FTR
Герой по паспорту. Том 1. Только по паспорту?

– Что это вообще такое? – задал я вопрос своим спутникам, указав рукой в сторону стены.

Катий промолчал, лишь бросив на меня неприязненный взгляд, а вот Релий заговорил, видимо, чуть подобрев ко мне после приструнения коллеги:

– Это Низшие, – словно выплюнул он это слово.

– Низшие?

– Они не способны обушаться и использовать махию Света. Вообсше. Свет их не принял.

– Они живут отдельно?

– Живут, да. Но мнохии из них работают вне Хнойника. Слава Свету, после восьми вешера и до восьми утра им запресшено находиться среди граждан, только у себя за стеной.

– И сколько этих Низших?

– Да кто этих крыс сшитает? – скривился Релий. – Где-то пара тысяш.

Серьёзно? Так много?

– Если кто-то из жителей признаётся Низшим, его что, везут сюда из любой части королевства?

– Не обязательно, – покачал головой Релий. – Хнойников в Ледирии три штуки, который ближе, туда и везут.

– А семья? Что с ними делать?

– А шо семья? – удивился Релий.

– В смысле ЧТО? Они так просто отдают своих детей, братьев, сестёр в эти Гнойники?

– Конешно, они же Низшие, – ещё больше удивился Релий.

На этом разговор завершился. Мы продолжили идти, каждый думая о своём. Гнойники, получается. Фактически, резервации внутри города. Сам Гнойник, как я понял, пока мы его обходили, не соприкасается с городскими стенами, он полностью внутри, огорожен со всех сторон этой бесполезной стеной, единственное назначение которой разделить жителей на Граждан и Низших. Принятых Светом и отвергнутых Светом. А ведь что-то такое говорил ещё Велирий в самом начале своей бесполезной болтовни, упомянув, что я обязан выучить что-нибудь из Светлой магии, иначе жителем Ледирии мне не стать. Как видно многим не удаётся. Пара тысяч в этом Гнойнике, а всего в королевстве их три. Даже если допустить, что в столице Низших больше, всё равно в итоге имеем около пяти тысяч Низших на всё королевство. Сейчас я уже представляю размеры Марктота, и могу точно сказать, что его население пятнадцать-двадцать тысяч человек. Даже если взять по максимуму – двадцать тысяч, как минимум две тысячи из которых Низшие.

Десять процентов.

Десять процентов от всего населения города живёт в гетто, насильно туда помещаемые. Если бы они действительно представляли опасность для остальных, их держали бы вне городских стен и уж точно не позволяли на половину суток выходить наружу и работать на благо города. То есть по сути, Низшие – это чуть ли не бесплатная рабочая сила. Уверен, самым тяжёлым, неблагодарным трудом занимаются именно они. Да ещё и за копейки, презираемые «принятыми Светом» и брошенные даже собственной семьёй.

Удивило ли меня подобное отношение к собственным соотечественникам и даже членам семьи в угоду религиозным взглядам? Нет. Абсолютно нет. Дело даже не в том, что здесь средневековая цивилизация, или, что здесь, в мире меча и магии, явно больше доводов в пользу существования высших сил (Светлая магия точно существует), которым лучше известно, кто человек, а кто тварь дрожащая. Я и там, на Земле, в очень даже цивилизованных странах и прогрессивное время не раз сталкивался с подобным. Какие бы термины мы для себя не придумывали (демократия, либерализм, толерантность), нам так и не удалось изжить ксенофобию, предубеждения, предрассудки и суеверия. Ведь это не признак эпохи, социального строя или этапа технического прогресса.

Это часть человеческой натуры.

Впрочем, оставим в стороне философские рассуждения, пользы от них никакой. Вопрос в том, что мне с этим делать? Нет, великим реформатором, который объяснит заблудшим, что все мы люди и все равны, я себя не считаю. Но ведь я должен буду повести их на борьбу с Тёмными, а теперь даже не уверен, что хрен редьки не слаще. Пока вижу только Светлую магию, и не вижу светлых нравов. Может так получиться, что Тёмные такие же злодеи, как и Низшие.

Что мне тогда делать?

