Ева Ночь
Драконам слова не давали!
Глава 1
Ника
Креативное агентство «Розовый слон» лихорадило.
Нет, не так. Колбасило и шпрото-паштетило. Кочевряжило и выворачивало наизнанку: Кристина Генриховна Овербек, наш директор и по совместительству владелец «Слона», выходила замуж.
За созвучие с именем, цепкий характер, длинный нос и глубоко посаженные глазки мы между собой ласково звали её Крыска. Ей слегка за сорок, и местные сплетники утверждали, что её любовники – это работа, скучные бумаги и новые проекты.
И вдруг – как гром среди ясного неба.
– Дорогие мои! Я безмерно счастлива сообщить… – и дальше по тексту.
Вот это да-а-а. Ни личной жизни, ни мужиков – и на тебе.
– А как же мы? – трагично восклицает Илона – наш пиар-менеджер.
– К счастью, вы не мои дети, – едко замечает Крыска, видимо, забыв, как сама долдонила изо дня в день, что весь несравненный коллектив – скопище неразумных младенцев, которым без её руководящей жёсткой руки – никак.
– Абзац, – уныло гундосит в нос Серёга – веб-дизайнер по профессии и художник в душе – и шумно сморкается в платок.
Креативное агентство «Розовый слон» галдит, возмущается, машет конечностями – пёстрыми попугайскими крыльями, и только я и Дрон, наш несравненный программист и хакер, сидим спокойно.
– Ника, ты что молчишь? – шипят на меня, раздувая щёки-капюшоны, две кобры-контентщицы – Люда и Натаха. А зачем зря воздух баламутить? И так пыль столбом.
– Чай, кофе, потанцуем? – меланхолично, но громко выдаю я.
Птичник на миг замирает в разнокалиберных позах.
– Водка, пиво и чего-нибудь нюхнуть, – брякает в полной тишине всклокоченный Дрон и глубокомысленно вращает голубыми, как ясное небо, глазищами. Картину слегка портят красные воспалённые веки, но мы уже привыкшие: это его естественный брутальный налёт, харизма, без которой сахар не солёный.
– Тогда нашатырный спирт, – вздыхаю громко и направляюсь к чайникам-кофейникам.
– Вот и славненько, – щерится акульей улыбкой Крыска и стратегически верно ретируется, пока не возобновился всемирный вой. Ну, ей как бы сейчас не до нас. Свадьба – и всё такое. Главная задача артиллериста – шарахнуть изо всех орудий и покинуть на время поле боя. Пусть перебурлит. Сильные и слабые залижут раны, и тогда можно совершить следующий заход на позиции.
– Что будем делать? – полувздох-полустон. Кажется, это кто-то из рекламщиков.
– Как что? – я сама невозмутимость. – Подарок выбирать, конечно же.
– Все в ауте, и только наша Никуся держит удар, – кривит идеально очерченные татуажем губы Ксения – личная помощница Крыски.
Она тоже не особо прыгает. Видимо, знает куда больше, чем все остальные. Но ей по статусу положено. К тому же, в нашем слоновнике она одна из тех, кто не очень поддаётся эмоциям.
Горячая эстонская девушка с медлительной грацией. Искусный факир – заклинательница змей. Манипулятор, что одним движением длинных, как посадочная полоса, нарощенных ресниц умеет отправлять в нокаут даже тяжеловесов в мире бизнеса.
Я пропускаю мимо ушей её выпад и ловко разношу печеньки и чашки с кофе-чаем, привычно уворачиваясь от похотливых мужских щупалец.
Пока народ занят пережёвыванием выпечки и новости дня, настаёт относительная тишина. Можно перевести дух, но, видимо, сегодняшний вулкан ещё не всю магму выплюнул.
