Евгений Кострица
Тиамат
3
Грид
На этот раз всплытие прошло почти незаметно. Неудивительно, учитывая, что ржавая клеть мало чем отличалась от камер барона. Казалось, кислый запах мочи, испражнений и прелой соломы пронес контрабандой. Чувства и ощущения питомца уходили не сразу. Своего рода фантомные боли, когда чувствуешь ногу, которой давно уже нет. Симбиоз с людьми делал нас уязвимыми, а страданий и боли там было с лихвой.
К счастью, пережитое внизу в Тиамате воспринималось как сон, что хорошо описывало суть погружения. Действительно, мы словно засыпали в питомце, но эта связь была обоюдной. Взаимопроникновение ментальных слоев делало наши культуры похожими. По сути между нами большой разницы нет.
Все существа – проводники для безначального круговорота праны. Через меня, видимо, потекла ее темная часть. Дела внизу хуже некуда. Всё, что заботливо строил – разрушено. Кцум будто сорвался с цепи.
Некоторое время я рассеянно моргал, привыкая к глубине деградации. Еще вчера казалось, что упасть ниже уже невозможно, но сегодня-таки пробил это дно. И даже под ним еще есть куда падать. Стану таким же, как Сири – одним из искушающих людей голосов. Скормлю мальчишку палачу, потом найду другого. Выращу убийцей, маньяком или хотя бы подонком, как «темные» любят. Воистину бесславный конец!
А ведь на Цинте я пилотировал мудрецов! Но не приобрел ни добродетелей, ни большого ума. Не было даже осознавания этого прискорбного факта. Возможно, они показывали юнцу показывали путь к просветлению, а он катался на них, как турист.
В Тиамате со мной так уже не носились. А насколько я хорош как пилот, прекрасно видно по Кцуму. Делиться можно только тем, что у нас уже есть. Ведь если было, куда делось теперь? Значит, ничего за душой нет. Учил там не я. Учили меня! Я этого так и не понял на Цинте.
Застигнутый врасплох ум погрузился в пучины отчаяния. Неудивительно, что мой несчастный питомец без праны. Ничтожество не способно воодушевить, возвысить или внушить толковую мысль. Но может утянуть на дно, где прозябает само.
Кцум психанул из-за меня. Его подсознание зеркалом отразило мысли пилота. Понятно, что шеф накрутил, но почему я повелся? Бонус в несколько «темных» уже не спасет. Да и стоят ли они человеческой жизни? Сири точно уж никогда не догнать. Она виртуоз.
Да уж… Злодейству, как и всему, лучше учиться всерьез. На неумелые пакости спроса не будет, а жить как-то надо. Сегодня уже норму не вытяну. Разве что ставка сыграет. Кто-то всё еще верил в меня.
Посмотреть статистику сразу я не решился. В бездушных цифрах пряталась отсрочка или приговор. Прана – единственное, что удерживает духа от растворения в Бездне. И даже этими жалкими крохами надо делиться: аренда клети, налог, оплата жриц сновидений. Хорошо бы откладывать еще на бордель и кабак. Здоровый дух в здоровом теле. Без позитива на Тиамате никак.
Поначалу перспективы меня впечатляли. Бонусы больше, карьера покруче, самые успешные уйдут в Чистый Мир. Правда, что там и как, никому не понятно. Но раз никто не вернулся, значит, довольны. Возможно, все наши «зрители» живут именно там. Наслаждаются чужим приключением и счастьем всех видов. Вот уж где должен быть истинный рай. Хотя и по этому поводу есть разные мнения. Муха, к примеру, вполне счастлива в куче дерьма.
Я много думал об этом. Круговорот праны – сложный и таинственный процесс, интригующий мыслителей всех шести лок. Колоссальное колесо из миров, кишащее пранососущими тварями. Духи в пищевой цепи сразу за людьми, но если мы психотехники, то они живая органика для генерации ментальной энергии. Тиамат немного оставляет себе, а остальное уходит в недоступные для нашего восприятия сферы. И ведь не факт, что их обитатели на вершине горы. В замкнутой системе верх-низ лишь условность. Мир закольцован. Черви на дне пожирают китов.
