Евгения Потапова
Ведьма Агнета. Магические ритуалы и обереги
Всякое случается
Саша пришел домой поздно, похлебал солянки, сел на диван котенка погладить, так и уснул там, в обнимку с животинкой. Накрыла его одеялом, котенка вытащила, чтобы не придавил. Проша снова утащил куда-то мелкого хищника. Дети уже спали, а мне не спалось.
Бродила по дому, поднялась наверх к себе в кабинет. Затопила там печь и села рядом читать какой-то мистический любовный роман. Про любовь бледного некроманта и прекрасной рыжеволосой ведьмы. И откуда это вообще взялось у нас дома? Такое никто у нас не читает. Хотя, может быть, это выпало из какого-то книжного шкафа, наследство от предыдущей хозяйки. Мало ли кто из ее гостей оставил.
Постепенно от печки переползла на диванчик, жарко мне там показалось. Стала читать дальше, задремала. Стал сниться мне тот самый тощий Кощей. Но вот только он принц прекрасный, а я ведьма с роскошными рыжими волосами, и хочет он на мне жениться. Предлагает руку и сердце, и огромный замок, и земли бескрайние, и богатства несметные.
А я смеюсь над ним и предлагаю подождать немного и сразиться с красным драконом. Если он его победит, то получит мою руку и сердце. Отказывается принц от моей руки, а требует инструмент волшебный и сердце. Злится на меня и сердится, и всё требует и требует. Вогнал меня в состояние гнева, обозлил меня своей глупостью. Стала его бить по голове любовным романом.
– Я сказала, что достать ты меня сможешь, только если красного дракона победишь, – кричу ему прямо в ухо.
Тут и красный дракон нарисовался. Пыхнул на «прекрасного» принца Кощея своим огнем и пообещал ему, что в следующий раз сделает из него стейки со средней прожаркой. Испарился сразу принц, а дракон наклонился ко мне и спросил голосом Шелби:
– Гражданка, ты где эту книжку взяла? – и потряс перед носом любовным романом.
– В кабинете на полу около книжного шкафа валялась, – ответила я, потягиваясь.
Дыхнул он на нее, и вспыхнула книжонка. Проснулась я от грохота. Печка открылась, и из нее вывалился уголек и упал на любовный роман. Вскочила с диванчика, схватила книгу и кинула в топку, пока она мне пожар на чердаке не устроила. Смотрела, как лицо принца на обложке меняется, как искажается и становится похожим на морду Кощея. Откуда эта книжка взялась, да еще и на чердак ко мне попала?
Прикрыла глаза, посмотрела на дом – защита не нарушена, везде всё целое. Значит, эту книгу я пронесла сама или кто-то из близких. Позвала Прошу. Пришел, сел, смотрит на меня. Стала ругать его за то, что мышей не ловит и опасность проглядел. Вижу, не понимает, о чем я. Ткнула пальцем в печку. Подошел, посмотрел, помотал головой. Словно говорит мне: ничего я не понимаю, за что ты меня ругаешь, горит и пусть себе горит. Совсем он с этим котенком занянчился, опасности не чует.
Спустилась вниз, завернулась в одеяло и вырубилась. Опять красный дракон приснился, смотрел на меня укоризненно.
– Зря ты своего помощника отругала, – покачал головой дракон. – Книга была обычной до тех пор, пока ты не начала ее читать. Ты ее сама наполнила волшебством и магией. Вот и сложилось всё, как пазл. Ты подумала про некроманта, вот он и пришел.
– Я его сама призвала? – удивилась я.
– Скажем так, тебе помогли.
– Но красный дракон меня защитил, – рассмеялась я.
– Ага, – пыхнуло чудовище пламенем и испарилось.
Что-то меня разбудило в шесть утра, до подъема детей еще целый час. Какая-то я неправильная птичка, и легла поздно, и вскочила рано. Пошла на кухню, проверить, как там Саша поживает. Он уже вскочил и сооружал себе быстрый завтрак.
