Галина Полынская
Всё сразу, Симона!
– И ты слила бы мне активы? – Павел поморщился, трогая затылок.
– Нет, не слила бы. Как ты себя чувствуешь?
– Вроде ничего.
– Соображаешь?
– Да.
– Тогда очень тебя прошу, – Лагутина подвинулась к нему вплотную, взяла его лицо в ладони и проговорила, глядя в глаза, – перестань, наконец, быть Павлушей. Придумай что-нибудь и спаси нас. Верни нас домой.
– В водичку сейчас мокнусь для начала, ладно?
Стянув одежду, мужчина, неуверенно ступая, побрел к едва слышно плескавшейся в потемках воде. Купаясь, он не мог не вспомнить слова Виктора о том, что водоем целебный: болевые толчки стихли и прекратились почти мгновенно, стоило только нырнуть с головой. На берег Павел вышел, чувствуя себя молодым и сильным. Не без удовольствия ощущая, как покалывает кожу высыхающая влага, он оделся и поинтересовался, остались ли сигареты. Лагутина молча прикурила и протянула ему. Затянувшись, Павел подошел к ограде и уткнулся лбом в изящные белые прутья. Там, за решеткой, кипела жизнь и летали светомузыкальные шары…
– Глобус Сатурна купить не желаете?.. – слабо донеслось откуда-то из полумрака ухоженных аллей.
– Желаю! – что есть сил крикнул Павел Антонович, не совсем, впрочем, понимая, зачем он это делает. – Желаю! Сюда! Сюда иди! Я хочу купить глобус Сатурна!
– Паш, ты что делаешь? – подскочила испуганная Лариса.
– Оттащи вещи подальше в темноту, чтоб внимания не привлекали. – Он лихорадочно ощупывал карманы в поисках коробочки с тонкими каменными спилами. – И сама там сядь, чтоб тебя не видели. Сюда! Сюда! Хочу глобус Сатурна!
Аккурат к тому моменту, когда Лагутина затаилась вместе с багажом в темноте, к забору неуверенно подошел коротышка в шляпе.
– Здравствуй, – заулыбался Павел, держась дрожащими от возбуждения руками за прутья. – Мы уже виделись, помнишь? Я гулял с женщиной по набережной, а ты мне свой Сатурн предлагал, помнишь?
Коротышка едва заметно кивнул, настороженно глядя на человека.
– Хочу его купить прямо сейчас. Сколько он стоит?
Коротышка замялся. Он мялся и медлил, медлил и мялся… Павел заметил, что шляпа на его голове шевелится, будто сама по себе, а глаза белеют и выдвигаются на «ножках», как у рака.
– Смотреть не будете? – прошелестел, наконец, коротышка. – Прямо так возьмете?
– Прямо так возьму! – улыбнулся Павел, до белизны костяшек стискивая пальцами прутья решетки.– Сколько хочешь?
– Как всегда, – он воровато огляделся, – два тима. Недорого?
– В самый раз! – Павел нащупал в коробочке два каменных спила и протянул их через решетку. – Вот тебе тимы. Давай сюда Сатурн.
Медленно, словно не веря собственным глазам, коротышка сунул руку под пальто и, не сводя взгляда с тимов, извлек золотистый прозрачный шар размером с грейпфрут. Сделка состоялась, и коротышка собрался торопливо брызнуть в аллеи.
– Стой! Еще тимов хочешь? – Золотой шар завис в пяти сантиметрах от ладони и ощутимо грел руку. Коротышка замер в прыжке и обернулся. – Есть одно дело. Если поможешь, получишь ещё.
– Какое дело? – Он вернулся и подошел вплотную к решетке.
– Рядом с набережной есть отель, знаешь?
Коротышка кивнул шевелящейся шляпой.
– Надо пройти незаметно в отель, в номер. Так, чтобы тебя никто не увидел. Сможешь?
– Я – нет.
– А кто-нибудь другой сможет? Тимов на всех хватит!
– Бираса сможет, – недолго раздумывал коротышка. – Позвать?
– Да, да, – колени Павла Антоновича почему-то стали слабеть, ему захотелось присесть,– зови скорее!
Коротышка исчез, словно растворился. Павел рухнул на песок, отдышался и запоздало хотел положить рядом золотистый шар, но тот упорно подвисал в воздухе и на песок ложиться не желал.
– Паша, ты что задумал? – вынырнула из темноты Лариса.
