Елена Александровна Кралькина
Почти как в Мексике
33
В больнице и Дениса, и Максима оставили до утра. У обоих оказалось небольшое сотрясение мозга. В палате Зуев застал картину, которую и ожидал. Вероника сидела рядом с Максимом, вцепившись ему в руку, и наотрез отказывалась ехать домой поспать. Роман выставил у палаты, где лежали Денис и Максим, охрану, поэтому почти что с легким сердцем Игорь Валерьевич уехал в гостиницу. Он успел созвониться с Григорием, который вместе с Верой Иосифовной путешествовал по Европе, и срочно вызвал его в Потаповку. Максим очень обрадовался, узнав, что скоро приедет отец. Одна голова – хорошо, а две головы – лучше, и вообще Максим очень любил отца и скучал без него.
Утром к Денису приехала его мать Майя. Она уже успела переговорить с врачом и собиралась сразу же после врачебного обхода увезти сына с собой в Москву.
– Мама, – очень серьезно сказал Денис, – я с тобой не поеду. Теперь я буду жить с папой и последний год буду ходить в свою старую школу. Это не честно, что мы папу бросили!
– Так я и знала, что тебя против меня настроят, алкоголики чертовы!
– Папа не пьет.
– Так я тебе и поверила! Чем, интересно, инвалид может себе на жизнь зарабатывать? Ты об этом подумал?
– Об это папа подумал. Он бизнес по торговле спортивным питанием с друзьями хочет организовать.
– Бизнес? Твой отец? Прогорит на раз, он же у нас честный, взяток не берет.
– Кто тут у нас честный? Володя, ты? Если ты действительно честный, то я тебя в свою фирму возьму. Пойдешь ко мне? – в палату вошли Зуев, Володя и дядя Леша.
– Конечно, пойду, только я ничего не умею.
– Ничего, научишься.
– Ты что, ходишь? – Майя вытаращила глаза.
– Как видишь, правая нога еще не до конца восстановилась, но с каждый днем лучше.
– Я хочу Дениса домой увезти, скажи ему! – Майя стала наседать на Володю.
– Папа, я никуда не поеду, я теперь буду жить с тобой! – Денис крепко стоял на своем.
– Майка, вечно из-за тебя склоки начинаются, пусть парень с отцом останется, и сама оставайся! – дядя Леша предложил соломоново решение.
– А ты, алкаш, молчи, что я в вашем хлеву с сортиром на улице жить буду?
– Во-первых, у нас не хлев, во-вторых, туалет в доме имеется, а, в-третьих, если сына любишь, то и на улицу в сортир сбегаешь, не помрешь.
– Оставайтесь, Майя, – поддержала дядю Лешу Вероника, – дядя Леша и Володя правда не пьют и в доме прибираются.
– Ладно, поедем посмотрим, что у Вас за туалет в доме.
Пришел врач, долго и нудно объяснял, какой образ жизни нужно вести больным дома. Максим не слушал, он радовался. Вроде бы пролежал в больнице всего ничего, а сильно по дому соскучился.
34
Сначала Витя отвез домой Дениску с его многочисленными родственниками, а затем уже забрал домой Максима, Веронику и Игоря Валерьевича. Максиму был предписан постельный режим, Вероника настаивала, чтобы он пошел к себе в комнату и лежал там, но Максим не согласился. Улегся на диван в гостиной. Не такой уж он больной, хотя голова побаливает, конечно.
После обеда, который Максим съел, сидя за столом, несмотря на активные возражения Вероники, он попросил Зуева сопроводить Веронику в банк.
– Я на некоторое время выбыл из рабочего состояния, за руль сесть не могу, а двигаться вперед надо. Мы с Вероникой просмотрели практически все, что лежит в сейфе, но дискеты не нашли. Есть вероятность, что она лежит в ячейке в банке вместе с какими-то документами. Надо обязательно узнать, что это за документы. Одну Веронику отпускать нельзя.
После некоторого препирательства с Вероникой, которая полагала, что это Максима нельзя оставлять одного, она соблаговолила поехать. Максим остался один и сразу позвонил Роману. Сегодня утром Роман сумел шепнуть Максиму, что получил отчет от друга-детектива и что надо переговорить конфиденциально.
