Евгений Александрович Минин
Подкова для черепахи
Зола из костра собралась в отросток, а дрова покраснели и выгорали прямо на глазах, частички от них всасывались отростком золы, и когда костёр практически потух, Искор зажмурился и только слышал, как завопил один из разбойников. Мальчишка приоткрыл один глаз и увидел, как земля под ногами разбойников искрилась и словно выдёргивала из-под них ковры. Они валились один за другим. Кузнец подскакивал к упавшим и глушил их обухом. Искор открыл второй глаз, и тут уже Кузнец застрял и не смог оторвать ногу от земли. Казалось, она увязла или приклеилась, сверкнули искры и, сделав двойной кульбит, трактирщик из Полупорта упал на спину.
– Пацан! – крикнул он.
Искор закрыл глаза и продолжил издавать звуки, не вписанные в азбуку Флидоры. Так он продолжал до тех пор, пока по его плечу не похлопала большая ладонь Кузнеца.
– Заканчивай.
Мальчишка открыл глаза, увидел своего героя и, откинувшись назад, сел на землю.
– Извини, – виновато сказал Искор.
– Не бери в голову, – подмигнул Кузнец.
– Вот так разгулялась недоля! – отряхивая руки, подошёл Отшиб. – Надо всё записать, пока помню. – Он подумал и засмеялся. – А ведь я понятия не имею, как описать то, что произошло.
– Так и напиши, – сказал Кузнец. – Чудовство.
– Точно! – радостно кивнул Отшиб и вернулся к костру, попутно захватив пару полешек, чтобы развести затухающий огонь.
Квасунт хихикал, чем раздражал Кузнеца. Искор уговорил книжку умолкнуть. Связав всех разбойников, они вернулись к костру. Торговец, он же давалец, убедившись в том, что бой поутих, вылез из телеги и присоединился к спутникам.
Отшиб вызвался караулить стоянку, когда все собрались спать, и он же встретил вернувшихся Гнею и Дубака. Как оказалось, опасности впереди не было, или, если была, то она уже спала или ушла в противоположном направлении.
Утром, когда караван собирался выдвинуться в дорогу, где-то далеко от этого места Скуп и Гакка верхом на страрысях въехали в Рыжий Плуг. Когда-то в маленькой деревушке жили мирные крестьяне-земледельцы. Потом туда нагрянули грабители и разбойники, кормившиеся за счёт местных. Когда работяги плюнули на всё и ушли на поиски другого жилья, отребье заполонило город. Тогда он и получил своё новое название.
Гостей тут встречали по одёжке, и прибывшие странники привлекли интерес всех, кто в это утро встал пораньше.
– Добро пожаловать, – один из местных, улыбаясь, поприветствовал гостей. – Чем обязаны?
– Светлого утра, – спрыгивая со страрыси, ответил Скуп. – Родом деятельности, полагаю.
– Безделье по найму? Неожиданное предложение, – ответил горожанин, выступивший лидером окружающей гостей толпы.
– Ах, должен извиниться. Мне показалось, что я могу найти добросовестных трудяг в этом славном поселении.
Гакка напряглась. В её восприятии слова хозяина провоцировали лиходеев на глупости. У спутницы Скупа с детства сложилось представление о том, как работает голова разбойника с дороги. Каждое слово, адресованное ему, – это, по сути, провокация. А значит, чем больше слов, тем больше шансов закончить беседу дракой. Диалог же с такими представителями общества – это бесконечная игра в “Голый-одетый”7.
– Можем и обидеться, – главарь сплюнул.
– Можете, но обиды не принесут ракушек.
– Нам хватит тех, что у вас при себе, – скалясь и немного понизив голос, ответил разбойник.
– Гакка, – сказал Скуп и выдержал небольшую паузу. Когда два разбойника упали на землю, он продолжил. – Работа, которую я хочу обсудить, будет несложной. Возможно, даже увлекательной. А ракушки помогут вам обновить это славное место или выстроить новое.
Главарь задумался. Он смотрел на то, как его товарищи оттаскивают два тела от страрыси Гакки, и взвешивал все варианты. В голове обычного разбойника весы довольно примитивные. Выгода на одной чаше должна десятикратно перевешивать усилия.
– Что нам нужно делать? – спросил разбойник.