Э-эх, слишком часто я задаюсь этим вопросом в последнее время.

Детор не опоздал. Мы подходили к городским воротам, когда он выскочил из-за угла с моими обновками наперевес. Теперь и меч, и нож переместились на мой новый пояс. И если нож для меня привычен, то с мечом первое время было неудобно. И тяжесть непривычная, и по голени ножнами мне не раз прилетало, прежде чем я более-менее приноровился. Впрочем, так всё же куда лучше, чем таскать оружие в руках.

Выйдя за городские стены, мы двинулись по дороге. За стеной, как оказалось, тоже бурлила жизнь. Здесь располагались множество мелких домиков, по виду скорее хижин, и подсобных помещений, вроде складов для хранения инструмента и продовольствия. По правую сторону от дороги раскинулись обширные поля, засеянные зерновыми. Ясно, здесь у нас обосновались аграрии. Самые настоящие крестьяне, кормящие городских. Вот только по левую руку картина была иной – хижины там тоже стояли, но никаких полей за ними видно не было. Чистая, ничем не засеянная земля. Возможно, в этом имеется какой-то смысл: особый порядок выращивания культур, позволяющий земле передохнуть от людской деятельности, а может с этой стороны земля изначально не плодородна. Я не знаю. Но большого любопытства данная аномалия у меня не вызывала и спрашивать своих сопровождающих об этой странности я не стал.

Да и откуда воинам знать об особенностях работы землепашцев?

Через пятнадцать минут ходьбы местность сменилась. Поля остались позади, никаких построек отсюда уже не было видно, а впереди показалась кромка леса. Высокого, лиственного леса. И она явно была создана рукотворно: линия кромки под прямым углом пересекала дорогу, по которой мы шли, и в какую сторону ни глянь, она была ровной. Ни выпирающих подлесков, даже одиночное деревце не выбивалось из ровного ряда своих собратьев. Скорее всего, вплоть до этой линии все деревья вырубили под корень, остановив продвижение растительности в сторону города. Логично: чем ближе высокие густые заросли к стенам города, тем ближе потенциальный противник может подобраться незамеченным.

– Тут сойдём с дорохи, – через десяток минут после входа в лес сообщил Релий.

Дальше мы продвигались через заросли. Не сказать, чтобы растительность была очень густой, наоборот, шли себе спокойно, не прорубая путь сквозь ветки и кустарники, не обходя буреломы. В общем, путешествовали с комфортом, как на обычной лесной прогулке.

Явственно ощущался лишь один дискомфорт – неизвестность.

– Релий, вот ты говоришь, что мы пришли сюда для тренировки. А поподробней можно? Зачем тренироваться в лесу? – всё же не выдержал я и задал давно волновавший меня вопрос.

– Как зашем? – удивился мой носатый наставник. – Только здесь водится тот, с кем тебе тренироваться.

– Кто водится? – не понял я.

– Кто-кто, монстр, кто ж есшо? – задорно ответил Релий.

Детор захихикал. Ну и чёрт с ним. А вот Катий, с его кровожадным взглядом, напрягает меня сильнее.

– Погоди. Это ведь тренировка мечника, так?

– Ну да, – кивнул Релий.

– И как некий монстр мне с этим поможет?

– Любое сражение делает сильнее… если выживешь, – развлекался за мой счёт Релий.

– И как тренировка будет проходить? – не отставал я от него.

– Сначала мы найдём Трубыша, а потом ты будешь в одиночку с ним сражаться, – влез в разговор Катий.

Меня уже тошнит от этих недоговорок.

– Что ещё за Трубыш?

– Эй, нет-нет, бой с неизвестным врахом без посторонней помосши, – снова взял слово Релий. – Вот такая тренировка.

Приплыли.

– Слушай, Релий. Я так понял, моё пророчество заключается в борьбе с Тёмными. Даже если я лично буду сражаться на передовой, моими противниками будут люди, верно? Как сражение с монстром поможет мне обучиться владению мечом при противостоянии другому мечнику? Вы ведь мне даже основ не рассказали. Разве не логичней будет, если вы покажите мне основные стойки, хваты, приёмы, а потом я буду всё это оттачивать в спаррингах?

