Елена Владимировна ВАХНЕНКО
Прошу на бис!
–Больно, – хныкала Има. – Больно…
Хмурясь, я ощупал ее тело, на сей раз без тени вожделения. У неё сильно кровоточила рука и была глубокая царапина на спине, но едва ли эти раны могли быть смертельными.
–Я приведу лекаря, – успокоившись, сказал я и вернулся к несостоявшемуся убийце.
Предусмотрительно связанный мною, он уже приходил в сознание. Я с недоумением вглядывался в его лицо. Кто это, оставалось для меня загадкой. Видит бог, я многим перешёл дорожку, однако с этим типом никогда не пересекался.
–Ты его знаешь? – сурово обратился я к Име. Мало ли, с кем она общалась за годы нашей разлуки!
Но нет, Има тоже не смогла определить, кто сей неведомый господин.
–Что ж, разберёмся… – пообещал я.
И разобрался. Вызвал слуг, молодцев покрепче, и они помогли мне перенести очнувшегося и крайне недовольного господина в более удобное для допросов место. Кстати, я действовал вполне легально – наделённый определённой властью, мог себе позволить отдавать приказы!
Мне пришлось приложить усилия, но я (не без помощи) сумел выбить из наглеца правду. Выбить – в самом прямом и грубом смысле слова. Допросы с пристрастием неплохое средство развязать язык молчуну.
Правда меня обескуражила. Убийцу подослала Яндра… моя Яндра! Это просто не укладывалось у меня в голове! Как, как, почему?! Она, конечно, грозилась, но мало ли что мы кричим в сердцах… если бы я лишал жизни каждого, кого в порыве злости обещал прикончить, мой путь устилали бы трупы. Буквально!
Я был в ярости. И это еще мягко сказано! Яндра не просто изменила мне, она покусилась на жизнь дорогого мне человека… и, возможно, на мою тоже.
Впрочем, я оправдываюсь. Пытаюсь придумать красивое оправдание тому, что совершил… догадываешься? Я приказал убить ее. Убить Яндру.
Вот теперь-то ты точно шокирован. Вижу по твоему перекошенному лицу. Как я мог, спрашиваешь ты, да? А как могла она? Как бы то ни было, дело сделано. Я убил ее – не своими руками, но убил. И вместе с тем погубил собственную удачу… А иначе какого дьявола я нахожусь тут?! В тюрьме?! Вот так-то, приятель… я согрешил и поплатился.
Хотя начиналось все неплохо… а именно с того…
…как я стал папой
Умер папа, которому я покровительствовал. Александр V. Слишком рано! Не по плану! А план был, о да.
Какой? Простой и элегантный… Я хотел, чтобы мой понтифик стал единственным, чтобы он объединил католический мир… а уж потом, потом… потом, вероятно, я бы и занял его место. Или нет. Роль серого кардинала была мне больше к лицу.
Впрочем, рассуждать в духе “если бы да кабы” – пустая трата времени и сил. Глупое занятие! Александр умер, и с этим приходилось считаться.
Увы, у меня не оказалось на примете никакого достойного кандидата на его место, и в итоге 17 мая 1410 года я сам занял вакантный пост. Забавно, не правда ли? Я, бывший преступник, стал Иоанном XXIII, представителем Христа на нашей грешней планете.
Я все обдумал и разработал новый план. Условное название – Выжидание. Я решил выжидать… чего я ждал, хочешь ты знать? Сейчас объясню!
Я оставался вполне еще моложавым человеком, лет около сорока, тогда как ватиканскому и авиньонскому старикам стукнуло уже немало. Я полагал, что они скоро присоединятся к почившему Александру, и я с чистой совестью, на законных правах, займу место единственного папы. Я был уверен, что мою кандидатуру охотно примут при подобном раскладе: в конце концов, людей утомил церковный раскол, и они вполне готовы к единому главе католиков, к тому, кто бережно укроет их от невзгод под своих христианским крылом. Замысел был хорош, отмечу без ложной скромности, хотя и требовал некоторой подготовки почвы… а уж это я умел!
Я потратил 4 долгих года на создание благоприятной для моих планов атмосферы. Я умело и тонко (как и всегда) вел свою политику, я плел искуснейший паутину, в которую попались великие мира сего: меня поддерживали и неаполитанский король Владислав, и его клятый враг Людовик II Анжуйский, и даже французский король… неплохим подспорьем служили и накопленные мною средства… институт индульгенций существенно наполнил мой и без того тугой кошелек!
Все шло, как я хотел… и все было бы по-моему… если бы не змий, встретившийся на моем пути.
“Змия” звали Сигизмунд I Люксембург. Император Священной Римской Империи… Он обвел меня вокруг пальца, он обыграл меня, как дурачка!
В общем, расскажу тебе о том…
…как я попал сюда
Эта история тесно связана с тобой. Я видел, как ты нахмурился, услышав имя Сигизмунда. Оно тебе хорошо знакомо, правда? И ты о нем такого же мнения,что и я… уверен.
Этот подлец меня обманул, провел, как мальчишку! Сильный противник, ничего не скажешь.