– Отправить отряд в деревушку у Огненных водопадов, забрать телегу с новым оружием и научиться им пользоваться. А дальше всё, что вы пожелаете.
К обеду обоз добрался до Густой реки. Мост оказался разрушен, и потребовалось время, чтобы подготовить караван к переправе. На копыта мамулов нацепили плоские широкие насадки, а к колёсам прибили доски, чтобы повозки могли скользить по речной глади. После этого извозчики вдарили по вожжам, и мамулы со всех ног ринулись в реку. Скорости хватило, чтобы двигаться вперёд, не успевая увязать в густой воде реки.
Две повозки уже выбрались на твёрдую землю другого берега, когда по третьей что-то ударило снизу, и два ящика выпали из телеги. Они медленно ушли под воду, а мамулы успели вывезти остальное на берег.
– Какие ящики? – спросил торговец.
– С красной спиралью на крышке, – ответил Искор, сидевший наверху повозки.
– Мы не можем двигаться дальше. Нужно вернуть эти ящики!
– Из студня? – Кузнец повёл бровью.
– Мои покупатели ждут эти ящики. Я не могу подвести их. Триста питар тому, кто вернёт добро!
– Давай по сто писят за каждый? – подскочил Дубак.
– А… – начал Искор.
– Пусть, – остановил его Кузнец.
– И так пойдёт, – ухмыльнулся торговец.
Сторговавшись, Дубак начал уговаривать Гнею вытащить ящики из реки. Девушка быстро согласилась, но от её взгляда у секунданта должны были остаться ожоги. Скинув всю стальную броню, кожаные ремешки и меч в ножнах, она дала Дубаку верёвку и попросила привязать её к телеге. Секундант сказал, что удержит, но она лишь повторила свою просьбу.
– А мы не будем… – начал Искор.
– Не будем, – ответил Кузнец и продолжил наблюдать. Отшиб посмотрел на гладь Густой реки и отлучился. Вернулся он как раз к тому моменту, когда Гнея начала заходить в воду, если кисель реки можно было назвать водой. В руках отшельник держал огромный дрын.
Гнея скривилась, когда вступила в реку босыми ногами. На ней осталось только узкое трико. Она стояла уже по пояс в воде, и оставалось всего несколько шагов до того места, где предположительно были ящики. Да, Густая река не была глубокой, но ни у кого из жителей Чаши и Ямы никогда не возникало желания войти в неё без принуждения. Причина была и в том взбухающем пузыре немного поодаль от Гнеи.
– Куроплав, – тихо сказал Кузнец, но Искор его услышал.
– Те самые куроплавы? Бестолковые создания, с трудом способные разве что нелепо уползать от человека?
– То на суше. – Кузнец схватился за топор на своей спине и подбежал к берегу. – А ну обратно!
– Стоял в стороне, там и оставайся, – крикнула Гнея, стоя по грудь в реке, и продолжила своё погружение.
Отшиб поднял увесистый дрын, раскрутился на месте и бросил его в сторону Гнеи.
Девушка обернулась и увидела, как уже два бугра, увеличиваясь в размере, стремятся к ней.
– Меч! – чуть громче велела она.
– Вылезай оттуда! – Кузнец достал топор из-за спины и, привязывая к нему верёвку, поглядывал на Гнею.
Дубак потянул за верёвку, но доставать своего героя из вязкой реки оказалось труднее, чем он думал. Присоединившийся к нему Искор ни на что не повлиял.
– Недолю вам в…, – девушка нырнула в реку за миг до того, как один бугор лопнул, и из него, отрываясь от речной глади, выпрыгнул куроплав. Разинув пасть, зверь пролетел над тем местом, где стояла Гнея, и снова ушёл под воду. Гнея вынырнула. В руках она держала ящик торговца.
– Вытаскивайте меня! – ещё на полтона громче крикнула измазанная… водой воительница.
– Мы уже! – ответил Дубак. Оказалось, что к ним присоединился и торговец, как только увидел, что сундук у Гнеи, но толку не было.
– Залезай на бревно, – крикнул Кузнец, раскручивая топор на верёвке. – А ящик оставь.
Гнея не сразу его поняла, но оставила ящик на плаву, а сама попыталась забраться на бревно.