Роман примчался через пять минут. Его друг хорошо потрудился. Не поленился даже съездить в деревню, откуда была родом кикимора. В настоящее время кикимора проживала вместе со своим родным братом – психиатром. Максиму стало ясно, как кикимора вдруг оказалась психически больной. Детектив выяснил, что в семнадцать лет неизвестно от кого Уткина родила дочь, бросила ее матери и отправилась в Москву на заработки. Дочь выросла и родила сына. Сейчас сыну двадцать один год, фотография прилагалась. Сходство с портретом электрика, нарисованным дядей Лешей, было поразительным. Максим поднял глаза на Романа.
– Не боись, поймаем сволочь, я уже все, что надо для этого, сделал. Ты дальше читай, там еще интереснее! Тебе решать, что с этим делать.
Максим перевернул страницу. Дальше рассказывалось о житье-бытье кикиморы в Москве. Сначала она устроилась домработницей в семейство Иванова Юрия Сергеевича. Жена Иванова умерла при родах младшего сына Алексея. В семье рос еще старший сын Ивановых – Владимир. Работы было много. Видимо, работала она хорошо, т.к. через несколько лет Иванов с кикиморой расписались. В тот же день Уткина подала заявление на опеку Алексея и Владимира. Только на следующий день Иванов умер. Чтобы прокормить детей, Уткина далее устроилась домработницей к Потапову П.К.
Максим прочитал и вопросительно посмотрел на Романа.
– Что здесь такого? То, что у нее было двое детей на иждивении, хорошо известно.
– Что-то ты не догоняешь, Максим. Все-таки этот гад сильно тебя по башке двинул. Ты знаешь, какая фамилия у дяди Леши и Володи?
– Неужели они Ивановы?
– Именно, именно, я потому к тебе по секрету и пришел, чтобы Никушка об этом раньше времени не узнала. Все же она женщина, а у баб, сам знаешь, язык длинный. Что делать будем?
– Давай чуток подождем, не верю я, что они с кикиморой в сговоре, хотя проверить их нужно. Слушай, у Вас здесь революционный вождь был, тоже Иванов. Конечно, на Руси Ивановых как грязи, но вдруг между ним и братьями есть связь. Я портрет вождя сфоткал в музее, вроде у вас в полиции программы есть, которые могут убрать шрамы с лица. Интересно, как Иванов без них выглядел, может, какое сходство с дядей Лешей и Вовой нарисуется? Закажи еще дружбану-детективу родословную наших Ивановых прощупать. Я все оплачу.
– Это можно, раз ты такой богатый. Серега фотку на раз обработает. Шли фотку! Никушка про фотку знает?
– Нет, лучше пока ей ничего не говорить. Будет сильно переживать, а пока не о чем.
– Это ты правильно рассуждаешь. Без баб в таком деле лучше.
35
Вероника вся изволновалась, как там Максим. Вдруг ему стало плохо или до туалета не смог добраться? Она не стала разбираться, что там лежит в ячейке, выгребла все, что было, сложила в пакет и скорей домой. Дома она застала Ромку, который мучил больного Максима своими дурацкими вопросами. Спрашивается зачем, она же Роману все подробно рассказала. Хорошо, что полиция при ее появлении сразу же ретировалась.
Дальше все пошло совсем из рук вон плохо. Вместо того, чтобы лежать, Максим отправился с Зуевым в кабинет изучать документы. Откровенно говоря, Веронике было наплевать на все, кроме здоровья Максима, поэтому она тоже потащилась вслед за мужчинами в кабинет, чтобы в случае чего прийти любимому на помощь. Документы интересовали Веронику меньше всего.
Максим открыл пакет и достал первую папку. Там лежали документы на дом и завещание Никиты Константиновича, предписывающее Петру Константиновичу, его наследнику, написать свое завещание и оставить половину дома Максиму. Это, конечно, очень трогательно, но Максима сейчас волновало другое. Неужели опять пустышка, и он так ничего и не узнает? Трясущимися руками он открыл вторую папку. Прямо сверху там лежала дискета. Она была пришпилена к распечатке ее содержимого. Первым понял, в чем смысл документов, Зуев. Он даже присвистнул.
