Елена Рахманина
Я тебя ненавижу
Меня не волновало второе или третье место. Я работала ради золота. Любая другая медаль будет для меня проигрышем. В спортивной гимнастике есть только один шанс получить желаемое. Потом, через четыре года после предстоящей Олимпиады, придут новые спортсменки. Более юные и менее травмированные.
Не так много осталось до главных соревнований, пока же моим билетом была медаль чемпионата мира в упражнениях на бревне, но я знала, что это достижение нужно будет подтвердить.
После успешного чемпионата, когда вместе с другими нашими гимнастками выиграла серебро в командном зачёте, благодаря чему сборная России получила лицензию на предстоящую олимпиаду, мне неоднократно приходили предложения перейти к другому тренеру и тренироваться в Москве.
Я тренировалась у Таисии Андреевны с девяти лет, когда она рассмотрела меня на небольших соревнованиях и забрала к себе на новую и самую крупную после «Озеро Круглое» спортивную базу в стране. Ради этого мы продали всё, что у нас было в небольшом сибирском городке, и всей семьей перебрались в город Н. Мама на тот момент уже мало что соображала, поэтому все решения, касающиеся моего будущего, принимала бабушка. Она не хотела менять нашу обустроенную и привычную жизнь, тогда я не понимала, на что пошла моя семья ради эфемерной спортивной карьеры девятилетней девчонки. Я умоляла её меня отпустить, на базе была возможность жить с другими девочками, которых отбирали по всей стране, но бабушка не соглашалась пускать меня одну.
Тот вечер, когда Таисия Андреевна пришла к нам домой поговорить о моём отъезде, я не забуду никогда. Наверное, это был один из переломных моментов моей жизни. Бабушка и так знала, что я способная и трудолюбивая, но порой со всем своим трудолюбием ты можешь биться об стену и никогда не проломить её, если нет особого дара. Не разбираясь в этом виде спорта, мою бабушку волновал лишь один вопрос: есть ли у меня талант.
– Безусловно. – Таков был ответ моего будущего тренера.
Одного этого слова было достаточно, чтобы бабушка отправила меня собирать свои вещи для отъезда, и через пару дней я уже ехала в поезде вместе с Таисией Андреевной. Бабушка, мама и сестра смогли переехать в город Н. только через полгода. И те шесть месяцев без родных людей были одними из самых сложных в моей жизни до аварии. Таисия Андреевна слишком многое сделала для меня, чтобы я могла променять ее на неизвестного мне тренера, поэтому все подобные предложения мной отклонялись. Первое, что сделала бабушка, когда приехала в город Н., забрала меня из школы при базе и перевела в обычную, понимая, что там никто не будет снисходительно относиться ко мне.
Во время тренировки что-то дёрнуло меня поднять глаза на зрительные места. Клим стоял на трибуне второго этажа, рядом с худощавой девушкой, явно из художественной гимнастики. Лицо её мне было знакомо, может быть, мы даже общались. Она пыталась привлечь его внимание, но парень, казалось, её особо не замечал.
Ревность острой иглой пронзила сердце.
Я остановилась и хмуро смотрела в его сторону, Клим это заметил и растянул губы в кривой улыбке. От его самодовольства меня вдруг охватил такой гнев, что хотелось подойти и дать ему в нос, чтобы хотя бы чуть-чуть испортить красивое лицо.
Эта его улыбка так меня взбесила, что я просто отряхнула руки и ушла в раздевалку. Настроение, поднятое тренировкой, во время которой нога почти не беспокоила, пошло на спад. Сняла с себя тяжёлую мокрую одежду и залезла под горячий душ, подставляя ноющие мышцы под сильные струи воды. Вместе с водой утихла злость и уходило раздражение. Я очень надеялась, что, когда покину раздевалку, его уже не будет. Переодевшись в повседневную одежду, расчесав мокрые волосы, с которых стекали на толстовку капли, я всё же решилась и вышла.
Увидела его, как только открыла дверь. Стоял прислонившись к стене и ждал.
– Ты долго, – констатировал он факт, не здороваясь.
Удивилась, что за время пребывания у дверей женской раздевалки гимнастки не облепили его со всех сторон, как коалы секвойю.
– Тебя никто не просил ждать, – сказала я резче чем хотелось бы, обнажая раздражение.
– Я соскучился.
Два слова, а меня будто молнией пробило насквозь. За семнадцать лет я научилась сдерживать эмоции, но сейчас чувствовала, как маска безразличия трещит по швам.
