Евгения Потапова
Ведьма Агнета. Демон-помощник и заколдованная комната
Задала себе задачку
Неделя прошла без особо выдающихся событий и гостей. Иногда заглядывал Николай, но это, наверно, больше от скуки, чем ради обучения. Матрена исправно поставляла клиентов для гадания, так что с деньгами у меня был полный порядок. Каких-то особенных клиентов не было, обычные вопросы про работу, деньги, любимых и детей.
Чердаком пока никто не интересовался. Ребятня по-прежнему проводила время на реке да иногда помогала мне по хозяйству. Саша наводил порядок в округе. Я продолжала рисовать чертежи своего нового кабинета, продумала, как будет выглядеть новая дверь в стене, какие шкафы поставлю.
Кстати, комнату, которая мне периодически снится с чаепитием ведьм, я решила не трогать. Пусть все остается так, как есть: круглый стол со скатертью, тонкие фарфоровые чашки, венские стулья, буфет, комод и вязаные занавески на окнах. Когда заходишь сюда, печали все растворяются, на душе наступает покой, словно ты в другое время попадаешь, в другое измерение.
Часть ремонта буду делать при помощи Саши, а вот другую часть придется уже делать самой, посвящать в такое дело своих родных я не решилась. Мы уже с ним съездили в город за утеплителем и купили печку типа буржуйки. Я не захотела переделывать все отопление в доме, накладно получится.
Меня распирало во все стороны, чтобы с кем-то поделиться мыслями о чердаке, своими планами. Однако людям этого знать не стоит, а со всякими Шелби по душам не пообщаешься. Матрена моего энтузиазма насчет данного помещения не разделяла. Так что решила посоветоваться с Исмаилом, я его после лечения как-то избегала, как-то меня напрягало телепатическое общение.
Собрала все свои записи, расчеты, рисунки и отправилась за периметр дома. Волк лежал на своем любимом месте, лениво отмахивался хвостом от мух, дремал. Как только почуял меня, привстал, затем потрусил ко мне. Я уселась на лавку, он устроился рядом. Затем встряхнулся и обернулся тем же здоровенным мужиком в телогрейке, шароварах, кепке и кирзовых сапогах.
– Жара, – протянул он.
– Телогреечку бы скинул, легче было бы, – усмехнулась я.
– А вдруг мороз, а я без телогрейки. Закурю? – спросил он разрешения.
– Кури, только не дыми на меня.
Он уселся на корточки с подветренной стороны, вытащил беломорину, спички и затянулся.
– Вот когда я в теле волка, то вообще курево не переношу, даже вид сигарет и папирос, а в человеческом так сразу тянет затянуться. Потом в волчьем обличье хожу, чихаю и кашляю, – рассмеялся он.
– А ты где папиросы берешь?
– Из коробки, коробку из кармана достаю, а в кармане они всегда есть, – подмигнул он. – Так чего ты там принесла?
Я развернула все свои записи и рисунки. Стала рассказывать про чердак и прочие вещи.
– Кто-нибудь еще знает про чердак, кроме этого беса, Прошки и Матрены?
Опустила глаза вниз.
– Что мне не нравится в людях, так это то, что они язык за зубами держать не могут, – покачал он головой и выпустил колечко дыма.
– Я им не рассказывала, они сами свой нос сунули.
– А вот человеческое любопытство всегда нам нравилось, – он как-то недобро засмеялся.
– Конечно, еда сама в пасть идет, – усмехнулась я.
– У меня сейчас другая еда, интереснее и сытнее. Раньше да, молодой был, неопытный, хватал все, что легко идет в руки, – он беззлобно улыбался. – Ладно, хватит обо мне болтать, давай смотреть, что ты тут напланировала.
Он разглядывал чертежи.
– Смотри, по периметру комнаты надо поставить защиты и ловушки. Это твой кабинет, мало ли кто может туда забрести. Прямо под утеплителем выцарапай ножом своим знаки защитные или слова обережные, сама поймешь, чего надо. Затем все это закрой от посторонних глаз. Желательно все это делать одной, или помощника бери из своих.
– Сашу можно? – спросила я.
– Нет, – покачал головой мужичок. – Своих по крови или помощников.
– Тебя?
– Я в дом не пойду, мне периметр надо охранять.
– А как мне кот поможет? – удивилась я.
– Сама думай, – рассмеялся он.
