Галина Тевкин
Дракон Воздуха
IX
Теплое ласковое солнце согревало землю, небо, зверей, птиц.
Крестьян на полях, ремесленников в городах – всех радовало приближение весны. И я, крадучись, обходя деревни, ночуя среди куч прошлогоднего мусора, вздрагивая от малейшего шороха в лесу, чувствовал прилив сил – новая неизведанная радость свободы пьянила мою кровь, кружила голову.
Как во сне, ведомый, оберегаемый духами предков, проделал я длинный путь до города. Простая крестьянская семья приютила меня, дала кров и пищу. У них провел я несколько недель, заполненных тяжелой физической работой. Это была моя благодарность за ту заботу и тепло, которые они подарили мне. Они же нашли возможность переправить меня в город. Мое превращение из ученика закрытой школы в свободного, ни от кого не зависимого человека было таким быстрым, таким стремительным.
И вот я в городе. В прекрасном саду, окружающем большой красивый дом родителей Хао.
Где-то в глубине покрытых ароматными цветами деревьев раздавались звонкие девичьи голоса и веселый смех. Она должна быть там, стучало, звало мое сердце. Осторожно, стараясь не попасться никому на глаза, я вышел на берег маленького, совсем крошечного пруда. Несколько молодых женщин и девушек играли в волан. Разгоряченные лица, вольные движения. Где же, кто же среди них та, ради которой продолжает длиться моя жизнь?
Волан отлетел в мою сторону – в высокие, покрытые колючками кусты. Девушка побежала поднять его.
– Не ищи его, Синь, пора уходить, – она вернулась к подружкам. Что-то взволновало, встревожило ее, что-то было там в кустах…
Я проследил, как они веселой пестрой стайкой скрылись в доме. Я увидел ее. Мое сердце не ошиблось, глаза подтвердили это – она была и осталась самой прекрасной, самой лучшей, самой желанной! Я должен, я обязан поговорить с ней! Но как?! Что придумать?
Легкие, летящие шаги – Синь вернулась. С боязливым любопытством приблизилась к кустам.
– Синь! Не бойся, – коралловый ротик задержал крик. – Я учился в школе с твоим братом Хао! Мы встречались у озера. Ты помнишь меня?
Удивление, смешанное с каким-то давним полузабытым воспоминанием…
– Вы тот мальчик, мать которого ушла к Звездной Реке? – вздрогнувший удивленный голос. – Что вы здесь делаете?
– Синь, – какое удовольствие вслух произносить ее имя, – Синь, я пришел сюда из-за тебя, – девушка отпрянула, вот-вот она убежит. – Прошу тебя, не уходи. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я хочу рассказать тебе…
И я рассказал ей все. Ничего не скрывая, не стыдясь своих чувств, своих надежд – рассказал.
Она слушала меня молча, время от времени покачивая своей прекрасной головкой.
– Я хочу вас видеть, – сказала она, когда я замолчал.
Я вышел из-за кустов. Она внимательно всматривалась в мое лицо, фигуру, рассматривала простое платье.
– Я не могу узнать вас, потому что совсем, совсем не помню. Сейчас, когда вы рассказали, я лучше вспоминаю. Тогда мне было скучно слушать, как Хао хвастается, и я ушла на озеро. Да, и был там мальчик. Очень грустный, мне кажется. А все остальное, – она виновато посмотрела на меня. – Ничего такого не было. Я никогда не танцевала ни на каком пиру – я не дочь наложницы, и вообще, – она так мило зарделась, – меня просватали, и скоро я выйду замуж, – ее личико стало торжественно-серьезным. – Я не стану выдавать вас. Никому не расскажу, что вы здесь, в кустах. Но это очень нехорошо – с вами разговаривать. Желаю вам благополучия, господин…
Тоненькая фигурка засеменила к дому.
Она даже не знает моего имени. Она никогда его не знала. Она никогда обо мне не вспоминала. Я столько лет строил этот воздушный замок, столько лет растил и лелеял эту змею любви. Она плотными кольцами обвила мое сердце, выжирает мой мозг, иссушает душу. А сейчас эта девушка, из-за которой я переступил закон, из-за которой я позволил Хэ уйти по длинной одинокой дороге, она говорит, что совсем не помнит меня, она радуется своему скорому замужеству. Боги, за что, почему?!!
Важный человек в роскошных одеждах неожиданно вырос передо мной.
