Елена Казанцева
Новогодняя сказка для ведьмочки
И только я хотел одеться и пойти разбираться, как в дверь позвонили, на крыльце стоит растерянная Юля и две тетки совкового вида. Опять двадцать пять!
Почему я не удивлен? Да с моей соседкой каждый день как на вулкане, того и гляди рванет.
– Где дети? – набрасывается на меня тетка, я немного опешил, а тетки толкают меня и проходят внутрь.
Слышу, как топают босые ножки по ступеням и голосок Ксюши.
– Мама, мы кушать хотим…
Пипец, тут же вспоминаю, что у меня в холодильнике мышь повесилась…
– Где тут у вас кухня? – тетка топает на кухню, она даже не снимает обуви, на мраморном полу остаются грязные отпечатки, слышно как хлопает дверка холодильника, и тетка возникает на пороге.
– Есть нечего, чем вы детей кормите? Значит, условий для содержания детей у вас нет, кормить вам их нечем! – выносит вердикт тетка. – Детей мы у вас забираем!
– Так, погодите минутку, – беру я инициативу в свои руки. – Теперь представьтесь, кто вы и из какого отделения опеки, кто ваш непосредственный начальник.
Тетки немного тушуются, они привыкли иметь дело с пьяницами, наркоманками, забирать детей из неблагополучных семей, там так с ними не разговаривают. И они представляются, но не теряют пока гонора. Ничего сейчас я вас приструню!
– Минуту подождите…
Бросаю я на ходу и ухожу в сторону кабинета, быстро набираю отца: Тут такое дело, помоги…
И коротко обрисовываю ситуацию. Отец знает всех чиновников, а лучше всего градоначальника, поэтому ему ничего не стоит решить этот вопрос.
Через пять минут он мне перезванивает: Вопрос решен, должен мне будешь…
Я знаю, что такое долг перед отцом. Он втянет меня в очередные свои дела с бизнес партнерами, мне светит вечер в ресторане с Никой и ее отцом, но у меня нет другого выхода. Не могу позволить забрать детей у Юли накануне праздников, не хочу, чтобы кто-то покусился на этих детей.
Я выхожу в зал, а там картина Репина, тетки нависают над Юлей, тычут ей в лицо бумагой, а Юлька защищается, как может.
И тут у старшей из них звонит телефон, она берет трубку, что-то подобострастно лепечет, хватает за рукав свою товарку и они, даже не попрощавшись, несутся к выходу.
– Что это было? – удивлению Юли нет предела.
– Отца попросил вмешаться, тот надавил на чиновника, и их попросили.
– Спасибо тебе, – тихо говорит Юля.
– Не за что, надо что-то на завтрак заказать в местном ресторане.
– Ой, я про продукты совсем забыла, ничего не надо заказывать, я сейчас.
И Юлька вихрем уносится, потом этот вихрь вновь появляется в моем доме, проносится на кухню, и вот уже там что-то шкварчит, жужжит миксер, свистит чайник. И Юля всех зовет завтракать.
Мы завтракаем за большим столом. На столе омлет, и вкусные оладьи, горячие бутерброды. В больших кружках обалденный кофе. Такой кофе я пил только в Стамбуле, когда жил там и проектировал виллы. Юлька двигается по кухне быстро, почти бесшумно, ловлю себя на ощущении, что мне приятно, когда женщина хозяйничает на моей кухне. В доме становится светлее и теплее.
Я всегда был заядлым холостяком, меня таким воспитали мои родители. Завтракал, обедал и ужинал в ресторанах или заказывал еду на дом. Девушки в моем доме надолго не оставались, поэтому никогда на моей кухне женщина не командовала. Никогда не предлагал своим куклам приготовить мне завтрак, да и сложно было представить Лану на кухне, с ее ногтями в семь сантиметров длиной она бы даже хлеба не смогла отрезать.
Напротив меня сидят дети, они строят друг другу рожицы, уплетая оладьи за обе щеки, смеются. И на душе у меня становится тепло, словно это моя семья, и такие завтраки у меня каждый день.
И вдруг в двери снова кто-то звонит. Кто на этот раз?
Иду открывать.
