Евгений Щепетнов
Истринский цикл: Лекарь. Маг. Военачальник. Серый властелин

Глава 12

Марьяна

Следующие два дня перед балом прошли тихо, нудно, Марьяна бродила по городу, вспоминая свою юность, прошедшую на этих улицах. Многое уже изменилось. Лавки, знакомые ей годами, нашли новых хозяев – детей, внуков бывших владельцев, или же просто новых владельцев, купивших эти заведения. Впрочем, жизнь в городе как бы застыла – менялись люди, а брусчатая мостовая, загаженные стены домов с потеками от нечистот, выплескиваемых на улицы, остались прежними, как будто и не прошло много десятков лет. Она задумывалась и раньше: почему развитие цивилизации в этом мире так затормозилось? Что тысячу, что сто лет назад – техника та же, одежда та же, структура общества та же, никаких изменений. Что-то тут было не так…

На следующее утро после посещения магистрата и оформления документов, Марьяна внесла пять тысяч за землю на счет администрации города, а остальные деньги положила на другой счет – на свое имя и на имя Влада, получив нужные документы. Слава богу, она теперь могла спокойно оставлять номер, без охраны и волнений. Однако свой меч она на всякий случай таскала с собой. Места он много не занимал, под шубой его практически не было видно. Она не думала, что его придется применять, тем более что с ней всегда находился кто-то из телохранителей, если рядом не было Славы. Но, во-первых, ей не хотелось оставлять его в номере – кто знает, кто туда может зайти, пока ее нет в гостинице, ну а во-вторых – на всякий случай, слишком уж много они наделали шума своими исцелениями. Вполне могла докатиться волна слухов и до города.

Марьяна старалась не ходить по вечерним улицам, и тем более там, где криминал расцветал буйным цветом, поэтому риск был минимальным.

Через день обувщик доставил ей две пары заказанных туфель – сапоги еще не были готовы. Марьяна надела их в номере и… чуть не сломала себе ногу. Как оказалось, ходить на каблуках было очень непросто. Ноги затекали, каблук вертелся во все стороны… Она поняла, что без практики только опозорится. Так как делать ей было особо-то и нечего, все свободное время она посвятила тренировкам. Она ходила в новых туфлях по лестнице, по обеденной зале, по коридору, цокала каблуками по номеру – пока, наконец, не стала вполне сносно двигаться. Как ни странно, она не представляла, насколько это сложно, хотя Влад и заранее предупреждал. Своими хождениями в гостинице Марьяна вызвала немало недоуменных взглядов – но из-за того, что платья были длинные, не было видно, на чем она стоит, только вот рост увеличился – на те семь сантиметров каблуков. Но разве кто-то обращал на это внимание?

Вечерами ей скрашивал досуг Слава, таскавшийся за Марьяной каждую свободную минуту, она дрессировала его, как верного пса, жалея слегка, что не может взять его с собой, – Влад точно бы этого не понял. Одно дело гулять где-то там, потихоньку, соблюдая правила игры, другое – развлекаться с одним любовником на глазах другого. Впрочем, она знала и такие случаи, и даже сталкивалась в своей жизни с тем, что некоторые аристократические семьи предпочитали такие развлечения: жена подбирала любовницу мужу, а муж любовника жене. Но Марьяна была не такой продвинутой, как утонченные аристократы при дворе, посему довольствовалась тем, что есть. Влад рассказывал ей, будто что-то подобное было и у них: при дворе одного из их королей считалось неприличным, когда супруги хранили верность друг другу. Эти рассказы ее совсем даже не удивили.

Через два дня и платья были готовы – модистка доставила их лично. Опять были два часа примерки, уже с новыми туфлями, на которые модистка смотрела, вытаращив глаза и открыв рот.

Наконец, настал день бала. Глава города, господин Вернер, прибыл из столицы накануне, глубокой ночью. Бал начинался с наступлением темноты, около семи часов вечера. Гости медленно стекались к дворцу главы на возках, каретах, просто пешком. Прийти рано считалось неприличным, но и слишком поздно тоже было нехорошо, а потому все ринулись в одно и то же время, и на дороге возникали скандалы, даже доходило до драки.