– Наши договоры с билетами где? У тебя? – Он уткнулся лбом в белый изгиб ограды, ощущая некую не изведанную доселе радость бытия.
– Да, в сумке. Сейчас найду…
Отбросив договоры, он взял прямоугольники билетов. Никаких фотографий, паспортных данных – только имена и дата. Дата вылета без даты возвращения. Павел не успел отсмеяться, а к ограде уже вернулся коротышка. С ним был тощий сизый монстр с лицом дохлого осла.
– Это еще что такое? – непроизвольно вырвалось у Павла.
– Это Бираса, – покачал шляпой коротышка. – Он все сможет, что вам надо. Что вам надо? Он все сможет!
– Нужно, чтобы Бираса… ну или кто-нибудь из вас незаметно пробрался в отель, в комнату с окном на уровне круглой белой кроны толстого дерева с голубым стволом. Вы хоть немного понимаете, о чем я говорю?
– Комната на Н этаже, куда обычно землян расселяют? – мелодичным, почти женским голосом произнес Бираса. – Окно на торце здания, да? Прямо под ним зеленый цветник?
– Да! – Голос Павла Антоновича как-то сам по себе звучал плаксиво и радостно одновременно. – Вы сможете туда пробраться незаметно?
– Насколько незаметно? – зачем-то уточнил коротышка.
– Чтобы вообще никто не заметил! Вы поменяете одни вот такие бумажные прямоугольники на другие такие же, лежащие на столике у окна. Просто возьмите те, что лежат на столике, вместо них оставьте вот эти. И те, что возьмете, принесете нам, сюда. Я не очень путано говорю?
– Нет-нет, вполне доступно, – мелодичными, ласковыми колокольчиками прозвучал сизый монстр. – Три тима за услугу. Один прямо сейчас отдайте ему, – кивнул он на коротышку.
– А если не принесешь?
– Принесу. Вам же все равно понадобятся наши дальнейшие услуги, верно? Например, для того чтобы пройти отсюда к терминалу?
– Мы великолепно поняли друг друга. – Павел опустил в грязно-желтую ладонь коротышки один спил и вручил билеты Бирасе, после чего они оба растворились в потемках.
– Па-а-аш, – спотыкаясь о камни, подошла Лариса, – и как же мы это провернем? Улетим вместо них?
– Да, вариантов больше нет. – Он расстегнул свою сумку и вытряхнул из нее барахло. – Они улетают с рассветом. Взяли и передумали, решили уехать пораньше. У тебя шляпа есть?
– Конечно, я же на курорт ехала!
– Давай переодевайся: шляпа, каблуки, платье. Чтобы на Киру хоть отдаленно походила.
Сам же принялся напяливать поверх одежды спортивный костюм, в котором собирался прогуливаться по гостинице, а под него напихал вещи, стараясь придать объем своему телу. Отдышавшись, аккуратно надел кепку, надвигая козырек поглубже на лоб.
– А они тут как же… останутся? – С ожесточенным сопением Лариса принялась переодеваться.
– Нормально все у них будет. Оплачено в оба конца – разберутся с недоразумением.
Укомплектовав в опустевшую сумку тряпичную авоську с едой, Павел сунул туда же глобус Сатурна и шумно выдохнул.
– Жратву зачем взял-то? – озадачилась Лариса.
– Лишней не будет. Не… не знаю, зачем взял. Пускай. Сумка зато не выглядит пустой.
Вскоре явились коротышка с «мертвым ослом».
– Вот, – Бираса передал сквозь решетку два билета. Павел Антонович резко выхватил их и жадно рассмотрел. Да, на них, к счастью, тоже не было никаких фотографий и прочей идентифицирующей личности информации.
– Ваши тимы, – он добросовестно передал два каменных спила Бирасе. – Как нам теперь пройти к пирамиде? Нас не заподозрят из-за несвоевременного отъезда? Нас как-то будут сканировать, изучать, определять?
– Не думаю, – ответил Бираса. Дрожащими ноздрями он обнюхал тимы, прежде чем передать их коротышке. – Терминал интересуют только приезжающие. Покидающие планету никому не интересны. Они ведь уезжают, какой с них толк.
– Очень мудро, очень правильно. Куда идти?
– Ступайте вверх, вдоль ограды.
