Евгения Черноусова
Ловушка для осьминогов
И снова дворами мимо пятиэтажных старых домов к длинному, построенному зигзагом девятиэтажному зданию. Снова удалось обойтись без домофона, вслед за старушкой прошли. От дверей Нина Васильевна сказала:
– К Андрею Павловичу. По личному вопросу.
И опять всё пошло не так, как надо. В прихожую вышли родители Андрея, его сестра с ребёнком на руках, и он сам. Стоило ей произнести Дунину фамилию, и этот мозгляк замахал руками. Налетела мамаша, заверещала, стала теснить их к двери. Нина Васильевна взглянула на это семейство сверху вниз и сказала:
– Так, родители, держите своего сопляка при себе, мы больше на него покушаться не будем. Вы, – пальцем ткнула она в сестру Андрея. – Вас, кажется, Валерией зовут? Лара, ты посмотри, ещё одно совпадение: дядя Валерий и тётя Валерия. Наводит на грустные мысли. Так вот, не будете ли вы любезны дойти с нами до башни? Тут ходу от силы десять минут. Говорить я вам ничего не буду. Вам просто надо взглянуть на… один объект. Не бойтесь, никто вас пальцем не тронет. Мы даже говорить ничего не будем. А чтобы не бояться, взгляните на мой паспорт… и пусть вас отец проводит. Ну, решаетесь?
Старший мужчина присел на скамеечку и начал обуваться. Женщина подумала, поставила дочь на пол и сказала:
– Олечка, а где киса?
И тоже стала обуваться. Мать грозно сказала:
– Лера!
– Мама, пригляди за Олей. Мы скоро!
Когда они вошли в лифт, Хованский-отец сказал:
– Может быть, поясните, в чём дело?
Лара ответила ему:
– Как-то у нас с вашим семейством разговоры не получаются. Я у вас уже была несколько дней назад. Давайте, действительно, сначала посмотрите, а потом будем друг другу вопросы задавать!
Перед дверью Нина Васильевна остановилась:
– Вы заходите, вы – ждите. Пять минут! Время пошло!
Входная дверь захлопнулась. Нина Васильевна крикнула:
– Ау, есть кто дома?
Из кухни выглянул Миша:
– Лариса Александровна, я ещё сгущёнки купил! Мы её в приюте на хлеб намазывали! Знаете, как вкусно с чаем! Вы не рассердитесь, дядя Дима сказал! Ой, здрасте! А я вас знаю! Вы- Анечкина мама! А меня Миша зовут!
– Здравствуй, Миша, – осипшим голосом сказала Валерия. – Можно, я разденусь?
– Ну что, папу зовём? Миша, прибери продукты, чайник поставь, – скомандовала Нина Васильевна. – Давненько я не намазывала сгущёнку на хлеб!
– Сейчас!
– Это.. сын той женщины?
– А вот как хотите! Хотите – только её сын! Вам решать, есть ли у него отец!
– Мне кажется, вам лучше сейчас уйти, – вступила в разговор Лара. – Идите домой, думайте, советуйтесь. И папу мы сейчас звать не будем. Вы нервы своего великовозрастного брата бережёте, а мы Мишу побережём. У мальчика здоровье не идеальное, к тому же за последнее время он много бед и потрясений перенёс. А то начнутся сейчас ритуальные индийские танцы: ах, сын магараджи нашёлся! А потом одумаетесь: товар некачественный, подлежит возврату! Вот, папа уже в дверь звонит. Идите, Валерия Павловна! И сразу папе всё это не излагайте, сначала подумайте! Сегодня я гостей категорически не приму!
Сели пить чай. Поговорить не удалось: позвонила Наташа. Выключив телефон, Лара сообщила: у них недельку Катя поживёт. Какая Катя? Внучка. Нина Васильевна возмутилась: куда тебе с ребёнком! А Лара улыбнулась: с ребёнком всегда хорошо. Миша спросил:
– Это какая Катя? Это про которую Миха говорил? Что говорил? Что она избалованная, но прикольная. Я её на санках катать буду!
– Вот видите? Нянька нашлась!
Вечером они с Мишей готовили парадный обед к приезду гостей, и утром Лара проснулась поздно. Проснулась от звонка в дверь. Неужели Наташа так рано? Накинула халат и кинулась к дверям. Спасибо, в глазок глянула, а то так бы открыла в не застёгнутом халате! Чета Хованских. Застегнулась, пригладила голову и открыла. Ещё и новоявленный отец с ними!
