Евгения Левицки
Лебёдушка
– Пить… – прохрипела она снова, – пожалуйста, пить…
Экономка, едва сдерживая рыдания, поднесла ей стакан с водой. Уго смотрел и не верил своим глазам. Айне, сидя в постели в одной сорочке, подобрав под себя ноги, жадно пила воду, зажав стакан между ладонями. Остатки воды она выплеснула себе в лицо, после чего открыла глаза и посмотрела на Уго.
– Уезжай, – дрожащим голосом сказала она, – беги отсюда. Видишь, что сделала со мной ведьма? Уезжай и забудь обо мне.
Потрясенный Уго попятился, поставил цилиндр на стол и развернулся к окну. Ему показалось, что озеро теперь еще ближе, чем прежде. Он закрыл глаза и постарался проснуться: Уго хотелось верить, что это очередной кошмарный сон, один из тех, что терзали его после того рокового танца.
– Доктора вызывали? – спросил он у экономки, заботливо укрывающей хозяйку простыней.
– Трижды приезжали из города, – отозвалась она. – И кровопускание делали, и банки ставили. Мы даже священника приглашали… Все без толку. Лекарств целая полка, да ничего не помогло…
– Они сказали, что с ней?
– Лекари говорят, что истерия… Священник назвал это одержимостью. Господин Уго! —взмолилась служанка. – Не верю я им… все в деревне знают, что это ведьма наслала беду. Все знают! Но никто не пойдет к ней, а я бы вот собственными руками ее удавила, кабы только могла…
– Надо вызвать другого врача, – уверенно ответил Уго.
Он развернулся и, подойдя к Айне, присел на край ее постели.
– Мы что-нибудь придумаем, дорогая, – сказал он, погладив ее через простыню по исхудавшей спине, на которой можно было без труда сосчитать позвонки, – я что-нибудь придумаю…
– Убеди Сибилл снять проклятие, – тихо ответила Айне, – а если она не захочет, убей ее! Или меня.
С тяжелым сердцем Уго поднялся и покинул усадьбу, чтобы отправить срочную телеграмму в Белфаст и другие города острова. Он обещал огромные деньги тому, кто сможет вылечить его невесту от неизвестного недуга.
Лекари начали съезжаться со всей страны. Уго оплачивал дорогу и проживание каждому, кто обещал исцелить Айне. Но одни, проведя ряд манипуляций, признавали свое поражение. Другие – собирали ученый совет. Третьи рекомендовали Айне завещать свое тело Академии наук для исследований. Последних экономка прогоняла вон, грозя кочергой.
Уго почти перестал спать и от усталости потерял бдительность, чем не преминули воспользоваться шарлатаны. Обещая волшебное исцеление его невесте, обманщики брали предоплату за свои услуги, а потом исчезали.
Когда на руках, плечах и голове Айне начали расти черные перья, а ноги в судороге поджались к животу и обросли пухом, она, корчась от боли, перестала кого-либо к себе подпускать. Шея ее вытянулась еще сильнее, а на губах появились острые зазубрины.
– Не хочу никого видеть! – бешено кричала она. – Приведи ко мне колдуна или убирайся из моего дома! Прочь! Все прочь!
В исступлении она размахивала изуродованными руками, опрокидывая на пол склянки со снадобьями и мазями, которыми ее пыталась лечить экономка. Разбиваясь, они распространяли по особняку удушливый запах дегтя, нефти и опия. Окна в доме перестали закрывать даже на ночь: хозяйка постоянно жаловалась на духоту и требовала воды. В ночь, когда Айне начала мучительно терять зубы, Уго не выдержал.
– Где живет ведьма? – спросил он у экономки.
– На окраине, рядом кладбищем, господин… к северу от деревни.
Не теряя больше ни минуты на лекарей и обманщиков, Уго вернулся в гостиницу и забрал оттуда ружье, которое привез с собой в надежде поохотиться на куропаток.