Через нагромождение камней, сквозь скользкие запаутиненные заросли лопухов, ободравшись, изматерившись, лишив чемодан всех колес, туристы выбрались к узкой прорехе в плотной зеленой стене и умудрились пролезть сквозь нее на тропинку, где их терпеливо поджидали коротышка и «мертвый осел».
– Теперь куда? – тяжело дыша, поинтересовался Павел Антонович.
– По этой дорожке прямо, – указал Бираса на тропинку, нырявшую в цветущие заросли. – Через поворот – терминал.
– А если обманешь?
– Придется доверять, – расплылась в улыбке ослиная морда. – Вместе идти нельзя: дорога к терминалу со всех сторон просматривается, увидят нас с вами – никуда не улетите.
– Ладно, доверяю. – Павел сунул ему коробку со спилами. – Спасибо за Сатурн.
Наспех приведя себя в порядок, пара торопливо пошла по дорожке, не чувствуя тяжести багажа. Истерично колотиться сердца перестали только за поворотом, когда и вправду показался терминал. Сбавив темп, Павел с Ларисой пошли спокойным шагом, поправляя головные уборы. На терминале их встречал один-единственный работник. Неурочное появление туристов явно озадачило его.
– Вот! – Павел протянул ему билеты, не сбавляя шага и не поднимая головы. – Мы улетаем!
– Почему? У вас еще почти двенадцать часов пребывания…
– Моей девушке не понравилось, улетаем сейчас.
– Что ж… – Работник нехотя принялся открывать турникеты. – Но сейчас нет никого, я не имею права…
– Пирамида ведь всегда в готовности, да? – сурово произнес Павел, исподлобья глядя на сотрудника терминала.
– Да…
– А крепления мы сами застегнем, не в первый раз летаем! Дверь в пирамиду откроешь?
– Ну… я…
– Вот, держи, – Павел извлек из кармана спортивных штанов два тима, на всякий случай припрятанных из шкатулочки. – И открой-ка поскорее дверь для постоянных клиентов! Ты знаешь, сколько вам вообще Земля за нас платит? Ты знаешь, что с вами тут будет, если мы больше не приедем? И других отговорим?
– Идемте. – Работник торопливо сунул тимы в карман форменной куртки. – Давайте, что ли, и крепления вам помогу застегнуть…
Оказавшись внутри пирамиды, туристы спокойно сели в кресла рядом друг с другом, словно в салоне обычного самолета. Парень из терминала аккуратно зафиксировал багаж, помог с креплениями и сказал:
– Вроде всё. Приятного пути.
– Счастливо оставаться! – хором произнесли туристы.
– Возможно, будут небольшие перегрузки…
– Мы в курсе! Спасибо!
– Всегда ждем вас снова.
Парень вышел из пирамиды, и проход за ним стал закрываться в шахматном порядке.
– Не верится, что получилось… – едва слышно прошептала Лариса.
– Погоди радоваться, еще не взлетели, – так же шепотом ответил Павел. – Ты знаешь, когда мы вернемся…
– Дай только вернуться, – прошипела Лагутина, – только дай вернуться! Уж я-то найду того, кто нас сюда без обратного билета отправил! Замучается дохлыми кошками переулки обкладывать!
– Лара, тише! Только бы взлететь… Только бы не сорвалось…
И вдруг наступила тишина, абсолютная, полнейшая тишина, а после появилась тьма, похожая на мгновенное подавление всех пяти чувств, словно нечто огромное навалилось сверху…
– Мы полетели, Лара! – захохотал Павел Антонович. – Мы полетели! Начался полет! Стартанули!
И хоть тяжесть эта была так ощутима физически, Павел все равно дотянулся до прикрепленной к его креслу сумки и достал глобус Сатурна. Золотистый шар осветил собою по-детски восторженное лицо Павла. Мужчина покрутил его в руках и вдруг увидел внутри крошечные облачка. Они разлетелись, словно от дуновения ветра, и показались континенты, моря и океаны. Казалось, еще немного – и рассмотришь всю торопливую жизнь и тайную цивилизацию Сатурна…
– Паша, что там у тебя? Паша, что ты там вообще делаешь?
– Лар, не поверишь… Я рассматриваю Сатурн!
– Паша, какой нафиг Сатурн ты рассматриваешь в этом апельсине? Хватит уже в детстве болтаться!
– Ларис, не надо так сильно воздух сотрясать! Оно на любые движения реагирует! Интересно, только смотреть можно или реально попасть туда через этот чудо-глобус?
