Евгения Потапова
Ведьма Агнета. Практическая магия и нечисть по соседству
.
© Е.В. Потапова, текст, 2023
© Издательство АСТ, 2023
Встреча с приятельницей
Жизнь продолжала идти своим чередом, и я обживалась в новом доме. Спать улеглась на своем любимом диване, привезенном из городской квартиры. Всю ночь кто-то ходил по комнате, отодвигал ящики в комоде, открывал и закрывал дверь в шкафу, охал и стонал, шаркал ногами. Это была плохая идея ночевать в комнате, которая использовалась в качестве гостевой для потока страждущих.
– Ты чего там шаришься? – спрашиваю кого-то невидимого в темноте.
Притих, притаился, а потом уселся у меня в ногах и снова давай вздыхать. А мне самой вот прямо нехорошо делается, дурно, тошно и на душе так муторно. Зря я дверь в комнату закрыла, надо было Прошу пустить, с ним спать. Он хоть и половину дивана занимает, но такой замурчательный.
Хотела встать, а не2что меня за ноги держит и не пускает. Вот так здрасьте, приехали, это еще что за новости. Так оно мало того, что на ноги навалилось, так еще и выше заваливаться стало. Уже половину туловища я не чую. Это вот как понимать? Слышу, с той стороны двери Проша скребется, дверь пытается открыть. Нечто невидимое уже и до груди доползло, не дохнуть, не выдохнуть, и сказать я уже ничего не могу, только мычу нечленораздельно. Так это существо еще принялось меня душить.
Котяра уже мой со всего размаха дверь в комнату выбивает, видно, разбегается, и прыгает на нее. Она, как заколдованная, с места не сдвинется, хотя открывается вовнутрь. Он там уже за дверью и орет, и воет, и скребется, и всей своей тушей ее атакует.
Существо меня душит, а я пытаюсь его увидеть и выкарабкаться из-под него. Тут перед своим лицом вижу рожу, на животное похоже, пасть собачья огромная, а глаза, как у человека, весь волосатый и лапы с длинными пальцами и когтями. Как только он передо мной показался, так я и руки смогла высвободить. Хвать его за пасть и от себя отталкиваю.
– Ах, ты же су-у-ка, а ну пшел отсюда, – еле выдавила из себя с хрипом и тяжестью в горле.
Тут и Проша смог в дверь пробиться. Существо отскочило от меня на пол и сцепилось с котом. Визг, писк, дикие кошачьи вопли, звуки борьбы.
– Мам, что у тебя тут происходит? – в дверях появилась Катюшка.
– Кот, видно, крысу большую поймал, – ответила я, тяжело дыша.
Сущности, видно, отвлеклись на мою Катерину и прекратили драться. Нечто куда-то ускользнуло и пропало из поля видимости.
– Мам, я боюсь. Какого размера эта крыса была, что Прошка с ней боролся? А Маруська наша где? – спросила дочь.
Из-за косяка двери появилась испуганная и хитрая собачья мордочка. Обычно она спит со мной в комнате, а в этот раз не захотела вместе со мной заселяться в новую спальню, а преспокойно дрыхла в зале. Я как могла, успокоила дочь и уговорила ее отправляться спать. Сама же собрала подушки и одеяла и ушла на диван в большую комнату, оставаться здесь мне не хотелось. Рядом на диване устроился Проша – охранять мой покой и сон. На полу расположилась Маруська. Так мы и уснули в теплой компании.
Утром встала рано, надо было сгонять к маман. Она звонила накануне, снова жаловалась, что есть ей нечего и лекарства кончились. Собрала в контейнеры готовую еду и отправилась на автобус. День у мамы прошел, как всегда, ничего особенного и выдающегося не случилось.
Когда была у нее, позвонила давняя приятельница Нинок. Мы с ней особо не дружим, только иногда общаемся, когда ей скучно или у нее что-то случилось. Когда-то давным-давно наши дети ходили в один художественный кружок. Потом Нина переехала, и наша дружба сошла на нет, но все же иногда списываемся и созваниваемся. Она предложила мне встретиться и поболтать, дескать, давно не виделись. Договорились увидеться в парке в центре города.
