Евгений Щепетнов
Истринский цикл: Лекарь. Маг. Военачальник. Серый властелин

Следующим был купец, привезший сына с косоглазием и плоскостопием, исцеление обошлось ему в пятьдесят золотых, за ним была дама за сорок с подтяжкой груди и «липосакцией», потом крестьянин со сломанной ногой, потом еще один… В конце концов, Влад выглянул за дверь и крикнул:

– Есть еще кто на прием?

Никто не отозвался, и он с облегчением понял – все-таки и поток больных у дверей клиники когда-то заканчивается. День был не слишком «жирным» на прибыль, но довольно продуктивным – у лекаря имелись определенные виды на кузнеца… Обед давно уж прошел, и Влад наконец-то потащился к себе в избу. По дороге его поймал Семен:

– Господин Влад, проблемы у нас… или пока не проблемы, но я озабочен.

– Что такое? – Влад насторожился. – Чего-то подобного он ожидал, но не так быстро.

– «Пасут» нас. Дозорный видел кого-то в лесу ночью, было три человека, скрылись на конях. Крестьяне верхом не ездят – это кто-то разведывает обстановку, мне кажется. Возможно, в ближайшие два-три дня надо ждать нападения. Может, прощупать нас хотят? Давайте все-таки усилим охрану, и вот что: держите оружие наготове. Я так и знал, что посещение Борислава так просто не закончится. Могут пустить небольшую группу, чтобы прощупать, насколько мы сильны, и время от времени беспокоить – пакостить, поджигать…

– Семен, да знаю я… Я тоже ждал этого, только вот не так быстро – где-то ошибся в расчетах, я их через месяц ждал. А может, это и не Борислав вообще?

– Да все может быть. Одно скажу – держите наготове оружие и спите вполглаза. Думаю, этой ночью могу попробовать.

– Ясно. Предупреди парней. Да, вот еще что: тут мужик один, его жену лечим, пристрой его как можешь, ну хоть даже на пол что ли положи. Мне некуда – там девки, тут девки. Он дня три побудет у нас.

– А что за мужик? Маленький, большой?

– Не просто большой – чудовище, – фыркнул Влад. – Кузнец один. Ну некуда его деть, увы.

– Кузнец, говорите, большой… – задумчиво проговорил Семен, – а это неплохо. Все одним бойцом больше. Дадим ему секиру, бронька там есть большая, пусть натянет. Да, вот, возьмите. Вчера не взяли кистени, пусть у вас лежат, на всякий.

Мужчины разошлись по домам, озабоченные проблемами. В избе Влада ждала суета. Арвен, которую на самом деле звали Мира, была уже намыта и лежала на постели Марьяны, счастливо улыбаясь, в то время как муж опять кормил ее с ложечки.

Влад дал сигнал Арине, чтобы она взяла чашку с бульоном у мужчины, кивнул ему – пошли, мол, и сел к столу. Маша собрала им обед – как всегда, щи, горячих блинов, хлеба. Фекла занималась со стражниками, ее в помещении не было. Они похлебали горячего, источающего мясной дух бульона, и Влад начал:

– Тут такое дело, Гордей, есть опасность, что сегодня на нас будет нападение. Кого – не знаем. Я хотел тебя отправить в трактир, на тракт, чтобы ты там жил, пока мы долечиваем твою Миру, но, боюсь, что ты нам сильно понадобишься тут. Если нападут – лишний человек нам не помешает, понимаешь?

Кузнец отставил чашку, не доев щей:

– Все, что угодно. Я за жену всех порву. И вам я обязан. Рассчитывайте на меня, господин лекарь.

– Хорошо. Тебя поселим в стражницкой, так как тут нельзя – девчонки за ней хорошо ухаживают, не бойся. Там мой начальник охраны даст тебе оружие, броньку подберет – будь наготове. Ну а я тут буду – через меня не пройдут, не сомневайся.

– Я не сомневаюсь. – Кузнец с уважением посмотрел на мощные предплечья Влада: – Вы кузнецом не работали случайно? А то хватка такая… как щипцами.

– Нет, не работал. Прадед кузнец был – почему-то с гордостью сообщил Влад. – Всегда нравилось кузнечное дело, мечтал мечи, ножи ковать, украшать, но как-то не сложилось – по другой части пошел.

– Ну еще не поздно, я бы вас научил!

