Федор Галич
Бандитский Екатеринбург
Глава 5
Тем временем в поисках проститутки-смертницы Капитан Щеглов облазил все самые известные притоны в городе, но подходящую кандидатуру так и не нашёл.
Переспать за деньги с «Антигриппином» были готовы многие, а вот разорваться под клиентом на много маленьких «проституток» – желающих не было, даже за баснословную сумму. Проблема осложнялась ещё и тем, что той самой БАСНОСЛОВНОЙ СУММЫ у капитана Щеглова и в помине не было. Поэтому, нужно было искать идейную фанатку, которая ради «мира на Земле» бесплатно пожертвовала бы собой.
Неожиданно вспомнив коварную Миледи из фильма «Д’Артаньян и три мушкетёра» и то, как она ловко «завербовала» английского фанатика, убившего впоследствии герцога Бекингема, капитан Щеглов решил перевоплотиться в хитрую Миледи и тоже найти какую-нибудь «козу отпущения» для сексуального отмщения.
Мысленно поблагодарив отечественный кинематограф и Господа Бога за великолепную, а главное – своевременную подсказку, он яростно бросился рыть картотеку с фамилиями пострадавших от рук «Антигриппина» женщин, словно дикая свинья роющая землю под дубом в поисках желудей.
Через пару часов утомительного безрезультатного лазания по пыльным архивам, фортуна сжалилась над бывшим сыщиком и, повернувшись к капитану Щеглову передом, вложила в его руки заветную фотокарточку прелестной девушки. В деле было указано, что мужа этой несчастной молодой женщины, два года назад, по приказу «Антигриппина» насмерть запарили в сауне проститутки за то, что бедолага, будучи директором винного магазина, не хотел брать на реализацию палёную водку.
Чтобы не откладывать находку в «долгий ящик», он тут же позвонил вдове и на следующий же день назначил девушке встречу в «Чебуречной».
Провозившись всю ночь в постели на пару с бессонницей, взволнованный капитан Щеглов, соскочил «ни свет, ни заря», помылся, побрился, оделся в женское платье, накрасил ресницы и губы.
Рассматривая себя в зеркало в полный рост, поворачиваясь то одним боком, то другим, капитан Щеглов не видел в отражении сексуальную Миледи. Перед ним стоял трансвестит больше похожий на «Тутси-милашку» или на Дафну из фильма в «Джазе только девушки».
– Да-а-а… В таком виде я её вряд ли соблазню. Скорее напугаю или рассмешу, – подумал капитан Щеглов и, поймав себя на мысли, что девушку логичнее охмурять не женским образом, а мужским, пошёл в ванную «перемываться».
Примерив на себе самые разные и популярные среди женщин мужские образы – от мужественного капитана Грея из «Алых парусов» до пошлого Казановы, капитан Щеглов остановил свой выбор на имиджах разведчика Штирлица из фильма «Семнадцать мгновений весны» и английского шпиона Джеймса Бонда. Но подумав о том, что идти через весь город в «Чебуречную» в немецкой форме это, как минимум, бестактно по отношению к ветеранам, его выбор в итоге пал на образ «Бонда».
Надев свой штатский костюм и, захватив с собой четыре бутылочки дефицитного чешского пива, конфискованного ОБХСС у спекулянтов, капитан Щеглов отправился в упомянутое выше общепитовское заведение.
Войдя в «Чебуречную», по носу капитана Щеглова резко ударил аппетитный запах жареных чебуреков, а по сердцу – ожившая фотография девушки, пристально всматривавшаяся в каждого входящего, словно преданно ожидающая своего хозяина, собака. Её добрые, как у сенбернара, карие глаза, сверкали из-под короткой чёлки каштановых волос, словно две наполированные до блеска прозрачные бусины из янтаря, оправленные в идеальную форму лица. Пышная грудь при каждом открывании входной двери вздымалась от волнения, а короткое, обтягивающее фигуру, чёрное платье, подчёркивало её траурную скорбь по мужу и, конечно же, длину и стройность её прекрасных ног.