Бугры опять надулись и с двух сторон устремились к девушке-герою, застрявшей в реке.
Кузнец метнул топор в ящик и подтянул его на верёвке к берегу. Торговец встречал свой ценный груз у самой воды, не боясь куроплавов. Схватив ящик, он отбежал в сторону.
– Не так! Как на столб! – Отшиб, очевидно, лучше понял план Кузнеца и объяснил Гнее, что делать.
Куроплавы по очереди выпрыгнули из воды, пытаясь поймать добычу, но Гнея чудом увернулась от одного и прикрылась бревном от второго. В последующие мгновения она успела воткнуть бревно в дно реки и с трудом залезла на торчащую над водой часть. Расставив руки, она балансировала, стараясь не упасть.
Кузнец, снова раскрутив топор на верёвке, метнул его, и тот воткнулся в ствол прямо под ногой Гнеи.
– Аккуратнее! – недовольно крикнула девушка.
– Пройдёшь? – спросил Кузнец.
Она кивнула и, медленно ступая, пошла по верёвке над рекой.
Из воды выпрыгнул куроплав, но Гнея ловко подскочила, дав ему пролететь под ней. Приземлившись на верёвку и раскачиваясь, она удержала равновесие и пошла дальше.
– Ой, – сказал Искор, чем привлёк внимание всех. Верёвка, привязанная к Гнее, в его руках выскользнула и резко ушла под воду.
Гнея успела только моргнуть перед тем, как её сорвало с верёвки и утащило вниз.
– Жаль, – вздохнул Кузнец.
Пока остальные стояли в оцепенении, Отшиб разбежался и нырнул в воду головой вперёд.
– И вот нас снова двое, пацан, – сказал Кузнец.
Из воды выпрыгнул куроплав, а верхом на нём – Отшиб. Отшельник пугающе смеялся и держал верёвку в руках. Ту самую, на конце которой где-то под густой гладью реки застряла Гнея. Они снова ушли под воду. Когда куроплав вынырнул второй раз, Отшиб уже держал его за щёки.
До сего момента, пожалуй, ни один самоуч в своих описаниях куроплавов не упоминал щёки, но крепкие руки отшельника из Треснувшей чарки смогли нащупать и ухватиться за парные боковые части морды животного. Что ещё больше поразило, так это то, что он управлял куроплавом и вынудил зверя выпрыгнуть на берег. Отшиб тут же перекинул верёвку через ветку дерева, растущего недалеко от берега, и все дружно начали вытягивать Гнею из киселя Густой реки. Девушку вытащили, и она повисла на верёвке над берегом. Второй куроплав, прыгнув пару раз, попытался ухватиться за висящую над поверхностью реки добычу, но у него ничего не получилось. Откашлявшись и выплюнув всю ту жижу, которой она нахлебалась, будучи под водой, девушка пришла в себя. Раскачавшись, Гнея уцепилась за верёвку, и её спустили на берег.
– Как ты, – всё ещё с одышкой спросила Гнея, – смог плыть в этом месиве?
– Есть один секрет, – подмигнул Отшиб и вытянул перед ней руку. – Когда гребёшь, не расставляй пальцы, а держи вместе.
Затянувшуюся паузу прервала сама Гнея, заливаясь смехом.
Передохнув и собравшись дальше в дорогу, купец рассчитался с Гнеей и её секундантом, после чего девушка отдала половину награды Отшибу и заставила Дубака поделиться своей частью с Кузнецом.
Ни один, ни второй не соглашались принять оплату за помощь, но девушка настояла.
Оставшаяся часть путешествия прошла без приключений, но не без сюрпризов.
– Кто дорогу-то сломал… – причитал торговец. – За что я деньги только плачу…
– Вы платите деньги за дорогу? – удивился Искор.
– Гильдия тыргывцев сыбирает с нас по сытне питар в год за обыстрыйствы тырговых путей, – вцепившись зубами в кусок вяленого мяса, ответил купец. – Обещают хорошие дороги между городами, новые места для привалов, а в итоге – вот.
Торговец развёл руками перед перевалом, который больше походил на поле, вспаханное двадцатипушковым плугом. Борозды уходили в сторону от дороги, и, перебравшись через неудобный участок, попутники увидели огромную тушу.
