Флай
Жемчуг и Вереск
Густав пронаблюдал эту сцену молча, но как только Ньёрд и Видар скрылись из виду в зале, он обернулся к Дее и, четко выговаривая каждое слово, спросил:
– Любовь моя, кто эти люди?
Дея готова была оглушить Густава бутылкой, чтобы не отвечать, но он ждал ответа и надо опять врать.
– Это мои друзья.
– Интересно. И почему я про них ничего не знаю?
– Они не близкие друзья.
– А отчего твои «не близкие» друзья решили, что их ждут на нашем семейном ужине?
Дейтона так и застыла с открытым ртом и поудобнее перехватила бутылку за горлышко – один удар, и она будет избавлена от этого страшного допроса.
– Знаешь, Дея, иногда мне кажется, что я совсем тебя не знаю – сказал тут Густав и Дейтоне стало стыдно за себя и одновременно жалко Густава, Боже, да она просто чудовище, бессердечное лживое чудовище. Надо во всём ему признаться.
– Густав, я…
Но тут в дверь опять позвонили.
– Это, наверное, мои родители – сказал Густав и открыл дверь, и ту же грянул выстрел, и Густав упал на пол, а в дом зашла Сента с пистолетом.
– Я честно хотела договориться по-хорошему, милая кузина Дея, но у меня не получилось – Сента закрыла дверь – иди в зал.
Тут в коридор выскочил Билли.
– Папа, беги! – крикнула Дея, но Билли не пошевелился, и сказал то, что Дея никак не ожидала услышать:
– Ты совсем сбрендила, Сента, зачем мальчишку убила, я же сказал ждать, пока они выйдут!
– Я ждала слишком долго – Сента переступила через Густава – они безоружны?
– Я их не обыскивал – отрезал Билли.
– Ты… ты с ней… вы – слова давались Дее с трудом – папа, ты же, ты предатель.
– О, даже двойной предатель – подтвердила Сента – Билли был послан моей семьёй убить тебя ещё во младенчестве, но он видите ли не смог. Твоих опекунов убил, а тебя не смог и смылся в неизвестном направлении. А потом встретил эту тупую училку и решил остепениться. Я же тебе говорила, Дея, не верь никому – Сента достала ещё один пистолет – это он ударил тебя о голове, когда ты подстрелила меня в Пустоте. Но, к моему счастью, не убил. И это он мне позвонил сегодня, может мы больше и не союзники, но оба думаем, что Ньёрд и Видар мешают тебе жить, и поэтому их надо убрать.
– Не смейте их трогать – Дея упала рядом с Густавом на колени – его нужно отвезти в больницу! Папа!
– Забирай его и уходи – сказал Билли.
– Никуда она не пойдёт – Сента держала Дею и Билли на прицеле – я заберу кузину с собой.
– У нас был уговор, Сента!
– Ну и что?
Тут Дея с диким криком вскочила и бросилась на Сенту, сбила её с ног, и они ввалились в гостиную, под испуганные крики Стефании. Грянул ещё один выстрел, и ещё. Всё смешалось – люди, звон разбитой посуды и сильная боль в плече Деи. Вот кто-то оттащил её от Сенты и она увидела, что Билли склонился нал лежащей на полу Стефанией, у которой всё лицо и платье было залито кровью.
– Нет! Нет! Нет! – кричал Билли.
– Мама! – Дея хотела подбежать к ней, но Ньёрд, который её держал её не пустил.
Сента держала их на мушке, а Видар стоял чуть в стороне.
– Ненавижу вас всех! – завопила тут Сента – я одна буду править! Трон мой, а вы сдохните, чертовы бастарды! – и она нажала на курок несколько раз подряд.
Дейтона даже испугаться не успела, как Ньёрд толкнул её к Видару, а тот закрыл её собой. И через секунду Ньёрд уже каким-то образом оказался рядом с Сентой и в его руке блеснуло лезвие ножа. Ещё секунда и наступила тишина.
Дея придержала Видара, который сполз по ней на пол – в его спине было две дырки от пуль. Ньёрд бросился к ним.
– Дея, Видар, держитесь.
Только сейчас Дея почувствовала, что её правя нога горит словно в огне и опустив глаза, она увидела, что ранена и кровь течёт не переставая. Внезапно обессилев, она рухнула на пол, и полежав несколько секунд, Дея подползла к матери и отцу.