Нинок совмещала приятное с полезным, выгуливала младшего сына и разговаривала с какой-то молодой женщиной или девушкой. Барышня была одета во все черное, какие-то балахонистые юбки с кружевами, массивные ботинки с цепями и шипами, черная блузка с прозрачными рукавами. И просто невообразимое количество разнообразных амулетов и браслетов всех конфессий и религий. Мадам также отличалась жутким макияжем: темно-коричневая, почти черная помада, такие же тени и наращенные ресницы. Волосы цвета вороного крыла были распущенны по плечам.
Нинок увидела меня и помахала рукой, что-то сказала готической леди. Та осмотрела меня с ног до головы и слегка скривила губы, ну да, не надела я сегодня огромную черную юбку, да и раскраски боевой на лице не наблюдалось, только легкий макияж.
– Привет, Агнета, это вот Елизавета, потомственная ведьма, – представила нас Нина.
– Здравствуйте, очень приятно, – улыбнулась я.
– Взаимно, – ответила та и протянула руку с черным маникюром в знак приветствия.
– Ой, простите, сейчас такая ситуация в стране, а я только из автобуса, руки никому не пожимаю, – убрала я руки за спину.
Она лишь усмехнулась.
– Агнета, Елизавета поможет тебе с твоей ситуацией с мужем, – начала Нинок.
– Нин, да я вроде совета не спрашивала и помощи не просила, да и все у меня сейчас в порядке, – удивилась я на приятельницу.
– Не бывает в жизни все в порядке. Ниночка мне сказала, что у вас муж – тот еще ходок. Чтобы обезопасить себя на будущее, его можно приворожить, или наградить половым бессилием, или поставить на него морок, чтобы бабы к нему не лезли, а можно и себя красивой сделать, – начала говорить Елизавета.
– Это как же себя можно красивой сделать? Я вроде еще пока ничего так, – удивилась я.
– Ну вот именно что вы – ничего так, а могли быть как Анджелина Джоли, – продолжала Елизавета.
«Ну что же ты себя-то красавицей не сделала, чудище лесное», – подумала я.
– Меня моя внешность вполне устраивает, – улыбнулась я.
Девушка начала сердится, замолчала и поджала губы.
– Вот пока ты тут сидишь и о своей красоте лясы точишь, там твой мужик другую имеет, и дальше иметь будет, пока что-нибудь не предпримешь, – зло сказала она.
– Ну на здоровье, главное, чтобы им хорошо было и контрацепцией пользовались. – Ее злость начинала меня забавлять.
– Ее Ольга зовут, – сказала она и прищурилась, пытаясь поймать эмоции на моем лице.
– Как ее зовут, и куда ее зовут, меня не особо волнует, – я улыбнулась.
Позади барышни висел то ли демон, то ли сущность, которая чем-то напоминала индийскую богиню Кали, в ее жутком воплощении. Чудовище вывалило язык, вытаращило глаза, имело фиолетовый цвет кожи и ожерелье из человеческих черепов. Одной из своих рук оно управляло девицей, как кукловод марионеткой.
– Тебе просто нужно подумать хорошенько. – Она внимательно посмотрела на меня и взмахнула рукой, делая какой-то знак пальцами.
Тут подбежал Нинин сынишка. Девица поправила на нем рубашку сзади, и по ее руке в пасть к демону побежал небольшая пушинка-сгусток. Нина что-то шепнула сыну и отправила его дальше играть в песочнице с другими детьми. Ребенок не добежал, споткнулся и упал. Ударился носом об небольшой бордюр, отчего у него хлынула кровь. Нина вскочила и побежала к сыну.
– Вот видишь, что я умею, – гордо сказала девица.
– Поздравляю, – ответила я. – Мне идти надо.
Я встала со скамейки и подошла к Нине.
– Нинок, я пойду, у меня автобус через сорок минут. Жаль, не пообщались. Ты береги себя и ребенка, и фильтруй свое окружение, пока не завязла в этом, – сказала я и отправилась по аллее к выходу из парка.
– Подожди, – крикнула вслед мне девица.
Я приостановилась. Она подобрала все свои юбки и побежала ко мне, сунула в руку мне визитку.
– Вот, если надумаешь приворот сделать или порчу какую, звони, ну или пиши, там все указано. Я все умею. – И она подмигнула мне.
– Давай покеда. На автобус опаздываю. – Махнула ей рукой и отправилась на автобусную станцию.
Выходя из парка, порвала и выкинула ее визитку в мусорку, еще этого добра мне не хватало.