– Тише, Миша спит! Раздевайтесь, проходите.
Заглянула в комнату. Не разбудили, спит.
– Проходите на кухню.
Быстро скатала постель и запихнула в шкаф. Налила чайник. Включила мультиварку.
– А… на мальчика можно поглядеть?
Лара хотела рявкнуть, но увидела, что у «царицы Тамары» трясутся руки. Кивнула мужчинам: проходите, мол, присаживайтесь. Бабка на цыпочках прошла в комнату.
– Чай, кофе?
– Ничего не надо, – помотал головой Андрей.
– А вам?
– Нет-нет.
Вошла царица Тамара, прикрыв лицо платком. Села, хлюпая:
– Господи, как похож! Вылитый Андрюша. Что за человек! Как она могла скрыть!
– А вот это не надо, – обозлилась Лара. – Не путём вы расстались. Слышала я краем уха, как дочь ваша Дуню охарактеризовала: «дрянь подзаборная»!
– Может быть, с возрастом она выправилась. Но пообщались бы вы с Леной в те времена! Кстати, почему вы её Дуней зовёте?
– В те времена, когда вы её знали, ей было семнадцать лет. Может быть, если бы она в семье жила, то «выправилась» бы, как вы говорите, ещё лучше. Но вы активно вмешались в её отношения с вашим сыном, и отстояли его право на счастливую семейную жизнь. Внук тоже получил свою порцию счастья. А почему Дуня? Она так сама себя переименовала. За двадцать минут до гибели она мне сказала: «Как хорошо, что я рассталась с этим мамсиком и его мамашей! Сын на моей фамилии, не найдут!» Так что это был ваш совместный выбор. Но впредь я прошу о ней плохо не говорить. Особенно в присутствии её сына. Дуня была хорошим журналистом, заместителем главного редактора молодёжной газеты. Её убили три месяца назад. Преступление не раскрыто. Мне пришлось вас разыскивать вопреки воле матери, потому что я по состоянию здоровья не имею права его усыновить. Я так поняла, что вы решили признать его?
– Естественно! Миша должен жить в родной семье!
– Вам придётся пройти необходимые формальности: анализ ДНК, обращение в суд об установлении отцовства. Теперь я вкратце, пока Миша не проснулся, расскажу об обстоятельствах, возникших вокруг него. Итак, Дуня родом из Ефимовска…
За десять минут Лара сухо изложила родословную Дуни и события вокруг её сына, последовавшие после её смерти.
– В связи с получением документов о наследстве, вроде бы, бабка от него отвязалась. Но кто знает, как взыграет её садистская натура после суда? Может быть, расставшись на долгие годы с любимым сыночком, она захочет вновь приняться за измывательство над внуком от нелюбимой дочери? Поэтому один хороший человек посоветовал мне искать отца. У вас перед ней будет явное преимущество в суде.
– Это хорошо, что Миша не наследник, – сказал дрожащим голосом Андрей. – А то бы обязательно кто-то обвинил в корыстном расчёте.
– О чём ты говоришь, Андрей, – рыкнул на него Хованский-дед. – Мальчик столько пережил! Какое счастье, что вы его спасали, Лариса Александровна!
– Учтите, мальчик – не ангелочек. Учится слабо, ночной энурез, хлебнул беспризорной жизни. Но всё равно он очень хороший!
Прошлёпали ноги по коридору, хлопнула дверь. Через пару минут Миша влетел на кухню:
– Есть хочу! Я руки помыл! Ой, здрасте!
– Доброе утро! Вот ещё один плюс у Миши: хороший аппетит, – Лара встала и открыла мультиварку. – Кто кашу будет есть с Мишей? Ну, овсяночки кому?
После завтрака она вывела гостей в прихожую, подтолкнула к зеркалу и сказала:
– Ну-ка, Миша, погляди сюда и скажи: на кого похожи все эти мужчины?
Миша покривлялся перед зеркалом, а потом пригляделся и удивился:
– Они на меня похожи!
– Скорее, ты на них. Это твои папа, бабушка и дедушка. Они разыскивали тебя, своего сыночка и внука. Вот, нашли. Не бойся, Миша. Наверное, мама о них плохо говорила? Когда ты родился, она была молодой, и сильно на папу твоего обиделась. А папа обиделся на маму. И мама, и папа – хорошие люди, они просто не поняли друг друга. Теперь вы будете часто видаться и постепенно знакомиться. И, если полюбите друг друга, то станете жить одной семьёй. Ну, не кисни! Ты меня знаешь, я тебя в обиду не дам!