В общем, с чего все началось? Ко мне обратились представители этого самого Сигизмунда… предложили… скажем так, тайный пакт. Сделку… он намеревался созвать Всемирный собор в немецком местечке Констанц4 под своей эгидой и там разрешить всех мучивший вопрос о церковном расколе. Среди прочего, Император хотел усмирить одного чересчур бойкого проповедника… понимаешь, о ком я? Да, именно о тебе. И Сигизмунд намекнул, что если я, мол, поддержу его в сем благом начинании и помогу тебя осудить, то тогда он, в свою очередь, поможет мне. Я и только я стану единственным понтификом. Роскошная идея, правда? Я соблазнился… и согласился! Болван… стоило прислушаться к умным людям, которые говорили, что доверять этому высокопоставленному коронованному негодяю нельзя ни в коем случае! А я надеялся перехитрить хитреца…
Основным тезисом Вселенского Собора была идея, что данное мероприятие превалирует надо всем, и принятое здесь решение выше даже воли папы! Именно это и стало началом моего конца. Задумайся, я добровольно согласился признать власть Сигизмунда надо мной! Глупо, не находишь?
Сигизмунд дождался, пока я помогу ему разобраться с тобой, и тотчас приступил к реализации своего плана, призвав нас, понтификов, отречься от своих санов. Григорий послушался, Бенедикт заупрямился, за что был немедленно наказан. Его строго осудили и подвергли анафеме… а я насторожился.
Конечно, Сигизмунд уверял меня, будто все продумано, и мне нечего волноваться, он говорил, что в результате всех его хитроумных манипуляций я все-таки стану единственным папой, мол, просто временно отрекись от занимаемого духовного поста! Однако я уже понял, что меня обманули… Провели!
О, как я был зол! Не на императора – на себя. Какого черта я ему поверил?! Остолоп!
Побушевав немного, я успокоился и решил действовать по запасному плану – у меня всегда есть такой! И в данном случае мой план предполагал побег. Снова оказаться за решеткой не входило в круг моих интересов, а все шло именно к этому…
Перебрав в уме возможных союзников, я остановил выбор на герцоге Фридрихе IV Австрийском. Краткие секретные переговоры сделали свое дело, и меня пригласили (точнее сказать, милостиво позволили) укрыться в укрепленном замке Шафхаузен. Я прибыл туда тайно и получил осторожное обещание герцога максимально содействовать мне и моим интересам… и поначалу так оно и было.
Признаться, я снова просчитался. Черт возьми, во всей этой истории я с начала и до конца действовал опрометчиво и необдуманно. Например, с чего я вообразил, что мое, папы, отсутствие на Соборе приведет к роспуску оного? Я явно переоценил собственную значимость! Сигизмунд только обрадовался моему исчезновению.
Я слегка растерялся, но вскоре взял себя в руки. Мое правило – искать лазейки! И я, казалось, нашел… если уж мне не остаться папой, почему бы не вернуть сан кардинала? Я был бы не против жить в Болонье (и править ею, как некогда) и иметь стабильный доход – тысяч эдак тридцать в год (золотых дукатов, разумеется)… а еще неплохо было бы получить индульгенцию с прощением всех моих грехов – как уже совершенных, так и тех, что я неминуемо совершу в будущем. Мне думалось, условия приемлемые: умеренный доход, кардинальская шапка, индульгенция да еще право повелевать в Болонье и на прилегающих к ней территориях. Увы, Собор со мной не согласился! Мне наотрез отказали. И этим не ограничились!
Мне припомнили давнишние проступки. Вытащили историю о моем пиратстве, о буйной молодости, о разного рода вольных и невольных прегрешениях… В общем, меня низложили и обвинили в 74 злодеяниях, назвав «закоренелым грешником, безнравственным негодяем, симонистом, поджигателем, изменником, убийцей и растлителем». Мой покровитель струхнул – и предал меня5.
–Ничего личного, – сказал он мне. – Но обвинения слишком серьезные…
Что ж, своя рубашка ближе к телу. Тут я не мог поспорить… собственно, именно так я оказался здесь, в тюрьме. Конец моей истории…
* * *
Косса завершил свой многочасовой рассказ и зашелся хриплым кашлем. Его собеседник подождал, пока дыхание былого пирата выровняется, и недовольно сказал:
–Твоя история нисколько не убедила меня, что ты здесь оказался незаслуженно.
Бальтазар пожал плечами:
–Я не безгрешен, в отличие от тебя. Но согласись, у меня были свои резоны поступать так, как я поступал.
–Так все говорят.
–Все не могут ошибаться!
Они замолчали, не убедив друг друга. Наконец, сверженный папа не без иронии сказал:
–Но ты ошибаешься, если думаешь, что я тут и останусь… я всегда нахожу выход. Всегда.
–Почему-то я в этом не сомневаюсь, – желчно усмехнулся Ян Гус.
Эпилог
38 000 золотых флоринов – таковой оказалась цена его свободы. Именно столько заплатил Косса курфюрсту Людвигу III, властителю замка Мангейма, где томился бывший пират и сверженный понтифик.
Бальтазар снова умудрился выйти “сухим из воды” – или почти сухим. Потери были, конечно, но все-таки господин Косса вернул себе малую толику прошлых привилегий, выторговав у нового папы Мартина V кардинальский сан и позволение жить безбедно и без преследований – в свое полное удовольствие. От собственных прав на Святой престол пират отказался и клялся оставить интриги в прошлом. И, как ни странно, слово свое господин Бальтазар сдержал… а может, просто не успел вернуться “на тропу священной войны”.
Он прожил еще несколько лет в Италии и умер 22 декабря 1419 года во Флоренции6. Порою стареющий кардинал вспоминал мрачные часы, проведенные в камере, и свой разговор со “святым человеком” Яном Гусом… вспоминал и сомневался: было ли? Может, приснилось, почудилось? Или он просто захотел мысленно пролистнуть страницы своей жизни? Как-никак, он ярко жил, ярко и красиво… как говорится, “прошу на бис!”