– Что это? – кашлянув от неприятного запаха, спросила Гнея.
– Один из гигантов, – застыв, промолвил торговец.
– Вижу, что он не из средних. Что это такое?
– Гиганты, первые, прародители и ещё с десяток названий, – добавил Кузнец.
– Слышала. Твари, от которых появились все остальные, – подойдя поближе к мёртвому созданию, сказала Гнея.
Перед ними высился огромный зверь – когда-то гордо стоявший на шести лапах землебрюх. Хвост его, высотой в три человека, обвивал мёртвое тело, как забор. Пасть была раскрыта, и её верхняя часть была пробита насквозь. Одна лапа лежала в пятидесяти шагах от туши. Брюхо вспорото так, что можно было вкатить в него обоз в пять повозок.
– Я в эту брехню не верю. Переросток, вот и всё. Монстрятина разная бывает. Почему бы одним не вымахать до таких размеров, – оглядывая окрестности, сказал Кузнец.
– Страшно подумать, что его победило.
– В городе ходили слухи, что после монстропада появилось нечто небывало кровожадное. – Дубак ковырял в ухе и вытирал улов о рубаху.
– Вряд ли его уложил другой такой же зверь, – продолжая разглядывать тушу, сказал Кузнец и, поймав вопрошающий взгляд Искора, указал на пасть. – Звери не берут трофеи. Двух клыков не хватает, – а потом указал пальцем на прямоугольную рану у плеча, – и мясо на обед себе они тоже не вырезают.
– Кляк мне в глотку! – Дубак недовольно топнул, сплюнул и шлёпнул себя по колену. – Значит, трофей мы тут не возьмём.
– Сколько же воинов участвовало в этой битве? На Карапса лезло с полсотни героев во время боя в Тысяче вопросов, – размышлял вслух Искор.
– Вы были в Вопросах во время нападения Карапса?
– Да, посчастливилось уж… – пробубнил Кузнец.
– Даже полнаграды за него получили, – довольно кивнул Искор.
– Хочешь сказать, победу засчитали двум героям, и твой толстяк – один из них? – брови Гнеи упёрлись в чёлку.
– Да, Кузнец и Зебр сразили чудище.
– И много у тебя таких историй за пазухой? – она посмотрела на Кузнеца.
– Парочку вспомню, – трактирщик развернулся и потопал к каравану. – Мясо уже с душком. Если наглазелись, то делать нам тут больше нечего. Пора идти.
– Вот не пойму, как ему лапу-то отсекли? – почёсывая голову, спросил Отшиб.
– А что, если взять коготок? Может, мы быстрее его сдать сможем, чем те, кто завалили тварь.
– Сам выковыривай. Ждать не будем, – ответил Кузнец.
Когда все последовали к изрытой дороге, Гнея нагнала Искора:
– Расскажешь про бой в Вопросах?
К закату четвёртого дня они добрались до Буерака. А за те два дня, что прошли без задокументированных приключений Искора и Кузнеца, у Скупа и Гакки состоялась важная встреча.
7: СЕТИ АЛЧНОСТИ
На побережье Кипящего моря разбросано много городов. Лишь некоторые из них занимаются рыболовецким промыслом. Дело это очень рискованное, но имеет и свои плюсы. Например, рыбу, как правило, не надо варить.
Скупа и Гакку интересовали не морепродукты, которые в трактирах подавали, так сказать, из воды в тарелку, а сам промысел. Городок Жжёный транец отличался от остальных прибрежных мест тем, что в нём отказались от парусов и вёсел и начали ходить через Кипящее море по канату, протянутому с одного берега на другой.
Такую удивительную конструкцию построили братья Золец. Семь братьев всё детство работали в сетевязальном ангаре. Руки у них росли из нужного места. Так как заработок у детей был вдвое меньше, чем у взрослых, братья привыкли добирать недостающую плату товаром. За десять лет у них скопилось достаточно верёвки, чтобы они задумались о том, что с ней делать. Так как покупателя не нашлось, один из братьев предложил совершенно безумную на тот момент идею. Потратив шесть лет и четверых братьев, они протянули канатную линию с одного берега Кипящего моря на другой. Установив плату в пять ракушек за переправу, оставшиеся в живых братья грезили о безбедной жизни. Но конструкция обрела популярность в народе лишь после смерти последнего из братьев, когда плату взимать уже было некому. Жители Жжёного транца, не знающие истории создания канатной переправы, благодарны братьям Золец за бескорыстный дар.
