Елена Райдос
Игра в Реальность. Сказка о смерти
Парень, вопреки ожиданиям, и не подумал сопротивляться, похоже, он даже не заметил, что у его горла находится острый клинок, а может быть, заметил, но полностью проигнорировал. Он смотрел на Эйвис так, словно никогда раньше не видел молоденьких девушек, потом улыбнулся, и его лицо словно начало светиться изнутри.
– Так не бывает,– удивлённо прошептал пленник, он медленно поднял руку и убрал выбившуюся прядку со лба девушки.
Оружие выскользнуло из руки юной воительницы и упало на землю, словно в трансе, она поднялась на ноги и протянула руку странному парню. Он тоже встал, но не отпустил её руки, вместо этого, он прижал ладошку Эйвис к своей щеке. Всё это время их взгляды ни на секунду не отрывались друг от друга, словно между их глазами кто-то построил невидимый мостик. Некоторое время оба стояли неподвижно, как будто кто-то наслал на них парализующее заклятие, им казалось, что время остановилось, и наступила вечность. Внезапно какая-то нахальная пичуга издала громкий свист, разрушая волшебство. Эйвис смущённо высвободила свою пленённую конечность и опустила глаза, она никак не ожидала от себя столь неадекватного поведения, но ей почему-то ни капельки не было стыдно.
– Ты Доминик? – пробормотала она, не глядя на парня.
– Наверное, теперь мне правильнее будет называться Алексом,– в его голосе была такая тоска, что Эйвис невольно вздрогнула,– так меня звали в прошлом воплощении.
– Ты ангел,– девушка завороженно подняла взгляд на парня, его глаза притягивали её как магнитом.
– Это так плохо? – Алекс снова взял руку Эйвис и поцеловал серединку ладошки.
Она доверчиво улыбнулась и закрыла глаза, наслаждаясь нежным прикосновением его губ. Что случилось потом, она смогла вспомнить довольно смутно, только мягкие губы, сильные и нежные руки, а ещё бешенный стук сердца. Сколько они пребывали в этом блаженном ничто, кто знает? Может быть, пару минут, а может быть, вечность. Эйвис очнулась внезапно, словно кто-то со всей силы ударил её по лицу. Пугающая своей безысходностью мысль буквально выдернула её в реальность.
– Тебе не выбраться отсюда,– испуганно прошептала она,– Зандер желает тебя видеть.
– Вообще-то, я как раз собирался к нему,– улыбнулся Алекс,– ждал, пока вы уйдёте, чтобы пообщаться наедине, а потом увидел, как ты идёшь к ледяной пещере, и бросился вдогонку. Эту дверь нельзя открывать, это очень опасно.
– А что там, за дверью? – Эйвис оглянулась к таинственной пещере.
– Там колодец, очень глубокий,– Алекс обнял любопытную девушку, вроде как согреть,– из него идёт такой холод, что за несколько минут можно замёрзнуть насмерть. Если бы дверь за тобой случайно захлопнулась, ты могла бы погибнуть.
– Значит, ты ринулся меня спасать, а я чуть тебя не убила,– Эйвис недоверчиво посмотрела на взволнованного ангела и рассмеялась, но в следующую секунду она вдруг снова сделалась серьёзной. – Боюсь, это за меня сделает Зандер, он считает тебя предателем, тебе нельзя с ним встречаться. Я знаю, где стоят охранники, мы сможем их обойти по скалам, выше кромки леса.
Заявление прозвучало довольно нелогично, всего час тому назад Эйвис сама расставляла ловушку на ангела, а теперь судорожно прикидывала, как бы её обойти. Где-то на задворках её сознания едва слышно звучал гнусный голосок, который занудно твердил, что она только что сама предала своего ура, и, когда она придёт в себя от этой нежданной встречи, ей будет мучительно стыдно. Возможно, это был голос разума, а может быть, совести, но Эйвис отмахнулась от зануды, как от надоедливого комара. Всё это теперь стало совершенно неважно, главное было спасти Алекса от гнева его бывшего друга.
– Я должен увидеться с Зандером,– беззаботно отозвался Алекс,– он был моим лучшим другом в прошлой жизни, и я его не предавал, его невеста решила остаться в мире Гора не из-за меня. Идём вниз, ты вся дрожишь,– Алекс подобрал с земли оброненную Эйвис куртку и помог ей одеться, потом он снял свою куртку и заботливо укутал в неё дрожащую девушку. – Ты назовёшь мне своё имя? – попросил он, но тут же сам себя поправил. – Хотя это неважно, я могу звать тебя просто любимая. Не возражаешь?