Так, два купца сцепились бортами возков и поливали друг друга отборной бранью, жены их визжали и брызгали слюной, обличая противников в плохом происхождении и неумении вести дела. В конце концов, один из купцов взял на абордаж возок другого и все слились в тесном поединке, разнять который удалось лишь городской страже.

Марьяна пробиралась через эту свалку в сопровождении охранников и Славы, которые словом божьим и руганью расчищали себе дорогу, а больше злобным видом и бряцанием различными видами оружия. Применять, конечно, они его не собирались, но все вкупе позволило им все-таки добраться до места. Все это было довольно весело, но хлопотно и Марьяна обрадовалась, когда, наконец, показались колонны дворца.

Их проводили в отдельную комнату, где усадили в кресла за большой круглый стол темного дерева. Охранники остались за дверью, в кабинете были лишь Марьяна, Слава, и его двоюродный брат, тот самый чиновник.

Наконец дверь распахнулась, и вошел глава города, господин Вернер. Он был довольно статным мужчиной, правда, невысокого роста, но очень обаятельным и с умными, оценивающими собеседника глазами. Вернер оставался главой уже на протяжении пятнадцати лет, хотя недоброжелателей у него было более чем достаточно. Он обложил приличным налогом гильдию купцов города, подбирался даже к магам, что вызвало их недовольство и кучу злобных писем, отправленных в канцелярию императора.

Надо сказать, что Вернер не был ангелом и не упускал свою выгоду, но притом заботился об этом городе, в котором, как он говорил, «имел несчастье родиться и жить всю свою жизнь». На него уже было совершено несколько покушений, одно из которых оставило ему на память скрюченный палец на левой руке и шрам на подбородке – результат нападения нанятых кем-то наемных убийц. Он подозревал, кем они наняты, и даже точнее, знал, но без весомых доказательств не мог ничего сделать. Руку ему можно было вылечить – но те, кто мог это сделать, с вежливой холодной улыбкой заявляли, что сделать это не в состоянии. А они-то как раз относились к верхушке гильдии магиков, низшие же маги сделать ничего действительно не могли – сращивание сухожилий и восстановление мышц не было им доступно. Вернер часто говорил, что его сильно беспокоит тот факт, что исключительное право гильдии магиков распространяется на всю магию, но изменить ничего не мог.

В общем, руководство города Лазутина, как впрочем, и во всех других городах и мирах, раздирали противоречия, противоположные устремления и многолетняя вражда, которая обязательно должна была вылиться во что-то кровавое и неприятное для всех. В этот момент и появилась в городе Марьяна, со своими планами покупки земли, организации клиники и со своими странными способностями.

Глава, прежде чем подписать ей документ, заранее выяснил все, что мог о ней узнать: магичка, красива, сильна характером. Способности выше среднего, но никто не знает насколько. Появилась из глуши и что-то хочет там затеять – что, скорее всего, не понравится гильдии магиков. Деньги, конечно, она платит неплохие, но не все измеряется деньгами. Прежде чем что-то делать, надо прощупать – не будет ли это направлено против него и его интересов и интересов города. Посему он пока не подписал документ о передаче земли.

Войдя в кабинет из внутренних покоев, он увидел невероятно красивую женщину, сидящую простоволосой, без какой-либо затейливой шляпки, но тем не менее ее голову украшала странная, но очень красивая прическа: темные волосы свисали до плеч гладкими блестящими локонами, челка открывала высокий смугловатый лоб, под которым горели зеленые, как у какой-то эпической колдуньи, глаза. Небольшой носик задорно смотрел вверх, пухлые красные губы как будто слегка улыбались и обещали наслаждение всякому мужчине, впившемуся в них. Она была невысока. Хотя это сложно было определить – женщина сидела за столом, в шубе, накинутой на плечи. Ее руки, спокойно лежащие на ручках кресла, были нежны, и на них он не заметил ни единого украшения, что показалось ему странным.

