Федор Лопатин
Роковое наследство
Однако, Клим желал большего. Ему хотелось повелевать духами, чтобы они исполняли любую его прихоть, вплоть до устранения царя-батюшки. Эту мысль он держал так глубоко, что только иногда позволял себе предаться подобным мечтам, ибо, как гласила древняя мудрость: чем больше ты о чём-то думаешь, тем быстрее об этом узнают. Поэтому, чтобы, в один прекрасный день, не загреметь в острог, Клим подавлял свои потаённые мысли при помощи мелких пакостей, как он это называл: порча, привороты, колдовской сон, голова с плеч, кость в кость.
Он перечитал кучу старых запрещенных книг, добытых разными путями. Также из разговоров с бабкой старался выудить что-нибудь, по-настоящему, полезное. Он искал всюду нужные заклинания, о которых мало кто знал. Как-то раз даже напал на одного монаха, который служил при монастыре, умоляя его дать с недельку побыть в старой монастырской библиотеке, чтобы найти древние манускрипты на любом языке – всё было бестолку: знания от него уплывали вместе с возрастом, который был уже далеко за… На все просьбы обучить его серьёзным вещам, он слышал от бабки одно и то же: «В свое время, Климушка – не устоялся ещё». Теперь же, получив мешочек с землей, он понял – пора.
Когда она умерла, Клим закопал труп рядом с домом, не дав могиле никакого памятника, а просто сделал ровное место, забросав его прошлогодними листьями, как ранее и велела бабка. Потом он приготовился к главному, в своей жизни, ритуалу. Посередине комнаты начертил мелом круг, поставил в его центр толстую свечу, и отошел в дальний тёмный угол. Громко произнёс заклинание. Ничего не произошло – не так произнес: от волнения не учел необходимые паузы. Его руки дрожали и он несколько раз сильно вдохнул спёртый воздух старого дома. Он знал, как важна была предварительная подготовка, которую он провел задолго до ритуала. Но теперь нужно было сделать последний ответственный шаг.
Он закрыл глаза и представил себе зеленые деревья, освещенные полуденным солнцем; птиц, сидящих на ветках серыми комочками, и даже коротких жирных гусениц, медленно пожирающих изумрудную зелень гладких листьев – все это приводило нервы в порядок. Во всё это время, пока он настраивался на нужный лад, его пальцы ощупывали бабкин «подарок», будто хотели там найти ещё что-то, помимо горстки земли. Прошла минута-другая, и тут дарованная ведьмой сила начала являть себя в полной мере. Из уст Клима вдруг стали выходить такие слова, которых он ранее нигде не слыхивал и не читывал. Помимо слов, он начал издавать дивные гортанные звуки, которые, минуту назад, он ни за что не смог бы извлечь из своего нутра. Эти, новые для него звуки, перемешивались с еще более новыми, будто кто-то, до сих пор тайно сидевший внутри него, начал петь древнюю не то колыбельную, не то погребальную песнь.
Клим был наполнен неизъяснимой гордостью, что он, наконец-то, может считаться настоящим колдуном, таким же сильным, как Сильвестр-Ветер, Иван-Дубосек или Аким-Волгарь. Он радовался тому, что происходило с ним помимо его воли. В те мгновения он подумал, что очень даже приятно быть игрушкой в чужих руках, когда делаются такие вещи, которые в обычном мире были бы невозможны… И потом, бабка плохого бы ему не дала – родной всё-таки внучек.