На моем крыльце стоит дама! Смоль ее волос даже не тронула седина, хотя ей далеко за –дцать лет, греческий профиль, миндалевидные черные глаза, она божественно красива, с такого лика только иконы писать. Даже навскидку не скажу, сколько ей лет, наверное, так прекрасно она выглядела всегда.
Высокий рост и осанка балерины. Дама внимательно осматривает меня с ног до головы и произносит: Я так полагаю, что вы Ярослав Золотов?
– Д-да, – почему то при виде этой дамы я начинаю заикаться.
Здравствуйте. Я Айлин, бабушка Юли, мне сказали, что Юля с детьми у вас.
– Да, да, здравствуйте, действительно они здесь, – и я распахиваю дверь шире, пропускаю даму с чемоданом внутрь.
Из кухни высовывается лохматая голова Матвея.
– Бабушка! – раздается толи радостный визг, толи крик, но вот уже толпа маленьких босых ножек летит навстречу бабуле. Все прыгают, виснут на бабушке, а та то и дело повторяет: Как вы выросли, дьяволята мои.
– Бабушка, – Юля удивлена до глубины души, – ты как оказалась здесь, а дед?
– Привет дорогая, – бабушка целует Юлю в обе щеки. – Хорошо выглядишь. Дед остался в аэропорту, у нас потеряли багаж, и он остался разбираться, подъедет попозже.
– Ба, почему не предупредили? – но бабушка как-то хитро щурит глаза, и я понимаю, что бабушка еще тот «фрукт».
И вот мы все вместе за столом, завтрак накрыт, кофе разлито по кружкам. Мы весело непринужденно болтаем, Юля рассказывает перипетия прошлой ночи, и мы смеемся, хотя прошлой ночью мне было не до смеха.
– Ба, у меня дом затопило, мне вас даже разместить негде.
– Так вы все здесь разместитесь, у меня место много, – обрываю Юлю на полуслове, я даже себе признаться честно не мог, что боюсь встречать один Новый год в пустом холодном доме, и вот сейчас бесконечно рад, что у меня есть Юлька, ее дети и эта интересная дама Айлин. – Елку сейчас сюда перенесем, в зале поставим, игрушки съездим, купим.
Из меня как горох сыпется идеи, стараюсь изо всех сил, лишь бы Юлька не сорвалась, не взбрыкнула. Бабушка Айлин смотрит на меня, улыбается и качает головой, и взгляд ее карих глаз такой теплый, словно сквозь их черноту пробивается свет.
Глава 27(от Юли)
Приезда бабушки я не ожидала. Конечно, жутко рада, но как нам жить дальше, где размещать гостей. Мой дом просто груда хлама, там жить не возможно, это все равно, что ночевать в пещере.
И тут Ярослав предлагает: Так вы все здесь разместитесь, у меня место много. Елку сейчас сюда перенесем, в зале поставим, игрушки съездим, купим.
Нехорошо получается, неудобно, меня такой поворот дел смущает, мало того, что мы всем табором переехали в его дом, так еще и дедушка с бабушкой до кучи.
– Может мы в квартиру к родителям уедем, они все равно путешествовать уехали, – мямлю я, пытаясь вырулить из сложной ситуации, но кажется дети и бабушка против.
– Спасибо, Ярослав, за гостеприимство, – бабушка настроена оптимистично и совсем не чувствует неловкости положения.
– Да, у дяди Ярослава коттедж больше нашего, здесь здорово, а еще у него есть кот! – тянет Матвей.
– И гостиная тут большая, вокруг елки хороводы водить можно, – добивает меня Ксюша, она у нас вундеркинд, с двух лет выучила все буквы, а сейчас уже читает и немного пишет, хотя три года ей будет только через пару месяцев.
И тут появляется его величество кот! Он важно шествует по кухне, а за ним, как на привези, идут две мои собаки.
– Какой у вас шикарный кот, просто царь зверей! – восторженно говорит бабушка.
– Мяуууу, – отвечает ей кот, словно здороваясь. – Маааау!
– Я поняла, что тебя с утра не покормили, ну, извини, суета тут с гостями, – отвечает ему бабушка.
– Мяааауууу,– тянет кот.
– Ярослав, кот желает свой утренний паштет, – обращается к хозяину бабушка Айлин.
У Ярослава челюсть от удивления отпала. Он не ожидал, что бабушка может говорить с животными. Она животных лучше меня понимает, говорит это от деда перешло. Дед с лошадьми общий язык находил, весь полк к нему своих лошадей водил лечить.
