Евгений Александрович Козлов
Этюды романтической любви
Глава четвертая
“Не повернуть то время вспять, когда я мысль о любви посмел в себе зачать”.
Сколько времени требуется для верности любви, сколько жертв необходимо принести на алтарный жертвенник молебнов и воздыханий, сколько измарать бумаги и холстов, дабы написать нечто достойное ее взора, сколько раз нужно отдать жизнь, сколько жизней, сколько…
Нащупав слабым сознанием грани реальности, Фелиция отворила свои жалобные очи. Поморгав немного, она различила тусклое свечение маленькой лампочки над серым потолком, белые стены с играющими и пляшущими на них тенями. Она чувствовала некоторое покалывание в теле и голод. Ее руки сильно саднили, словно после продолжительной зимней прогулки, а на ее шее будто отпечаталась чужая гневная рука. Когда зрение девушки окончательно прояснилось, пред нею в четкости предстал джентльмен лет сорока от роду в черных брюках и пиджаке цвета старомодного шкафа, с залысиной и бакенбардами. Тот ненавязчиво с добротой в голосе и с сосредоточенностью во взоре начал говорить тихо, словно боясь зазорно спугнуть удачу.
– Прошу не пугайтесь меня. Вам выдалось нелегкое бремя, ваши чувства хрупки и недоверчивы, но выслушайте меня. – тут он достал из внутреннего кармана удостоверение личности. – Я следователь, или детектив, как вам будет угодно. Расследую одно простое дело о шайке преступников, которые замешаны во многих скверных деяниях, и в коем в одном из таких вам лично, к сожалению, пришлось участвовать. И поэтому, я желаю услышать от вас планомерное описание тех событий. Расскажите о вчерашнем вечере. Я ведаю о вашем самочувствии, ведь вы долгое время были без сознания, однако ваши сведения очень пригодятся при суде.
Фелиция начала кое-что вспоминать, однако смутно, разрозненно.
– Извините меня, но я плохо помню вчерашний вечер. Слабо припоминаются только отдельные фрагменты. Кажется, мы поначалу сидели в ресторане, затем расстались и… далее словно провал, хотя нет, мы после разлуки чудесным образом вместе оказались в проулке, затем одинокий город, и … свет.
– Свет? – переспросил детектив. – Должно быть, ваше потрясение сталось настолько велико, что ваша душа вообразила всё куда иначе, чем было на самом деле. Вы только успокойтесь, сейчас я всё вам расскажу со слов свидетелей.
Детектив придвинул стул поближе к потерпевшей, и сев на него, начал повествование смягченным тембром голоса:
– Когда вы отошли от ресторана, было весьма поздно и потому в некоторых местах улицы было крайне темно. И видимо потому вы не заметили, как к вам подобралась шайка местных бандитов. Будучи навеселе, они начали домогаться до вас, найдя вашу внешность крайне привлекательной, они начали грязно и аморально приставать к вам. Творились страшные вещи. Вас повалили на асфальт и уже стаскивали с вас одежду, как вдруг, на ваши крики подоспел молодой человек…
– Феликс. – вспрыснула девушка подозревая о дальнейшем развитии истории.
– Именно он. Феликс подошел к вам и склонился над вами, тем самым он заслонил вас собой, он, стоя на коленях, не давал бандитам подобраться к вам. И, по-видимому, тем самым явно возмутил ваших обидчиков. Рассвирепев, они стали избивать юношу, но вы оставались невредимы, так как все удары приходились на тело Феликса. Он мог бы вступить с ними в схватку, однако избрал иной мирный путь непротивления, он безропотно сносил все поношения. Не двигаясь с места, он защищал вас, покуда один из бандитов не достал холодное оружие. Какое именно орудие мы сейчас уточняем. – детектив протяжно вздохнул. – И нанес оным предметом несколько ударов в шею и грудь вашего защитника. Затем…
– Он умер. – в который раз перебила законника Фелиция.