– Да нет уж, спасибо за предложение. Кстати, вот еще о чем я хотел поговорить с тобой… Ну шпану эту мы, конечно, отобьем, жену твою подымем – а ты не думал перебраться оттуда, где живешь, сюда, на тракт? Нам тут кузнец нужен свой… а то ездить далеко к кузнецу, да и тут, на тракте, и люди ездят постоянно, а кузня ближайшая далеко… Может, подумаешь?

– Я подумаю. С женой надо посоветоваться – вот она поздоровеет немного, я с ней и поговорю.

– Ладушки! – Влад хлопнул ладонями по столу. – Давай доедай щи, попей чайку, да шагай в стражницкую. Семен уже в курсе насчет тебя.

Когда Влад остался с одними девушками, воркующими у постели больной, он подумал: «Вот меня Марьяна матом покроет – только она за порог, а я в ее постель бабу положил! – Он немного посмеялся, потом притух. – Что будет ночью? А может, не сегодняшней ночью? Как-то не хочется… может, и не будет ничего?»

Он в сердцах сплюнул. Сотни раз уже с ним такое бывало: едет на СТО за оставленной там машиной и думает: «Сколько же будет стоить ремонт? Хорошо бы рублей семьсот, или в крайнем случае тысячу…» А в голове, на периферии сознания, крутится: две тысячи… две тысячи! И оказывается – точно две тысячи. Видимо, мозг подсознательно просчитывает ситуацию, оценивает информацию, прорабатывает, на основании жизненного опыта и множества других факторов, и выдает результат. Это вроде и называют иногда интуицией… Некоторые люди умеют слышать, правда, немногие, остальные пропускают мимо ушей. Так что Влад точно был уверен: нападение будет. Вот когда – другой вопрос. Он замер в раздумьях… Девушки его о чем-то спрашивали, но он не обращал внимания.

Посидел немного, встал, подошел к сундуку и достал из него серебряник, положил его на стол и углубился в изучение структуры монеты. Серебро… Как аккумулировать в нем силу? Он сидел и думал над серебристым кружочком, а у самого в голове все не проходило ощущение того, что кто-то крадется за спиной, смотрит на него… Это ощущение было очень неприятным. Наконец он не выдержал и крикнул:

– Девчонки, приготовьте чистое белье, и воды в баню натаскайте – пойду попарюсь.

Арина с Машей сразу убежали все устраивать, а лекарь подошел к спящей больной, проверил состояние – сердце билось ровно, ее лицо порозовело во сне, она чему-то улыбалась… Он еще подкачал ей ауру. Вроде все было нормально.

В дверь заглянула Арина и заговорщицки прошептала:

– Все готово, идите!

Накинув тулуп, Владимир пошел в баню. Как он и предполагал, там его ожидала предвкушающая удовольствия Машка, которую он сразу обломал, сказав, что хочет просто помыться и попариться, а не заниматься утомительными физическими упражнениями в жаре и духоте.

Она сразу притухла, но осталась в предбаннике, потихоньку подглядывая в щелку за парящимся Владом, который сидел с полузакрытыми глазами. Наконец не выдержала и, заглянув, предложила попарить его веником, на что он благосклонно согласился, и был исхлестан вдоль и поперек.

Влад подозревал, что хлестала она так от души, просто наказывая мужика за отказ от ее прелестей, которые злостная девка нарочито демонстрировала ему как бы случайно нос – то грудью коснется, то бедром. В конце концов утомилась его сечь, намылила, смыла водой и недовольная направилась в предбанник.

Влад ее поймал, притянул к себе и, с улыбкой глядя на нее, сказал:

– Маш, будет еще дело. Мне сейчас не до того, проблемы навалились. Давай-ка я тебя тоже сполосну, и пойдем чай пить.

На том и завершился поход в «сауну», на который Маша возлагала большие надежды.

Вечер упал как всегда, негаданно-нежданно. На сей раз Влад не пошел тренироваться с оружием, справедливо полагая, что стоит немного передохнуть, не гонять людей зря, да и рисоваться на открытой площадке ни к чему. Береженого бог бережет. Достал кистени – осмотрел. Небольшие шары, размером с мандарин, на цепочках длиной где-то в полторы-две ладони. На шарах – литых – выпуклости в виде пирамидок. Он укрепил цепочки, соединяющие кистень с короткими рукоятями, сделав их сверхпрочными, укрепил ушки, отлитые сразу с шарами, подумал – укрепил оба шара. Затем перешел к рукоятям – простые деревянные ручки, обтянутые кожей, крепкое сухое дерево с укреплением металлическими кольцами – тоже сделал прочными. Отнес к постели и положил у изголовья на пол.