Со вздохом отодрав щупальца от пентаграммы, я пошлепал наружу в ожидании чуда. Долг казался мне бездной. Шанс выбраться минимальный, но он всё-таки есть.
В груди радостно ахнуло, едва переступил порог клети. Падальщиков за дверью нет, зато есть сияющая морда Кулл-Занга. За ней радостно скалились еще несколько кредиторов. Духи хищно потирали лапки, жадно тянули ко мне хоботки, нетерпеливо сучили тентаклями. Камея удовлетворенно жмурилась чуть в стороне. В последнее время нечасто увидишь, чтобы она улыбалась.
Похоже, довольны все, кроме меня. Ну и Кцума, конечно…
Скептически скривившись, я вызвал таблицу статистики и не поверил глазам. Пять нейтралов, один светлый, но темных – целых семнадцать!
Семнадцать? Спасен! Это успех!
Почувствовав ликование, мир посветлел и заиграл красками, выглядя уже просторней и чище. Из соседних рядов стал подтягиваться народ. Посыпались поздравления, похлопывания и дружеские тычки. Удача заразна, а духи-пилоты весьма суеверны. Прикоснуться к счастливчику старались все, и мне захотелось спрятаться в клеть. Там безопасно. Это мой дом.
К счастью, порвать на талисманы меня не успели. Воздух вдруг задрожал и стал уплотняться в темную тучку. Через мгновение она приняла четкие очертания и расцвела десятками дружелюбно моргающих глаз.
Как мило: шеф пришел поздравить лично. Когда последний раз это было? Когда «подарил» ему Кцума. Жаль, но других поводов пока не давал.
– Ну, что говорил? – проскрипело из щели, прорезавшей сферу почти пополам. – Талантище! Давно пора перевернуться. Ты прям, как падший ангел во плоти.
– Упасть, понятно, легче… – скривился я.
– Ты, главное, не останавливайся и пойдет как по маслу. Продолжай в том же духе. Развивай успех, креатива и масштаба побольше и всё будет у тебя хорошо.
– Намекаете губить по мальчику в день, Ваше Темнейшество?
– Лучше бы, конечно, по два, – кровожадно подтвердил шеф, – но ведь не сразу получится. Да и откуда их взять? Закончи уж с этим. Пусть протянет подольше, потому не гони. Так даст больше праны. Если работает, то ничего не ломай.
– Босс, вы серьезно? – не поверил я.
– Уверен, что ты способен на большее! Не всё сразу, конечно… Сири, думаешь, с чего начинала? С хохлатых хомячков Ланхора. Поначалу было непривычно и жалко, но она быстро училась. Плакала и травила. Потом стала потрошить, а как разошлась, то начала жрать их живьем. А теперь посмотри: наш лучший специалист, гордость и краса Тиамата! Темные, как на икону молятся. Ты поучился бы…
– Мудрецы могут дать в сотни раз больше праны! – разозлился я. Сравнение с чертовкой не льстило.
– Могут! – согласился Санг-Чунь. – И твои выдавали, мы помним. Но это крупица золота на гору породы. Шанс примерно такой же. Поэтому хватит мечтать! Слезь с небес, тебе туда рано! Секс, власть, деньги – рецепт проверен и безотказен. Паши как все!
Вокруг подобострастно закивали, заставив меня брезгливо поморщиться. В чем-то Санг-Чунь, разумеется, прав. Пока ловил синюю птицу, план по пране тащили другие. Не думаю, что всем хотелось «темнеть». Такой, как Сири надо родиться, но с хомячками шеф перегнул. Это воплощение порока попросту невозможно представить в слезах.
С другой стороны, я не знал ее раньше. Сири скрывала, откуда к нам прилетела, но серой от нее порой пахло отчетливо. Наверняка из Нижних Сфер. С другой стороны, в демоне иногда больше доброты, чем в десятке святош. Мир не черно-белый, везде полутени. Я всё еще верил в себя. Вернусь к свету, как только отдам все долги.
После расчета с боссом остатки праны ушли кредиторам. Никогда не видел их такими довольными. Они меня, наверное, тоже. Причиной радостного возбуждения стал ясновидец. А кто еще мог так угадать? Ставка сыграла, и мне от нее полагался процент. На первое время этого хватит, а уж там разберусь.