Почему-то представила, как Проша на задних лапах стоит и держит мне утеплитель, пока я его прибиваю. Значит, надо Катюшку просить или что-нибудь еще придумать. Саше нужно будет как-то объяснить, что я без его помощи решила ремонт делать. Вопросов будет куча, да еще обидится.
– Смотри, вот тут надо дверь вот так и так сделать, – он добавил элементов к механизму появившимся в руке карандашом. – А еще нужно добавить железа, много железа, настоящего, а не такого, как у вас сейчас выпускают. Выковать и собрать на этом всем конструкцию. Ковка ручная, на огне. Должен быть не просто специалист, а со знаниями.
– Где же я такого найду?
– Я найду, но учти, это не дешевое удовольствие, – он поглядел на меня внимательно.
– Найдешь, а там посмотрим, – ответила я.
– Торговаться нельзя. Подберу нужное железо, плюс надо будет добавить серебро. Дерево – дуб или палисандр. Обрабатывать по определенной технологии, наносить защитные знаки или руны. Считай, что это дверь в другое измерение.
– Да уж, – удивилась я. – Может, не заморачиваться?
– Если тебе эту комнату показали, то она зачем-то тебе нужна.
– А если сжечь все это?
– Только вместе с домом, – покачал он головой. – Все разом ты не вынесешь, партиями сжигать – часть может по дороге потеряться. Да даже от сожженной партии вот этого всего будет разряд, как от маленькой ядерной бомбы. Тут в округе такое тогда начнет происходить, что мало не покажется, кого не надо разбудишь, а кто и сам сюда прибежит, прилетит, приползет. Все это чревато. А сколько ты сил потеряешь, долго восстанавливаться будешь, а может, и не восстановишься.
– Понятно, – скривилась я.
– Правильно сделала, что не полезла туда шариться, сама прекрасно знаешь, чем это грозит.
– Ну да, некоторые порчельные вещи со временем негатив теряют, а некоторые, наоборот, аккумулируют и накапливают. Сама зацепила и по близким разнесла, – кивнула я.
– Ну так что, работаем? – спросил он.
– Работаем, – согласилась я. – Серебро купить?
– Нет, я найду, – мотнул он головой, постепенно превращаясь в волка.
Помощник начал кашлять, вот же засада, покурил, называется, и смех и грех. Сходила в дом и принесла ему молока и свежей печёнки, пусть здоровье поправит. Поблагодарил он меня, все выпил и съел, а затем унесся куда-то в степи.
Задала себе задачку, Агнета, теперь решай. Хотя интересно стало, что же там за кузнец такой должен быть и что это за специальный сплав для волшебной двери.
Кузнец Юрец
Около суток не было видно волка. Я через интернет искала ближайшие лесопилки, которые бы торговали благородными породами деревьев. Однако в основном предлагали сосну, а дубовые доски стоили как крыло от самолета и его фюзеляж. Мне эта дверь будет стоить как весь дом. Может быть, пока ничего не делать и оставить все, как есть?
Услышала залихватский свист с улицы. Открыла калитку, стоит Исмаил в полной красе, в ватнике и сапогах, и около него красуется большая спортивная сумка с надписью «Адидас».
– Собирайся, поехали, – подмигнул он. – Нашел я кузнеца особенного, ну и металла добыл столько, сколько нужно.
Выгнала своего «крокодильчика» из гаража. Закинули туда сумку с металлоломом да рванули к кузнецу. Ехала и представляла себе молодца-красавца с косой саженью в плечах, с озорным огоньком в глазах, с улыбкой белоснежной да кудрями смоляными. Подъезжаем, а там агентство ритуальное. Оградки всякие стоят, памятники железные да каменные. На вывеске красуется перечень товаров и услуг: ворота, ограды, решетки и прочее, ну и ритуалка всякая. Смотрю на волка, он плечами пожимает, дескать, а чего я сделаю.
– Идем сразу в цех, в офисе нам делать нечего, – говорит он мне.
В цеху парнишка щупленький снует туда-сюда да мужик здоровенный лысый лет пятидесяти, весь в наколках, оградку сваривает. Исмаил кивает на здоровяка, типа вот он. Да, не так я себе кузнеца представляла, не так. Встала в сторонке и жду, когда мужик от работы освободится.
– Здравствуйте, что вы хотели? – обратился к нам паренек.