Огляделся: девушки легли, перешептывались между собой под одеялом, больная крепко спала, за окном было тихо и темно. Он разделся и лег в постель. Через минут десять, конечно, к нему прибежала Маша, наконец-то дождавшаяся своей очереди, он не возражал и ее стоны еще минут сорок оглашали окрестности избы, хотя она и старалась делать это потише. Но куда там – в любовной судороге разве будешь думать об условностях и соблюдении тишины – так что концерт был еще тот. Наконец она затихла, сказав только перед погружением в сон:

– Девки меня пугали, говорили больно будет, а было так сладко.

На что Влад посмеялся про себя: «Зря, что ли делал дефлорацию еще при лечении!»

Больная проснулась посреди их утех, вначале испугалась – очень уж истошно стонала Машка, как будто ее резали, потом все поняла и с улыбкой погрузилась опять в объятия сна. Вся клиника уснула в тревожном ожидании. Все затихло… как перед бурей.

Марьяна

…Через версту показалось большое село, в котором и должна была заночевать Марьяна со своими спутниками. Обоз втянулся в него, проехал почти через всю деревню насквозь и наконец остановился у большого здания, окруженного забором с многочисленными пристройками и коновязями. Это был трактир-заезжая «Сломанный кнут», в котором часто останавливались большие и маленькие караваны. Марьяна с легкой завистью посмотрела на него, подумав: «А почему мы не можем такое сделать? Чем мы хуже? И к нам едут люди, им надо где-то останавливаться. Жаль только, слишком далеко клиника от тракта. Я-то, когда там устраивалась, на хуторе, рассчитывала, в основном, на крестьян из Карауловки, а теперь вон как разрослись… надо что-то придумывать».

Она оставила Степана разбираться с лошадьми и возком, и попросила командира охраны каравана помочь ей внести раненого в трактир. Его осторожно вынесли из возка, пронесли мимо фыркающих и пускающих пар на морозе лошадей, и внесли в широко открытые двери трактира – сразу на второй этаж, где по длинному коридору направо и налево располагались комнаты для постояльцев.

Обычно охрана и караванщики ночевали при повозках, охраняя товар, но часть приезжих всегда селились в номерах. В такой номер и внесли раненого бойца. Он тяжело дышал: стрела, засевшая у него в легком, не располагала к веселью.

Номер был очень прост: кровать, тумбочка, столик. Охранника положили на постель, стянув с него валенки, быстро сняли лишнюю одежду, обнажив рану с торчащим из нее обломком стрелы.

Марьяна засунула под кровать мешок с деньгами, который не решилась оставить в возке даже под надзором Степана – мало ли кто там бродит по двору, в этой мешанине повозок, людей и лошадей. Она попросила всех выйти. Скинула с себя шубу, прикрывавшую ее иссеченную одежду, и сосредоточилась над вхождением в черноту… черпнула из реки Силы, и она кипучим потоком потекла в ее магический узел. Она в который раз с приятным изумлением обнаружила, что в нее помещается все больше и больше запаса Силы, да и выкачивает из ее реки она быстрее.

Наконец, через пятнадцать минут «заправка» была окончена, Марьяна возложила руки на охранника и замерла, просматривая его рану. Красные всполохи крутились вокруг отверстия. Хорошо хоть стрела не отравлена, подумала Марьяна. В юности она прочитала, как люди бронзового века держали свои стрелы наконечниками в горшке с протухшим дерьмом – своеобразным природным ядом. Понятно, что когда стрела попадала в противника – если он даже и выживал каким-то образом – то до-о-лго не мог не то что воевать, но даже двигаться. Впрочем, в выздоровление после таких ран Марьяна не верила. Если только рядом не было опытного мага.

Она посмотрела еще: наконечник не дошел до кости, его форма была правильной, без отходящих от него «перьев», это привело ее в радостное настроение – можно вытащить без проблем, только бы успеть вовремя перекрыть кровопотерю. Уцепила сильными тонкими пальцами за деревяшку, настроилась, потянула… стрела выскочила наружу неожиданно, как пробка из бутылки. Фонтанчиком хлестнула кровь, раненый закашлялся мучительно и протяжно, на губах его показалась кровь.

