Екатерина Владимировна Федорова
Голос в моей голове
Глава 4. Час Х
Когда сердце рвет на куски,
Когда плачет в томленье душа.
Лишь прошу, ты себя сбереги
Не сломает пусть душу тоска…
«Я смирилась, смирилась, СМИРИЛАСЬ!!!» – повторяя про себя эти слова, как мантру, понимала вру. Вру самому близкому человеку – себе. Нет. Ни о каком смирении и речи быть не может. Мне хватило посмотреть половину танца Миши с Диной, чтобы понять – не могу. Слишком больно. И сейчас речь совсем не о физической боли, трещина в кости это цветочки, выдержу. Танцевать с тренером и раньше то было испытанием, теперь же вообще. Чувствуя, как накаляются струны души, мысленно подвела черту и отложила планшет. Когда Дина вернется, скажу, что не могу и покончим с этим. Сейчас даже результаты их выступления смотреть не буду. Все. Покончено с танцами! Раз и навсегда.
– Ты же вроде приняла решение? – язвительно прозвучало в моей голове, когда я спустя секунду вновь уставилась в экран.
Больно. Сложно. Тяжело. Однако ничего с этим не поделаешь, мне нужно знать, чем закончился первый раунд соревнования. Так, так, еще… Нашел время руки распускать!!! Не туда смотришь. Чтоб тебя…
– Ир…
– Мне нужно знать.
– Зачем? Ты же приняла решение, – мадам Лили была еще той занозой, но сейчас мой внутренний голос звучал сочувствующе.
– Я не знаю.
Так и не сводя глаз в экрана, бездумно подняла взгляд на зеркало, чтобы тут же отпрянуть. Мне подмигнул мой собственный глаз!!! Что за…
– Мадам Лили? Это ты?
– Что я?
Кокетливо отозвалось мое второе «я» и вновь подмигнуло мне с зеркальной поверхности. Все. Капец. Сумасшествие достигло апогея, уже глюки появляются. Или это следствие большого количества обезболивающих?
– Сама ты обезболивающее, – обиженно пробурчало в моей голове, – я сразу тебе сказала, что мы слишком разные, чтобы быть одним целым.
– Кто же ты тогда?
Испуганно спросила я, разом забыв и про душевные метания, и про соревнования. Поехавшая крыша намного важнее. Тем более, что непонятно почему все изменилось именно сейчас. «Нянюшка» со мной уже очень давно.
– Откуда я знаю? – хмыкнули в моей голове, – может призрак, а может дух какой-нибудь давно умершей тетки.
– Почему давно умершей?
– Так вспомни, мне почти все тут незнакомо, кроме танцев. Думаю, я жила в то время, когда они были больше распространены.
– Наверное… Странно только, что мы задумались об этом лишь сейчас.
– Да уж.
Мадам Лили хотела еще что-то добавить, но ей пришлось замолчать, в комнату фурией влетела Дина. Уставшая, но счастливая, она смотрела на меня такими дикими глазами, что у меня язык не повернулся озвучить свое решение.
– Ир, ты не представляешь, такой адреналин!!! Думала, умру пока дождусь результатов!!!
– Клево! Завидую тебе.
– Чего завидовать? Через полчаса наш выход. Во втором этапе мы выступаем первыми.
– Ого.
– Ир, ты вообще трансляцию смотрела? – обиженно надув губы, Дина прожгла меня гневным взглядом.
– Прости. Я пропустила оглашение результатов.
– А жеребьёвку?
– И жеребьевку тоже, – печально проговорила я, опуская голову.
Почему-то казалось, что если встречусь с Диной глазами, она тут же поймет мои чувства. Сердце колотилось, как бешенное, а перед глазами все еще стояла та самая весьма пикантная поддержка, после которой было принято решение не выходить на сцену. Вот только… Не могу я так.
– Мы едва-едва смогли проскочить, – уже более спокойно проговорила подруга, – сейчас нужно показать высший класс.
