Елена Александровна Кралькина
Почти как в Мексике
8
Зуев давно уехал, а Максим все сидел на лавочке у подъезда, размышлял. Откровенно говоря, серьезными доводы Зуева Максиму не показались. Все изложенные им факты могли быть простым совпадением… а могли и не быть. Навскидку Максим оценил вероятность того, что Зуев прав, где-то процентов в двадцать. Много это или мало? Пожалуй, если речь идет о причинах гибели твоей матери, это много. Свою маму Максим любил и в детстве сильно тосковал по ней. Сейчас, конечно, привык жить сам по себе, но иногда делалось тяжеловато, из-за того, что рядом нет родного человека. Ладно, мамы уже нет, а Вероника? Угрожает ли что-то ей? Сегодня утром Максим сказал бы, что Веронике угрожает только сама Вероника, ее несносный характер феминистки, суфражистки или как там еще зовут этих теток, которые борются за свои права, вернее, против мужчин. Это было утром, а сейчас? Неужели кто-то толкнул ее в яму намеренно? Кто мог знать, что она приехала в Москву? Неужели враг настолько не дремлет? Видимо, действительно Максиму придется со всей этой ерундой разбираться. В отпуск он не ходил уже несколько лет, так что временем он располагает. Самая тяжелая задача на сегодняшний день – это заручиться поддержкой Вероники. Надо, чтобы она хотя бы не вставляла ему палки в колеса при каждом удобном и неудобном случае.
Когда Максим вернулся домой, в квартире была только Вероника, отец и Вера Иосифовна уже ушли. Мурзик валялся на его столе в кабинете. Вероника всячески демонстрировала свое неудовольствие тем, что Максим так долго отсутствовал. Во что превратилась отлаженная, спокойная жизнь Максима! Веронике, видите ли, не терпится услышать новости. Наградил Бог характером! Максим подробно осветил свою беседу с Зуевым и поставил Веронику в известность, что счел себя обязанным разобраться с прошлым. Вероника выслушала Максима со скепсисом и высказалась в духе того, что она лично в его заботе не нуждается.
– Знаешь, – немного вышел из себя Максим, – у тебя своя жизнь, у меня – своя. Я в твою жизнь лезть не собираюсь, живи, как знаешь. Только мне в моей жизни надо разобраться, выяснить, убили мою мать или нет. Был это несчастный случай, как я думал до сегодняшнего разговора с Зуевым, или нет. Для этого мне понадобится твоя помощь. Готова ты мне ее оказать или нет? Ты меня сильно обяжешь, если ответишь утвердительно.
– Конечно, я готова помочь, только чем?
– Ты же в Потаповском музее работаешь и все про Потаповых знаешь. Вот этими знаниями ты со мной должна поделиться. Я возьму отпуск и приеду в Потаповку. Постараюсь управиться быстро, тебя своим присутствием утомлять не буду, буду жить в гостинице.
– Я забыла тебе сказать. Папа оставил тебе не только письмо, но и завещание. Он завещал потаповский дом нам с тобой в равных долях. Так что ты можешь жить в доме столько, сколько захочешь. Ты там такой же хозяин, как и я.
– Давай я сразу подарю тебе свою долю. У меня уже дедова дача на шее камнем висит. Хорошо, что я там нашу с отцом нянюшку бабу Нюру поселил. Ее зять там за всем смотрит.
– Нет, Максим, в завещании черным по белому написано, что ты в течение пяти лет не можешь ни продать, ни подарить свою долю.
Максим явственно услышал, как над его головой захлопнулась дверца мышеловки. Зуев зря назвал дядю Петю олухом.
9
Максим проснулся довольно поздно. Все траурные мероприятия остались в прошлом, и настала пора жить дальше. Размер дома Потаповых поразил Максима. Здесь вполне можно было жить обособленно от Вероники. Ее комната, гостиная и кухня-столовая располагались на первом этаже, а ему Вероника отвела покои – на втором. Покои состояли из маленькой спальни и смежной комнаты – кабинета. Там стояли письменный стол, кресло с торшером и книжный шкаф. Главное, что было несколько розеток, куда можно было подключить компьютер. Интернет в доме был. Большим плюсом было и то, что на втором этаже находились автономные туалет и ванная, которые поступили в полное расположение Максима. В доме было еще много комнат, видимо, нежилых, но туда молодой человек пока не заглядывал, зачем?