Марьяна моментально перехватила сосуды, закрыла их, так что крови вылилось немного, со стакан. Направила Силу в рану… сосуды затягивались, прорастали, легкие восстанавливали поврежденный участок… Дальше все пошло как по маслу, через еще пятнадцать минут раненый открыл глаза и сказал:

– Как хочу жрать… Ой, простите госпожа Марьяна… Мне приснилось что ли, что на нас напали… тьфу, черт, точно не приснилось.

– Вы молодцы со Степаном, если бы не вы, мне пришлось бы худо.

– Да вы сами бились дай бог, лучше нас гораздо… Небось, сами их и забили, толку-то от нас… – Он огорченно посмотрел на Марьяну.

– Да нет, вы молодцы, держались долго. Дали мне время собраться с силами. Честно говоря, я как-то растерялась вначале… больно все вышло быстро.

– Ну а как вы могли не растеряться, вы же все-таки ба… женщина, лекарь, а нас этому делу с детства учили. А как мы все выпутались? Неужели вы всех положили? – Он с уважением посмотрел на Марьяну. – Ну я знал, что господин Влад потрясающий боец, но что бы вы?.. Я не помню ничего, когда в меня вторая стрела попала… с одной в плече я еще отмахивался, Степану спину прикрывал, а когда вторая прилетела – все. Как в тумане… Вроде кто-то топотал рядом, какие-то люди… Кто там был? Ну ничего не помню!

– Ну часть я побила, часть вы со Степаном, а потом караван подошел попутный, они остальных добили, вот так вот.

– А Степан жив? – Раненый поднялся на локте и резко сел на кровати. – О-охх, голова закружилась… Степан-то жив?

– Жив… подрезали его, но не так сильно как тебя. Ладно, давай-ка пойдем ужинать.

Марьяна пристроила мешок с золотом в угол, накрыла его одеялом с кровати, потом, выпустив из комнаты кое-как одевшегося охранника, заперлась, предварительно проверив окно – закрыто или нет, крепки ли запоры. Все было добротно, крепко, так что она со спокойной душой спустилась вниз.

Найдя хозяина трактира, Марьяна сделала заказ на троих. Сегодня у них была тушеная баранина с овощами, гороховая каша с кусками жареной свинины и какая-то острая похлебка из индюшатины. Она заказала всего с запасом, так как и ее силы, и силы охранников были подорваны ранениями, лечением и боем.

Охранник уселся за свободный столик в углу. Марьяна пошла к возку забрать вещи. Степан уже пристроил их возок, наполненный всяким вооружением и кольчугами, снятыми с убитых разбойников, под навес. Там была круглосуточная охрана, но он еще и накрыл содержимое попоной, чтобы не было видно.

Марьяна с ним поговорила, и решили, что завтра утром они сразу заедут к кузнецу и оставят у него порубленные кольчуги на ремонт, а остальное – оружие и прочее – хорошенько упакуют и заберут с собой. Там, в Лазутине, или продадут, или же с обозом строителей увезут обратно в клинику, что было предпочтительнее – все равно охрану надо будет набирать, оружие пригодится.

Лошади уже были пристроены в стойла, им задали овса – как ни странно, эти кони оказались гораздо лучше тех, что были раньше у Марьяны и охранника, более породистые, высокие. Но Марьяне было жалко ту лошаденку, что тащила их сани – люди-то понятно, за что гибнут – деньги, власть, но животные, божьи существа, за что страдают? Ей казалось, что умирая, лошадка смотрела на нее укоризненным взглядом: за что?

Марьяна встряхнула головой, отгоняя дурацкие мысли, и они со Степаном пошли в трактир. Там уже было шумно, второй охранник, его звали Петя – да, тот самый, что был при той неприятной встрече, когда Марьяну захватили в деревне. Его сильно избили, связали, но он был жив. Как они поняли, его хотели то ли продать в рабство, то ли потом поглумиться над ним, но в любом случае он выжил и был теперь с ними. Петька усердно держал оборону от наступающих на свободные места возчиков, коих набилось великое множество. Один из них уже наседал, совсем агрессивно, приговаривая:

– Чо? И чо што придут, я посижу, пока придут, и чо ты мне сделаешь? Чо, зарубишь што ли? Ну заруби, заруби, аспид!