Перекинув спортивную сумку через плечо, я пошла по длинному коридору спортивного комплекса, слыша, как Клим шагает следом.
– Не заметила, чтобы ты скучал, – не сумев скрыть горечь, прошептала, смотря прямо перед собой.
Клим обогнал и пошёл спиной вперёд, так чтобы смотреть мне в лицо.
– Ревнуешь?
Я встрепенулась.
– Хочешь, чтобы ревновала? – подняла левую бровь, имитируя удивление.
– Хочу.
Не могла понять, как так, это ведь больно, разве можно так поступать? Вызывать ревность, которая выжигает всю душу кислотой. Хотелось ответить той же монетой, показать, каково быть мучимым этим чувством. Но не была уверена, что способна на такое.
Злость помогла мне не раскиснуть, хотя глаза как магнитом тянулись к его лицу. Мы не виделись неделю, и я тоже скучала.
Сейчас мне так не хватало подруги-сверстницы, чтобы посоветоваться и обсудить хаос, творящийся в сердце. С Олесей теперь точно только одногруппницы, и ничего более. В любом случае, в университете общение складывалось лучше, там никого не интересовали мои спортивные заслуги и среди прочих студентов я никак не выделялась.
– Поужинаем где-нибудь? – спросил Клим, открывая передо мной дверь.
Мы вместе шли по парковке, и я заметила, что ребята, с которыми тренировалась, с нескрываемым любопытством смотрели в нашу сторону. Раньше меня никогда не видели с посторонними парнями, учитывая, что я ни с кем не встречалась, за исключением тех эпизодов, когда мужская команда не решила поспорить на «кто первый завалит чемпионку на лопатки», а вот с Климом уже видят не в первый раз.
Я случайно встретилась взглядом с Кириллом, который тоже был среди тех, кто спорил на меня. Он отличился от остальных, сдав своих товарищей. Просто подошёл и признался во всем, сказав, что считает спор подлым, и даже сообщил, будто я ему нравлюсь. Как девушка. А я смотрела на него и пыталась сообразить, это тоже часть спора? Вот сейчас он будет пытаться затащить меня в постель якобы проявленной честностью?
Даже не плакала, когда его слова подтвердились. Только чувствовала себя вещью, которую захотели смыть в унитаз. Ведь с людьми так не поступают. И я ничего плохого им не делала. Один из спорщиков в своё оправдание сказал, что я слишком высокомерна, хожу задрав к небу нос, вот и решили они меня проучить. А я просто построила между собой и остальными стену, потому что устала от вечного третирования за то, что не такая, как все. Потому что долгое время не могла позволить себе носить модные вещи, потому что нет родителей, потому что мать была алкоголичкой, потому что работаю не покладая рук, потому что ни с кем не дружу.
Кирилла я простить не смогла и не захотела, потому что он мог признаться во всём гораздо раньше, а признался, когда ему было это удобно. До того, как я проявила слабость и поверила одному из них, словно наивная дурочка, которая посмела думать, будто может кому-то понравиться.
Кирилл хмуро смотрел в нашу сторону. После того случая он больше не проявлял активность, поэтому неожиданно возникший интерес удивлял.
Переведя взгляд на Клима, я поняла, что он поймал наше невербальное общение с Кириллом. Давно заметила, что, когда молодой человек начинал злиться, все его мускулы будто напрягались, готовясь к атаке. Мне стало не по себе от того, как он сейчас смотрел на меня. Будто считал своей. Вещью.
Эта догадка меня не радовала.
– Ты решила мне отомстить?
Я и не сразу сообразила, что он пришёл к выводу, будто я плачу ему той же монетой. Забавно, ведь я об этом действительно думала.
– Ты решил, будто я больше не должна ни на кого смотреть? – упрямо выпятив подбородок, парировала.
– Садись в машину, Алёна, – кивнул он в сторону нового автомобиля, за рулём которого я его раньше не видела.
Если минуту назад я ещё допускала мысль поехать с ним, то теперь его голос звучал как угроза и предупреждение, заставляя меня опомниться.
– Ты знаешь, я, пожалуй, лучше пройдусь до остановки.
Клим подошёл ко мне вплотную и наклонился к уху.
– Либо ты сейчас сама садишься, либо я тебе помогу. Выбирай.