– Клиентам в цех нельзя. Делайте заказ через ритуалку, – пробасил здоровяк.
– Добрый день, они не поймут, что мне нужно, – ответила я. – И мне не требуются ритуальные услуги.
– Идемте, идемте, – парень попытался оттеснить нас к выходу.
– Не надо, парниша, – аккуратно отодвинул его Исмаил.
Откуда-то из глубины цеха донеслось ухание, зашелестели крылья, и на недоделанную оградку приземлился огромный филин.
– Что, Петрушка, ходють тут всякие, работать мешают, – здоровяк перестал варить, приподнял маску и почесал птицу за «ушком». – Чего надо? – повернулся он к нам лицом.
Маленькие злые глазки чиркнули по мне и задержались с любопытством на волке: жара, а он в телогрейке и кирзачах.
– Нам нужны кованые элементы на дверь, – ответила я и протянула ему листочек с чертежами и размерами.
– Пятьдесят тысяч, – ответил он, даже не посмотрев на лист.
– Но вы даже не посмотрели, – возмутилась я и тут же получила локтем в бок от волка.
– Семьдесят, – пожал плечами мужик.
Поняла, что спорить с ним себе дороже в прямом смысле слова.
– Мы привезли с собой металл, – продолжила я.
– Сейчас я тут доделаю и пойдем в кузню, – кивнул мужик. – Меня, кстати, Юрец зовут.
– Я Агнета, – ответила я.
– Угу, – сказал он, опустил на лицо сварочную маску и продолжил варить.
Мы вышли на улицу и стали ждать там.
– Я тебе говорил, не торгуйся, – зашипел на меня Исмаил.
– Я же не собиралась торговаться, просто меня возмутило, что он цену не глядя назначает.
– У тебя есть такие деньги с собой?
– У меня только тридцать, я на большее и не рассчитывала, – вздохнула я.
Мы посидели на лавочке, Исмаил курил свои папиросы. Снова возник паренек и стал задавать вопросы: что нам нужно, зачем мы приехали… Потом сказал, что у них отличные скидки на памятники.
– Ярик, отвали от людей, они ко мне приехали, – появился в дверях здоровяк. – Пошли, – он кивнул куда-то по направлению улицы.
Я завела тарантайку и медленно поехала за Юрцом. Добрались до огромного крепкого дома с коваными затейливыми воротами и резными ставнями. Он открыл ворота, и я въехала во двор. За гаражом располагались хозяйственные постройки. Здоровяк поманил в одну из них. Мы оказались в кузнице. Вертела головой в разные стороны и все рассматривала.
– Чего головой вертишь, как Петрушка? Показывай чертежи свои и вываливай металл, что принесли.
Протянула ему бумаги, сел рассматривать.
– Интересная какая конструкция, – усмехнулся он и почесал в затылке. – Винный погреб закрывать будет?
– Нет, – ответила я.
– Вы вот вроде не богатые, а такие бабки за дверь отваливать, или вы подпольные миллионеры? – он снова посмотрел на Исмаила в ватнике.
– Нет, мне просто очень надо именно такую дверь, – сказала я.
– Ладно, показывай, что ты там за металл принес, – обратился Юрец к волку.
Тот из сумки высыпал на стол всякую железную всячину: старые навесные замки, ключи, детали от часов, обрезанные стволы от ружей, петли от дверей, внутренние и накладные замки, железные оклады от дверей и еще какие-то детали от них, разнообразные ручки. Мужик смотрел на это все, и лицо его выдавало огромную степень обалдевания.
– Он у тебя что, дурачок, что ли? – поинтересовался кузнец.
– А еще вот это, – сказал волк, и на стол легли серебряные монеты.
Юрец смотрел на это все и хлопал глазами.
– Вы что, из этих? Которые реконструкциями занимаются? – он покрутил пальцем у виска.
– Нет, – ответила я.
В кузницу ворвалась маленькая белокурая девочка.
– Деда, смотри, что я тебе нарисовала, – она протянула ему рисунок.
– Очень красиво. Яночка, ты иди в дом, я тут с людьми разговариваю, – он рассматривал ее рисунок.
Она повернулась к нам и стала тыкать в нас пальчиком.