Трудовые будни
На автовокзале встретила Петра. Он обрадовался встрече, снова меня благодарил за дочку. Девочка идет на поправку, сама уже ходит, правда, ей пока тяжело, много отдыхает, тихая стала. С подружками не общается, только с младшей сестрой. Отдал мне два больших пакета с пчелопродуктами, в одном был воск, а в другом все остальное, что я просила. Говорит: «Сегодня собирался к вам заехать, а телефон дома забыл, а вот все само собой и получилось, и нас судьба свела». Поговорили с ним, взяла с него обещание, что мой номер и адрес давать никому не будет. Села в свой автобус и отправилась домой.
Пока ехала домой, на вайбер пришло несколько сообщений от разных заказчиков, всем требовались статьи и притом вот прямо вчера. Ответила, что у меня теперь другие расценки, повысила цену на десять процентов, не так уж и много, но итоговая стоимость будет для меня поприятней. Один сразу отвалился, сказал, что у меня конский ценник, другой начал торговаться. Ответила, что эта стоимость для него такая, для других она выше на двадцать процентов. Успокоился, обещал скинуть предоплату и техническое задание.
Оставшиеся двое были согласны и сразу перевели деньги на карту, сказали, что выслали на электронку ТЗ. Значит, буду работать три дня, не поднимая головы. Надо еще сегодня с интернет-магазином разобраться, а то вчера за шмотками ездила, сегодня к маме. В прошлый вечер только пару часов удалось поработать, за такое по головке не погладят, могут и попросить освободить место. Хоть оплата не великая, но она стабильная и официальная. Надо будет попросить надбавки, за интернет, за электричество и амортизацию ноута.
С такими мыслями приехала домой. Навстречу вышла Катюшка.
– Мам, там в той комнате творится что-то невообразимое, шум стоит постоянный. Я заходить туда не стала, мне страшно, – испуганно сказала дочь.
Я открыла дверь в спальню и ахнула, все вещи из комода были выкинуты и разбросаны по полу и дивану. Ящики валялись на полу. Двери шифоньера открыты, но там все было на месте. Странно, барабашка не тронул шкаф, только дверцы пооткрывал. Барахло собрала и убрала в шкаф в зале. Ящики подобрала и вынесла в коридор, туда же выкатила комод. Пока все убирала, в комнате было тихо. Убиралась и ругалась на безобразника. Как только я закрыла дверь, там опять шумно стало. Открываю, все на месте и тишина.
Прошлась со свечкой по всем углам. Кто-то усиленно пытался ее задуть, прямо чувствовалось, как поток воздуха идет с того места, где нет сквозняков. Вот ведь какой мелкий пакостник. Оставила свечку догорать в середине комнаты. Поставила ее в железный таз на всякий случай и ушла есть готовить. Через полчаса захожу, а свеча потушена и сплюснута сверху, как будто на нее кто-то с силой надавил. Значит, не нравится. На двери нарисовала защитные руны и закрыла комнату, пусть там сидит тихо и не рыпается. Будет время – займусь.
Вечером было тихо. Я работала, Катюшка рисовала, все были заняты своими делами. Иногда отвечала на Сашины сообщения. Он вечером забегал увидеться, сказал, что у него дел много, маме нужно помочь и брату на ферме. Поболтали, помиловались и каждый разбежался по своим делам.
Позвонила Нине узнать, как там Кирюшка. Она сказала, что после прогулки у него температура поднялась, и нос сильно отек от удара.
– Нинок, ты бы гнала эту Елизавету поганой метлой. Видишь, какой у нее глаз нехороший, ребенка сглазила. Сказала, какой он хорошенький, и мальчишка тут же упал носом в землю, – дала совет приятельнице. – И температура эта неспроста. Точно сглазила.
– Ой, я даже и не знаю, мне ее Эльвирка порекомендовала, как хорошего специалиста.
– А на кой ляд тебе такой специалист понадобился, и зачем ты ее на нашу встречу притащила? – поинтересовалась я: Нинок явно что-то не договаривала.
– Ну, она обещала мне скидку, если я приведу клиента, – ответила она виновато.
– Вот, блин, и сюда сетевой маркетинг докатился, приведи друга и получи порчу в подарок, – хохотнула я. – Агенты «Орифлейм» переквалифицировались в ведьм.
– Ну зачем ты так, – обиделась Нина.