Вся троица сопровождающих застыли как вкопанные и принялись пялиться на меня. Я так и не смог до конца разобрать, что выражали их взгляды. В них было много всего намешано, но одна эмоция проглядывала сквозь остальные ясно, как день – непонимание. Они смотрели на меня абсолютно непонимающими глазами.

– Хватит болтать. Идём, – отмер наконец Релий.

Ясно. Ответов не будет.

Я продолжил следовать за троицей недоучителей, находясь в прострации. Я явно чего-то не понимаю и никак не могу понять. Им нужен Герой или же нет? Важно пророчество или можно на него плюнуть? Этот диссонанс разрывает мне голову. По отношению, словам и поступкам буквально всех вокруг создаётся впечатление, что я по факту им нафиг не сдался. Ну а что, призвала меня некая Высшая Магия, сами местные похоже и без Героя неплохо справляются, войной тут даже не пахнет, всё тихо и спокойно. Вот и забили болт на подготовку и без того не нужного им Героя. Это был бы неплохой вариант: не нужно будет ни с кем воевать, исполняя непонятно чьё пророчество. Может и вовсе стоит только сказать «да ну ваше пророчество, пойду я от вас», и в ответ донесётся «скатертью дорога»?

Было бы неплохо.

– Вот и нашли, – прервал мои мысли Релий.

И правда нашли. Чуть впереди открывался вид на небольшую полянку, где-то двадцать на тридцать метров. Мы находились на одной её стороне, а на другой находилось ЭТО. Трубыш представлял из себя помесь кабана и медузы. Да, необычное сочетание, но просто представьте себе кабана, сантиметров восьмидесяти в холке, из спины которого в огромных количествах растут белёсые щупальца, чуть более полуметра длинной. Это существо стояло к нам спиной и ковырялось мордой в земле. Из земли исходил истошный писк. Видимо, Трубыш нашёл себе обед, только тот себя таковым не считал, а потому не желал вылазить из своей норки.

– У меня вообще есть шанс победить эту махину? – поинтересовался я.

– Конечно есть, – ответил Катий, опередив только собиравшегося открыть рот Релия.

Хреновый знак.

– Скажи мне, Релий, – посмотрел я ему прямо в глаза, – Это действительно необходимо?

– Да, – после недолгой паузы ответил он.

Ладно, поехали.

Впрочем, никуда я не поехал и даже не пошёл. Лишь немного переместился вдоль кромки деревьев, занимая более выгодную позицию для наблюдения. Мои сопровождающие, наоборот, вернулись на десяток метров обратно в лес.

Я действительно буду действовать в одиночку.

Щупальца Трубыша беспрерывно извивались в разных направлениях. Зачем они ему? Он может ими атаковать? Или это орган чувств? Если так, то насколько они чувствительны? Если один такой отрезать, как поведёт себя эта махина? Может боль окажется так велика, что Трубыш будет дезориентирован и у меня появится шанс его добить? Думается мне, что шкуру этой твари пробить будет крайне непросто. А даже если получится, нужно ведь ещё и рану достаточно глубокую нанести, иначе только разозлю и раззадорю зверя. А значит, приоритет – поиск слабых мест. Глаза или пятак (отсюда я окончательно убедился, что он у Трубыша есть). И снова я возвращаюсь к щупальцам. Может, они?.. бесполезно – с ними остаётся только гадать. Поэтому лучше действовать проверенным способом: на брюхе шкура у любого зверя тоньше, если ударить кабана в пятак, и пока он бесится от боли, завалить на бок и вспороть ему брюхо, победа будет в кармане. Да, на чёткий план не похоже, но хоть не полная безнадёга.

Осмотрелся вокруг в поисках подходящего предмета. В этом мне откровенно повезло: прямо под ногами валялся камень, размером с мой кулак, плотный, увесистый, сколотый с одной стороны. То, что нужно. В одну руку взял этот булыжник, в другую нож. Меч оставил в ножнах. Да, он в разы длиннее ножа, вот только орудовать им я не умею от слова совсем. Привычное оружие сейчас будет полезнее.

Всё, хватит тут сидеть, нервы себе накручивать.

