Фёдор Филиппович Небесный
Страшная сказка для всех
VIII
Мой сон прервал Егорка-половой,
Что приволок дорожные припасы.
Я тяжек был свинцовой головой,
И не скрывал страдания гримасы.
А он просил: «Степаныч, боже мой!
К столу садитесь, обрядив мундир…»
И ло́скут рвёт с подноса, как факир!
А на подносе гурмана припас:
Колбасы, сыр, под шофруа бекас.
Тут радостно снимая мокрый плащик,
Проходит в дверь давишний Гость-рассказчик!..
IX
Присев по свойски на мою кровать,
Он говорил, пытаясь улыбаться:
– Там дождь обвалом, шляха не видать!
Мне холма пристало возвращаться.
А у тебя в каморке благодать,
Тепло и сухо. Я оголодать,
Успел в пути. Побуду полчаса
С тобою, здесь. Как пахнет колбаса!
Со стороны твоей изрядный стыд
Так распалять у гостя аппетит!.. -
А я в ответ: «То мой припас в дорогу.
Ешь колбасу и сыр, но понемногу!..»
А он, – Прощай, голодным ухожу.
Да ты скупец мой друг, как погляжу!
X
Упрёк был справедлив, и я рукой
Его сдержал, – Шучу, ешь всё, нескладный!
Но мне за яства хоть одной строкой
Грядущий день поведай, безотрадный,
Чтоб я ушел прозревшим на покой…»
– Открою – главное. Твоя Нинель жива!
Ей дом у Лавры. Вспомни голова
Я адрес говорил? Про ваше царство
Скажу печальное. Державу ждут мытарства.
Народ – страдания. А сын то мой, хорош.
Таких как он проклятьем не возьмёшь!..
XI
Представь себе: свершится крах устоев.
И некто лысый, сочинив скрижали,
Войной гражданской сотворит героев,
Царя с семьёй казнив в купца подвале.
Знамёна алые взовьются над страной.
От всей земли отгородясь стеной,
Страна себя прославит псевдо-братством.
Марксизмом, равенством,
И прочим святотатством.
Лишь в год двухтысячный, при смене вех-веков,
Мой сын проявится из орд большевиков.
XII
И выйдет в первые! Тогда и я вернусь.
Хочу взглянуть, когда эпоха минет,
Как медь царя Петра под ветром стынет.
И как страдает от потомков Русь,
И кто её, красотку, опрокинет!..
А там ещё гляди, в сердцах решу
Иметь второго сына. Согрешу,
Чтоб вознести двуглавого орла
Над Русью вновь. Мы встанем на крыла.
И полетаем над Россией с ним:
Сатир, и бесокрылый херувим!..
XIII
Тебе, твоё, в подробностях открыть
Могу легко. Но, огорчён грядущим,
Ты можешь сразу передумать жить
С прови́деньем, сознание гнетущим;
Решив себя, своей рукой, убить!
Мы встретимся с тобой живым ни здесь,
Другое место для бессмертных есть!
На этом – всё. С тем не суди разбой.
Я ассигнации твои возьму с собой.
Не все конечно, разве тысяч пять?
В уезде мне без них несдобровать!..
XIV
«Бери с отдачею. Но как истолковать
Твои слова, ты говоришь туманно!..»
А он продолжил, – Начинай гадать,
Грядущее являть в деталях странно. -
И стал себе хмельного подливать.
Спустя, усевшись за столом вельможно,
Вкушал кружки копчёной колбасы
Протискивая оны под усы,
И зверский клык открыв неосторожно.
Потом расслабил пояс, чтоб живот
Не напрягать. И пил по-русски. вот!..
Тут я врубился – Гость мой не позёр,
Зато каков при этом фантазёр!..
XV
Насытившись, он встал. И деловито,
Чтоб истинный фурор произвести,
Мне под штрипками показал копыта