– Надо вызвать «скорую».
– Уже поздно, Дея. Прости меня, я хотел дать тебе нормальную жизнь. Стефания приняла меня вместе с ребёнком, и мы были счастливы, я не мог позволить им всё испортить – Билли обнял Стефанию – и сам же всё уничтожил – тут Билли схватился за левую часть груди, его тело дёрнулось, и он упал рядом со Стефанией.
Вдали послышался вой полицейских сирен.
– Нам надо уходить – Ньёрд держал Видара под руку – давай, сестрёнка.
– Куда? – слёзы мешали Деи видеть – в Пустоту?
– Нет, дальше. Мы пойдём домой.
– Нет у меня больше дома. Я хочу умереть здесь со своей семьёй – Дея поцеловала родителей и прижалась к ним.
Вот и всё. Боже, но почему же всё так ужасно закончилось? Чувствуя, как начинает кружится голова, Дея закрыла глаза и потеряла сознание.
***
Дейтона глубоко вздохнула и открыла глаза. Нестерпимо болели плечо, нога и голова. Но холодный ветер обдувал ей лицо и дарил некоторое облегчение. Она лежала на земле и над ней простиралось небо, сплошь покрытое тучами. Видимо скоро будет дождь.
Дея встала и огляделась – среди бескрайнего лилового моря возвышался замок. Значит, она в Сильвании.
– Дейтона, сестра! – к ней уже бежал Ньёрд – держись, я иду к тебе!
Часть 2 – Жемчуг
Глава 1 – Боль
Из личного дневника её высочества принцессы Дейтоны Вальверде:
«Когда Ньёрд наконец добежал до меня, кровь у меня осталась только в лопнувших капиллярах глаза, всё остальное вытекло на землю моих предков. И её место заняла боль. Дикая, бесконечная, адская боль. Я кричала так, что сорвала голос и его саднило потом также, как и плечо и ногу.
Когда Ньёрд дотащил меня в замок, то вокруг нас собрались какие-то люди.
– Дайте мне морфия! – орала я.
– У нас его нет, Дея, сейчас тебе дадут болеутоляющего отвара.
– Что? Отвар? Где же ваши маги?
– Какие маги, Дея, мы же не в сказке живём – удивился Ньёрд.
Ну что сказать – два пулевых ранения весьма портят характер, особенно если учесть, что он и до этого был не сахар. Я ругалась на чём свет стоит, кричала на врачей, била их здоровой рукой, плакала и призывала на головы окружающих все немыслимые кары. А потом боль отступила, и я обессилено примолкла. Видимо их злополучный отвар начал действовать. Ньёрд держал меня за руку и говорил:
– Тебе надо достать пули и зашить раны. Сейчас ты уснёшь.
– Я больше не вынесу этой боли, Ньёрд.
– Скоро тебе станет лучше.
Но Ньёрд, конечно, ошибался. После операции я чувствовала себя ещё хуже, раны жгло огнём, голова походила на колокол, я даже заплакать не могла, только лежать и подвывать от боли.
– Ваше высочество – кто-то склонился надо мной и обтёр мне лицо мокрой губкой.
– Ты кто? – мне хотелось вскочить с кровати и попробовать убежать от боли, но сил у меня едва хватило, чтобы повернуть голову – около моей кровати стоял мальчик лет 15-16.
– Я Джордан Веласкес, ваш оруженосец.
– А где Ньёрд?
– Его высочество Ньёрд находится с его высочеством Видаром.
– Видар жив? – я вспомнила, как Видар закрыл меня собой от пуль Сенты – как он?
– Он спит после операции.
– Это хорошо. А теперь, Джордан, будь милосерден, придуши меня подушкой.
– Что вы такое говорите, ваше величество?
– Я говорю, что у меня сейчас глаза лопнут или я сама себе перегрызу горло, зови врачей, мне нужно обезболивающее. Ну, живее!!! – заорала я и Джордан в ужасе убежал».
Имея на руках раненых сестру и брата Ньёрда смело можно было причислить к лику святых. Дея и Видар просто сходили с ума от боли и заставляли окружающих страдать вместе с ними. Хотя кто мог понять чувства взрослого человека, который не в силах сам дойти до санузла? Конечно никто. Но хоть на счастье Деи сантехника здесь была на уровне водопровода и ей не пришлось мыться в корыте.