– Утро доброе. Разбудил? – спросил он.
– Не знаю, сама, наверно, проснулась. Что-то ты много бутеров наделал, – оглядела внимательно стол.
– С собой возьму и арестанту, который в кутузке у меня валяется.
– Солянку ему лучше погрей, он тебе спасибо скажет, – предложила я.
– А можно? – удивился он. – Ты вчера против него была.
– На тарелку супа мы не обнищаем.
Достала поллитровую банку, налила туда солянки.
– Будешь выходить, погреем в микроволновке и завернем в газетку и в полотенце, чтобы горячим было, – сказала я, ставя банку на стол.
Позавтракали с Сашей. Соорудила ему термос с чаем. Он захватил банку с супом и убежал кормить своего заключенного. Интересно, гражданин очухался или его по-прежнему колбасит? Вероятнее всего, Саша ему еще старые свои вещи взял. Хороший он, добрый, справедливый, тяжело ему сейчас. Кого болячка не скосила, тот сам в петлю лезет, а ему всё это разгребать.
Через пятнадцать минут и дети встали, сонные, похожие на маленьких нахохлившихся птичек. Повоевали за место в ванной, кто первый пойдет, и почему так долго. Ворвались на кухню, пожелали мне доброго утра, растащили бутерброды, выпили по половине чашек чая. Быстро оделись и упорхнули в школу. Как я по ним скучаю, вроде и рядом, а уже не так близки, как летом.
Несмотря на осень и всякие магические дела, мое хозяйство от меня никуда не делось. Курочки с козочками всегда ждут меня. Хохлатки бегут ко мне, переваливаясь, радуясь моему появлению. Козы подставляют голову, чтобы я почесала им между рожек. Одна из козочек у нас беременна, в августе нам удалось ей найти представительного жениха в другой деревне. Так что я ее сейчас не дою, пусть набирается сил перед родами. Даю ей витаминки специальные и вкусный питательный прикорм.
Всех покормила, всех обиходила, вернулась в дом. Смотрю на телефон, а там от Саши два пропущенных. Перезваниваю.
– Агнета, ты можешь отнести вещи в мою кутузку? Я пакет около нашего крыльца забыл. Человек хоть переоденется в теплую и чистую одежду.
– Хорошо, сейчас привезу, – пообещала я.
Нашла пакет, он как-то завалился за лавку, вот Саша про него и забыл. Посмотрела, что он туда положил: свитер, брюки, какая-то рубашка и новые труселя. Оделась и отправилась одежу относить гражданину.
Саша объяснил мне по телефону, где спрятал ключи для меня. Нашла под камешком связку. Открыла его участок. В нос ударил запах нечистот и немытого тела. Гражданин лежал на лавке, рядом стояло помойное ведро. Он услышал, что кто-то идет, и вскочил.
– Я вам тут одежду принесла, – втиснула пакет между решетками.
– Спасибо. Вот только чистую одежу на грязное тело натягивать нехорошо, – мотнул он головой.
– Александр Павлович придет, может он что-то придумает.
– Спасибо вам за суп, очень вкусный. Я же не бомж какой-то завалящий, – начал он. – Хотя что уж лукавить, бомж и есть, – он горько усмехнулся. – Вы только меня пока не выпускайте. Можно, я тут пару дней поживу?
– Это не ко мне, это к Александру Павловичу.
– А вы за меня не попросите?
– Вы сами у него спросите, – ответила я.
– Вы знаете, у меня ведь высшее образование, бизнес был успешный, филиалы по всей стране. Народу на меня трудилось больше тысячи. Я деньги из воздуха делать умел, за что не возьмусь, всё получалось, всё ладилось. Квартиры, машины, жена фотомодель, несколько раз в году за границу ездил. В общем, полный фарш, как говорил у меня один приятель.