– Паша, о чем ты? Мы сейчас только на один чудо-глобус должны попасть – на Землю! Кстати, хочу спросить, ты способен на убийство?
– Я? Нет. – Павел продолжал зачарованно смотреть в прозрачный шар.
– А оплатить убийство?
– Оплатить? Да, способен.
– Вот и замечательно. Я найду того, кто устроил нам это незабываемое впечатление, а ты оплатишь заказ! Договорились?
– Да, Лара, хорошо, все сделаем. Надо же, у них и дороги, и машины – почти как у нас. И дома…
А глубинная тихая тьма тем временем наросла утробным гулом. Гул вызрел, как огромный тугой нарыв, готовясь взорваться на могучем своем пределе. Мощный звук, стремительно переходящий в рёв, казалось, заполнил собою каждую клетку, всякий волос заставил приподняться…
Вдруг в этой нереальной тишине раздался тонкий звон удивительной мелодичности, словно одновременно запели сотни крошечных хрустальных колокольчиков. Шар в руках Павла Антоновича увеличился в размерах до баскетбольного мяча и лопнул, ослепляя оранжевым светом. Павел почувствовал, что куда-то стремительно движется вместе с креслом. Хоть и длилось это ощущение несколько секунд, голова успела основательно закружиться. Последовал мягкий толчок, в глазах прояснилось, и Павел Антонович увидал, что сидят они с Ларисой Лагутиной в креслах с пристегнутым багажом посередь голубой пустыни. И никакой такой пирамиды ни вокруг, ни поблизости. Теплый сухой ветерок отчетливо пах садовыми цветами, безоблачное синее небо светилось неоновым, почти электрическим свечением. Расстегнув ремни креплений, Павел встал с кресла, и шар, принявший прежние форму и размер, скатился с колен, падая в песок. Сделав пару шагов, Павел огляделся, обрел дар речи и смог произнести:
– Ох… ох… охренеть.
– Что случилось? – Лариса продолжала сидеть, крепко держась за поручни. – В чем дело? Где мы?
Павел пожал плечами и наклонился за глобусом. Увидав этот шар в его руке, Лариса взвыла нехорошим голосом и дрожащими пальцами принялась расстегивать ремни:
– Ааааа! Допокупался сувениров! Доигрался в шарики-ролики!
– Погоди, Лара, не нервничай. – Увязая в голубом песке, Павел зачем-то обошел вокруг кресел, потрогал спинки. – Но это же невозможно. Считаешь, мы и вправду оказались на этом… как его…
– Сатурне! Мать его, Сатурне!
– Фантастика! – Его губы расплылись в блаженной улыбке. – Подумать только, все человечество столетиями мечтало оказаться на нашем месте…
– А я мечтала оказаться на месте всего человечества! – завопила Лариса, багровея лицом. – На Земле! Дома! А всё человечество пускай валит сюда! Всё, до последней продажной скотины! Что такое происходит с нами, а? – ее голос стих до сиплого шепота. – Это шутки какой-то высшей силы? За нами кто-то наблюдает? Кто-то руководит нашими судьбами, и кому-то оказалось недостаточно веселья? Почему нельзя было дать нам спокойно добраться до дома?! – снова завопила она, хватая пригоршнями песок и швыряя его в невидимых врагов. – Ведь! Мы! Были! Так! Близки! К цели!
– Ларочка, хорошая моя, ну тише, успокойся, пожалуйста. – Павел бережно положил глобус на сидение и попытался обнять бьющуюся в истерике женщину. – Может, выпьешь чего-нибудь?
– А у нас еще что-нибудь осталось? – всхлипнула она, утыкаясь носом в карман его рубашки.
– Сейчас посмотрим. – Павел пригладил ее растрепавшиеся волосы. – У нас еще провизии целый чемодан, надо бы употребить хоть частично, пока не испортилось.
Выпивка нашлась, а разыгравшийся на нервной почве зверский голод отлично утолили кулинарные изыски курорта Мальвинии. Ели все подряд, стараясь лишний раз не разглядывать пищу. Наевшись, напившись, Лариса закурила и откинулась на спинку кресла, сытым взглядом обводя однообразный пейзаж.
– Что дальше делать будем?
Павел упаковал в сумку остатки провизии, взял глобус и уселся в кресло.
– Сейчас попробую разобраться, как действует эта штука. Может, удастся найти какой-то выход с его помощью.