Через полчаса к дому подъехало такси, и с огромными чемоданами из него вышел дедушка. Его мы выходим встречать на крыльцо всем табором. Дед сначала ничего не понимает, внуки виснут на нем, какой-то чужой мужик забирает у него чемоданы, и его ведут совершенно по другому адресу. Дед оглядывается по сторонам, а толпа встречающих уже заталкивает его в дом.
– Давайте я представлюсь, я Золотов Ярослав, – говорит наш любезный хозяин и пожимает моему деду руку.
Дед растерялся, на автомате пожал руку Ярославу, а уж потом, словно опомнившись, представляется сам: Денис Васильевич, я дед Юли.
И прищурив глаз, смотрит на Ярослава: А вы случайно не сын Игоря Ярославовича Золотова?
– Он самый, – кивает головой Ярослав.
Мой дед как странно поводит плечами, будто вспоминает что-то неприятное для себя, я пока не знаю всего, но в душе меня это напрягает, не хотелось бы сложностей в отношениях между дедом и нашим любезным хозяином.
Ярослав коротко рассказывает деду о тех проблемах, что устроили строители в моем доме. Они что-то обсуждают, потом уходят, кидая нам фразу « мы посмотрим и придем», и исчезают почти на час. За это время мы с бабушкой хозяйничаем в чужом доме. Готовим обед, разбираем вещи, бабушка как всегда привезла кучу подарков, которые приходится прятать. Впереди праздник, есть, что положить под елку.
И вот, наконец, появляются наши архитекторы.
– В копеечку тебе ремонт выйдет, Юля, – говорит дед, потирая затылок,– практически по всему первому этажу надо переделывать теплый пол, за ним подтянется все остальное, так что большой ремонт предстоит.
Я только тяжело вздыхаю, есть у меня конечно НЗ, но его не хватит.
– Можем, составит смету, подать в суд, и отсудить деньги в размер сметы, – предлагает Ярослав.
– Суды дело долгое, а где им жить? – дед прав, к матери с отцом пойти не вариант, снимать жилье дорого, да и с тремя детьми его найти ещё надо.
– Юля может пока жить у меня, я все равно в Америку улетаю, там у меня бизнес, коттедж будет стоять пустой.
– Ярослав, мне неудобно, мы создаем тебе трудности.
– Юля, пустое, коттедж все равно большую часть времени пустует.
Пока мы обсуждаем ремонт, время плавно подходит к обеду. И тут у Ярослава звонит телефон.
Пока мы с бабушкой накрываем на стол, он с кем-то что-то обсуждает, бросая отрывистые фразы, из которых я не понимаю ничего.
– Юля, можно тебя на минуту, – бросает он мне, закончив разговор.
– Сейчас…
Мы отходим в сторону.
– Юля, у меня к тебе деловое предложение.
– Какое?
– Я обратился за помощью к отцу, и теперь он хочет ответного жеста с моей стороны. У них вечером с компаньонами ужин в ресторане, я хочу, чтобы ты пошла со мной, я представлю тебя как свою девушку.
– Ярослав, но у меня нет платья для ресторана, и потом это не хорошо – обманывать отца.
– С платьем я решу вопрос, а вот вопрос с обманом…Как тебе объяснить?
– Уж, объясни как-нибудь.
– Видишь ли, отец хочет, чтобы я женился на одной из дочек его партнеров, я не горю желанием, поэтому очень хочу найти выход из этой ситуации. Отцу ты нравишься…
– А ничего, что я не желаю быть твоей фиктивной невестой.
– Юля, только в этот раз. Больше я тебя просить не буду. Отец помог тебе с этими клушами из опеки, помоги теперь мне, – меня такое предложение возмутило, но вспомнив двух теток из опеки, сдаюсь.
– Ладно, так и быть помогу.
– Вот и хорошо, после обеда поедем в магазин, купим игрушки для елки, потом я тебя завезу в одно место, там тебе платье подберут, а вечером – ресторан.
Ох, зря я согласилась.
Глава 28 (от Юли)
И вот все магазины пройдены, скуплены тонны елочных игрушек, хлопушек, куплены детям подарки. Впереди нас ждет поход в ресторан.