– Соболезную вашей утрате. Вы к несчастью правы, юноша умер, но не сразу. Еще некоторое время доктора боролись за его жизнь. Временами казалось он сам желал уйти. – детектив осекся. – Откуда вам это известно? Память возвращается к вам?
– Душа его бессмертна, потому она свободна от смерти. Ведь смерти не существует, а существует лишь исход. – сама поражаясь своим словам произнесла девушка.
Сославшись на шоковое состояние потерпевшей, детектив пропустил мимо ушей ее философский выпад, лишь лениво поведя глазами в сторону, продолжил:
– Есть еще одно занимательное обстоятельство. – тут он восторженно воскликнул. – По велению судьбы поблизости места происшествия пробегал молодой человек. Поняв, что творится правонарушение, будучи атлетически сложенным, он в миг разогнал нападавших на вас негодяев и вдобавок задержал того парня с ножом. – и тут с немалым восхищением детектив возгласил. – Настоящий герой, именно он вас спас. Хотите, я позову его, и вы поблагодарите его?
– Нет. У меня есть свой герой. – ровно ответила Фелиция.
– Неужели трусливый поступок пацифиста Феликса вы считаете достойным. – укоризненно хмыкнув запротестовал детектив.
Девушка непреклонно кивнула головой и сказала:
– Тот сильный молодой человек совершил насилие, потому что так научен и иначе не мыслил поступить. В то время как Феликс защитил меня собой, потому что он любил меня, и не ответил злом на зло, потому что он был добр и миролюбив.
Детектив в ответ ничего не изрек, дивясь стойкому самообладанию девушки и удивляясь ее странному мнению.
Он натянул на свою плешивую макушку головы шляпу с загнутыми полями, а затем попрощался с девушкой, желая ей скорого выздоровления. И, отворивши дверь палаты, хотел было уходить, как вдруг спросил у неё:
– Хотите, я погашу свет, ведь вам сейчас крайне необходим сон и покой?
Фелиция лежа на узкой больничной кроватке, взглянула на лампочку и мудро ответила:
– Если свет погаснет, то к кому тогда полетит любящий мотылек. Благодарю вас, и прошу вас, не гасите свет.
Послесловие
“Ваша родина – земля, и вы опустошаете ее войной.
Моя родина – Небо, и потому я проповедую миролюбие”.
Пусть устали ваши веки, жизнь ваша клонится ко сну, помните, что слезы ваши на Небесах станутся живой росой, разлученные вновь станут вместе, а потерявшие утраченное обретут.
Любовь безвременна, и мы однажды полюбив, не утратим сей дар благостно блаженный, ведь любовь живет в душе, а душа бессмертна.
И пока ты на земле живешь, я напишу тебе истории, сотканные из снов, любимая, тебе стихиры начертаю, встречу оными словами я тебя. Любовь моя.
Вот минуло мгновенье.
И вековое древо, приняв в объятья двух мечтателей влюбленных, ветвями утешенья заслонило их навек.
август – сентябрь 2011г.
Ноктюрн души
Тревожь мне сердце лунным светом
В царстве пасмурных ночей.
Сражен беглец неистовым и тихим бредом,
Словно безумств хранитель казначей.
Мне мир приказывал заветом –
“Сердцем не живи, будь разума мудрей”.
…Но пренебрег я тем советом.
Любовью одержимой позвольте мне любить.
Всего лишь раз, жизнь единую всего лишь.
И помышленье вздумало юлить.
Плоть – ты как всегда с душою споришь.
Два бытия в ярости спешат убить
Друг друга, но дух, согласье ты им вторишь.
Разочарованье – кончина всех слепцов.
Святость глубины души Любимой теплит созерцанье.
Той невинною любовью я выше ныне всех творцов.
Ибо взор прельщенный негой – красоты созданье,
В безмолвье красноречивее чтецов.
Небесный хор тешит мое безликое сознанье.
О Дева, я время жертвовал тебе.
Не счесть всех помыслов безвинных, сердцебиением восторга
Я жил твоей судьбой, я был будто не в себе.
Парил над Небесами, ибо Земля меня исторгла.