– Будь поаккуратнее, пожалуйста! – с ядом в голосе произнесла Лариса, делая последнюю затяжку и туша окурок о подлокотник. – Очень тебя прошу!
– Постараюсь, – кивнул Павел, вглядываясь в чудо-глобус.
Прозрачная поверхность шара была затуманена изнутри, словно кто-то выдохнул в него сигаретный дым. Павел и так его крутил, и сяк, даже потряс немного под неодобрительным взглядом Ларисы, но ничего путного так и не разглядел.
– Там какой-то дым и всё, – немного виновато произнес он, протягивая шар Ларисе. – Сама посмотри.
– Возможно это тучи, – она мрачно взглянула на глобус, отказавшись брать его в руки. – Погода, может, там испортилась… внутри. Или горит чего-нибудь.
– Тогда надо подождать, пока распогодится, – покладисто согласился Павел. – Ну или когда потушат.
– Что потушат? – Лагутина перевела мрачный взгляд на его небритое лицо.
– То, что там горит, – он потряс шаром, – внутри…
Лицо Ларисы снова резко побагровело, и она разразилась потоком брани в адрес Павла Антоновича. Тот терпеливо выслушал все, что она думала о его умственных способностях и деловых качествах, дождался, когда фонтан красноречия иссякнет, и предложил двигаться в поисках населенного пункта, а там попытаться выяснить, существуют ли какие-то способы транспортироваться на Землю.
– И куда ты предлагаешь идти? Тут кругом пустыня!
– А вот так вот, прямо вперед и пойдем, – махнул рукой Павел. – Я же видел в глобусе дома, дороги, машины – значит, где-то должна быть цивилизация, причем схожая с нашей. Здесь мы много не высидим, надо двигаться. И давай из вещей возьмем только самое необходимое, чтобы в мою сумку поместилось, а чемодан твой оставим здесь.
– Может, наоборот лучше взять мой чемодан? Он хотя бы на колесах. – Она кивнула на единственное уцелевшее колесико.
– И далеко мы по песку на колесах уедем? Еще не мешает переодеться и переобуться, – указал он на туфли-шпильки Лагутиной.
Пока она копалась в чемодане, Павел переоделся в бриджи, майку и кроссовки, поглубже надвинул бейсболку, в нагрудный карман сунул черные очки. Оставив в сумке только спортивный костюм, смену белья и бритвенные принадлежности, всё остальное выложил на сидение кресла. Лариса переоделась в легкий кремовый костюм – брюки и блузка, шпильки сменила на матерчатые туфли без каблуков, волосы убрала под соломенную шляпку. И занялась сортировкой багажа. Но самого необходимого у нее оказалось слишком много.
– Ларусь,– мягко, но решительно Павел отобрал у нее громадную, туго набитую косметичку, – эта штука слишком тяжелая, а нам еще еду тащить.
Переворошив содержимое косметички, Лариса ограничилась кремом для лица, лосьоном, зубной щеткой и тюбиком пасты. Затем она все-таки попыталась доложить в сумку шампунь, гель для душа, гель для умывания и крем для тела, но Павел выкинул все, кроме геля для душа, сказав, что им можно помыть не только тело, но лицо, и волосы, и руки. Из вещей принудил ограничиться спортивным костюмом на случай похолодания и парой сменного белья. Скрипя зубами, Лариса подчинилась. Бережно завернув глобус в спортивные штаны, Павел положил его в сумку, застегнул молнию, бросил прощальный взгляд на нелепо стоящие посреди пустыни кресла и пошел, куда глаза глядели.
Крупный песок громко скрипел, ноги основательно вязли, но тем не менее идти почему-то было не трудно. Ни облаков, ни солнца на гладком, будто пластмассовом небе не появлялось – ориентироваться во времени и пространстве предстояло как-то иначе. Павел Антонович пока затруднялся придумать как именно.
Через час сделали привал. Сидели друг напротив друга, черпали песок пригоршнями и смотрели, как он сыпется тонкой голубой струйкой из кулака.
– Почему он голубой? – грустно спросила Лариса.
– Черт его знает, – честно ответил Павел. – Довольно приятный цвет.
– Странная пустыня. – Она достала пачку, пересчитала сигареты и закурила. – Ни дюн, ни барханов – ровная поверхность, гладенький песочек. Как искусственное, да?
– Ага. – Павел тоже закурил, глядя на небо. – И непонятно, откуда этот свет берётся.