Марьяна прекратила его выступления, зловещим тихим голосом заявив, что если он сейчас не отвалит, то она такое на него проклятие нашлет, что его член покроется черными язвами, а через неделю отпадет совсем. Глядя на разъяренную колдунью, возчик побледнел и быстро ретировался, захватив с собой еще двоих товарищей, с интересом наблюдавших за баталией и явно подзуживавших захватчика.

На столике уже стояли заказанные блюда, охранники, с трудом сдерживаясь, глотали слюни. Марьяна махнула рукой:

– Налетайте! – И тут же челюсти двух молодых мужиков заработали, как камнедробилки.

Она подумала, подошла к стойке, сказала, чтобы спиртного парням не давали и заказала горячего фруктового узвара и кувшин кваса – будет чем еду запивать. Потом, хотя ей тоже очень хотелось поесть, она поднялась в номер, взяла с собой сумку с платьями и переоделась – ну не сидеть же в шубе в трактире, где и так уже было жарковато от разогретой печи и множества разгоряченных движением и алкоголем мужиков.

Зал освещался масляными светильниками и свечами, коих хозяин не пожалел – явно дела у него шли хорошо. Опять Марьяна позавидовала и теперь точно решила: будет и у них такой. Обязательно. Она наслаждалась хорошей едой – давненько она тут не была. Двадцать лет она просидела в своей норе, не вылезая в свет.

Марьяна слушала треп своих охранников, разговоры вокруг – как будто и не было этих двадцати лет. Те же столы, те же светильники… Хозяин только другой – видимо сын старого. Это она старится медленно, а остальные люди умирают, как бабочки: один день, миг – и нет человека. Болезни, войны время от времени прореживают род людской, не позволяя ему увеличиваться.

Но почему этот мир застыл, без прогресса и движения? Почему за десятки лет так и не изменилось ничего, ничего, что было бы заметно? Как будто кто-то специально сдерживает развитие их Мира. Она стала вспоминать недавнюю схватку. Как она благодарна Владу, заранее снабдившему ее заговоренной одеждой и оружием…

Хм-м, кстати, а где меч? Надо будет спросить ребят, как поедят. Им сейчас надо многое восстановить в организме… И одна мысль вертелась в голове: что, что кричали бандиты? Ну ругались, ну матерились… что они еще кричали? Мысль ускользала, вот-вот она уцепит ее за хвост… И тут опять Марьяну сбили – к их столику подошел Слава и попросил разрешения присесть. Она подвинулась, Владислав пристроился рядом. Она широким жестом предложила ему поучаствовать в трапезе – он, мотнув головой, отказался, дескать, сыт по горло.

– Что вас привело к нашему столику, командир? – Марьяна не переставая обгрызать баранье ребрышко, искоса поглядывая на наемника.

– Ну, во-первых, вот вам ваш меч, госпожа. Вы забыли, что оставили его воткнутым в землю? Так я его вам возвращаю. – Он протянул сверток из ткани и положил его на край стола. Ножен я не нашел, наверное, у вас в возке остались. И знаете что, это очень интересный меч. Я слыхивал о таких, что они большая редкость. И стоят, как десять таких трактиров. А может, и больше. – Охранники замерли и перестали жевать – видимо, это заявление наемника потрясло их. – Знаете, госпожа Марьяна, скажу откровенно, чтобы вы ничего не подумали: – У меня было желание его украсть. Мне стыдно признаться в этом, но это так. Я профессиональный военный, и такая вещь для меня просто как курица для лисы. Но я не смог это сделать по двум причинам. Первая – я видел, как вы бились, и не могу не уважать такое бесстрашие и самоотверженность, тем более у женщины. А вторая, – он усмехнулся, – вы сильная магичка, вещь очень дорогая и редкая, возможно, за нее мне голову снесут – кто знает, какие силы за вами стоят. Лучше с вами дружить… – Слава усмехнулся и продолжил: – Ну вот, я вам открылся полностью, можете меня презирать. А можете принять мою дружбу. Заверяю, в любом случае я буду глубоко вас уважать и не причиню вам вреда. – Он наклонил голову, как бы показывая: рубите!

