Галина Полынская
Сердце Лета
Глава 7
Вдруг где-то за спиной послышался треск. Фарот с Тротилом обернулись. Из леса выходило четверо громадных рыжих монстров, двое из которых что-то тащили. И тут же из устройства внешней связи корабля раздался душераздирающий крик Преала. Этого неожиданного вопля Фарот с Тротилом испугались гораздо сильнее, чем монстров, да и сами монстры не остались равнодушны – они швырнули свою ношу на землю и в ужасе бросились обратно в чащу.
– Спасай-те-е-есь! Спа-а-аса-а-айтесь! – надрывался Преал так, что с деревьев сыпалась листва.
Держась за сердце, Фарот нагнулся, взял очередной ком земли, развороченной кораблем при посадке, хорошенько прицелился и запустил в иллюминатор прямиком туда, где метался перепуганный Преал. Крик оборвался.
Немного подождав и убедившись, что монстры не собираются возвращаться, Тротил с Фаротом пошли посмотреть, что именно они не донесли. Это оказалась туша крупного парнокопытного животного с блестящей гладкой шерстью и короткими кручеными рогами. Туша была выпотрошена и набита травами и мелкими плодами.
– Сдается мне, они нам еду тащили, – Фарот присел на корточки, разглядывая тушу. – Стало быть, поняли, чего мы хотели и отблагодарили нас за исцеленного собрата.
– Может и так, а может быть и по-другому. К примеру, это были совершенно посторонние монстры, и они несли себе покушать, но бросили тушу, перепуганные криком Преала. Сейчас придут в себя и вернутся.
– Тоже вариант, – кивнул Фарот. – Берем и уходим?
Тротил кивнул, взял тушу за задние ноги, Фарот за передние, и парни поволокли добычу к кораблю.
– Открыть вход! – гаркнули они хором, и крышка шлюза сразу поднялись. Видать от пережитого стресса у Преала с Угой проснулись новые способности, и они сумели разобраться в трех кнопках.
Наконец-то попав на корабль, Фарот поспешно, вручную опустил крышку шлюза, и они с Тротилом поволокли тушу наверх, в кухонный отсек.
– Погоди, – притормозил Тротил, – надо взять пробы на анализ, вдруг мясо несъедобное.
– Это долго? – Фарот поднял на него мутный от голода взгляд.
– Пара минут. Помоги поднять тушу в лабораторию.
Анализационный сектор «Летателя» Тротил предпочитал называть «лабораторией», хотя до лаборатории этому отсеку было очень далеко. Из родного корабельного оборудования там имелись лишь простейшие анализаторы атмосферы и грунта, остальная аппаратура являлась личной собственностью Тротила.
Тушу бросили на пол, Фарот сел рядом, не сводя с неё глаз. Тротил взял образец ткани, крови и уселся в единственное кресло у приборов.
Вскоре в лабораторию ворвались Уга с Преалом.
– Вы живы?! Живы?! – завопил Преал. – Как мы испугались! Такие чудовища…
– Уйдите прочь, – только и мог произнести уставший Фарот.
– О, вы всё-таки принесли еду? – Уга с интересом уставился на тушу.
– И мы будем есть это несчастное животное? – поморщился Преал.
– Да, если оно окажется съедобным, – ответил Фарот. – Если нет, то съедим другое несчастное животное – тебя, Преал. Тротил, что там с анализами?
– Одну минутку. Дай-ка плод и траву.
Результата исследования ожидали в молчании, сил на разговоры не осталось. Сидели на полу, прислонившись к стенкам отсека и сверлили взглядами широкую спину Тротила. Казалось, прошла вечность, прежде чем он сообщил добрую весть: всё съедобно.
Тушу немедленно подхватили и поволокли в пищевой блок.
Готовили все вместе, желая как можно скорее приблизить долгожданный момент. Тротил занимался разделкой туши и жаркой мяса, Уга чистил плоды, оказавшиеся овощами, Преал мыл траву – её решили потушить. Не допускалось даже мысли не использовать хоть что-то из потенциально съедобных компонентов.
Овощи сварили, мясо пожарили, вывалили в глубокую тарелку зеленую травяную кашу и стали есть, не отходя от панели приготовления, хватая руками обжигающе горячие куски. Как только появились первые признаки сытости, Тротил завершил трапезу и вытолкал остальных из отсека, опасаясь, что экипаж наестся до дурноты.