Вперёд!

В момент, когда я выскочил из своего укрытия на поляну, пространство разорвал особенно громкий писк несчастного грызуна, который, правда, быстро прервался. А Трубыш, каким-то шестым чувством почуяв появление на поляне новой добычи, поднял голову и резко повернул её ко мне. Из пасти у него торчал хвостик только что убиенного грызуна. Прости, тебе помочь я не успел. А вообще странно, ведь в нашем мире у кабанов пятак присутствует именно потому, что они травоядные. По большей степени, во всяком случае. Хищнику пятак точно не нужен, а здесь… О-о, какие только мысли в голову не лезут, соберись! Быстрым шагом я приближался к зверюге. Дико, конечно, самому идти чуть ли не на верную смерть, но умом я понимал, что, если эта тварь также, как и земные кабаны, предпочитает атаковать с разбега, лучше ему дистанцию не давать. Пару секунд Трубыш смотрел на меня с некой озадаченностью, по крайней мере мне так показалось, я даже на секунду подумал, что зверь может оказаться из пугливых, и никакого боя не состоится по причине бегства монстра. А что, вдруг в этом и заключается смысл тренировки – преодолеть себя, свои страхи нового мира, новых незнакомых существ?

Тест на храбрость, так сказать.

Но тут взгляд зверюги изменился, морда опустилась ниже, к земле, и мне стало очевидно – сейчас нападёт. На мгновение в голове всплыла носатая морда усмехающегося Релия. Ну да, конечно, какое там «преодолеть себя».

Мне удалось солидно сократить дистанцию между нами, когда Трубыш рванул вперёд. Я тут же решил бить на опережение. Звери, как и люди, во время боя входят в раж и могут уже не обратить внимание на боль. Так не пойдёт. Поэтому, стоило только зверю дёрнуться в мою сторону, я не стал ждать, когда расстояние между нами станет совсем мизерным и швырнул в зверюгу камень, хоть так вероятность промазать и была выше. Надеялся попасть сколотым концом прямо в пятак Трубыша. Естественно, сам я продолжал идти прямо на него и во время, и после броска. После броска я и вовсе перешёл на бег, перехватив поудобнее нож.

Вот круто будет, если промажу.

Не промазал. Всё получилось, как я задумал. Отличное попадание прямо в пятак. Лишь один фактор оказался вне плана – реакция Трубыша. Да, он громко взвизгнул, да, он затряс головой, давая надежду повалить и добить его, пока он дезориентирован. Но продлилось это буквально мгновение. И вот зверюга снова смотрит на меня вполне осознанным взглядом, только злости в нём стало явно больше.

План сорвался, толком не начавшись. Я резко затормозил. Расстояние между нами максимум два метра, отчего у нас обоих возникли затруднения. Трубыш не понимает, как подпустил врага так близко, ведь разогнаться за два метра не получится, мне же такое малое расстояние мешает испробовать план «Б», родившийся в моей голове буквально только что. Вот только Трубыш быстро поймёт, что для такого доходяги, как я, ему и не требуется большая инерция, и что я скорее добыча, а не достойный противник.

И всё же я выиграл пару мгновений, рванув назад чуть раньше, чем опомнился Трубыш. Может от броска камня и был толк, хотя бы ради этих долей секунды. Прежде, чем я увидел, что зверь вот-вот рванёт вдогонку и дистанция начнёт только уменьшаться, между нами было уже четыре метра.

Мало. Этого тоже мало.

Но выбора нет.

В то самое мгновение, когда Трубыш уже совершал рывок за убегающей добычей, она нагло, в развороте метнула в него нож. Бросок я совершал на бегу, с разворота назад, но, в отличие от камня, сейчас не сомневался, что попаду. И попал. Меня же в очередной раз удивил результат попадания. Правда в этом случае в лучшую сторону. Расстояние было небольшим, я был уверен, что нож глубоко не войдёт, но он вошёл в плоть зверюги, в тот самый многострадальный пятак, по самую рукоять.