Глава одиннадцатая, новогодняя
Наверное, Хованские иначе представляли себе встречу с внуком. Как Лара иронизировала, в стиле индийского фильма: все плачут, танцуют и поют, а потом обнимаются и уходят во дворец магараджи, обретшего сына. А вместо этого увидели испуг мальчика, его явное нежелание оторваться от Лары. Хозяйка с трудом уговорила гостей покинуть её территорию, пообещав, что они придут к ним в гости. Потом ещё долго успокаивала Мишу, объясняя, что никто не желает ему плохого, что Лара привязалась к нему и вовсе не хочет расставаться, но ей никогда не доверят опеку над ним из-за её болезни. Что они не расстанутся, даже если ему, в конце-то концов, родичи понравятся, ведь живут они в пяти минутах ходьбы отсюда. Потом пришёл Миша Девятьяров и только ухудшил ситуацию: зачем какие-то родственники, которых никто не знает? А потом приехала Наташа с Катей, и все переключились на девочку. Зашла она с недовольным лицом, но увидев мальчиков, оживилась и начала их строить. Велела им разложить её игрушки. Возмутилась, что зовут одинаково, и стала Мише Лопухову предлагать другие имена. Когда вспомнила из какого-то мультика имя Джельсомино, мальчишки захохотали, повалившись на пол, а Лара даже перекрестилась: наконец-то Мишу удалось отвлечь! Потом позвонила мать и в ультимативном тоне потребовала, чтобы они приехали к ней в гости. Лара объяснила, что их пятеро. «Приезжайте все», – настаивала она. И они поехали.
Лара опасалась какой-нибудь бестактности со стороны матери, но встреча получилась доброй. У Наташи и матери оказалось много общих воспоминаний. Лара совсем забыла, что в последний их приезд из-за болезни Славика она совсем не уделяла внимания дочери, а мама много с ней занималась. И теперь они смеялись о каких-то тогдашних Наташиных шкодах и словечках. И Катя обаяла всех. А Катю очень заинтересовал Витя. Она потребовала, чтобы он носил её на шее, а когда Витя взмолился, что у него шея устала, она нехотя слезла и сказала, что шея у него уставучая, потому что мало каши ел.
Выбрав время, пока Наташа укладывала дочь спать после обеда, Лора спросила мать, что её беспокоит. Она помялась, а потом всё-таки сказала, что Славика нет уже четыре дня, а предупреждал он, что будет отсутствовать два. Лара попыталась успокоить её, хотя сама заволновалась: накануне позвонил Николай и спрашивал, не у неё ли сын. Она, как всегда, послала его, а теперь гадала, куда Слава мог податься.
Мать предложила встречать Новый год у них, и Лара даже пожалела, что обещала Диме пойти с ним в ресторан. Но мать её планы восприняла с одобрением, и сама пригласила мальчишек праздновать у них. А когда они согласились, послала Витю покупать ёлку. Мальчишки ушли с ним, и дома вдруг стало тихо. Пошла прилечь мама, сама вызвалась мыть посуду Вика, и Лара осталась в зале одна. Открылась входная дверь. Лара вышла поглядеть, что за ёлку выбрали ребята. Но это была не ёлка, это был Слава. Он поздоровался и быстро прошёл в свою комнату.
Потом принесли ёлку и стали её устанавливать, потом проснулась Катя и стала всеми командовать, потом Вика посадила её рисовать ёлочные игрушки, но не на такую нарвалась. Катю то и дело осеняло, и она срывалась, чтобы притащить ещё что-нибудь для украшения ёлки: чайное ситечко, Викины клипсы, Катин бантик, шахматные фигуры, бабушкины очки. Шахматы и очки удалось отбить, на остальное махнули рукой: ну да, красиво, пусть висит. В очередной раз сорвалась с места и исчезла. Потом Лара услышала её голос и пошла проверить. Голос доносился из приоткрытой двери их комнаты:
– Ты сосульки лизал? Тебе укол сделают!
Лежал на диване Славик, отвернувшись к стене. Стояла рядом Катя и трясла его за плечо.