Это был шантаж, он однозначно понимал, что мне не захочется скандала. Я отстранилась от него, пытаясь заглянуть в глаза, дабы найти в них адекватность. Но Клим и не думал смотреть на меня, его взгляд был обращён за мою спину. С нехорошим предчувствием я обернулась и поняла, что они с Кириллом враждебно рассматривают друг друга. Два хищных зверя перед нападением оценивают силу противника. Я и сама мысленно сравнила их. Кирилл был мощный, накачанный атлет, а Клим пусть и был выше, но худощавее. Хотя на уровне инстинктов чувствовалось, что именно Клим из этих двоих куда опаснее.
Обогнув парня и закинув спортивную сумку в багажник красного Шевроле Камаро, я опустилась на пассажирское сиденье рядом с водителем и застегнула ремень безопасности. Клим сел в машину спустя некоторое время, через окно я видела, что с минуту он просто стоял, не двигаясь с места.
Когда дверь за ним захлопнулась, Клим молча выехал с парковки и вдавил до упора педаль газа, так что меня по инерции отбросило на сиденье.
Я видела, что он чертовски зол. Он выехал на загородную трассу, и я понятия не имела, куда мы держим путь. За окном мелькали, расплываясь в зелёное пятно, деревья и встречные машины. Мощный двигатель и конструкция машины сглаживали скорость, но я видела, как нервно дёргается стрелка спидометра, приближаясь к двумстам километрам в час.
Интуитивно почувствовала, чего он ожидает от меня. Думает, буду просить сбавить скорость или остановиться. В этот момент мне больше всего хотелось закрыть глаза и не испытывать страха, усмирить учащённое дыхание, но от охватившего ужаса во рту всё пересохло, правой рукой я судорожно сжимала ручку двери, а левой упиралась в центральную консоль.
Он был упрям в своём желании услышать мою мольбу, но и я была не менее упёрта. Ненавидела, когда мной пытались манипулировать. Дрожащими руками с трудом добралась до ремня безопасности и отсоединила его, сжимая до скрежета зубы.
– Верни ремень на место, – прозвучало холодно.
– Раз уж решил попасть со мной в аварию, то на этот раз я хочу наверняка и насмерть.
Он мельком взглянул на меня и начал сбавлять скорость, после чего и вовсе остановил машину. Его руки напряжённо прошлись по коже руля, сжав длинными пальцами нижнюю часть. Он тоже тяжело дышал, продолжая оставаться на пределе, напряжённый и взвинченный.
Самым странным в этой ситуации было то, что, несмотря на страх, я испытала возбуждение. Когда видела, как он управляет машиной на огромной скорости, как пальцы сжимают руль, переключают механическую коробку передач, как сжаты челюсти от охватывающих его чувств, когда просто видела его красивый профиль, на котором угадывались сильные эмоции. Ревность? Вот и я поняла теперь, отчего ему так хотелось, чтобы я ею мучилась. Ядовито-сладкое чувство триумфа теплом опаляло моё нутро. Я стыдилась этого и одновременно наслаждалась.
Повернулась к нему боком, не в силах скрыть улыбку, что так и норовила залезть на губы. Сейчас, когда страх остался позади, во мне играло веселье. Клим считал это по моей расслабленной позе.
Не знаю, откуда во мне появилась эта смелость, почему я забыла про вереницу девушек, что он водит в постель, и то, что я могу также оказаться одной из многих. Ненадолго. На время. Но сейчас мне нестерпимо хотелось вновь почувствовать вкус его губ, и я потянулась к нему, запуская в его волосы пальцы, притягивая к себе. Он был удивлён, явно не ожидая подобного. Помогать мне не стал, но и не отталкивал. Он даже не отвечал на поцелуй, замер, не двигался.
Я отстранилась в судорожной попытке скрыть разочарование, в то время как Клим разворачивал автомобиль, явно намереваясь вернуться в город. Поездка прошла в гнетущей тишине. Меня сжигал стыд от собственной глупости, ненужности.
У Клима была интересная особенность. Он мог быть со мной рядом каждый день, приезжать ко мне, звонить, интересоваться самочувствием и тренировками. Создавалось впечатление, что я ему важна и, может быть, даже нужна, а это вызывает зависимость.
Спустя две недели с нашей последней встречи, когда я поддалась чувствам, а он просто привёз меня к бабушке и сухо попрощался, даже не посмотрев в мою сторону, данное утверждение разрушилось об стену абсолютного молчания. Я перестала его интересовать даже быстрее, чем предполагала. Ничего не оставалось, кроме как глушить мысли о нём изматывающими тренировками и учёбой.