– Нам нужна канатная переправа для поставок огнестволов на эту сторону Чаши. Прямая дорога практически от самых Огненных водопадов до рыбацкого городка всего в двух днях пути от Буерака. – Скуп говорил с Гаккой, но ей казалось, что он повторял сладкую мысль лишь для того, чтобы насладиться звучанием слов.
– Меч в ножнах? – уточнила спутница, когда навстречу им вышли четверо местных. Двое с вилами, двое с удочками.
– Верно, – подтвердил Скуп и тут же с улыбкой обратился к селянам. – Светлого дня!
– И тебе, путник! – сказал один из мужиков. – Воровати будешь?
– Меня интересует лишь процветание вашей деревни.
– Какое такое цветание? Мы тут солью занимаемся. За цветами тебе не к нам.
– А хотели бы вы заниматься чем-то, кроме соли? – Скуп спрыгнул на землю и расправил свой плащ. – Заполнить ваши ангары грузом ценой, превышающей самый богатый улов?
– Красиво лепишь, – согласился мужик. – Токмо боязно как-то.
На лице мужичка была странная тревожная улыбка.
– Чем тебя напугали ракушки? – ухмыльнулся Скуп.
– Пойдём, – мужик махнул рукой и посмотрел на соседа. – Нам работать надо… Разгрузим мешки с солью, тогда и поговорим.
Скуп и Гакка сидели на берегу Кипящего моря и наблюдали, как трудяги стаскивают мешки с солью с плота. С пирса тянуло приятным ароматом варёной рыбы.
– Ты заметила? – спросил Скуп.
– Странное поведение, да. – Гакка сразу поняла, о чём речь. – Молчаливые. Взгляд в землю. Они спокойно разговаривают только с нами. К такому я не привыкла.
– И не привыкай. Оставь подобные заботы мне. Лучше осмотрись, прогуляйся по деревне и возвращайся к обеду. Сегодня нам предстоит съесть много рыбы.
Усевшись за обеденный стол, Скуп обратил внимание на то, что горожане сидели слишком далеко друг от друга. Желание каждого сохранить своё право на личное пространство бросалось в глаза. А вот взгляды их старались не пересекаться друг с другом.
Гакка наклонилась к Скупу и прошептала:
– Все местные ведут себя очень странно. Либо тут готовится западня, либо она уже провалилась. Предлагаю после обеда собраться и покинуть деревню.
Скуп кивнул.
– Как ваши дни? Часто ли ваш городок пересекается с недолей? – спросил гость в плаще с яркой подкладкой.
– Мы? Не! Да что вы. Мы? У нас всё обычно, – замялся мужик, сидевший рядом со Скупом.
– Рад слышать. Можем ли мы поговорить и о моём предложении?
– Да, говори.
– Я бы хотел использовать вашу канатную дорогу через Кипящее море. Очень часто использовать. На самом деле, настолько часто, что использовать её для сбора соли будет некогда.
– Это ударит по нашим доходам.
– Именно. Но ударит ракушками.
– Не понял.
– Ваш навык работы с канатной дорогой будет необходим, и, учитывая постоянные переходы с берега на берег, мне понадобится много работников. Все.
– У нас столько нету.
На миг задумавшись над ответом, Скуп всё же смог быстро среагировать.
– Предоставьте это мне. Ваша задача – начать слаженную совместную работу уже сейчас, а недостающих работников я пришлю в кратчайшие сроки.
– Совместную… – задумался мужик и быстро окинул взглядом других жителей деревни до того, как они посмотрели на него в ответ.
– Гакка, – Скуп наклонился к своей спутнице.
– Да, хозяин?
– Мне кажется, или твоя рука на мече?
– Да…
– Пусть там и будет. – Скуп улыбнулся и повернулся к мужику, назначенному голосом деревни. – Я всё говорю, а вам не даю сказать ни слова.
– Нечего тут говорить. Раз вы собираетесь привезти сюда новых работников, может, тогда они и займутся перевозкой, а вы нам оплатите недолов?