– Кого привораживаешь или порчу наводишь? – продолжала пытать приятельницу.
– Мужа от пьянства лечу, задрал уже пить в гараже с приятелями.
– Ну, разгони всех, у вас гараж к дому пристроен, считай, что они у тебя дома прибухивают. У тебя дети на это все безобразие смотрят, – посоветовала я.
– Ой, я не знаю, неудобно как-то, – ответила она.
– Неудобно, Нина, по всяким колдовкам непонятным ходить, а свой дом ты должна отстаивать всем своим существом. И еще, большая просьба ни с кем без моего разрешения меня не сводить, – отчитала я Нину.
– Хорошо, я хотела сделать, как лучше, – обижено ответила она.
– Ладно, все, проехали. Пацана умой проточной водой. Если есть, то лучше святой, и вытри подолом своей ночной рубашки или в чем ты там спишь. Будешь умывать, скажи: «Водичка, водичка, умой Кирюшкино личико, чтобы хворь убежала, и болезнь пропала, от глаза дурного и медведя хромого». Говори эти слова, пока его умывать будешь.
– Ой, Агнета, ну что это за бабкины сказки, и, вообще, при чем тут медведь хромой.
– Медведь к слову пришелся, в рифму, так сказать. Ты же ничего не теряешь, если ребенка так умоешь? А насчет бабкиных сказок, – кто бы говорил, – поцокала я языком.
Поговорили с ней еще минут двадцать о всяком о разном и распрощались. Под конец разговора наказала ей, чтобы к ребенку девку эту не подпускала.
Снова работа, до самой ночи, пока глаза не стали слипаться и мозги соображать. Никто мне денег в клювике не принесет, все сама, сама. И так я считаю, что хорошо живу, коммуналка маленькая, по сравнению с квартирой, продукты практически не покупаю, что-то от бабушки осталось, а что-то бартером принесли. Счастливый я человек, ни мята, ни клята, никому ничего не должна, и даже вон барабашка в комнате притих, мстю страшную, наверно, замышляет.
Ночевала в зале, там практически ничего не слышно. Ночью он не шумел. Утром в комнату зашла, все на своих местах, может, убрался в другое место. Проша эту комнату не любит, не заходит совсем. Снова весь день в работе, надо наверстывать упущенное. От напряжения разболелись пальцы и кисть. Решила часик передохнуть, чтобы потом не передо2хнуть (нравится игра слов).
Спустилась в подвал в свою «секретную лабораторию». Разложила по полочкам все, что Петр принес. Пересчитала запас свечей, мало осталось. Нашла тетрадки с записями, как их готовить. Почитала. Выудила воскоплавку, нитки, формы для свечей разных размеров и принялась творить. Все делала по инструкции, такое удовольствие получила от возни с воском. Все же он намного приятней, чем парафин, а пахнет как удивительно. Все залила, поставила застывать. Надо было еще партию с травками сделать. В другой раз с ними попробую.
Захватила из подвала пару веничков с полынью и чертополохом. Развесила по комнате с барабашкой. Пусть «порадуется», посмотрит, как я о нем забочусь. В блюдце налила молока и поставила его на пол для воинствующего гражданина, еще положила парочку шоколадных конфет. Через час зашла в комнату. Конфеты некрасивыми пятнами по стенам размазаны, а молоко по полу разлито мелкими каплями, словно его в рот набирали и разбрызгивали везде. Полы вытерла, пятна на стенах пыталась затереть.
Ночью в комнате двигалась мебель, что-то ронялось и падало. Кто-то топал и охал, стучал в дверь. Специально ведь делает, чтобы мы нормально не спали. Дочь пугает. Она ко мне в зал перебралась, там слышно меньше и ей не страшно со мной. Вот террорист проклятый, покажу я тебе завтра кузькину мать, не хочешь по-хорошему, получишь по самое не балуйся.
Шишок
Утром попыталась зайти в комнату, но с той стороны что-то не давало открыть дверь. Товарищ, видно, там совсем забаррикадировался. Особо в спальне ничего нет, но все же имеется диван, в котором спрятаны новые обои и новогодние игрушки, да шкаф с бабушкиными новыми вещами, которые пригождаются периодически.