Дальше время понеслось вскачь. Трубыш уже совершал рывок на меня и остановить его не мог. Когда зверь рванул, я мгновенно осознал, что четыре метра для него не расстояние. Всё, что пришло мне в голову – отпрыгнуть в сторону. Я ещё не успел шмякнуться на землю, как огромная тушу пронеслась там, где я только что стоял. Одной из своих лап он даже зацепил мою ногу, закрутив моё падение.

Грохнулся я смачно, но вроде остался цел и относительно здоров, а Трубыш, проскочив мимо меня, остановился, завершив свой рывок, который вышел метров на шесть, не меньше. Настолько быстрое и стремительное движение, что сомнений не осталось – это какая-то магия. Даже звери в этом мире могут использовать магию, а призванный Герой не может! Да как же так?! Стало ясно как божий день – мне от этой зверюги не убежать. Я, наверное, даже встать не успею, прежде чем он ещё раз также на меня рванёт.

И втопчет в землю.

Но когда я мысленно себя уже похоронил, мои уши заложил просто чудовищный визг обезумевшего от боли кабана. Хорошо, значит, шансы есть. Если не на победу, так хотя бы на успешный побег. В следующий миг Трубыш подарил мне возможность самому выбрать между убийством и бегством, а именно – он совершил ошибку. Боль, видимо, была колоссальная, но самое главное, что мой нож всё ещё торчал из плоти зверя. Возможно, он принял дискомфорт от постороннего предмета за желание почесаться, может решил, что боль сразу исчезнет, стоит вытащить эту железяку из себя. Вот только беда – у копытных нет в запасе рук. И Трубыш совершил, наверное, привычное для себе действие – уткнулся пятаком в землю и попробовал помотать головой, надеясь сбросить с себя посторонний предмет. Понятно, что результата он добился обратного – разбередил себе рану, вызвав новый приступ боли.

В тот момент, когда Трубыш подскочил, оглашая окрестности громоподобным визгом во второй раз, я решился – надо добивать. Зверь совсем не реагирует на окружение, максимум может рвануть отсюда на всех парах, но точно не станет устраивать охоту на оказавшуюся неожиданно кусачей добычу. Да и в голове билась странная мысль – нож необходимо забрать. Он мой. Поэтому, когда зверюга взвыла, я уже вскочил на ноги, попытался хоть немного разогнаться и что было дури пнул Трубыша в бок, повторив знаменитый удар Спартанского царя Леонида.

И зверь упал.

Я, если честно, даже прифигел немного. Почему-то казалось, что от моего немощного удара подобная махина даже не шелохнётся, повизжит ещё немного, да убежит подальше от этого дикого двуногого. Но нет, развалился, брюхо открыто.

Осталась самая сомнительная часть плана «Б». Всё дело в мече. Я ведь ни бум-бум в его использовании. В голове даже возникла картинка, как я пытаюсь достать меч из ножен – а он не идёт. Может застрял или зацепился за что-то, и я как дурак, стою, дёргаю за рукоятку, а толку нет. И даже поверженный кабан, смотрит на меня снизу-вверх грустными звериными глазками, в которых читается немой вопрос: «Как такой дебил вообще смог меня ранить?»

Стыдоба.

Но нет. Всё прошло как по маслу. Я легко, будто делаю это в тысячный раз вытащил меч из ножен, почувствовал ладонью его вес, его баланс. Сразу появилась уверенность в своих силах. Всё получится. Резво подскочил к поверженному зверю. В лежачем положении он находился слишком низко, бить в брюхо сверху вниз не было возможности, потому мне пришлось опуститься на колени напротив зверя. На секунду в голове промелькнули опасения, что кабан сейчас начнёт дрыгаться усердней и вмажет по мне своим пудовым копытом, но длина меча на вытянутых руках… В общем, я находился вне досягаемости последнего оружия врага.

Лезвие вошло в плоть неожиданно легко. Не так, чтобы я прям не почувствовал никакого сопротивления, так вообще не бывает, но приложив необходимую силу, я без труда вспорол зверя. А после принялся резво расшатывать меч в ране, расширяя её: хотелось уже поскорее закончить со всем этим, да и лишних мучений Трубышу я не желал. Покойся с миро…

Какого?!..