– Нужно, значит покажем.
В голове очень явно раздалось шипение. Несмотря на безумную вредность и строгость, мадам Лили не хотела рисковать моим здоровьем. Хорошо, что нянька у меня всего лишь вымышленная и реальной силой не обладает. Крепко сжав зубы, я медленно встала и начала одеваться. Пора.
– Не много обезболивающих?
Испуганно спросила Дина, когда я заглотнула очередную таблетку из собственных запасов. То, что дал врач давно закончилось, но легче так и не стало. Меня лихорадило толи от боли, толи от предвкушения, толи от ревности. Всего один взгляд тренера в сторону Дины и перед глазами вновь вспыхивала картина их обнаженных тел. Ух.
– Не раскисай! – как всегда неожиданно очнувшаяся мадам Лили заставила меня вздрогнуть. Мысленно зашипев, быстро огляделась по сторонам, вроде бы никто не заметил.
– Нашла время для нравоучений, – шепотом процедила я в телефон, делая вид, что мне кто-то позвонил, – мне некогда.
– Я просто хотела пожелать тебе удачи, неблагодарная.
Зло процедили мне прямо в мозг, после чего громко сопя удалились. Что я за человек такой? От меня даже внутренний голос уходить умудряется. Причем, самое страшное меня это нисколько не трогает. Ну, почти… Ладно, с этим позже разберусь. Сейчас танец.
– Наш выход. Ты в порядке? – крепко сжав мою руку, Дина обеспокоенно посмотрела мне в глаза.
– Все нормально, я справлюсь.
Если честно, до последнего не верила, что смогу. Ставшая такой непослушной нога сильно ограничивала движения. Это стало настоящим испытанием и в какой-то момент я поняла, что только мешаю партнерам, ломая их композицию. Отчаявшись, хотела было уйти, когда услышала тихое.
– Ой.
Когда в твоей голове звучит чужой голос – это повод насторожиться. Когда он начинает считать себя отдельной личностью стоит позвонить в скорую, но даже если вы этого по каким-то причинам (нянька из него хорошая, поговорить есть с кем, с уроками помогает, да мало ли еще чего) не сделали, не беда. Со всем можно смириться. Другое дело, когда в твоей голове звучит тихое «ой», а после этого все чувства отключаются напрочь. Вот это по-настоящему страшно.
– Мадам Лили? – испуганно прошептала я.
– Танцуй, давай!!!
Прикасаться к предмету своих мечтаний и не испытывать ничего странно. Однако это помогло мне абстрагироваться и, наконец-то, почувствовать музыку. Шаг, поворот, прогиб, уход – настоящий танец трудно описать словами. Я словно безмолвно пела свою собственную песню. Ни одного слова, ни одного лишнего жеста, но все присутствующие в зале поняли – это история любви. Такой вот корявой, как у меня, но все-таки любви. Мое тело шепчет о безысходности, о неуверенности, о боли. Кажется, что это не руки взлетают вверх в просящем жесте, а сама душа тянется к партнеру, в надежде услышать. Что я хочу услышать? Не знаю. Намного важней то, что этого никогда не будет, мой возлюбленный выбрал другую…
– Это невероятно.
Раздавшийся голос вернул меня в реальность. Еще не совсем отойдя от танца, не верящим взглядом обвела зал. Ого. Впервые чувствую себя красавицей. Никогда еще на мне не сходилось столько восхищенных взглядов. Кажется, сейчас бедную девушку готов утешить далеко не один зритель.
– Ну-ну. Ты смотри у меня!
Поморщившись от мысленного подзатыльника и резко отрезвев от накатившей славы, повернулась к судьям. Что они скажут? Ого! Высший бал!!!
Глава 5. Пьедестал
– Ириш…
Вздрогнув от необычно-растерянной интонации мадам Лили, мысленно выругалась. Чувствую, нас ждут БОЛЬШИЕ неприятности. Не помню, чтобы мой внутренний голос так терялся.
– Что?