– Что ты здесь делаешь? – грозно обратился он ко мне. – Не может быть?!! Это ты, Ли?! Но ведь ты… – Хао, мой любимый друг Хао смотрел на меня растерянными глазами.
– Да, это я, – какой у меня странный незнакомый голос.
– Ли, – лицо Хао исказила гримаса боли, – мы всегда знали, чей ты сын…
Я недоуменно смотрел на него.
– Я присягнул богоподобному Бо Фу, – казалось, он с трудом выдавливал из себя слова. – Но ты мой друг. Я забуду, что видел тебя.
Мой веселый приятель Хао повернулся и тяжелой шаркающей походкой пошел к дому.
Как я выбрался из города, как попал сюда, в эти пустынные горы, к этому блещущему свежестью ручейку?.. Кто может увидеть, остановить человека, потерявшего душу, потерявшего лицо?!
Здесь в тишине разноцветных гор лежал я, бездумно глядя в поднимающееся увеличивающееся небо. Грудь наполнялась хрустальной, переполняющей и рвущей ее пустотой бесконечности. Я смотрел и не видел, я вдыхал наполненный ароматами весны воздух и не чувствовал запахов, мой слух не улавливал ни журчания ручейка, ни жужжания насекомых, я не чувствовал острых камушков, на которых лежал, я не чувствовал своего тела. Я чувствовал пустоту – я сам был этой пустотой.
Светлое облачко пролило надо мной легкие нежные слезы. «Хэ должна уже пересечь Звездную Реку», – впервые за долгое время я думал о ком-то другом, не о себе. Новыми просветленными глазами смотрел я на окружающий меня мир. Эти горы – сколько зим и весен видели они? Этот ручеек – кто пил из его бездонного источника? А это тоненькое вишневое деревце, покрытое юными цветами, оно и не догадывается о моем существовании.
Почему, зачем мы живем? В вечном небе движутся облака, деревья меняют разноцветную листву, величественные горы рассыпаются в прах, а я, мы, ничтожные, ничего не значащие, наши быстротечные жизни проносятся незамеченными, нераспознанными тенями на фоне величественной природы.
Грусть, бесконечная грусть наполняла мою душу.
Взгляд, исполненный огня и любви, взгляд, понимающий и зовущий. Я чувствовал его. Я поднимался все выше – на самую вершину. Навстречу мне, распахнув блистательные крыла, спускался Дракон Воздуха.
Эпилог
И от земли до дальних звезд
Все безответен и поныне
Глас вопиющего в пустыне —
Души отчаянный протест.
Федор Тютчев
Звездолет класса «Дракон», регистрационный номер 6–7–8/1, преодолел очередной пространственный рубеж на пути к Сириусу, двойной звезде в созвездии Большого Пса.
Экипаж собрался в комнате отдыха. Это было самое большое помещение в рассчитанном до миллиметров жилом объеме звездолета. Устроенное с учетом психологических особенностей каждого члена команды, оно непосредственно примыкало к рубке управления и в свободное от вахт или индивидуальных занятий время служило отличным прибежищем для наиболее коммуникабельных звездолетчиков.
И на этот раз, как обычно после рубежа, все члены экипажа, исполнив свои штатные обязанности – проверив функционирование вверенных им систем, – собрались в комнате собраний, чтобы обсудить пережитую во время рубежа историю.
Оракул корабля произвольно выбирал члена экипажа и на основе исторического прошлого его народа и личностных кармических воспоминаний звездолетчика реконструировал небольшой отрезок из жизни его далекого предка.
Остальные члены экипажа – гуманоиды различных культур и социальных уровней – получали возможность глубже познакомиться с историей и культурой народа своего товарища по экипажу, лучше понять и признать его, а следовательно, и межличностные отношения, и связи становились более уважительными и доверительными, что, в свою очередь, положительно сказывалось на психологической атмосфере во время напряженного межзвездного перелета.
Внимание собравшихся было приковано к психологу корабля. Одной из его многочисленных обязанностей было руководить этими «послерубежевыми» беседами, помочь каждому понять и с уважением принять этические и культурные нормы другого. Но в этот раз статистический выбор Оракула пал на него – психолога 1 класса звездолета «Дракон» 6–7–8/1 Син Ли. И теперь это его история…
Ах небо, небо, ты мне будешь сниться!
Не может быть, что ты навек ослепло!
И день пришел, как белая страница:
Немного дыма и немного пепла…
О. Мандельштам
2005–2006. © Тевкин Г.
