Евгения Потапова
Попал так попал
Глава 1
Влад ковырялся под машиной. В его голове прокручивался недавний разговор с матушкой. Она опять не давала ему спокойно жить, требовала немедля жениться и настругать внуков. Хотя прекрасно знала, что у Влада сейчас никого нет, и он просто чисто физически не может ни на ком женится, а уж про внуков вообще говорить нечего.
Парень уже был однажды женат, и даже второй раз пытался дойти до ЗАГСа. Однако не сложилось, не сбылось. С первой женой он разошелся из-за работы, Влад служил в спецназе, а потом перешел в ОМОН. Ее это невероятно раздражало, она боялась за его жизнь, за свою жизнь, если с ним что-то случится, и даже за жизнь еще не рождённых детей, как они будут без отца. В общем, была весьма истеричной особой, которая не выдержала тяжких дум, и сбежала к какому-то менеджеру среднего звена.
Вторую даму интересовали только собственная красота, шмотки и разные апгрейды личной тушки. Влада она замечала только тогда, когда ей не хватало денег на очередную тряпку или гаджет, надо сказать, что ей часто их не хватало, ибо дама не работала. В общем, роман был недолгим, хоть и бурным. Даме подвернулся более состоятельный товарищ, и она упорхнула от Влада без каких либо извинений и раскаяний, типа не поминай лихом и пожелай удачи.
Он лежал под машиной, и мысленно возмущался маминым доводам. Он взрослый мужик и сам решает, когда у него появится семья и дети. Потянулся за очередным инструментом и увидел, как один из кирпичей, поддерживающих его авто, вывалился, за ним посыпалась вся конструкция. "Вот и все" – пронеслось у него в голове. Через несколько секунд он почувствовал дикую боль в груди и отключился.
Очнулся в полной темноте, дико болели ребра, голова, да и вся тушка в целом. Провел языком по зубам, чтобы убедиться в их целостности. На их месте обнаружил какие-то пеньки и дырки. Выбило, что ли?
Пошевелил руками, повертел головой, стал ощупывать место вокруг себя. Кажется, автомобиль с него сняли, но почему же так темно? Он ослеп? Вообще непонятно, где он находится, вроде это не больница, наощупь, кажется, земля, грязь какая-то. Может его вытащили из-под машины и положили рядом с гаражом. Сейчас приедет скорая и отвезет его в больницу. Влад немного полежал еще, но ни голосов, ни сирены не было слышно.
Решил попробовать подняться, болело все, что можно и все, что нельзя, словно его били кирзовыми сапогами. Кое-как смог встать и стал себя ощупывать. На голове обнаружил дыру, еще мокрую от крови. Затем прошелся по ребрам и словил культурный шок: вместо крепкого накаченного тела, он обнаружил две обвисшие женские груди.
– Что за черт? – выругался он, и сунул руку в "штаны".
Мужского достоинства там не наблюдалось. Внизу была обыкновенная заросшая, мохнатая женская писька.
– Это что еще за беспредел? – захрипел он, – Я, что теперь баба?
Он тихо матерно выругался.
– Мамка, мамка, ты здесь? Ты жива? – донесся откуда-то сверху тоненький детский голосок.
– Ты кто? – спросил Влад.
– Это я, Иванко. Ты сама выбраться сможешь? – спросил мальчишка.
– Постараюсь, – прохрипел Влад.
Он пошел вперед и наткнулся на небольшой склон. Кто-то его скинул в неглубокий овражек. Помог себе руками и выкарабкался наверх. Там было не намного светлее, чем в овраге.
– Жива, – кинулся к нему обниматься пацан.
– Не надо меня трогать руками, – продолжил хрипеть Влад.
– Папка сказал, что он тебя убил и скинул, как последнюю собаку в овраг.
– Ништяк, – хмыкнул Влад, – Веди меня домой.
Пацан схватил его за руку и потащил по улице, вдоль которой стояли убогие домишки и лачуги, сколоченные из подручных материалов. Встречались откровенные нищие хижины.