Вернер привык общаться с купеческими женами и дочерьми, считавшими для себя невозможным выйти в свет, не имея на пальцах хотя бы трех золотых перстней, а отдельные представители этого сословия нанизывали украшения на себя так, что казалось, будто разговариваешь не с человеком, а с манекеном в витрине ювелирной лавки.

В общем, эта женщина сильно отличалась от тех, с кем ему приходилось общаться последние пятнадцать лет. «Может, это влияние глубинки, – подумал он, – ведь сказали, что она уже двадцать лет сидит в глухом лесу и… Чего там они делают, магики?.. А, медитирует. Вот бы загнать наших толстозадых клушек туда, в лес, на хлеб и воду. Может, тоже бы поумнели и похорошели…» – Он усмехнулся про себя, подошел к столу и представился:

– Я Вернер, глава города Лазутина. Здравствуйте, госпожа Марьяна. Прежде чем закончить сделку, нам надо поговорить: кто вы, и что вы.

Он присел за стол и внимательно посмотрел в лицо красотки. Подумал: «Боже мой, ну откуда берутся такие красивые женщины, и почему она не моя? С кем она спит? Похоже с этим мужланом… Даже мысли путаются… Вот как вести дела с такими женщинами?» Он сделал усилие и отбросил грешные мысли.

– Господин глава, разве у нас все не договорено? – Марьяна яростно посмотрела на чиновника, через которого она вела дела, и на Славу. – Мне казалось, все уже улажено!

Она досадливо закусила губу белоснежными зубами и заметила, что градоначальник смотрит на нее как-то странно. В комнате повисла густая тишина, прерываемая лишь дыханием и скрипом паркета под ножками кресел. Потом глава посмотрел по сторонам и сказал, обращаясь к чиновнику и воину:

– Господа, позвольте, мы поговорим с дамой с глазу на глаз. Дождался, когда мужчины выйдут из комнаты, и начал:

– Госпожа Марьяна, о вас ходят противоречивые слухи. Вы вдруг выскочили откуда-то из леса, обладаете большими финансовыми возможностями, но самое главное – организуете какое-то гнездо магов не так уж далеко от Лазутина – чего вы добиваетесь? Кто вы, и что вы можете? Угрожает ли ваше существование, и существование такого вот магического центра моему правлению, и моему городу? Кто тот мужчина, с которым вы там все это устроили? Да-да, я все знаю, вы что думали, в пустыне живете? Ходят караваны, рассказывают люди… Я знаю, что вы не афишируете свою деятельность, и знаю почему. Ну так какие у вас планы? Говорите, но не думайте, что можете меня обмануть. Ставки здесь гораздо выше, чем вы думаете.

– Господин Вернер, никаких планов, кроме как обеспечить свою жизнь, чтобы заработать побольше денег и жить спокойно, у нас нет. Да, вы верно догадались – у меня есть партнер, могущественный магик. В основном он все и делает, хотя и я не из последних. Мы хотим обезопасить себя на будущее и обеспечить настоящее. Все просто.

Глава помолчал, испытующе посмотрел на Марьяну, потом сделал знак и из-за тайной дверцы в стене вышел человек. Вернер, не обращая внимания на Марьяну, обратился к нему:

– Ну что?

– Она не лжет. Я бы увидел, – кивнул тот.

– Каков ее уровень магии?

– Я в замешательстве. Судя по ауре, она на первых ступенях, судя по тому, что она сделала в мастерской башмачника, ее уровень – магистр. Такой светляк нельзя создать магику, находящемуся на низших уровнях Марьяна закусила губу – прокол. Какого черта ей понадобилось кичиться силой и так пугать башмачника? Он бы все равно никуда не делся. А глава-то молодец, умница. Она, конечно, чувствовала, что будто кто-то наблюдает за ней, но обнаружить наблюдателя так и не смогла. Всего за три дня они сумели собрать полную информацию о ней. Она задумалась и внимательно посмотрела на главу. Тот тоже следил за ней и, видимо, ему было понятно, о чем она размышляет.