– Как тебе тотализатор? – шепнул я Камее, отводя ее в сторону.
– Тебе сказочно повезло, – согласилась она.
– Кто? Откуда?
– Понятия не имею. Вроде бы это не наши. Брокер молчит.
– Значит, копала?
– Поставила против тебя… – нехотя призналась Камея. Виновато обмякшие крылышки выражали крайнюю степень раскаяния.
Кажется, я невольно крякнул с досады. Подружку можно понять. Но раз Кцум заинтересовал темных, то теперь всё изменится. Раньше я их избегал, но выбирать не приходится. Осталось только придумать, как удержать. Фальшь рано или поздно увидят. «Перевернуться», как советовал шеф, так просто нельзя.
Нет, меня на такую подлость может и хватит, а вот Кцума изменить будет трудно. Человек не лошадь, по приказу не скачет. Инерция тенденций ума, точно падающий камень с горы. Парнишка и так прыгнул выше своей головы, порвав все шаблоны. Никто не ждал от него такой прыти. Ведь мог и убить.
– Значит, в мыслях похоронила меня? – спросил я, наблюдая внутренние муки Камеи. Бедняжка стыдливо отводила свой взгляд.
– Нет, но… Прости! Шансов же не было! – отвернулась она.
Раскаялась, как же… Палец в рот не клади, чует кровь, точно падальщик. Юные феечки везде одинаковы. Увидит наживу, снова продаст.
– Ясно. Не извиняйся, – милостиво разрешил я. – Впредь всегда ставь на меня.
– Завтра удвоенная… – засомневалась Камея.
– Тем лучше! – самоуверенно заявил я. – Инвестируй смелее. Это ведь только начало. Когда разгонюсь, таких ставок не будет. Видишь, как щерится Занг? Будь как он. Доверяла бы больше, улыбалась бы чаще.
– Кцум у тебя не первый, – осторожно напомнили мне. – С людьми всегда сложно…
– А с волчепёсами просто? – парировал я, понимая, куда она клонит. – Поверь, все хотят одного: больше счастья, меньше боли. Принцип прост, и во всех мирах механика та же.
Конечно, вопрос в самом понятии «счастья», но начинать дискурс с феечкой глупо. Зачем забивать философией прелестную голову? Она для другого. Едва ли что-то поймет. А вот от ее сновидений отказаться нельзя. Возможно, Камею еще удастся вернуть. Кцума нужно беречь. Сири прикончит его даже быстрей, чем барон.
Еще злясь на всех феечек разом, я отправился в «Духовные Радости», где обычно отдыхал после смены. Легкая музыка, терпкая амрита и легкомысленные нескучные самки – что еще нужно пилоту, схватившему удачу за хвост?
Бар встретил невесело. Мрачные физиономии коллег смотрели совсем не по-братски, запах скисшего нектара раздражал обоняние. Девочки выглядели бесконечно усталыми и сильно потасканными. Но, возможно, проблема не в них, а во мне.
– Как обычно! – кивнул я Ван-Шоту.
– То есть, в кредит? – шестнадцать глаз паукообразного смотрели с доброй иронией. Платить за амриту давно уже нечем, но он иногда угощал.
– Надеюсь, завтра немного отдам, – горячо заверил я, наблюдая, как восемь лапок ловко протирают пробирки.
Старичок-паучок суров и силен. Многочисленные шрамы и поседевшая шерсть отбивали охоту дерзить, останавливая самых неспокойных клиентов. Коконы с теми, кто всё же рискнул, бармен складывал в стеллаж рядом с выходом.
– Расслабься, Грид. Ты мне выиграл деньги. Хороший был день.
На стойку передо мной торжественно поставили дорогущую колбу с «Кряжимским». Нежный аромат и чистота цвета обещали яркость ощущений и дивное послевкусие. Лучшее, что здесь наливали. За всё время такое пил всего раз.
За спиной завистливо загудели. Я не злопамятен и с удовольствием заказал бы всем выпивку, будь Ван пощедрее. Плюс к репутации лишним не будет, а деньги рано или поздно появятся. В конце концов, я здесь чужой. За спиной шептались, что от меня несет псиной.