– И куда меня занесло, – думал Влад. В книжках попаданцы попадают в прошлое или будущее, сразу становятся героями, спасают принцесс, а я попал в тело какой-то избитой нищей беззубой бабы.
Шли недолго, остановились около какого-то небольшого домика. Мальчишка толкнул дверь, и они вошли внутрь. Пришлось немного наклониться, проем был очень низким.
Влад стал осматриваться. На столе стояла тонкая лучина и слабо освещала помещение. Домик состоял из одной комнаты, печки, большого топчана, стола и трех табуреток. На топчане сидела девчонка лет двенадцати и прикрывалась лоскутным одеялом. Она тихо всхлипывала, и вытирала слезы кулаком.
– Я мамку нашел, – важно сказал Иванко.
– А она чего ревет? – спросил Влад у пацана.
– Папка ее хотел сносильничать, по морде два раза даже кулаком заехал, одежу всю на ней порвал. Я не дал, бил его по спине старым табуретом. Он бросил ее и ушел в кабак пьянствовать.
– Наверно, не сработало у него ничего, – поморщился Влад, – Казлина ваш папка.
Влада мутило, скорее всего, это были последствия травмы головы. Хотя вот от этой реальности могло мутить не меньше, если не больше. Он сел за стол, по-мужски расставив ноги.
– Пацан, есть у вас зеркало? – спросил он.
– Неа, – помотал он головой.
– Так, куда же вы смотритесь?
– А зачем? – удивленно спросил мальчишка.
– Действительно, зачем, – ухмыльнулся мужчина-женщина.
– Сильно папка в этот раз мамку приложил, вон, ничего не помнит, – тихо сказал Ваня сестре.
– У вас нитка с иголкой есть?
Девочка соскользнула с топчана, прикрывая тощее голое тельце лохмотьями. Она нырнула куда-то под него и достала небольшую шкатулку, там лежали швейные принадлежности.
– У тебя есть другая одежда? – спросил Влад у девочки.
– Нет, – она помотала головой.
– А у меня? – поинтересовался он.
– Сорочка вышитая, ты просила в ней тебя похоронить, – тихо сказала ей девочка.
– Шиш вам я помру. Надень эту сорочку, не фиг тут голышом рассекать. Завтра тебе одежу купим новую.
– Все деньги папка отобрал и пропил, – сказал Иванко.
– Точно козлина. Не так я представлял семейную жизнь, – криво усмехнулся Влад.
Дети переглянулись между собой, но ничего говорить не стали. Девочка вытащила из-под тюфяка огромную рубаху и натянула на себя. Влад вдел нитку в иголку и принялся на ощупь зашивать себе голову.
– Сплошная антисанитария, – ворчал он, – Башку прижечь нечем. Дети, спирт есть? Или водка, или ром, или чего у вас тут пьют?
– Нет, – помотал головой мальчишка.
– Ну, да откуда же этому быть. Все ваш батя выжрал.
Влад залатал голову, и принялся себя разглядывать. Крепкие ноги, натруженные руки, мышцы, жилы, нет ничего лишнего, тело не рыхлое, а подтянутое. Грудь, правда, отвислая, ну так двое детей и отсутствие бюстгальтера сделали свое дело. Баба весьма крепкая, так чего ее мужик то лупит.
Ребятня смотрели на нее ошалелым взглядом. Вроде это и их мать, но вот не она, кто-то другой занял ее тело и ведет себя как-то странно.
– А тебя как зовут? – спросил он девчонку.
– Любавка, – ответила она.
– Значит, мы в России живем, – обрадовался он.
– Что такое Россия? – поинтересовался Иванко.
– Вот те здрасте, ясно понятно. А меня то, как зовут? – спросил Влад.
– Владка, – ответил мальчишка.
– Ну, хоть тут привыкать не придется. Вода есть? Мне бы попить и умыться.
Иванко нырнул куда-то в угол и вытащил бадейку с водой. Влад приник к ковшику и выпил его за один раз, крякнул и вытер рот рукой. Девочка поставила на стол небольшую миску и кувшин.