Крыска, затянутая в умопомрачительное лайкровое платье, подчёркивающее все её изгибы и выпуклости, снова выныривает из небытия и, прижимая к себе кроваво-красный клатч, деловито стучит высоченными шпильками по ламинату. Десятки глаз следят, как несравненная Кристина Генриховна подходит к огромному, в полный рост зеркалу и, выудив из недр клатча помаду, любовно красит губы.
– Кштати, – небрежно бросает она, накладывая завершающий штрих, – мой будущий муж – иностранец. И я не просто выхожу замуж, а уезжаю на постоянное место жительство за границу. И поэтому… – Крыска делает абсолютно бесполезную театральную паузу: все и так застыли, забыв, как дышать и жевать. – А поэтому я продаю агентство!
Голос её полон оптимистического торжества, которое звучит фальшиво, как марш Мендельсона на похоронах. Если бы в офисе водились мухи, сейчас бы все оценили их трепетное жужжание.
Игнорируя всеобщее окаменение, Крыска одним махом вывалила остаток своей сногсшибающей новости:
– «Розовый Слон» переходит в надёжные мужские руки, к Драконову Дмитрию Ивановичу.
– Абзац, – это снова Серёга. Трагическим шёпотом. В абсолютной тишине его незатейливое словечко звучит, как взрыв.
Пока не разморозилось мёртвое царство, Крыска воровато юркнула за входную дверь. Сбежала с тонущего корабля, как и полагается настоящей крысе. Ну и хрен с ней. Можно подумать, мир рухнул. Но большинство как раз склонялось к катастрофе вселенского масштаба. Вытянутые лица. Испуганные глаза. Кофе в чашках стынет. Непорядок.
Отчаянно захотелось взбодрить сотоварищей, поэтому, недолго думая, я вскочила на офисное кресло и, выкинув вперёд руку, как Ленин в октябре, весело гаркнула:
– Что приуныли? Ну, подумаешь! Были «Розовый Слон», а станем «Розовый Дракон» – всех делов-то.
Робкие смешки порадовали невероятно и добавили вдохновения.
– Креативное агентство «Розовый Дракон»! Превратим слоновник в дроковник! Даёшь каждому слонёнку по драконёнку!
Я ещё по инерции выкрикивала какую-то чушь, пока не сообразила: почему-то опять слишком тихо, а все взгляды прикованы к чему-то за моей спиной. Нехороший холодок пробежал по позвоночнику.
Я поворачивалась медленно. Очень медленно. Неблагодарное это занятие, особенно, если ты на каблуках стоишь на мягком сиденье. Особенно, если забыл в порыве страсти опустить поднятую вверх руку.
Не знаю почему, но смотрела я вниз. Красные туфли на десятисантиметровой шпильке до боли знакомы. А рядом – дорогущая мужская обувь. Дизайнерская. Эксклюзивная. Выше – строгие брюки. Ещё выше – пиджак, белоснежная, как альпийские снега, рубашка, галстук в тон костюма.
Дальше можно было не смотреть. Но я всё ещё надеялась, что рядом с Крыской – её будущий супруг. Наверное, поэтому отчаянно карабкалась по ступенькам идеальной мужской фигуры вверх.
Твёрдый подбородок. Красивые губы. Для мужика можно и похуже б. Но кто я такая, чтобы командовать? Модная дизайнерская стрижка. Серые внимательные глаза. Взгляд пресыщенного коллекционера, рассматривающего дешёвую подделку.
Я почувствовала, как падают и разбиваются на зеркальные осколки мои надежды. Нет, это не жених Кристины Генриховны. Молод. Цепок. Деловит.
– Позвольте представить вашего нового хозяина – Драконова Дмитрия Ивановича, – приторно сладко пропела Крыска. Как у неё только зубы не слиплись от чудовищного количества сиропа в голосе! Впрочем, мне досталась смертельная доза яда в её взгляде.
Всё. Приплыли. Упс-с-с-с.
Глава 2
Драконов
– А это мой креативный, самый лучший коллектив! – преувеличенно бодро вещает Кристина.