– Раз мы заговорили о недолове – мне кажется, или с утра никто так и не пользовался канатной дорогой? Как часто вы её используете?
– Постоянно, отвлеклись сегодня на гостей.
– А когда ждать плот с того берега?
Мужик не находил слов и бросил миску с ухой. Перчатка Гакки скрипнула, сжимая рукоятку меча. А мужик встал и махнул Скупу, приглашая того отойти от стола.
Оказавшись наедине, он стал более разговорчив, хотя в его тоне и словах Скуп уловил недостающие крупицы истории.
– Тут понимаешь, какое дело. Мы не очень хотим пересекаться с народом из деревни на том берегу.
– Разве вы не одна деревня с двумя местами обитания?
– Так и было, есть. В общем, у нас тут произошла ситуация, и мы сейчас хотели бы какое-то время не пересекаться.
– Могу я узнать, какая ситуация?
– Не люблю я об этом говорить.
– А что, часто приходится?
– Первый раз, – мужик опустил глаза. – Был у нас праздник. Один проезжий богатей решил нас всех угостить. Браги было столько, что можно вулкан потушить. Песни, музыка, танцы.
Скуп застыл в ожидании следующей фразы, которая всё никак не покидала уютную обитель в голове мужика.
– А как утро пришло, половина деревни поспешно уплыла, вторая половина не провожала. Да и тут, среди оставшихся, не всё гладко, но мы хоть можем разбрестись и не пересекаться. А на плоту работать и с тем берегом встречаться, давай уж лучше придумай другое решение. Ты вроде головастый.
– Кажется, я вас понял. Давайте вернёмся к столу. Мне надо подумать.
Мужик кивнул, постоянно меняясь в лице. Они вернулись за стол как раз, когда женщины выставили новое блюдо.
– Они согласились сотрудничать? – спросила Гакка.
– Почти. Нам нужно решить небольшую проблему. По всей видимости, тут побывал мой брат. – Скуп посмотрел на Гакку и уточнил. – Вульгар. Его почерк.
– Значит…
– Значит, у нас есть проблема, которую надо решить. После его развлечений город переполнен чувством стыда. Без этой деревни мой план, как бы это сказать, работает хуже и медленнее.
Остаток обеда прошёл в тишине. Сам Скуп был необычайно молчалив. Гакка следила за сидевшими за столом людьми. Ели они достаточно быстро и, опустошив тарелку, подёргав ногой или постучав ладонями по столу, обронив скомканную неразборчивую фразу, уходили.
Мужик, сидевший рядом со Скупом, стал вести себя свободнее, когда за столом остался только он и двое гостей.
– Значит, решили? – сказал он и протянул Скупу руку.
Скуп посмотрел на руку.
– Что именно мы решили?
– Вам канатная дорога, нам ракушки. Мы можем даже разъехаться по разным деревням, чтобы вам не мешать.
– Не можешь сменить лицо, смени деревню… – задумчиво произнёс Скуп.
– Хозяин! – тонко, словно прищемив палец в библиотеке, прошептала Гакка. – У меня есть идея.
Скуп наклонился к ней, выслушал свою спутницу и, ухмыльнувшись, обернулся к мужику.
– Что вы знаете о маскарадах?
8: БУЕРАК
Караван и его сопровождение прибыли к воротам Буерака. Искор застыл, задрав голову. Внешние стены не были высокими, просто мальчишка стоял слишком близко. Купец вручил бумаги стражникам, и они довольно быстро прошли внутрь, сразу же столкнувшись с лавочниками. Вдоль широкой дороги обосновались десятки, а может, и сотни мелких торговцев. Продавали они всевозможную мелочовку от гвоздей до углей. Если первое ещё кто-то рассматривал, то прогоревшие угли мало кого интересовали. Однако раз есть предложение, должен быть и спрос.
Постройки вдоль улицы были очень узкими, но высокими. Большинство домов на окраине города были трёхэтажными. Некоторые жители торговали прямо из окон третьих этажей. Они громко кричали о товаре в наличии и опускали его покупателям в корзине на верёвке. Прямо над улицей между домами нависали бельевые верёвки. Искор задумался, чем могла пахнуть одежда, сохнущая над тухлой рыбой, свежим навозом и копчёным салом. Разглядеть, как далеко уходит улица, не представлялось возможным. Толпы людей и повозок закрывали обзор, и увидеть в этом муравейнике можно было только крой рубахи идущего впереди человека.