– Я – Эйвис,– девушка закусила губу, чтобы не расплакаться. – Алекс, не ходи к нему, пожалуйста, я и Зандер, мы вместе… были,– добавила она тихо.
Алекс застыл на месте, словно сам оказался пленником ледяной пещеры. С секунду он молча смотрел в глаза Эйвис, а потом виновато улыбнулся.
– Если ты скажешь, я уйду,– твёрдо произнёс он,– только поговорю с Зандером, я ничего ему не скажу, не бойся.
Эйвис всё-таки не удержалась, её глаза наполнились слезами, два блестящих ручейка заструились по её щекам.
– Я не хочу, чтобы ты уходил,– прошептала она. – Не уйдёшь?
Алекс приподнял плачущую девушку и губами собрал солёную влагу с её щёк.
– Никогда,– ответил он с улыбкой, от которой Эйвис захотелось подпрыгнуть и взлететь высоко в небо, прочь из этого мрачного ущелья.
Они спускались со склона горы, взявшись за руки, словно первоклашки на первой школьной линейке. Зандер наблюдал за этой идиллией, стоя на крыльце дома, и его лицо с каждой минутой становилось всё мрачней. Когда влюблённая парочка подошла к дому достаточно близко, и Эйвис встретилась глазами со своим любовником, её лицо побледнело до синевы, но глаз она не отвела.
– Эв, ты не оставишь нас одних,– не то попросил, не о приказал Зандер, потом не дожидаясь ответа развернулся и зашёл в дом.
Эйвис и Алекс переглянулись, в глазах девушки застыл неподдельный испуг. Нет, она боялась вовсе не за себя, а за парня, которого знать не знала всего час назад, которого готова была силой притащить на расправу к своему любимому уру. Как же всё могло поменяться столь стремительно?
– Мы быстро,– Алекс ободряюще улыбнулся и обнял перепуганную девушку,– ты даже соскучиться не успеешь. Только в пещеру не залезай. Обещаешь?
Эйвис уныло кивнула и отвернулась, чтобы не видеть, как тот бодро взбегает по ступенькам крыльца. Сердце её рвалось вслед за этим незнакомым, но в одно мгновение ставшим таким родным парнем, больше всего на свете ей хотелось вцепиться в него всеми конечностями и не пустить в этот страшный дом. Увы, делать этого было никак нельзя, мужчинам нужно поговорить наедине, оба ждали этой встречи долгие годы и не собирались её больше откладывать. Вот только чем закончится их разговор, не знал никто.
Не то чтобы Зандер когда-то демонстрировал Эйвис какую-то особую жестокость, да, случалось, что он убивал, причём расчётливо и хладнокровно, и никогда не рефлексировал на эту тему, но убивал врагов. У неё самой ведь тоже рука не дрогнет расправиться с каким-нибудь бандитом, если тот станет угрозой. Дело вовсе не в жестокости. Разве можно назвать жестоким камнепад, несущийся на тебя с горы? Такова уж природа камнепада – разрушать. Однако было в этом спокойном и насмешливом венне что-то жуткое и от того ещё более притягательное, даже не эти его способности по вызову духов. Зандер был просто воплощением опасности, как спящая на солнышке змея, с виду такая безобидная, словно кусок верёвки, но способная в одно мгновение превратиться в молниеносную смерть.
До встречи с ангелом Эйвис искренне считала, что любит своего ура, она восхищалась его умом, его храбростью и способностью подчинять себе людей одним взглядом. А ещё в нём чувствовался какой-то надлом, то ли из-за его трагической любви, то ли из-за невозможности для венна реализовать свой творческий потенциал. Так или иначе, это придавало ему дополнительную притягательность, осеняя ореолом мученика. Эйвис видела, что Зандер давно смирился со своей судьбой, принял её такой, как есть, но от этого не стал счастливей. Девушка искренне надеялась вернуть ему утраченное счастье бытия, она правда очень старалась, и Зандер вроде бы действительно начал меняться, Эйвис всё чаще замечала, что он улыбается и даже смеётся.