«Уже не твой», – так и тянет вставить ремарку, но я терпеливо слушаю её разглагольствования: чем дальше, тем больше она входит в раж, представляя мне по очереди своих гениальных «деток».
Неужели она всерьёз думает, что мне интересен весь этот зоопарк? Кислотно-ядовитый зверинец. Никакого дресс-кода. От их внешнего вида слезу вышибает.
– Это моя личная помощница Ксения…
С девицей всё понятно. Пиранья под маской томной павы. Что там дальше? Веб-дизайнер явно нетрадиционной ориентации скорбно прикладывает платок к распухшему носу. Две ясноокие контентщицы слишком старательно тянут улыбку. Напуганы.
Ярко выраженный альфа-самец с дикими красными глазами. Видимо, баловень всех восторженных девиц. Футболка без рукавов. Наверное, чтобы демонстрировать бицепсы-трицепсы и татуировки. Программист? Хм.
Скольжу по ним взглядом, словно перелистываю скучную книгу. Так и хочется смежить веки, чтобы не ослепнуть от их великолепия. Стараюсь не смотреть на юную революционерку. Подавляю желание понаблюдать, как она будет неловко сползать с кресла. Небось коленки дрожат.
Краем глаза вижу: она вскакивает на пол одним точным движением. Хорошая стрессоустойчивость. И гибкость на пять баллов. Интересно, кто она в этой тропической оранжерее?
Кристина продолжает плести словеса строго по иерархии. До чуда с рогами вместо причёски ход пока не дошёл. Может, она вообще не член коллектива?..
– Ну, а это наш офис-менеджер Вероника Лунина, – сокрушённо вздыхает Кристина Генриховна и взглядом просит прощения за её вызывающее поведение.
– Ника, – не отводит глаз рогатое чудо. Она единственная, кто посмел открыть рот с того момента, как мы вошли в офис. Девочка на побегушках, значит. А тянула минимум на вождя. Меряю её взглядом сверху вниз. Гармонично вписывается в местную фауну. Ярко-зелёная футболка с глубоким выкатом обнажает ключицы и мягко обтягивает грудки-мячики. Джинсы сидят ладненько, как на рекламной картинке. Глаза хороши: выразительные, карие, с мохнатыми ресницами. И губы. Стоп.
– Боже, Лунина, что ты себе позволяешь? – шипит, почти не разжимая рта, госпожа Овербек. Её маленькие глазки злобно посверкивают. Она пока ещё чувствует себя полноправной хозяйкой, и я не мешаю ей наслаждаться последними крохами былого могущества. Пусть. Это ненадолго.
«Розовый Слон» напоминает мне разболтанный, расшатанный во все стороны механизм. Почему он не рухнул и каким чудом до сих пор удержался на плаву – неизвестно. Видимо, как всегда, на честном слове и русском «авось».
Дурацкое, чисто женское название, будто имя любимой моськи. Такие не выживают, а упорно идут ко дну и тонут. Рано или поздно. Кристина приняла правильное решение – вовремя избавилась от груза. Замуж, скорее замуж. За крепкие мужские плечи. Рожать детей и радоваться жизни.
Наверное, я должен толкнуть какую-то пафосную речь, завершая знакомство. Успокоить их, хотя бы на время. Но у меня нет желания сотрясать воздух, давая несбыточные обещания. Я поговорю с ними позже, когда останусь один на один. А сейчас…
– Был рад познакомиться с вами, – слишком лаконично, но это единственная вежливая фраза, которую я способен родить в данный момент.
Едва заметно киваю и показываю глазами на коридор, что ведёт к кабинету директора. Кристина понимает меня с полувзгляда и частит каблучками, пытаясь поспеть за моим широким шагом. Я даже ради приличия не притормаживаю.