– Боже мой! Да это же вылитая Одри Хепберн! – подумал капитан Щеглов и, капнув слюнкой себе на ботинок, возбуждённо признал, что на такую соблазнительную наживку клюнул бы любой, даже самый удовлетворённый верный женатик, не то, что «Антигриппин».
– Вы, наверное, меня ждёте? – вслух предположил капитан Щеглов, подходя к столику девушки.
– Ну, если вы капитан, то вас, – с осторожностью ответила девушка и, подозрительно прищурив глаз, оценивающе окинула взглядом подошедшего.
– Да. Я капитан. Но, к сожалению не ДАЛЬНЕГО ПЛАВАНИЯ, а всего лишь ВНУТРЕННИХ ДЕЛ. А вы, я полагаю, Наташа?
– Наталья Семёновна Киберман. Стоматолог, – гордо и официально представилась девушка, продолжая держать деловую дистанцию.
– Очень приятно, – также официально, но чересчур искренне признался капитан и, поцеловав ручку даме, присел за тот же столик.
Возникла неловкая пауза.
– Предлагаю по чуть-чуть выпить за знакомство. Ну, и для «беседной раскрепощённости». Как вы смотрите на это великолепное чешское пиво? – первым нарушил тишину капитан Щеглов и выставил на столик бутылки с алкогольным напитком.
– Без отвращения, – кокетливо согласилась девушка и, выплеснув из своей кружки остатки кваса в растущее в большом горшке рядом со столиком декоративное зелёное дерево, поставила её перед капитаном Щегловым.
– Приходить к нам со своими спиртными напитками строго воспрещается, – вежливо проинформировал посетителей шустро подскочивший к ним администратор. Но, уткнувшись своим носом в раскрытое удостоверение сотрудника милиции из «отдела по борьбе с организованной преступностью», побледнев, извинился и моментально растворился в синем тумане чебуречной гари.
Через минуту, запыхавшаяся официантка поднесла тарелку с пыхтящими жаром чебуреками к их столу и, криво улыбнувшись, гостеприимно произнесла: «Это вам за счёт заведения. Приятного аппетита».
Стащив с соседнего столика для себя пустую чистую стеклянную «тару», капитан Щеглов, ловко открыв брелоком от ключей первую пару бутылок, быстро наполнил кружки шипящим дефицитом. Протянув одну из них девушке, он аккуратно чокнулся с её «сосудом» своей «ёмкостью» и, погрузив свой рот в пивную пену по самый нос, опрокинул в себя сразу полкружки.
– Да-а-а… Узнаю знакомый вкус хмельной Праги! – закатив глаза, прокряхтел капитан Щеглов и вальяжно развалился в пластмассовом кресле.
– Вы бывали в Праге? – с любопытством поинтересовалась девушка, уставившись в пенные усики капитана, визуально делающие его похожим на Эркюля Пуаро.
– Я служил там, в армии. Эх, до чего же это волшебная страна! Особенно в Рождество! – мысленно переносясь из знойной и пыльной «Чебуречной» в заснеженную Прагу, простонал капитан Щеглов. – А какой добродушный и пугливый народ эти чехи… Круглый год пьют пиво, едят кнедлики, танцуют и поют, несмотря на возраст и пол. А вот русских солдат почему-то боятся. Бегая в самоволку мы, конечно, пользовались пугливостью чешских парней и доступностью их подвыпивших подруг, но мы же их не убивали и не насиловали. Чего нас было бояться-то? – будто сам себе задал вопрос капитан Щеглов и, вспомнив о цели своего визита, обратился к собеседнице:
– А вы, Наталья Семёновна, часом не пугливая?
– Я родилась в спальном районе Свердловска, в больнице, где чаще умирают, чем рождаются. Мой папаша, после работы, по вечерам, наказывал меня ремнём за непослушание, а маму, видимо за то же самое, по ночам. А сам, променяв нас с мамой на сиськастую фрезеровщицу с Турбомоторного завода, не прощаясь, ушёл из дома, оставив мне в наследство гены хронической закомплексованности и фамилию Заикина. Киберман я стала после замужества, взяв себе фамилию мужа. Росла я во дворе, где вместо детской площадки стояли железные гаражи, возле которых постоянно сидели поддатые мужики, играли в домино, и по мере моего взросления, всё дольше и чаще смотрели в мою сторону. Отчего же мне быть пугливой-то? – ехидно ответила девушка и, поднеся кружку ко рту, тоже сделала несколько жадных глотков, пытаясь «утопить» в пиве неприятные воспоминания.