Мы приехали в ресторан. Дорогое, пафосное место, навороченный ресторан пугал своим снобизмом. Я в таких бываю редко, да и чувствую себя здесь «не в своей тарелке».
Но Ярослав здесь как рыба в воде, его встречают как дорогого гостя. Администратор расшаркивается, чуть ли не с поклоном пальто с него снимает, впереди нас бежит, показывая наш стол. Мы явились первыми. Может это и к лучшему, есть время выдохнуть. Внутри у меня все дрожит, уж не знаю от чего больше. Может от того, что сейчас буду представлена как невеста Ярослава, или от самого места, от гостей, с которыми мне предстоит сидеть за одним столом. Даже от их имен вдоль позвоночника волна ужаса прокатывается. Это самые богатые люди нашего города, воротилы бизнеса, и хотя по работе я с разными людьми сталкиваюсь, за одним столом с ними не сидела.
Вышколенные официанты принесли аперитив и воду, расставили на столе легкие закуски. А через несколько минут к столу подошли Ника с отцом, Игорь Ярославович, еще несколько мужчин.
Меня знакомят, мне целуют руку, говорят комплименты, все как в тумане. Внутри меня дрожь, этих людей я видела только на экране телевизора да в листовках, приглашавших на выборы.
Позади всей этой толпы стоит злая Ника, еще та цаца. Мужчины идут к бару, выпить коньяка, официанты накрывают нам стол.
– Я смотрю прибарахлил тебя Яр, из грязи в князи, – язвительно говорит Ника.
– А я смотрю тебе новые волосы наклеили, взамен выдранных, – рокировка началась, я не привыкла спускать колкости.
– Да если бы твоя убогая подруга не была дочерью Снигиревых, сидела бы она у меня в клетке у ментов, – зло выплевывает фразу Ника. – Чоооо, жопу то у Снигиревых тебе не поправили и титьки не нарастили, могли бы по сходной цене убогой родственнице сделать?
Меня передернуло от ее уничижительного тона и жаргона.
– У меня в отличие от некоторых все свое, мужчина может потрогать, не боясь, что силикон из мешочков брызнет и растечется.
– О ху…ь не встать, чооо, смелая что ли?
Но нашу рокировку прервал Ярослав, внезапно появившись возле стола. Ника преобразилась. Натянула на лицо улыбку, насколько ей позволял вколотый ботокс, растянула силиконовые губы пельмешки, чтобы было видно весь сияющий белый зубной ряд. Горделиво выпятила вперед грудь размером с две трехкилограммовые дыньки. По лицу Ярослава пробежала судорога ни то улыбки, ни то гримасы.
Через некоторое время к столу подтянулись остальные. Прибыли дамы – это жены партнеров, опять лобызание, взаимные приветствия. Оценивающие взгляды. Ледяная стужа в глазах.
– Ярослав, а чем ваша девушка занимается? – спросила одна из дам, пряча за дружелюбной улыбкой снисходительность.
– Я – дизайнер интерьеров, – представляюсь я.
– И кто был вашим клиентом? – скептически спрашивает вторая дама.
Я называю имена наиболее богатых своих клиентов, знаю, что все остальные для них просто толпа.
– Ооооо, Звягинцевы, у них шикарный интерьер в загородном доме, – кивает одна из дам, после этого на меня смотрят чуть потеплевшим взглядом, хотя дают понять, что я им неровня.
Сложно все в этом высшем обществе. Вот точно из грязи в князи!
– Не переживай ты так, – шепчет мне на ухо Ярослав. – Они надувные куклы, вот та слева, ещё три года назад в пятерочке на кассе работала, теперь корчит из себя даму высшего света. А эта (он кивает на даму, что сидит напротив) всю жизнь в библиотеке проработала, если бы муж не стал бы крупным чиновником, до сих пор бы книжки выдавала.
Но мне от этого не легче. Сейчас это ярмарка тщеславия. Дамы меряются количеством бриллиантов, денег, возможностями.
Вечер плавно течет. За столом обсуждают поездки на курорты, учебу Ники в Англии, обсуждают каких-то мне неизвестных людей, кто-то обанкротился, кто-то взлетел вверх и перебрался в Европу. Ничего интересного. Все пустое.
В середине ужина извиняюсь и ухожу. Надо уже отдохнуть от этих разговоров ни о чём, ищу туалетную комнату.