Она быстро щёлкает пальцами, подзывая, как собаку, свою помощницу. Вот где спокойствие и выдержка: следует за нами, но не спешит. Несёт себя с достоинством, будто боится расплескать собственное величие. Мысленно представляю, как плавно покачиваются её бёдра. Наверное, завораживающее зрелище.
– Минут через десять принеси нам с Дмитрием Ивановичем кофе, – командует Кристина и вопросительно смотрит на меня, выжидательно приподняв дугообразно выщипанные брови.
– Крепкий. Чёрный. Без сахара.
Ксения красиво склоняет голову, демонстрируя в выгодном ракурсе длинную шею, ресницы-опахала и ровный персиковый тон кожи. Нарочито показательное выступление. Цирк на льду. Еле удерживаюсь, чтобы не поморщиться, и захожу в кабинет.
На миг останавливаюсь, но Кристина, правильно истолковав моё замешательство, благожелательным жестом указывает на кожаное кресло – чудо дизайнерской мысли. Оно подходит мне, как корове седло, но пока выбора нет.
Бывшая хозяйка непринуждённо опускается на мягкий стул и рассеянным взглядом окидывает кабинет. Она словно оглаживает предметы – любовно, с грустью, но без надрыва.
– Надеюсь, у тебя не сложилось превратного мнения, – мягко воркует она, вцепляясь глазками в моё лицо, как бультерьер. Мёртвый захват. Клац-клац. – Они замечательно работают, и, думаю, ещё не раз покажут, на что способны.
Она достаёт пачку сигарет и, не спрашивая, закуривает, пуская в потолок тонкую струйку дыма.
– Я не собираюсь с ними работать, – не скрываю правды.
– Да-да, – часто моргает Кристина и сбивает пепел немного нервно. Тонкие пальцы словно азбуку Морзе выстукивает. – Конечно, хозяину совсем необязательно занимать директорское кресло. Наймёшь хорошего специалиста. Я даже могу порекомендовать…
– Нет, – прерываю я её и смотрю твёрдо. Глаза в глаза. – Ни я и никто другой.
Кажется, до неё начинает доходить. Я вижу, как по-боевому распрямляются её плечи.
– Ты хочешь сказать…
– Я уже сказал. Креативное агентство «Розовый Слон» доживает свои последние дни. Я купил его, чтобы провести реорганизацию и слить с другим предприятием.
Она смотрит на меня с нехорошим прищуром. Я вижу, как у неё начинает дёргаться левый глаз. А потом она затягивается сигаретой и медленно выпускает дым мне в лицо. Мелкая беспомощная месть слабой женщины.
Мы смотрим друг другу в глаза. Долго. Словно играем в гляделки.
– Ваш кофе! – вплывает с подносом прекрасная помощница Ксения, и я, проигрывая, отвожу взгляд. О, да. Она покачивает бёдрами. Как элитная куртизанка. Как богиня, сошедшая с Олимпа. Как…
– Не надо кофе, дорогая, – бархатно рычит Кристина Генриховна Овербек и поднимается со стула. – У господина Драконова изжога. Он съел слишком большой кусок. Боюсь, это смертельно. Ему грозит несварение.
– «Скорую»? – непонятливо хлопает ресницами длинноногая дива.
– Морг и похоронное бюро, – кидает эта мегера и, подхватив свой ядовито-красный клатч, дефилирует к выходу. Бёдрами она крутит, наверное, даже получше, чем её преданная Санчо Панса. Почти у двери Кристина делает щелчок пальцами, выводя из ступора Ксению, и та неспешно плывёт за нею вслед. Профессионально. Даже чашечки не дрогнули, не звякнули.
Дверь мягко закрывается – и я остаюсь один. Замечательно. Первый раунд выигран.
Глава 3
Ника
Кристина Генриховна Овербек глушила водку, как заправский грузчик. Тупо напивалась. Бухала. Закладывала за воротник не морщась, словно воду святую пила. И только брезгливо искривленный рот да десятая сигарета в помаде говорили о степени её опьянённого бешенства. Сама Крыска в выражениях не стеснялась.