Максим выглянул в окно, и у него захватило дух. Дом стоял на крутом берегу большой реки, которая блестела на ярком солнце. На берегу росли липы, которые Веселов обожал. Он представил себе деревья в цвету и аромат, который будет вливаться прямо к нему в окно. Приятная перспектива. Однако голод напомнил, что пора подумать о завтраке. Хорошо, что вчера вечером Максим не поленился и сварил гречневую кашу. Интересно, нашла ли ее Вероника. Не исключено, что придется ее долго уговаривать поесть, т.к. в ее понимании все, что Максим приготовил – это его еда, а Веронике, как известно, чужого не надо.
Максим спустился вниз и обнаружил, что Вероника еще и не думала завтракать. Она поливала чахлые ростки, которые взошли у нее на грядках. Поливала грядки Вероника из огромной лейки. Максим вздохнул, придется помогать, т.е. опять заниматься не своим, а Вероникиным делом. Зачем ей грядки, ведь совершенно ясно, что у нее ничего не вырастет.
– Привет, ты чего дурью маешься, лейкой поливаешь, у тебя же, смотрю, какая-то система орошения в наличии. Что выращивать собираешься?
– Морковку, всякие травы и огурцы – они в теплице. Система орошения, как ты выразился, не работает. Дядя Леша обещал починить, но все никак.
– Ладно, я попозже посмотрю, что там не работает, иди завтракать, я гречневую кашу сварил. Раньше ты ее любила.
– Не командуй, некогда мне завтракать, мне на работу надо сходить, а до того – в магазин, продукты закончились.
– Я не командую, я уже устал тебе это долбить, иди завтракать, в магазин я на машине съезжу. Составь список, что купить.
– Ты ж не знаешь, куда ехать.
– Вероника, не тупи, не в деревне живешь! Ты про навигатор слышала?
– Ладно, пойдем, гречневую кашу поедим.
Максим нашел в интернете самый большой супермаркет и накупил там целую кучу продуктов, еле-еле в холодильник засунул. То, что Вероника абсолютно не умеет готовить, Максиму было очевидно, поэтому приготовление обеда со вздохом он взял на себя. Хорошо, что сейчас продается много полуфабрикатов. Раз, два – и обед готов.
– Запахи упоительные, – на кухню зашел сосед дядя Леша. – Видел, что ты поливалку осматривал. Ее, чтобы починить, надо на строительный рынок ехать. Там труба заржавела и гайку заклинило.
– Покажешь, где рынок? После обеда бы съездили.
– Заметано, только у меня тоже к тебе просьба будет. Старший брат у меня сегодня приезжает, у него нога покалечена. Поможешь довезти?
– Не вопрос. Давай, иди, садись к столу, Вероника вернется, вместе пообедаем и поедем.
Вероника, вопреки ожиданиям Максима, пришла не надутая, как обычно, а веселая. Вслед за ней на кухню ворвались два загорелых чертенка: мальчик Саня и девочка Людочка. В арьергарде с чувством собственного достоинства шествовал Мурзик. На кухне он сразу устроился на стуле, на который предполагал сесть Максим.
– Здрасьте, дядь Леш, здрасьте, дядь Максим, – ребята быстренько уселись за стол, – как у Вас вкусно пахнет! Мы только приехали, мама еще не успела обед приготовить. Дядя Максим, Вы сокровища искать будете? Мы с Вами.
Максим заметил, что Вероника скривилась, а дядя Леша с интересом посмотрел на него. Так, значит, сокровища все же существуют, и искать их, скорее всего, собираются не только ребята. Нет чтобы Веронике рассказать ему о сокровищах заранее. До чего же она глупая дура!
– Что за сокровища? У Вас что здесь капитан Флинт клад зарыл? – Максим сделал страшное лицо и начал разливать борщ по тарелкам.
Вероника попыталась переключить внимание ребят на борщ, но не тут-то было.
– Капитан Флинт? – ребята засмеялись. – Нет, у нас сокровища наши, потаповские. Вам что, тетя Никуша и деда Петя ничего не рассказывали? Деда Петя говорил, что только Вы сможете сокровища найти, т.к. у Вас ум какой-то особенный на букву «а», вроде анальный. Мы слово забыли.
Дядя Леша с Максимом расхохотались, а Вероника покраснела.
– Аналитический, – поправила ребят Вероника. – Если забыли слово, то лучше его не произносить, а то неприличная ерунда получается. Дядя Максим – человек занятой, ему не до сокровищ. Ешьте борщ, кстати, Вы руки перед едой мыли?
На десерт Максим достал из холодильника мороженое. Ребята обрадовались, а Вероника распереживалась, что от такого обжорства скоро в дверь не пролезет. Максим не стал это комментировать, чего зря нервировать женщину, а дядя Леша не отказал себе в удовольствии.