О только Дева (уподобься мерцающей звезде)
Любовью проникала в сердце мне, пеньем в горло.
Задыхаюсь томно, но люблю отныне
Страдальчески сильней, будто мученик идей.
Не ощущаю времени лета, в прозрачной дымке
Является ваниль Небес, там скрижали держит Моисей,
Напоминая мне о послушанье вышней силе.
Но шепчу, словно раскаявшийся злодей –
“О, горний мир, забери меня скорей”.
Затменье разума – любовь – сердца доброго сиянье.
Плод любви не разделен, так вкушайте жадно, праздно
Вгрызайтесь в мякоть – привычное мечты страданье.
Вам не понять, ибо вы насыщаетесь желанно.
Но знайте – оскверняет Деву всяко осязанье,
Ибо чистоту святую созерцать в невинности отрадно.
Увлеченный богоравным божеством
Унижен я, но возвышен взглядом встречным.
Преисполнен вечным торжеством,
Наивным и беспечным
Околдован неизъяснимым существом,
Тем поцелуем кротким и сердечным.
“Разбито сердце – а ты осколки топчешь!”
Глаголет Дева – “Мы части разные души, ибо не подходим”.
“Тогда для единенья чего ты хочешь?”
“Ты свят, а я грешна, мы разными путями ходим” –
Говорит она, “Но для чего ты блудницу строишь
Из себя…,” о не кричи напрасно, будь поэт покоен.
Мешаешь радоваться жизни мне,
Но и без тебя невозможно счастье то!
Пропащий человек увядший в полутьме
Обрети покой, ею всё уж решено –
Не бывать вам вместе на земле.
Так Небом заведено.
И в полутьме мне видится надменно Ад.
Посреди теней гордыня там моя слабеет.
Вот жизнь сотворена, нет путей назад.
Там суеты желанья, вздор тщеславия сомлеет.
Там грозный обличителей парад
Мне на грехи укажет всякий, кто до конца душою не истлеет.
В пламени дум совести и правды,
В очах зерцалах их я вижу леность,
Праздность вижу, блуда мысли словно Аргонавты
За руном златым несутся в бренность,
Зависть, гнев и осужденье – слуги жатвы,
Палачи души моей, степенность
Мук, я был лукав в словах, в суде,
Гнал от себя людей, молитву охлаждал.
Сладкое вкушал, поклонялся женской красоте.
Их мысленно желал – о как гордынью я страдал!
То, что за шторами скрывал, ныне сталось в наготе.
Так самому себе я досаждал.
Из людей последний я, худший, самый грешный,
И в откровенье дел своих, ниц падаю во прах
Потомков, где власть моя, где гений мой безгрешный?
Лишь тень величья я – в мраке жалкий страх.
Где любовь, тот огонек в ночи меня согревший?
Ведомо, что здесь всяк гордец обрящет крах.
И в полусвете мне видится пресветлый Рай.
Крыл троица влекут меня – любовь, надежда, вера.
Духом белым блаженство вечное познай,
Здесь смоется зола и отстанет сера.
Вернулся я в изначальный благодатный край,
Где святость ключ, а добродетель мера.
Где в пределах райских облаков порхает Дева
Благодатная, подобная цветам кувшинок лилий,
Не осквернена ее души и тела таинственная плева.
Платье Девы из складок сложено в уборе робких линий.
Сотворена она для души моей согрева,
Тепло дарует взором без усилий.
Радостно светло в гармонии с эфиром,
Благословенно Девы трепетанье.
Успокоенье тем, кто распрощался с бренным миром,
Там Истина низвергла всяко пререканье.
Сирота не будет боле сирым,
Принявший пред Творцом поклон и предстоянье.
Прощены грехи мои, встречен Ангелами я мудрецом.
Величав в невинности своей, но кроток.
Дева рядом, что сотворена Творцом.
Пред страстью дерзок, а пред Девой робок.
И средь поэтов одарен митрой и венцом.
Не дар, но миг вниманья дорог.
Любимая, ты средь дев блаженных
Чистою звездою ярче многих ты горишь.