Ерунда, разумеется. На Цинте волчепесы не пахнут. Напротив, вонял как раз Тиамат. Легкая прана влекла авантюристов с миров на периферии галактики, а гигиена на них еще та. Иногда это отражалось и на людях внизу. У них изо рта плохо пахло.
На Цинте питомца я выбирал сам. В Тиамате же его находил Перст Судьбы – бездумно галлюцинирующее существо, грезившее в запутанных чертогах сознания.
К счастью, для меня сделали исключение. В Тиамат я пришел полный надежд и с приличной суммой на счете. Казалось, дело пойдет. Но оно не пошло. А всё потому что люди другие. С волчепесами мне было проще. Здесь же приходится работать с тем, что дадут.
Союз совершенно разных существ далеко не всегда бывает удачным. Дух-пилот и питомец – не ловкий матадор с разъяренным быком. Не всадник на диком коне, а общее пространство ума, которое делят друг с другом. При первом контакте надо быть осторожным, но после Цинты я слишком верил в себя.
Опыт опирается на интуицию, а ее не хватило. В мареве чужого сознания обычные навыки бесполезны. Пластичность и воля – вот что делает духа пилотом. Я спешил, привыкнув к грубоватым и психически крепким умам, а у людей всё нежнее и тоньше. На ментальном уровне человек, как хрупкий сосуд. При резком расширении он быстро треснет, а с такими дефектами недолго живут.
Мой первый питомец буквально трещал от напора, но я давил и давил. Результат был плачевным: он впал в безумие. Со вторым обходился помягче, но и его одолела тоска.
Я далеко не сразу понял, что делал не так. Ведь на Цинте мой метод работал. Ошибка в том, что сразу пытался взять быка за рога. Мне был нужен мудрец, еще лучше – пророк. На меньшее был несогласен. Потому и пришел в Тиамат.
Как такого взрастить? Это непросто. Рецепт просветления вроде бы есть, но работает он всё реже и реже. По слухам, просветленных раньше было не счесть, но мир деградировал, поэтому к святости надо толкнуть. Обычно невзгодами, через отречение и внутренний кризис. Духовный поиск требует разочарования, пресыщения тщетой. Довольный человек ничего не будет искать.
Пожалуй, вот тут пережал. Потеряв старые ориентиры, питомец не добрался до новых и обезболивал страдания пивом. Я ослабил напор, но следующий оказался чрезмерно агрессивен и туп. Он бездарно погиб в бессмысленной схватке. А вот пятый был слишком осторожен и труслив для истин, требующих авантюризма и хоть немного отваги. У шестого возник шизофренический синдром. Поразительно, но человек слышал мой голос, даже когда я сидел наверху.
Денег почти не осталось, когда Санг-Чунь предложил мне уникальную особь. Мальчик сидел посреди болота в цветке белого лотоса, словно высокое божество. Босс грозил передать ребенка другому, и акции пришлось разделить пополам. Именно поэтому он смог пропихнуть к нему Сири. Пытается так спасти свой доход.
Кцум стал седьмым. Поначалу я считал, что сказочно повезло, ведь его обнаружили во владениях демонов. Чем это могло быть, как не чудом? Только подставой. Возможно, «найденыша» посадили в цветок, чтобы продать новичку. Окрыленный успехом на Цинте, я был слишком нетерпелив и наивен. Такого легко обмануть.
Наши оборотни подкинули ребенка в приличный трактир, и поначалу всё складывалось очень неплохо. По крайней мере, так нам казалось. Одноглазый сирота не самый хороший старт для начала карьеры. И всё же, в нем виделось нечто. Это неясное ощущение можно назвать «глубиной».
Это освобождающее и неописуемое чувство заставило вспомнить моих прежних святых. Только у тех подобное состояние было практически постоянным, а в Кцуме чувствовался его отголосок. Пустота в нем дремала, обозначив себя легким намёком, который заметил лишь я.
Спутать с чем-то другим ощущение трудно. После погружения у пилота происходит своего рода откат. От этого мальчика он всегда был особенным. Его трудно описать вербально, поскольку то, что скрывалось за ним находилось за границами разума. Никто кроме меня это не видел. Но ни у кого не было и опыта Цинты. Именно так и выглядит перспективный пророк.