После окончания пар в университете я чувствовала себя безумно уставшей. Впереди светили очередные тренировки и подготовка к семинарам. На лекциях я всегда старалась запомнить как можно больше информации, впитывала её в себя, зная, что времени на изучение у меня не будет. Нужно возвращаться в форму к соревнованиям, в которых я даже не была уверена, что буду участвовать. В спортивной гимнастике мало кто обходится без травм, до аварии у меня были растяжения, вывихи, после которых я всё равно возвращалась в свою прежнюю форму, но перелом и разрыв связок – это совсем другая история. Я боялась, что после аварии могла потерять свою психологическую стабильность, которая, как говорила мне тренер, была моей суперспособностью, утратить уверенность в себе, на их место мог прийти страх навредить травмированной ноге, снова получить перелом или разрыв связок. Уже сейчас я с трудом преодолевала в себе желание поберечь ногу, порой мне снились кошмарные сны о том, что я оступаюсь на ровном месте, получаю новое повреждение голеностопа, а дальше скорая, хирургия и длительная реабилитация. Я просыпалась в ночи в холодном поту, а днём прихрамывала не потому, что нога болела, а потому что эти страхи владели мной.
С нетерпением ожидала поездки к своему хирургу в Москву. МРТ и рентген покажут, могу ли я заниматься в полную силу без ограничений. Пока же я не смела делать прыжки и соскоки, да и тренер не разрешала. А потому мне казалось, что, несмотря на тренировки, я занимаюсь ерундой. Ни одного полного отработанного до конца элемента. Так я не могла отшлифовать свою соревновательную программу до совершенства, до золота.
Без сил, я, еле передвигая ноги, заткнув уши наушниками, брела в сторону остановки. Пока не споткнулась на ровном месте, увидев знакомое лицо. Клим шёл в компании неизвестных мне парня и девушки. Нет, это была не просто девушка. Это была настоящая королева красоты, модель с глянцевой обложки. Именно такую я с ним и видела рядом.
Высокая, почти с него ростом, тонкая, как эльфийка, с длинными по пояс блестящими каштановыми волосами и округлой грудью, которую едва прикрывал шёлковый топ. Она шла по улицам моего города, как диковинное создание, точно ступала по подиуму на миланской неделе моды. Мужчины сворачивали голову, и только то, что она шла с молодым человеком, останавливало их от свиста ей вслед.
Мой взгляд опустился на его руку, что по-хозяйски покоилась на её тонкой талии. Я с силой сжала кулаки, так что ногти вонзились в кожу.
И снова стало ужасно стыдно за собственную глупость и самонадеянность. Ну как я могла подумать, что он мог мной по-настоящему заинтересоваться? Напридумывала себе ерунду, увидела то, чего нет на самом деле. Где я и где эта красавица? Где я и где Клим?
Нет, я не считала себя некрасивой или недостойной, просто была обычной девчонкой. Когда мимо меня проходили мужчины – они проходили мимо. Внимание парней на тренировочной базе легко объяснялось моим статусом чемпионки мира по спортивной гимнастике, и для многих из них переспать со мной значило повысить собственный рейтинг перед другими парнями. Именно поэтому я давно поняла, что у меня больше не будет отношений с парнями из спортивной гимнастики, которые метили девчонок, проставляя на них после секса воображаемое тавро.
Больше всего на свете сейчас мне хотелось провалиться сквозь землю, так как сбежать я уже не могла. Он меня заметил, и это выглядело бы слишком трусливо. Я стояла как громом поражённая и не знала, куда себя деть. Собрав себя по кусочкам, я пошла вперёд, лишь кивнув ему в знак приветствия, резко перевела взгляд в обратную от троицы сторону.
Шаг. Ещё шаг. Кажется, что ноги вот-вот подогнутся и я свалюсь прямо тут.
Перед самой остановкой меня схватили за руку и так резко развернули, что один из наушников выпал из уха и повис на шнуре, а я ударилась носом в грудь Клима.
– Я тебя звал, почему ты не отвечала? – как всегда со стальными нотами в голосе, когда что-то шло не по его плану, требовательно спросил Клим.
Мне ничего не оставалось, как молча приподнять выпавший наушник и показать причину. Он моментально расслабился, я видела, как напряжённые мышцы опустились под рубашкой, но локоть мой продолжал сжимать.
– Отпусти. Я очень устала. К тому же тебя ждут, – поджав губы, напомнила я.
– Я тебя подвезу.
Посмотрела за его плечо. Неподалеку стояла оставленная им компания и с нескрываемым любопытством наблюдала за нами.