– Приготовься, сейчас будет…
Сказать “больно” она не успела, но я, итак, поняла ее мысль. Трудно не понять, когда тебя скручивает в узел. Причем, внешне ты должен оставаться абсолютно невозмутимым, потому что в этот момент звучит гимн твоей страны. Нельзя, нельзя, нельзя… Ух. Можно. Крепко вцепившись в руку тренера, до боли сжала растянутые в улыбке губы.
– Ир?
Едва взглянув на меня, Миша чуть слышно выругался, отчего порхающая где-то в небесах Дина резко обернулась в нашу сторону. Мгновение и ее лицо тоже озаряется понимаем. Вот только мне от этого не легче, нога пульсирует с такой силой, что ни о чем другом думать не получается. Блин, ну как так-то???
– Пару шагов сделать сможешь? – склонившись к моему уху тихо спросил Миша, не сводя глаз с судей.
К этому моменту на нас уже начали коситься, что совсем не радовало тренера, да и подруга всполошилась. Неудивительно. Поймай они нас на обмане, ославимся на весь мир. Все-таки в заявке указано лишь небольшое недомогание, а не полная неспособность ходить без обезболивающих. При желании их тоже можно принять за допинг. Учитывая же бросаемые в нашу сторону взгляды соперников, такое желание есть, причем в огромном количестве. Так что нужно быстрей спрыгивать с пьедестала, а то тут мы всем глаза мозолим.
– Мадам Лили? – мысленно позвала я, игнорируя вопрос тренера. Прежде, чем она ответила прошло несколько томительных секунд ожидания. Наконец, мое внутреннее “я” соизволило дать о себе знать.
– Чего тебе?
– Обезболить меня сможете? Как во время танца, – мысленно озвучила свою просьбу, хотя это итак было понятно.
– Мм-м, – нянюшка задумалась, – нет.
– Нет??? – меня буквально потряхивало от злости. Ну почему она такая вредная?
– Нет! – твердо подтвердила свой вердикт мадам Лили и исчезла где-то на задворках моего сознания.
Прекрасно зная характер своего сумасшествия, глубоко вздохнула успокаиваясь. Все. Она уперлась. Не поможет, как не проси. Придется решать все самой, впрочем, как всегда. Хотя, что я хотела? Это всего лишь мой внутренний голос, что он может?
– Ф-ф-ф… – не согласно пропыхтело в моей голове.
– Не хочешь помогать, тогда молчи.
– Не, не хочу, а не могу. Это разные вещи.
– Почему?
– Не могу сказать.
Дальше спорить не имело смысла. Боюсь, так и до настоящей ссоры не долго договориться. Ругаться же с собственным сумасшествием – высшая степень дурдома. Поэтому еще раз глубоко вздыхаем, успокаивается и вперед, пока нас реально не дисквалифицировали.
– Придержишь? – это уже Мише.
– Конечно, давай быстрей.
От резанувшей ногу боли, меня слегка перекорежило, однако судя по всему это списали на безмерную радость. Ну-ну, как же иначе…
– Вы безумны, – посмотрев на меня с некоторым восхищением проговорил врач, – такой танец!!!
– Мне многие так говорят. Что там с ногой?
– А вот с ногой все плохо. Нагрузка не прошла даром, у вас сложный перелом.
– …
Печатного в Дининой речи было мало, я даже и не знала, что она может так матерится. Доктора же эта эмоциональная тирада пробрала до глубины души, как бы инфаркт не хватил. Вон, как глубоко дышит. Однако, как вскоре выяснилось, помирать врач не собирался. По крайней мере, сейчас. Он злился, безумно злился, Дина же подлила масла в огонь. А получила, как всегда, я.
– Вы думаете это шутки?! – больно дернув за ногу, чтобы поставить кость на место, прорычал мужчина, – вы подбили меня на служебное преступление!!!
– А-а-а. Оп.