– Тварь. Мудак. Образина. Ублюдок. Ничтожество драконьего помёта! Чтоб тебе на собственном галстуке повеситься и носком подавиться!
Я с тоской смотрела на дно своей рюмки, делая вид, что пью. Морщила нос и думала, как это меня угораздило вот так попасться.
Когда госпожа бывший директор стремительно покидала свой кабинет, я не сообразила, что она в ярости: Крыска всегда передвигалась быстро и целеустремлённо.
Я с радостью упала ей на хвост, радуясь, что есть возможность стратегически ретироваться из впавшего в коллапс офиса, а заодно и по хозяйским нуждам прошвырнуться: бумага заканчивалась, принтеры требовали смены картриджей, средства ухода за окнами и полами сигналили, что их ресурсы на нуле. К тому же, используя служебное положение, собиралась втихаря пройтись по магазинам не корысти ради, а во благо всего коллектива: подобрать подарок на свадьбу нашей теперь бывшей директрисе.
Рано радовалась. Вместо того чтобы доехать, куда ей надо, а машину и шофёра отдать в моё безраздельное пользование, Крыска велела притормозить у ближайшего ресторана и приказала мне составить ей компанию.
Когда Кристина Генриховна говорит таким голосом, лучше ей не перечить. И вот поэтому я сижу напротив, заглядываю в почти полную рюмку и выслушиваю ругательства. Через раз – матерные. Догадаться, кто довёл её до такого состояния и в чью сторону сейчас бессильно мечет словесные какашки моя бывшая работодательница, нетрудно.
Спрашивать, чем же не угодил ей этот хладноглазый франт, перед которым она разве что в пояснице не прогибалась, я не решаюсь. Есть вероятность, что снаряды полетят в меня. Поэтому терпеливо жду, когда сойдёт с гор грязевый поток. Пока тщетно.
Крыску я лицезрела в разных состояниях. В таком – никогда.
– Мерзавец. Гондон. Паскуда. Негодяй, – не иссякает её красноречие, хотя речь замедляется, а глазки постепенно стекленеют. – Гнида позорная. Сучонок редкостный. Выпей лучше, Ника! – приказывает она мне, не прерывая бесконечный процесс восхваления морально-этических качеств нового хозяина.
Я снова прикасаюсь губами к краю рюмки, делая вид, что пью. Генриховна теряет ко мне интерес, погружаясь в пучину тяжёлых дум. Может, её отпустило наконец-то?
– Падла. Сволочь. Дрянь, – встрепенувшись, продолжает свой неистовый монолог. – Скотина. Паскуда. Гад чешуйчатый!
Я делаю знак официанту притормозить. Крыска требовательно щёлкает пальцами, подзывая его. Фигура с бабочкой на шее нерешительно топчется, но подходит: кто платит, тот и музыку заказывает – мудро расценивает этот продажный раб. Чувствую: скоро придётся выносить на себе пьяный труп. Вот за что мне это, а?..
– Что случилось-то? – осторожно пытаюсь попробовать на зуб ситуацию, а заодно графин с водкой отодвигаю. Может, получится.
– Ка-тас-тро-фа, – цедит сквозь зубы Крыска, слепо шаря рукой по столу. Я услужливо подсовываю ей сигареты. Она закуривает, пускает дым и поясняет: – Он покусился на самое святое!
Он что, изнасиловать её хотел?! Наверное, мои выпученные глаза и открытый рот настолько выразительны, что Генриховна даже сфокусировать взгляд на мне сумела.
– Дура! – злится она. – То святое давно тю-тю. Что там терять-то, господи, да с таким-то мужиком.
Она встряхивает головой, видимо, пытаясь поставить мозги на место: уж слишком они куда-то не туда поплыли под парами алкоголя. Я молчу, как мышь под веником. А то ещё и не то прилетит. Крыска давит окурок в пепельнице, водит им сосредоточенно, разбрасывая пепел по белоснежной скатерти. А затем поднимает на меня глаза. Не так-то в них и много мути. Сильна, мать, оказывается.
