Евгений Домбровский
Кодекс одного чиновника
Статья 6
Из объявления о трудоустройстве: «Если вы в конце рабочего дня все еще способны улыбаться, приглашаем вас на работу.
Ричард Брэнсон
Мое первое плотное знакомство с госслужбой началось с практики. Тогда мой рабочий день начинался примерно в 11 и заканчивался в районе 4-5 часов. Сейчас это кажется идеальным графиком, но тогда даже такие временные границы не воспринимались какой-то поблажкой, а серьезным испытанием для студента. Я хорошо помню, что у меня все время в голове вертелся вопрос: «Как можно каждый день работать с 9 до 18? Это же так тяжело!» В тот период мне казалось, что люди поэтому так устают после работы, потому что им приходится с утра и до вечера нести свою тяжелую службу, а времени на отдых почти не остается. Уже впоследствии я понял, что работа работе рознь, и что помимо прочего большое влияние оказывает время, которое человек тратит на то, чтобы добраться на работу и с работы, семейные и бытовые условия, а также личное отношение человека ко всему этому.
Первая полноценная рабочая неделя для меня была очень непривычной: работы выдалось так много, что сил не оставалось ни на что, а рабочие проблемы не покидали меня днем и даже приходили ночью во сне. Тем не менее постепенно ситуация началась меняться. Шли неделя за неделей, я начинал адаптироваться к графику и уже находил силы на то, чтобы заниматься чем-то после работы. Длинные световые дни, характерные для летней Москвы, создавали иллюзию, что ты заканчиваешь работу вовремя, уходишь, когда светло, а впереди еще много времени перед тем, как сумерки сгустятся над столицей.
В тот момент, когда я уже полноценно адаптировался к рабочему графику, для меня удивительными представлялись те сотрудники, которые могли работать до 8-9 вечера. Несмотря на то, что рабочий день является ненормированным, большинство сотрудников нашего министерства заканчивали рабочий день в интервале от 18 до 20 часов. Это при том, что, как правило, если тебе нужно в 18 часов уйти домой, за ребенком, в магазин или по каким-то личным делам, то об этом лучше предупредить руководство заранее. Ты как бы формально не отпрашиваешься, но согласовываешь с руководством, что сегодня вечером за рамками рабочего дня на тебя на всякий случай лучше не рассчитывать.
Люди, которые на регулярной основе оставались еще 2-3 часа после окончания рабочего дня на работе, были для меня супер трудоголиками, которые по моему ощущению тащили на себе все тяготы должностных обязанностей. Это я имею в виду тех, кто не время от времени задерживался до такого времени, а сидит так каждый день. Из 4 человек в нашем кабинете таких было трое, учитывая, что четвертым был я.
По мере приближения осени, то есть периоду активной фазы подготовки проекта бюджета, мое участие в рабочих процессах становилось все более весомым. Это естественно отражалось на росте входящих задач и соответственно – времени на их реализацию. И вот я уже почти каждый день становлюсь свидетелем того, как мои коллеги уходят в 20 или 21. Порой я не просто ухожу одновременно с ними, но и остаюсь работать чуть дольше, завершая дела, чтобы к утру нужные отчеты, документы или справки уже были готовы.
Но самое интересное в этой ситуации было не то, что я постепенно на личном опыте познавал, что значит ненормированный рабочий день, но то, что я принял такой график и понял, что в нем можно работать. Да, я стал позже возвращаться домой, планировать что-то на вечер будних дней стало сложно, а уход в светлое время суток можно было считать успехом. Неужели ненормированный рабочий день – это не так страшно? Или все по причине молодости и профессионального азарта? Ответ я получил чуть позже.
Период подготовки бюджета (сентябрь) – это, наверное, самый напряженный период в жизни министерства. В это время формируется самый важный документ, выпускаемый Минфином России, который обличается в федеральный закон. Трудности и нюансы, которые сопровождают этот процесс – тема для отдельной беседы. Что важно здесь иметь в виду – этот период является самым трудозатратным и время, проводимое на работе, стремится максимально приблизиться к суммарному времени часов в сутках. На период бюджета обычно не планируют отпуска, стараются не делать на выходные больших планов, которые нельзя отменить или сдвинуть.
В этот период у меня почти не было дней, когда я бы уходил с работы раньше 10 вечера. Дома я успевал только перекусить, немного почитать новости или книгу для переключения и лечь спать, чтобы хоть немного поспать перед началом нового рабочего дня. Про планы по вечерам можно было просто забыть, все сдвигалось на выходные, а основная часть дня проходила за рабочими процессами. Но самое интересное здесь не то, что такой режим учишься проходить и достойно выходить из него с улыбкой на лице и розовым лицом, а не серым и болезненным, а то, что такой график начинает затягивать. И вот ты не замечаешь, как бюджет уже принят, идут обычные трудовые будни, время 10 вечера, а ты еще сидишь за рабочим компьютером.