– Вика, ты что дяде Славе мешаешь?
– Бабушка, он баловался! Он теперь болеет! Давай зелёнкой намажем, где болит!
Лара присела на диван и тоже положила ему руку на плечо:
– Какую прекрасную метафору придумала твоя племянница: зелёнка для души! Можно её развить: эту потерю не замажешь даже литром зелёнки! А эту обиду можно прижечь одной капелькой!
Слава не то всхлипнул, не то хихикнул. Повернулся и уткнулся носом матери в бедро.
– Мама, ты у меня как будто литератор!
– Не комплимент. Я всё-таки в издательстве работаю, с этой публикой десять лет общаюсь, – сказала Лара, поглаживая сына по голове. – Знаешь, какие уникумы попадаются! Одна дама, предпенсионного уже возраста, квартиру продала, чтобы свой поэтический сборник издать. Да все они до одного с большими рыжими тараканами в голове!
– Это вошки такие, да? У меня в садике тоже были вошки, только маленькие-маленькие. А дядя Слава большой, и вошки у него большие, – сказала Катя и выбежала из комнаты.
– Пошла распространять медицинские новости, – сказала Лара, поднимаясь. – А ты и вправду в душ сходи. Сколько пил, дня два-три? Только сначала в зал зайди и с гостями познакомься. А я покуда здесь приберусь.
– Мам, ты…
– Её вещи собрать?
– Ты… знаешь?
– Славочка, я вижу, что ты потрясён. А вчера звонил твой отец, разыскивал тебя…
– Не называй его так!
– Не думай, я с ним разговаривать не стала. Но заволновалась. А что произошло, бабушка твоя ещё месяц назад предсказала.
– Что?
– Ну, извини… сказала, «трахнет Колька эту жабу».
– Я его убью!
– Если сразу не убил, теперь не убьёшь. Уж позволь тогда спросить, тебе доложили или сам застукал?
– Сам.
– Ну и дура!
– Почему дура? Может, влюбилась…
– Колька – ходок с тридцатипятилетним стажем. Поверю в любую пакость о нём, но никогда не поверю, что он забудет дверь закрыть. Значит, он закрыл, а она открыла.
– Зачем?
– Тебя устранить, его вынудить жениться. Дура!
– Ну, меня она устранила.
– А Колька в разводе шестнадцать лет. Жениться он, может, и не против, но ему жена не для секса нужна. Партнёрш вокруг – поле непаханое. Ему нужна дура вроде меня в молодости: кухарка, уборщица, прачка. И ещё чтоб экономила на себе. Плюс, учитывая возраст, навыки сиделки: клизму поставить, поясницу растереть, оскорбления проглотить. А если на люди выйти, чтобы не опозорила. Разве такие существуют? То есть юный красавчик такую может заарканить. Но не старый Денисов.
В дверь протиснулась Катя, держа руки за спиной. Сунула Славке шахматного слона:
– На! Играй! Витя дал. У него много таких.
Слава недоумённо повертел фигурку в руках. А Лара сказала:
– Катя, дядя Слава уже не болеет. Так что отдай Вите слона, пусть он играет.
– Дядя Слава, – подёргала его за штанину Катя. – У тебя шея не болит?
– Слава, у нас здоровые дяди девочку на плечах носят. Иди, отнеси её в зал, а далее по списку всё, что я сказала.
Возвращались вчетвером, Катя сказала, что никуда не поедет. Лара растерялась, но мать сказала:
– Ладно тебе, не впервой мне с детьми-то.
И Наташа её поддержала:
– Если Катя решила, спорить бесполезно.
Проводив Наташу, Лара занялась уборкой. Мальчишки убежали к Девятьяровым. Потом пришли Хованские. «Что это они всем кланом ходят», – с раздражением подумала она, предчувствуя наезд. Что и произошло.
Выслушав их претензии, она тоже высказалась:
– Вы считаете, что мальчику у вас будет хорошо, поэтому надо просто силком затащить его в ваше жилище, а дальше всё само пойдёт? Флаг в руки! Хватайте, тащите! А меня другое удивляет. Я ведь вам рассказывала, как мне приходилось подкидывать Мишу к незнакомым людям. И он шёл! В приют даже один пошёл, хотя уж вот, кажется, хорошего там не жди. Сегодня мы к моей маме ездили. Он там со всеми перезнакомился, сам бабушке предложил мясорубку покрутить, за ёлкой с братом моим ходил, устанавливали, наряжали её. Ну, не может это отторжение быть только от слов матери о вас! Наверное, и в вас есть червоточинка какая-то…
– Ну, знаете!