– И что же случилось? – я особо не верила этому гражданину, все алконавты умеют давить на жалость. У них чем больше градусов в крови, тем уровень манипулирования другими людьми повышается, этакая суперспособность появляется, а уж какие они сказочники, сам Пушкин позавидовал бы.
– Да ничего не случилось. Думал, что с другом работаю, а оказалось – с крысой. Выпил с ним как-то, отмечали сделку, а утром проснулся дома и ничего не помню. На работу пришел, меня не пускают, говорят, Эдуард Соломонович не велел. Я ему все провода оборвал, а он мне ответил, что пить меньше надо и смотреть, что подписываешь. В общем, я ему тогда, оказывается, фирму подарил.
– А как же яхты, заводы, пароходы, жена фотомодель?
– А никак, всё посыпалось в один момент, как карточный домик. Какие-то долги вылезли, подписывал не глядя, другу доверял, а он брал кредиты налево и направо под мое честное имя. Жинка от меня ушла, ухитрившись оттяпать половину имущества, пока кредиторы не посетили меня. А потом всё полетело с бешеной скоростью, провал за провалом, какое бы дело ни пытался открыть, все летело в тартарары.
Какую бы работу ни находил, везде случался коллапс, то реорганизация, то оптимизация, то еще какая-нибудь зация. Остался с голой жопой на улице. Мать меня приютила, но как только мы стали жить вместе, так у нее начались проблемы по всем фронтам. Я же провалился в депрессию и начал выпивать. Вскоре она попросила меня на выход, плакала, когда дверь за мной закрывала, но сказала, что в этом возрасте ей не хочется жить на помойке, а я здоровый, найду себе работу.
– Нашел? – я скептически на него смотрела.
– Нашел в охране дачных массивов. Но и тут мне не повезло. Землю выкупили, дачи снесли и теперь там строят таунхаусы.
– И вы опять ушли в штопор?
– Да, – он кивнул головой. – Напился, решил покончить с собой и вышел на трассу, но меня так никто и не сбил. Потом меня куда-то занесло и я упал на дороге, а тут вы меня подобрали. Я в таком состоянии сейчас нахожусь, а еще и года не прошло, как я всё потерял.
– Мне жаль вас, – ответила я.
– Вы не боитесь меня? Вдруг вы тоже от меня заразитесь невезением. Я даже покончить с собой не могу, не везет, – горько усмехнулся он.
– Вы за решеткой, я здесь, так что не боюсь, – улыбнулась я. – А где ваши документы? Вы их тоже потеряли?
– Нет, их мать забрала, надежно спрятала.
– Ну хоть с этим повезло.
– Надеюсь, я ведь даже не знаю, как там мать. Телефона нет, чтобы позвонить.
– Я тоже с собой телефон не взяла.
– Не надо, что я ей скажу? – горько спросил мужчина.
– Что вы живы и что у вас пока руки с ногами на месте. У нее все равно душа болит за вас, как бы то ни было.
– Наверно. Я как-то не думал об этом.
– А вот подумайте. Пойду я. Александр Павлович приедет и выпустит вас, я не буду. Вы мужчина, мало ли.
– А я и не хочу, чтобы меня выпускали. Может, что-нибудь украсть, чтобы меня в тюрьму посадили? Там хоть крыша над головой и кормят. Или покалечиться. Зима скоро, а я в неопределенности, без работы и без дома.
– Не выдумывайте, глупости это всё. Руки, ноги есть, голова на месте, работа для крепкого мужика всегда найдется.
– Спасибо вам.
– За что?
– За веру, за вещи, за еду, за нормальное отношение и за разговоры, – кивнул гражданин мне.
– Всего вам доброго, – ответила я и пошла к выходу.
– И вам добра полные закрома, – крикнул он мне в спину.
Вышла из участка, жалко дядьку, но пусть его сначала Саша в порядок приведет, а там и посмотрим, может, и помогу, чем смогу.