– Сделаем небольшую паузу и продолжим, – уговаривал он не понявших и не оценивших его поступка друзей. – Потом спасибо скажете. Обожретесь ведь до обморока! Идемте в кабину управления, надо улетать отсюда. Монстры, Преал, помнишь о монстрах? Фарот, помнишь о грузе альдебаранцев? Нам его ещё на Скиф надо было отвезти?
Напоминание о монстрах и грузе привело в чувства, друзья покорно поплелись к трапу, ведущему в кабину управления. Усевшись за пульт, Фарот с Тротилом окинули взглядами поляну. Нигде не виднелось никого рыжего, пусто и тихо, лишь ветер едва-едва покачивал листву деревьев.
– Мы летим или природой любуемся? – поинтересовался Уга.
– Летим.
Тротил принялся включать корабельные системы, время от времени отдавая команды Фароту проделать ту или иную операцию. Корабль вздрогнул, будто проснулся, пошла ощутимая вибрация и начался взлет.
– Хорошо, что всё так обошлось, – Тротил отжал рычаги скорости. – Прямо чудесно обошлось, теперь вырулим на трассу и – к Скифу. Может, альдебаранцы ничего и не заметят.
– А мне уже всё равно, заметят они или нет, – довольно, сыто усмехнулся Фарот. – Когда продолжим есть?
– На орбиту выйдем и продолжим.
– Пойду, посплю, – глаза Преала неумолимо слипались. – Я никому не нужен?
– Нет, ты никому не нужен. Уга, тоже можешь идти.
– Спасибо, – широко зевнул Уга, и они в обнимку покинули кабину управления.
В отличие от них Фарот ощущал себя сильным и бодрым, хотелось размышлять и действовать, но, к сожалению, делать было особо нечего, Тротил в одиночку управлял кораблем.
– Тротил, что может находиться в этих фруктах, а?
– Тоже об этом думаешь?
– Постоянно, скоро мозг вывихну.
– А меня не столько интересует содержимое этих ящиков, сколько то, почему альдебаранцы сами их не повезли? Ты бы вверил ценный груз первым встречным бродягам? Вот именно. И я бы не стал. Почему, почему они не повезли его сами?
Фарот смотрел на мигание огней пульта управления и вдруг почувствовал, как спина начинает покрываться холодными мурашами под эластичной тканью комбинезона.
– Тротил, – медленно произнес он, – нам же пересекать границу созвездий придется, так ведь?
Тротил кивнул.
– Значит, осмотр пограничного контроля неизбежен, наш груз проверят, понимаешь? Если мы пройдем без проблем, хорошо, а если у нас возникнут проблемы, то они станут нашими, а не альдебаранскими. На-ши-ми. Мы никому не объясним и не докажем, что груз чужой. Раз на нашем корабле, значит, наш. Никто не поверит в эту историю любви с первого взгляда с какими-то полукровками в ресторане на Гармаше.
– Это сразу было ясно. Теперь уже всё, дело сделано, – Тротил полез, было, в карман за очередной трубочкой, но вспомнил, что всё ещё в комбинезоне, а в нем не имелось нагрудных карманов.
– Давай раскурочим хотя бы один ящик и поковыряемся во фруктах, выломаем дно, посмотрим, что под ним.
– Думаю там криогенное оборудование.
– Так может что-нибудь засунули именно в оборудование?
– Даже не знаю…
– На границе поздно будет метаться. Если найдем что-нибудь, о чём нас не посчитали нужным предупредить, сбросим весь груз в космос, сменим курс и затеряемся в небесных просторах.
Тротил глубоко задумался.
– Может, дело в самих фруктах? – предположил он. – Могут они быть какими-то безумно редкими, запрещенными к вывозу?
– Давай покажем Уге.
– Считаешь, он так тонко разбирается во фруктах с разных планет?
– У него же есть эти самые, способности различные, так пусть напряжется, откроет четвертый глаз, пятое ухо – уж не знаю, как он это делает, и выяснит, есть ли в них какой-то секрет.
– Буди его, а я пойду в отсек.
И хоть Тротил предпочитал не оставлять приборы без присмотра даже когда они находились в автоматическом режиме полета, он первым покинул кабину управления.
Открыв вход в грузовой отсек, Тротил включил свет и окинул взглядом серебристые штабеля. Из коридора донесся шум, возня и вскоре появился Фарот со всклокоченным сонным Угой, следом плелся безостановочно зевающий Преал.
– Давай, Уга, – Тротил посторонился, пропуская его в отсек, – напрягись, посмотри, что там внутри.
– Включай мозговые лучи, – поддакнул Фарот.