Глухо вскрикнув, потеряла связь с действительностью лишь где-то то на границе сознания копошились ленивые мысли. Интересно, где тренер нашёл этого коновала? Он же меня так без ноги оставит. Ну или без сердца. Не знаю, что быстрей загнется от этой боли. Еще и моральные терпения ко всему прочему прибавились. Я же, по сути дела, призналась Мише в любви. Да еще как? В танце, на глазах у всех.
– Ты что говоришь, гад???
Судя по звукам рядом кого-то били. Узнаю подругу, никому спуску не даст. Вот только врач нам еще пригодится. Я не могу пропустить экскурсию. Мадам Лили за такое меня убьет. Вот уже 10 лет, мы при любой возможности посещаем старинные замки и усадьбы в надежде найти ее дом. Сейчас мне в это мало верится, да и расставаться с внутренним голосом не хочется. Вот только много лет назад я дала мадам Лили слово и теперь стараюсь его держать. Как иначе? Без этого я уже не совсем я.
– Отпусти его.
Мой голос практически не узнаваем, но Дина неожиданно сразу же слушается. Отпрянув от порядком измочаленного доктора, она кидается ко мне с объятиями.
– Ты герой! Ты нас спасла!!!
– ??? – кинув на доктора вопросительный взгляд, умоляюще выставила руки перед собой.
Что здесь происходит? Оттеснив мужчину в сторону и рухнув на кровать рядом со мной Дина сама ответила на мой вопрос.
– Врач рассказал, что тебе стоило это выступление. Прости.
– ??? – еще раз изогнув бровь в вопросительном жесте, я тихо спросила подругу, чтобы окончательно прояснить ситуацию, – ты именно поэтому его бьешь?
– Нет. Бьет она меня за недостаток обезболивающего, – с опаской взглянув на Дину, пояснил доктор, – ну тут уж никак. Вы, итак, слишком много его съели. Придется потерпеть. Готовы?
– Да.
Кажется, к боли нельзя приготовиться. По крайней мере, к такой. Именно поэтому, прежде, чем дать врачу сделать свою работу я крепко схватила Дину за руку. Врач мне нужен живым и невредимым. Темнота… Спасительница. Больше не чувствуя боли, я наконец-то смогла нормально отдохнуть. Все-таки врач прав, я безумна.
Утро добрым не бывает. Эту истину я познала давным-давно. Сегодня же только сильней в этом убедилась. И дело не в том, что запакованная в гипс нога ужасно ныла, на самом деле это пустяки. А вот стоящий рядом с кроватью Сергей Викторович – это плохо. Нет. Не так, ЭТО КОШМАР!!!
– О чем ты думала? – ледяной тон, от которого по спине толпой маршируют мурашки.
– Ну-у…
Кроме этого протяжного “ну-у” слов просто не нашлось. Во-первых, потому что я еще не проснулась, а во-вторых, потому что мадам Лили молчала, а сама я под таким тоном теряюсь. Приёмный папа у меня хороший только до той поры, пока мои поступки не сказываются на моем здоровье. Врач по призванию и образованию, он немного зациклен на этой стороне жизни.
– Так… – задумчиво проговорил он, – с тобой все понятно. Что мадам Лили скажет?
– Я была против, – почему-то шепотом понеслось у меня в голове. Странно, ей то чего бояться?
– Она нас отговаривала. Честно, – попыталась я прикрыть свою вторую натуру, но судя по выражению лица Сергея Викторовича, мне не очень-то поверили.
– Отговаривала, отговаривала, да не отговорила?
– Ир… Спасай… – пронесся в мозгу панический шепот.
Не знаю уж, почему, но сегодня нянюшка безумно боялась моего папу. Надо бы выяснить почему, вот только сейчас ей явно не до чего. Ладно, попытаюсь прикрыть.
– Пап, она правда старалась, но ты же знаешь, если я уперлась, меня не убедишь.
– Зачем тогда нам няня, что не может за тобой присмотреть? – задумчиво произнёс он, перекатывая в ладони незнакомые таблетки.
– Чтобы жизнь раем не казалась?