– Дело более чем серьезное и секретное. Нужен хороший юрист. Не знаю даже, хорошо ли, что документы нашлись. То, что за них могли убить, сомнений нет.
– А что это за документы, Игорь Валерьевич, объясните? – попросила Вероника.
– Когда у четверых братьев, как я понимаю, Василия, Николая, Алексея и Игната умер отец, каждый из них получил свою долю наследства, судя по всему, довольно приличную. Так вот, в документах зафиксировано, что братья решили объединить капиталы и замутить бизнес, связанный с электрическими машинами. Один завод они заложили здесь, в Потаповске, а другой – в Штатах. Прибыль от обоих производств должна была делиться на четыре равные части и поступать на счет каждого из братьев. В случае смерти одного из братьев, прибыль должна была поступать на счет его потомков. Если в Америке завод существует до сих пор, то Вам с Максимом причитается прибыль более, чем за сто лет. Такие дела.
Максим зашел в интернет и быстро выяснил, что Потаповский завод в Америке действительно существует и сейчас это гигантское предприятие.
– У меня есть хороший юрист, он спец по таким вопросам. Документы Витя переснимет. Пока юрист не прояснит ситуацию, документы надо убрать в сейф или отвезти обратно в банк. Никому о них не говорите ни словечка, ни полсловечка! – Зуев выразительно посмотрел на Веронику.
– Почему Вы так на меня смотрите, – Вероника обиделась, – я совсем не болтушка! Мы с Максимом нашли в дневниках у дяди Никиты запись, что папа даже слышать не хотел об американском наследстве. Он был прав.
– Не исключено, что Петька был прав, но зарывать голову в песок, как страус, нельзя. Раз Катя нашла документы в архиве, значит, их может найти кто-то еще, и Вы получите отложенные неприятности по полной программе. Нет, ситуацию надо как-то разрулить. Максим, посмотри в третьей папке, может быть, там есть оригиналы документов.
Максим посмотрел. Действительно, нотариально заверенные оригиналы лежали в третьей папке. Теперь после объяснений Зуева смысл текста стал хорошо понятен Максиму. Да, они с Вероникой влипли по полной.
36
Эту ночь Максим и Вероника спали плохо. Вероника пыталась найти варианты, при которых она лично могла бы отказаться от наследства. Без конца она повторяла, что Петр Константинович пресекал все разговоры на тему американских родственников.
– Наверное, в том, что Петр Константинович пресекал разговоры о наследстве, был резон. Но посмотри, что из этого получилось? Наши с тобой матери мертвы. В принципе, при Советском Союзе деньги Потаповы могли бы отдать государству, и вопрос был бы исчерпан. Сейчас какому государству ты отдашь деньги? Отдашь, чтобы их разворовали на лету? Зуев прав, надо все досконально обдумать и просчитать варианты. Дурацкий гордиев узел надо разрубить. Мы должны жить дальше и не ждать, что рядом с нами рванет снаряд из прошлого. Спи, может быть там, в Америке, все уставные документы сто раз переписали и нам ничего не причитается.
– Слушай, как ты думаешь, этот электрик может быть американцем? Может, американские Потаповы решили нас извести, чтобы нам ничего не досталось.
– Нет, электрик – внук кикиморы, Ромкин друг это раскопал. Роман вроде его в розыск объявил, теперь надо ждать, когда поймают.
– Это что же получается, пока меня не было, Ромка приходил, чтобы тебе инфу передать, а вовсе не для того, чтобы по десятому разу выспросить, не видел ли ты, кто тебя по голове шарахнул? Почему ты мне ничего не сказал? – Вероника рассердилась.
– А когда я тебе мог это сказать, не наезжай на меня! Ты привезла эти гребаные документы, они все собой и затмили.
– Ты все мне сейчас рассказал, что Ромкин друг нарыл?
– Нет, не все, но не проси, сейчас не скажу, надеюсь, что завтра сезам откроется, и все тайны вылезут наружу. Спи давай, завтра будет тяжелый день! Зуев по своей защищенной связи связался с юристом, тот обещал завтра провести предварительный анализ документов. Опять же завтра отец с Верой Иосифовной приедут. Между прочим, потребуют отчета, когда мы с тобой поженимся.
