прошла всего одна встреча. С которым, вряд ли, она увидится снова… Но в памяти её будет всегда тлеть воспоминание о знакомстве с ним. Она и в правду начала заниматься владением меча. Так же, как и «атакующий» наперекор всем. Ганва с такими же горящими глазами отправлялась на тренировки по владению мечом. Она не жалела себя на учёбе. Тренировалась усерднее всех и достигла успехов в столь малом возрасте. Она верит: путь «атакующего» – это явно её путь.
2 Глава: «В темнице»
2 Глава: «В темнице»
Эти люди не накормили и не напоили меня, и в темнице нагого не посетили, и вот они же сослали меня в каторгу.
М.Ф Достоевский. Братья Карамазовы.
I
Через два года после того момента, в клане Раоки случились необъяснимые вещи. Жители Восточной деревни сдали под арест одиннадцатилетнего мальчика, обвинив его в поклонении дьяволу Тени. В преступной деятельности против религии и веры. Велел народ разгорячённый провести над мальчишкой тем – пытки, чтобы знал, что дело это грешное.
Паренёк же молчал, он уже тогда был, как смерть бледен. В глазах его была пустота. Угас свет его очей, что даже ночь была светлее их. Он уже смирился со всем, что с ним произошло, и с тем, что произойдет с ним дальше…
Королева, же всегда разгребала такие дела и знала, что жители того поселения суеверны и шибко привязаны к религии. Поэтому всего лишь отправила мальчишку в темницу, вместо того, чтобы сразу, не разобравшись в деле, совершить над ним казнь.
Она рассчитывала на то, что жители в скором времени, забудут это происшествие и будут жить, как и прежде, посвящая себя вере. Но нет. Через неделю, как прошла инквизиция, которая разбиралась как суд в случившемся, жители снова постучали в двери правительства. Они с нетерпением ждали аутодафе. Говорили они по этому поводу: «Он – Тёмный! Он – дьявол!»; «Он портит мироздание Бога Мира и Его сына Света! Он портит всё!» – кричали, кричали жители.
Королева пыталась соврать якобы: «он умер пару-тройку часов назад».
Но то, что она лжёт, сразу же все поняли. Ибо не были предоставлены доказательства того, что он уже мёртв.
Народ ещё больше разгневался. Во избежание восстания, было принято
решение, что завтра под ночь, будет проведено аутодафе, и не простое милостивое сожжение на костре, а нечто кошмарное с долгими мучениями…
В этой суматохе, в подготовке к наказанию, Ганве было неспокойно.
Она лишь видела суету вокруг, для неё она была беспричинной.
Ведь ей ничего не рассказывали про происходящее, всё держали от Ганвы в секрете. Наша героиня лишь услышала несколько отрывочных фраз: «Мальчик одиннадцати лет»; «жестокое наказание»; «аутодафе»; «находится сейчас в темнице»; «камера номер шестьдесят четыре» —
Из этих фраз она много чего поняла. То, что мальчик сверстник её, находится в темнице, в камере под номером шестьдесят четыре, сейчас уже для него готовят ужасное наказание. Но за что и почему Ганве так и не удалось узнать…
Она решила ночью, вопреки всему, пойти в темницу и просто взглянуть на этого преступника. По дороге туда Ганва очень долго раздумывала насчёт этого мальчишки, который провинился перед законом:
– Мальчик такой же, как я, а уже совершил что-то плохое, настолько плохое, что его отправляют на аутодафе. Неужели его действия были настолько ужасны? Но если это всё не правда, то почему же его хотят казнить?.. Однако я всё равно не верю в то, что он совершил какие-то ужасные вещи. – думала она, уже спускаясь к тому времени в темницу, с факелом в руке, она осторожно поглядывала по сторонам, мало ли её заметят охранники?
Она подходила всё ближе и ближе к темнице, и свет от факела её всё больше и больше был виден сторожам:
– Кто здесь?! – строго крикнул охраняющий, видя свет от факела Ганвы.
– А вдруг это враги? Что мы будем делать, Франц? – дрожащим голосом
сказал другой служащий.
– Трус ты, Альберт, собственной работы ведь боишься. И как тебя угораздило вообще пойти на службу? Я проверю, а ты бойся дальше. – баритоном ответил на это Франц, и шагая к лестнице, он обратился к спускающемуся. – Кто ты, покажись!
– Ганва затушила факел, чтобы сбить Франца с толку, так, на самом
деле, и произошло.
– Ты со мной шутки шутить вздумал?! А ну входи! – агрессивно прокричал
сторож.
Ганва тут же побежала на вверх. Да, громко так, что Франц услышал её шаги.
– Я тебя догоню, догоню, негодник!
– Ф-франц м-может оставишь эту затею. О-он ведь ушёл уже… – проронил эти слова Альберт.
– Почему я должен слушать того, кто не несёт никакой ответственности за свой труд. Это работа тебе явно не подходит. Тебе бы бабой быть, боятся только и можешь, да и наслаждаться лёгкой долей, доставшаяся тебе в работе. – крикнул напоследок Альберту, Франц.