Передохнув, они двинулись дальше. Пустыня выглядела нескончаемой, и через пару часов Лагутина начала падать духом и предложила вернуться обратно к креслам.
– Надеюсь, ты сама понимаешь, насколько это глупо. Солнца нет, ориентиров никаких, за нами даже следов не остается.
– Хочешь сказать, мы не сможем вернуться к нашим вещам?! – воскликнула она. – У меня там одной только одежды на шесть тысяч евро!
– Лара, – Павел остановился, бросил сумку и перевел дух, – посмотри вокруг, просто погляди. Какая одежда? Какие евро? О чем ты?
Лариса приоткрыла рот, собираясь ответить, как вдруг раздался необычный звук, похожий на шуршание и скрежет одновременно.
– Что это? – насторожилась Лариса. – Откуда это доносится? Ты слышишь?
– Конечно, – Павел покрутил головой по сторонам,– довольно неприятный звук.
– И он усиливается, – прошептала Лагутина, – приближается… Мне страшно, Паша!
Павла же не столько сам звук нервировал, сколько отсутствие какого-либо его источника.
– Ай! Гляди! – взвизгнула Лариса. – Песок вспучивается!
По правую сторону, метрах в десяти, буквально на глазах вздымался голубой холм. Не успели туристы ахнуть, как из песчаных недр выбралось здоровенное существо черного цвета – нечто среднее между скорпионом и кузнечиком, метра четыре в высоту и не менее шести в длину. Не обратив на оцепеневших людей никакого внимания, существо помчалось в синюю даль, высоко вскидывая членистые конечности и оставляя за собой широкий влажный след.
– Какой кошмар… – Лариса пошатнулась, хватаясь за руку Павла Антоновича. – Какая мерзость… Они, наверное, тут повсюду…
– Вот, значит, откуда цветочный запах, – Павел шумно втянул ноздрями воздух. – Так пахнут выделения этого… этого… насекомоподобного существа.
– Какой ужас, ужас, ужас! – как заведенная, повторяла Лариса.
– Лара, не стоит так нервничать. – Павел хотел погладить ее по волосам, но на голове женщины была шляпа. – Согласен, ужас, но существо в нашу сторону даже не посмотрело – вылезло и пошуршало по своим делам. Оно не опасное, не агрессивное…
– А жрет оно тут что, это существо? – Лагутина шмыгнула носом и смахнула слезинки с ресниц. – Чем среди песка питается?
– Ларочка, дорогая моя, откуда же мне знать, чем оно питается? Я даже не успел его толком рассмотреть.
– Людьми, наверное, – снова всхлипнула женщина.– Кого поймает, тем и питается. Где твои дома с дорогами? Где машины с цивилизацией, а?! Я тебя спрашиваю!
– Скоро будет, Лара, скоро всё появится. Идем, идем дальше.
Дальше, не сговариваясь, пошли быстрым шагом, поминутно озираясь по сторонам. Теперь пустыня уже не казалась такой ровной, гладкой, предсказуемой. Вскоре непривычно голубой цвет песка начал раздражать, в глазах появилась резь, потекли слезы. Солнечные очки ничуть не помогали.
– Дороги, машины, дома, – бормотал Павел Антонович, перебрасывая ремень сумки на другое плечо, – машины, дороги, дома… Дома, машины, дороги… Где же ты, сволочная цивилизация, где?..
– Паша, давай передохнем! – простонала бредущая позади Лагутина. – Не могу больше! Ноги не идут!
– Давай еще немножко, еще чуть-чуть.
– Какой смысл, Паша?! – Она рухнула навзничь и закрыла глаза. – Пустыня кругом! Что толку, если мы пройдем еще чуть-чуть! Распакуй глобус, погляди, не поменялось ли в нем чего? Вдруг там прояснилось! К лучшему!
Усевшись рядом, он расстегнул молнию сумки, размотал спортивные штаны и взял в руки шар. Внутри по-прежнему клубился дым.
– Может, надо какое-нибудь заклинание произнести? – В голосе Ларисы зазвучали плаксивые нотки. – Что-нибудь вроде «сим-салабим ахалай-махалай», чтобы эта проклятущая штука заработала?
– Если бы я знал. – Павел Антонович потряс шар, подбросил, поймал и искренне захотел разбить его обо что-нибудь.