Во время завтрака мы с дочерью слышали, как в комнате двигается мебель. Деловой товарищ. Катя от страха елозила по стулу и посматривала на меня, я не показывала вида, что мне тоже неуютно с пришельцем. Надо сказать, стада мурашек с промежутками в десять секунд проносились от затылка до пяток, а потом обратно возвращались и шевелили волосы на голове. Но я старалась сохранить спокойствие ради дочери.
– Мам, можно я к Насте схожу? – спросила Катюша.
– Иди, только телефон возьми с собой, и сначала Насте позвони, нужна ты там или нет. Вдруг они вещи собирают, уезжать же собирались, – ответила я, а сама думала, что же делать и куда бежать.
Дочь схватила телефон и убежала на улицу звонить Насте, но не успела, девочка сама пришла за молоком. Я отдала ей полторашку, и они с Катюшкой отправились к ней в гости. Ну, вот хоть ребенок у меня немного отдохнет и развеется, а я попробую повоевать с незваным гостем.
Подошла к двери, толкнула. Она немного открылась, и я пролезла в образовавшуюся щель. Ё-моё, это чудо-юдо передвинуло шкаф в середину комнаты и диван к нему перетащило, сдернуло мои травяные веники и раздербанило их на составляющие. Все полы, диван, подоконник и, наверное, шкаф были усыпаны измельченной травой. Занавески ему тоже не понравились, и он их снял, вернее, сдернул вместе с карнизом. Вот негодник. Сейчас найду какой-нибудь ритуал и изничтожу тебя.
Собралась выходить, повернулась к двери, и тут диван поехал и перекрыл мне выход. Попыталась диван с места сдвинуть, а он намертво на месте встал. Трава с полу начала подниматься вверх, потом закружилась маленькими вихрями. В комнате появилось несколько таких травяных смерчей. Я бросилась к окну, но оно не открывалось, скорее всего, проделки такого же рода.
Хорошо, что додумалась взять телефон с собой. Когда вытаскивала из кармана, вместе с ним выпала визитка, подхватила ее на лету. Предполагаю, что если бы она коснулась пола, то либо исчезла, либо ее хулиганье порвало бы. На визитке было написано: «Бабка Матрена. Гадания и предсказания». Как хорошо, что я ее не выкинула. Стала набирать номер, написанный на визитке, но тут кто-то принялся тянуть у меня из рук телефон.
Ну вот дудки, я тебе аппарат не отдам, ишь какой хитрый, потянула его на себя. Чувствую, не отпускает, еще чуть-чуть, и смартфон упадет на пол или пропадет в цепких лапах. Врешь, не возьмешь, и со всей силы толкаю нечто, вернее, делаю такое движение рукой в воздухе. Оказалось, что ударила во что-то мохнатое и костлявое. Послышался звук, как будто кто-то упал. Успела набрать номер и нажать кнопку вызова, как на меня свалились шторы, и нечто попыталось меня в них замотать.
– Алло, бабушка Матрена, помогите, – ору в трубку. – Это Агнета. Да отлепись ты от меня, живность чумная, – отбиваюсь от существа.
Телефон все же выронила, надеюсь, она меня услышала. Чудо-юдо ухитрилось меня запеленать и уселось верхом. Столько отборного мата оно, наверно, ни разу не слышало за всю свою мохнатую дурную жизнь. Сидит и себе там похихикивает. И откуда ты взялось, чувырло волосатое. Я и ногами брыкаюсь, и высвободиться пытаюсь, а оно все никак с меня не слезет, еще мне пятки принялось щекотать. Вот явно чудо надо мной измывается да потешается. Вот надо было сначала средство от него поискать, а потом уже во всеоружии к нему заходить. И тетушки эти ничего не подсказали, наверно, тоже сверху на меня смотрят и ухохатываются. Скажут, думать надо было головой, Агнета.
– Отвали уже, – дергала я ногами.
Не люблю, когда меня трогают, а особенно когда пытаются щекотать своими кривенькими лапками или чем там, не знаю. Вдруг он там не своими культяпками меня щекочет, а хвостом. Интересно, у него есть хвост, а рога у него имеются? В прошлый раз только странную собачью пасть разглядела, да лапу с длинными пальцами и когтями. Опять начала брыкаться и пытаться выпутаться из занавески. Вдруг слышу, кто-то по дому ходит. Стала орать, что я в комнате.
– А ну, ирод окаянный, отворяй ворота, бабка Матрена пришла, – гаркнул зычный голос из-за двери.