– Значит, у вас было трудное, «безкукольное» детство? А я всю жизнь думал, что у красивых девочек жизнь как у принцесс. Все их любят, лелеют, дарят подарки, цветы, носят на руках, балуют. А оказывается, принцессы тоже пукают? – удивился капитан Щеглов и, пододвинув тарелку с чебуреками поближе к девушке, умоляюще попросил: – Расскажите мне о своём детстве. Только покушайте сначала чебуреков, пока они горячие. А то остывшие, они будут похожи на дохлых хомячков, завёрнутых в туалетную бумагу.
Равнодушно взглянув на блюдо с чебуреками, и сделав ещё несколько глотков из кружки, девушка начала говорить, чуть отвернув голову в сторону от капитана:
– Наш пьющий сосед по коммунальной квартире постоянно подкатывал свои немытые гениталии к моей маме и каждый раз, получая отказ, сильно злился и пытался как-то ей отомстить за неприступность. Он не упускал даже малейшей возможности и постоянно по мелкому пакостил: специально ссал мимо унитаза на стульчак; незаметно подсыпал соль в готовящуюся на плите еду; перерезал бельевую верёвку в коридоре, чтобы непросохшее постиранное бельё упало на пол и вновь испачкалось. А когда мама приносила из магазина мои любимые горячие поджаристые чебуреки, всегда шептал мне на ухо, что чебуреки – это беляши, сделанные из мяса Чебурашек. Я плакала, к моему горлу подступала рвота, а сосед удовлетворённо ржал как конь и чесал свои яйца сквозь «семейные» трусы. Сейчас я повзрослела и понимаю, что это неправда, но есть чебуреки до сих пор не могу. Поэтому, если вы не возражаете, я лучше ещё пивка «вдарю». Хорошо? – спросила девушка и, не дожидаясь какого-либо ответа капитана, допила оставшееся в кружке пиво.
– А как вы познакомились со своим мужем? – спросил капитан Щеглов и, откупорив очередную бутылочку пива, налил пенный напиток в опустевшую кружку собеседницы.
– В Анапе. Я работала там летом в стройотряде «ЭСКУЛАП» нашего мединститута. Шесть дней в неделю мы пахали там как негры на плантациях из сериала «Рабыня Изаура». Мальчики собирали в полях арбузы, а девочки практиковались делать инъекции, ставя слабеньким и недозревшим арбузикам, ускоряющие созревание, укольчики, – пояснила девушка и, звонко икнув, продолжила говорить уже слегка заплетающимся языком. – А мой будущий муж отдыхал там по туристической путёвке. Однажды, купаясь на море в свой единственный законный выходной день, я увидела как один придурок, видимо пытаясь привлечь к себе моё внимание, вереща на весь пляж словно Тарзан, бегал взад и вперёд мимо меня по воде вдоль берега моря, в ярком оранжевом жилете, пытаясь изображать из себя «спасателя Малибу». На пятнадцатом или на шестнадцатом «круге» он споткнулся об волну и, неудачно упав в воду, умудрился наглотаться воды и на глубине «по колено» начал тонуть. Ближе всех к этому «цирку» находилась я, вот мне и пришлось, вспомнив о предстоящей клятве Гиппократа и о правилах оказания первой медицинской помощи, делать ему искусственное дыхание «рот в рот». А когда мне удалось его вернуть в чувство, он уже не захотел больше его терять и мы стали регулярно делать подобные «воздыхания» вплоть до окончания его отпуска. Хоть мы и вернулись из Анапы в разных вагонах поезда, но по приезде в Екатеринбург сразу же стали жить вместе. Жить с директором винного магазина, в те времена, считалось «барской замашкой». У нас в доме было ВСЁ. Импортные шмотки, шубы, золото, бриллианты. А экзотических фруктовых, морских и мясных деликатесов было столько, что постепенно мы стали просто-напросто «зажираться». Особенно, когда я окончила институт и стала работать стоматологом в элитной клинике. Благодаря этим профессиям, наша бытовая быль превратилась в сказку. Я начала звать его всемогущим «Повелителем Зелёного Змия», а он меня «Зубной Феей», способной при помощи своих клиентов исполнять любые желания. Но, как известно, любой сказке приходит конец. Так произошло и с нашей. Один известный «Кощей», считающий себя «Бессмертным», обзавидовался нашему счастью и сам захотел приручить этого могущественного зелёного «Змия-Горыныча» для своего обогащения и власти. Вот и подослал он своих «кикимор болотных» к моему Повелителю, чтобы заманили они его в «избушку на курьих ножках», охмурили, опоили, да спать на печь уложили. Так и уснул мой «добрый молодец» вечным, богатырским сном. А я из «Зубной Феи» превратилась в обычного стоматолога с голым окладом.