– В следующий раз, – Лариса приподнялась, дрожащими пальцами извлекая из кармана блузки пачку сигарет, – когда тебе приспичит покупать всякие сомнительные глобусы, не забудь потребовать инструкцию по эксплуатации!
Сдавив чудо-глобус обеими руками, Павел закричал в приступе отчаяния:
– Машины, дома, дороги где?! Где цивилизация, чертов ты апельсин?! – И с размаху отшвырнул его подальше.
– И зачем ты это сделал? – Лагутина проследила взглядом траекторию полета глобуса.
– Какой с него прок? Все равно не работает.
– Иди и принеси его! Это наша единственная надежда! Быстрее, пока он куда-нибудь не испарился! Нет, все-таки права была твоя мама, когда тебя Павлушей назвала!
– Лариса, я не хочу ругаться, я слишком устал, чтобы тратить последние силы на скандалы с тобой. Поверь, я уже десять раз успел пожалеть, что дал слабину и разоткровенничался с тобой на Мальвинии. Ты совершенно не тот человек, с которым это следовало бы делать. – Даже не думая двигаться с места, мужчина лег на спину и закрыл глаза.
Выругавшись, Лагутина сунула окурок в песок, поднялась и пошла за глобусом. Он лежал в песке метрах в четырех, шипел и светился дрожащим оранжевым светом.
– Паша! Быстро сюда! Глобус что-то исполняет!
– Что именно? – зевая, он еле поднялся и поплелся к Лагутиной.
– Не знаю! Светится со свистом! Повредился, наверное, от удара…
– Да ладно тебе повредился. Он же в песок упал, а не на асфальт. – Павел присел на корточки, разглядывая шар.
Из центра ударил тонкий луч и быстро закрутился, превращаясь в световой конус. Не зная, чего ожидать, Павел с Ларисой отскочили подальше. Тем временем конус распался на три насыщенных красных луча, и они стали медленно вращаться, словно что-то выискивали.
– Кажись, трындец нам, Паша, наступает, – угрюмо произнесла Лагутина. – Сейчас рванет, и повиснет над этой дурацкой пустыней красивый ядерный гриб.
В этот момент средний луч, видимо, нащупал нечто интересное и остановился, уткнувшись в песок по правую сторону от замерших людей, затем к нему присоединились и остальные лучи, сливаясь в одну широкую красную полосу. И в том месте, куда ударил луч, зашевелился и стал приподниматься песок.
– У-у-у-у! – сказала Лагутина и спряталась за спину Павла Антоновича.
Против всех ожиданий, на поверхность вылезло не насекомоподобное существо, а предмет, напоминающий круглый плоский экран на гибкой ножке. На экране клубился точно такой же дым, как и в глобусе. Красный луч поднялся повыше и сосредоточился в центре экрана. Дым забурлил, сгустился и начал разлетаться клочками к краям экрана. Очистившаяся поверхность задрожала и будто налилась изнутри водой, становясь выпуклой. Внутри желтоватого пузыря размером с дверной проем возникла вожделенная картина: дома, дороги, машины. Павел бросился за сумкой, а Лариса за глобусом – тот уже погас, прекратив шипеть, сделался прозрачно-желтым, а внутри просматривалась та же картина, что и на экране.
– Надеюсь, эта штука не просто показывает кино и через неё реально туда перейти. – С возбужденным видом первооткрывателя Павел Антонович набросил на плечо ремень сумки и протянул руку, желая тронуть указательным пальцем водянисто-дрожащую поверхность. – Глобус взяла?
– Да, конечно, – Лагутина крепко держала шар обеими руками. – Думаешь, туда можно просто так влезть? То есть взять и войти?
– Лара, я не очень большой специалист по пустыням Сатурна и пузырчатым экранам непонятного назначения, уж извини.
Собравшись с духом, Павел коснулся пальцем поверхности экрана. Не встретив осязаемой преграды, палец вошел внутрь.
– Ну? И как там? – Лагутина в волнении топталась на месте.
– Пока не понятно. – Павел пошевелил пальцем – по ту сторону экрана он приобрел желтовато-оранжевый цвет.
– Так ты туда ладонь засунь! А лучше всю руку!
– Добрая ты, Лариса, – усмехнулся Павел.
– Не век же тут стоять! А вдруг окно закроется, и останемся навсегда тут в песках со скорпионами-мутантами! Суй, кому говорю!