Джордан заменял Ньёрда, когда тот уходил к Видару. Он был добрым мальчуганом и не обижался на Дею на все её колкости и грубости, он ей читал, играл на флейте, рассказывал о королевстве, помогал во время перевязок. Но он же проявил твёрдость, когда Дея стала требовать обезболивающий отвар чуть ли не каждые полчаса.
– Нет – сказал Джордан и всё, тут не помогли ни угрозы, ни слёзы, ни крики – вам это вредно.
– Когда я поправлюсь, то ты у меня получишь – пообещала ему Дея.
– Надеюсь, что только вашу безмерную благодарность, ваше высочество – парировал Джордан и Дея впервые за несколько недель улыбнулась.
Ну а потом на смену телесной боли пришла душевная. Пока Дея была занята выживанием, то её не беспокоили сны или воспоминания, но стоило ей немного оправиться, то её мозг тут же начал свою изощрённую пытку. Днём Дея прокручивала в голове всё, что произошло в тот страшный день или смотрела на фотографию родителей, что принёс ей Ньёрд, и у неё начинало болеть сердце, а по ночам в своих снах тонула в крови своих родных, слышала их крики о помощи, видела их, но никогда не могла к ним приблизиться, и просыпалась от собственных рыданий.
А ведь себя то она спасла. Дея как-то спросила Ньёрда, как ей удалось попасть в Сильванию, ведь она просто потеряла сознание.
– Видимо ты просто очень хотела жить – подумав, ответил Ньёрд – и я рад этому.
А Дея подумала – а разве её родители и Густав не хотели жить? Хотели. Но умерли страшной смертью из-за неё. И как ей теперь с этим жить?
Глава 2 – Эхо прошлого
В один из дней, когда Дея предавалась в своих покоях черной меланхолии, к ней зашел Ньёрд с креслом-каталкой.
– Мы идём в сад. Ты, я и Видар. Пора вам, мою любимые спиногрызики, начать дышать свежим воздухом.
И вот, под нудное ворчание Дейтоны, Ньёрд вывез её в сад. О, он был чудесен – высокие деревья росли ровными рядами, газоны пестрели всеми цветами радуги, и то тут то там виднелись фигуры из живых кустов. Дея даже немного взбодрилась. Джордан нёс плед и корзинку с ланчем. А вскоре к ним присоединился и Видар.
Когда Дея увидела брата, который выглядел так же плохо, как она, то её тут же стала грызть совесть, но она всё-таки нашла в себе силы улыбнуться. Видар тоже улыбнулся и даже пошутил:
– Смотри до чего мы докатились – и он указал на их с Деей кресла-каталки.
Да уж, на фоне пышущего здоровьем Ньёрда и в меру упитанного Джордана Дейтона и Видар выглядели так, словно они уже умерли и стали зомби, а потом их убили ещё раз, и они стали зомби зомби. На длительные разговоры сил у них не было и Дея попросила Джордана почитать им книгу королевы Кайт, которую Ньёрд тоже забрал с земли. Она решила дочитать её, раз уж она теперь здесь. И перипетии жизни Кайт хоть ненадолго, но отвлекали Дею от её тяжелых мыслей.
«Иногда мне казалось, что никогда больше не сможем жить нормально. Кругом царило беззаконие, мы уже несколько раз попадали в неприятные ситуации, и если бы не Ян, то я бы уже была мертва, ну, или что похуже. Ещё у нас украли лошадей и нам опять пришлось идти пешком. А ведь скоро зима. И хотя я раньше не хотела идти в эту проклятую Таратугу, теперь мне хотелось наконец-то где-нибудь осесть и начать жить спокойно. Я очень устала. Ян, конечно, был выносливее меня, но и его чело иногда омрачали мрачные тени. Мне было интересно, о чём он думает? Что твориться в его голове? Со мной он говорил только по необходимости, и иногда мне казалось, что он хочет бросить меня на произвол судьбы. По крайне мере, тогда он был бы избавлен от бесполезного довеска.
А как-то вечером я встретила в одной из таверн человека, которого уже и не чаяла увидеть. Мы с Яном остановились ан ночлег в одной из придорожные таверн, где путники несли вахту по очереди из-за угрозы нападения разбойников. Ян в мрачных раздумьях считал остатки наших денег, как тут:
– Кайт!