Медленно опустил взгляд… у меня из груди торчало щупальце этого зверюги. Я даже осознать ничего не успел, как оно стремительно метнулось и на раз-два прошило меня. Кажется, насквозь. Но как?! Они же немногим больше полуметра были, а тут надо все полтора, не меньше. Правда, эти мысли занимали меня недолго – ну какая мне разница как? Сжав обеими ладонями рукоять меча, я дернул его что было сил, вскрывая брюхо твари практически целиком, и отодвинулся назад, «снимая» себя со щупальца.

Короткий взгляд на рану. Что тут у нас? Насколько всё серьёзно?

Всё серьёзно.

Всё очень серьёзно.

ВСЁ ОХРЕНИТЕЛЬНО СЕРЬЁЗНО!

Стараясь об этом не думать, ведь с этим я ничего не могу поделать, отполз подальше от туши вроде затихшего зверя. А то мало ли, вдруг эти щупальца на все десять метров тянутся? Лишние дырки мне ни к чему, мне одной за глаза. Попытки передавить рану никакого эффекта не дали – кровь хлещет фонтаном. Сердце вроде не задето, но лёгкому точно конец. А значит и всему остальному тоже. Потеря крови начинает сказываться: конечности холоднеют, вдыхать воздух становится тяжело, картинка перед глазами плывёт, мысли путаются. Чуть в стороне отчётливо слышатся приближающие шаги, в сузившемся поле зрения появляются мои сопровождающие.

– Он и правда его убил, – обескураженно произнёс Катий.

Они, вместе с Детором, встали вокруг туши зверя и смотрели на неё как заворожённые.

– Это ж сколько можно будет поднять, если его выпотрошить? А? Ты чего встал, салабон, давай, начинай потрошить зверя! – с каждым словом всё больше веселел Катий.

– Первый раз вижу Щупара, – уже как издалека звучат слова Детора.

Щупара? Не Трубыша? ЩУПАРА?!

Релий же стоял чуть в стороне от этой парочки и не отводил от меня взгляда.

А я от него.

После непродолжительной игры в гляделки, он сделал маленький шажок в мою сторону.

– Ты чего это собрался делать, Релий? – крикнул ему в спину Катий.

– Попробую Вылешить ехо, – как-то неуверенно ответил ему Релий.

– Ты чего? Зачем? – Катий подошёл к Релию и придержал того за руку. – Нормально же всё получилось, не придраться, – еле слышно прошептал он.

Или это у меня слух уже сдаёт.

– Знаю, – уже более уверенно ответил Релий. – Вот только Хероя сеходня Ехо Преосвесшенство хотели видеть, приказали обязательно доставить прямо в Цитадель.

– Как знаешь, – чуть ли не выплюнул эти слова Катий, отпуская руку Релия. – На себе будешь его тащить.

Всё. Свет померк окончательно. Холод распространился по всему телу. Звуки приглушены, будто уши ватой забиты.

Чувствую давление в районе груди. На неё положили ладонь?

– REFUS

REFUS

REFUS

Я отключился.

***

Пробуждение было отвратным.

Началось оно с мысленного вопроса: «Я же сдох, почему тогда так трещит голова»? Осознание известной истины, сказанной ещё в древности одним философом, о том, что боль является прямым доказательством собственного существования, пришло в голову резко, эту самую боль усилив. Очередная мысль «там было не про боль, там… как раз про мысли», и после контрольной «мне больно, я мыслю, а значит надежды не осталось – я жив», я открыл глаза.

Знакомый потолок. Я в своей опочивальне. Оторвал голову от постели. Огляделся. Вокруг никого. Сама опочивальня нисколько не изменилась – небольшая комнатка с единственным предметом мебели, на котором развалилась моя бренная туша. Разве что пыли больше нет. Ну хоть влажную уборку сделали, и на том спасибо.