Вскочила возмущённая бабушка. А мелкий молчаливый дедушка вдруг рявкнул:
– Тома, сядь! Дослушай. А вы договаривайте.
– Что вы всем колхозом на него наваливаетесь? Давайте по одному, а? Вот вы, – ткнула она пальцем в деда. – У вас ведь машина? А чинить вы её умеете?
– Я сорок лет автослесарем!
– Но ведь это прекрасно! Мне Миша говорил, что, когда вырастет, будет зарабатывать ремонтом машин. Открутите что-нибудь в вашей ласточке, а потом вместе с внуком поищите, что там стучит и не фурычит. Можете?
– Да я ради внука её могу вообще на запчасти разобрать!
– Ну вот вам путь для сближения. А хобби какое-то у вас есть? Ну, там, марки собирать, модели самолётов клеить, макраме, футбол, рыбалка? Нет? Папаша, вы интересуетесь только работой? А вы кто, физик? Даже так, астрофизик? Это что-то про звёзды? А что там у нас на работе: подзорные трубы, астролябии, ракеты, телескопы? Есть такое, что мальчика может заинтересовать? Ну и прекрасно! Значит, надо сыну показать место своей работы. Там всякие умные вещи, любому мальчику интересные. И, простите, мамы рядом нет, которая пытается каждым вашим шагом руководить, вы уж извините. Там, наверное, вы в авторитете, аспиранты вам почтительно вопросы задают. Чтобы Миша с вами пошёл, надо ему в компанию Анечку пригласить. Даже не так. Вы племяннице про свою работу расскажите, да так, чтобы она захотела это своими глазами посмотреть. А она уже брата с собой потащит. Может быть, за ними его друг увяжется. Так даже лучше! Если друг впечатлится, у сына появится гордость за отца. А чтобы эта орда не нанесла урон вашей обсерватории, вы деда с собой прихватите. Наверняка и ему понравится. А потом по университету пройдите и под дверью аудитории послушайте, как бабушка лекцию читает. Бывают ведь у вас такие лекции, чтобы всему потоку, человек на двести? Ну вот, надо такой момент подобрать, чтобы и на звёзды поглядеть, и бабушкину крутость оценить. Ну как, договорились? Тогда завтра ближе к полудню я после капельницы гулять пойду. У вас гараж где? Над оврагами? Вот мы с Мишкой вроде как случайно мимо проходить будем. И вы помощи попросите, чтобы, значит, на педаль нажимать или руль крутить, пока вы что-то в моторе чините. Я, конечно, откажусь, дело это не для дам, а Мишка, конечно, не сможет удержаться. Мы все вымажемся, но машину заведём. И пойдём к вам руки мыть. Заодно и пообедаем. А потом надо что-то такое, чтобы он не захотел сразу уходить. Что там можно? Семейные фотографии, реликвии? Кортик, ордена? Обалдеть! Значит, так. Родословную отставить, это на потом. За столом упомянуть прадеда – морского офицера. Так что после обеда мужики разговаривают о славе русского оружия. Тамара Григорьевна, а ваш отец? Сын полка? Но ведь это полный восторг! И фото есть? Значит, скромно привлекаете внимание внука к портретам на стене – и он ваш! Не останется сразу, конечно, но захочет приходить. А после праздников обратитесь в лабораторию, потом в суд. Надеюсь, к тому времени, когда тест будет готов, Миша уже окончательно переберётся к вам.
31-го с утра Лара мальчиков в гости повезла. Вернулась впритык, уже Дима дважды звонил. Соврала ему, что из-за причёски задержалась. Да нет, наоборот, она не успела в парикмахерскую, чтобы постричься, и Вика её красила, а потом сделала причёску: разобрала волосы на мелкие прядки, стянув резиночками с бусинками. Получилось вполне даже нарядно, что-то вроде шапочки из волос. Собралась она быстро, Дима даже удивился. А что удивительного, если платье у неё одно-единственное: тот самый «деревенский сарафан», что в секонд хэнде за копейки куплен. Накинула сверху шарф батик, подаренный ей в прошлый Новый год, надо ведь что-то новое надеть. Да, сапоги же у неё новые, Наташа подарила. Вздохнула, вспомнив, что подработки больше нет. Ладно, не в праздник о грустном! Ещё придётся пострадать, когда наступит срок очередной взнос делать. По дороге договорились держаться близко, но с демонстрацией чувств не перебарщивать.