Я обернулась – ко мне бежал Он, Энсел Дорман, любовь всей моей жизни. Но как он мог здесь оказаться, ведь он уплыл в путешествие?
– Наконец-то я тебя нашел – Энсел обнял меня и просто осыпал поцелуями всё моё лицо, но через минуту нас оторвали друг от друга – между нами стоял Ян с мечом в руках, Энесел тоже достал оружие, и они одновременно посмотрели на меня и сказали:
– Кайт?
– Уберите оружие – попросила я – Энсел, это мой брат Ян. Ян, это граф Энсел дОрман с Ильта.
– Никогда о таких не слышал – отрезал Ян – но судя по всему, не забери тебя отец с Ильта, тот этот прыткий юнец уже бы был твоим мужем.
– Зато я о вас много слышал – разозлился Энесел – вы просто чудовище, и ваш отец разрушил наше счастье с Кайт. И моя семья имеет древнюю историю и герб не хуже вашего.
– Вот как, ты всего лишь граф, мальчик, и я не знаю о чём думал король Иштван, давая согласия на ваш брак, но теперь Кайт находиться под моей опекой и никакой граф с вшивого островка нашу честь не запятнает.
– Это не вам решать – огрызнулся Энсел – Кайт, теперь мы сможем пожениться и уехать домой.
– На Ильте мне не рады, Энсел – сказала я – и твоя семья попадёт в опалу из-за меня.
– Тогда мы будем жить здесь.
– Мы в бегах, Энсел, и над нашими головами всё время висит меч, который вот-вот сорвётся – я впервые реально задумалась о той угрозе, что нам грозила – я не хочу для тебя такой жизни. Если убийцы нашей семьи доберутся до тебя, то я этого просто не перенесу.
– Но без тебя мне жизнь не мила, я люблю тебя, Кайт.
Тут Ян сделал вид, что его стошнило, а я заплакала. Моё сердце рвалось к Энселу, но я вспомнила тела моих братьев и сестёр, которые лежали в луже из собственной крови и мне стало так страшно за Энсела, что я приняла мучительное, но единственно верное решение.
– Я не поеду с тобой, Энсел, и не выйду за тебя замуж. Я остаюсь с Яном, так будет лучше.
Энсел больше не сказал мне ни слова, он ушел, забрав с собой моё сердце. Но как бы сейчас мне не было больно, я утешалась тем, что теперь он в безопасности.
– Надо же, какой чувствительный – съязвил тут Ян.
– Замолчи! – крикнула я ему – бессердечное ты создание! Оставь меня в покое!
Ян ели сдержался, чтобы не обругать меня, но всё-таки смолчал и отошел, оставив меня оплакивать свою злую судьбу.
А потом наступила зима и я заболела. Может это было просто нежелание жить или отсутствие у нас тёплых вещей, но я угасала с каждым прошедшим днём. Ян занялся разбоем и доставал для нас вещи и еду, но ночи становились всё холоднее, таверны и дороги теперь были небезопасны и нам пришлось уйти в лес. Собственно, а зачем нам надо было жить? Две жемчужины из великого было рода, никому не нужные, преследуемые, измученные. У нас не было будущего.
На одном из биваков, когда мороз пробирал до костей, а от кашля у меня болели рёбра, Ян внезапно спросил:
– Твой граф хоть богат?
– Он четвёртый сын, ему досталось только одно небольшое имение.
– С ума сойти. И как вы познакомились?
– Мой дед любил охотиться в лесах его отца, на одной из охоты мы и встретились.
– Но ты же королевская внучка, как Иштван дал согласие на брак?
– Я бастард, моя мать считалась сумасшедшей, как видишь, очередь из претендентов на мою руку не выстраивалась. Тем более мы любим друг друга и оба не претендовали на престол. Этот брак был выгоден всем.
– А почему ты про него никогда не рассказывала?
– А кому это было интересно? Да и отец запретил, он, как и ты считал, что этот брак запятнает фамильную честь Вальверде. Меня увезли в Сильванию, а Энсела отправили с поручением в заморскую страну.
– Но четвёртый сын, Кайт, о чём ты думала?
– Я не думала, я просто его любила. Но теперь это неважно.
– Был бы он достоин тебя, то никогда бы не бросил и вернулся за тобой несмотря ни на что – сказал тут Ян.