Я услышала, как диван начал отодвигаться от двери. Значит, ее слушается или боится.
– Ты где? – зашла бабулька в комнату.
– Тут, в занавесках завернута, – пропищала я.
Услышала бабкин хохот и почувствовала, как по комнате разносится табачный дым.
– У нас не курят, – промямлила я.
– Цыц, это дым волшебный, мне думать помогает, – ответила она и принялась меня разматывать.
Скинула я с себя занавески и вздохнула полной грудью.
– Скажи спасибо, что не придушил тебя, а только позабавился, – сказала Матрена. – А то бы мог занавесочку потуже и кирдык тебе, родная.
Бабулька дымила, как паровоз, оглядывая комнату.
– Ты где шишигу зацепила? – спросила она.
– Кого?
– Ну, барабашку, шишка, шишигу, – уточнила бабка.
– Не знаю.
– Они иногда в пустующих домах заводятся. Если бы он в твоем доме был, то ты бы с ним давно познакомилась. Вспоминай, сколько он у тебя уже, – пристала Матрена.
– С того дня, как я мебель из городской квартиры привезла, – ответила я.
– Ну вот он у тебя в мебели и прокатился. А так как ты добровольно ее вносила, то и ему препятствий не было. Вот только Маргаритины защиты его в этой комнате заперли, войти вошел, а выйти не может, вот и беснуется. Хотя он бы тогда во всем доме тебе «порядок» навел, – выдохнула порцию дыма бабушка. – Они так-то, шишиги, не особо злобливые, хулиганы только страшные, но бывают, что совсем дичают и человеку тогда несдобровать. Питаются страхом, вот и пугают. Если злишься, то они сами этого боятся и пытаются еще сильней запугать.
– Ну а как избавиться?
– А вот так, – сказала она и открыла настежь окна. – Иди туда, откуда пришел, забирай все, что с собою принес. Не задерживайся, да не останавливайся, убирайся и не возвращайся. Язык, ключ, замок, да будет так, как я сказала.
Заклинание она повторила несколько раз. Подул сквозняк, трава с пола поднялась, мимо меня кто-то проскакал и сиганул в окно. Матрена скептически оглядела комнату.
– Навел он тебе порядок, созорничал. Хорошо, хоть такой попался, есть шишиги, которые воду льют да все поджигают. Люди думают – это домовой, а это дух или бес одичавший, шишига, одним словом.
– Ну да, – сказала я, вытряхивая траву из волос.
– А что это у тебя на стенах нарисовано? – спросила она.
– Ну, ставы защитные какие-то, – ответила я и пожала плечами.
– А ты уверена? – Она внимательно посмотрела на меня.
– Я не проверяла. Это от Маргариты Семеновны еще осталось. Она, наверно, писала, – до меня начал доходить смысл ее слов, а на спине организовалась привычная компания мурашек.
– Я хоть и не спец в этих наскальных рисунках, но ты посмотри, некоторые руны стерлись, у некоторых потерялись какие-то части. Да и вообще у них срок действия имеется, когда они начинают работать в обратную сторону. Скажи спасибо шишку, что он тебе здесь спать не дал, а то неизвестно, чтобы ты тут заработала. К тому же Маргарита в них не разбиралась, так что сама думай, – сказала Матрена и снова выпустила кольцо дыма.
Я прикоснулась рукой к тому месту, где была нарисована вязь. Стена гудела, как будто в ней сидел рой пчел. Правильно говорят, все, что ни делается, все к лучшему.
– Скажи спасибо, что Марго поставила такую защиту, через которую ни один враг из комнаты не выберется.
– Спасибо, – машинально ответила я.
– Окно закрой, пока еще что-нибудь не залетело, – сказала Матрена.
Я закрыла окно, и мы с бабкой Матреной вышли на улицу. На крылечке сидел бабулькин бесенок и кидался в Прошу козьими шариками, видно, специально набрал у коз в загончике. Тот лишь ушами потряхивал и следил за ним вполглаза. Чертенок посмотрел на выходящую из дома старушку, но дело свое хулиганское не прекратил, а остался сидеть на месте.
– Айда чай пить, – сказала бабушка Матрена, вытащила откуда-то носовой платок и выбила в него пепел из трубки.
Она отправилась в беседку, а я на кухню, ставить чайник.