Не просто бабушка
Шла домой и всё думала – ну не может у человека так резко всё обвалиться. Либо он кому-то сильно навредил и его так наказали, либо ему сильно позавидовали и решили все блага увести. Магия магией, но и человеческий фактор не стоит исключать. На двести процентов доверять никому нельзя, ни друзьям, ни близким.
Почему-то стала примерять ситуацию к себе, нет, не с финансовой ямой, а вот с такой ситуацией, когда идет полный крах. К кому бы я обратилась за помощью? Хотя говорят, что лучше о таких вещах не думать, дескать, задала вопрос во Вселенную, она тебе и ответит, да еще и с примерами. Однако если скажешь себе не думать про розовую обезьяну, то сразу начнешь представлять это странное животное. Поэтому в мыслях я всегда прорабатываю ситуацию от и до, чтобы Вселенная была за меня спокойна и не подсовывала сюрпризы.
Итак, к кому бы я могла обратиться за помощью? Наверное, в первую очередь к себе, нет, может и поныла бы кому-нибудь, чтобы меня пожалели, но действовала бы сама. А дальше по списку: Саша, мама, Катя (да, иногда дети могут помочь и поддержать не хуже взрослых), Матрена и Мара, приятельницы из прошлой жизни, бывшие мужчины (если уж сильно прижмет, то и к ним обратиться не побрезгую). Сама себя успокоила и пришла домой довольная.
На телефоне куча сообщений от старых и новых клиентов, погадать, посмотреть, продиагностировать, и всем надо вот прямо срочно, срочно. Так у меня еще есть люди по записи, дополнительно только двоих могу взять. По традиции беру одного нового и одного старого. Пишу новому, что мне нужно фото, дата рождения и желательно полное имя, ну и сам полный вопрос.
Озвучиваю стоимость. После моего сообщения начался цирк с конями: а почему так дорого, а может быть, сделаете скидку, а если вы меня взяли прямо сейчас, то значит, у вас народу никого нет, значит, вы либо специалист плохой, либо давайте скидку. И вот летят от него сообщения, пилик, пилик, пилик, пилик, слово одно скажет и отправляет. Чувствую, раздражаться начинаю, прямо раздражение удушливой волной к лицу подбирается и тянет свои черные лапки к груди, чтобы сжать свое объятье.
Проша запрыгнул на стол и как даст лапами по экрану. На что уж он там нажал «случайно», но почему-то отправилась гифка человека с двумя средними пальцами. Откатила от лица волна раздражения, и черные всплески от экрана прекратились. Вижу, что-то пишет «не клиент», что-то гадкое и неприятное, чувствую, что сейчас ядом плюнет в меня. Хотела быстренько его в блок засунуть, но вот только Проша ему еще седалище голое в гифке в ответ отправил. Где это он всё нашел, я даже ума не приложу.
Лапкой ко мне пододвинул телефон и стал смотреть, как я объект блокирую. Последнее, что он прислал, вопрос: «Это что такое еще?». Ответила честно, что это «Жопа», и с чувством выполненного долга нажала на заветную кнопку. Вместо него взяла хорошую знакомую, с которой периодически общались в сети.
Закинула овощи и мясо в мультиварку и отправилась наверх делать расклады. Работы много, надо разложить карты, погрузиться в этот процесс. Хотя иногда и не нужно этого погружения. В голове сразу появляются короткие фразы, когда смотришь на карты, иногда просто одно слово из той гифки. Сидишь, смотришь на расклад и не знаешь, как помягче человеку всё это сказать. В такие моменты чувствуешь себя не очень, прямо препоганенько как-то.
Сделала расклад, написала. Помыла руки, над свечой подержала и стала смотреть следующего. Иногда приходится долго вглядываться в карты, брать дополнительную колоду, а иногда идет всё как по маслу.