Когда-то я услышал фразу: «Работа как дети, займет столько твоего времени, сколько ты позволишь». И в этом есть зерно истины. Примерно в тот период ко мне пришло осознание, что работать можно не только 40 часов в неделю, но и все 60, а может даже и больше. Тогда и зародилась основа для очередной статьи кодекса «Рабочий день ограничивается лишь количеством часов в сутках». Пройдет много лет, прежде чем график моей работы улетит просто в космос, что оставит свой след в виде:
– систематического ухода с работы так, чтобы успеть на последний поезд в метро по моей ветке;
– ночных поездок на такси домой на пару часов сна и возврата к незавершенным делам;
– завершению работы к открытию метро, чтобы уехать на одном из первых поездов домой;
– композиции стульев в кабинете так, чтобы на них можно было лечь и поспать полчасика, получив передышку перед восходом солнца и началом нового рабочего дня;
– работе на протяжении многих недель без выходных;
– ночи без сна за компьютером и смене на свежую рубашку, как единственному напоминанию о формальном завершении рабочего дня;
– 38-часовому рабочему дню с четверга на пятницу, что завершилось успешной сдачей материалов и выполнением отдельно взятой поставленной перед Минфином России задачи.
Безусловно, находиться в таком режиме, который я описал выше, на регулярной основе не только физически сложно и непродуктивно, но и опасно для здоровья. Отдых для полноценной работы не менее важен, чем грамотное планирование дня и другие профессиональные навыки. Именно поэтому я всегда спокойно отношусь к отпускам сотрудников, понимая, что отдохнувший и переключившийся человек гораздо полезнее в рабочих процессах, чем уставший с замыленным взглядом.
Но тот безумный режим работы научил меня тому, что границы возможностей очень широки и мы порой сами не знаем, на что способны. Сейчас я понимаю, что крайне важно для продуктивной работы в долгосрочной перспективе иметь прогнозируемый рабочий график. Но также я знаю, что если надо, то я буду готов к работе в любом режиме. Ведь государственная служба – это все-таки служба, а не просто наемная работа, а у службы и задач государственной важности нет ограничений, они могут «загореться» в любое время дня и ночи. И к этому лучше быть готовым заранее.
Статья 7
Только в государственной службе познаёшь истину.
Козьма Прутков
Слово «чиновник» почему-то в нашей стране имеет как правило негативный окрас. Хотя по своей сути оно не представляет собой ничего плохого и является неким собирательным образом, как-то врачи, учителя, моряки, шахтеры.
Согласно Википедии1, чиновник в Русском царстве и Российской империи – лицо мужского пола, имеющее чин, и состоящее на статской (гражданской) или придворной службе. В настоящее время – обиходное название государственного служащего.
Институт чиновничества существовал де-факто в Русском царстве и Российской империи, но до 1722 года не имел чёткой структуры. Де-юре институт чиновничества был структурирован учреждением Табели о рангах 24 января (4 февраля) 1722 года.
Чиновник был популярной фигурой в русской литературе, ведь чиновничество – одно из самых распространенных сословий в старой России. И в русской литературе перед читателем проходят легионы чиновников – от регистраторов до генералов.
Чичиков из Мертвых душ оставил службу в ранге коллежского советника (соответствовал чину армейского полковника), статский советник Фандорин (соответствовал чину бригадира – между полковником и генерал-майором), а мужик, который прокормил двух генералов в сказке Салтыкова-Щедрина, спас от голодной смерти двух беспомощных действительных статских советников.
Уже литература формирует отчасти пренебрежительное отношение к чиновникам, которые не способны себя прокормить, являются пагубной частью общества и думают только о себе и о том, как бы получить очередной чин. До 1845 года при достижении чина коллежского асессора (8 уровень табеля о рангах) можно было получить потомственное дворянство.
Вот как описывает эту чиновничью мечту Некрасов в отрывке стихотворения «Чиновник» (1844 г.):
«Питал в душе далекую надежду
В коллежские асессоры попасть, –
Затем, что был он крови не боярской
И не хотел, чтоб в жизни кто-нибудь
Детей его породой семинарской
Осмелился надменно попрекнуть.»
Хотя необходимо признать, что в литературе представлены не только чиновники высших классов в Табели о рангах. Так, у Пушкина и Лескова главными героями являются коллежские регистраторы, самые низкие чины 14 класса. В отношении них мы не встречаем тех же эпитетов и пренебрежительного отношения, что и по отношению к высшим чинам, но видим другие характерные черты описания, которые также представляют эту группу служащих в не самом лучшем свете.
«Что такое станционный смотритель? Сущий мученик четырнадцатого класса, ограждённый своим чином токмо от побоев, и то не всегда (ссылаюсь на совесть моих читателей).»
Станционный смотритель
Именно таким термином – мученик – Александр Пушкин назвал коллежского регистратора Самсона Вырина в «Станционном смотрителе». Человека, стоящего на самой нижней ступеньке карьерной лестницы, обидеть могли аж целых 13 чинов. В рассказе Лескова «Смех и горе» коллежских регистраторов зовут «Не бей меня в рыло», так как применение телесных наказаний к чиновникам всех 14 классов были запрещены, но для самого низшего чина это было очень важно и актуально, потому что ударить в рыло того же станционного смотрителя хотелось многим.