– Мыло? – спросил Влад.
– Мамка, так дорого же, ты вот тряпочкой потрись и чище будешь, а завтра на работе в мыльной воде помоешься, – тихо сказала Любавка.
– Очумительно, – хмыкнул он, и принялся вытираться какой-то замызганной тряпицей.
Через пятнадцать минут они погасили лучину, и улеглись спать. Влад надеялся, что это просто его кошмарный сон, который ему снится.
Глава 2 Не сон
Проснулся от того, что кто-то лупил в дверь со всей мощи и орал дурниной. Дети с двух сторон прижались к Владу. Он тихо выругался, снова проверил наличие причиндал – ничего нового/старого не появилось. На улице кто-то продолжал бушевать. В комнате было темно, хоть глаз выколи. Влад матерно выругался, потом осекся, вспомнив, что рядом с ним дети, хоть и чужие, но все же язык стоило придержать.
– Мамка, это папка пьяный пришел, – тихо прошептал Иванко, – Не открывай ему дверь, а то опять тебя лупить будет и к Любавке полезет, а меня еще пришибет.
– Ага, никто не посмеет трогать моих детей, – проворчал Влад и стал подниматься с топчана.
Он громко охнул, ощутив, где находятся его ребра, да и голова гудела, как чугунок, после удара поварешкой.
– Твою же налево, – прохрипел он, – Кто там?
Из-за двери послышались нечленораздельные звуки, и некто продолжил колошматить в дверь.
– Ты козлина, рогами постучи, а лучше себе в бубен, – сказал Влад.
Потом подумал и резко открыл дверь. Тут же в дом впало тело. Оно материлось, воняло, орало и махало руками и ногами. Влад резким движением руки дернул тулово вверх и поставил его на ноги.
– Вот чмо то, – сказал он, разглядывая мужа хозяйки тела, – Как она на него повелась, даже в темноте видно какой он урод. Да маленький, да плюгавенький. Смотреть противно, – он сплюнул на пол.
– Ах, ты кикимора, – заорал мужик, – Быстро на койку ложись и ноги раздвигай, я тебя щас приходовать буду.
– Размечтался, соколик, – хмыкнул Влад, – Не той я ориентации, чтобы с тобой шуры-муры крутить.
Мужик попытался ударить Влада, но получил замечательный хук в челюсть и упал за дверь дома.
– Деньги есть? – наклонился к нему Влад.
– Пошла вон, кикимора, – продолжил орать недомуж.
– Деньги есть? – Влад наступил ногой на причинное место гражданину.
– Ааааа, аааа, ты чего? Нету, пропил все.
– А если найду?
Влад принялся шарить по пьяной тушке, которую периодически охаживал кулаком по разным частям тела. На поясе нашел кошель, в котором было несколько мелких монет. Он оторвал его и забрал себе.
– Завтра поговорим, – хмыкнул Влад.
Тушку оставил за порогом и закрыл дверь.
– Мамка, он же тебя завтра убьет, – с ужасом сказал мальчишка в темноте.
– Пусть только попробует. Спи, дружок, завтра вставать рано, – ответил попаданец и рухнул рядом на топчан.
Влад тут же провалился в сон. Разбудила его Любавка.
– Мамка, вставать пора. Надо на работу идти.
– Жрать есть что? – спросил он, еле разлепив глаза.
– Нет, – помотал головой Иванко.
На столе стояла кружка с водой и зажженная лучина. Девочка пыталась чинить одежду, периодически вытирая крупные слезы.
– У отца есть другая рубаха? – спросила Влада.
– Есть, парадная, он в ней в церковь ходит по выходным, – ответил Иванко.
– Ваня, отдай ее сестре, пусть хоть с нее что-нибудь соорудит.
– Батя убьет нас, – помотал мальчишка головой.
– Не убьет, я тогда его сам раздавлю, вернее сама.