Марьяна помолчала, продолжая жевать, потом запила все узваром из высокого черного кувшина и сказала:

– Я ценю вашу откровенность, Слава. Хорошо, что вы мне сказали все и честно, без уверток и обмана. Я вижу, что вы не обманываете. Вы догадываетесь, как, да? – Капитан немного побледнел и кивнул. Марьяна нарочно нагоняла жути, ведь слава о магиках, которые якобы умели читать мысли, обгоняла их реальные возможности. И это к лучшему: боятся, значит уважают. – Один мой знакомый сказал: «Боюсь бессребреников – они больше всего воруют!» – Это ей сказал как раз Влад, когда они как-то обсуждали финансовые дела. – Так что я вас понимаю. И не виню. Но прошу, не надо никому рассказывать о том, что вы видели, ладно? Ну ни к чему мне лишние слухи.

– Я понял вас, госпожа. Буду молчать, но увы – людей-то много видело, кто-то и проговорится. Я не знаю, почему вы скрываете свои умения, но могу понять, почему вы скрываете такой артефакт. Кстати, если будет желание, я могу помочь вам очень выгодно его пристроить… У меня есть связи в столице. Вы бы получили много денег, или чего вам надо кроме денег, подумайте. Я свою выгоду поимею как посредник, чтобы было понятно.

Марьяна задумалась – а почему бы и нет? Уж такие мечи Влад может мастрячить по сотне в день. Только вот пусть наемник об этом не знает. Похоже, он мужик порядочный но… береженого бог бережет.

– Хорошо, капитан. Возможно, ваше предложение меня и заинтересует. Нам надо будет с вами поговорить наедине. Тут слишком шумно.

Как бы в подтверждение своих слов Марьяна поймала в воздухе глиняную пивную кружку, летящую прямиком в Степана. Сделала она это так ловко, что у капитана опять отпала челюсть, а Степан замер на месте: он даже не успел отреагировать на неопознанный летящий объект.

В зале началась ругань, возчики стали выяснять отношения, и Марьяна поморщилась – ну не любила она шума, да и отвыкла от него.

– Я сейчас пойду номер для себя получше сниму, потом приходите ко мне через полчасика, поговорим. – У капитана вдруг загорелись глаза, и она добавила, погрозив пальцем: – Я же сказала, поговорим о делах, а не займемся физическими упражнениями!

Хозяин трактира в этом момент как раз улаживал ситуацию с помощью трех миротворцев, похожих на драконов с обрубленными лапами. Эти туши быстро утихомирили скандалистов путем охлаждения в замерзшей воде, а точнее – воткнули их головами в сугроб, где они возились, напоминая ожившие пеньки, и поносили друг друга и окружающую действительность.

Трактирщик сразу же принял заявку госпожи на лучший номер со всеми возможными удобствами в виде купели с горячей водой, чистыми простынями и кувшином кваса на ночь. Обошлось госпоже это всего в один золотой. «Ну так мало, для такой видной, красивой и очень богатой, что будет еще богаче, госпожи, которая, будьте уверены, останется очень довольна таким замечательным и самым лучшим в округе номером! Сейчас ее проводит мальчишка и все покажет. Госпоже угодно еще кровать в номер для охранников и номер, чтобы был рядом? Ну конечно. За пять серебряников».

Марьяна поднялась за мальчишкой в этот «великолепный, лучший номер».

Как ожидалось, ничего такого в нем не было, разве что мебели побольше, да занавески почище. И выходило окно не во двор с возчиками, а смотрело на лес. Она дала мальчишке пару медяков и приказала, чтобы к ней сейчас поднялся капитан Владислав.

– Знаешь такого?

– Знаю, – ответил мальчик. – Сейчас скажу ему, чтобы поднялся.

– Да, и мне сюда корыто с горячей водой пусть принесут, через минут сорок.

– Хорошо, все будет выполнено, – ответил мальчик и унесся прочь.

Уже через минут пять капитан постучался в дверь и, дождавшись ответа, вошел.

– Присаживайтесь. Квас будете?

– Нет, спасибо, я потом лучше пива выпью.

– Ну а я налью – плотно пообедала, так и тянет залить пожар. Вам не показалось, что ребрышки слишком наперчены?

– Госпожа, вы же не для того меня позвали, чтобы ребрышки осуждать? – усмехнулся Слава.

Марьяна тоже улыбнулась:

– Ладно, оставим, так сказать, светские реверансы и сразу к делу. Я могу отдать этот меч в обмен на услугу.