После Октябрьской революции в 1917 году Табель о рангах была упразднена, а институт чиновничества ликвидирован. Лица, занятые в сфере государственного управления, стали именоваться государственными служащими.
Но даже по прошествии более века термин «чиновник» сохраняется в бытовом обиходе и притом зачастую в негативном контексте. Если человек решит поискать в Интернете более широкое определение чиновника, то может наткнуться на народное творчество с явно негативной окраской, пропитанное личным опытом, склонностью гиперболизировать, однобокостью понимания сути профессии и порой накачанное обществом или отдельными СМИ.
«Это человек, который живёт за счёт работающих людей, ничего им не давая и лишь усложняя им жизнь.» – будет одним из самых приличных комментариев.
Примерно такой бэкграунд был у чиновников, когда я устраивался на работу, чтобы вступить в их стройные ряды. Профессия явно не относилась к самым уважаемым, где первые строчки рейтинга занимали и продолжают занимать медицинские работники, работники образования и специалисты IT сферы. Чиновники, конечно, тоже есть в рейтинге – в антирейтинге. И я понимал, что обобщенно тоже буду попадать в когорту этих людей. В лучшем случае мне удастся услышать такую фразу:
«Нет, ты-то нормальный, а вот остальные…»
Поэтому для меня особенно было важно не стать человеком из комментариев в Интернете. Это, так сказать, задача минимум. А задача максимум – своим маленьким примером изменить сложившееся отношение к избирательному образу чиновников.
Спустя несколько месяцев работы меня вызвал к себе начальник отдела и сказал написать о себе характеристику, так как в ближайшее время состоится аттестационная комиссия для проверки уровня знаний и компетенций перед присвоением классного чина. Такие слова как комиссия, аттестация, экзамен сразу нарисовали мрачную картину в голове. И это все для того, чтобы просто присвоить мне самый первый самый маленький классный чин?
Чтобы было легче ориентироваться непосвященным людям, чин для государственных служащих примерно то же самое что звание для военных. Советник, государственный советник, действительный государственный советник для государственного служащего, а на уровне военных это лейтенант, майор, генерал, а также прочие звания военной службы.
И вот настал день аттестационного экзамена, и нас по одному приглашают в комнату за закрытую дверь. Дошла очередь и до меня. Внутри представители моего департамента, представители кадровой службы, внешние эксперты – всех я не знал поименно, но общее количество лиц в районе от 8 до 10 человек. В тот момент мне было не особо до подсчета числа окружающих.
И вот апогей всего действия – процедура «Вопрос – ответ». Мне задавали вопросы из разных сфер: по работе, по правовым основам государственной гражданской службы, по государственным финансам в целом. По ощущениям я отвечал правильно, по крайней мере меня никто не перебивал, не отмечал, что я что-то не так говорю. Здесь важно отметить, что несмотря на то, что вопросы я не знал заранее и никто из присутствующих не помогал с ответами, моральная поддержка коллег, старших товарищей и наставников, которые входили в комиссию, чувствовалась безусловно. По окончании меня поблагодарили и сказали, что я могу возвращаться на рабочее место.
Спустя время я узнаю, что экзамен пройден хорошо и принято решение присвоить мне классный чин, а также включить меня в кадровый резерв. Последнее было для меня приятной неожиданностью, потому что означало с одной стороны высокую оценку моих знаний и профессиональных навыков, а с другой – открывало перспективу дальнейшего развития.
Дальше было делом техники дождаться выхода приказа о присвоении чинов государственной гражданской службы. Чины до главной группы должностей присваиваются ведомственным приказом министерства. И вот мне приносят документ, где написано примерно следующее: «Присвоить Домбровскому Евгению Александровичу чин Референт гражданской службы 3 класса». Примерно так я и примкнул к стройному ряду чиновников.
Именно тогда я понял и сформулировал очередную статью кодекса чиновника, что понятие «чиновник» не означает наличие какой-то высокопоставленной должности. Тем более это не собирательное слово в отношении тех, кто совершает какие-либо неправомерные действия с выгодой для себя. Это лишь значит, что тебе присвоен чин государственной гражданской службы и теперь от твоих действий зависит, как будут воспринимать чиновников в обществе, потому что ты часть большого собирательного образа, а твои действия будут либо возвышать его, либо порочить.
Лишить присвоенного чина могут только по решению суда. Это означает, что он, по сути, остаётся с тобой на всю жизнь. Далее можно получить очередной чин при назначении на более высокую должность, либо если на твоей должности предусмотрена возможность получения очередного чина.
С тех пор я всегда говорю всем молодым специалистам после получения первого чина: «Добро пожаловать в большую чиновничью семью, одним прекрасным чиновником стало больше».