Все эти мысли пронеслись в голове за считанные секунды, сразу отойдя на второй план. В данным момент меня в первую очередь интересовало состояние организма, а не комнаты. А состояние, как ни странно, было превосходным – я чувствовал себя бодро и энергично. Вскочив на ноги, выполнил несколько физических упражнений – всё в норме, тело без сбоев подчиняется командам от мозга. И конечно, никакая сквозная дыра не красовалась в центре моей груди. Даже следа от раны не осталось – ни тебе рубца, ни шрама. Вообще ничего. Я даже мог бы решить, что вся схватка с Труб… Щупаром мне привиделась, если бы она так ярко и детально не отложилась у меня в памяти.

Да, я превосходно помнил, как само противостояние со зверем, так и то, что произошло после.

Только что мне в связи с этими малоприятными воспоминаниями делать, я пока не решил.

Пока выполнял привычный комплекс упражнений, сам не заметил, как головная боль отступила. Зато стоило только остановиться, погрузившись в раздумья о своей судьбе-злодейке, как пришла новая напасть – холод: через оконце в комнату задувал прохладный вечерний ветерок, покалывая кожу. Положение осложнялось тем фактом, что я уже традиционно был без одежды. Да-да, я понимаю, она наверняка пришла в негодность, а потому не имею ничего против моего оголения, но неужели так трудно было сразу принести новую?! Хоть на пол положить, хоть, на лежащего без сознания меня, сверху вывалить. Ну, нет так нет, устал я себя подобными мелочами накручивать. Лучше попробую разобраться с тем, что произошло на тренир…

Дверь, конечно же без стука (успокойся, обещал же не накручивать) отворилась, и в комнату ворвался Нес.

– О-о, Герой соизволил проснуться, – кинул он на меня издевающийся взгляд. – Знаете, господин Герой, может, если я вам прямо скажу, что у вас очень сильное и крепкое тело, вы наконец прекратите так вульгарно им хвастать.

Я уже порядком утомился упоминать о насмешливо-глумливых выражениях лиц окружающих, но тут прямо новый уровень какой-то.

Я не сторонник избегания конфликтов. И никогда им не был. Как по мне, это просто отговорки, порождённые неуверенностью. Но в данный момент я отчётливо осознавал, что вступив в схватку остроумия с этим павианом, опущусь до его уровня.

– Одежду дай, – произнёс я максимально сухим тоном.

– Опять? Господин Герой, что же вы так…

– Одежду дай, – не стал я слушать его разглагольствования.

– Хм-м, давай сюда, – приказал Нес кому-то за дверью.

Мой новый наряд был неотличим от старого (хотя какой он старый, пяти часов не продержался).

– Сейчас за тобой зайдёт Носатик, он проведёт тебя к Цитадели на аудиенцию с Его Преосвещенством. Надеюсь, ты будешь вести себя прилично в высшем обществе Его Преосвещенства, – давал мне наставления Нес, пока я одевался.

Кланяться перед закрытой дверью, говорить заискивающим тоном о том, кого здесь нет… интересно, какой это уровень рабского мышления по шкале от одного до десяти?

Видя, что я никак не реагирую на его кривляния, Нес не стал надолго у меня задерживаться и поспешно выскочил за дверь. Но посидеть в одиночестве, собираясь с мыслями, мне не дали – через пару минут в комнату вломился Релий.

– Ошухался, крепкий какой, – вместо приветствия сказал он.

– Какой есть.

– Пойдём, Ехо Преосвесшенство не любит ждать, – сказал Релий, швыряя на кровать пояс с моим оружием. – Там оно тебе не понадобится, а вообсше старайся всехда при себе носить. Холовой отвешаешь.

По замку шли молча. Я не знал, как задавать вопросы, чтобы получить нужные ответы, а сам Релий не спешил объясняться по поводу произошедшего на «тренировке» в лесу. Лишь когда мы покинули замок, я решил завязать разговор, да и то на отвлечённую тему:

– Далеко хоть идти? Где Его Преосвещенство проживает?

– Как хде? В Цитадели. Видишь? – Релий указал рукой на высокий шпиль, выделяющийся на фоне невысокой городской застройки. – Там Ехо Преосвесшенство работает и живёт.

Этот шпиль я приметил уже давно – удачный ориентир на местности, – а оказывается, он является частью жилища местной большой шишки.

– А кто хоть этот Преосвещенство такой? – продолжил я расспросы.

– Неважно, – односложно ответил Релий.

