Елизавета Звягина
Тлеющая искра
Глава 2. Маковое поле
– Вот знаешь, братан, говорят, от слишком хорошей жизни портится характер…– бормотал Макар, с философским видом выводя пальцем смайлик на запотевшем стекле третьей по счёту пинты. В трех станциях электрички от его дома между церковью и продуктовым магазином расположился подвальный бар. Тесный и душный, щедро украшенный неоном, с низкими потолками и тяжелыми столиками из массива красного дуба. Его потёртая с годами поверхность пестрила царапинами и небрежными рисунками пьяных посетителей.
Поёрзав на лакированном стуле, Макар промочил горло глотком тёмного «Козела», небрежно смахнул пену с губ и продолжил:
–А от хреновой, можно подумать, охренительно улучшается! – буркнул он, нахмурился и стукнул кулаком по столу так сильно, что пара капель сбежала из стакана на манжету его рубашки. Игорь, округлив глаза, вздрогнул, а дама в красном за соседним столиком обернулась, театрально хватаясь за сердце.
– Сам посуди, – сдерживая отрыжку, Макар пожал плечами, – вот живёт человек нищий, одинокий и больной. Каждый день для него – пытка, выживание, ничего хорошего. Борьба за каждый кусок хлеба. Думаешь, это делает его добрее? Да нихера! – воскликнул Макар, подняв указательный палец. – Скорее уж он будет завидовать всякой собаке более сытой и мытой, чем он сам, клясть этот сучий мир за несправедливость. Разве он станет добрее? Научится радоваться простым мелочам? – спросил он у Игоря и, не дожидаясь ответа, усмехнулся и покачал головой. – Хер там! – торжественно подытожил он, возвращаясь мыслями в школьные времена, когда мог половину урока дискутировать с учителем на самые разные темы и не унимался, пока не получит признание, что его точка зрения верная или хотя бы интересная и имеет право на существование. Сделав ещё глоток, Макар отдышался и снова заговорил:
– Да он будет злой, как…
– Братан, тебя несёт. – Не выдержав, перебил Игорь. Обиженный друг уставился на него исподлобья.
– Нет, я с тобой отчасти согласен, – мягко произнёс Игорь, опережая его возмущения, – просто в толк не возьму, чего это ты вдруг… Не обижайся, но звучит так, будто ты себя жалеешь.
Макар вздрогнул. Игорь попал прямо в точку.
– Кошмары…– признался он, с ужасом вспоминая грозу и окровавленное лицо незнакомки. Это слово подействовало, как отрезвляющее заклинание. Макар мигом выпрямил спину и заговорил быстрее и чётче.
– Понимаешь, дома я видел…– он замялся, собираясь с мыслями.
– Дружище…– протянул Игорь. Наклонив голову на бок, он вскинул бровь. – Вот что ты видел? Мы же уже это обсудили.
– Лампочка перегорела…– Пробормотал Макар, зябко обняв себя за плечи.
– Угу. – Игорь кивнул. В отличие от друга, он всё ещё цедил вторую пинту. – Вот тебе и гроза. И гром, и молния. Сверчки Васины разбежались, потому что ты испугался и уронил коробку.
– А поезд? – Макар сдвинул брови. Игорь снисходительно фыркнул.
– У тебя станция через дорогу! – напомнил он.
Слова Игоря вносили всё больше ясности в его видение и успокаивали. То, что произошло вечером, уже не казалось таким страшным и почти поддавалось логике. И всё же кое-что пока смущало.
– А девушка? А пляж? – не унимался он. Игорь вздохнул.
– Дружище, я не эксперт, но…– он принялся загибать пальцы. – У тебя бессонница, неделю назад было сотрясение, на таблетках, которые тебе прописали, в побочках указаны галлюцинации…
«Сотрясение, точно… Я и забыл», – растерянно заморгав, Макар потёр затылок.
– Вот-вот, – протянул Игорь, будто прочитав его мысли. – Теперь подумай, что ты видел? Только нормально, без этой мистики… – он отмахнулся.
– Лампочка перегорела, сверчки просыпались, песок под ногами… Наверное, труха из пачки. Поезд был за окном, девушка померещилась из-за сотряса и таблеток… У меня дома нет привидений… – подытожил он неуверенно и потянулся к пинте. Перехватив стакан, Игорь отодвинул его в центр стола.
– Может, хватит, Мак? – произнёс он с интонацией заботливого отца. Макар закатил глаза:
– А ты с каких пор такой святоша, Павлов? Не пьёшь нифига, и другим мешаешь.
Игорь улыбнулся. В тусклом свете бара веснушек на его лице будто стало ещё больше.
– С тех пор, Воробьёв, как я на твою днюху перепил и уснул в парилке, стараюсь так не чудить… – дама в красном позади них встала, скрипнув стулом. – Я ж тогда помер, – добавил Игорь.
– Что?! – сердце Макара пропустило удар, глаза округлились. Игорь испуганно покосился на друга.
– Говорю, я ж тогда чуть не помер! – повторил он. – А почему тебе хватит, мы вроде обсудили.