Ровно три дня и три года прошло с тех пор, как я ежедневно заглядываю в рот своим пациентам и не вижу в этих чёрных кариесных дырах ни светлого будущего, ни тёмного прошлого. А в опустошённой выжженной горем душе гуляет одинокий ветер, время от времени обуреваемый сильными порывами полного безразличия.
– А у вас нет желания просто взять и отомстить этому «Кощею»? – сочувствующе, намекнул капитан.
– Вы хотите, чтобы я, подобно тем «кикиморам», отыскала его смерть на конце иглы и воткнула бы ему её в задницу? – с ухмылкой, парировала девушка на странный вопрос.
– Я хочу, чтобы этому «Кощею» за его злодеяния какой-нибудь сказочный герой полностью оторвал яйца, а заодно и голову с руками и ногами. Чтобы этот негодяй весь разлетелся на кусочки как ваше разбитое семейное счастье, и его тоже невозможно было бы склеить. Чтобы это бессмертное зло больше не губило чистые невинные души добрых людей, – подстрекательным тоном прошептал капитан Щеглов и тихонечко стукнул кулаком по столу.
– А вы не пробовали подыскать на эту роль какого-нибудь могучего БОГАТЫРЯ или хотя бы удалого молодца? – съязвила девушка, напоминая о своей девичьей хрупкости и женской слабости.
– «Антигриппин» убеждённый женолюб. Он даже пьяный никогда не ляжет в постель с «молодцем», – категорично отверг предложенный собеседницей вариант капитан и, сделав расстроенное лицо, отвернулся.
– Ах, вот в чём дело… Теперь-то я поняла. Вы хотите его сгубить не силой, а хитростью? А если быть более точной, то – сексапильностью? Чтобы я тёмной ночью пробралась сквозь плотные ряды телохранителей в его опочивальню и затрахала его там до смерти? – покраснев от смущения, догадалась девушка.
– Скрывать не буду, есть такая мыслишка. Но у меня язык не поворачивается предложить вам пожертвовать собой и взорвать себя вместе с ним ради спасения других, возможно, таких же влюблённых голубков, как и вы с вашим несчастным мужем, которых, кровожадный «Кощей» так же может разлучить.
– Плохо, что ваш язык такой неповоротливый, – перебила патетическую тираду капитана, девушка. – Я три года мечтала и до сих пор мечтаю отомстить этой гадине за мужа, но просто не знаю как. А если у вас есть действительно реальный план, то я соглашусь не раздумывая. Да и пожертвую я своим одиноким, тоскующим по мужу, телом, с превеликим удовольствием. Ведь стареющее с каждым годом, оно всё равно рано или поздно умрёт. Так пусть оно лучше умрёт во имя справедливого возмездия, чем от какой-нибудь старческой болезни. Малолетняя Джульетта и то смогла уйти за своим Ромео, приняв яд. Неужто я, взрослая, да к тому же и пьяная тётя, не смогу принять в себя «антигриппиновский детонатор»? Давай, капитан, выкладывай скорее свой план, пока я смелая и не протрезвела, – решительно заявила девушка и выпучила на капитана глаза, пытаясь сосредоточиться.