– Знаешь что, – со зловещей вежливостью произнес Павел, осторожно вытаскивая палец, – а не сунуть ли тебе туда самой что-нибудь? Что-нибудь ненужное: руку, ногу или, к примеру, голову?
Указательный палец Павла Антоновича, побывавший по ту сторону экрана, оказался покрытым невесомой золотистой пыльцой. Потерев палец о палец и понюхав пыльцу, он отметил, что золотистое напыление легко облетает и запаха не имеет.
– Держи, тряпка! – Лагутина сунула ему глобус и решительно шагнула к экрану.
Сразу сунув обе руки по плечо, женщина вдохнула побольше воздуха, будто собиралась прыгать в воду, и окунула лицо в водянистый пузырь. Как ни странно, перед глазами не оказалось заявленного ранее пейзажа: ни дорог, ни машин, ни домов… Хотя нет, небольшая дорожка имелась – серая тропка терялась в высокой ярчайше-изумрудной траве, чуть дальше виднелась ровная линейка то ли деревьев, то ли кустарников треугольной формы. Лагутина настороженно поводила глазами из стороны в сторону, выдохнула и с опаской понюхала местную атмосферу. Пахло почему-то снегом.
– И что тут? – возникло рядом лицо Павла Антоновича. – Опачки, а где дома с машинами?
– Обдурили! – сердито отрезала Лариса. – Заманили! Надругались!
– Да ладно тебе, никто над нами не надругался и вроде не собирается.
– Погоди, еще не вечер!
– В любом случае данная местность гораздо прогрессивнее пустыни: дорожка, травка, фигулины какие-то треугольные. Предлагаю войти целиком и осмотреться.
Он протянул ей ладонь, но Лариса сердито оттолкнула руку и шагнула вперед. Под ногами оказалась пустота. Лара вскрикнула, падая с двухметровой высоты на склон пригорка, и, не удержавшись, кубарем покатилась вниз, теряя по дороге шляпу.
– Ага, – сказал сам себе Павел Антонович, провожая взглядом удаляющуюся женскую фигуру, – тут еще и высоко, оказывается… Понятно.
Сначала он бросил сумку, проследил, куда и как она упала, затем прыгнул сам, удачно приземляясь на пригорок. Обернувшись, мужчина увидал зависшую над землей вогнутую сферу, на желтовато-оранжевой поверхности которой отчетливо виднелись дома, дороги и машины… Подхватив сумку, Павел подобрал Ларисину шляпу и заторопился вниз, к женщине, с проклятиями очищавшей свою одежду от травы и грязи.
Дальше пошагали по тропинке, не разговаривая друг с другом. Лариса шла впереди и презирала Павла всей спиной и даже затылком. Но Павел Антонович не улавливал, в упор не замечал презрительных флюидов. Он спотыкался о всякие подлые кочки, шуршал сумкой по траве, думал о родине и сильно хотел пива… Так, чтобы литра полтора, холодненького… Залпом пить, захлебываясь пеной… А когда уже в горле забулькает, с улыбкой дух перевести и сигаретку сунуть благостно в губы…
– Паша! – Окрик Лагутиной выдернул из пивной нирваны, и Павел получил по лбу короткой хлесткой веткой дерева, чем-то походившего на чересчур густую пихту. – Смотри, куда прёшься! Без глаз останешься!
Он откашлялся, часто-часто моргая, в пересохшем горле отчаянно першило. Спина Ларисы быстро скрылась за растительностью, и Павлу Антоновичу пришлось ускорить шаг.
За деревьями оказалась дорога – проезжая часть, покрытая песочно-желтым полотном, отдаленно походившим на асфальт. Транспорта не наблюдалось. Лариса с Павлом пересекли дорогу, желая посмотреть, что находится по ту сторону лесополосы. Раздвинув колючие ветки, Павел Антонович замер, увидав открывшийся вид. Они стояли на вершине холма, а внизу простиралась зеленая долина, расчерченная круглыми полями разных размеров и цветов – красные, белые, синие. Должно быть, растительность находилась в цветении, такое разноцветье среди сочной зелени выглядело необычайно ярким. Меж полями белели полукруглые гладкие сооружения, напоминавшие распиленные напополам яйца. Теплый влажный воздух пахнул растертой меж пальцами хвоей и снежной свежестью, высокое ясное небо имело легкий зеленоватый оттенок, а над гористым горизонтом стояло два солнца и висел бледный бок планеты, напоминавшей Землю.