В туалетной все такое же пафосное, навороченное и дорогое. Как говорят клиенты: Дорого – богато!
– Ой, девушка, – слышу я за спиной, – тут я нечаянно гель для мытья пола разлила…
Я оборачиваюсь, позади меня стоит тётенька в фирменном синем костюме подсобного рабочего со шваброй и тряпкой, и показывает на пол. А там лужица прямо посередине комнаты, прилично геля натекло.
– Скользкий он, осторожнее ходите, я пойду, воды принесу да тряпок, соберу его с пола…
И тетка уходит. А я остаюсь одна. Смотрю на себя в зеркало и поражаюсь. Всегда считала себя некрасивой, рыжей, с соломой на голове. Может потому, что первый муж на мне женился, когда я была беременная, второй просто хотел жалостливой тетке сына подбросить, а третий женился, так как пришло время обзаводиться семьей. И никто из них комплименты мне не говорил, даже ласкового слова не сказал. Мама же повторяла мне снова и снова: на мне никто никогда не женится; и дылда я; и некрасивая; и фигурой бог обидел. Вот и выросла вся в комплексах.
Из зеркала на меня смотрит высокая рыжеволосая девушка с кошачьими глазами, высокие скулы, пухлые губы. Молодцы визажисты, они только чуть подчеркнули красоту, ни мазка лишнего. Волосы из копны превратили в роскошную гриву локонов блестящих и здоровых. И фигура у меня очень даже ничего. Хоть грудь и маловата, зато талия тонкая, ноги длинные. Зря я всю жизнь взращивала в себе комплексы.
И тут дверь в туалетную комнату с громким стуком открылась, и на пороге возникли два мужика и Ника.
– Ну, что, стерва? Думала мужика у меня увести? Фигушки тебе! – Ника брызжет слюной и показывает мне фигуру из трех пальцев. Где там сказал ее папаша, она училась? Вот по лексикону, так закончила она ПТУ в Мухосранске, причём еще в девяностые годы, и манеры такие же – гопника из Зажопинска.
– Ника, я думала, интеллигентные девушки так не выражаются, вы же в Кембридже учились.
– В Кембридже – хуембриндже, а какой х… разница, у меня ни одна телка парня не уводила. Так, мальчики, девочку взяли и увези далеко-далеко, поучите немного, чтобы знала, как чужих мужиков уводить, – рявкает Ника и смотрит на меня презрительно, свысока.
– Мальчики, осторожно ступайте, не поскользнитесь, – предупреждаю я молодых людей, а сама рукой тереблю кулон, что одела на меня бабушка перед отъездом, как чувствовала неприятности.
Но амбалы хищно улыбаются и вразвалочку идут ко мне. Ой, зря они под ноги не смотрят. Шаг в лужи, тонкая подошва фирменных ботиночек скользит по мокрому полу. Рожи качков вытягиваются, они таращат глаза, как песчаные крабы на мелководье. И ну махать руками не хуже любой мельницы. Только не удержаться на скользкой поверхности. Тут вода, сдобренная густым гелям, да на скользкой плитке. Их ботиночки скользят, как коньки по льду. Они пытаются схватиться друг за друга, но это только усугубляет ситуацию. И один из амбалов Ники падает, ударяясь лицом о столешницу, разбивая в кровь нос и губы. Второй же падает навзничь и барахтается в луже, лежа на спине, как черепаха, которую волной перевернуло и выбросило на берег. Эх, мышцы накачали, про мозги забыли!
– Вы чо, идиоты совсем! – орет на них Ника и делает шаг вперед.
– Осторожно, не упади! – кричу я ей и выставляю вперед руку, но Ника только злобно вращает глазами и делает еще один шаг. Скользкий пол не прощает беспечности.
Тонкий каблук ее дорогих золотых туфелек попадает в гель, как в западню. Нога скользит и уходит вперед, Ника судорожно взмахивает руками и с грохотом падает на спину, ударяясь при этом головой об пол. Миг, и она теряет сознание.
И тут в туалетную вваливается уборщица, таща швабру и кучу тряпок, и замирает на пороге с вытаращенными глазами. На полу валяется Ника с раскинутыми в разные стороны руками и в бессознательном состоянии, мужик ползает на корячках в луже, второй стоит спиной к ней у раковины и водой кровь с рук смывает, кровавая вода уже наполнила раковину до половины, а на белом кафеле подтеки почти черной крови. И я у стеночки прижалась, от страха голову в плечи втянула. Вот что там, в голове у уборщицы пронеслось – не понятно.