Я не нашлась что ответить. А на следующий день пошел снег, и мы даже не могли разжечь костёр. Ян завернул меня в тулуп, обнял и мы молча стали ждать смерти. Говорят, от холода она не такая страшная».
Тут Ньёрд всхрапнул и Джордан прервал чтение, занявшись сервировкой ланча. Дея смотрела на спящих братьев и впервые ощутила к ним какие-то чувства, только сейчас осознав, что они семья. Видар закрыл её от пули, Ньёрд ухаживал за ней, и она оба любят её и никогда не бросят. Может там она были просто Дея, но здесь, в Сильвании она Дейтона Вальверде, потомок знатной семьи, будущая королева.
Жаль только, что у неё, как у Кайт, не хватило сил сразу уйти от семьи и Густава, чтобы не подвергать их опасности, её эгоизм мешал ей думать о других, но теперь она искупит свою вину, став самой лучшей королевой в мире – в заботе о других она станет лучше. Это будет её искупление – приняв это решение, Дея улыбнулась и стала будить братьев.
Глава 3 – Королевские будни
Из личного дневника её высочества принцессы Дейтоны Вальверде:
«Как вы уже знаете, Видар тоже выжил на наши с Ньёрдом головы. Нет, я ценю то, что он сделал для меня, но кроме того, что Видар был героем, он ещё был страшным занудой. Я вообще не понимаю, как Ньёрд терпит его все эти годы.
Так как я решила стать лучшей королевой в мире, то мне надо было начать учиться править, писать указы и усвоить придворный этикет. Так вот, Видар вызвался сам меня всему обучить – его длинные и скучные лекции могли усыпить любого, даже благовоспитанный Джордан начинал зевать и ёрзать на стуле к концу третьего часа занятий. Ньёрд убегал от нас под каким-нибудь благовидным предлогом, а я мечтала упасть в обморок, только чтобы всё это поскорее закончилось.
Здоровье уже позволяло мне ходить и Ньёрд водил меня по замку, показывал конюшни и казармы, где жили наши стражники и непосредственные подчинённые Ньёрда. Он обещал, что когда я совсем поправлюсь, то он научит меня управляться с мечом и мне подарят лошадь. Я считала дни до этого момента, ибо стены замка хоть и были красивы и богаты, но давили на меня словно пресс. Я уже хотела сама ходить где мне вздумается без чьей-либо помощи. Я хотела начать узнавать мой новый дом. Джордан рассказывал мне о дремучих лесах и цветущих долинах, о бурных реках и прекрасных вересковых полях и мне нетерпелось увидеть всё это своими глазами.
Но пока я жила в замке с двумя братьями и поверьте мне, не все новообретённые родственники милы и добры, как, например, я. Вот я была идеальной сестрой, не то что Ньёрд и Видар. Представьте, просыпаюсь я как-то утром и вижу на своём одеяле книгу с золотым теснением и кинжал в усыпанном драгоценными камнями ножнах. Я тут же почувствовала себя Буридановым ослом – хотелось всё и сразу, но поняв, что у меня две руки, я сгребла сразу и книгу, и кинжал. Я всегда была двулика – хотела доспехи и бальное платье, смотрела драмы и глупые комедии. Вот такая противоречивая натура. А потом только услышала яростный спор моих братьев, которые прятались за спинкой кровати.
– Воин.
– Мудрец.
– Воин.
– Мудрец.
Это они решили проверить, какой королевой я стану, если выберу кинжал, то воинственной, книгу – мудрой, но потом я изгнала их из моей комнаты, швырнув вдогонку тапком. Братья были разочарованы тем, что я не выбрала ничью сторону, а тапок попал в Джордана, который некстати зашел пожелать мне доброго утра. Он дулся на меня за это два дня.
А потом Видар представил меня двору. Меня вывели на небольшое возвышение и мимо меня стали проходить какие-то люди, которые улыбались и кланялись мне, а Видар шептал мне на ухо:
– Лорды Пэмбемеры, знатны и богаты, за нас. Это Меривезеры, барон, поддерживали Сенту, а сейчас приползли за прощением, решим их судьбу позже. Герцог Блэквэст, дурак дураком, но как боец неустрашим.