Любавка кинулась к топчану, и вытащила из-под тюфяка рубашку. Быстро скинула свои лохмотья и нырнула в нее. Девчонке она доходила чуть ниже колен. Она натянула длинную юбку и прямо на себе подтянула нитками ворот, чтобы он не разваливался. Девочка подошла к Владу, ткнулась носом ему в плечо, а затем чмокнула в щеку.
– Спасибо, мамка, я побежала, а то меня уже ждут, – сказала она.
– Куда побежала? В школу? – спросил Влад.
– Нет, ты что, мы только по воскресеньям в школу ходим, да и Любавка взрослая уже для школы. Она работает, – ответил Иванко.
– Где? – ошалел Влад.
– Нянька она у евреев, – махнул мальчишка рукой, – И мне пора на работу идти.
– А ты где работаешь? – обалдел Влад.
– Так я подмастерье у обувщика. Помогаю ему обувь чинить, да шить учусь.
– Понятно, но это дело хорошее. Последний вопрос. А я тогда, где работаю?
– А ты у китайцев прачкой, – пояснил мальчик.
– Ваня, а ты меня отведешь туда? – попросил Влад.
– Конечно, только давай быстрей, а то меня Николашка изобьет, если я опоздаю.
Влад глянул на свою одежду, даже в сумерках было видно, что она вся испачканная в грязи и в крови. Стащил ее с себя и натянул парадную рубаху, которую скинула Любавка с себя после ночи.
– Мамка, юбку тоже надо бы надеть, – сказал пацан.
– Так она же длинная, рубаха то, – ответил Влад хриплым голосом. – Да юбка вся грязная и рваная.
– На работе постираешь и заштопаешь, – деловито ответил Иван.
– И то верно.
Влад натянул на себя юбку, поморщился от ее вида и запаха. Тело практически не болело, да и голова так не гудела, почти все зажило, что сильно удивило мужчину.
– Как на собаке, – потрогал он голову.
Выпил кружку воды вместо завтрака. В животе утробно заурчало.
– Потерпи, вечером поужинаем.
– Вечером? – удивился Влад.
– Ну, да, ты чего-нибудь сварганишь, и поедим.
– Нормальненько так, а я еще в армии жаловался, что нас кормят плохо, – сказал он.
– Что?
– Ничего, пошли.
Они кое-как открыли дверь. Около хижины дрых глава семейства. Любавка сразу упорхнула, а Влад с Иванко затормозили. Он наклонился к мужу и с силой его тряхнул. Тот не размыкая глаза начал материться.
– Слышь, ты, чмо, придешь вечером с пустыми руками, в дом не зайдешь, бить буду ногами и подручными средствами. Не добудешь денег, принеси жрачки. Понял? – Влад тряхнул пьяницу.
– Да, пошла ты, кикимора, – мужик замахал руками.
Влад со всей силы приложил его об землю.
– Кстати, про ноги, а где у меня обувь? – спросил Влад.
– Так мамка, они денег стоят, нет у нас столько. Все батя пропивает.
– Изумительно, а батя значит в ботах ходит. А ну, сымай, ирод.
Женщина сдернула ботинки с ног мужа, и напялила их на себя.
– О, как раз, словно на меня сшиты, правда, воняют, ну ничего я не брезгливый. Пошли, сын, работать пора.
Мальчишка почти довел его до прачечной.
– Вон, – показал он пальцем на конторку в китайском стиле и побежал в другую сторону.
– Ну, да, а то Николашка побьет, – вспомнил Влад, – Надо будет к этому Николашке наведаться.
Он зашел через главный вход и тут же на него накинулся мелкий китаец. Он начал орать и толкать женщину в плечо.
– Чего орешь, чукча нерусская? – спросил Влад его, – Ничего не понимаю.
– Владка, ты сдурела, нам нельзя через главный вход, – дернула его какая-то женщина за руку.
– Чего юбка такая грязная и рваная, а рубашка парадная? Опять твой тебя мутузил, да голова вся в кровищи. Идем скорей, помоешься. Там вода с щелоком после постельного осталась.
– С щелоком? – Влад удивлялся все больше и больше.
