Евгения Левицки
Лебёдушка
– Я никогда не видел такого танца, – начал он, – две девушки успели выбрать жениха, а эта, как ты ее назвала… Сибилл? Она не успела. Не хватало мужчин для круга. Я просто хотел ей помочь, понимаешь? Она была расстроена, и я решил, что кто-то из тех, кхм… – Уго деликатно кашлянул, – … из тех мужчин – ее возлюбленный. Я был уверен, что она выберет кого-то из них…
– Почему? – повернувшись, перебила его Айне, – почему ты был в этом так уверен? С чего это вдруг?
– Не волнуйтесь, госпожа, – хлопотала экономка, – вам это вредно.
Айне отмахнулась от служанки нетерпеливым жестом.
– Все из-за торговки, – пожал плечами Уго. – Она сказала, что юноши и девушки договариваются заранее, а ритуал нужен, чтобы строгие отцы не смогли помешать свадьбе. Мне стало жаль эту девушку, и только. Я не искал новую невесту, ведь у меня есть ты. Если бы я знал, как сильно ранит тебя это происшествие, не пошел бы в тот клятый круг.
– Почему же тогда не рассказал мне?
– Ты так набросилась на меня с порога, что я просто не успел, – соврал Уго. – И, если честно, я не думал, что ты придашь этому столько значения.
– Она назначила тебе встречу?
– Да.
– Ты пойдешь?
– Да, я должен объясниться.
Нижняя губа Айне задрожала.
– Не ходи! Не ходи к ней.
– Это вопрос чести, дорогая. Я не могу не прийти. Расскажу ей о помолвке и о том, как вообще оказался участником всей этой глупости.
Уго встал с кресла и подошел к невесте. Присев рядом, он взял ее за руки.
– Мы поговорим, и я вернусь. Все будет хорошо.
– Уго, она ведьма, – серьезно сказала Айне, – из года в год никто, кроме убогих и пьяниц, не участвует с ней в «Лебедушке» именно потому, что она ведьма.
– Дорогая, ну какие ведьмы? – рассмеялся Уго. – Это все старухины сказки.
– Нет-нет, ты ошибаешься! Все в деревне опасаются ее. Думаешь, просто так? Она наводит порчу на посевы, губит скот и даже людей. Лишь те, кому нечего терять, идут к ней в надежде на ее благосклонность. Однажды она выбрала Лебедя среди этих несчастных и… сжила со свету!
– Раз она такая зловредная, что же ее до сих пор не изгнали или не отдали под суд? – невозмутимо спросил Уго, и шепотом добавил: – Почему не убили, в конце концов?
– Она обещала проклясть каждого, кто ее обидит. Это долгая история. Просто не ходи к ней.
– Чего именно ты боишься?
Айне потупила взор и всхлипнула.
– Я боюсь, что случится что-то ужасное.
– Сколько раз враги призывали несчастья на мою голову! – улыбнулся плантатор. – Если бы проклятия действительно работали, я бы не сидел сейчас рядом с тобой.
– Она может околдовать тебя, – едва слышно возразила Айне.
Уго усмехнулся, но тут же вспомнил, каким жутким и одновременно притягательным был танец Сибилл, как он почувствовал непреодолимое, почти животное влечение к этой женщине, когда она прижалась к нему. Усмешка от этого вышла кривоватой. Уго вздрогнул.
– Надо бы закрыть окно, – сказал он, пытаясь скрыть нервозность за бытовыми заботами, – все будет хорошо. Я не верю в ведьм, и тебе не стоит.
Больше о Сибилл они не говорили. После завтрака Уго уехал в город и до самого вечера был занят делами.
Вернулся он поздно – после захода солнца, и настолько уставшим, что чуть не забыл о встрече с Сибилл. Ему напомнила о ней своим скорбным видом Айне, едва он переступил порог усадьбы. Весь вечер она тревожилась и даже не притронулась к ужину, а когда за окном началась гроза, сочла это дурным предзнаменованием.
Ливень закончился без четверти полночь, и Уго, опасаясь опоздать, спешно покинул усадьбу. Редкие фонари плохо освещали размытую дождем дорогу, и Уго обрадовался, что взял с собой старую лампу. В глубине души он надеялся, что из-за ливня Сибилл не придет к назначенному часу. Но она пришла.