На тридцатой фамилии я перестала даже делать попытки что-либо запомнить и лишь кивала головой. Если быть принцессой так трудно, то что будет, когда я стану королевой? Кайт всё-таки с детства росла в замке.
Кстати, я наконец увидела её портрет. Джордан отвёл меня в нашу фамильную картинную галерею. Честно говоря, я ожидала, что Кайт будет кем-то вроде Лары Крофт, но на большом портрете была изображена совсем юная девушка, почти Дюймовочка. Как это хрупкое создание могла править железной рукой? Хотя, может ответ кроется в фигуре, что была изображена позади Кайт. Юноша с мечом. Ян. Он никогда мне не нравился. Как он мог использовать сестру, чтобы вернуть себе королевство? Это подло.
– Здесь королева Кайт и принц Ян изображены в день коронации – вещал тем временем Джордан – и этой короной коронуют и вас, принцесса Дейтона.
Я пригляделась – голову Кайт венчала корона из бело-розового жемчуга. Ну да, они же типа Жемчужины, очень символично.
– Я хочу увидеть эту корону – сказала я, и пока мы шли в Сокровищницу я кое-что вспомнила – Джордан, я что-то не припомню твою фамилию на церемонии знакомства.
– Я сирота, последний в своём роде.
– О, прости.
– Мои родители погибли в междоусобицах, как и ваши, ваше высочество. Его величество принц Ньёрд взял меня в свои оруженосцы, а потом поручил охранять вас. Но теперь вы вернулись и войны больше не будет. Вы, как и королева Кайт, объедините всех и Сильвания опять будет процветать. А я буду верно вам служить.
Да, все возлагали на меня большие надежды. Может сбежать пока не поздно? Но только теперь вот в моих силах сделать так, чтобы такие дети как Джордан больше не оставались без семьи. Больше никаких сирот, потерь и слёз. И никакого малодушия. Я посвящу свою жизнь добрым делам. Я больше никого не подведу».
Глава 4 – Черная жемчужина
Из личного дневника её высочества принцессы Дейтоны Вальверде:
«Я долго смотрела на корону, которая когда-то венчала голову моей знаменитой прабабушки. На золотом обруче слева и справа располагались по шесть жемчужин – белые и розовые, и как объяснил мне Джордан, белые – это сыновья, а розовые – дочери короля Овидуса. А в центре располагалась круглая черная жемчужина.
– Как странно – сказал я – а на картине этой черной жемчужине в короне нет. Куда дели белую из центра?
Что, простите? – переспросил Джордан.
Я повторила.
– Не может быть! – Джордан проявил несвойственное ему беспокойство – я должен на неё взглянуть ещё раз – и он убежал.
Я же обошла корону, которая лежала на бархатной подушке под стеклом, ещё раз, а потом не утерпела и достав её, надела её себе на голову. Она была тяжелой, и я впервые ощутила на себе всю тяжесть выбранного мною пути. Быть королевой – это не просто носить корону, нужно думать о благе тысячи своих подданных. И пара идей у меня уже есть.
Тут в Сокровищницу влетели мои братья во главе с Джорданом, и все опять уставились на корону.
– Точно, на картине её нет! – удивлённо выкрикнул Ньёрд – а мы столько лет этого не замечали.
– Значит королева Кайт поменяла её позже – сказал Видар – Но почему её жемчужина черная, а не розовая?
– И вправду, почему? – съязвила я – она всего лишь лишилась своей семьи, вышла замуж не по любви, посвятила всю свою жизнь чужому для неё королевству, её дети были обречены расти вдали от неё, и за её спиной вечный гнёт братца-садиста Яна, и как тут не почернеть от горя? – я сняла корону и убрала её обратно под стекло, ибо теперь она давила на меня не только физически, но и морально.
Братья и Джордан молчали.
– Кстати – вспомнила я тут один вопрос, который мучил меня с первых страниц книги Кайт – кто убил короля и почти всех его детей? Я до этого момента ещё не дочитала.
Ньёрд и Видар переглянулись, и Видар сказал:
– Убийцы найдены не были.
У меня отпала челюсть.
– Что?! Кто-то убил короля, его детей, стражу и их не поймали?