– Ну, да, а ты думаешь тут мылом, что ли все стирают.
– Ничего я не думаю, – махнул он рукой.
– Да, видно хорошо тебя твой приложил, отшибло все. Пошли.
Она потащила его на улицу. Они завернули в грязный и вонючий проулок. В нем стояли огромные корзины с грязным бельем. Проулок заканчивался небольшим двориком, в котором стирало белье несколько женщин.
– Вот тебе стиральные машинки прошлого, – сказал задумчиво Влад.
– Чего? Он тебе все мозги по ходу отшиб. Скидавай с себя шмотье и лезь в корыто, пока китаеза клиентку обслуживает. Быстро с себя все смывай, а то влетит за такой внешний вид.
Влад послушался, скинул одежу и залез в корыто, на которое показала женщина. Емкость была скрыта от посторонних глаз несколькими рядами сохнущей одежды на веревках.
– Владка, только не рассиживайся там, мой все быстрей, – зашипела товарка.
Долго там рассиживаться и не пришлось, кожу начало жечь и щипать.
– Щелок же, – вспомнил он.
Он быстро поплескал на себя водичкой, пожамкал волосы, удивившись, как же тетки моют такую длину, и вылез, нацепив на себя рубаху. Юбку он бросил в тоже корыто стирать. Немного повозюкал ее в воде, потер, как старые портянки и вытащил сушиться.
– Владка, дурында, не вешай к постельному белью, – зашипела на нее другая тетка, – Опять, что ли ее мужик бил, вообще ничего не соображает. Подь сюды. Вешай вон туды.
Она ткнула пальцем на веревку с разнокалиберной одеждой. Он повесил туда, куда ему сказали, и тут же получил свой тюк белья, который нужно было постирать.
– Корыто за собой убери, – сказала ему другая тетка.
– Ага, совсем меня бабы загоняли, – тихо проворчал он.
– Молчи, Владка, а то помогать не будем, – со смехом сказала еще одна прачка.
– Та я вам и так благодарен, благодарна, – поправился он.
– Чего?
– Спасибо говорю, – прохрипел он.
– Давай, работай, а не то китаеза денег не заплатит, – шикнула на него прачка.
Владу показали свободное место, и он стал настирывать белье, как мог.
Глава 3 Работа прачкой
Последний раз руками Влад стирал еще в армии, и то это были носки, да иногда китель застирывал в особо пахнущих местах. Дома у него была стиральная машинка автомат, куда отправлялось все белье, какое имелось в квартире. Он поглядывал на женщин и теребил чье-то постельное в руках. Одна из товарок ахнула, когда увидела постирушки Влада.
– Владка, совсем крыша поехала? Ты чего простыни запихала в кипяток? Ты не видела, что там кровавые пятна? – завелась соседка по корыту.
– Откуда там кровавые пятна? – удивленно спросил он.
– Вот дуреха, – захохотали женщины, – Оттуда. Давай сюда, может еще спасти можно.
Женщина вырвала у него простыню, посыпала бурое пятно каким-то порошком и принялась быстро его тереть.
– Давай сюда все постельное. Сейчас испортишь все, и мешок кидай, – скомандовала она, – Совсем голова не варит у тебя, подруга. Бери вон мешок с портками, мужикам плевать, остаются у них пятна или нет, главное, чтобы не воняло, и вши все передохли.
– Вши? – у него глаза на лоб полезли.
– Они самые, – снова захохотали товарки.
Вот те здрасте, а он никак не мог понять, почему он весь чешется, думал, что грязный. Только после ванной со щелоком полегче стало, а оказывается тут полно всяких насекомых. Да уж, в книжках о попаданцах такого не было. Вот попадали они в другой мир, ну побитые, ну может с травмами, но чтобы вот сразу такое – паразиты, не было еще такого.
– К такому меня жизнь не готовила, – проворчал он.