– Как я могу за тебя замуж пойти, если ты от меня важные вещи скрываешь?
– Ладно, скажу, только учти, ты до утра не заснешь. Держись крепче: кикимора – мачеха дяди Леши и Володи.
Вероника от себя не ожидала, но она выругалась. Новость не помещалась в голове.
– Послушай, но, может, они не виноваты? Дениску ведь тоже по башке приложили.
– Скорее всего, они ни при чем, но все надо проверить. Я Ромке два задания дал. С одним, надеюсь, он завтра справится. Ну что, когда поженимся?
– Как только все прояснится, так сразу. Какой же ты у меня умный!
37
Утро началось с того, что проведать больных пришел отец Андрей. Максим постарался выдать ему как можно меньше информации о нападении и быстро перевел разговор на организацию их с Вероникой венчания. Отец Андрей очень обрадовался и заверил, что с Божьей помощью, легким сердцем и большой радостью он обвенчает молодых. Отец Андрей рассказал, что еще на поминках по Петру Константиновичу заметил, что Вероника и Максим предназначены Господом друг для друга.
Вслед за отцом Андреем появились Григорий Антонович и Вера Иосифовна. Они прервали свой тур по Европе и первым же самолетом вылетели в Москву. Максим очень обрадовался отцу, его ноша – отвечать одному за все, оказалась не из легких. Отец – родной и очень умный человек, с ним можно обсудить ситуацию, ничего не скрывая. Григорий был очень встревожен состоянием здоровья сына, но, когда увидел Максима, немного успокоился. Григорий моментально познакомился с Саньком и Людочкой. Дети устроили гостям небольшую экскурсию по дому, а в ее завершение что-то пошептали деду Грише на ухо. Наверняка просили заставить Максима искать сокровища.
Последними приехали Зуев с Виктором. Григорий с Зуевым обнялись, а Вера Иосифовна поздоровалась с Игорем Валерьевичем сквозь зубы. Она сделала вид, что занята вместе с Вероникой выгрузкой вещей из машины.
Мужчины прошли в кабинет. Виктор занял уже привычное для него место за дверью. Некоторое время ушло на внимательный осмотр Григорием портрета, письменного стола, часов и сейфа. Восхищение увиденным было ожидаемым. Наконец, все уселись за стол.
– Максим, ты что-нибудь нарыл? Что за ерунда тут творится? – начал разговор отец.
– Папа, видишь, сколько в сейфе папок? Каждая папка – это дневник жизни Потаповых за один год. Давай начнем с папки за год, когда погибла мама. Вот я сделал закладку. Почитайте!
Григорий прочитал и смахнул слезу: «Я таких подробностей не знал. Что там делала Лида? Игорь, ты о Лиде знал?»
– Нет, конечно. Но ее присутствие в корне меняет все дело.
– Думаешь, Лида замешана?
– Как будто ты думаешь по-другому. Лидка наверняка подслушала разговор Кати с Петькой и заинтересовалась, что там за документы. Место и время встречи она знала, наняла мальчишку, тот у Катерины сумку стырил и убежал. Лидке оставалось только из сумки дискету вытащить. Просчиталась, сволочь, что дискета в кармане у Кати была.
– Казалось, было бы проще посмотреть или на край украсть дискету у Петьки дома. У Лиды же был доступ ко всей квартире.
– Нет, папа, – замотал головой Максим, – Вероника говорит, что Петр Константинович не пускал кикимору к себе в кабинет. Запирал на ключ не только ящики письменного стола, но и дверь в кабинет.
– Тогда все сходится, Игорь, ты оказался прав во всем. Лида же была влюблена в Петьку, и соперница ей была не нужна. Петька любил Катерину по-настоящему. Я, дурак, в отличие от Лиды, не сразу это понял, понял только тогда, когда Катерина призналась, что беременна. Максим, я пытался убедить твою мать, что она должна рассказать все Петьке и уйти к нему. Только характер у Катерины был железный. Она считала, что Петя всю жизнь будет считать себя виноватым, что увел жену у лучшего друга. Вроде она рассказала Пете, что наш брак фиктивный, а он все равно переживал. В общем мы, два труса, так и не решились поговорить друг с другом. Я надеялся, что приеду и со всем разберусь, лучше поздно, чем никогда, а Петька возьми да помри…
– Папа, не вини себя! Жизнь сложилась так, как сложилась. Лучшего детства, чем у меня, я себе представить не могу, а последние годы, когда ты был далеко, меня сильно поддерживал Петр Константинович. Мы с ним много общались. Знаешь, что меня удивляет: ведь бабка знала, что я не ее внук, а относилась, как к родному.