Заглядывая в глаза единственному родному человеку, пыталась найти там сочувствие и улыбку, но он словно покрылся льдом.
Глава 6. Обстоятельства
Сергей Викторович был давним другом моего отца. Если честно, до смерти родителей я его редко видела, поэтому все и удивились, когда он решил взять меня к себе. Еще большее удивление вызвал боевой настрой приемного отца, когда меня захотели упечь в психушку из-за разговоров самой с собой. Он сделал все, чтобы я жила нормальной жизнью. Именно тепло его души позволило мне стать тем, кто я есть. Оттого и так страшно смотреть в абсолютно ледянные глаза.
– Что-то случилось?
– Ир… – замявшись, отец грустно посмотрел на меня, – твоя бабушка умерла.
– У меня была бабушка???
Да, – отведя глаза в сторону, он добавил, – последние годы она никого не узнавала, поэтому я решил, что будет лучше, если ты не узнаёшь о ней.
Все. Аут. Проигнорировав предложенную помощь, я медленно попрыгала к окну. Спрашивать про место последнего обитания бабушки не имело смысла. Сумасшедший дом… Видимо, у нас это семейное. А-а-а!!! Изнывая от внутренней боли, внешне я оставалась абсолютно спокойной. Ледяные глаза? Да, пожалуйста. Есть с кого брать пример.
– Не все так плохо.
– Да ладно? – повернувшись к отцу, я резко перешла на шипящий шепот, – у меня генетическая шизофрения! Она не лечится!!!
– Ты не права. У тебя не все так плохо.
– Я не болезнь!!! – попыталась было влезть в разговор мадам Лили, но я быстро закрыла ей рот.
– Замолчи!!! Не до тебя сейчас!!!
Давным-давно научившись общаться со своим вторым “я” мысленно, я не беспокоилась, когда орала на нее. Однако встретившись глазами с Сергей Викторовичем замерла. Толи от эмоций, толи от боли, но последняя фраза прозвучала вслух, а потом резко наступила тишина. Мы замерли. Осознание собственной неполноценности давало с такой силой, что слов просто не было. Все, закончилась обычная жизнь, дальше будет только хуже.
– Что за таблетки? – кивнув на зажатые в руках приемного отца пилюли тихо спросила я?
– Успокоительные. Психолог сказал, это сможет заблокировать твою вторую сущность.
– Ее зовут мадам Лили!!!
– Ира!!!
– Прости, – увидев на лице родного человека отпечаток боли, я разом потеряла весь боевой запал. Что толку ругаться, если это бьет по твоим близким?
– И какие у меня шансы?
– Прогнозы вполне оптимистичные. Ты молода, умна, всегда контролируешь ситуацию…
Он говорил, а я не верила. Вот не верила и все тут. Ну не говорят хорошие новости таким тоном. Не говорят! Конечно, мне хотелось верить в лучшее, но… Наверное, я ждала этого разговора с того самого момента, как в моей голове поселилась мадам Лили. Ничто не вечно, вот и мне пришёл конец. Как раньше уже ничего не будет, без нянюшки я стану другой. Видела, как такие «успокоительные» меняют людей, знаю.
– Пап, давай серьёзно, сколько мне осталось?
– В лучшем случае, с таблетками и без нервов, лет 5, потом ты окончательно потеряешь связь с реальностью.
– Можно мне попрощаться с ней? Всего одна экскурсия.
Мой умоляющий взгляд не остался незамеченным. Немного поворчав про некоторых неугомонных, отец кивнул.
– Хорошо. Только дай посмотрю на твою ногу.
Несколько минут тишины. Внимательно осмотрев мою многострадальную конечность, отец остался довольным. Несмотря на общую картину, врач оказался профессионалом. Что ж, надеюсь это спасет Мише жизнь, ведь я не сомневаюсь, папа уже знает о моем признании. Ой, а вот и тренер, легок на помине.