И что теперь? Ещё одно предательство? Лучше бы между ними ничего не было, лучше бы она продолжала втихомолку сохнуть по невозмутимому венну и не лезла к нему со своими признаниями. Но откуда Эйвис было знать, что однажды в её жизнь ворвётся это наваждение, ломая все преграды и сметая в мусор рациональные рассуждения? Алекс, похоже, тоже не был готов к этому урагану, который мы всуе называем любовью, так и сказал, что такого не может быть. Но это случилось, и то, что родилось, когда они посмотрели друг другу в глаза, уже невозможно было просто отбросить и забыть, наверное, гораздо легче было бы отбросить саму жизнь. Нет, влюблённые вовсе не раскаивались и готовы были отвечать за свои действия, а у Зандера было полное право предъявить им счёт, давний и новый счёт за предательство.
Земля
II
В мастерской Анны царил полный разгром, оказалось, она совсем разучилась обходиться без зрения. Всего несколько дней блаженного пребывания в мире Творца сделали её совершенно беспомощной в родной и, казалось бы, такой знакомой обстановке. Бедняга постоянно натыкалась на мебель, спотыкалась об коврики и неровности пола и роняла различные предметы на пол. В конце концов, зацепившись за стойку стеллажа, она умудрилась обрушить на пол половину гипсовых статуэток. Теперь под её ногами постоянно хрустело, создавалось такое ощущение, что ходишь по костям, давя скелеты несбывшихся надежд на счастье. А вдобавок, вместо привычного образа мужчины, которого Анна обычно рисовала, ей начала мерещиться какая-то странная дверь в скале.
Поначалу слепая художница пыталась отделаться от этого навязчивого видения, даже попробовала нарисовать знакомый мужской образ по памяти, но у неё ничего не вышло, рука просто не желала подчиняться её воле. Это было какое-то гнусное колдовство, дурацкая дверь постоянно маячила перед её внутренним взором, не давая отвлечься на что-то более полезное. В конце концов Анна сдалась и, достав свежий лист сероватой бумаги, принялась наносить на него образ, не дававший ей покоя. Буквально через полчаса рисунок был закончен, и о чудо, стоило последнему штриху занять своё место, как навязчивый образ двери словно бы растворился.
Анна с облегчением вздохнула и принялась за уборку. Битый час она с остервенением оттирала пол мастерской, стараясь с головой погрузиться в эту рутинную работу, чтобы только не думать о том, что она наделала. Обратной дороги всё равно уже не было, попасть в мир, где она могла видеть, без помощи его Творца было нереально. Увы, помощи ждать не приходилось, Анна собственными руками разрушила своё счастье. Теперь, спустя буквально пару дней после своего побега из рая, она уже была не в состоянии понять, что же ею тогда двигало, что заставило её бросить любящего и любимого мужчину, отказаться от возможности видеть и снова погрузиться в вечную ночь. Как же она жила раньше без солнечного света, без ярких красок, без Санни? И ведь совсем не чувствовала себя ущербной, даже наоборот, питала вдохновение в смутных образах незнакомого мужчины, наверное, даже была по-своему счастлива. Но всё это в прошлом, теперь, когда Анна узнала, как живут остальные люди, ей больше никогда не обрести душевного покоя.
Самое ужасное заключалось в том, что она разрушила свою жизнь совершенно добровольно. Дэлвиг её совсем не уговаривал, они просто мило беседовали, этот странный ангел даже не особенно много говорил, в основном слушал. И что в результате? Анна сама пришла к решению вернуться домой, отказаться от чудом обретённого счастья. Почему?! И что подумал Санни о своей неблагодарной гостье? Что она променяла его на смутный образ, маячивший перед её внутренним взором? Но это же бред. Анна в который уже раз по секундам прогнала в уме разговор с Дэлвигом, пытаясь понять, что же подвигло её принять такое безумное решение, но ясности эти воспоминания не прибавили. В то утро Санни куда-то уехал по своим таинственным делам, и они остались с ангелом наедине, сидели на веранде и мило беседовали.
– Ты уже пробовала рисовать после того, как обрела зрение? – как бы между прочим поинтересовался Дэлвиг.
Вопрос застал художницу врасплох. Дело в том, что она совершенно забыла о своём творчестве здесь, в ангельском мире. Это было странно, ведь раньше рисунки были неотъемлемой частью её жизни, она и помыслить не могла о том, чтобы не рисовать хотя бы один день. И вот, пожалуйста, забыла о рисовании напрочь.