Вот и поговорили.

Шли недолго, немногим больше десяти минут, пока Цитадель не открылась нам во всей красе. Цитадель заслужила своё название: укреплённая и усиленная, своим монументальным внешним видом она внушала уважение по отношению к тем, кто её построил.

Хотя слово воздвиг по отношению к такой махине лучше подходит.

– Стой здесь, – приказал мне Релий за сотню метров до Цитадели. – Тебе было назнашено раньше, пойду узнаю, станет ли Ехо Преосвесшенство принимать тебя сейшас.

А заранее узнать?

Успокойся. Я больше себя не накручиваю, вообще не накручиваю, совсем не накручиваю…

Релий направился к громадным, способным пропустить разом не один десяток человек, вратам Цитадели, возле которых крутилась пятёрка рыцарей, облачённых в полный латный доспех. Даже шлемы у них были цельные, лишь с узкими щёлочками для глаз. Как они в своих консервных банках ещё не сварились заживо в такую-то жару, я не представляю.

Впрочем, о тяготах рыцарской службы я размышлял недолго, так как моё внимание целиком привлекло другое событие: чуть в стороне, в проулке, кучка мальчишек (всего семеро) лет семи-девяти, торопливо копали яму в земле. Инструментов у них не было, кто использовал доску, кто загребал руками, а один ловко, как лопатой, орудовал кастрюлей.

– Всё, хватит, – торопливо прошептал тот, что с кастрюлей. Видимо, главный. – Бросайте!

Парочка мальчишек, стоявших ко мне спиной, швырнули нечто в яму. Несколько предметов небольшого размера, детальнее не рассмотрел.

– Закапываем, быстро! – поторопил всё тот же владелец кухонной утвари.

Какие-то детские забавы?

– Шотри, ты где, засранец?! – зычно прогремело за моей спиной.

Оглянувшись, я увидел ковыляющего по улице тучного мужика с красным лицом и отдышкой, как после марафона.

– Шотри, выходи давай! – не унимался мужик.

– Господин Петлий, вы меня искали? – заискивающим голоском запел мальчонка, выскочив из проулка на дорогу. Его компаньоны в это время продолжали в быстром темпе закапывать яму.

– Вот ты где. А ну возвращай, что стащил! – ещё громче заголосил толстяк.

– О чём вы, господин Петлий? Что стащил? – спросил Шотри таким голосом, что любому бы стало очевидно: «ещё как стащил».

– Не строй из себя дурачка, мелкий ублюдок, – с явно агрессивными намерениями попёр на мальчика здоровяк. – Сейчас ты мне всё расскажешь.

– Конечно расскажу, господин Петлий, всё расскажу, – выставил перед собой грязные ладошки Шотри. – Вот вчера, например, видел, как Марша, одна из девочек госпожи Рорты, поднималась на второй этаж всем известного заведения с неким господином. Правда же интересная история? Уверен, госпоже Гапии понравится.

– Как ты?.. – застыл на месте Петлий, не дойдя до мальчика пары шагов и уже занося кулак. – Только попробуй рассказать эту чушь моей жене, щенок!

– Какую чушь? Разве это чушь? Ведь так всё и было, – «удивился» мальчонка.

Петлий, опустив руку, обошёл паренька и заглянул в проулок. Поздно. Яма была закопана и выровнена, а сами преступники уже скрылись на соседней улице, унеся с собой все улики. Немного постояв, покрутив по сторонам головой и, очевидно, никого не обнаружив, Петлий вернулся к диалогу с мальчишкой.

– Не брал, значит, говоришь? – грозно спросил он.

– Честное слово! – во второй раз неправдоподобно соврал Шотри.

Петлий какое-то время буравил мальчонку гневным взглядом, но тот в ответ только улыбался.

Чистой невинной детской улыбкой.

– Ну хорошо, – проворчал толстяк, собираясь уходить.

– Постойте, господин Петлий, – зачастил парнишка. – Вы ведь знаете, что я очень хорошо нахожу потерянные вещи. Если сами не сумеете отыскать Сеятели, обращайтесь ко мне. Всего за одну серебрушку я найду вашу пропажу.