За столом оказались с Толей и его дамой, которую ей представили, но имя в памяти не задержалось. Сразу поняла, что она из тех, у кого сестра или золовка, поэтому сюсюкнула:
– Димочка, повернись, я узел поправлю.
В дальнейшем сидела спокойно, потому что вокруг были только незнакомые лица, и их эмоции ей были неведомы. Несколько раз выходила танцевать. После полуночи аниматоры пытались с переменным успехом организовать какие-то игры. Дима проиграл на чём-то фант, и у него на лице появилось такое несчастное выражение, что она сказала:
– А нельзя за партнёра залог внести?
И отдала свой шарф. За что минут через двадцать поплатилась. Начался розыгрыш, и задания были одно другого гаже. Она решила, что если потребуется изобразить белого медведя или достать зубами яблоко из тарелки с водой, то пусть партнёр отдувается сам. Однако, когда из сумки вытянули её батик, всех заглушил клавишник ресторанного ансамбля: «Спеть!» Ну, это ладно. Знаем мы ваше караоке.
Однако клавишник спрыгнул с эстрады и подал ей руку, помогая подняться по ступенькам. «Ой, юбка короткая», – подумала, но делать нечего, вспорхнула к микрофону. А клавишник уже играл вступление. Знакомый, что ли? Четверть века этой мелодии не слышала.
Говаривала матушка: всё поровну отмеряно,
Коль счастье повстречалося, так горе впереди,
Не надо слёзы лить, когда кольцо потеряно,
Монисто посчастливится на днях тебе найти.
После первого припева она покрутила кистью руки в сторону ансамбля, мол, играйте без меня, и поманила пальчиком сидящих за ближайшем столиком новогодних знакомых, у которых она с Пинчуком водку добывала. И они такую цыганочку сбацали, что пол зала присоединилось. Потом начальник Димы, тот мозгляк Саня, что на новоселье за пельменями приходил, пригласил на танец. Лара с ужасом подумала, какой комической парой будут они выглядеть, и хотела отказаться под предлогом «устала», но увидела ненавидящий взгляд его спутницы и пошла. А он, дыша ей в декольте, многозначительно сказал, что у него для неё хорошая новость, и пригласил зайти к ним в комитет: «Мы с Димкой третьего дежурим». Лара покивала, мол, непременно, а Диме сказала: «Ну, друг твой ужрался». В общем, вечер удался.
А первого они с Мишей пошли к Хованским на ужин, он с Анечкой заигрался, а она ушла. И когда он ей позвонил, предложила не выходить на мороз, а заночевать. Правда, к обеду прибежал: «Соскучился!» Чего там, и она без него чувствовала себя потерянной, но понимала, что надо отвыкать. И самоотверженно опять торчала в гараже деда, пока они копались в моторе. А днём бабушка водила старших внуков на новогодний спектакль. Но вечером он опять прибежал к Ларе. А утром третьего позвонил этот Саня и напомнил, что они договаривались о встрече. Надо же, договаривались! Лара стала отнекиваться, но он очень многозначительно отрезал: «Это в ваших интересах!» Она буркнула: «Ладно, приду!» и позвала Мишу прогуляться. «К Хованским?» – спросил он без особого восторга. «Да нет, к дяде Диме надо на работу зайти».
В сквере разворачивалось новогоднее представление. Договорились, что Миша будет дожидаться её здесь.
– Лариса Александровна, нашёл я вашего обидчика, – радостно встретил её хозяин кабинета.
– Какого ещё?
– Того, что вам руку сломал!
– Вот уж секрет Полишинеля! Да об этом весь город знает!
– Так давайте его накажем! И компенсацию стребуем!
– Наказывайте, только ведь год назад ваша контора пыталась и не нашла причин.
– А я нашёл! Пусть заплатит!
Дмитрий Сергеевич стоял на выходе у окошка и разговаривал о чём-то с дежурным. Она пролетела мимо.
– Лара!
– Лариса Александровна, – поправила.