Уга кивнул, подавив зевок, уставился на ящики и его зелёные глаза начали светлеть, наливаясь изнутри сиянием. Преал даже зевать перестал, зачарованный столь необычным зрелищем. В такой момент Угу даже можно было назвать красивым… Но вскоре глаза погасли и снова стали ничем не примечательного болотного оттенка.
– Ну? – затаил дыхание Фарот. – Что там?
– Не знаю, – развел руками Уга. – Ничего не вижу из-за светоотражающей пленки.
– Так давайте снимем её! – Преал шагнул к ящикам, но его остановил Тротил:
– Эта пленка одноразовой обмотки, её нельзя снять, приподнять, потом намотать обратно так, чтобы никто ничего не заметил. Повреждение упаковки груза при транспортировке – нам могут не заплатить оставшейся суммы, хуже того – оштрафовать и потребовать возвращения предоплаты.
– С одного ящика альдебаранец сам плёнку снял, – Фарот поискал взглядом камеру с поврежденной обмоткой. – Пускай Уга хоть в него заглянет.
Ящик нашелся во втором ряду пятым снизу. Сквозь прорехи неровно намотанной плёнки, Уга долго рассматривал плоды в белесой дымке. Затем развернулся к замершим в ожидании друзьям и пожал плечами.
– Обычные фрукты. И камера с криогенным оборудованием. Больше ничего нет.
Глава 8
Время пути до границы созвездий Льва и Малого Льва, казалось, пролетело быстрее положенного. Из космической черноты проступили белоснежные пограничные станции, дрейфующие вокруг них корабли, и экипаж «Летателя» охватило нервное возбуждение. Тщательно выглаженный, причесанный и завитой Преал кружился по кабине управления, постоянно поправляя и теребя занавесочки на иллюминаторах. Необходимость этих занавесок он объяснял тем, что не хочет, чтобы с других кораблей подсматривали, чем на борту «Летателя» занимаются приличные люди. Над ним посмеялись, но занавески временно разрешили.
Если Преала не трогали и не привлекали к общественно полезным работам, прекрасно понимая, что обществу пользы от него всё равно никакой, то остальные наводили в корабле ослепительный порядок. Уга усердно чистил пульт управления, Тротил драил полы и стены, Фарот наводил глянец на аппаратуру и предметы обстановки. Самыми тяжелыми объектами оказались пищевой отсек, жилая каюта и гигиенический блок. Но проскочить через границу без проблем очень хотелось, поэтому работа спорилась.
За сутки до прибытия «Летатель» сверкал ярче звезд. Утомившиеся от непривычной уборочной работы, друзья собрались в кабине управления. Преал терзал занавески, остальные сидели за чистым-чистым пультом и смотрели в иллюминаторы на неумолимо приближающиеся станции. Пошевелив коллективным умом, на всякий случай придумали версию для контроля: по просьбе лучшего друга с Гармаша Гортензия (что поделать, никого больше на Гармаше они не знали, а информацию все-таки лучше подавать максимально приближенную к действительности) согласились привезти на Скиф фрукты какому-то полусумасшедшему, но страшно богатому родственнику Гортензия, согласившемуся оплатить все транспортные расходы, лишь бы ещё раз отведать этих восхитительных плодов.
– Почему же родственник сам не полетел на Гармаш вкушать восхитительные плоды, раз он такой богатый? – принялся искать дыры в истории Тротил.
– Он старый и очень больной, – сказал Уга.
– Буквально при смерти, – поддакнул Преал.
– А зачем мы везем ему такое несметное количество этих фруктов? – не сдавался Тротил.
– Чтобы милый родственник наелся раз и навсегда, – ответил Фарот. – Он полусумасшедший, что с него взять. А больше мы ничего не знаем, нас попросили, нам заплатили, мы и рады стараться.
– Если контролеры захотят осмотреть груз?
– Единственное, что мы можем им предложить: отогнуть пленку и посмотреть на фрукты. Насчет вскрытия и разгерметизации контейнеров будем дружно возражать, мол, не хотим потом своими средствами компенсировать владельцам порчу груза. Главное, чтобы они ни в коем случае не полезли внутрь! – Фарот ударил кулаком по пульту. – И вести себя надо естественно, не вызывая подозрений.
– Подлетаем… – голос Преала задрожал, как листик на ветру.
– Спокойно! – Фарот поднял взгляд на него. – О-па, ты чего это так несусветно разоделся? К чему все эти банты и оборки? На корабле пилоты должны носить комбинезоны с регистрационными номерами, особенно при переходе границы. Бегом переодеваться.