– Не пройдешь в дверь, зато в любую щель пролезешь. Сейчас сколько ты до анорексии не дотягиваешь – полкило? Посидишь на Максимовых хлебах – на целых 750 грамм отстанешь. Ужас!
Вероника надулась, а Максим не удержался и рассмеялся.
10
Старший брат дяди Леши Володя был одет в камуфляж, вместо чемодана у него с собой был огромный рюкзак. В детстве Максим видел похожих людей в электричках, их называли туристами. Они куда-то зачем-то ехали. Туристы обычно радовались жизни: пели песни, смеялись, а у Володи выражение лица было презрительным и угрюмым. Дядя Леша был немногим постарше Максима, а вот Володе явно было уже за сорок. В волосах появилась седина, а вокруг темных, почти черных глаз – круги. По дороге на станцию дядя Леша рассказал Максиму печальную историю брата. В молодости Володя серьезно занимался легкой атлетикой, был кандидатом в сборную страну. Когда понял, что его спортивные результаты перестали улучшаться, перешел на тренерскую работу. Все было хорошо, родился сын, Володя с женой стали задумываться о втором ребенке. Жизнь изменилась в один миг: страшное ДТП, которое поставило крест на Володиной карьере: отказали ноги. Он запил. Жена забрала сына и ушла. Володя еще сильнее сосредоточился на водке, наступил полный мрак. Все это безобразие длилось два года, пока Володе не позвонила жена и не пожаловалась, что сын стал отбиваться от рук. Володя выбросил бутылки и стал разрабатывать ноги. Сейчас одна нога у него полностью восстановилась, а вторая – не совсем. Отношения с сыном пока не наладились, но Володя не теряет надежды. Сейчас племянник по совету дяди Леши устроился работать строителем в местный монастырь. Вот Володя и приезжает, чтобы быть к сыну поближе.
Как и все мужчины, Максим обожал свой автомобиль. Еще издалека он залюбовался своим новым Сидом. До чего же красивая машина. Веселова покоробило, что Володя рядом с машиной сплюнул и с издевкой спросил:
– У тебя папа олигарх или сам хорошо устроился?
Максим вспомнил бессмертного Карлсона, который не уставал повторять, что главное в жизни – это спокойствие.
– Знаешь, пожалуй, и то и другое. Дед почти полвека на оборонном предприятии протрубил, причем лет тридцать – главным инженером. Зарабатывал неплохо, кое-что мне оставил. Ну и место мне на своем предприятии пригрел. На работу не жалуюсь. Удовлетворил любопытство?
– В дирекции сливки снимаешь?
– Почему в дирекции? Тружусь старшим научным сотрудником. Если вопросы исчерпаны, поехали.
Дома Максим застал картину, заставившую его улыбнуться, – неумеха Вероника стояла у плиты и пыталась поджарить сырники. Делала она это под руководством своей подруги Наташи, поэтому появился шанс, что сырники можно будет есть. Наташа с любопытством посмотрела на Максима и быстро ретировалась, а они с Вероникой сели ужинать.
11
– Вероника, если ты вечером свободна, я хотел бы обсудить с тобой целый ряд вопросов. Хотелось бы начать двигаться к поставленной цели, потихонечку, но двигаться.
– У тебя что, появились какие-то соображения?
– Появились, и мне нужна информация, которую можешь мне дать только ты.
Максим встал, взял лист бумаги и разделил его на несколько частей.
– Итак, у меня несколько версий. Первая – все, что говорил Зуев, – чистой воды выдумки. – Максим написал слово «выдумки» в первой графе. – Вторая версия – в словах Зуева есть рациональное зерно, но гибель наших матерей и нападение на тебя в Москве никак между собой не связаны. Третья версия – все события – звенья одной цепи. – Максим сделал пометки в соответствующих графах. У тебя возражения есть?
Вероника помотала головой.
– Первую версию нечего обсуждать. Вторая и третья версии почти что одинаковы. Объясняю отличие. Если работает третья версия, то кукловодом, вряд ли исполнителем, должен быть человек преклонного возраста, т.к. с момента гибели наших матерей прошло около двадцати лет. В случае второй версии кукловодов и исполнителей может быть два комплекта: один – старый, второй – молодой.
– Ну и зачем этим кукловодам и исполнителям все это надо?