Отодвинув в сторону остывшие чебуреки и пустые бутылки, капитан Щеглов, словно кинорежиссёр, объясняющий своей главной героине суть своего фильма, в красках, живописно обрисовал финальную героическую сцену, которая по его словам непременно войдёт в историю документального кино. А её имя – НАТАЛЬЯ СЕМЁНОВНА КИБЕРМАН будет навеки вписано золотыми буквами в городской летописи Екатеринбурга, как имя героини-освободительницы родного города от «КОЩЕЯ БЕССМЕРТНОГО», сделавшей его СМЕРТНЫМ.
Глава 6
Прогастролировав по вечной мерзлоте в течение последней недели, «Бледный» и Таня так соскучились по теплу, что едва дождавшись с Большой земли чукчей, тут же развернули оленей в обратную сторону и, скормив им весь сахарный ягель, предназначенный на двое суток, да плеснув на их лохматые задницы скипидаром, помчались во весь опор, как Кай и Герда, вон из владений Снежной Королевы.
Погоняемые в спину холодным ветром Антарктиды, они без оглядки неслись в солнечную Колумбию в гости к кокаиновому Королю, являющемуся родным братом «Маугли». Там они намеревались отогреть свои скукожившиеся от холода попы, а заодно и попытаться заочно примирить поссорившихся близких родственников между собой.
Узнав о приезде незваных гостей, брат «Маугли» хотел их сначала послать в Гваделупу. Но, когда выяснилось, что среди гостей из России есть не только друг его брата, но и всемирно известная поп-звезда «МАТРЁШКА», гостеприимно распахнул двери своего дворца и шёлкового халата, чтобы лишний раз продемонстрировать своё подкаченное смуглое тело и висящую под ним двухсотграммовую «гантелю».
Проведя краткую экскурсию по своему дворцу, хозяин предложил гостям немного передохнуть с дороги и пока готовится ужин принять ванну.
Ванная комната оказалась пятидесятиметровым залом, разделённым на две части. Половина зала была бассейном, а вторая половина состояла из четырёх идентичных кабин оборудованных деревянными купелями в виде бочек. Каждая ванна была, как говориться, – на свой «вкус и цвет» и различалась содержанием. Первая ванна была заполнена «пивом», вторая – «молоком», третья – «минеральной водой», а четвёртая была наполнена шампанским. «Бледный» выбрал ванну с тёплой минералкой, так как в бочке с пивом сильно воняло дрожжами. А вот Таня предпочла последовать примеру Клеопатры и принять молочную ванну.
Довольные розовощёкие гости, с мягкой как у младенцев кожей, часок ещё повалялись в пуховой перине гостевой комнаты, а затем, приведя себя в порядок и переодевшись в вечерние платья, явились к ужину.
За столом гостиной их уже поджидал хозяин дома, а на столе, из кучи свежеприготовленной снеди, выглядывал молочный поросёнок.
– Вот это сюрприз! – воскликнул «Бледный». – Неужели это жареный КУЙ? Давно хотел его попробовать.
– Фу-у-у… Я не буду, есть, жареный КУЙ, – брезгливо фыркнула Таня и поморщила лицо.
– Дорогая, жареный КУЙ, это название национального колумбийского блюда. Здесь так называют жареное мясо гвинейской свинки, – пояснил вполголоса «Бледный», склонив голову к уху Тани.
– Нет, это не жареный КУЙ, – успокоил гостью, хозяин дома. – Это зажаренный на углях поросёнок фаршированный рисом, горохом и специями. И называется этот кулинарный шедевр «ЛЕЧОНА». Вы будете хрюкать от удовольствия, когда попробуете это блюдо. Но если даме противопоказана жирная пища, то на столе есть менее калорийный, тушеный с кокосовым орехом кролик «КОНЕХО-АСАДО-КОН-КОКО». Или вот, попробуйте экзотическое блюдо «ОРМУГАС-КУЛОНАС». Это жареные гигантские муравьи.