– Попробуй,– подзадорил свою собеседницу ангел,– я тебе сейчас принесу твой мольберт из мастерской,– он исчез буквально на минуту и вернулся с её мольбертом и горсткой мелков. – Можешь для разнообразия нарисовать меня,– предложил коварный искуситель,– я тебе с удовольствием попозирую.
Анна с энтузиазмом взялась за дело, однако очень быстро её запал угас, рисунок не получался, хоть плач. Она попробовала, как раньше, рисовать с закрытыми глазами, но стало только хуже, вслепую выходила совсем уж откровенная мазня. Через полчаса мучений художница наконец сдалась и, бросив мелок, уселась обратно в своё кресло.
– Это совсем небольшая плата за способность видеть, правда? – меланхолично заметил ангел.
Анна вспыхнула, она совершенно не готова была принять тот факт, что утратила свой талант художницы вместе со слепотой. Пока она рефлексировала на тему несправедливости жизни, ангел начал что-то рассказывать про карму и те странные пути, которыми она восстанавливает баланс энергий в мироздании. Расстроенная женщина его почти не слушала, но, как оказалось, его слова всё же застряли в её памяти.
– Возможно, всем нам придётся вскоре вернуться в базовую Реальность,– между тем вещал Дэлвиг,– тогда твой талант может восстановиться, ведь ты снова станешь слепой. Вот уж воистину, нет худа без добра.
На Анну эти отвлечённые рассуждения оказали эффект ледяного душа.
– Почему?! – в её голосе прозвучал неприкрытый ужас. – Зачем нам возвращаться?
– У Санни просто не будет сил, чтобы поддерживать свои миры,– объяснил Дэлвиг в своей непринуждённой манере. – Он ведь венн, а венны не обладают собственными запасами энергии для воплощения своих творений, они заимствуют энергию у своих женщин.
– Я не видела тут никаких женщин,– вспыхнула Анна. – Как же Санни до сих пор обходился без заёмной энергии?
– Да, не видела,– ангел опустил глаза и вздохнул,– Кора умерла совсем недавно. Она покончила с собой,– добавил он после минутной паузы.
– Это из-за меня,– ахнула девушка.
Дэлвиг промолчал, но его молчание было красноречивей любых слов. В голове Анны мысли понеслись галопом, хотя больше они напоминали стаю мышей, прыснувшую во все стороны при появлении кошки. Она судорожно пыталась осознать свою драматическую роль в жизни Санни, и от этого осознания её натурально зазнобило.
– Ты не волнуйся,– ангел беспечно потрепал девушку по сжатой в кулак руке,– Санни придумает, как разжиться энергией. На свете столько людей, которым их энергия и не нужна вовсе.
– Хочешь сказать, что он станет отбирать жизненные силы у других людей? – Анна с ужасом уставилась на беспечно развалившегося в кресле ангела.
Под её взглядом Дэлвиг выпрямился, в его глазах веселье мгновенно сменилось печалью.
– Он тебя очень любит,– тихо произнёс хитрый манипулятор.
Анна молчала долго, ангел не мешал ей обдумывать полученную информацию, он отлично знал, к какому выводу она придёт, нужно было просто дождаться, когда чувства одержат верх над естественным эгоизмом. Что ж, знаток женской психики оказался совершенно прав, не прошло и пары минут, как Анна решительно вскинула голову, в её глазах, как и ожидалось, загорелся жертвенный огонь.
– Я не хочу, чтобы из-за меня Санни становился вампиром,– твёрдо произнесла невинная жертва ангельских манипуляций,– мне нужно вернуться домой.
– У каждого из нас свой путь,– задумчиво произнёс ангел, как бы намекая на художественный талант своей собеседницы,– отказываясь от своего пути, мы совершаем предательство.
Весь дальнейший разговор был уже не столь важен, решение Анна приняла именно тогда. Сборы были недолгими, нужно было успеть покинуть ангельский мир до возвращения Сабина. Дэлвиг благородно предложил замороченной его проповедью женщине помощь по перемещению её в базовую Реальность, и сразу же смылся обратно, не дожидаясь, пока она придёт в себя и одумается. Что ж, хитрый ангел и тут оказался весьма предусмотрительным, Анна начала жалеть о своём решении уже через несколько минут после возвращения слепоты, да было поздно. Всё, что ей осталось – это полная темнота, да грязный, усыпанный осколками гипса пол.