– Кто ж это знает. Если работает второй вариант, мотивов может быть несколько: личная неприязнь к тебе, зависть, желание, чтобы ты уехала из Потаповки и продала дом. Правда, в последнюю причину не вписывается нападение на тебя в Москве, но оно могло быть и случайным хулиганством. Теперь третий вариант. Представь, что где-то есть еще родственники Потаповых, о которых никто не знает, зато они хорошо помнят, что они Потаповы и их чем-то обделили. Они могут хотеть, например, завладеть потаповским домом или чем-то еще. Может, они знают что-то такое, чего не знаешь ты и не знали братья Петр и Никита. Знают что-то, но у них нет документов, чтобы заявить о своих правах. Думаю, что ключ к разгадке может быть на дискете, которую мама хотела передать дяде Пете. Где она может быть? Идеи есть?
– Если она сохранилась, то может быть в сейфе у дяди Никиты. Подожди, я схожу за ключами.
Вероника вернулась со связкой ключей и повела Максима в часть дома, где он еще не был. Вероника вставила ключ в замочную скважину, но поворачивать ключ ей не пришлось, дверь оказалась открытой.
– Что за дела, Максим, перед отъездом я сто раз проверила, заперты ли все двери!
Максим хотел войти в комнату первым, но Вероника не позволила: сама вошла в дверь и попыталась зажечь свет. Дальше Максим услышал крик девушки и увидел, что она прыгнула назад в коридор.
– Что, Вероника, что?
– Я только дотронулась до выключателя, и меня сильно ударило током!
Максим включил фонарик и осветил выключатель. То, что он увидел, ему сильно не понравилось. С двух сторон от язычка выключателя были прилажены две проволочки, которые были под напряжением. Зажечь свет и не дотронуться до проводков было совершенно нереально. Максим направил свет от фонарика в глубь комнаты. Там был полный бардак – кто-то явно что-то искал. Вероника ринулась вперед, в комнату, но Веселов ее остановил и увел на кухню. Вид у девушки был совершенно несчастный, она тряслась мелкой дрожью. Максим похвалил себя за то, что все же поехал в Потаповку. Как ни крути, Вероника не чужой ему человек. За последние дни на нее навалилось слишком много негатива. Очевидно, что персонаж, учинивший весь этот разгром, рассчитывал совершенно деморализовать девушку, и ему это удалось.
Максим вскипятил чайник и напоил девушку чаем с пирожными, которые он прикупил на ужин. Вероника все послушно съела, обошлось даже без сетований, что она потолстеет. Где-то через час к Веронике вернулось душевное равновесие, и Максим счел возможным продолжить разговор.
– Мне бы хотелось задать тебе два вопроса. Первый: как ты смотришь на то, чтобы вызвать полицию? И второй: разрешишь ли ты мне позвонить Зуеву?
– Нет и нет. Ни под каким видом. К Ромке, нашему полицейскому, я не буду обращаться, даже если меня придут убивать. А Зуев? Зуев сам мог все это подстроить.
– Зачем это Зуеву? Может быть, он не тот человек, с которым я бы хотел водить дружбу, но он не монстр. Мне кажется, что твои решения и в первом, и во втором случае ошибочны. Однозначно, что злодей, который влез в дом, входит в твое близкое окружение, иначе как бы он узнал, что ты уехала в Москву и можно похозяйничать в доме. Желательно было бы снять отпечатки пальцев и по ним найти нарушителя. Твой Ромка, насколько я понял на поминках, женат на дочери какой-то местной шишки. Вот тебе и желающий получить твой дом. Мне бы было любопытно посмотреть на его реакцию на разгром и просьбу снять отпечатки. Может быть, мне стоит вызвать полицию, а тебе уйти к себе и не выходить.
– Во-первых, Ромка не мой, а во-вторых, он дурак. Не уверена, что он знает, как снимают отпечатки пальцев.
– Вот и проверим, чего он стоит.
– Ладно, я Наташку попрошу Ромку вызвать, только сама я уйду и дверь к себе запру.
12
Минут через десять к потаповскому дому подъехала полицейская машина, из которой вышел местный служитель порядка. Максим вспомнил, что некоторое время назад Петр Константинович сокрушался, что у Никуши случилась любовь с недостойным ее молодым человеком. Дело шло к свадьбе, но в последний момент жених передумал и женился на более выгодной партии. Судя по всему, местный полицейский и был несостоявшимся женихом. Помнится, что Максим со скепсисом отнесся к словам Потапова о том, что жених не достоин Вероники, посчитал, что это мнение продиктовано естественной неадекватностью родительской оценки. Однако сейчас Максим был вынужден признать правоту отца Вероники.