– Какую? Пришибить кого-то? Украсть корону императора? Зарезать бабу, уведшую жениха у такой как вы красавицы?

– Ну зачем же так уж зверски. Пусть себе император оттягивает голову короной, а бабы бегают по миру. Все проще и сложнее. Мне надо сделать одному моему другу дворянство. Пусть безземельное, все равно. Но оно должно быть честное, заверенное императором, зарегистрированное во всех книгах. Можете?

– Дайте-ка подумать… Хм-м, в общем-то, могу, да. Вы гарантируете, что этот меч будет моим? Мне надо знать это наверняка. Мне придется идти на траты и лезть в глаза серьезными людям. Понимаете? Мне не хотелось бы, чтобы между нами возникло недопонимание… Он пристально посмотрел в зеленые глаза магички, как бы предупреждая: «Кем бы ты ни была – все умирают. И я не прощу».

– Капитан, я гарантирую своей жизнью, что если вы это сделаете, меч будет ваш.

– Хорошо. По рукам. Встретимся в гостинице, как и договаривались. Послезавтра в полдень. Я уже дам вам ответ, что у меня получилось.

– Отлично. Тогда мы с вами прощаемся – вон мне уже ванну несут, так что – до свидания.

– А точно прощаемся сегодня? – Капитан плотоядно улыбнулся и поднял бровь.

– Точно-точно, – засмеявшись, сказала Марьяна, пропуская слуг, занесших ванну. – Пока, капитан, шагайте пить ваше пиво. – Она мягко подвела его к двери и вывела наружу. – Давайте-ка я провожу вас до лестницы – вдруг дорогу забыли… – Они засмеялись, Марьяна проводила его по коридору и остановилась, глядя на широкую спину, затянутую в потертую коричневую кожу. «Ведь нет худа без добра. Не напали бы эти уроды, я бы с ним не познакомилась. А вон чем знакомство обернулось! Дай бог чтобы с дворянством получилось», – подумала она.

Марьяна постучала в номер охранников – они еще не спали. Она забрала оттуда номера мешок с деньгами и пошла к себе, предупредив, чтобы с утра были готовы и не пили спиртного – головы нужны трезвые.

Минимум полчаса она отлеживалась в горячей воде, тело отходило от перегрузок. Она осмотрела себя – ни царапин, ни синяков не было. Организм сам залечил все ушибы и переломы – скорее всего, еще было сломано два ребра, когда сабля нападавшего ударила в бок. Она стала опять вспоминать, что кричали разбойники, и эта мысль не давала покоя. И вдруг вспомнила! «Берем деньги из возка!» Откуда, откуда они знали, что она везет деньги, и именно в возке?! Полное впечатление, что за нею следили, кто-то знал все шаги наперед. Они и нацелены были только на возок.

Марьяна помыла голову, ополоснула мыльную пену, потом вытерлась большим полотенцем, попрыгала на одной ноге, чтобы вытряхнуть попавшую в ухо воду. Интересно все же – откуда они знали? Она проверила, заперта ли дверь на задвижку – все было прочно. Окно тоже было закрыто. Постель с атласным одеялом и действительно былыми шелковыми простынями была уже разобрана. Марьяна легла и стала обдумывать свои дальнейшие действия.

Через минут десять она пришла к выводу, что все вроде продумано как следует и дальше война план покажет. Вспомнила Влада. Небось, привел какую-нибудь бабу в ее постель и кувыркается с ней, мерзавец! Как ни странно, она была права – он действительно привел бабу в ее постель, вот только кувыркаться с ней ну никак было нельзя. Она подумала: наверное, сейчас Машку с Аринкой трахает в свое удовольствие, а она тут холодную постель греет! Проскользнула грешная мысль: может, правда надо было этого капитана привести – все теплее было бы и веселее… Она посмеялась таким мыслям, давно уж ее на грех не тянуло. Уж и забыла когда. Ну постель с Владом не считается – он кто-то вроде полумужа-полубрата-полудруга – типа родня, в общем, это не грех.

Потом она попыталась уснуть, и для этого воспользовалась старым способом: стала считать овец… Когда сто шестьдесят третья овца обернулась голой девкой на четвереньках, и голосом Машки заявила: «Да, сладкий мужик, хорошо мне с ним кувыркаться!» – Марьяна не выдержала…