– Я вам не враг, просто я пытаюсь понять, как извлечь из этого выгоду – для себя и города. Вы, наверное, слышали о моем противостоянии с крупными гильдиями, а особенно гильдией магиков. Уже было несколько покушений. Возможно, следующего я не переживу. Мне надо иметь поддержку, сторонников. Вы с ваши партнером – темные лошадки. Я бы сейчас мог разорвать сделку, и вы бы ничего не смогли сделать. Но мне вы нужны. Зачем? – Вернер взмахом руки отпустил своего магика, тот ушел за дверь. – Гильдия магиков набрала слишком много силы, не подчиняется никому, и что еще опаснее для меня – сейчас объединилась с торговыми гильдиями в борьбе со мной. Чтобы склонить как можно больше на свою чашу весов, я цепляюсь за все возможности. Скажите откровенно: вот тот маг, что вышел, он бы справился с вами? Марьяна подумала, оценила увиденное и сказала:

– Нет. Я бы его порвала за три секунды. При желании.

– Я не спрашиваю, как вы смогли закрыть ауру от моего магика, но он имеет уровень магистра. А ваш компаньон, он такой же сильный магик?

Марьяна подумала и решилась:

– Нет. Он гораздо сильнее. В разы. Я не знаю, с чем его сравнить.

– Хорошо. Примерно так я себе и представлял. Ладно. Я подпишу вам все бумаги, более того, я буду поддерживать вас в ваших начинаниях, а вы поддержите меня в моей борьбе с гильдиями. Согласны?

– А в чем будет выражена наша поддержка? Что вы конкретно от нас хотите?

– Во-первых, я сделаю так, что по документам будет ясно, что вы уже выплатили все деньги за землю. Вы же будете вносить суммы не в банк, не на счет города, а передавать мне. Скажем, семьдесят тысяч. Пять вы уже внесли. Итого остались должны – шестьдесят пять тысяч. Больше отдавать ничего не нужно – моим работникам хватит и того, что вы уже дали. Второе: вы поддержите меня в случае физического или магического на меня воздействия. Тех, кто будет к вам прибывать, магиков я имею в виду, но можно и не магиков, вы приведете к присяге, а лучше к заклятию повиновения. Вы умеете им пользоваться? Нет? Я пришлю к вам мастера-менталиста, он вас научит, что надо сделать. Возможно, будет открытый бунт – я уже докладывал об этом императору, но он занят развлечениями и играми, ему некогда. Но ситуация очень серьезная. Если паду я – вам тоже будет несладко, учтите. Начнутся разбирательства, по какой причине вам дали землю, с какой стати, ну и так далее. Вы уже слишком засветились, и какая-то из сторон все равно прибрала бы вас к рукам, так почему не я? Вам все понятно? Вы согласны?

– Конечно, согласна, – вздохнула Марьяна. – Интересно, а что бы я могла сказать? Глава, пошли бы вы подальше? Риторические вопросы, не так ли?

– Ну, в общем-то, да, – улыбнулся он. – Да все не так плохо – умирать я никак не собираюсь, землю вы свою получите, и даже дешевле чем рассчитывали, а то, что теперь вы имеете серьезного партнера, разве это не хорошо?

– Хорошо. А еще лучше было бы получить то, о чем мы говорим: документы на землю. Как залог нашего партнерства.

– Да без проблем. – Вернер подписал несколько документов и заверил своей печатью, капнув на свиток сургучом из небольшого бруска, бывшего на столе. Марьяна их проверила – теперь она стала обладательницей крупного земельного участка вдоль тракта.

– Тут еще вопрос, господин Вернер: на моем участке находится некий трактир, нельзя ли послать туда стражников со стряпчим и потребовать, чтобы трактирщик покинул мою землю? Мы бы могли сделать это сами, но хочется, чтобы это сделали власти.