Знаки с названиями улиц висели достаточно высоко, и только так их можно было прочитать. В названии каждой улицы первым словом было “Тут”. “Тут продают мясо”, “Тут штопают”, “Тут шьют”, “Тут башмачники”, “Тут не отхожее место”.
– Семьдесят пять питар за подкову? – вскрикнул Кузнец.
– Они хорошие, – удивлённо отозвался торговец.
– А если поменьше, вот такого размера, – он показал кончик своего пальца. – Сколько за четыре возьмёшь?
– Четыре пины.
– Так это дороже, чем на кхоня!
– Работа ювелирная! – развёл руками торговец.
– Да ну тебя…
Наконец-то они добрались до развилки, где широкая дорога делилась на четыре узких. Кузнец выбрал наименее людную и потащил за собой Искора. Вырвавшись из толкучки, они остановились в ожидании остальных.
– Надо было брать оплату до входа в город, – пробурчал Кузнец.
– Смотри, вот они.
– Раз уж мы в городе, давайте рассчитаемся и разойдёмся по своим делам, – предложил Кузнец.
– Верно, дай-ка мне свой журнал, секундант! – торговец почесал щёки и взялся за пишущий клык, висевший на его шее.
Искор протянул ему кодекс, открытый на странице для давальцев, и уставился на пишущий предмет торговца.
– А где вы такой взяли?
– Раньше торговал ими. В зубах ядовитых цыпочников есть мешочек с ядом. Его можно заправить чернилами, и получается такая удобная вещь. Заинтересован?
– Нет, у него есть чем царапать буквы. Ты закончил? – вмешался герой.
– Вот ваш журнал и ваши питары. Если собираетесь остаться, советую трактир в вечерней части города – “Весёлый барабан”, что на улице Кривошеек.
– Спасибо, – кивнул Капюшон и застыл в ожидании.
– Мы идём? – посмотрел на него Кузнец.
– Давай подождём Гнею и Дубака. И кстати, где Отшиб?
– Работа сделана. Нам незачем её ждать. У них наверняка свои дела, так? – воин зыркнул на воительницу.
– Так, – подходя, ответила Гнея.
– А как же Отшиб?
– Раз его тут нет, значит, у него на то причины.
Тут из толпы в тихую улочку к ним вынырнул Отшиб. В руках он держал курлаку-наседку, а на щеке у него было два следа от накрашенных женских губ. Отшельник выглядел запутанным. Запутанным, как человек, которого только что разбудили, окатив ведром воды, и вручили курлаку. Что касалось следов на лице, то он, кажется, и сам не знал об их существовании.
– Бодрый город, – единственное, что смог сказать Отшиб. – Хотите яичницу?
– Она уже и яйцо снесла? – Кузнец повёл пышной бровью.
– Дважды. Нет. Трижды.
– Тогда пойдём скорей в трактир, пока они не вылупились, – Кузнец глянул на Гнею. – Бывай.
– Тебе того же, – ответила девушка воин, ожидавшая подпись торговца в журнале. Дубак всё пытался убедить её, что происшествие на Густой реке надо бы упомянуть и подписать отдельно.
В таком огромном городе, как Буерак, сложно ориентироваться, если ты тут не живёшь. Путаные улицы Полупорта и необъяснимые правила поведения на улицах Тысячи Вопросов кажутся примитивными и доступными, по сравнению с устройством столицы. Градостроители планировали организовать архитектуру города, расширяясь от центрального кольца нового Буерака8. Широкие дороги расходятся от центра лучами к пяти воротам в город, расположенным на трёх холмах, окружающих центр. Стратегическая неполноценность города в низине компенсируется двумя фортами, находящимися на двух из трёх холмов. К счастью, никто за время существования Буерака так и не решился разубедить архитекторов в том, что тактические предположения оказались неверными.