– Я плохо выгляжу в комбинезоне, – попробовал возразить Преал. – Неудачно прорисовывается впалая линия груди, а так же…
– Бегом, я сказал!
С тяжелым вздохом Преал удалился.
– Вот что, товарищи, – Тротил задумчиво смотрел на белоснежные станции, плывущие в черноте, – стоит, пожалуй, оставить затею с тосиками и поискать какое-нибудь дело на Скифе, разузнать, что там и как.
– Похоже, так и придется поступить, – кивнул Фарот. – Тем более, топлива нам хватит как раз только до Скифа, а чеков, если выплатят остальную часть, хватит на профилактический ремонт, кое-какие закупки по хозяйству, на провизию, воду и топливо.
– М-да, – сказал Уга, – корабль, даже если он такой простенький и неприхотливый как «Летатель», всё-таки дорогое удовольствие.
– Но какое удовольствие этот корабль иметь, – Фарот потянулся, разминая руки и ноги. – Непередаваемое ощущение свободы.
– А также ощущения страха, голода, – принялся перечислять Уга, – плохого искусственного воздуха, ночных кошмаров, ненависти друг к другу членов экипажа, которая непременно развивается во время дальних перелетов… Я ничего не забыл? Простите, сразу вот так навскидку кое-что мог и упустить.
– Кому не нравится, может хоть сейчас садиться в капсулу и утекать с борта! – огрызнулся Фарот, плохо переносящий любую критику в адрес обожаемой техники.
– У нас её нет, – напомнил Уга. – Не накопили мы ещё на капсулу.
Вернулся переодевшийся в комбинезон Преал, и друзья мгновенно забыли обо всех своих распрях. Тщедушное тонконогое тельце, обтянутое эластичной чёрной тканью с воздушными кудрями сверху и увесистыми ботинками на толстой подошве снизу, производило весёлое впечатление. Преал немедля забился в самое дальнее кресло и отказался от всякого общения с командой.
В следующий момент ожил узел внешней связи и раздался приятный бесполый голос:
– Вы приближаетесь к границе пи-оэр-ти. Всему экипажу необходимо собраться в центре управления кораблем. Если у вас имеются грузы, не являющиеся личным имуществом пилотов, просьба предоставить к ним свободный доступ представителям пограничной службы.
– Начинается… – содрогнулся Преал.
– Спокойно, – Тротил сунул в рот трубочку, – расслабились и дышим. Кто знает, может, мы и в самом деле везем обычные фрукты, а всё остальное – плод нашей расстроенной от тягот и невзгод фантазии. Давайте сделаем приятные доброжелательные лица. Преал, возьми себя в руки, у тебя такой вид, будто ты прямо сейчас начнешь рыдать и каяться.
– Мне, – Преал судорожно сглотнул, – слишком уж непривычно пребывать в такой малоприятной ситуации…
– Привыкай, – усмехнулся Фарот, – то ли ещё будет.
– Что если вообще о грузе умолчать? – осенило Угу.
– Не стоит рисковать, – покачал головой Тротил. – Если захотят осмотреть корабль и наткнутся – неприятности гарантированы.
К «Летателю» устремился малый легкий корабль, и вскоре на борт поднялось пятеро представителей пограничной службы. Крепкие, коротко стриженые мужчины в одинаковой желтой одежде, с одинаково отработанной дежурной вежливостью и цепкими холодными глазами. После взаимных приветствий началось: откуда, куда следуете, что везете?
– Замороженные фрукты с Гармаша на Скиф, – ответил Тротил. – Частный небольшой груз.
– Фрукты? – переспросил командир отряда.
– Да.
– С Гармаша?
– Да.
– На Скиф?
– Да.
– Фрукты?
– Да.
Серые камешки глаз командира уперлись взглядом в широкую грудь Тротила, затем медленно, неторопливо взгляд поднялся к подбородку.
– Фрукты с Гармаша на Скиф?
– Да.
Перебивая друг друга, Фарот с Угой поведали командиру трогательную историю о родственнике Гортензия, его богатстве, старости и причудах. Командир слушал, но смотрел куда-то через плечо стоявшего перед ним Уги. Фарот украдкой проследил его взгляд. Смотрел командир на Преала. Съежившись, тот сидел в дальнем кресле и пытался беспечно улыбнуться, отчего на его сером от страха лице то и дело возникала противоестественная гримаса с диковатым оскалом.
– Что это с ним? – не выдержал командир.
– С кем?
– Вот с ним, – он показал месторасположение объекта пальцем.
– Он у нас поэт, – ответил Фарот, – писатель. Написал сегодня неудачно, вот и переживает.