– Хотите прибрать трактир по дешевке? – понимающе кивнул Вернер. – Хорошо, сделаю сегодня же. И вот вам, – он подписал еще документ, – свидетельство, что вы выплатили деньги полностью. Отметки на договоре я уже сделал. И еще такой вопрос: вы можете помочь мне лично?

– А в чем дело?

Вернер выложил левую руку на стол.

– Видите, палец скрючило, и он не шевелится, можете помочь? Гильдия заявила, что это не в их силах. Может, вы попробуете?

– Ну я не гарантирую… давайте. Похоже на удар ножом… или мечом?

– Нож. Точнее, кинжал. Человек-манкурт. Знаете что такое? Нет? Это человек, которому в мозг внедрили одну идею, одну мысль – сделать что-то. Это вид заклинания верности, но гораздо более извращенного. Он фактически сам не понимает, что делает, в определенный момент он просто бросается… и убивает. И он сам может не знать, кто его превратил в манкурта. Для этого его или похитили, или усыпили, или заставили принять заклинание… и стерли память об этом. Ему может быть отдан приказ – умереть после совершения убийства, или когда поймают. Что они и делают – умирают. Этот не успел сделать дело. Но порезал меня сильно. Ну что, бал скоро начинается, посмотрите руку?

– Положите на стол… не бойтесь, сейчас вы уснете…

Марьяна провела рукой над Вернером, сосредоточилась – сухожилие было порезано, плюс, видимо, нож занес инфекцию, и ткани отмерли. Она стала управлять процессом регенерации… пять минут… десять… пятнадцать… Сила таяла – случай был сложный, из-за его давности. А ресурс у нее все-таки был меньше, чем у Влада. Она напряглась… Уфф, есть! Рука была немного похудевшей, но теперь все было в порядке. Марьяна разбудила главу, тот очнулся, посмотрел на руку, пошевелил пальцами и сказал:

– Я вам благодарен. И если даст бог – отплачу. Вы очень сильная магичка… Если ваш партнер еще сильнее, как вы говорите, мы сделаем великие дела.

Глава поднялся с места, незаметно разминая руку и постоянно поглядывая на нее.

– Разрешите, мы вместе пойдем с вами в бальный зал, пусть ваш спутник – как его звать? Вячеслав? Пусть он заходит, потом можете пройти вот в ту комнату, оставить шубу, я же сейчас подойду.

Он исчез за той дверью, из которой приходил, Марьяна поднялась и, открыв другую дверь, позвала скучающего Славу, разговаривающего с ее охранниками. Охранники сделали попытку пойти с ней, она их остановила и попросила подождать где-нибудь у входа.

Пройдя со Славой в соседнее помещение, она обнаружила там уютный кабинет с широкими диванами, столиком, заставленным каким-то напитками, а рядом туалетную комнату. Что-то ей подсказало, что глава использует этот кабинет не только и не столько для общения со своими деловыми партнерами… тут так и попахивало развратом. «Ну что же, я тоже не ангел, – подумала Марьяна. – А глава вообще-то мужчина интересный… хотя и некрупный. Интересно, каков он в постели? – усмехнулась она. – Да что это меня так и тянет на сладенькое… отрываюсь за все годы затворничества, что ли?»

Она сняла шубу и положила ее на диван, оставшись в платье. Скинула меховые сапожки – башмачник принес их ей утром, достала из сумки, принесенной Славой, туфли-шпильки, надела их, затянула ремешки и прошлась для пробы по кабинету. Хлопнула дверь за спиной, Марьяна обернулась и увидела Вернера, буквально превратившегося в столб. У него выпучились глаза и отпала челюсть… через несколько долгих секунд он опомнился, и сдавленно проговорил:

– Вы прекрасны! Боже мой! Я даже не представлял, как вы прекрасны! Готовьтесь – вас будет ненавидеть весь бал в лице всех женщин и хотеть – в лице всех мужчин, включая городского казначея, импотента.

Даже Слава не ожидал, что Марьяна так будет выглядеть – она не показывала ему новые наряды, а тем более обувь – он был ошеломлен. Марьяна, как будто не замечая их взглядов, посмотрела на себя в зеркало и стала приводить себя в порядок. Расчесала свои пышные волосы, осмотрела и разгладила платье, проверила, как застегнуты ремешки на лодыжках ног.