Трактир “Весёлый барабан” находился на восточном холме. Стоя в низине, Искор, Кузнец и Отшиб хорошо видели, куда должны попасть. На пути у них стояла только уверенность всё тех же градостроителей в том, что планировать стройку можно исключительно на бумаге, не беря во внимание топографию местности. В результате некоторые дороги упирались в отвесные скалы, другие вели прямиком в пещеры. Часть восточного квартала, названного Лужи, была построена прямо на месте, где река Вертихвостка два раза в год меняет русло. Жители сами решили проблемы с наводнением, построив мосты, сеть навесных дорог, и приспособив отдельные кварталы к передвижению на лодках-плоскодонках.
К счастью для вновь прибывших, улица Кривошеек находилась в дальней части Луж и давала возможность сохранить ноги сухими. Остановившись у дверей “Весёлого барабана”, трое огляделись. В округе постоялого двора предлагали мясо второй свежести по отличной цене, брадобрея, гончарку и дружелюбных дам. Наблюдая за ними, Искор догадался, что девушки что-то продают, но так и не понял, где они прячут товар.
Вывеска у таверны была яркой и красочной. Двойная дверь открывалась в обе стороны. Узкие и высокие окна были занавешены глухими серыми шторами, заменявшими давно выбитые стёкла. В окнах на подоконниках стояли подсвечники, а чёрные круги на занавесях говорили об отсутствии контроля пожарной безопасности в этом заведении.
Оказавшись внутри, друзья словно перенеслись в знакомое место. Наверное, за это все путешественники и любят трактиры. Как бы далеко от родных мест они ни оказались, у них всегда есть возможность почувствовать себя почти дома. Все трактиры Флидоры очень похожи. Не обстановкой, а, скорее, атмосферой. Как бы кто ни любил путешествовать, всегда наступает момент, когда хочется почувствовать знакомый уют, и именно трактиры и постоялые дворы являются этими дверьми в пространстве, что позволяют чудовству случиться.
Трое сели за стол и пока ждали обслуживания, один из не входящих в троицу, сидящую за столом, но присутствующий за ним, сказал:
– Я так больше не могу. Если нам придётся путешествовать с гладкоголовым простачком, не ждите, что я буду всё время молчать.
– А кто это сказал? – Отшиб почесал бороду.
– Это… – начал Искор.
– Квасунт, меня зовут Квасунт. Хватит делать вид, что меня здесь нет.
– Квасунт? – Отшиб медленно, вслед за голосом, опустил глаза от головы Искора к его животу, на котором, затянутая верёвкой, висела книга.
– Это… – мальчишка повторил попытку.
– Книга, – закончил Кузнец. – Книга пацана.
– Забавно, – усмехнулся отшельник и, пялясь на книгу, помахал рукой. – Я Отшиб.
– Знаю. Я, может, не всегда вижу, но слышу постоянно, – проворчал Квасунт. – Слышал, Искор? Забавно! Я – это забавно. Так что выплёвывай язык и давай уже расслабимся после долгой дороги.
– Ты же сам не хотел, чтобы про тебя узнали другие люди, – робко, но всё-таки увереннее, чем раньше, заговорил юнец.
– Ну мы же теперь команда! – прошелестела книга. – Да и сами подумайте. Если наши дорожки разойдутся, он же просто забудет о моём существовании в тот же день.
– С памятью у меня неважно, – кивнул Отшиб, – книжка прав. Или права? Ты мальчик или девочка?
– А ты как думаешь?
– Искор, а ты можешь его целиком показать, а то я не могу разглядеть…
– Нечего там разглядывать, он – книга, и обращайся к нему, как к предмету. – Кузнец хлопнул по столу.
К ним подошла очаровательная девица и, кокетничая, приняла заказ. Услужливая работница пообещала, что напитки будут холодными, еда горячей, а комната проветренной.
Напитки принёс сам владелец трактира.
– Если бы не эти топоры, я бы, может, и не подошёл, – сказал трактирщик и засмеялся. – Кузнец!
– Марус? – удивился воин.
– Он самый! – прохрипел хозяин. – Как ты тут оказался? Я слышал, что ты окопался в Полупорте. Свой трактир открыл.
– Так и было.
– Ловец недоли Кузнец вновь взялся за топоры. Что случилось?
– Недоля и вынудила. От трактира одни щепки остались после прошлого монстропада. Надо заработать на новый.
– Ты участвуешь в турнире легендарного героя? – засмеялся Марус. – Никогда бы не поверил, скажи мне кто такое.
– Представь себе, я тоже.