Макар кивнул:
– Пожалуй, ты прав… – пробормотал он, потирая переносицу.
Покинув бар, они обнялись, и Макар зашагал на станцию. Снег к тому времени прекратился и, сцепившись на земле с дождём, стал гололёдом. Перебегая железнодорожные пути, Макар споткнулся и неуклюже плюхнулся носом в сугроб. Подняв голову, он увидел маковое поле. Красные лепестки хрупких соцветий гипнотически покачивались на ветру. Слишком яркие для позднего вечера. Таких цветов у бабушки Макара когда-то была целая грядка. Когда они отцветали, он бегал в огород собирать коробочки с маком для выпечки. Но там, – через дорогу, – совсем другое. Пышущие жизнью цветы и не думали расставаться с лепестками и засыхать. Их шёлковое сияние завораживало тихим шелестом, изгибы стеблей влекли, подкупая безмятежностью.
Макар поднялся на ноги. Точно заведённая ключиком игрушка, он медленно шагал вперёд. Над маковым полем распростёрлось звёздное небо. Бескрайний космос такой яркий и детальный, каким бывает виден только в глуши, вдали от городского света. Вместо луны в небе с механическим тиканьем вертелись песочные часы. Колыхаясь, будто маятник, они расплёскивали песок между чашами так, что ни одна не наполнялась, и ни одна не пустела. «Интересно, как песочные часы работают в невесомости?» – подумал Макар, протянув к ним руку. На неё тут же села синяя бабочка, и, медленно раздвинув крылья, ощупала хоботком край его ногтя. И, не успел Макар её разглядеть, вспорхнула и села на ближайший цветок. Совсем близко. Оставалось лишь перейти рельсы. В душе Макара загорелся азарт. «Она играет со мной!» – решил он. – «Я догоню эту бабочку».
Макар загадал, как в детстве, что если сможет поймать её, то все его проблемы сами собой решатся, останутся позади.
Когда его ноги коснулись шпал, песочные часы песочные часы в небе треснули и зависли в горизонтальном положении. Совсем рядом, визжа сигналом, стучал колёсами поезд. Что-то схватило его за капюшон и с силой дернуло назад. Поезд пронёсся прямо перед носом, в полуметре от него, окатив, как ледяной водой, прорывом влажного ветра. Он пах совсем не маками, а железом и креозотом. Когда поезд ушёл, никаких маков, бабочек и песочных часов за ним не оказалось. Только блёклый фонарь и вывеска с названием станции.
– Ты что творишь?! – знакомый женский голос привёл его в чувство, подобно пощёчине. Катя помогла ему подняться и, заглянув в глаза, тряхнула за плечи. Макар глупо улыбнулся.
– Катюш, а ты чего тут?
– Игорь позвонил… – ответила она. – И правильно сделал. Ты не перезваниваешь, хотя обещал, под поезд бросаешься. Так тебе плохо?
– Да! – неожиданно для себя признался Макар. Голова закружилась, отозвалась гулкой болью, будто в ней сбоила железная пластина.
– Что с тобой? – испуганно просила Катя. Сняв перчатку, она провела изящной ладошкой по его щеке и заглянула в глаза. Её глаза были серыми, но в этом освещение они казались фиолетовыми, тушь немного потекла. Ощутив прилив нежности, Макар притянул Катю к себе и обмяк в её объятиях.
– Плохо, – прохрипел он. – Грудь давит, как будто рёбра треснули. Воздуха мало. Мозг сбоит. Походу, умирает… – он нервно усмехнулся.
– Не говори так. – Шепнула Катя, перебирая его волосы. Подъехала нужная электричка. Чмокнув Макара в макушку, Катя предложила:
– Поехали домой?
– Ко мне? – Макар напрягся. – Мне стыдно тебя пускать, – признался он. – У меня срач жуткий, и сквозняк, и Вася.
– Ничего! – Катя улыбнулась. – Я помогу убраться. А Вася милашка.
Макар смутно помнил, как они добрались до квартиры. Всё это время Катя что-то увлечённо щебетала, но слушать её мешали головная боль и звон в ушах.
Дома Макар заставил себя забраться в душ. Он наскоро сполоснулся, пока Катя заботливо разбирала его завалы. Выйдя из ванной, он застал её, моющей посуду. Протирая очередную тарелку, она самозабвенно пританцовывала, мурлыкая под нос навязчиво знакомую песню из какого-то советского мультфильма.
– Не стоило…– пробурчал Макар, смущённо потирая шею.
– Ой! – увидев его, Катя вздрогнула от неожиданности и схватилась за сердце.
– Да ладно. Мне не трудно. А на тебя столько всего навалилось… – прощебетала она, обнажив ровные белые зубы в очаровательной улыбке. Моющее средство пахло лимоном и мятой.
– Спасибо…– пробормотал Макар, оценив, до чего просторнее стало в доме за каких-то десять минут. – Я бы сам потом…
– Ага, потом, как же…– Катя снисходительно хихикнула. – В чистой квартире и жить приятнее. Меньше кошмаров будет.