Она ждала его на той самой поляне, закутавшись в белое одеяние. Голову ее украшал все тот же венок из морских астр, а длинные волосы струились по плечам. Фонаря при Сибилл не было, и Уго невольно задался вопросом: как же она нашла дорогу в темноте? Он поставил лампу на скамью и повернулся к Сибилл лицом:
– Здравствуй!
Она ответила Уго страстным поцелуем. Он отпрянул, одновременно оттолкнув девушку от себя. Сердце в груди заколотилось.
– Ты что, безумна?!
– Разве не думал ты обо мне этой ночью, мой Лебедь? – рассмеялась она.
Уго почувствовал, как на голове зашевелились волосы.
– Разве не желал меня во сне? – продолжала Сибилл, беря его за руку. – Я честная девушка, ты не подумай! Но… ты – мой Лебедь, а я – твоя Лебедушка. Не обязательно ждать свадьбы…
Уго отдернул руку и попятился.
– Не будет свадьбы, Сибилл, – резко сказал он, – я пришел сказать тебе: тот танец был ошибкой. Прости, но у меня уже есть невеста. Есть у меня лебедушка, и это – не ты.
Сибилл замолчала. В полумраке Уго не видел ее лица, но чувствовал недобрый взгляд.
– Пойми, – смягчился Уго, – я не хотел тебя обидеть, просто не знал, что это за церемония и зачем. Ты же видишь, я не здешний.
– Врешь! – рыкнула она.
– Богом клянусь.
– Лучше не надо,– предупредила она. – Откуда имя мое знаешь?
Уго растерялся. Казалось, Сибилл читает его мысли.
– Тебе сказали, что я ведьма, так?! – разозлилась она. – Поэтому ты передумал!
– Вовсе нет, – возразил он. – Мне пора, Сибилл. Тебе придется найти себе другого… лебедя. Прости.
Уго взял лампу и быстрым шагом направился туда, откуда пришел.
– Не быть тебе с твоей лебедушкой! – бросила ему в спину Сибилл. – Все равно не быть!
Уго не ответил и поспешил покинуть поляну. Вслед за едкими словами в затылок прилетел и венок. Уго обернулся. Фигура Сибилл выделялась во тьме зловещим белым силуэтом.
Всю дорогу он старался не думать о ней, но мысли эти будто сами собой лезли в голову. Танец, так похожий на ритуальный, ее дикие движения, чувственные прикосновения и волнующий шепот на ухо… Страстный поцелуй, ее руки на его шее… Такое невозможно забыть.
Появление Сибилл во сне ему также не нравилось. Как она вообще узнала об этом? Никогда прежде Уго не мучили кошмары, да и тревогу он испытывал лишь в одном случае: когда перед сном забывал положить у изголовья заряженное ружье. И сейчас Уго чувствовал себя предельно глупо: он не боялся свирепых индейцев, но испугался… женщины?
На подходе к особняку он постарался придать своему лицу самое непринужденное выражение. Дверь открыла экономка.
– Госпожа Айне не спит? – спросил Уго.
– Что вы… она ждет вас, господин Уго. Сама не своя от…
Дослушивать Уго не стал. Ему хотелось как можно скорее выбросить из головы воспоминания о Сибилл, заменив их другими, об Айне. Ворвавшись в залу, он нашел ее взглядом. Она стояла у окна и обернулась на звук открывающейся двери. Глаза ее блестели, отражая огоньки свечей в канделябрах. Увидев Уго, она подалась вперед. Он поспешил к ней и прижал к сердцу, надеясь, что она не почувствует, как часто и сильно оно бьется. Уго погладил невесту по спине, втянул носом аромат ее духов и закрыл глаза, запоминая этот миг во всех мелочах и деталях, словно это было последнее объятие в его жизни.
– Вы поговорили? – спросила Айне, отстраняясь, чтобы посмотреть жениху в глаза.
– Да.
Айне вопросительно приподняла брови.
– Она все поняла, – солгал Уго.
– Тогда почему ты так взволнован? – недоверчиво нахмурилась Айне.
Уго замялся.
– Не поверю, что Сибилл может такое простить… – продолжила Айне, от напряжения заламывая руки, – ответь мне честно!
– Да какая разница, что она сказала? – начал сердиться Уго, – я объяснил, что у меня уже есть так называемая лебедушка. Сообщил ей о тебе, это главное!