И выбежала в дверь. Как только под машину не попала, когда к скверу через дорогу летела! Миша с восторгом показал призы, которые получил от деда Мороза. «Сейчас, Мишенька, сейчас», – пробормотала она, вытаскивая телефон. Позвонила она Вите. Спросила, все ли дома, и объяснила, что попала в серьёзную переделку, поэтому просит, нет, умоляет всю семью несколько часов просидеть дома, держаться вместе и никуда не выходить. Она приедет и всё объяснит.
Миша глядел на неё испуганными глазами. «Сейчас, Мишенька, сейчас». Нет телефона Андрея Хованского, только деда и бабки. Набрала деда. Спросила, свободен ли Андрей, и может ли он увезти сына на пару дней куда-нибудь, чтобы никто не знал, куда? Может, на экскурсию? На самолёте? У нас же нет его документа. Ладно, через десять минут мы будем дома.
По дороге домой сказала Мише:
– Ты всё слышал. Уедешь с отцом на несколько дней, куда удастся.
– А можно, я с вами? К вашей бабушке?
– Миша, я сейчас поеду к бабушке, и всех их отправлю по разным знакомым, чтобы спрятать.
Дома кинулась собирать вещи. Буквально через несколько минут прозвучал звонок. Выглянула в глазок. Андрей.
– Ну, что решили?
– Есть билеты на дневной рейс в Санкт-Петербург. Там тётка, папина сестра. Примет с радостью. Лара, вам нужна помощь?
– Я свои проблемы решу сама. Мне важно, чтобы за спиной никто не стоял. Миша, ну что ты куксишься? На самолёте сейчас полетишь! А с документами как?
– У соседки взял свидетельство о рождении сына. Сойдёт.
– Ну, с богом!
Махнула рукой вслед отъезжающему такси и пошла к остановке.
Ну почему так? Ни в чём не виновата, но всё ей выходит боком. Как говорит Нина Васильевна, «ты держишься сухарь сухарём, а всё равно все понимают, что на тебя можно сесть и ножки свесить».
Накатила тошнота, зазвенело в ушах. Какой-то автобус подошёл, но не было сил даже поглядеть номер. Привалилась к столбику остановки и вяло думала: «Праздники. Если упаду, решат, что пьяная». И ещё мысль одна возникла, что если умрёт сейчас, то всё без неё решится.
Сквозь звон в ушах услышала, как кто-то её окликнул. Через некоторое время тронул за плечо:
– Лариса Александровна, вам плохо?
Подняла глаза: вот так встреча! Витецкий.
– Всё нормально. Я автобуса жду.
– Да видел я, как вы ждёте. Давайте довезу, куда надо. Или скорую вызову.
Подхватил под руку и подвёл к машине:
– Куда вам?
– На футбольное поле, – усмехнулась она. Увидела выражение его лица и пояснила. – Пригласили меня на игру в качестве футбольного мяча. Пинать будут с обеих сторон. А если откажусь, обещали воздух из меня выпустить.
– Давайте, рассказывайте. Да не враг я вам! Мы же всегда нормально общались! Да, в истории с Дуней я не на ту сторону встал. Но, может, помогу чем и вину искуплю.
– А может, опубликовать всё это? Тогда и шантажировать будет нечем, – рассуждала она вслух.
– Шантажировать? Вас?
– Нет. Ладно, слушай. Помнишь, как прошлой зимой я с аппаратом Илизарова на руке ходила?
– Да знаю я. Некое важное лицо в аквапарке из сауны не в тот бассейн выползло. Увидело девочку в бассейне и принялось её топить. А вы её от него отбивали. Он вам голову пробил и руку сломал.
– Ага. Плюс к тому девочка под воду ушла, и её с трудом в сознание привели. А девочке всего пятнадцать было. Правда, телом зрелая, может, он её за кого-то из эскорта принял.
– А что с ней сейчас?
– Я её не видела ни разу после этого.
– И родителей? Что, не пришли в больнице навестить, не поблагодарили за спасение дочери? Вас это не удивило?
– Только мне про них было думать! Жива – значит, вины моей нет! Мне пол головы обрили, швы накладывали, потом на руку операцию делали.
– А этот тип? Или его юрист? Кто-нибудь с вами о нём беседовал?
– Только следователь.
– Понял. Вам деньги даже не предлагали. Сказали, что, конечно, преступление имеет место быть. И, если вы будете настаивать, его будут расследовать. Но… вашему брату могут предложить наркотики, бабушку могут ограбить, когда за пенсией пойдёт, а сына… ну, к примеру, обвинят в изнасиловании.