– Тесновато будет в машине, – вновь намекнула.
Он поморщился.
Я начинала серьёзно злиться, меня достали эти игры. Выдернув локоть, я гневно смотрела на него, задыхаясь от возмущения.
– Надоело, Клим. Ты мне надоел. Я не хочу тебя видеть и слышать. Отстань. От. Меня.
Пока он переваривал сказанное, я, заметив остановившийся автобус, не разбирая его номера, запрыгнула внутрь. Меня всю колотило. Сердце ухало в груди, и единственное, чего бы мне хотелось, – это обнять подушку и проплакаться.
В голове царил хаос. Я совершенно была сбита с толку. Чего он хочет? То он пытается вызвать мою ревность, через минуту сам ревнует, когда я всего лишь перекинулась взглядом с Кириллом, не отвечает на мой поцелуй, пропадает на неделю и объявляется с девушкой, а затем бежит за мной, чтобы предложить подвезти. Закрадывались сомнения в его нормальности, все признаки биполярного расстройства налицо.
Я ума не могла приложить, зачем им была запланирована эта «случайная» встреча. К такому выводу я пришла просто потому, что казалось слишком подозрительным, что для прогулки он выбрал мой обычный маршрут из института на базу.
Злость была сильнее обиды, поэтому желание поплакать в подушку быстро прошло. Только какая-то дикая моральная усталость, скопившаяся за эти недели, что я его не видела и мучилась мыслями о нём, разом обрушилась на меня.
Ужасно опаздывала на тренировку, сев на автобус с маршрутом в обратном от базы направлении, могла бы и раньше выйти, да так погрузилась в собственные мысли, что слишком поздно опомнилась. В итоге вновь впопыхах торопилась на тренировку, прихрамывая на одну ногу.
Ворвавшись в тренировочный зал, застала странную картину – группка спортсменов столпилась вокруг тренера и что-то оживлённо обсуждала. Аккуратно пристроившись, будто стою тут уже давно, пыталась разобрать, о чём речь.
– О, Алёна, привет, – заметил меня Кирилл.
Я кивнула ему и поздоровалась со всеми остальными.
Кирилл подошёл ближе и пояснил:
– Мы тут обсуждаем, куда поехать на выходных, пока совсем не похолодало.
Последнее время Кирилл уделял слишком много внимания, которое меня смущало. Я знала, что если у него есть ко мне симпатия, то я никогда не смогу ответить ему взаимностью. К тому же не знаю почему, но он вызывал у меня отторжение, может быть, из-за того, что произошло ранее, может быть, просто это был совершенно не мой человек, но я старалась свести наше общение к минимуму, однако он не обращал на мои попытки особого внимания и продолжал навязывать своё общество.
Я не относилась к тем, кто может долго раздумывать, нравится им что-то или нет, для меня это в равной степени относилось как к людям, так и к вещам. Кирилл мне не нравится, а встречаться с ним назло Климу, для самоутверждения или просто от скуки (на которую, впрочем, времени не было), я не планировала. Каждую минуту, что он находился рядом со мной, я думала о том, как скорее от него удрать.
У ребят впереди были соревнования, и, должно быть, эта поездка была нужна, чтобы эмоционально их расслабить перед выступлениями.
Как сказала тренер после того, как я получила травму:
– Девочка, тебе повезло, что ты травмировалась сейчас, когда самые важные соревнования завершены, – имея в виду чемпионаты России и мира, – успеешь восстановиться.
Эти слова меня мало утешали, но, действительно, в последние месяцы года остались лишь некрупные соревнования местечкового масштаба, ни на что не влияющие. Моя задача оставалась прежней – восстанавливаться и попасть в сборную России на Олимпийские игры. Но с какой тоской я смотрела на ребят, которые должны были скоро выступать. Сердце рвалось на помост, показать программу, показать, на что я способна.
– Комар, – строго произнесла Таисия Андреевна, – ты поедешь со всеми.
Вот так, тренер не спрашивала, она приказывала. Могла бы возразить, отказаться, но посчитала, что мне не повредит сменить обстановку. Почему-то сразу задалась вопросом, будет ли меня искать Клим. Уверена была, если Клим захочет, достанет из-под земли. Подозревала, что не потому, что нужна ему. Нет, просто он любит всё контролировать, когда всё идёт по его плану, и по какой-то непонятной мне причине он считал, что может распоряжаться и моей жизнью.
Хотя зря я думаю об этом, может быть, мы больше и не увидимся.