Правда, вспомнил Влад, они как-то всей ротой завшивели в армии, да иногда и на заданиях всякое могло завестись, если не мыться по несколько недель. Надо было вспомнить, чем спасались от такого, помнил, что живность не переносила дегтярного мыла. Интересно в этом мире есть такое? Он стирал чьи-то портки и размышлял о несправедливости мира.
– А почем стирка белья? – спросил он у соседки.
– Пять копеек постельное, десять сорочки шелковые и батистовые, три копейки одежа всякая, и две копейки портки, – ответила она, не удивляясь его вопросу. Все уже поняли, что у Владки с головой беда.
– За одну вещь? – спросил он.
– Нет, за тюк, – помотала она головой, – Если бы за одну вещь, то мы бы богачками были бы все.
Прачки опять принялись хохотать, наперебой рассказывая, чтобы они сделали, если бы получали такие деньжища.
– Эх, Владка, здорово тебя в этот раз муженек приложил, совсем все забыла, ладно хоть разговариваешь, и разум весь не растеряла, – пожалела ее товарка, – Жаль, что жить с таким приходится. Да чего уж говорить, и наши мужья не ангелы, и поколачивают, и к бутылке приложиться любят, а кто и гульнуть любит, ну хоть так по голове не бьют.
– Всех что ли бьют? – обалдел он.
– Конечно, – удивилась прачка, – А как же без этого семейная жизнь, и бабок наших лупцевали и матерей, и дочерей будут.
– Жесть, – он продолжил мутызгать чьи-то портки, – А уйти или выгнать такого мужа нельзя?
– А ты где жить то будешь с дитями, если от своего уйдешь? – спросила другая толстая тётка в одной сорочке на голое тело.
– Вот еще я уходить не буду, а его выгоню, – помотал головой Влад.
– И жить будешь без мужа?
– Да, – кивнул он.
– Без мужа могут только вдовы жить, а больше никому нельзя без мужа жить, – ответила тощая, как доска прачка, та вообще стянула с себя сорочку и стояла в одной юбке, – Даже старые девы одни жить не могут, их к родственникам пристраивают.
– Это почему это нельзя жить без мужа? – спросил он удивленно.
– Потому что все будут тебя считать гулящей бабой, – сказала, как отрезала тощая.
– А что плохого в гулящих бабах? – поинтересовался Влад.
Он вдруг подумал, что можно было бы и монетизировать некоторые особенности своего нового организма.
Народ вдруг замолчал, оторвался от стирки, и посмотрели на Владку с какой-то жалостью и недоумением, дескать, убогая, чего с нее возьмешь.
– С того, что тебя соседи уважать не будут, мальчишки камнями кидаться станут, могут и дверь твою измазать чем-нибудь, и снасильничать любой, кто захочет, и к твоим детям станут плохо относиться, и дочку никто замуж не возьмет, – заголосили бабы наперебой, – И вообще, как так без мужика жить? Это же опора и защита, да и денег они больше зарабатывают, чем мы бабы.
– Да уж, опора и защита, и деньги великие, – Влад почесал заживающую голову.
– Терпи, Владка, все так живут.
– Терпи, пока не убьет? А кому нужны будут мои дети-сироты? – спросила она у всех.
Бабы замолчали, и уткнулись в свои корыта, никто не захотел отвечать ему. Все так живут, и ты живи, – вот и весь ответ.
Он повесил постиранные портки на веревку и взял следующий мешок с бельем. Жрать хотелось невероятно, не есть, а именно жрать. В животе утробно заурчало, завыло. Кто-то из товарок сунул ей в руки сухарь. Он его практически полностью запихал в рот, жевать деснами и дырявыми зубами было больно, но голод был сильней.
– Ты бы его хоть размочила, кипятка то полно, – сказала приятельница, – Опять вчера голодная спать легла?
– Не помню я вчерашний день, да и остальные тоже не помню, – ответил он.
На заднем дворе появился страшный маленький корявый китаец, и начал браниться на женщин на смеси русского и китайского языков. Орал, что работают медленно, а там белья еще много принесли.
– Ты чего, корова, встала и жуешь? – накинулся он на Владку.