– Не именно это, но смысл ты уловил.
– А почему эта история всплыла сейчас?
– Флешка с видео попала к начальнику того следователя. А ему понадобились деньги. Он вызвал меня и сказал, чтобы я шла на встречу с этим типом. Этот мозгляк подставляться не хочет, он начал шантажировать от моего имени. А далее по твоему тексту. Если я откажусь, то всё может быть. Кроме родственников ещё Мишу Лопухова упомянул.
– …! Извините, сорвался. Что вы решили?
– Мишу спрятала. Сейчас еду к своим. Я знаю, твоё издание с областной Думой дружит. Подскажи конкурентов. Если этот материал в прессе засветится, платить не будет смысла.
– Сидите.
Витецкий вышел и стал говорить по телефону. Несколько звонков – и он хлопнул дверцей:
– Скандала раздувать никто не хочет, но покончить дело миром стремятся. В отличие от силовых органов денег вам не обещают, но вывести из-под удара помогут. Едем?
– Будто у меня есть варианты…
Когда Лара вошла в родительскую квартиру, все были дома. Выглянул из своей комнаты Слава, вышла из кухни мама, оторвались от шахмат Витя и Вовка Пинчук.
– А девочки?
– Спят. Ну, что ты натворила? – накинулась на неё мать.
– Всё в порядке.
– Почему ты звонки сбрасывала? – накинулся на неё Пинчук.
– Вов, не до тебя…
– А мне вот до тебя! Витя позвонил, я от домашних пирогов сорвался. Вот, сижу, охраняю.
– Спасибо, Вова. И тебе, Витя, спасибо, – Лара обняла брата. – Как хорошо, когда есть, кому можно довериться.
– Всё-таки что случилось, ты расскажешь?
– Ну, в двух словах. Всплыла видеозапись, как мне руку ломают. И кое-кто решил, что можно за неё деньги получить. Иди, говорят мне, получай, и тебе доля отмерится.
– И ты пошла?!
– Мне при любом раскладе каюк. Пойду – тот, кого шантажируют, прибьёт. Не пойду – шантажист обещал моих близких достать.
– А шантажист, наверное, этот, с которым ты Новый год встречала?
– Нет, Вова. Его начальник. Тебя, кажется, не удивляет, что в ваших рядах преступники?
– Это не наши, это следственный комитет…
– А, все одним миром мазаны!
– Спасибо, Лара…
Удивительно, у крупного звероподобного Вовки губы затряслись. Лара примиряюще сказала:
– Не обижайся, Вова. Мне за последнее время откуда только не прилетало! Иной раз чужие помогут, а иной и свои подведут.
– Разве я тебя когда-нибудь подводил? Я по первому слову к вам срываюсь! А ты… вот скажи, почему ты за последний год моего порога не переступила? Мальчишки спрашивать устали: «А тётя Лара придёт?» Людка говорит: «Обиделась на тебя твоя подруга». В чём дело, Лара?
– Да всё в порядке.
– А если в порядке, тогда ты с Витей и Викой придёшь ко мне на Рождество.
Вот это номер! Припёр к стене. Надо выкручиваться.
– Вова, у тебя будут гости, значит, будет и спиртное. Нам нельзя.
– Не будет никого, только мы. Пить будем чай.
– Ладно, придём.
А сама подумала: заболею, вызовут на работу, ещё чего-нибудь придумаю, но с Людкой я общаться больше не буду. Никогда.
Пинчук сказал:
– Лара, мы с тобой всю жизнь знакомы. У тебя на лице я читаю как в книге. А написано на нём: не приду! Так вот, объясняй, или больше мы не знакомы.
У Вити лицо стало абсолютно несчастным. Мать накинулась:
– Вы что, оба с ума сошли? Немедленно прекратите!
– Ладно, объясняю. Есть у меня обида на тебя. Помнишь, заходил ты ко мне, когда Миша от бабки убежал. Я ещё просила, чтобы ты одежду какую-нибудь с Сени принёс, и Людмиле своей об этом не говорил?
– Как бы я не говорил, если вещи из дома беру? И что тут такого?
– Наутро ещё до восьми пришла полиция. Мишу забрали, меня обвинили в похищении. Я накинулась на соседа, что он заложил. Он, чтобы оправдаться, обещал узнать, откуда информация. Сказал: Пинчук.