В зеркале отразилась невероятно красивая женщина, лет двадцати пяти-тридцати, с волной волос почти до плеч, открывающей высокую, слегка смуглую шею, переходящую в гладкие плечи и умопомрачительную высокую грудь. На ее руках были кружевные белые перчатки по локоть. Бирюзовое шелковое платье, чуть ниже колен, облегало ее как вторая кожа, по левой стороне его шел разрез, открывающий бедро почти до пояса и при ходьбе в разрезе была видна длинная, стройная нога, заканчивающаяся туфлями-шпильками белого цвета с ремешками, поднимающимися чуть ниже колена и оплетающими ногу. Белые туфли и ремешки подчеркивали гладкость и смуглый цвет ног, на которых ничего не было – ни одни чулки не подходили под это платье.

Марьяна заказала модистке и трусики, но тоже не стала их надевать – не для этого платья. Под этим платьем нельзя было бы спрятать даже булавку. Держалось оное на двух широких лентах, переходящих в глубокое декольте, оставляя обнаженной гладкую смуглую кожу. Если бы тут был Влад, он бы сказал, что Марьяна чем-то похожа на Мирей Матье в лучшие свои годы, только красивее и повыше, за счет очень длинных ног. Из-под челки сияли зеленые глаза.

– Подождите! – Вернер бросился из комнаты и через минуту вернулся с какой-то коробочкой. – Это вам моя плата за исцеление – примите мой скромный дар! – Он достал что-то из деревянной коробки, подошел к ней, стоящей у зеркала и, закинув руки спереди нее, открыл великолепное колье белого металла, украшенное массой сверкающих прозрачных камешков. Оно было выполнено в виде неширокого ремня и полностью охватывало шею, оттеняя гладкость и смуглость ее кожи. – Вот теперь вы вообще богиня. Смотрите, как вам идет это колье!

– Вернер, это очень дорогой подарок… Вы уверены, что хотите мне его отдать? – с удивлением спросила Марьяна и почувствовала, как его пальцы как бы невзначай погладили ее по шее… Может быть, случайно. А может, и нет…

– Я уверен. Вы заслужили. А теперь – пойдемте к гостям.

Они прошли через анфиладу комнат, глава слегка придерживал Марьяну под руку, как бы направляя, но Марьяна чувствовала, что ему просто хочется прикасаться к ней. Слава уныло брел сзади, будучи немного смешон в своем новом камзоле, с мечом в украшенных золотом и серебром ножнах.

Бальный зал распахнулся перед Марьяной, как солнечный день, ослепив ярким светом из магических светильников и лучиками, отражающимися от многочисленных драгоценных камней, украшавших тех, кто пришел сюда себя показать и людей посмотреть. Это был обычный бал в честь зимнего солнцестояния, когда люди отмечали то, что солнце уверенно пошло на весну, что кончается тяжелая снежная зима и скоро наступит горячее, сытное лето. Простые люди праздновали это, прыгая через костры, выпивая и объедаясь различными печениями и пирогами, а богатые – по-своему. Впрочем, обычай отмечать этот праздник балом завел еще император, а глава Лазутина лишь повторил его пример.

В зале танцевали пары, играла музыка, потом кто-то из музыкантов заметил пару, главу и Марьяну, и сфальшивил: скрипка взвизгнула и замолчала, за ним и другие музыканты замолкли. Пары распались и разошлись по залу. Церемониймейстер громко объявил:

– Глава города Лазутина, почетный гражданин города, кавалер орденов святого Станислава и Преподобной Анны, Игорь Вернер!

Вернер протянул руку в белой перчатке Марьяне, она грациозно подала ему свою, и они вышли на середину зала. Церемониймейстер подал знак и оркестр заиграл…

Вернер и Марьяна кружились по залу под восхищенными и завистливыми взглядами мужчин, женщины гудели, обсуждая – что это за странная красотка, да еще с главой, – ведь, как известно, он уже несколько лет как вдовец, и пока что никто не смог его окрутить. А тут такая сногсшибательная дама.