– Мать была неординарным человеком. Ты был для нее светом в окне, ее родным внуком. Все, что произошло тогда у нас в квартире (Игорь мне сказал, что в общих чертах обрисовал тебе ситуацию) – это была хирургическая операция. Мать рассказала мне это перед моим отъездом в Штаты. Она предвидела, что мы больше не увидимся. Так и случилось. Оказывается, она с самого начала приставала к Антоше, чтобы он купил Катерине квартиру, а он все деньги жалел. Мать прекрасно рассмотрела Верунчика за шторой, но ей надо было разыграть сцену так, чтобы у Антоши не осталось выбора, и он купил бы квартиру. Вот она и сделала то, что сделала. В результате у Кати появился свой угол, и мы с Верунчиком смогли жить вместе, правда, в грехе. Расписаться с Верой я не мог, т.к. был женат. Такая вот многоходовочка.
– Степанида Кузьминична – великая женщина, спору нет, но давайте вернемся к нашим баранам, – предложил Зуев.
– Я бы хотел пригласить Веронику, прежде чем продолжу рассказ, – Максим постарался придать своему голосу твердость.
Никто не возражал. Когда Вероника устроилась с краешка стола, Максим продолжим рассказ.
– Я мыслил точно так же, как Вы, поэтому через местного полицейского Романа нанял частного детектива, чтобы он раскопал сведения о кикиморе. Детектив оказался честным малым. Он даже съездил в родную деревню кикиморы и выяснил, что у нее есть внук. Вот фотография внука, а вот рисунок соседа дядя Леши. Он изобразил электрика, который некоторое время назад чинил розетку у Вероники. Потом в отсутствии Вероники его вроде бы видели выходящим из потаповского дома. Как-то так. Сейчас внука ищет полиция, надеюсь, что скоро его возьмут.
– Молодец, Максим! – похвалил молодого человека Зуев. – Остается только понять, какой интерес в этом деле у Лидки.
– Дайте мне еще два-три дня, максимум неделю. Надеюсь, что весь клубок тайн распутается. Теперь я хотел сказать немного о другом, Веронику специально для этого позвал, – Максим подошел и обнял девушку. – Мы с Вероникой решили пожениться. Как только все тайное станет явным, сразу же распишемся и обвенчаемся.
– Знаешь, Гришка, я Петьку всегда олухом считал, – признался Игорь, – а сейчас, думаю, ошибался, смотри, как здорово он все устроил. Такое событие надо обмыть!
38
Обмывать событие решили за обедом, а пока Игорь с Гришей отправились пройтись. Максим очень надеялся, что Зуев расскажет отцу об американской коллизии. Как же хорошо, что приехал отец, теперь он, если что, прикроет и не позволит сделать Максиму глупость. Главное, чтобы он подольше задержался в Потаповке.
Вероника с Верой Иосифовной колдовали над обедом, и Максим, наконец, смог заняться своими делами. Ему давно в голову пришла одна интересная мыслишка по работе, ее надо было всесторонне обдумать. Кроме того, несколько дней назад Максиму позвонил директор его НИИ и предложил возглавить отдел, начальником которого раньше был Петр Константинович. Максиму брать на себя административные обязанности совершенно не улыбалось, но, немного поразмыслив, он пришел к выводу, что, наверное, это его долг принять предложение. Обязательно нужно продолжить научные разработки, начатые Потаповым. Максим никогда не звал его папой, но, если оглянуться на прожитую жизнь, то оказывается, что Петр Константинович всегда был рядом.