– Ироды, девчонок убивают! Ах вы, ироды, – и она со всей своей мощи опустила швабру на голову мужика, который смывал кровь. Тот крякнул, глаза его закатились, и он упал рядом с Никой, тоже разбросав руки по сторонам. Затем последовал удар, тетка шваброй угодила второму амбалу как раз по причиндалам, тот уже было встал, и даже стоял устойчиво, но удар его добил. И второй мальчик Ники валяется на полу, жалобно скуля и держась за причинное место.
На крик сбежалось куча народа, возле Ники топчется ее отец, пытаясь привести ту в чувства, а она, как тряпичная кукла, с болтающимися ручками и ножками. Шум, гам.
Тетка уборщица причитает: Я думала, они девчонок убивают.
Я выбираюсь из толчеи и тихонько иду к нашему столу, по дороге меня догоняет встревоженный Ярослав.
– Что произошло в туалете, они на тебя напали?
– Все хорошо, Ярослав, – у меня «откат», начинает трясти толи от страха, толи от смеха.
– Юля, это нельзя спускать, – он заглядывает мне в лицо, переживает, наверное.
– Они и так тяжело пострадали, это будет им уроком, поедем домой, – только сейчас я поняла, как устала за этот вечер.
Глава 29(от Ярослава)
Видимо разговаривать с животными у них семейное, и как, черт возьми, бабушка узнала, что по утрам мой кот ест паштет?
Вот так и рождается вера в сверхъестественное, теперь я точно уверовал, что в этой семье все женщины – ведьмы. Да и как тут не поверить, мой кот ни на шаг не отходит от старшей ведьмы, мурчит, о ноги трется. Для кота с его царскими замашками это не характерно.
Через полчаса к дому подъехало такси, и с огромными чемоданами из него вышел седовласый мужчина, статный, высокий, видимо Юли дед. Все высыпали на крыльцо, ребятня виснет на дедушке, шум, гам. Мне даже стало как то завидно. В нашей семье не было принято бурно выражать свои эмоции, никогда я вот так тепло и весело не встречал своих родственников, лишь холодные объятия, да поцелуй в щёку, больше похожий на то, что тебя клюнули. Пришлось забрать у мужчины чемоданы, а тот рассеяно оглядываясь по сторонам, идет вслед за толпой в мой дом.
– Давайте я представлюсь, я Золотов Ярослав.
Он пожимает мне руку и вдруг спохватывается: Денис Васильевич, я дед Юли. А вы случайно не сын Игоря Ярославовича Золотова?
– Он самый, – киваю головой.
И вижу, как кривится лицо моего гостя, не лучшие воспоминания у моего гостя о Золотовых, что-то говорила Юля о своем деде, вроде он – архитектор, ну тогда точно их пути пересекались.
Мне до их конфликтов отцов, тут надо решать, что с Юлькиным коттеджем делать.
Коротко рассказываю деду о тех проблемах, что устроили горе строители.
– Мы посмотрим и придем, – бросает он на ходу, и мы идем в разгромленный коттедж.
В доме все стало еще хуже, воду с пола никто не убрал, лёд теперь покрывает нижний этаж, по первому этажу в валенках с галошами шаркают строители и Павел Петрович. Тот разводит руками, охая и причитая.
– Павел Петрович, объясните мне, как вы могли набрать на работу столь некомпетентных людей?
– Ярослав Игоревич, ну у них у всех были документы, допуски, кто ж знал, что они вот такое натворят?
– Можно подумать, вы не видели, они не только здесь накосячили, на них постоянно жалобы сыпется.
Павел Петрович охает, ахает, трет лысину платком и разводит руками.
Денис Васильевич только качает головой и пишет что-то в блокноте.
– Вот, я примерно посчитал, что надо сделать и сколько это будет стоить, и это только наброски, смету попозже составлю, – он подает листок Павлу Петровичу, у того глаза из орбит выкатились. – И это только навскидку, если начнем разбирать, то сумма будет больше.
– Помилуйте, у нас и денег таких нет….