К танцующим присоединились еще пары и скоро весь залы заполнился вальсирующими. Женщины и мужчины как бы невзначай приближались к Марьяне и рассматривали ее грудь, спину, мелькающее в разрезе платья бедро. Ей самой было довольно неудобно танцевать на шпильках, но она уже приспособилась, тренируясь в гостинице, кроме того ее природное чувство равновесия, усиленное преобразованиями в ее теле, сделанными Владом, позволяли ей, не спотыкаясь, легко, как будто она всю жизнь это практиковала, кружиться по залу. Она откровенно наслаждалась вниманием, словно получая компенсацию за все годы затворничества.

Во время обучения в Школе магии им преподавали танцы, поэтому она без труда могла участвовать в общем веселье, но первые шаги дались ей с трудом – слишком давно она не упражнялась в этом деле.

Наконец Вернер подвел ее к столам в дальнем конце зала – они были уставлены закусками, напитками – и удалился, сославшись на срочные дела, которые он должен обсудить с членами гильдий. Музыка сменялась, Марьяна время от времени танцевала с кем-то из гостей, оставив сумку с документами у Славы, стоически выполнявшего роль пажа.

Мужчины постоянно норовили заглянуть ей за вырез платья, погладить по заду и периодически спрашивали: замужем ли она и как можно с ней увидеться. В конце концов, ей это надоело, и она стала держать оборону у стола с напитками, взяв в руку бокал с белым вином.

Марьяна рассматривала гостей. Публика была разношерстная – купцы, мелкие дворяне, торговцы, промышленники, чиновники и наемники, отличавшиеся тем, что они выглядели в своих новых костюмах как корова с седлом, явно им были гораздо привычнее кожаные куртки под кольчугами, увешанными разнообразным оружием. Дамы, пришедшие со своими мужьями, увлеченно обсуждающими свои торговые мероприятия, усиленно подмигивали и всячески флиртовали с наемниками, видимо, для того и пришедшими сюда. В стороне стояла группа людей с перстнями магиков, явно это было руководство гильдии. Кое-кого Марьяна знала, некоторых нет.

Толпа бурлила, сходилась и расходилась, обсуждая и бал, и неизвестную красавицу в странного покроя платье и в туфлях на удивительных каблуках, и похотливых мужиков, которые все время на нее пялились, и главу, возможно, нашедшего себе подругу жизни.

Наконец пришло время ужинать. Тут люди параллельного мира ничем не отличались от своих собратьев на Земле: они сметали все со столов, как будто после продолжительной голодовки. Дамы с громадными декольте и феерическими прическами, толкая друг друга, хватали куриные ножки и бутерброды, а потом дружно чавкали, запивая еду вином и другими напитками.

Когда трапеза подошла к концу, вечер перешел к следующей части: маги начали показывать свое умение. В зале погас свет, остались только небольшие тусклые светлячки… Один из магов взмахнул рукой, в воздухе поплыли странные птицы, с закрученными хвостами и сияющими глазами, на полу выросли заросли экзотических растений. Многие гости попытались их потрогать, но их руки проходили сквозь стволы и ветви. Марьяна подумала: «У нас в школе иллюзии изучали на третьем, но так качественно может сделать только очень сильный магик».

Красивые иллюзии продолжались еще минут пятнадцать, маг уже собирался отойти в угол, когда Марьяну вдруг охватило неуемное желание похулиганить. Она сосредоточилась, незаметно повела рукой, и вдруг зал заполнили миллионы бабочек-махаонов! Они закружились у светляков, вокруг людей, как снежная метель, облепляли их головы и плечи. Люди замолчали, потом начали бурно хлопать в ладоши. Магик гильдии вначале ошеломленно смотрел на происходящее, потом сделал вид, что это его произведение и отправился в угол к кучке товарищей, что-то им тихо и бурно доказывая.