– А можно, какую-нибудь растительную пищу? – не переставая морщиться, попросила Таня, заметно теряя любопытство и аппетит.
– Хорошо. Я попрошу кухарку принести для вас более привычную еду, – успокоил Таню хозяин дома и, подозвав к себе женщину в белоснежном фартуке, негромко произнёс: – Принесите для сеньоры «ПАПАС», «УЭВОС-ПЕРИКОС» и «ЭМПАНАДАС-ПАЙСАС». Для её спутника – «АГУАРДИЕНТЕ». А на десерт принесите нам «ПЛАТАНО».
– Надеюсь, вы имели в виду не суп из лягушек с дождевыми червями вместо вермишели? – со слабой надеждой в голосе спросила Таня и исподлобья посмотрела на вальяжно развалившегося в кресле хозяина дома.
– Я попросил принести то, что в России едят с утра – до вечера, если верить рассказам моего младшего брата. «ПАПАС» – это жареный картофель, «УЭВОС-ПЕРИКОС» – это яичница с луком и помидорами, «ЭМПАНАДАС-ПАЙСАС» – это блинчики с мясом, «АГУАРДИЕНТЕ» – это хлебный крепкий напиток похожий на водку, а «ПЛАТАНО» – это жареные бананы с сахаром, – спокойно объяснил хозяин и жестом руки предложил присесть за стол.
– Вот это другое дело, – радостно потирая ладошки, обрадовалась Таня, усаживаясь в удобное кресло возле стола.
– А что это за булькающие фонтанчики, расположенные в углах стола? – поинтересовался «Бледный» с любопытством разглядывая один из них, расположенный к нему ближе остальных.
– Это горячие десертные фонтаны: кофейный; чайный; шоколадный и сырный. В Колумбии выращивается столько чая и кофе, что можно было бы запустить не только фонтанчики по всей стране, но и чайно-кофейную гидроэлектростанцию! – засмеялся хозяин дома, после чего, развернувшись от стола в пол-оборота и махнув рукой в сторону углового кожаного дивана, добавил: – Это ещё, фигня! Вон у меня в мягкой зоне отдыха супер-кальян «Медуза-Горгона» стоит, в виде головы мифического существа с вьющимися вместо волос трубками в виде курительных змей. Особенность этого кальяна заключается в том, что чем активней раскуривать кальян, тем ярче начинают светиться глаза «Медузы Горгоны». А чем ярче светятся её глаза, тем сильнее становятся её гипнотические чары. В итоге, кто не знает меры – просто «каменеет» от её взгляда.
– А корова, которая стоит рядом с диваном, тоже окаменевшая? – заразившись хорошим настроением от хозяина, хихикнув, спросила Таня.
– Нет, она остекленевшая. Это молочный холодильник, сделанный в виде коровы. В ней хранится молоко разной жирности. Если вы захотите добавить в кофе молоко, подойдёте к корове и «подоите» её прямо в свою кружку. Видите, у неё торчат из вымени пять сосков? Дёрните за первый – потекут десятипроцентные сливки. Дёрните за второй – трёхпроцентное молоко. За третий – двухпроцентное. За четвёртый – однопроцентное. А дёрнете за пятый – польётся обезжиренное, – пояснил хозяин, почти перестав смеяться и, развернувшись обратно к столу, выкрикнул в сторону кухни: – Кончита, ну что там, не готово ещё?
Через минуту в гостиную вошла женщина в белом фартуке, неся на разносе дымящиеся паром горячие блюда.
– Ну, наконец-то! – выкрикнул хозяин дома и, разлив по рюмкам запотевший «АГУАРДИЕНТЕ», поднял свою рюмку вверх. – Давайте выпьем за знакомство!