То пламя не огня, но свет дел добрых незабвенных.
Той аурой любви недвижно благостно паришь
На крыльях веры несравненных.
Образом зовешь меня, но на лицо робко не глядишь.
Ибо не миновало время то, не окончен мой путь земной.
Но каждый день мне Ад является в помрачении страстей.
И Рай – я возношусь туда душой.
Любимая, тебя я вижу там, молю, дивный облик не старей.
Дева – будь вечно молодой.
Мне Ангел путь развеет дланью сумрачных ночей.
Искушеньем мне слывет, и я к солнцу отроком летящим,
Взметнусь, дабы упасть во скорбь молитвы.
Побеждая блуд, гордыня шепчет мне – не будь смердящим,
Суди мудро тех, кои в доброй жизни не маститы.
Самолюбие и гнев ярости палящим
Словом угасай, вот грехов моих палитры.
Ада я достоин, но живу надеждой Рая.
Прости меня Любимая, я много согрешил.
Тем злодействам словно нет конца и края.
Умирая – буду ведать – я некогда любил.
Люблю и ныне, не отлагая
Я мирозданье наше сотворил.
Великодушная душа успокой свое дитя.
Ангел мне строфы больше не слагает.
Я иссяк подобно сухости ручья.
Без чувств поэт вскоре умирает.
Как без влаги умертвляется земля,
Не плодоносит, но сорняк не увядает.
Сокрушаюсь, восторгаюсь…, вновь усталость.
Сердце колется в груди с желанием уйти,
Но не переставай любить – безумная упрямость.
Бесславием живи поэт, на престол иной тебе уж не взойти.
Горний мир – великая та тайность.
Посему не согрешай, но Слово доброе блюди.
Вот ты, юна, а я судьбой состарен,
Пытки сердца морщинясь рдеют на челе.
Ибо выбор любви всегда пространен,
Цветы кто любит, а кто-то рад звезде.
Я прославлять тебя помажен.
Я настоятель слов в книжном монастыре.
Взойдешь рассветом в лунном свете,
И осененный благолепно взор падет на лик,
Столь дорогой, там Дева в огненной карете
Зовет меня – Время пришло, приди ко мне старик.
Выдохну впервые – и нет души в поэте.
Моя душа у Девы в ручках светит, словно радости ночник.
2012г.
Асфодели
Любовное возбуждение присуще пылким самоуверенным натурам, иные же не слабохарактерные, но немного вдумчиво меланхолично взирающие на стоны сердца своего, прибывают в некотором исступлении, безмятежный покой обволакивает их души. Ведь та единственная любовь обращена в их ничтожную сторону, значит, все метания и сомнения остались позади. Подобно тем романтикам и помышлял кроткий юноша: “Лишь одного взгляда хватило мне для пониманья того, почему пала Троя”. – он представлял в этот момент свою несравненную Елену, царицу, которой следует преподнести достойный дар по случаю их недавнего знакомства. Так размышляя, он не торопясь шел по ветреной набережной, блуждал среди редких столиков ростовщиков и менял, ища подходящий, приемлемый подарок для девушки, согласившейся на его скромные ухаживания.