Она механически двигала руками, водя тряпкой по покрытым белыми разводами доскам, а по её щекам текли слёзы, целые реки слёз. Наверное, это было для неё спасением, слёзы смывали горечь с души несчастной женщины, и боль понемногу стихала, уступая место смирению и принятию своей судьбы. В конце концов Анне даже пришло на ум, что, возможно, Дэлвиг был прав насчёт пути и предательства. Что если утрата художественного таланта действительно была кармической расплатой за то, что она отказалась от своего пути?
– Но кто сказал, что мой путь – это вечная тьма? – эти слова Анна произнесла вслух и вздрогнула, услышав свой голос, настолько глухо и жалко он прозвучал.
– Прости, я должен был это сделать,– ответило эхо у неё за спиной.
Женщина испуганно вздрогнула и вскочила на ноги, собираясь не то бежать, не то звать на помощь, но в следующее мгновение она узнала голос и замерла словно в трансе с опущенной головой. Дэлвиг подошёл к Анне и взял её за руку, она никак не отреагировала, стояла безвольной куклой, только плакать перестала.
– У меня не было другого выхода,– Дэлвиг легонько сжал руку женщины, словно просил прощения.
Анна подняла голову и привычным движением нацепила очки, чтобы скрыть чёрные провалы незрячих глаз. Слова ангела никак не хотели обретать доступный её пониманию смысл.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь,– пробормотала растерянная женщина.
– Это я заставил тебя сбежать от Санни,– пояснил Дэлвиг,– тебе нельзя быть рядом с ним.
– Теперь это уже неважно,– вздохнула Анна,– он мне этого никогда не простит.
– Он будет тебя искать,– на этот раз Дэлвиг с силой сжал её руку,– я должен тебя спрятать.
Анна усиленно пыталась переварить услышанное, но речь ангела была лишена для неё всякой логики. Почему она должна скрываться от любимого человека? Да она на коленях готова его умолять о прощении, не то что прятаться от него. Стоп. А какова во всей этой трагедии роль Дэлвига? Ведь никто не заставлял её покидать ангельский мир, она сама приняла такое решение. Или не сама? Похоже, этот паскудный ангелочек заморочил ей голову, а теперь пришёл извиняться. Но чем же она ему помешала?
– Зачем ты разрушил мою жизнь?! – голос Анны сорвался на крик.
Она выдернула свою руку и быстро отступила на шаг от незваного гостя, едва не свалив мольберт с рисунком двери в скале, Дэлвиг едва успел подхватить падающую деревянную конструкцию. А вот мелкам не повезло, они разлетелись во все стороны, добавляя художественного беспорядка итак не особо прибранной мастерской.
– Странно,– заметил ангел, поправляя перекосившийся рисунок,– а Санни говорил, что ты рисуешь только Вертера. Что это?
– Я не знаю,– раздражённо отозвалась художница,– какая-то дверь.
Наступило неловкое молчание, Дэлвиг с любопытством рассматривал рисунок, а Анна пыталась сообразить, в чём состоял смысл сегодняшнего явления ангела. Ясно было одно: тот явно пришёл не для того, чтобы исправить свой отвратительный поступок. Впрочем, Анне были глубоко безразличны как мотивы, так и нравственный облик коварного ангелочка, всё, что ей требовалось – это чтобы тот помог ей вернуться в ангельский мир.
– Ты прости меня, Ани,– голос Дэлвига прозвучал виновато,– я поступил с тобой подло, но это было необходимо для спасения нашего мира.
– Дэл, перестань морочить мне голову,– Анну уже начали злить эти непонятные оправдания,– просто отведи меня к Санни. Мне необходимо ему всё объяснить, он поймёт, я знаю.
– Нет, он не поймёт,– вздохнул ангел,– с ним случилось нечто ужасное.
– Это из-за меня? – Анна всплеснула руками словно крыльями. – Боже, что я наделала!
– Нет, похоже, ты тут ни при чём,– остудил её порыв Дэлвиг. – Знаешь, я ведь раньше не понимал, зачем должен вас разлучить, просто знал, что иначе наш мир погибнет, зато теперь всё понял.
– Что ты понял? – неприязненно бросила жертва ангельского коварства.
– Это уже не наш Санни,– ангел тяжко вздохнул,– в него словно бес вселился.