– Где ваш груз?
– Идемте, провожу.
И командир с Тротилом вышли из кабины управления. Спускаясь по узкому трапу в грузовой отсек, командир, даже не посчитавший нужными назвать своего имени, шёл быстро, успевая, однако, за все мелочи зацепиться взглядом.
Открыв доступ в грузовой отсек, Тротил зажег свет и посторонился. Командир вошёл внутрь и окинул взором штабеля серебристых ящиков. Судя по легкому замешательству, он не ожидал, что ящики с фруктами будут упакованы в светоотражающую пленку.
– Ну-ка, снимите пленку.
– Со всех? – услужливо поинтересовался Тротил.
– Нет… вон с того, – он наугад ткнул в крайний левый ряд, – верхнего.
Тротил выполнил просьбу. Командир подошел к ящику и склонился над прозрачной крышкой. В легком тумане лежали замороженные фрукты трех видов. Командир созерцал эту картину так долго, что Тротил забеспокоился, не впал ли пограничник в анабиоз.
– Он у вас что, – наконец произнес командир, не меняя позы, – действительно сумасшедший?
– Да, – вздохнул Тротил, – у него женская логика и соответствующий взгляд на вещи.
– Соболезную.
Командир выпрямился и пошел к выходу.
– Корабль в удовлетворительном техническом состоянии? – спросил он на ходу.
– Более чем, – Тротил выключил свет и поспешил за ним.
Вернувшись в кабину управления, Тротил украдкой подмигнул Фароту.
– Хорошего пути, – сказал командир, махнул рукой своему отряду, и они покинули «Летатель».
Друзья напряженно смотрели в иллюминаторы до тех пор, пока пограничный корабль не отшвартовался.
– О-о-о-о… – с облегчением произнес Уга, – похоже, пронесло.
– Да уж, – Фарот потер лоб и посмотрел на Преала. – В следующий раз будем держать тебя в каюте, скажем, что ты болен, а еще лучше – мертв. Давным-давно мертв. Вот ведь глупое, трусливое, бесполезное существо, недоделанная форма скользкой жизни.
– Я тебя ненавижу! – всхлипнул Преал. – Я вас всех-всех не люблю!
Тротил сел за пульт и снял корабль с режима торможения, желая как можно скорее убраться подальше от пограничной территории.
– Больше никогда, – сказал Фарот, провожая взглядом удаляющиеся станции, – никогда не ввяжемся в сомнительные предприятия. Нам это не нужно, мы положительные герои, мы ни во что дурное не впутываемся. Я вот лично хочу обосноваться на какой-нибудь тихой планете и открыть небольшой ресторанчик, а когда дела наладятся, построить рядом заправочную станцию для малых частных кораблей. И всё, и любоваться закатами, потягивая свежее винцо.
– Какая невероятная тоска! – фыркнул Преал. Он пришел в себя и даже немного приободрился. – Как мелки и примитивны твои мечты и стремления! Неужели тебе не хочется совершить нечто великое, благодаря чему твое имя навеки впишут золотыми буквами в анналы Вселенной?
– В анналах Вселенной и без меня тесно, – лениво отозвался Фарот. – К тому же, как правило, туда вписывают имена славных, но уже мёртвых героев.
– Я всё равно считаю, что если твои мечты не идут дальше ресторана с заправочной, то и жить не стоит! Нечего занимать место в космосе, следует освободить его для героя!
– Для тебя его, что ли, надо освободить? Герой…
– А ты, Тротил, о чём мечтаешь? – поинтересовался Уга.
– Ну-у-у, – Тротил внимательно следил за показаниями приборов, – сначала я хотел бы увидеть, как рождается звезда, а после свой дом, жену и детей. И заниматься медициной вплотную, возможно даже стать ветеринаром, понравилось мне ушастому рыжику лапу вправлять. Преал, а ты чего хочешь?
– Я мечтаю проникнуть в секреты сущего, – он вскочил с кресла и принялся взволнованно мерить шагами кабину управления, – постичь тайны бытия, облечь их в самую прекрасную стихотворную форму и чтобы эти строки зазвучали в самом сердце Вселенной!
– Могуче, – кивнул Фарот. – Довольно бессмысленно, но могуче. Уга, а ты?
– А я, – смущено усмехнулся Уга, – хочу, чтобы мы никогда не расставались, потому что всегда мечтал о таких друзьях, как вы. Я же родом с Эльгроса. Сентиментальные люди называют её «планетой одиночества», там каждый сам по себе. Знали бы вы, как это безнадежно скучно. Это вообще безнадежно…