Пришли дети со школы. У Славы порван пиджак. Опять с кем-то дрался, молчит. В школьном чате тоже тишина, да и классная ничего не написала. Если не хочет говорить, значит, сам разберется. Попрошу Сашу с ним поговорить, пусть найдет время на своего сына в плотном графике. А может, Павлу позвонить, деду Славика? Спросила Катю, та отмахнулась и сказала, что это было без нее и ей пацан ничего не рассказал.
Вручила иголку и нитку Славе и сказала, чтобы зашивал свой пиджак сам.
– У нас бабушка это делала, – надулся он как мышь на крупу.
– Отнеси бабушке, – ответила я. – Она же порвала твой пиджак, – сказала я с сарказмом.
– Это женская работа, – упрямо ответил он.
– А мужская какая? – поинтересовалась я.
– Ну там прибить что-нибудь, землю вскопать, отпилить чего-нибудь.
– У нас не все грядки вспаханы, – пожала я плечами, – да в козлятнике я сегодня не убиралась, можно и курятник почистить, а еще нужно полочки перевесить в летнем домике, и у деревьев сухие ветки попилить. Список продолжать?
– А папа… – начал он.
– А папа твой работает днем и ночью, чтобы тебе было что рвать и что есть. Я тебе зашиваю пиджак, а ты вот эту всю работу мужскую делаешь в отсутствие отца.
– Ну, я прямо не знаю, Золушок какой-то, – возмутился он.
– А я злая мачеха, – нехорошо захохотала я.
– Сам порвал, сам зашью, – ответил он, забирая нитки и иголку.
– Вот и ладненько.
Саша заскочил на обед. Заглянул к сыну в комнату, тот сидел и медленно шовчик за шовчиком зашивал пиджак.
– О, молодец, мужик, – похвалил его Саша. – Уважаю, – показал палец вверх и отправился обедать на кухню.
– Ты бы с сыном поговорил, – сказала я.
– Он что-то натворил?
– Нет, но его что-то беспокоит, – ответила я.
– Попозже поговорю, поскакал я. Бедолагу навещу в кутузке.
– Про сына не забудь, он родной, – покачала я головой.
Саша пообедал, положил в баночку еду и снова уехал. Вот до чужого дядьки дело есть, а с родным сыном поговорить некогда.
Часов в пять вечера позвонила Матрена.
– Чего делаешь? – спросила она.
– Работу работаю, – ответила я.
– Ехай ко мне, – велела бабулька.
– Это зачем?
– Лизкина бабка приехала. Посмотришь на нее, ты такого точно в своей жизни не видела. Варенье не привози, мы с Лизкой свое наварили.
– У меня тут кое-какие дела запланированы на вечер, – мне не хотелось куда-то тащиться и смотреть на Лизкину бабку.
– Знаю я твои дела, опять пойдешь искать со своим бесом приключения на пятую точку. Он на тебя плохо влияет. Тебе точно надо это видеть, ты не пожалеешь, – сказала она. – И я дам тебе телефоны людей с подселенцами.
– Уговорила, – буркнула я.
Катя учила уроки, Славка собирался к деду с бабушкой.
– Ты всё выучил? – спросила я.
– Да, нам всё устно задали.
– Знаешь, а меня в детстве никто не контролировал, – сказала я.
– И ты сама все учила и была круглой отличницей? – улыбнулся парень снисходительно.
– А вот и нет, я прогуливала уроки. В библиотеке набирала кучу книг и читала дома целый день. А еще делала домашку на переменках на подоконнике и ухитрялась за пять минут прочитать целую главу по истории или географии.
– Так перемены короткие, – удивился Слава, с восхищением смотря на меня.
– Учись, студент, – усмехнулась я. – Когда много читаешь, приобретаешь навык беглого чтения. Есть и другие секреты, но пустой голове они все равно не помогут.
– Я забыл, там еще математика осталась, – вернулся он назад в комнату.
Сказала детям, что я к Матрене, еда на плите и вернусь быстро.