– Есть хочу, – ответил попаданец ему.
И тут же получил тычок в плечо.
– Эээ, ты чего совсем оборзел? – возмутился Влад, потирая плечо.
Китаец снова замахнулся, чтобы ударить, но получил мощный хук с правой, от которого он полетел в корыто с водой. Там его тощая пятая точка и приземлилась, устроив небольшой потоп во дворе. Прачки начали хохотать, а китаец пытался выбраться из глубокого корыта, барахтаясь ногами и руками. Он что-то верещал на своем языке.
– Убирайся, убирайся, – заорал он, – И чтобы я тебя тут больше не видел.
– Ага, сейчас, деньги только за работу заплати.
Женщины притихли и перестали веселиться.
– Ты ничего не заработала, – орал он, – Убирайся.
Вдруг у Влада всплыли в голове чужие воспоминания: вот она стирает батистовые блузки, а ей платят, как за постельное, вот обвиняют, что она испортила вещь, и не отдают денег за весь рабочий день. Некрасивыми картинками нарисовалась работа в голове прошлой хозяйки тела. Обманывал и дурил каждый раз китаец Владку, да еще лишний раз старался или ударить ее или схватить за какую-нибудь выдающуюся часть тела.
– Ты мне сейчас за все заплатишь, – сказал Влад и выдернул китайца из корыта.
– Пошла вон, корова, я тебе ничего не должен, ты мне вещи испортила, – продолжил верещать китаец.
– Ага, сейчас, – он тряхнул несколько раз коротышку, – Денег давай, иначе, я тебе сейчас такой ущерб учиню, что ты долго будешь с клиентами рассчитываться.
Китаец потянулся к палке, которая висела у него на поясе, и тут же был опрокинут назад в корыто. Влад его развернул к себе спиной и принялся топить в воде, периодически вынимая его оттуда, чтобы уж совсем не захлебнулся. Во дворе стояла тишина, женщины перестали стирать и только наблюдали за происходящим. Китаец не мог справиться со здоровой Владкой.
– Ну, что, деньги отдашь, все, что я заработал? – спросил он у него, вытаскивая узкоглазого из корыта.
Китаеза закивал головой, и Влад его отпустил. Коротышка полез за пазуху и вытащил кошелек, отсчитал две копейки и положил на руку прачке.
– А за все остальное? За батистовые рубашки, за якобы испорченную вещь, за припрятанные мешки? Считай, давай, а то опять мыть тебя буду.
Владка все ему припомнила, и китаец все выкладывал и выкладывал ей на ладошку монетки.
– Сколько стоят у вас услуги проститутки? – спросил попаданец.
– Десять копеек, – ответил китаец.
– Клади еще десять монеток, – сказал Влад, кивнув на руку.
– За что? У нас с тобой ничего не было, – возмутился коротышка.
– За то, что ты своими грязными лапами меня мацал.
– Девки за потрогать две копейки берут.
– Тебе все дни посчитать? – Владка улыбнулась нехорошо своими пеньками.
Китаец зло кинул ей десять копеек на ладошку. Получилось весьма недурно.
– И бабам вечером все правильно, чтобы выдал, а то приду и утоплю прямо в корыте. Понял? – Владка тряхнула китайца.
– Я тебя встречу в каком-нибудь темном углу и убью, – зашипел китаеза.
– Со своими огрызками что ли?
– Тебе повезло, что моих братьев на месте нет, а то бы мы тебе задали, – потряс узкоглазый кулаком.
Влад подобрал палку с земли, покрутил в руках, осмотрел ее внимательно. Китаеза шарахнулся от нее в сторону, решил, что она его сейчас бить еще палкой будет.
– Хорошая вещь, возьму, пожалуй, себе.
Он сдернул с веревки китайские штаны и рубашку, свою юбку, носовой платок, в который завернул заработанные деньги.
– Адьюс, китаеза, пока девочки, – махнула Владка и потопала со двора на улицу, – Не поминайте лихом. Владка начинает новую жизнь.