– В ту ночь погибли почти сто человек – сказал Ньёрд – началась паника, шестеро Жемчужин, как ты знаешь, спаслись бегством, но за ними гнались люди в масках, так что им было не до выяснений деталей нападений. А потом началось Смутное время и тем, кто пытался получить трон тоже было не до расследований. Убийцы исчезли, словно призраки, никто из них не был убит или взят в плен. Да, кто-то желал смерти семье Вальверде, но кто – неизвестно.
– Король Овидус был злым? У него были враги? – допытывалась я.
– Кроме своей непостоянной личной жизни король Овидус был почт идеальным королём – ответил мне Видар – не тиран, не рохля, воин не вёл, о народе заботился, казну не тратил, извращенными пороками не страдал. Очень любил своих детей, ещё его бывшие жены купались в золоте, с придворной знатью дружил. Убивать его причин не было.
– У кого-то нашлись – буркнула я.
– Мы знаем, что тогда были убиты король, его дети, стража, что мешала пройти, няни детей, их ближайшие слуги – перечислял Ньёрд – одним словом, заговорщики пришли именно за королём, и убили тех, кто мешал им свершить задуманное.
– Значит, враги были – сказала я – их нужно найти.
– Как?! Прошло уже больше 60-ти лет – заметил Видар.
– Я не знаю, как, но надо. Джордан, мне нужны хроники тех лет, все книги, газеты, где об этом упоминается. И да, мне нужно дочитать дневник – я была полна решимости, и как приказы ловко отдаю, может из меня и выйдет неплохая королева.
– Дея, у нас запланирована встреча со знатью – загундел тут же Видар.
– И выезд в город – добавил Джордан.
– Но не сию минуту же – огрызнулась я – я хочу почитать дневник Кайт, это тоже история Сильвании, Видар, разве не так?
Ньёрд улыбнулся, а Видар надулся как мышь на крупу. Победа была за мной.
– Джордан, сиди под дверью и никого ко мне не впускай. Я буду читать – и я чуть ли не бегом кинулась к себе».
Глава 5 – Выбор
«Я очнулась от тепла и лёгкого покачивания, и решила, что попала в Рай. Но потом я открыла глаза и увидела Яна. Мы ехали в обшарпанной повозке, меня укрыли одеялом, а под бок положили грелку. Хотя нет, что это? Рядом со мной лежал маленький львёнок! Он почувствовал, что я пришла в себя и заурчав, перелез мне на живот и мне волей-неволей пришлось его обнять. Какая прелесть!
– Он ни на шаг от тебя не отходит – сказал Ян, впервые искренни мне улыбаясь – и что он в тебе нашел, ты же просто лежала и ничего не делала.
– Сколько я спала?
– Три дня.
– Ничего себе! А где мы?
– Нас подобрали бродячие артисты, редкая удача, что они проезжали по тому лесу. Они довезут нас до Таратуги. Я буду охраной, а ты вроде петь умеешь, тем и прокормимся.
– Я ужасно пою.
– Ну будешь танцевать. Что угодно, только не обратно в снег – резко бросил Ян – второй раз нам так не повезёт.
Я молчала, Ян тоже, но вот он спросил:
– Во сне ты всё звала какие-то солнечные лучики? Что тебе снилось?
– Я так называла летних Жемчужин. Они всегда были так добры и веселы, что напоминали мне солнечные лучики. Я даже сомневалась, что они из нашей семьи, такие искорки света в столь суровом семействе.
– У нас прекрасная семья – опять разозлился Ян, но тут же добавил – была. Я хочу сказать, ты вечно всем недовольна, Кайт. Отец привёз тебя из глуши и открыл перед тобой все двери, а ты только ныла целыми днями, всех дичилась и ещё удивляешься, что тебя никто не любил.
– В первый день Марта изрезала все мои платья, а Дек подкинул в кровать ужа. Фев забрал мою лошадь, а ты толкнул меня, когда я замешкалась в дверях. Я не любила вас, потому что вы не любили меня – я чуть не заплакала, вспомнив былые обиды.
– Просто ты была не такая, как мы – немного подумав, ответил Ян – и не жди извинений, надо было просто нам соответствовать, и мы бы тебя приняли.
– Да никогда в жизни – я покрепче прижала к себе львёнка – ты очень злой человек, Ян.
– Моя злоба нас и спасла – веско заявил Ян – а не то бы валяться тебе с перерезанным горлом, как твоим добреньким лучикам.
– Не смей! – я набросилась на Яна с кулаками – не смей о них так говорить!