Вдохновленный, я искренне верил, что само провидение привело в Тиамат. Меня здесь поджидало сокровище. Думаю, оно ждет и сейчас, только спряталось глубже. Вероятность достать еще есть.
В попытках расшевелить Кцума, я изрядно потратился. Остатки былого состояния ушли на приглашение специалистов: коучей, медиумов и прочей нечисти, которая жадно паразитирует на людях и духах. Агрессивная реклама подобных услуг обещала быстрый и краткий путь к просветлению. На деле это был путь к нищете.
Время шло, и я всё чаще думал, что в Кцуме ничего высокодуховного нет. Санг-Чунь подсунул его, чтобы остатки моих инвестиций не вернулись на Цинту. Ребенок в лотосе – это приманка. Я гонялся за миражом, пытаясь пробудить только себя.
Зря пошел в Тиамат. А ведь предлагали Весталику, где задорно и весело. Есть война и романтика. Брутальные монстры против милашек с белоснежными крылышками. Меня от такого тошнит.
Звали в Алькор, где люди, демоны и драконы. У последних, кстати, шанс просветления больше. Хотя бы потому что живут тысячи лет. Зато если не повезло, то надолго. Придется трудиться, чтобы их пережить.
– Тебя можно поздравить, малыш? – горячо задышали в ухо, оторвав от осмысления тяжести бытия. Сейчас оно вызывало лишь досаду и стыд.
– Сири? – встрепенулся я. – Что здесь забыла? Ночная же смена! А Кцум?
– Камея внизу, – успокоила она. – Дала ей время, пусть разогреет парнишку. Оставила себе фазу быстрого сна. Люблю поиграть на контрасте. Хочешь и тебе покажу?
Шершавый язык лизнул мне щеку, едва не сбрив верхний слой кожи. Тысячи крошечных сосочков нашли нервные окончания, пустив в нейронную сеть волну сладкой истомы.
– Отвали! – оттолкнул я чудовище, чувствуя слабость в приятно набухших тентаклях. – Денег же нет.
– Фу, как грубо! Ведь сегодня бесплатно!
– Мне придется платить, чтоб отстала?
– Милый, вспомни-ка: кто тебя спас? Разве не должен быть со мной нежным?
– И остаться без органов? Сколько стоят на рынке мои?
– Такие крохотные почти ничего, – хмыкнула Сири. – Гордиться там нечем. Тебе лишь из жалости наши дамы дают?
– Зачем пришла? – в лоб спросил я. Пререкаться не стоило. За спиной и так уже ржут.
– Деловое предложение.
– Не хочу иметь с тобой дел.
– Не находишь странным, что за твою ночь плачу я, хотя платить должны мне? – улыбнулась Сири, цедя «Кряжимское».
– Это к шефу. Кто звал, тот и платит! – буркнул я, отбирая у нее мою колбу с амритой.
– Уверен? Ты ведь не вытянешь тёмных. Они ждут только меня.
– Семь из семнадцати. Дневные уже не твои.
– Их не удержишь, светленький. Породой не вышел, – снисходительно посмотрела она.
В этом Сири, безусловно, права. И хорошо, что не вышел. Но почему-то всё же было обидно. Да, не злодей. Но ведь быстро учусь.
Колба с амритой уже у меня, но теперь изысканно-вяжущий вкус заметно горчил. Наверняка пустила слюну с парализующим волю пси-ядом. Меня он не брал, но Сири не знала. Попробую ее подловить.
– Ничего, как-нибудь справлюсь, – заверил я заплетавшимся уже языком. – Гадости – это нетрудно. Таких специалистов полно.
– Я сделаю всё за тебя, милый, – проворковала Сири, купившись на эту уловку. – Мелко плаваешь. Натужно, без искорки. Сейчас тебя научу.
В одно мое щупальце она сунула свиток, а второе пропустила у себя между ног. Это могло быть волнующе, не знай я про зубы. По слухам они у нее в самых интимных местах. А вот внешне Сири была бесподобна.
Прижавшись, ее дивное тело призывно дрожало, стараясь дышать в одном ритме со мной. Взгляд с поволокой обещал страсть и наслаждения всех миров сразу, а манящие губы чувственно облизывал влажный черный язык.