А Ганва тогда уже спряталась в маленькой кладовой, где лежали какие-то припасы, мешки и огромные бочки. В одну из этих бочек залезла Ганва, она успела туда залезть, как раз к приходу Франца. Он осмотрелся в помещении, не заметив ничего необычного, подумал, что тот, за кем он гонится побежал наверх, и стал дальше подниматься по лестнице.
Ганва, открыв крышку бочки, поняла, что сторож оставил склад и идёт наверх, побежала вниз.
Наша героиня, на самом деле, очень подготовилась к этому походу в темницу. Она надела неброские одежды и накидку с капюшоном, чтоб уж наверняка проникнуть к этому преступнику. Все её движения были спланированы, она знала, как поступить в тот или иной момент. Её ум, решимость и смелость помогали ей в этом.
Она спустилась и максимально быстро. Украла ключи у охраняющего их, а сам же «охраняющий» – Альберт, сидел в ступоре от таких «страшных» событий, что произошли сейчас в темнице. Он, который всё так же находился внизу, совершенно не понял, что случилось. Альберт сидел с выпученными глазами, и не мог из-за собственного страха даже встать.
Ганва бежала по темнице, а в голове у неё всё крутилось: «Я справилась? Я
сумела пробраться через охранников? Неужели самый сложный этап позади?»
Она искала шестой проход с камерами от шестидесяти до
шестидесяти девяти, да, так была устроена эта тюрьма. Всего камер было около ста. Сначала шёл проход, после него, следовало больше помещение, в котором и находились эти десять камер расположенные в шахматном порядке. Слева всегда находились чётные проходы, справа же нечётные. – На это Ганва и ориентировалась.
– Вот он шестой проход – сказала себе Ганва, перебирая ключи к камерам.
Снова, на нижний этаж, возвратился Франц, он долго искал Ганву, там, наверху и, естественно, её не нашёл. Но зато, спустившись вниз, он обнаружил Альберта в судорогах, всего посиневшего от страха.
– Альберт, дьявол ты Тень, что произошло?! – в ярости сказал
Франц, а Альберт только и отвечал, что звуками – Т-а-а-а-а… А-а-а-а…
– ПЛЕБЕЙ, ОТВЕЧАЙ ЖЕ СЕЙЧАС, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ!!! –
закричал вне себя от злости Франц.
Тут Альберт сильно дрожащей рукой указал приятелю, куда убежала Ганва:
– Т-т-т-у-у-д-а… – еле-еле, ответил Альберт Францу.
– Я С ТЕБЯ ШУРУ СДЕРУ, КОЗЛИНА ТЫ ЭТАКАЯ, КОГДА
ВЕРНУСЬ!!! ТЫ ПОНЯЛ МЕНЯ?! – пуще прежнего разгневался сторож.
Но всё равно, сдержав свои яростные чувства на Альберта, он побежал за Ганвой… Кстати, как она там?
Она зашла в проход, и сразу же все камеры задрожали и загремели. Провинившиеся перед законом умоляли Ганву открыть их клетки:
– Де-е-евочка, де-е-евочка, добренькая-я-я откро-о-ой прошу-у-у, умоля-я-яю!!! – слёзно просил один из преступников, а другой, пискляво и скороговоркой произнес. – И меня, и меня, и меня!!!
Но Ганва не обращала на них ни малейшего внимания.
II
И вот она, наконец, приближается к шестьдесят четвёртой камере… Ганва тихонько открыла её. Там было очень темно, лишь немного виден тусклый силуэт паренька, заключённого в кандалы. Он был бледным, посиневшим от того, что он пережил, от того что ему придётся пережить. Губы его были сморщены, и был у него всё тот же пустой взгляд, смотрящий в никуда.
Кажется, что он мертвец. Однако Ганва всё равно решила подойти к нему и сказать пару слов:
– Это ты, тот мальчик, о котором все говорят?.. – спросила с грустью на лице Ганва.
– …
– Скажи мне, пожалуйста, своё имя.
Я очень хочу узнать его…
– Сиф… – тихо сказал он ей своё имя. И взглянув украдкой на Ганву, Сиф заговорил вновь. – З-зачем ты пришла с-сюда? Тебя специально отправили ко мне? – еле шевеля губами и языком, спросил её он.
– Сиф, я сама решила проведать тебя… Все в моём окружении говорили о тебе. Я же, услышав пару важнейших фраз, решила увидеть тебя, из-за которого поднялась вся эта суета. – ответила Ганва с теплотой и добротой.
– К-как тебя зовут? Можно ли мне узнать твоё имя?.. – спросил Сиф тихо Ганву, а она с той же теплотой сказала – Меня зовут Ганва.
Сиф, как узнал имя нашей героини, тут же обрёл живой вид. В глазах его появилась искра. Больная бледность, синева спала с лица его, и на смену им пришёл лёгкий румянец. Сердце теперь его билось чаще и дыхание его
тоже – участилось.
– Ганва, ты такая смелая, что пришла сюда…
– … – отвела она свой взгляд в сторону, но вскоре вновь посмотрев на Сифа, решила его о чём-то спросить:
– Это да… Но всё же, почему же ты… – Ганва не успела договорить, ведь в камеру ворвался Франц.