Таня и «Бледный» последовали примеру хозяина дома и, чокнувшись друг с другом, залпом выпили прозрачную жидкость до дна. Поморщившись от крепости напитка, громко выдохнув и закусив ломтиком лайма, гости принялись за аппетитные блюда. Слегка «заморив червячка», раскрепощённые крепким алкоголем гости, нарушив молчаливую трапезу, обратились к хозяину дома:
– Вот мы выпили за знакомство, а сами до сих пор не знаем имени нашего гостеприимного друга. К сожалению, «Маугли» никогда не называл имени своего брата. Впрочем, как и своего. Мы, конечно, понимаем, что вы занимаетесь не совсем законными делами… Поэтому, если это тайна или вы не хотите говорить своё настоящие имя, мы не настаиваем. Мы можем вас называть так, как вы сами того захотите. Просто, нам ведь надо как-то к вам обращаться? – логично объяснил причину своего любопытства «Бледный» и подмигнул хозяину дома.
Просканировав подозрительным взглядом гостей в течение нескольких секунд, и не обнаружив в этих подвыпивших добрых глазах и тени разведывательного любопытства, присущего спецагентам, хозяин дома, выплеснув в себя очередную рюмку с агуардиенте, начал аккуратно, взвешивая каждое слово, знакомить гостей со своей биографией:
– Мои родители назвали меня ГАБРИЭЛЕМ в честь именитого колумбийского писателя Габриэля Гарсиа Маркеса. Но вместо писательского таланта во мне обнаружили глистов и хроническую безграмотность. К книгам меня не тянуло, и открывал я их исключительно в туалете. Зато я обожал бегать по улице, дёргать девчонок за косички и кошек за хвосты. Но больше всего, я любил играть засохшими какашками в футбол и курить с парнями за гаражами. Однажды, пацан из соседнего дома в шутку назвал меня «Габи»… Я был жутко взбешён от того, что ко мне обратились как к девчонке, и я разбил обидчику нос. С тех пор меня в округе стали называть «Пабло», именем известного колумбийского бандита ПАБЛО ЭСКОБАРА. А позже, когда я подрос и стал «ворочать» уже серьёзными деньгами, меня стали называть просто «БАБЛО».
А вот моего младшего брата родители назвали Хуан, в честь национального колумбийского кофейного символа ХУАНА ВАЛЬДЕСА, надеясь, что священное имя принесёт ему кофейное счастье и он прославит нашу кофейную династию. Из-за слабости своего характера и полного телосложения местные ребята дали ему прозвище «хУня». Естественно с таким прозвищем жить в Колумбии было тяжело, вот он и уехал поступать в международный институт в белокаменную Москву, чтобы начать новую жизнь, с новым именем.
Имя он решил выбрать, как и город, на букву «М». И так как животных он любил больше чем людей, а себя считал редким экземпляром, он взял себе самое редкое человеческое имя в мире – «МАУГЛИ», чтобы подобно герою из произведения своего любимого писателя Киплинга, жить в каменных городских джунглях среди добрых и милых друзей. А вот каким ветром его занесло в тайгу Уральских гор, в Екатеринбург, в эту евро-азиатскую географическую «промежность», я и ума не приложу, – задумчиво произнёс «Бабло».
– Вот здесь он прав. В каменных городских джунглях действительно полно «животных». Да и «зверей» достаточно. Только они не добрые. И не друзья. А насчёт нашей «промежности» я с вами не соглашусь. Хоть наш город и находится на границе между Европой и Азией, и мы критично называем его «жопой мира», но это наша «жопа». Любимая и родная. А то, что вам наплёл «Маугли» о нашем городе, может и не соответствовать действительности. Ведь, как известно – «Что русскому хорошо, то иностранцу СМЕРТЬ», – с ухмылкой заметил «Бледный» и, со сказочной интонацией в голосе, тоже погрузился в воспоминания:
– В те далёкие советские времена, когда мы познакомились с вашим братом, наши «каменные джунгли» назывались ещё Свердловском, а мы были малолетними уралмашевскими отморозками, наводившими на горожан страх. Как это ни смешно, но мы нашли «Маугли» именно в зарослях Ботанического сада. Во время своего обучения в Сельскохозяйственном институте он на летней практике подрабатывал там цветочным «осеменатором» и разводил маки. Все думали, что он неравнодушен к цветам, а он просто добывал из них опиум и угощал им красивеньких сокурсниц.