– Смотри, деда, это серый волк, а это Баба-яга или Василиса Премудрая, я уже не помню. Она живет в чудесной избушке, и ей надо дверь волшебную, чтобы всякие гады ползучие по округе не расползлись. А ты, деда, чародей-алхимик, можешь им дверь эту смастерить, потому что ты стоишь на страже живого и мертвого.
– Яночка, иди к маме, – попросил девочку Юрец.
– Серый волк ко мне вчера приходил и сказки рассказывал, – сказала Яна деловито. – Можно? – она выудила из кучи металлолома огромный резной ключ.
Исмаил кивнул.
– Марена, – крикнул здоровяк, – дочь свою забери.
– Марена? – удивленно переспросила я.
– Ну да, хотели Мариной назвать, так в ЗАГСе буквы перепутали, и она у нас стала Мареной.
– Богиня увядания, смерти и зимы, – сказала я задумчиво.
– Есть такое, – рассмеялся мужчина, – Недаром решила ритуалкой заниматься. Это ее агентство.
Он положил на стол рисунок, на нем красовалась моя дверь.
– Ладно, сделаю я вам вашу дверь. Дерево ищите. Целиком вся работа будет стоить пятьдесят тысяч. Половина сейчас в качестве предоплаты.
– Хорошо, – кивнула я и вытащила деньги.
– Ключ я верну, – сказал он.
– Не нужно, он для девочки, – ответил Исмаил.
Договорились, что через неделю привезем дерево. Распрощались и отправились с Исмаилом домой. Когда выехали из села, он обернулся в свой обычный облик и исчез из машины.
Где бы найти дерево, и чтобы вот прямо задаром оно было или за небольшую денежку.
По гостям на метле
Не успела я на дорогу выехать, что к нашей деревне ведет, как ко мне навстречу выскочила презабавная парочка: Ксюня, а за ней следом тетка в возрасте с веником. Хорошо, что не с топором. Молодка мне руками машет, дескать, тормози, ну я и остановилась. Она – прыг в машину, говорит, гони быстрей.
– Куда гнать-то? Что это за сумасшедшая за тобой с веником бежала? – спрашиваю.
– Ой, а то ты своих родственников не признала, – смеется. – Едем ко мне, Генку выручать, а то маманя его в бане у меня заперла.
– Это того самого Генку, что к тебе на постой на ночь оставила? – припомнила я специфичного жениха, что за приворотом приходил неделю или две тому назад, а потом ласты ко всем клеил.
– Тот самый. Только вот он тут задержался, насовсем, к Ольге на работу на ферму устроился. Знаешь, мужичок-то неплохой, работящий, из него можно веревки вить. В интернете что-то там ковыряется, ценные бумаги покупает, активы, пассивы.
– Молодец какой. Хоть не на твою шею присел? – поинтересовалась я, в какой-то степени мне было стыдно за такой экземпляр, что я Ксюне подсунула.
– Нет, на мне где сядешь, там и слезешь. Работал и много чего в доме починил и сделал. А тут явилась его маман и учинила мне скандал с побиванием моей посуды и моего возлюбленного. Загнала, гадина, его в баню и закрыла, а меня начала лупить метлой, дескать, я ее сыночку совратила на разные действия и даже замуж не взяла, – она с удовольствием хохотала.
– Коварная ты женщина, Ксения, – посмеялась я.
Позади машины бежала женщина с веником.
– Веник жалко, он почти новый был, – сказала Ксюня, оборачиваясь на крупную даму, которая колыхалась по дороге.
– Ты уверена, что надо к тебе ехать? – спросила я.
– А как же. Если поедем к тебе, то она вернется в мой дом и заберет Гену, а я его отдавать не хочу, мне самой он нравится.
– Он, может, с ней и не поедет, – сказала я.
– Я тебя умоляю, а то я мужиков не знаю. Такой типаж остается с одной женщиной: либо с женой, либо с мамой.
– А если маман начнет окна бить? – поинтересовалась я.
– Тогда буду вызывать полицию, – ответила она и подмигнула.
Я набрала Сашин номер и попросила его приехать к Ксюне, дескать, ее преследует какая-то неадекватная дама. Он что-то пробурчал в ответ про нежелание видеть сию даму после некоторых событий. Однако обещал приехать после моей настойчивой просьбы.