Чтобы стать полноценным начальником, а не каким-то и.о., Максиму нужно было представить докторскую диссертацию. Директор долго уверял, что материала у Веселова хватит на две докторские, но Максим сильно в этом сомневался. Для начала он решил составить план диссертации и понять, не надо ли что-то еще доделать. Пришло время начать работать.
Игорь с Гришей вернулись к обеду радостные. Они со смехом вспоминали какие-то случаи из прошлого. Чувствовалось, что оба мужчины получают удовольствие от общения друг с другом. Вера Иосифовна смотрела на это с явным неодобрением. Григорий с порога заявил, что они с Верунчиком останутся в Потаповке до тех пор, пока ситуация с американскими родственниками не разрешится. Игорь, конечно, нанял охрану, но свои люди рядом Веронике и Максиму не помешают. Максим посмотрел на Веронику и с удовлетворением отметил, что она обрадовалась. Девушка сразу же побежала готовить для гостей комнату дяди Никиты и тети Тони.
– Верунчик, – немного виновато начал Григорий, – мы вот что с Игорем надумали: завтра хотим съездить на рыбалку. Тут такая река, грех не попользоваться. Мы когда-то с отцом, с Антошей так здорово на рыбалку ездили. Лучшие воспоминания. Надо только амуницию прикупить и у местных выспросить, где клюет лучше. Ты нам потом ушицу забабахаешь.
– Ничего не надо покупать, – Вероника услышала разговор, – дядя Никита был фанатом рыбалки. Все деньги на удочки тратил, тетя Тоня только руками разводила. А где лучше клюет, я хорошо знаю. Много раз с дядей Никитой на рыбалку ездила, на реке хорошо, только мне рыбу всегда жалко было. Я все покажу и расскажу. А уж если Вы хотите рыбалку по высшему классу, то это надо Ромку попросить, чтобы он Вас на полицейском катере на остров отвез. Там красота, и клев отличный.
– Идите обедать, рыбаки! – Вера Иосифовна с трудом скрывала раздражение. – Гриша, ты помнишь, что тебе пить нельзя?
– Помню, помню. Игорю вон тоже пить нельзя, что же без водки нам и на рыбалку съездить тоже нельзя? А потом, к твоему сведению, сто грамм еще никого на тот свет не отправили. Ладно, пошли обедать! Витя шампанское прикупил, надо выпить за жениха и невесту.
За обедом Вероника поинтересовалась, кто и как их будет охранять.
– Завтра, – пояснил Зуев, – у Вас начнут асфальтировать подъезд к дому, а то последние пятьсот метров до вас приходится по ухабам трястись. Бригаду Роман нашел. У бригады будет вагончик, в нем постоянно будут дежурить два охранника, на их компьютер мы картинки со всех камер выведем. Ну, а если Вы куда отойти надумаете, ребята будут Вас негласно сопровождать. Как-то так. Не очень страшно.
После обеда Витя стал приставать к Зуеву, чтобы он выпил лекарство, тот отмахнулся и пошел вместе с Григорием инспектировать снасти Никиты. Максим рыбалку не любил, он с детства не мог понять, что за удовольствие сидеть и тупо смотреть на поплавок. Ему гораздо приятнее было заняться своей физикой, чем он и занялся.
Григорий с Игорем кайфовали, другого слова подобрать нельзя. Чего только из снасти у Никиты не было. Все в прекрасном состоянии. Докупать ничего не нужно. Особенно порадовало наличие коптильни. Была у Никиты и резиновая лодка. Со вкусом жил мужик. К «рыбакам» подошли Володя с дядей Лешей. У них аж глаза разгорелись на все эти удочки, спиннинги, поплавки, катушки. Не зря говорят, что «рыбак рыбака видит издалека». Мужчины скорешились на раз, и Володя с дядей Лешей получили приглашение присоединиться к старшему поколению. Осталось только позвонить Роману и узнать, можно ли воспользоваться полицейским катером или надо нанимать какой-нибудь частный. Последний вариант был нежелателен, т.к. хотелось порыбачить в свое удовольствие без посторонних.