Благодаря своему таланту добывать из растений «счастье» он быстро приобрёл популярность в общаге, став «ВЕЛИКИМ ГУДВИНОМ», исполняющим сокровенные желания. В связи с тем, что у вечно бедных студентов редко водились деньги, он осчастливливал только тех, кто был готов беспрекословно оказать ему ту или иную услугу. Красивые девочки платили ему натурой, некрасивые – едой и украшениями. Крепкие мальчики были его телохранителями, а хилые искали новых клиентов и подворовывали мелкую бытовую технику. Разрастающийся вместе с маковой плантацией слух о его нелегальном таланте быстро дошёл до милиции и до моей криминальной структуры. И когда его повязали правоохранительные органы, я выкупил свободу гения и приютил «Маугли» в нашей «волчьей стае» на должности начальника производства наркотиков, – ностальгически улыбнувшись, закончил свои ответные откровенные признания «Бледный» и, словно опомнившись, обратился к «Бабло»:
– Кстати «Маугли» мне рассказывал совсем другую историю про свою Родину. Он говорил, что родители завещали весь свой кофейный бизнес тебе, как старшему брату, а ему в наследство достался только чёрный кот, которого он звал «Багирой». Что он с этим котом и начал заниматься садоводством, выращивая антидепрессант в виде кустарников «коки». И после того, как его «антидепрессант» стал пользоваться большей популярностью, нежели твой кофе, и он мог позволить себе купить своему коту бриллиантовый ошейник, а ты своей девушке лишь подарить бижутерию «своровски», я имею в виду сворованную бижутерию, а не украшения «SWAROVSKI», ты подставил его и «отжал» себе его плантации. Разве не так дело было? – спросил «Бледный», хитро прищурив взгляд.
– Да я хотел как лучше! Всё ради семьи! Чтобы объединённый семейный бизнес процветал. Вы только попробуйте мой фирменный «Coca-Coffee». Он так вас взбодрит, что вы не сможете потом без него жить, – начал оправдываться «Бабло», суетливо разливая по кружкам напиток из своего личного кофейника.
– А где сейчас тот чёрный кот? – с любопытством поинтересовалась Таня, немного отпив из кружки «Coca-Coffee».
– «Маугли» своим «антидепрессантом» кормил не только себя и всю округу, но и давал пробовать коту. Корм оказался «не в кота» и вместо того, чтобы умиротворённо мурлыкать лёжа на тёплой батарее, он стал надевать к бриллиантовому ошейнику ещё и шляпу, а потом и вовсе его кот стал ходить в сапогах… После того, как «Маугли» сбежал из Колумбии, я позаботился о его коте и пристроил его в частную элитную ветеринарную клинику, где его до сих пор лечат от наркотической зависимости и пытаются снять с него эти образные сапоги, – с притворной грустью объяснил Бабло».
– Бедненький ко-о-отик. Надо будет его обязательно навестить, – жалостливо произнесла Таня заплетающимся языком и попросила добавки напитка.
– Дорогая, тебе не стоит больше пить кофе. А то ты так «взбодришься», что чего доброго тоже начнёшь просить новые сапоги, шляпу и бриллиантовое ожерелье, – осадил её «Бледный», пытаясь вырвать из её рук кружку с остатками волшебного напитка.
Таня, цепко впившись руками в чашку, не отпускала её, успевая слизывать остатки кофейной гущи со дна. Опьянённое напитком сексапильное тело Тани так соблазнительно боролось за кружку с «Бледным», что напомнило «Бабло» женские «бои в грязи». Только вместо грязи он представил кофейную жижу, а вместо «Бледного» представил себя. Как он боролся в этой шоколадно-кофейной гуще с полуголой Таней за обладание её чести, а она – за глоток его волшебного нектара.
С этой минуты «Бабло» потерял покой и стал раздумывать над тем, как бы похитрее «подсадить» Таню на свой напиток, а позже и на свой член.