– Что же он такого натворил? – Анна скептически хмыкнула.
– Убил меня,– спокойно пояснил Дэлвиг.
С минуту Анна молчала, переваривая услышанное, а потом расхохоталась.
– И с кем же я тогда разговариваю, с призраком? – ехидно спросила она отсмеявшись. На всякий случай женщина как бы невзначай дотронулась до плеча Дэлвига, ангелочек оказался вполне материальным.
– В мире Творца невозможно уйти на перевоплощение, меня просто выкинуло в базовую Реальность,– последовало ещё одно мало вразумительное объяснение, причём сказано это было так буднично, словно речь вовсе не шла о смертоубийстве.
– Ты меня считаешь совсем уж легковерной дурочкой,– вспыхнула Анна,– ангелы ведь могут покидать свои тела, когда захотят. Как же ты позволил себя убить?
– Ани, ты напрасно злишься,– Дэлвиг попытался взять женщину за руку, но она отшатнулась от него, как от прокажённого,– я говорю чистую правду, ангелы просто не умеют врать. Я просто решил, что мне лучше быть подальше от Санни, вот и не стал бороться за жизнь. Понимаешь, мой друг ни за что бы так не поступил, не дал бы мне умереть. Значит, это уже не он, его телом управляет чужая воля.
– Им овладел демон? – с ужасом прошептала Анна.
– Можно и так сказать,– Дэлвиг покачал головой. – На самом деле я не знаю, что за сущность подчинила себе его сознание, но это должна быть очень могущественная сущность. И она желает твоей смерти,– добавил он после паузы.
– Откуда ты это знаешь? – голос Анны сделался едва слышным. – И как ты понял, что нас нужно разлучить?
– Ты только не смейся,– попросил Дэлвиг,– я умею различать послания высшего разума, того, что управляет нашей Реальностью. Нет, он со мной не разговаривает,– видя скептическое выражение лица своей собеседницы, ангел поспешил упредить её реплику,– просто приходит понимание того, что нужно сделать, намёки, подсказки, не более того. Как только я тебя увидел, сразу понял, что быть большой беде, а ещё то, что вам с Санни нельзя быть вместе, это грозит разрушением всему нашему миру, вот поэтому я и уговорил тебя вернуться. Но этого оказалось мало, та сущность будет тебя искать.
Анна промолчала, ей вдруг сделалось жутко. Отчего-то это спокойное, даже деловитое объяснение заставило её поверить словам ангела, и предчувствие неминуемой гибели обрушилось на несчастную женщину словно цунами. Она уже видела себя мёртвой, убитой этой ужасной и могущественной сущностью, что завладела сознанием любимого. Ей ведь негде укрыться, никто её не спасёт, без зрения она даже не заметит приближение опасности.
– Ани, скажи, когда ты впервые увидела эту дверь? – прервал её рефлексию ангел.
– Как только оказалась в мастерской,– на автомате отозвалась художница, думая о своём.
– Что ты чувствовала, когда на неё смотрела? – ангел как ни в чём ни бывало продолжал свой допрос.
Анна на секунду задумалась. Несомненно, навязчивое видение вызывало у неё раздражение, тут не поспоришь, но только ли его. Художница постаралась воспроизвести мысли и эмоции, посетившие её во время рисования, и на её лице появилось выражение крайнего удивления.
– Холод,– задумчиво произнесла Анна,– и покой.
– Покой – это хорошо,– обрадовался Дэлвиг. – Я думаю, эта дверь является подсказкой, возможно, ты сможешь за ней укрыться от Санни, то есть, от той сущности.
– Я не знаю, где она находится,– вздохнула Анна.
– Это ничего, на то есть интернет,– в голосе ангела слышалось явное облегчение. – Я загружу картинку в сеть, и мы обязательно что-нибудь нароем, а пока нужно отсюда уходить. Скорее всего, та сущность имеет доступ к памяти Санни, так что очень скоро он будет здесь.
Анну не пришлось долго уговаривать, она резво побежала в душ и переодеваться. Пока женщина собирала свои пожитки, Дэлвиг сделал несколько снимков рисунка двери. Через двадцать минут, закинув за плечо Анин рюкзачок, он уже выводил испуганную женщину из дверей мастерской. А рисунок так и остался висеть на мольберте, впопыхах они совсем забыли забрать его с собой.