– А меня это не интересует, это ваши ремонтники тут устроили каток ледяной, вам и исправлять, – резюмирует Юлин дед.
Мы спорим, обсуждаем каждую сумму, ругаемся и снова обсуждаем. Наконец приходим к консенсусу, и идем домой.
– В копеечку тебе ремонт выйдет, Юля, – говорит дед, потирая затылок,– практически по всему первому этажу надо переделывать теплый пол, за ним подтянется все остальное, так что большой ремонт предстоит.
– Можем, составит смету, подадим в суд, и отсудим деньги, – предлагает я, зная, что председатель начнет жульничать, стараясь удешевить ремонт.
– Суды дело долгое, а где им жить? – Денис Васильевич хмурится, я понимаю его озабоченность, хотя уже знаю, что им предложу.
– Юля может пока жить у меня, я все равно в Америку улетаю, там у меня бизнес, коттедж будет стоять пустой.
– Ярослав, мне неудобно, мы создаем тебе трудности.
– Юля, пустое, коттедж все равно большую часть времени пустует.
Мы продолжаем обсуждать ремонт, у деда Юли еще остались в России знакомые, которые занимаются строительством и ремонтом.
И тут звонит мой телефон, на дисплее высветилось «Отец».
– Да, слушаю тебя, отец.
– Ярослав, мы вечером собираемся с Сергей Сергеевичем и нашими партнерами посидеть в ресторане Кристалл, приглашаем тебя.
– Это обязательно?
– Да! Ты мне должен, так что будь любезен к восьми часам…
– Хорошо, но я буду не один, – бросаю ему и отключаюсь.
У меня созрел план!
– Юля, можно тебя на минуту, – я знаю, как насолить отцу.
– Сейчас…
Мы отходим в сторону.
– Юля, у меня к тебе деловое предложение.
– Какое?
– Я обратился за помощью к отцу, и теперь он хочет ответного жеста с моей стороны, ….
Я даже не подозревал, какую цепочку событий запущу…
Но сначала по плану у нас магазин игрушек. Мы едем покупать елочное убранство, благо елку я перетащил в свой дом. Ненавижу ходить по магазинам, одежду для меня подбирают стилисты, по хозяйственным магазинам ездит экономка, и вот теперь мне предстоит самому пойти в ненавистный мне мир магазинов.
Но это оказалось даже интересно.
И мне понравилось ходить с Юлей, может, позже мы как-нибудь повторим такую вылазку.
А потом мы поехали к знакомому имиджмейкеру выбирать платье, туфли и аксессуары Юле, от него к стилисту. И когда все было сделано, я увидел результат и обомлел. На миг увидел картину Боттичелли «Рождение Афродиты из пены морской». Она моя Афродита.
Прекраснейшая и непостижимая, рыжеволосая Афродита, вышедшая из-под кисти лучшего визажиста, у нее рыжие локоны, красивый профиль, фарфоровая кожа, и бесподобные глаза цвета спелого ореха.
Бог одарил ее красотой, в ней красиво все и лицо, и тело, и платье только очертило ее фигуру. Специально просил имиджмейкера подобрать ей наряд не вульгарный, без огромных вырезов на спине и спереди, и не в обтяжку.
И вот теперь передо мной прекрасная Афродита, в нее сложно не влюбиться.
Через час мы в ресторане. Я проектировал это убожество и интерьер тоже мой. Здесь все спроектировано по типу «дорого-богато», не люблю такие проекты, но клиент всегда прав, что заказали, то и получили.
А я стараюсь даже не упоминать, что когда-то проектировал его.
Но меня встречают здесь с распростертыми объятиями. Вокруг меня суетятся, пытаясь угодить. Администратор ведет нас к столу.
Вышколенные официанты приносят аперитив, расставили на столе легкие закуски. И я вижу краем глаза, что к нашему столу уже вальяжно идет Сергей Сергеевич под руку со своей дочуркой и отец.
И мне приходится представить им Юлю. Сергей Сергеевич маслеными глазами «ощупывает» ее вдоль и поперек, и мне хочется Юлю защитить от его похотливых глаз. Лицо Ники перекосило от одного взгляда на Юлю. А моего отца хватит столбняк, моя месть исполнилась.