Однажды всё произошло по-детски наивно. Беспорочные сердца молодых людей сменили привычный ход, потому ныне их щеки наливаются краской, глаза порою слезятся, а конечности дрожат, в желудках же творится нечто невообразимое. Известно, что оное многообразие неудобств чудесным образом вызволяется при влюбленности, когда люди еще толком не осознали всю полноту своей недавно рожденной любви, подобно тому порою, женщина не может поверить в рождение своего ребенка. Однако это стеснение сглаживается при недолгом расставании, когда мысли заняты иным. Однако для них одиночество стало редкостью. Отныне их души стали тесно связаны неразлучными узами слов любви. То не были Шекспировские драматические возгласы на всё мироздание, излагаемые вопреки несправедливому миропорядку, в их отношениях всё казалось куда проще, но от этого не принижалась значимость всего между ними происходившего. Многие люди в те минуты по всей планете соединялись, до и после. Однако для них не было во всем мире счастливей их, и солнце светило только для них одних, птицы пели для них, а колокольня храма взывала не к вечерней молитве, а возвещала о благополучном исходе слов любви из пустошей неба юноши. В то мгновение у него пересохло в горле, речь давалась с трудом, но слышал он в то утро подбадривающую поддержку всей вселенной, ведь ему достаточно было произнести всего одно слово – “Люблю”. А после, мчась на первых порах юности, они не задумывались о будущем, наслаждались радостями настоящего. Нынешние моменты жизни казались им краше всех злополучных неведомых веяний судьбы. Нередко они устраивали скромные пикники в парке, без съестного и выпивки, просто лежали на траве и смотрели друг другу в глаза, и видели куда больше в любимых очах, нежели чем могло предложить им окружение. Лучезарные очи открывали им неизведанное полное чудес блаженство. Они читали источаемые душами мысли, их души возносились и будто бы почти, что обретали рай. Вскоре наступал вечер, и им приходилось разлучаться. Еще долго они стояли напротив друг друга, не решаясь совершить прикосновение, вот, кажется, нужно бы обняться на прощание, но их руки не двигались, они этого не делали. Отведя понурившие взгляды, они уходили в разные стороны, коря себя за неуверенность. “Это не столь важно” – думали они, приходя домой – “Главное, что мы были вместе”.
Подарок бывает двух видов, материальный и духовный. Нечто вещественное куда проще принести в дар, в отличие от слова и искреннего чувства. Куда сложней проявить заботу, нежность, ведь предмет нужно купить и вручить, а слово необходимо исторгнуть из самого сердца.
Юноша, приобретши невидимые крылья любви, по скромности своей не изливал душу свою всею силою, он действовал понемногу, неспешно. Сантименты порою слетали с его уст, но к его счастью девушка не была искушенной в мелодраматичной лирике, потому и довольствовалась теми живыми каплями, что питали ее душу. Родился он в семье бедной, потому и средствами располагал небольшими, но уж очень он возжелал угодить своей возлюбленной, захотел отблагодарить ее за оказанное внимание. Решился разнообразить их встречу одним недорогим подарком, которым юноша сможет выразить свои серьезные намерения. Он не мучил свою душу выбором, не стремился удивить или поразить свою девушку. Цель его покупки была простой и незатейливой, он грезил поступить, так, как все романтические герои нашего времени. При этом понимая, что ценность подарка ничтожна, по сравнению с ее взаимностью. Но не от пресыщенности богатствами направился он искать подарок, а по причине нищеты. Не многое юноша мог себе позволить, на некоторые вещи, представленные в торговых палатках, даже не смотрел. Однако ему нужно было спешить с выбором, так как день близился к вечеру, вот скоро продавцы соберут все свои пожитки, весь свой товар упакуют в сумки и покинут причал. И так до завтрашнего утра, убрав палатки, они растворятся в сумерках, а он останется ни с чем. Столь было велико желание юноши удивить свою возлюбленную, что упустить такой шанс просто было нельзя. Именно с таким знанием дела бродил он среди торговцев, высматривая нечто занимательное. В женских вкусах и предпочтениях он был несилен, потому полностью доверился своей интуиции, будто не он ищет, а сама вещь ожидает, призывает его купить её, вот-вот покажется что-то нужное, подходящее, именно то, что подчеркнет красоту девушки, и может быть, её обрадует.