– Поклянись, что никому не расскажешь, – требует она, гипнотизируя взглядом.
– Даю слово, – лепечу, не в силах ей сопротивляться.
– Поклянись, – настаивает Генриховна, ввинчиваясь в мой мозг глазками-буравчиками.
– Клянусь! – выкрикиваю я как идиотка и мёртвой хваткой вцепляюсь в графин. Фиг я ей дам выпить ещё хоть рюмку. Агрессивная какая-то чересчур. И паранойя к тому же проснулась.
– Святое, – шепчет она мне в лицо, ложась грудью на стол,– это «Розовый Слон».
Если честно, я ничего не поняла. Она же сама продала агентство. Вручила, так сказать, своего святого «Слона» этому Дракону – преподнесла в коробочке с бантиком, а сейчас сидит и злится. Жалеет, что ли?.. Так поздно пить боржоми, что уж теперь.
Крыска видит, что я в недоумении, вздыхает, оглядывает рассеянным взглядом пространство. Из неё странным образом улетучивается весь её злобный запал. Она сникает, опуская плечи, расслабляется.
– Я думала, отдам вас в надёжные руки. Он показался мне таким… деловым. Умным, грамотным, в меру жёстким. Я долго выбирала, – вздыхает она, поправляя всклокоченные волосы, – правда, выбора особого не было. В общем, я промахнулась. Всеми четырьмя лапами. Не сработала моя чуйка. Подвела на этот раз.
– Да что ж случилось-то? – задаю я повторно свой вопрос, но уже нервно: воздух так и дрожит от напряжения, и мне уже не кажется пустой Крыскина истерика.
– Да ничего, собственно, – продолжает она пялиться поверх моей головы пустым взглядом. – Он купил «Слона» не для того, чтобы владеть, а чтобы уничтожить.
Я молчу, пытаясь переварить новость. Генриховна снова наводит на меня свои буравчики-радары, кривит беспомощно рот и поясняет:
– Он закроет агентство, Ника. Не сразу, конечно, но «Слон» доживает свои последние деньки. И я уже ничего не могу сделать.
Она молча забирает из моих ослабевших пальцев графин, наливает рюмку, выпивает её залпом, заедает лимоном, тыкает вилкой несколько раз в почти целый салат из морских гадов, торопливо жуёт и требует счёт. Расплачивается быстро, оставляя щедрые чаевые, встаёт на ноги, и её почти не штормит на десятисантиметровых шпильках. Мне бы так – смотрю с завистью на эту железную леди.
В дверях Крыска оборачивается, и я подхватываю её под локоть – так опасно она кренится вперёд.
– Не говори никому об этом, Ник, – повторяет она уже просьбу. – Пусть лучше потом. Когда-нибудь. А то будут волноваться, крыльями хлопать. Ну, ты же знаешь: творческие натуры и всё такое… Может, рассосётся как-нибудь. Само. Я б посоветовала пахать вам, как чертям. Чтоб ему тяжело было объявить о банкротстве. Знаю: комариный укус для толстой шкуры Дракона, но всё же. Хоть кровь ему немного попортить, – мстительно сжимает Крыска руку в кулак.
На улице её развозит окончательно, и последние метры до машины я волоку обмякшее тело практически на себе. Ничего, мы привыкшие. Физические нагрузки – это не то, что может напугать или сломить Нику Лунину.
Затаскиваем с шофёром Виталиком директорское тело в салон.
– Домой, – слабо машет рукой сломленная алкоголем и горем Крыска, и мы едем долго-долго по улицам города в гробовом молчании.
Виталик крутит баранку. Крыска спит, а я мрачно думаю о том, что нас всех ждёт. И откуда только взялся на нашу голову этот долбанный Драконище?..