Нырнула в крокодильчик и рванула к старушке-веселушке.
Приехала. Зашла в дом и не поверила своим глазам: на диване сидели две Матрены, только в разной одежде. Головой потрясла, поморгала усиленно, присмотрелась, нет, всё же разные они. Наверно, вот от них такая энергетика идет.
– Знакомься, это Агнета, а это Лидия Пална, – представила нас Матрена. – Пойдемте чай пить. Лизонька, идем, поможешь мне на стол накрыть.
Матрена с Лизой вышли из комнаты. Лидия Павловна встала со своего места и стала внимательно меня разглядывать. Как-то изменился воздух в комнате, реальность стала нереальной. Я не сводила с нее глаз. Из-за спины у нее кто-то отделился и подошел ко мне. Пахнуло чем-то неприятным, животным каким-то. Тень была в два с половиной метра роста, под самый потолок. Она обошла меня, втягивая в ноздри воздух. Я слышала дыхание тени, ее ворчание. Где-то вдалеке послышался звук бубна и заунывное пение, к животному запаху примешался дым костра, пахло какой-то травой и жиром. Повеяло холодом.
Тень вернулась на место и встала за спину своей хозяйки. На шее у бабульки висел шнурок с клыком какого-то животного. На нем были нанесены непонятные знаки и рисунки.
– Медведь? – тихо спросила я.
– Угу. Первый раз вижу женщину, у которой за спиной стоит шудхэр, и она с такой чистой душой. И не ты ему подчиняешься, а он тебе, – покачала она головой.
Мы прошли на кухню, на веранде чай пить было уже холодно. Коловерша на глаза не показывался, видно боялся «медведя» гостьи. Я и сама его боялась, да и эта женщина во мне какой-то животный страх вызывала.
Бабульки вынули трубки, закурили. Болтали, чай пили, смеялись. Матрена вся светилась, словно встретила свою старую приятельницу, закадычную подругу. Лизонька молчала и внимательно слушала. А я мыслями уносилась в далекий северный край, где холодно практически весь год, где растут многовековые сосны, где вода в горных реках ледяная и прозрачная, а где-то слышен звук шаманского бубна и заунывная песня шамана разносится по всей округе.
Пы.сы. Шудхэер – бес, черт.
Не злите бабушку
Пошла на звуки и запахи, все глубже погружаясь в видение. Уже все органы чувств были задействованы, ощущался ветер, легкий холодок, привкус дыма на языке. Шла на заунывное пение и стук бубна. Где-то далеко, сквозь видение, мне слышался голос Матрены:
– Ой, вот мы с тобой надымили, девки-то наши поплыли.
– Не трогай их, всё идет как надо, – послышался хриплый голос шаманки.
Я стала озираться. Рядом бежала Лизонька, а за ней огромная рыжая лиса. Сама обернулась, вслед за мной вышагивал огромный белый тигр, неслышно ступая по земле. Под звездным небом темным пятном парил красный дракон.
– Иди, не бойся, – услышала его голос.
Побежала, в ушах засвистел ветер. В груди всё трепетало, как от предвкушения какого-то радостного и приятного события. Мы с Лизой практически одновременно ворвались на небольшую полянку, в центре которой горел высокий костер.
Вокруг него ходил какой-то шаман-старик, стучал в бубен и пел. Матрена и Лидия с трубками в зубах сидели около костра и раскачивались в такт. Обе бабульки были одеты так же, как и старик. Как только мы появились на поляне, они повскакивали, схватили нас за руки и вовлекли в общий танец. То мы держались за руки и водили хоровод вокруг костра, то танцевали по отдельности.
Вторым кругом позади нас танцевали огромные животные: медведь, лиса, волк, тигр и огромный орел. Мыслей в голове не было никаких, просто хорошо и радостно, и вот это всё оно такое правильное, так должно быть. Пели песни, что-то про ветер, большую птицу, свободу, про жизнь и смерть. Я не знала этого языка, но слова сами лились откуда-то из груди.