Вслед за полицейским подошли Наташа с мужем Славой и дядя Леша с Володей. Все переполошились из-за появления полиции. Максим почувствовал себя немного экскурсоводом и повел группу присутствующих демонстрировать кабинет Никиты Константиновича. Роман сразу же шагнул вперед и потянулся включить свет, хотя Максим заранее предупредил, что свет включать не надо. Пришлось Максиму немного ударить Романа по руке, чтобы избежать травмы. Что тут началось… Роман орал, что он при исполнении, что он уроет самозванца Максима и прочее, прочее, прочее. В конце концов, полицейский еще раз попытался зажечь свет, и… в комнате явно запахло жареным. Роман выругался, а Наташа засмеялась.
– Что, Роман, пальчик бо-бо? Скорую вызывать?
– Попрошу прекратить смех, дело серьезное! – Роман остановил свой взгляд на Максиме. – Ты за все ответишь! Как ты появился, так сразу криминал, сроду такого не было. Я тебя задерживаю по подозрению в покушении на жизнь Потаповой Вероники Петровны. Посидишь у нас в обезьяннике!
– Ты что, урод, делаешь? – из комнаты выбежала разъяренная Вероника и с кулаками набросилась на Романа. – Я найду на тебя управу! Нашел виноватого. Наверняка это ты мне здесь пакость устроил. Знал, что я уехала, делай, что хочешь, а засаду с выключателем небось Танька твоя придумала. Есть люди, которые и повыше твоего тестя сидят. Максим, звони Зуеву. Кончилось мое терпение.
– Гражданка Потапова, еще раз повторяю, что я при исполнении, могу и Вас за компанию с вашим сожителем в обезьянник посадить.
– Только попробуй! – Вероника оскорбилась и, вся красная, пошла на Романа.
Максим усмехнулся, надо же! В сожители угодил, прикольно, жалко только, что Вероника распереживалась.
– Брейк, – слово взял Наташин муж Слава. – Роман, если ты представитель власти, то и веди себя соответственно. Сейчас Наташка Таньке твоей позвонит и доложит про твои художества. Интересно, как твой тесть на твой беспредел посмотрит?
– Ладно, – Роман сбавил обороты, – зачем вызывали, чего от меня хотите?
– Как чего? – Вероника еле сдерживалась. – Ты при исполнении и не знаешь, что делать? Объясняю для тупых: надо найти того, кто ко мне в дом влез и разгром устроил. За каким хреном нам такой непонятливый полицейский нужен?
– Думаю, что желательно в кабинете снять отпечатки пальцев, – подсказал идею Максим, – может быть, они где-то в ваших ментовских базах засветились.
– Это можно, – согласился Роман, – только это завтра и при условии, что гражданка Потапова заявление напишет. Криминалист наш, Серега, сегодня выпил, толку от него никакого.
– Заявление я напишу, только не одно, а два. Одно – про покушение на мою жизнь, а второе – про то, что толку не только от криминалиста, от всей вашей полиции нет. Обязательно напишу.
– Как знаете, гражданка Потапова, это Ваше право, – Роман явно не обрадовался. – А Вас, – он обратился к Максиму, – я попросил бы предъявить документы.
Максим предъявил.
– Так, Веселов Максим Григорьевич, прописаны в Москве. – Роман пролистал паспорт. – А у нас что делаете, если не секрет? Долго у гражданки Потаповой проживать собираетесь?
– Пока уезжать не собираюсь. Что собираюсь делать, Вас не касается. В соответствии с завещанием Потапова Петра Константиновича являюсь собственником дома наравне с гражданкой Потаповой. Еще вопросы есть?
Максим специально рассекретил свой статус хозяина дома в надежде, что неизвестный злоумышленник переключит свое внимание с Вероники на него. С ним справиться потруднее, чем со слабой женщиной. Когда Максим говорил о завещании, он внимательно следил за выражением лиц собравшихся. Удивились все, сильно удивились. Только в глазах у Володи проскользнуло не удивление, а какое-то другое чувство. Вообще с каждой минутой пребывания в потаповском доме он становился все угрюмее и угрюмее.
– Почему это Петр Константинович так Вас облагодетельствовал? – поинтересовался Роман.
– Потому что, так уж получилось, что Максим – биологический сын папы, – выпалила Вероника. – Он сейчас единственный оставшийся в живых Потапов. На самом деле здесь все его, я же так, приемная дочь.
– Вероника, ты любимая дочь Петра Константиновича. Ты это знаешь. Не надо говорить лишнее! – Самоуничижение Вероники стало здорово раздражать Максима.
– А московская квартира теперь чья? – не утерпел и задал вопрос Роман.
– И квартира, и дача Петра Константиновича теперь принадлежат Веронике, – с удовольствием ответил Максим.
Слава присвистнул: «Прогадал ты, Ромка!» Наташа громко засмеялась.