Гнев и отчаяние гнали Уго по каменистой дорожке мимо домов, из окон которых доносились ароматы хлеба и запеченной птицы. Жители готовились к Рождеству. Уго не замечал ни огоньков, ни украшений вокруг, не чувствовал прохлады зимнего вечера. Он слышал лишь биение крови в висках. Уго не верил или не хотел верить в колдовство, до последнего надеясь на науку и медицину, но они подвели его. Теперь первое, чего он всеми силами желал, – это проснуться осенью, в тот день, когда они поссорились с Айне, и не ходить на тот клятый праздник.
Вторым желанием была месть.
Уго вышел на окраину деревни, миновал поляну «Лебедушки» и оказался у старого кладбища, густо заросшего деревьями. Справа от него показался огонек, и Уго пошел по тропе, ведущей прямо к жилищу Сибилл. В окне ее лачуги слабо подрагивал свет: ведьма была дома. Под ногой Уго звонко хрустнула ветка, и со двора Сибилл послышался громоподобный лай. Уго застыл. Дверь дома приоткрылась, тусклый свет лампы упал на крупного серого пса.
– Кто здесь? – спросила ведьма, вглядываясь в темноту.
Уго прицелился. Раздался выстрел, и собака повалилась набок, не издав ни звука. Ведьма вскрикнула и захлопнула дверь. Уго вышел из своего укрытия. Подойдя, он дернул дверь на себя, но она не поддалась.
– Открывай, Сибилл! – потребовал он. – Не то я достану тебя оттуда силой.
Изнутри послышалась возня. Уго различил звук отворяющегося окна с другой стороны и пошел на него, но ведьма уже выбралась наружу и побежала в сторону кладбища. Ее темное одеяние почти сливалось с темнотой, и Уго упустил бы ее из виду, если бы не светлые волосы, которые она не успела убрать под платок.
Он побежал за ней следом, но ведьма петляла и периодически замирала за надгробиями. Ветви деревьев хлестали Уго по лицу и рукам, и ему казалось, что это мертвецы хватают его за одежду, чтобы помочь ведьме уйти. Несколько раз Уго больно ударялся о кресты, но погоню не прекращал. Как волк, почуявший кровь, он гнал свою добычу, не давая ей времени отдышаться. И хоть земля была против него, небеса ему помогли: тучи разошлись, и луна осветила старое кладбище. Уго разглядел ведьму далеко впереди: похоже, она отлично знала эти места и понимала, куда бежать и где прятаться.
Уго остановился, снял ружье с плеча, взвел курок и прицелился. Прогремел выстрел. Над кладбищем черным облаком поднялась стая вспугнутых птиц. Ведьма вскрикнула и упала.
Подойдя ближе, он склонился над ней. В этот момент она резко приподнялась и наотмашь ударила Уго камнем: удар пришелся в висок. На секунду молодой плантатор потерял сознание и повалился на землю. Сибилл вскочила и, прихрамывая, побежала прочь. Уго, превозмогая боль и гул в голове, подтянул к себе ружье, прицелился и выстрелил снова. Сибилл упала. Уго сделал над собой еще одно усилие, вытер рукавом кровь с лица и поднялся. Подойдя к Сибилл, он присел рядом, перевернул ее на спину и жутко усмехнулся.
– Я не смогу сделать то, чего ты хочешь, – прошептала она.
– Я еще ничего не сказал!
– А я и так знаю.
– Вот как? Зря я не верил, что ты ведьма.
– Нет, не ведьма…
– Тогда отку…
– Провидица я, – перебила его Сибилл, – знаю, что с твоей невестой, но помочь ей не смогу.
– Проклятье наслала, а снять не хочешь?! – взревел Уго.
– Я провидица, – повторила Сибилл. – Я всегда предупреждала людей о засухе и о болезнях, но меня не слушали. А когда предсказания сбылись, обвинили в своих несчастьях. Что мне оставалось делать? Я сказала, что прокляну всех и каждого, кто обидит меня, лишь бы меня не трогали. А виденья… теперь остаются при мне.
– Мне плевать на твои видения! Что ты сделала с моей Айне?!
Сибилл не отозвалась.
– Очисти душу перед смертью: сними проклятье, и я похороню тебя, как христианку.
Сибилл застонала.
– Что ты с ней сделала?! – заорал Уго, тряся ее за плечи.
– Ничего… не я убиваю твою невесту…