Старый шаман вручил мне бубен, и я с каким-то восторгом принялась в него стучать. Искры от костра взмывали в небо при каждом ударе. Постепенно стали исчезать фигуры рядом, сначала пропал старик и орел, затем Матрена и волк, после Лиза и лиса, самой последней исчезла Лидия с медведем. А я всё кружилась и кружилась в танце у затухающего костра и била в шаманский бубен.
Вдруг резко стало темно и холодно, словно кто-то прикрыл нас темной крышкой. Стало жутко и страшно. В голове пронеслось: «Беги!» Схватила бубен и рванула от этого места. Рядом побежал тигр, озаряя путь своими белыми боками. Поняла, что не смогу убежать, попросила помощи у него. Он остановился, пригнулся, дал мне возможность забраться на него. Засвистел ветер в ушах, светлеть стало. Ярко-ярко, в глаза бьет свет лампы.
– Ну вот, очухались, а ты, Матрена переживала, – выдохнула клуб дыма Лидия.
Протерла глаза кулаками, поморгала ресницами, поискала около себя бубен.
– Чего ищешь? – поинтересовалась шаманка.
– Бубен, – ответила я.
– Ишь какая. Сама себе сделай, – сказала она и усмехнулась в трубку.
– Я не умею, – я посмотрела на нее внимательно.
– Ну так найди того, кто умеет, – улыбнулась она.
Лизка сидела с блаженной улыбкой на лице и витала где-то в облаках. Мне показалось, или на самом деле на плече у нее в волосах запуталась маленькая лисичка.
Со стороны улицы послышался звук мотора, видно подъехала машина, а может даже не одна. Мы переглянулись.
– Кажется, к нам «гости» приехали, – сказала обеспокоенная Матрена. – Звони Саньку, – обратилась она ко мне.
Не успела я набрать ему, как в дверь затарабанили.
– Открывай, старая карга! – заорал с той стороны грубый мужской голос. – Лизку нам отдай, и мы уедем.
– Какие у тебя серьезные родственники, – удивилась Матрена, глядя на Лизу.
– Открой, а то хуже будет, – орал с той стороны мужик.
Дозвонилась до Саши, быстро сказала ему, что к Матрене люди недобрые приехали, дверь ломают.
– Агнета, открой, – скомандовала бабулька.
Открыла. Предо мной стоял обычный мужичок с битой, за ним находилось несколько молодых парней. Чуть дальше к калитке притулилась та самая тетка в темных очках, с мордой в прыщах.
– Чего надо? – спросила я. – Тут непрошеным гостям не рады.
– Ты сказала, что здесь одна бабка дряхлая, а здесь еще баба какая-то, – обернулся он к тетке.
– Бабка в доме, и Лизка там, – взвизгнула тетка.
– По-хорошему прошу, отдайте девку, и мы уедем, – начал мужик.
– Здравствуй, Сережа, – отодвинула меня от двери Лидия Павловна.
– Здрасте, Лидия Пална. Сто лет вас не видел, и еще бы столько же не видал. Лизку отдайте.
– Зачем тебе Лизка?
– Чтобы защитить ее от всяких проходимок.
– С каких это пор тебя стала волновать Лизина судьба? – поинтересовалась Лидия.
– А вас с каких? Как ваш Андрюшка помер, так и глазу к нам не казали.
– Лизиной судьбой я всегда интересовалась. Когда мать ее заболела, звала к себе, чиститься, лечиться. Вот только сестрица ее двоюродная отговорила, глядишь и жива была бы баба. А вы, поди, за наследством прикатили? Лизку на тот свет хотите сбагрить, али в желтый дом, чтобы ее недееспособной признали? – скептически посмотрела она на родственника. – Приехал к бабке старой с молодцами, боялся, что один не справишься со старухой?
– Тетя Лида, свалите от греха, отдайте Лизу, – примирительно сказал Сережа.