Но мне некогда отслеживать их эмоции. Прибывают и другие гости, все толкутся, жмут руки, с разных сторон сыпется приветствия, все мужчины осыпают мою Юлю комплиментами. Зря, зря я потащил ее сюда. Так и хочется спрятать от всех подальше.
Позади всей этой толпы стоит Ника с перекошенным от злости лицом, глазками «сверлит» в Юльке дырку. Мужчины тянут меня к бару, выпить коньяка, официанты накрывают нам стол.
– Я смотрю прибарахлил тебя Яр, из грязи в князи, – слышу позади голос Ники.
– А я смотрю тебе новые волосы наклеили, взамен выдранных, – девочки пытаются «по приятельски» поговорить.
Вот только Юля не знает, кого она сейчас пытается зацепить.
А Ника еще та…
Семья Волчиных славиться темными делами, яблочко не далеко от яблоньки упало. Ника Волчина еще в школе стала «подавать большие надежды». В девятом классе она плеснула кислотой в свою подругу, ту спасла хорошая реакция, она отделалась небольшими ожогами. Что послужило яблоком раздора? В этом никто разбираться не стал. Нику родителям пришлось перевести в другую школу, но и там девочка не ужилась. Устраивала драки, организовала рэкет, с трудом доучилась до экзаменов и была пристроена родителями в строительный колледж. В колледже тоже примерной девочкой не стала. Дралась, устраивала буллинг своим однокурсницам.
С трудом окончила колледж, после сердобольные родители определили ее в университет, но оттуда ее через год отчислили. Ее терпели, деньги и связи родителей делали свое дело, но и у терпения есть свой предел.
Состряпав доченьки нужные документы, папа отправил ее учиться в Англию, но там доченька не училась, а зависала по ночным клубам. Не прошло и года, как ее отчислили.
И вот Ника вновь всплыла в России. И, видимо, ее папочка, не найдя ничего лучше, решил ее выдать замуж, в надежде, что доченька угомониться. Почему для этого выбрал именно меня? Не понятно!
Боюсь за Юлю, не надо ее лезть на рожон.
Но меня утаскивает за собой к бару отец.
– Ты совсем с ума сошёл? – шипит он мне на ухо. – У нее трое детей!
– Отец, я взрослый мальчик, уж как-нибудь сам решу с кем и когда!
– Я специально хотел вас с Никой поближе познакомить…
– Отец, я не собираюсь жениться на этой сучке Волчиных! Никогда и не за что!
– Одумайся, Ярослав….
Отец в ярости! И теперь я серьезно переживаю за Юлю. Зря это все затеял! Чувствую, что зря!
Спешу к столу, где девочки уже сцепились не на шутку. Но девочки делаю вид, что все хорошо, улыбаются, Ника здоровается с вновь прибывшими дамами, все рассаживаются за стол, и начинают разговоры ни о чем.
– Ярослав, а чем ваша девушка занимается? – меня спрашивают, но я не успеваю ответить, Юля держится уверенно в этой «светской тусовке», хотя окружающие смотрят на нее снисходительно.
Зря, зря я вытащил ее в это общество. Вокруг нас болваны и идиоты, присосавшиеся к государственной кормушки. Люди, которые ничего сами не сделали, но мнящие себя «элитой», глупые, пустые. И их такие же пустые и глупые как курицы жены, но в бриллиантах и дорогих мехах.
Вот точно из грязи в князи!
– Не переживай ты так, – шепчу ей на ухо, желая ее приободрить. – Они надувные куклы, вот та слева, ещё три года назад в пятерочке на кассе работала, теперь корчит из себя даму высшего света. А эта (я кивает на даму, что сидит напротив) всю жизнь в библиотеке проработала, если бы муж не стал бы крупным чиновником, до сих пор бы книжки выдавала.
Вечер плавно течет. За столом обсуждают поездки на курорты, учебу Ники в Англии, перебирают знакомых, сплетничают, мне становится невыносимо скучно, разговоры больше похожи на изжогу, которая не смертельна, но докучает. И я жду часа, когда можно будет покинуть это общество.
И тут Юля встает и уходит.
А за ней вдруг срывается Ника! И за той идут два амбала из охраны!
И этот момент меня напрягает. И я иду на поиски. Черт, сам проектировал, но заблудился во всех переходах и залах. Злюсь на себя, нельзя подпускать Нику к Юльке!