Вероника смотрела на играющих в свои игрушки взрослых мужчин, на то, как смеялись Володя и дядя Леша, и не могла себе представить, что эти люди – злодеи. Может быть, прав был Максим, когда не хотел ей рассказывать о том, что кикимора – мачеха соседей. Наверняка есть какое-то разумное объяснение этому факту, наверняка Володя и дядя Леша ни при чем, но черные мысли лезли в голову, и никуда от них нельзя было деться.
Зуев подустал за день и засобирался к себе в гостиницу. На этот раз проводить его пошла Вероника. Ей нужно было переговорить с Игорем Валерьевичем, хотя делать это ей, ой, как не хотелось.
– Игорь Валерьевич, я должна Вам передать флешку с текстом мемуаров Антона Борисовича. Он специально отметил, что отрывок про Вас совершенно секретен и что только Вы можете дать разрешение на его разглашение. Я хочу задать Вам два вопроса. Первый – разрешите ли Вы мне дать прочитать отрывок Вере Иосифовне? И второй – разрешите ли Вы мне написать детектив по мотивам того, что тогда случилось?
– Пожалуй, на оба вопроса я тебе отвечу: «Да», – после некоторого раздумья ответил Зуев. – Только ты должна принять во внимание, что Веркина ненависть, не исключено, спасла мне жизнь. Она так люто меня ненавидела, так много раз обзывала предателем, что никто не мог заподозрить, что я на самом деле не предатель. Режимщика-то нашего вскорости после тендера замочили. А детектив сначала дай мне почитать, мне интересно, что ты там насочиняешь. Ты уже что-то написала?
– Написала, но никому не показывала. Теперь всерьез хочу заняться литературой. Раньше хотела уйти с работы, сдать папину квартиру, на вырученные деньги жить и писать. В голове много всего. Теперь не знаю, как-то жизнь очень быстро стала меняться.
– Квартиру не сдавай! Максим и Гришка не позволят. Лучше ожерелье продай. Оно правда несчастье приносит. А любовь к литературе – это у тебя от моей матери. Она тоже писала, только никому не показывала.
– А то, что бабушка писала, у Вас сохранилось?
Сначала Зуев не понял, причем тут какая-то бабушка, а потом чуть не прослезился (проклятая старческая сентиментальность!), ведь это его мать приходится Веронике бабушкой.
– Конечно, сохранилось. Все так и лежит у нее в комнате. Я продавать дом не стал, только чуток перестроил. Мы там с Витькой каждые выходные отдыхаем. Красота! Тишина, птички поют! Если хочешь, я тебе дам почитать.
– Конечно, хочу. Я еще хотела Вас поблагодарить за то, что Вы мне так с Максимом помогли. Спасибо большое!
– Это ты Витю благодари. Это он все устроил.
– Вероника Петровна, – вдруг заговорил до сего момента молчавший Виктор, – Вы бы велели Игорю Валерьевичу лекарства пить, никак заставить не могу. На следующий день после того, как Петр Константинович умер, мы в Германию улетели. Игорь Валерьевич переговоры провел, контракт подписал, мы до отеля доехали, а там ему совсем плохо стало. Потом две недели в клинике пролежал. Ему там лекарства прописали, велели пить без пропуска, а он пропускает и пропускает.
– Почему Вы лекарства не пьете? Вы что, не хотите быть здоровым?
– Вероника, молодому человеку это трудно объяснить. Вот Петька жил, жил, а потом просто устал жить, решил, что небо коптить ему больше ни к чему. Устроил твою судьбу, взял и умер, хотя практически ничем не болел. Я по молодости дураком был, не ценил, что имел, а все куда-то лез и чего-то добивался. Надо сказать, что многого добился, но с годами радость от этого потускнела. Тяну лямку и больше ничего. Зачем мне такая жизнь? Детей у меня нет, заботиться не о ком.
– А как же Ваша жена?
– Моя жена, – Зуев усмехнулся, – свою жену я не видел уже лет пять. Она живет на своей вилле в Италии своей жизнью с любовником-альфонсом, звонит только, если им бабки нужны.
Вероника некоторое время обдумывала сказанное Зуевым.
– Игорь Валерьевич, у Вас нет детей, это факт, но ведь у Вас могут быть внуки…
– Знаешь, я как-то об этом не подумал, дурак-с. Но это в корне меняет дело. Витька, давай сюда таблетки!