Вычурные украшения его не прельщали, даже не привлекали его внимание. А все остальные безделушки виделись ему вульгарными и вызывающими. Сувениры с претензией на угловатость также не впечатляли и мало походили на подарок. Юноша, в конечном счете, изрядно поплутав, задумал отдаться стереотипу, действенному и безотказному. Сладостей поблизости не наблюдалось, а вот цветов было превеликое множество, только недавно все эти огромные охапки цветов спустили с корабельных трапов. “То, что нужно”. – воскликнул юноша в самом себе и направился к ближайшей цветочной лавке, к той палатке сплошь усыпанной как отдельными цветами, так и цельными букетами. Здесь стояли вазы, висели разноцветные блестящие ленты для перевязки. Его поиск был окончен. Однако ему предстояло сделать еще один нелегкий выбор. Какой именно цветок может понравиться девушке? Задача стояла не простая, ведь все они столь красивы и прямо просятся в женские ручки. Прибывая в этом замешательстве, он любовался каждым бутоном. Его выбор естественно сразу пал на розу, однако он долго не решался огласить свое окончательное решение довольно пожилой тучной женщине, которая продавала все эти растения. От старухи веяло мрачностью, выйдя из тени, она, улыбнувшись почти беззубым ртом, навязчиво поинтересовалась – “Какие цветы вы хотите приобрести?” Юноша чуть испугался, но собравшись с духом, ответил. – “Я ищу подарок для своей любимой девушки, потому мне нужно самое лучшее и самое красивое, мне ведомо, что красоту ее ничто не затмит, всё же я хочу выказать ей свое внимание под видом прекрасного букета, например из этих белых роз”. “Какие еще розы, молодой человек, они давным-давно вышли из моды”. – протестовала дама. “Тогда может быть тюльпаны или гвоздики, хризантемы или орхидея?” – перечислял юноша все названия цветов, которые знал. “Увольте, они сгодятся лишь для школьной учительницы”. – возражала она. – “Скажите, неужели вы и вправду влюблены? А давно ли вы повстречались?” Польщенный юноша ответил – “Люблю свою девушку больше жизни, она жизнь моя, и без нее мне нет жизни. Мы однажды встретились и никогда не расстанемся ”. Старуха не унималась – “Сильно-сильно?” “Люблю её всею силою сердца своего”. – искренно говорил юноша. “И это замечательно, вы еще столь юны, а уже столь влюблены! Вот именно вас я и искала”. “Искали, для чего?” – удивился он. “Вот, приготовила вам цветы, самые лучшие, самые красивые, что произрастают на земле, да и на небе нет равным им. Для вас они, молодой человек, для вас, и только”. – проговорила старуха и как-то странно загадочно улыбнулась.
Она порылась в закромах и отыскала прекрасные, но чуждые глазу изящные цветы. Странные черные цветы. Зеленый цвет имели только лепестки и стебель, а сам бутон, чернел, будто ночное небо. Четыре острых лепестка этого цветка раскрывались в стороны. Вдруг словно затмение на юношу нашло, залюбовался он оными черными цветами, остальные цветы разом померкли пред его взором. Склонился он пред королевами в черных платьях, кои в трауре оплакивают своих мужей, и ныне править им предстоит одним. “Они должно быть дороги, и мне не по карману”. – заявил огорченный юноша. Старуха лукаво отвечала – “Но желание сердца, это большая плата. Они красивы и все цветы приклоняются пред ними, но есть в них одна особенность. Они питаются не водою”. “Но тогда чем же?” “Любовью. Для вас молодой человек то не проблема, ведь вы любите свою девушку, и потому питаемые чистой любовью асфодели не завянут. Вовек.” “Вовек…. Но они меня прельщают, и отказаться от них я не могу”. – говорил юноша с трепетом кладоискателя. “Ничего в том нет, всего лишь цветы, наслаждайтесь ими”. – пожелала в очередной раз старуха и преподнесла юноше черные цветы.
Юноша украдкой взял цветы, отдав все свои сбережения старухе. Асфодели, эти дивные цветы притягивали и отталкивали одновременно, и противны были и приятны, чернотой бесцветны были и в то же время пылали цветом, все оттенки сажи на свету переливались многообразностью тональности. Асфодели благоухали, словно тысячи женских духов, словно все их ароматы слились в один незабвенно божественный флакон, вкусив обонянием который, уносишься в сказочно воображаемую даль, в мир райских бесплотных духов. Юноша прельстился оными цветами, прильнул руками к их крупным стебелькам, отчего бутоны цветов, почуяв в нем любовь, полностью расправились. Завороженный грацией цветов он двинулся далее навстречу к любимой. Внезапно поднялся ветер, и юноша убоялся того, что сломаются его цветы. Он прижал их к себе, словно мать своего ребенка к груди. А черные цветы только того и жаждали. В следующее мгновение они вонзили шипы прямо в сердце юноши и начали его любви потоками упиваться, ведь в нем ее так много было. Но не заметил юноша того злодейства. Слишком торопился он на долгожданное свидание, не спуская своих глаз с диковинных цветов.