Добрались до ее дома, новоявленная свекровь осталась далеко позади. Ксюня кинулась в баню, вызволять своего суженого. Я осталась на улице, не знала, то ли домой ехать, то ли помогать мадам забаррикадироваться. Через пять минут в конце улицы появилась мама Гены с веником в руках. Она запыхалась, покраснела, но продолжала на чем свет стоит костерить будущую невестку, дескать, увела ягненочка неразумного хищница коварная.
Мамо увидала мою машину и принялась по ней лупить веником и орать, что я пособница и мать собаки. Вышла, перехватила ее руку и заглянула ей в глаза. Рядом нарисовался волк и стал дышать ей прямо в живот, утробно рыча. Мадама взвизгнула, веник выронила и шарахнулась на другую сторону.
– Люди добрые, вы смотрите, что делается, уже собаками начали людей травить! Кровиночку мою похитили, чарами злыми окрутили, приворожили дитя неразумное, совратили на бесстыжее дело.
– Так Ксюшка моложе вашего Гены, кто же это дитя неразумное-то? Мужик здоровый, ему уже пора свою семью иметь, детей заводить, а он все под мамкиной юбкой прячется. Вернее, маманя его туда сует усиленно. Он уже задохнулся там у вас сидеть, нюхать добро ваше, – возмутилась я.
– Он работу такую хорошую бросил из-за этой прошмандовки, – выпалила она. – Теперь все деньги этой достаются, как будто у него родной матери нет. А маме кто поможет? А у меня сердце больное. Ой, ой, умираю я, – она стала картинно закатывать глаза и заваливаться на бок.
– Не стоит туда падать, там навоз лежит, – заметила я.
Женщина перестала оседать и встала нормально, начала вокруг себя озираться. Выбрала лавочку около какого-то дома, пристроилась туда, чтобы падать на нее.
– Воды мне, мое сердце, – она стала хвататься рукой за свою объемную грудь.
– Это правая сторона, – сказала я.
Она зло посмотрела на меня и сменила руку. Из дома вышел Гена.
– Мама, ну что ты тут устроила, пошли в дом, – зашептал он.
– Ты совсем мать не жалеешь, – женщина всхлипнула. – Бросил меня, променял, и на кого? – она закатила глаза. – На колхозницу с необъятной гузкой.
– Мама, пошли, – он попытался ее приподнять.
– Неблагодарный, – она оттолкнула его от себя. – Где мои лекарства? Женщина, вызовите скорую, мне плохо, – обратилась она ко мне.
К дому подъехал Саша в форме. Вышел из машины и подошел ко мне. Я кивнула в сторону Гены и его мамы.
– Она ее метелкой била. Сейчас концерт без заявок устроила.
– Добрый день, гражданочка, – обратился к ней Саша.
– Какой он добрый, господин офицер? У меня ребенка похитили и удерживают силой и женскими прелестями, невинности его лишила, падшая женщина, – с горечью и слезами в голосе произнесла речь маманя.
Ксюня стояла на крыльце, подперев бока кулаками.
– Гена, – позвала она, – пойдем домой, я пирожков напекла.
– Сынок, какие пирожки, они вредны для печени. Она от тебя избавиться хочет, чтобы получить наследство.
– Мама, какое наследство, у меня нет ничего, – удивился мужчина.
Я почему-то вспомнила про тысячу рублей и сникерс и захихикала.
– Заявление кто-нибудь на кого-нибудь писать будет? – спросил устало Саша.
– Нет, – хором ответила троица.
– Тогда не нарушаем общественный порядок и расходимся по домам, – сказал он и пошел к машине.
Маманя с Геной направились к дому Ксюни.
– Я ее не пущу, пусть идет на остановку и едет к себе домой или извиняется, – сказала Ксения.
– Тогда я пойду вместе с ней, – упрямо ответил жених.
– Гена, я беременна, – сказала молодая женщина.
– Ах! – ахнула будущая свекровь. – Еще этого нам не хватало.
– Гена, неужели ты бросишь мать своего будущего ребенка? – сурово сказала Ксюня.
– Сын, неужели ты бросишь свою мать? – капризно спросила пожилая женщина.
Гена стоял посредине улицы и не знал, куда ему идти и кого бросать.
– Да пошли вы обе, задрали, – сказал он и направился в сторону остановки.
Женщины кинулись за ним следом. Я уселась в свою машину и поехала домой. Саше кто-то позвонил, и он отправился на вызов. Пусть эта троица сама без нас разбирается, если веником друг друга побьют, ничего страшного, главное, чтобы топор не нашли.