Про него, кстати, ходили легенды. Вроде бы могла даже им задушить. А еще говорят, что под ним прячется жало. Проверять не хотелось. К счастью, Сири сейчас нужен только контракт.
– Сюда отпечаток присоски и капельку крови, пожалуйста… – она показала пальчиком место.
– Вот прямо сюда? – заплывая, спросил я, стремительно теряя ясность.
– Да! Сильнее!
От возбуждения горизонт ощутимо качнулся. Окружение размывалось нарастающим жаром и в этом пожаре хотелось сгореть. Ведьма ласкала с азартом, который на Тиамате встретишь нечасто. Профессионально, с напором и завидной фантазией. Я стыдливо признал, что недооценивал ее мастерство. Яд не в слюне, яд – сама Сири. Травила она собой хоть куда.
– Контракт… Что там? – промычал я, нежась в объятиях хищной блудницы.
– Какая, ах… разница? – простонала она разогнавшись. – Один пустячок.
– Тогда тем более стоит его прочитать! – неожиданно холодно рассмеялся я, отдирая от себя разгоряченное дитя страсти.
– Кретин!
– Еще бы!
Глаза неудовлетворенной ведьмы пылали как раскаленные угли. Хвостик с роговой стрелочкой на конце досадливо стучал по копытцам. Стальные коготки царапали стойку, оставив на твердом как камень дереве длинные борозды.
– Что, не успела? – небрежно поинтересовался я, внимательно изучая содержание свитка.
– Идиот! – презрительно фыркнула она, мстительно допивая «Кряжимское».
Как ни странно, договор выглядел почти приличным. Мне предлагали продать права на Кцума и неожиданно щедро платили. Долю Санг-Чуня тоже бы хотели купить. Пока его подписи не было, но он наверняка ее даст.
– Откуда у тебя столько праны? – удивленно спросил я.
Явно недешевый контракт. Сумма выкупа долей поражала. Этого хватит, чтобы улететь на Алькор.
– Не твое собачье дело. Расписывайся и вали, пока добрая. Нет, так пойду, – Сири порывисто встала, словно собралась уйти.
Я медлил. Зачем ей сдался парнишка? Да еще в тюремном подвале? Ни положения, ни богатства, ни перспектив, ни явных талантов. Вложение капитала совсем никудышное. Но если платит, то знает за что.
Похоже, Кцум и правда особенный. Обычно выкупали знать, полководцев, художников и музыкантов – всё, что способно принести прану. Много праны. А что принесет сирота с одним глазом? Только проблемы. Значит, Сири или ее таинственный спонсор тоже увидели «глубину»?
– А с чего ты решила, что Кцум продается? – выдохнул я, с трудом удержавшись, чтобы быстренько не подписать договор.
Сумасшедшие деньги! Их просто так не дадут. Неприлично щедрое предложение окрылило надеждой. Значит, всё было не зря!
– Чего тянешь? Ты не в Бездне только потому, что я привела тебе темных. Ждешь других предложений? Зря! Кому вы нужны? – с жалостью посмотрела она, вновь садясь ко мне в щупальца.
– Тебе, например. Или кому-то еще. Ставки-то есть.
– А завтра? Это твой потолок. Продавать надо на горке. Не в том положении, чтоб торговаться, балбес.
– Протянул день, протяну и неделю! – упрямо заявил я. – А там как пойдет.
– Глупыш, твой долг не перекроет сотня темных. Кстати, его я тоже купила. Да и за что так держаться? Твоего парнишку завтра повесит барон.
– Тогда зачем тебе наш дохляк? – усмехнулся я, упиваясь досадой, которую Сири скрыть не могла.
– Дорогой, ты же понимаешь, как я с гадёнышом буду играть? – спросила она, нежно куснув мое ухо. – Его и психушка не вылечит, уж лучше отдай…
Вот это я как раз хорошо представлял. Кцум, видимо, нужен ей позарез. Санг-Чунь не мог продать долю без моего одобрения. А я не хотел продавать.
– Дай день подумать, – примирительно предложил я, надеясь выиграть время.
– Договорились, милый. Жду ответ после смены, – кивнула Сири.
Напоследок она ущипнула так, что я охнул. Стерва умела причинять адскую боль.