Его возлюбленная девушка находилась в гавани и сидела на скамейке, с всею своею кротостью ожидала юноши явленье. И вот увидела она избранника своего и возгласила – “Ты опоздал, заставил меня ждать, заставил волноваться. Ожиданием я томилась, но не сошла бы с места, чтобы, ни случилось”. Юноша ей показался странным, он прижимал к своей груди черные цветы и на нее любимую лишь изредка смотрел. “Я подарок тебе искал, потому-то и задержался. Всё это не столь важно, главное, что я отыскал, то, что истинно достойно красоты твоей ”. – судорожно говорил он. Она спросила – “Цветы?” “Да, асфодели, магией полны эти цветы, колдовством наделены, влага живительная им не нужна, как впрочем, и плодородная земля, живут они ради любви и насыщаются только любовью”. “Благодарна я тебе, с радостью что угодно от тебя, милый, я приму”. – сказала девушка. А юноша будто обезумел – “Отдать, когда они столь прекрасно пахнут, словно то дуновенье сада райского. Нет, не смогу”. “Ты сегодня какой-то странный, ты побледнел, ты должно быть заболел. У тебя сегодня нездоровый вид”. – предупреждала девушка и вопрошала. – “Пускай, оставь их себе. Не нужно мне цветов и подарков мне не нужно, только еще раз скажи, как любишь ты меня, насколько я красива”. Он вкрадчиво ей отвечал – “Красива ты, но временно, вот состаришься, и исчезнет красота твоя. А они будут вечно благоухать, и вдохновлять меня, будут мои очи счастьем наполнять. Ты умрешь однажды, а они будут вечно жить, ведь жизнь имеют от любви”. “Они есть зло, разве не видишь ты, они сводят тебя с ума, они лишь пожирают, но не создают”. – воскликнула девушка в обиде. “Мои асфодели кажется, начали засыхать. Вот видишь ты их словом убиваешь”. – вконец обезумел юноша. “Значит цветы тебе дороже нежели, чем я. Взгляни на них, они растение всего лишь. Ты прельстился ими, так пожинай свои плоды. На этом всё, от тебя я ухожу”. – сказала девушка, развернулась и ушла домой, сожалея и скорбя. А он и не заметил ее ухода, все сильнее прижимая черные цветы к своей груди, гладя их, убаюкивая и лаская.
Целая ночь прошла, прежде чем проснулся юноша, озаряемый утренним солнцем. Он лежал на скамейке вблизи моря. На его груди покоились засохшие цветы, их коричневые сухие лепестки осыпались, превращаясь в прах. Видимо насытившись его любовью, они, не найдя более в сердце его чувств, умерли. “Думал они вечны, а оказались лишь трухой”. – проговорил освобожденный от колдовских чар юноша.
Вновь обретя покой душевный, поспешил он возвратить потерянную любовь свою, что теплилась в нем угольком. Скоро прибежал он к дому своей возлюбленной девушки. Он постучал в дверь, и ему отворили. А он лишь в сокрушении вины молчал. Девушка немедленно упрекнула – “Прельстился ты обманчивой красой, тем, что пеплом станет, под властью времени не устоит, отдал всю свою любовь пустоте, ты пыль целовал и мертвое обнимал”. “Как же мне быть теперь?” – вопросил у нее юноша смиренно. “Люби меня и не растачай любовь свою напрасно. И помни то, что не нужны подарки мне из дерева, иль камня, стекла или из песка, лишь добрые дела и вера для меня приличны. Придя ко мне навстречу, ничего с собою ты не бери, окромя спасительных словес любви”. – произнесла девушка в ответ и простила неразумного юнца.
2011г.