Травничество и заготовки
Гену вернули в лоно новой ячейки общества. Мама уехала на следующий день с деревенскими гостинцами. Может быть, она смирилась, а может, поехала продумывать новый план атаки и капитуляции невестки и сыночка, никто не знает. Я же отпустила ситуацию с деревом и решила заняться домом. Следовало разобрать старые травяные заготовки и веники. В летней кухне сушился новый урожай.
Захотелось развесить травяные веники и на чердаке. Также следовало сделать крутки для окуривания, перебрать все настойки и составить список нехватающих. Я хоть и не занимаюсь лечением, но периодически приходилось выдавать один или два пузырька с чем-нибудь нужным болезным соседям. Занятие с травами – это такой медитативный процесс, что во время него куда-то улетаешь мыслями.
Еще необходимо заняться свечами, попробовать сделать их с травками. Бабушка Маргарита такие не делала. Интересно, какой у них эффект? Ольга для своих буренок опять заказала мазь. Так что работы в подпольной «лаборатории» полно. Кстати, там прохладней, чем наверху.
Развесила и рассыпала по разным пакетикам сборы от разных болячек. Проверила мази, часть пришлось отправить в утиль. Те, что были с прополисом и воском, пахли отлично, а вот на животном жиру – пропали. Такие вещи следует все же хранить в холодильнике. Нужно закупиться тарой под них. Сейчас пластика полно, но мне кажется, что лучше хранить все это в стекле. Наделаю несколько банок мазей, а потом по требованию буду их в пластиковые баночки фасовать.
Не заметила, как за этим занятием у меня половина дня прошла. Надо бы обед готовить, а то тут и дети могут с речки прийти, и Саша с работы. Решила ничего особенного не придумывать и загрузила мультиварку овощами и мясом. В жару такая техника просто незаменима, еще и таймер есть, не нужно следить, раз – и сама отключилась.
Отправилась снова в подвал своими травками-отравками заниматься. Рядом сидел Проша и периодически сгребал ненужные травы в одну кучку. Стала за ним наблюдать. Сгребет небольшую кучку, нос тут сунет, вдохнет несколько раз и давай самозабвенно чихать. Да так весело и задорно, что все разлетается в разные стороны. Видно, что это все его забавляет, правда, не знаю, что больше – чихание или разлетающееся по всей комнате сырье. Хулиганье мелкое.
Через сорок минут поднялась наверх посмотреть, приготовилось ли блюдо. Услышала голоса ребятни со двора, дети о чем-то спорили.
– Мама, ты представляешь, – вошла в дом Катюшка, – там такое дерево в речке плавает, что даже в узком месте ее перекрыло.
Она показала руками обхват ствола.
– Оно такое интересное, – продолжил Слава, – уже без коры, и какое-то черное.
– Сгнило уже, что ли? – поинтересовалась я.
– Нет, там один рыбак рассказывал, что на северах так деревья по реке сплавляют. От коры обдирают, скрепляют между собой и вниз по течению спускают, – ответил он.
– Прямо и обдирают от коры? – представила, как лесозаготовщики сдирают кору, и стало смешно.
Да и таких размеров деревья не сплавляют.
– Может, его бобер подгрыз, и оно свалилось в реку? – спросила я.
– Не знаю, – пожал плечами мальчишка.
Положила всем в тарелки еды. Приехал Саша на обед. Дети наперебой стали ему рассказывать про бревно в реке.
– Папа, ты представляешь, оно такое огромное, что почти всю реку перекрыло, – сказал Слава, показывая руками толщину дерева.
– Надо его куда-нибудь сдвинуть, – задумчиво сказал Саша.
– Зачем тебе это нужно? – поинтересовалась я.
– Сейчас народ начнет с него прыгать, ломать себе руки и ноги, тонуть. Бегай потом по всем этим утопленникам. Народ жалко, и работы лишней не хочется, – покачал он головой. – Надо глянуть на него, может, как-нибудь баграми его к берегу подтащить или трактором на берег выволочь.
В голове у меня мелькнула шальная мысль, а не мое ли это дерево в реке бултыхается. После обеда было принято решение сгонять посмотреть на это чудо природы, заодно и искупаться.
Действительно, посредине реки плавало дерево. Оно было таким огромным и тяжелым, что течение его не могло сдвинуть, а просто огибало. Как его сюда принесло, неизвестно. Ствол был черным, словно его опалили.