– Ой, здравствуйте, не думал, что у Иры кто-то есть, – заметив Сергея Викторовича, Миша попятился к двери.
– Что ты хотел?
Я права, отец все знает. Иначе как объяснить полный бешенства взгляд? Блиннн.
– Хотел поблагодарить Иру за идею. Она так здорово сыграла влюбленную.
– Сыграла?
Да-да, сыграла. Можешь даже и не сомневаться. Быстро-быстро закивав, послала Мише благодарный взгляд. Все правильно, так всем будет легче. Особенно сейчас, когда я знаю сколько мне осталось.
– Да, она у вас героиня! Так танцевать с больной ногой!!!
– А вот насчет этого нам стоит поговорить.
Прозвучавшее в голове тренера искреннее восхищение оставило папу равнодушным. Он услышал то, что захотел услышать. Жаль, Миша понял это слишком поздно и не успел слинять. Когда же на твоем локте стальной хваткой сжались чужие пальцы особенно не побегаешь.
– Э-э-э.
Тренер еще пытался сопротивляться, но больше всего это походило на непонятное трепетание. Спортивные танцы, конечно, способствуют физической форме, но не сильнее, чем бокс. Это именно тот спорт, что помогал приемному отцу скинуть накопленное в больнице напряжение.
– Ир, мы не долго. Соберись пока, – подмигнув мне, отец вытащил Мишу в коридор.
Удивительно, но насчет тренера я не переживала. Папа у меня, конечно, вспыльчив, но драться не будет, остыл уже. Да и вообще, что это за мужик такой, если себя защитить не может? У меня и своих проблем хватает.
– Что это было? – мысленно потянувшись к мадам Лили тихо спросила я.
– Не понимаю, о чем это ты? – решила сыграть в дурочку моя так называемая нянюшка.
– Лили!!! Таблетки выпью!!!
– Ладно, ладно, сейчас все объясню. Спрашивай.
– Ты можешь отключать мои чувства? Почему я этого не знаю?
– Все просто. Раньше я ничего такого не могла, но в последнее время что-то изменилось. Мне дано больше власти над твоим телом, но я чувствую это очень опасно.
– Для кого?
Тишина. Мадам Лили серьезно задумалась. Практически физически чувствуя, как ворочаются в мозгу шестеренки поплелась одеваться. Да уж… Неудобно. Нога болит не сильно, но вот мешается прилично. Ладно переживу, как-нибудь.
– В первую очередь пострадаешь ты, – проговорила моя собеседница, придя к какому-то выводу, – не уверена, что таблетки помогут.
– Понятно, – кивнув своим мыслям, задала новый вопрос, – как ты узнала, что папа пришёл по твою душу?
– Я не знала.
Блин, врет и не краснеет. Хотя, как можно краснеть без лица непонятно, но все равно. Ну что это за наглая ложь? Неужели она верит, что может обмануть человека в чьей голове живет? Ну она у меня сейчас получит!!! Не говоря ни слова иду к столу, на котором остались лежать таблетки.
– Ира, не надо!!! Я все расскажу! – мгновенно начинает паниковать мой мозг, осекшись, когда я взяла со стола часы, – шантажистка! – обиженно, но вполне миролюбиво проговорила мадам Лили, осознав, что никто и не хотел пить пилюли.
– Я жду. Как ты узнала, о чем он заговорит?
– Услышала. Кажется, теперь я могу слышать происходящее вокруг, даже когда ты спишь.
– Круто.
Не зная радоваться или пугаться новой способности, замолчала, нужно подумать. С одной стороны ничего страшного не случилось. Пока. Наоборот, теперь мы будем больше знать. А с другой все очень плохо. Сумасшествие усиливается, а значит совсем скоро моим домом станет психушка. Печально, но зато папа, наконец-то, отдохнёт. Непонятно только почему именно сейчас? Долгие годы ничего не менялось.
– С кем он разговаривал?
– Не знаю. Ему кто-то позвонил.
– И что ты думаешь?
– Нужно пить таблетки…