– Откуда знаешь про кошмары? – Макар вздрогнул. От их упоминания головная боль усилилась, лицо Кати двоилось, расплывалось перед глазами. Три серых глаза невинно заморгали.
– Игорь рассказал, – пояснила она. – А что, это тайна? – последнее слово провалилось в мозг, языком колокола забилось о череп. На плечи вдруг навалилось усталость, а с ней апатия.
– Пойду Васю покормлю и прилягу… – сдавленно прошептал Макар.
– Я уже покормила. Там коробка со сверчками рядом. – Объяснила Катя. – Ты ложись. Только лекарство не забудь выпить. Она вытерла руки о кухонное полотенце, взяла со стола флакон с таблетками и, налив из фильтра стакан воды, протянула Макару. Он послушно проглотил таблетку и поставил стакан в раковину.
Отблагодарив Катю кивком, Макар, пошатываясь, последовал к разложенному дивану. Сейчас квартира казалась ему спокойным и безопасным местом, где и близко не может быть никаких привидений. Как только щека коснулась сатиновой наволочки, Макара опутала дремота.
Ему снова снился костёр у озера, метающий искры в небо. Одна из них прожгла насквозь крыло пролетавшей мимо синей бабочке. Сбитая с курса, она не смогла набрать высоту, упала в костёр и…
Макара разбудил звук оповещения на телефоне. Катя к тому моменту устроилась у стенки и зарылась в одеяло с головой. Вася встрепенулся и обеспокоенно заёрзал в террариуме, постукивая лапками по стеклу. Макар схватил телефон.
«Новое сообщение от Дарьи Воробьевой», – высветилось на нём. Макар вздрогнул. Его вспотевшие ладони задрожали. «Кто эта девушка? Почему у нас одна фамилия?» – думал он, проводя пальцем по экрану блокировки. Всё это могло быть совпадением, если бы не одна деталь. Светловолосая девушка с косичками, а рядом парень в черной футболке. Разглядев аватарку Дарьи в маленьком окошке, он готов был поклясться, что на фото с ней он. Два улыбающихся лица такого масштаба можно было перепутать с кем угодно. Только он узнал это фото. Селфи смутно мелькнуло в памяти мгновенным образом. Они тогда гуляли в парке. «Но с кем?» – подумал Макар, голова заболела с новой силой. Ещё и сообщение куда-то пропало. Будто его и не было. Макар встал с кровати и заметался по комнате. Катя, не просыпаясь, возмущенно застонала, прикрыв голову его подушкой. Макар сел на пол, открыл Вконтакте, забив в поисковике Дарью Воробьеву, принялся изучать страницы. Женщина за пятьдесят с ружьём в руках и фоторамкой из одноклассников и подписью «одна такая», брюнетка его возраста с пугающе огромными губами, маленькая девочка с букетом подсолнухов у доски, еще одна Дарья: на аватарке Сейлор Мун, профиль закрыт, была в сети два года назад. Всё не то. Макар просмотрел целую кучу профилей под этим именем, но так и не нашёл никого похожего.
В глазах зарябило. Он проморгался. Перед глазами то и дело мелькало маленькое окошко с пропавшим сообщением. В щель между плотными занавесками бесцеремонно заглянул рассвет. Макар посмотрел на время. Почти восемь утра. «И как песочные часы работают в невесомости?» – снова подумал он, кривясь от треска стекла, прозвучавшего в подсознании.
– Дарья Воробьёва…– сосредоточенно пробормотал Макар, постучав пальцем по кончику носа. В пересохшие от бессонной ночи глаза будто просыпался песок прямиком из космических часов.
«Мама говорила, у меня была сестра. Она умерла до моего рождения. Может, это…» – подумал он, и тут же осёкся. – «Чушь. Как мне мог написать человек, который умер младенцем до моего рождения?! Может, ещё какая родственница? Тогда мама точно должна знать», – решил он и, вскочив с кровати, выбежал из комнаты. С бесшумностью ассасина прикрыв кухонную дверь, Макар набрал матери.
– Да, сыночек! – поприветствовала она слегка удивлённо. – Ты чего звонишь так рано?
– Мам, привет, ты как? – дежурно пролепетал Макар.
– Нормально, родной. Вот обед готовила. Супчик грибной и…– начала она неспешно, явно довольная, что сын о ней вспомнил.
– Это все здорово, – перебил Макар. – Слушай, у меня такой вопрос.
– Да?
– Знаешь Дарью Воробьеву? – связь зашипела помехами.
– Кого? – уточнила мама, ослабшим голосом.
– Дарью Воробьеву! – повторил Макар.
– Ох…– мама застонала. – Ой-ой… – в трубке загремела посуда.
– Что с тобой, мам? – опомнился Макар.
– Перезвоню, сыночек, – прохрипела мама измученно. – Что-то сердце прихватило. Погоди, – прокряхтев что-то невнятное, она сбросила вызов.
– Мам? – испуганно протянул Макар. Но ему не ответили.