Ян толкнул меня обратно на лежанку, и я зашлась в кашле, львёнок испуганно шипел в углу.
– Не помри там часом – Ян подал мне воды – когда мы вернём себе трон, и ты станешь королевой, мы найдём убийц нашей семьи, я тебе обещаю.
– Я не хочу быть королевой.
– А кого ты предлагаешь? Я, по твоим словам, злобен, Фев и Дек тоже, Рель глуп, Сента мала. Остаёшься только ты.
– Но я не хочу.
– Это твой долг – отрезал Ян – всё, спи давай. Как доберёмся до Таратуги, то начнём действовать. И это не обсуждается.
Мне не удалось переубедить Яна, ко всему прочему он был очень упрямым. Но в его планы опять вмешалась Судьба. Страну поразил мор – приютившая нас труппа бродячих артистов стала избегать больших городов, и мы вынуждены были следовать за ними. Ян нас охранял, а также дрался на мечах с желающими на выступлениях, я танцевала и показывала номера с Лео, моим львёнком, он был хромым из-за перенесённого рахита, и хозяин труппы Бильбо хотел от него избавиться, но тут появились мы и Лео стал меня слушаться, и мы придумали использовать его в представлениях. Эту зиму мы пережили, потом минула ещё одна зима, мы удалялись всё дальше от Таратуги на юг.
И вот мы осели на краю мира, у берегов океана, в небольшой деревушке, куда ещё не добрался мор и бесчинства, творимые разбойниками всех мастей. Бильбо арендовал землю, чтобы запастись провиантом на зиму, и мы все работали в поле с утра до ночи. Мне нравилось, а Ян мрачнел с каждым днём. До нас дошли вести, что Фев и Рель умерли от мора, и Ян очень тяжело пережевал эту трагедию. А потом пошли слухи, что народ бунтует и ищет Жемчужин, чтобы помочь им взойти на престол. Ян так загорелся этой идеей.
Мы сможем вернуть себе трон, Кайт – говорил он мне, когда нас никто не слышал.
– Зачем, Ян? Ты не моешь быть королём, я не хочу быть королевой. Разве мы плохо живём?
– Разве это жизнь? Мы нищеброды, у нас ничего нет кроме вшивого льва! Мы должны вернуть себе то, что принадлежит нам по праву.
– Тебе, Ян, а не мне.
– Ты Вальверде. И разве ты не хочешь отомстить за смерть своих любимых солнечных лучиков?
– Месть всё равно их не вернёт – сказала я – иди и делай что хочешь, Ян, я же останусь здесь – и я пошла на рыбалку, Лео бежал рядом.
Вот она, жизнь, что мне мила – тишина, океан и Лео. А больше мне ничего не надо. Мой выбор сделан».
Глава 6 – Перемены
«В воздухе стояло марево. Лето выдалось жарким, и вся наша труппа всё время сбегала из-под бдительного ока Бильбо на пляж Даже Лео не вылазил из воды. П что до меня, то я просто обожала океан, ведь я выросла на острове и научилась плавать даже раньше, чем ходить. Я на меня злился, но не уходил, изводя нас обоих своими планами и мыслями. У меня, каюсь, даже пару раз мелькнула мысль на травить на него Лео. Мой лев уже был ростом с молодого быка и наводил ужас на деревенский люд, но он же и приносил нам деньги, так что Бильбо хоть и ворчал, что Лео много ест, но продавать его не собирался. А я любила Лео всей душой – он вырос на моих глазах, всегда был добор ко мне и защищал от зла, царившего вокруг. Он был как Ян, только милее, пушистее и в сто крат приятнее в общении.
Но к нам уже неслышно подкрадывались перемены. В тот день я как обычно рыбачила и видимо задремала на солнце, так как не увидела лёгкую каравеллу, которая прошла всего в паре метров от меня. Мою маленькую лодку перевернуло волнами, и я изрядно наглоталась воды прежде чем меня вытащили на борт каравеллы в сети словно русалку. О, как я была зла – весь мой улов, моя удочка и крючки пропали. Что же за капитан у них такой неумеха? Но когда меня освободили от сети, и я немного осмотрелась, то внутренне похолодела – это были пираты. Что они здесь делают? Здесь нет торговых путей и некого грабить, ибо люди на побережье бедны все как один. Каким ветром их сюда занесло?