– Не отдам. Она внучка моя.
– Тогда пусть от квартиры откажется, – ответил мужик.
– Вот ты какой смелый, – покачала старуха головой. – Не боишься грех на душу брать? У сироты квартиру отнимать? Родственнички.
– Мы на троих поделим. Квартира ее матери от бабки досталась, а она была и нашей бабушкой. Почему такая несправедливость? – возмущался он. – Зачем сопливой девчонке трешка? Как она за нее платить будет?
– Не твоего ума дело. Хватит мне тут гнилые разговоры разговаривать. Убирайся давай подобру-поздорову, – скомандовала Лидия Павловна.
– А что ты мне сделаешь? – легонько ткнул он ей в грудь битой.
– Я полицию вызвала, – сказала я.
– Знаем мы вашу полицию, едет долго, а когда приедет, уже и спасать некого, – усмехнулся он.
– Бабуль, пойду я, а то они вас покалечат, – Лиза собралась выходить.
Не дала ей выйти бабка Лида, отпихнула вглубь комнаты.
– Иди, милая, тут взрослые разговаривают. У турэл на тебя свои планы, – сказала она.
Бабулька легко выхватила у мужика биту и сломала пополам. Он выпучил глаза.
– Жаль, проклясть тебя не могу, Лизке тогда достанется, – покачала она головой.
За спиной у Лидии маячила огромная тень. Видно было, что он рвется на волю, но она изо всех сил сдерживала его.
– Ах ты!.. – замахнулся на нее мужик.
Что тут началось! Никто уже не сдерживал медведя. Вот только не отдельным животным он бродить стал, а вошел в старушечье тело. Выросла она, огромной медведицей стала, зарычала, лапой по морде гражданину съездила.
Пареньки этого не ожидали и рванули в свои машины. Матрена схватила свое любимое оружие – метлу, Лизка вооружилась сковородой, ну а мне досталась лопата. Погнали оглоедов со двора, с воплями и криками, по спинам им орудием лупили. Тетке снова метлой досталось по голове.
Поймала медведица мужика за шкирку, развернула к себе.
– Лизку тронешь, я тебе горло перегрызу, кишки твои съем, а сердце засушу и по вечерам любоваться на него буду, – прорычала она ему в лицо.
Он как-то с готовностью закивал головой, пытаясь вывернуться из цепких лап. Отпустила она его. Кинулся Сережа к машине, по дороге что-то из штанины вытряхивая. Забрался в кабину.
– А это тебе на память, чтобы помнил, – прорычала медведица и прошлась когтями по боку автомобиля, оставляя глубокие царапины.
Пометила она своими царапинами обе машины. Рванули они по дороге, только пыль столбом стояла. Через несколько секунд пред нами стояла сгорбленная старушка. Пошла она в дом, еле ноги подволакивая.
Телефон у меня звонит, разрывается.
– Агнета, они еще там? Машина сломалась, я бегу к тебе, – прокричал он в трубку, – С тобой все в порядке?
– Саша, со мной все в порядке. Скажи, где ты бежишь, я тебя подберу.
Он объяснил свой маршрут. Сказала, что сейчас подъеду.
Вернулась в дом попрощаться. Бабульки как ни в чем не бывало, сидели за столом, пили чай и курили трубки. Только вот Лидия немного постарела.
– Они могут вернуться, – тихо сказала я.
– Нет, дорогуша, не вернутся. Уже морок наложили и зелье отворотное в штаны насыпали. Так что не переживай, не вернутся, – покачала головой Матрена.
– Поехала я Сашу выручать. Приятно было познакомиться, – улыбнулась я.
– Всего доброго. Приезжай ко мне, настойкой из мухомора угощу, – подмигнула мне Лидия.
– Может, еще свидимся, – махнула я рукой и пошла к своему крокодильчику.
На дереве сидел Коловерша и махал мне лапкой.