Светильники зажглись еще ярче, начался последний этап праздника – конкурсы артистов оригинального жанра. На середину зала выходили акробаты, которые то метали друг друга в воздух, то ловили. Толпе ужасно нравилось, что девушки-акробатки были почти обнажены – только в прозрачных шальварах и в не менее прозрачных курточках, через которые были видны все анатомические подробности, а дамам нравились акробаты, у которых обтянутое мужское достоинство торчало так, что Марьяна подумала ехидно: «Небось заячью лапку подкладывают для важности». Потом акробатов сменили жонглеры, мечущие вверх кучи шариков, булав, каких-то совершенно неудобных для метания предметов, один даже жонглировал глиняными кружками.

Конкурс закончился вручением наград артистам – суммы, как обычно выделялись из бюджета города. Глава встал на небольшом подиуме, зачитал имена артистов, удостоенных наград (списки предоставил секретарь). Лауреаты подбегали к главе, и он вручал им награды, поздравлял. Причем мужчин – ласково, по-отечески, а женщин… Что греха таить, любил глава акробаток!

Марьяна забавлялась, стоя рядом и наблюдая, как он ненароком поглаживал их, а некоторым секретарь вместе с наградой совал в мешочек с деньгами записочку. Что было в ней, Марьяна не знала, но догадывалась. Неожиданно она почувствовала какое-то неудобство, поглядела на группу артистов, ожидавших своей очереди на награждение, и поняла: что-то было в них неправильное. Она не могла понять что именно. Посмотрела на их ауру и заметила, что она полыхает желтыми оттенками – акробаты были фальшивые!

Она вспомнила, что они и не выступали, а просто появились откуда-то в своих костюмах в конце представления и теперь дожидались очереди, чтобы подойти к главе. Марьяна напряглась, наклонилась к Вернеру и вполголоса сказала:

– Акробаты! Это личины!

Вернер впился глазами в акробатов, стоящих сзади, они вдруг почувствовали его взгляд и кинулись вперед, разбрасывая артистов и стоявших перед ними гостей. Женщины завизжали, а лжеакробаты выхватили мечи и бросились к главе.

Стоявший рядом Слава рванул из ножен свой клинок. Камзол был неудобный и тесный – с него посыпались пуговицы, но воин успел перехватить направленный в Вернера меч. Зазвенели клинки, истошно, как сирены, завопили женщины, и гости толпой кинулись на выход, снося все на своем пути и заблокировав двери, в которые пыталась прорваться охрана магистрата.

Слава схватился с двумя лжеакробатами, ловко отбивая удары мечей и не подпуская их к главе. Марьяна заметила: третий «акробат» вдруг окутался сиянием ауры, и воздел руки в сторону их группы. Она оттолкнула Вернера, и воздух в том месте, где он стоял, с гулом прошил файрбол. Марьяна взъярилась, сосредоточилась, и выскочившие из ее вытянутых рук молнии с треском прошили воздух и неизвестного мага. Он подлетел в воздух, ударился о стену и замер куском обожженного мяса и тряпья.

Бой Славы с двумя мечниками проходил с переменным успехом. Из руки Славы сочилась кровь, но и один из мечников зажал рану на бедре, из которой бил красный фонтанчик.

В зал, наконец-то, прорвались охранники Вернера. Он яростно закричал, указывая на нападавших:

– Живыми взять, живыми!

Террористы оглянулись на бегущую к них толпу охранников, отпрыгнули от Славы и одновременно с силой воткнули друг в друга мечи. Так закончился этот вечер.

Глава города с неудовольствием посмотрел на нападавших и плюнул на их тела:

– Опять не удалось взять живыми! Кстати, забыл вам сказать спасибо за свое спасение. Впрочем, вы больше спасали свои инвестиции, а не меня, но все равно благодарю.

Марьяна с усмешкой посмотрела на него:

– Вообще-то я спасала интересного мужчину, а про инвестиции как-то и забыла…

– Правда? Вы меня обнадеживаете. Я начинаю думать, что у меня есть шанс…