– Хорошее бревно плавает, – услышала я голос батюшки.
Он загорал тут же, на бережку. Рядом со мной появился волк и боднул меня в ногу. Николай скосил на него глаза и прищурился. Я прямо услышала, как у него закрутились шестеренки в голове, видно, он что-то там начал замышлять.
Подошла поближе к воде, и меня прямо потянуло к этому бревну. Мелькнула перед глазами картинка, как дерево обтачивают бобры, как горит лес, как лопается кора и кипит смола. Оно падает под силой стихии и скатывается в воду.
– Мне нужно это дерево, – сказала я вслух.
– Прямо очень-очень? – рядом нарисовался Николай.
Я вздрогнула от неожиданности.
– Ой, Николай, если бы вы не были батюшкой, то я бы подумала о вас всякое, выскочили тут, как черт из табакерки, – всплеснула я руками.
– Ну так что, нужно вам это дерево или не нужно? – поинтересовался он.
– В общем, надо, и еще нужно с него напилить доски, вот такой толщины, – я показала ему толщину со спичечный коробок.
– Они могут быть разной ширины, – он почесал затылок. – Есть знакомые ребята на лесопилке. Сделают, как надо. Могу все организовать.
– Сколько это будет стоить? – поинтересовалась я.
– Услуга за услугу, – ответил он. – Ты меня учишь чему-нибудь, а я организую тебе доски из этого дерева.
– Давай я научу тебя печь пироги, – сказала я, скорчив хитрую мордочку.
– Ты прекрасно поняла, про что я говорю, – он покачал головой.
– Николай, я сама особо ничего не умею, все на уровне интуиции идет. Так, что если не получишь от меня никаких знаний, то не обижайся.
Не хотелось идти с ним на такую сделку, но очень уж мне нужно было дерево.
Ночью оно исчезло из реки. Утром мне позвонил Николай и сообщил, что через три или четыре дня доски будут готовы. Еще сказал, что на стволе дерева были вырезаны какие-то знаки. Он их сфотографировал и при встрече обязательно покажет. Еще интересовался, когда ему приходить.
– Прямо сейчас и приходи, только корзинку или большой пакет захвати и ножик или ножницы, – ответила я. – И оденься полегче, шорты там, майку и на голову кепку. Воды еще возьми с собой.
Катя со Славкой бездельничали и смотрели по ноуту какой-то сериал.
– Дети, собирайтесь, сейчас пойдем за полезной травкой в поля да в степи, – скомандовала я.
Лица у них были не очень радостные, но никто не стал со мной препираться. Народ пошел собираться. Я взяла тару, пару бутылок домашнего кваса, ножницы и небольшой серп. Его нашла в гараже. Саша мне его наточил. Для сбора трав вполне себе получился неплохой инструмент.
Через пять минут все стояли около дома. Подошел и Николай, сморщился, когда понял, чем он сейчас будет заниматься. Жара, пыль, и ветер по степи гуляет, красота. Лопатку брать с собой не стала, землю сейчас не пробьешь. Копать коренья буду осенью, часть весной уже собрала, остальное оставила на период грязи и слякоти.
Бродили по степи, я проводила лекцию, где какая травка и для чего она нужна, а также в какое время ее лучше собирать. Про луну им поведала и про другие интересные вещи. Дети с удовольствием слушали, для общего образования очень полезная информация. Коля сначала кривился, а потом, видно, смирился, а луной даже заинтересовался.
Посредине степи стоял огромный одинокий тополь. В его тени мы решили отдохнуть и перекусить. Хорошо так расположились, квас в кружках, галетное печенье.
– Мам, смотри, какая змейка симпатичная, – сказала мне Катюшка и ткнула куда-то в траву пальчиком.
– Это ужик, – махнула я рукой. – Не бойтесь.
– Это гадюка степная, – тихо прошептал Николай.
– Чудесно. Предлагаю сидеть себе дальше спокойно и не дергаться, – сказала я.
Змея полежала немного на солнышке, а потом юркнула куда-то в траву. Мы быстро допили свой квас и ринулись в противоположном направлении в сторону дома. Время приближалось к полудню. Почему-то сразу вспомнились сказки про Полуденницу. Видно, нас таким образом с поля прогоняют домой, чтобы не мешались потусторонним силам.
