Екатерина Петровна Шумаева
Грани уязвимости
Глава 11
Оливия
Я смотрю на него и не нахожу слов. Он здесь, передо мной, приехал. Он все таки приехал, до сих пор не могу в это поверить.
Он что, действительно в костюме? На нем черная рубашка, пару пуговиц сверху расстегнуты.
– Оливия, скажи мне что-нибудь, пожалуйста. – Говорит Картер.
– Привет. Ты как здесь? – Еле выдавливаю из себя я.
– Думаю, наши отношения уже настолько серьезны, что я готов провести День Благодарения в Хэмптонсе. – Улыбается он. – Мир?
– Поговорим об этом позже. Мама начнет меня искать.
Я разворачиваюсь и иду в зал, Картер идет за мной, взяв меня за руку.
Сопротивляться нет ни желания, ни сил. Его рука в моей руке, больше мне не нужно ничего. Мне кажется, я сдалась, как только увидела его в дверях. Мой мир рухнул и снова собрался по кусочкам в единое целое. И в том и другом повинен только он.
Вижу, как округляются глаза Макс, когда я захожу вместе с Картером.
– Привет! Не ожидала, что увижу тебя здесь. – Говорит подруга, а я усмехаюсь.
Я тоже не ожидала, нам предстоит разговор. Серьезный разговор о наших отношениях и будущем, но сейчас я хочу просто насладиться моментом. Официант подносит шампанское, я беру фужер, Картер отказывается и пристально смотрит на меня. Но я делаю глоток. Как он говорил? Не любит, когда девушка пьет? Ну, раз я смирилась с его приступами агрессии, то и он должен идти на уступки.
Вечер тянется очень долго, мой спутник порывается закатать рукава на рубашке, но я не даю. Это не то место, где такой жест воспримут нормально, поэтому ему придется потерпеть.
К нам подходит Алекс, здоровается с ним и спешно удаляется, но я знаю, что он просто не хочет показывать свою неприязнь. Конечно же слухи о прошлом Картера дошли и до него. Вряд ли он узнавал что-то специально, но он четко дал понять, что это не тот человек, который должен быть рядом со мной. Хотя напрямую не влезал. Просто спросил, что я знаю о его прошлом. На одном из обедов в Йелле. И уточнил, хочу ли я узнать что-то, что может меня ранить. Я отказалась. Привыкла делать выводы исходя из поступков человека, а не слухов.
Какая-то девушка играет на скрипке, гости внимательно слушают ее и не обращают на нас никакого внимания.
– Она ужасно фальшивит. – Шепчет мне Картер.
– С чего ты взял? – Спрашиваю я.
– Я много лет ходил к преподавателю и умею играть. – Отвечает он.
– Что? – Мое удивление не скрыть.
Мне казалось, что Картер всегда был таким увлеченным спортом, поэтому с его образом никак не вяжется то, что он умеет играть на скрипке. Тем более на скрипке.
– Не понимаю твоего удивления. Еще я занимался бальными танцами. – Спокойно отвечает он.
– Что я еще не знаю о тебе? – Спрашиваю я, на всякий случай.
Но понимаю, что на самом деле я не знаю о нем ничего. Совершенно ничего. То, что он из Калифорнии, в плохих отношениях с братом и был арестован не секрет ни для кого в нашем колледже. Только причину ареста не знает никто, одни говорят, что он ограбил магазин, другие, что ударил свою девушку, а третьи и вовсе, что угнал машину. Но весь его образ покрыт завесой большой тайны. Я не знаю, даже когда у него День Рождения. А он знает обо мне все и даже больше, что иногда меня напрягает. Я знаю о нем только то, что он сам захотел рассказать мне.
– Ты ничего обо мне не знаешь, детка. – Подтверждает мои догадки он.
– Я хочу узнать о тебе больше. Расскажи мне что-нибудь. Когда у тебя День Рождения?
– Был, три дня назад. В день пожара в общежитии. – Он ошеломляет меня своим ответом.
– Ты сейчас шутишь?
– Нет.
– Так почему ты ничего не сказал? Я имела право знать. – Говорю ему, и мне становится очень обидно.
– Я хотел провести его с тобой. Не люблю поздравления и вообще этот день. – Отвечает Картер и вздыхает. – Может, поднимемся наверх? Тут жутко скучно и мне надоело ходить в рубашке. Я не надевал рубашки с выпускного.
– Мама заметит, что меня нет, но скоро гости начнут расходиться, и мы сможем посидеть внизу только в кругу семьи. Это наша традиция. Приятно, что ради меня ты надел рубашку. – Улыбаюсь я, рассматривая его.
Почему я так быстро перестала на него злиться? Его магнетизм просто забирает мою душу. Смотрю на него прямо сейчас и понимаю, насколько он идеален. Но вспоминаю его наполненные злостью глаза, угрозы и оскорбления и на меня снова накатывает тоска. Как человек может быть таким разным?
– Ты не представляешь, насколько это серьезный шаг для меня. – Улыбается он, а потом смотрит за мою спину и произносит. – Доброго вечера, Миссис Тернер, прекрасный прием.
Я оборачиваюсь и вижу маму с приторной улыбкой.
– Добрый вечер, молодой человек. Оливия, представь мне своего спутника, пожалуйста. – Говорит мама.
– Мама, это Картер. Картер, это моя мама Эддисон Тернер. – Говорю я.
Я надеялась, что я сделаю это в более семейной обстановке, но маме захотелось привлечь мое внимание и внимание гостей. Могу поспорить на двадцатку, что кто-то спросил у нее, с кем это я стою и поэтому, она поспешила разузнать все из первых уст.
– Очень приятно, Картер. Может, пригласите меня на танец? Мы сможем пообщаться. – Говорит мама и меня бросает в дрожь. Она говорит это немного повышенным тоном, чтобы окружающие слышали, и Картер не смог отказать ей.
Я дрожу как кленовый лист на ветру, шампанское просится наружу, смотрю на Картера, он просто Мистер Спокойствие. Пара секунд его раздумий для меня тянулись как несколько часов, я залпом выпиваю фужер шампанского и ставлю его на стол.
– Больше не пей, пожалуйста, Оливия. – Обращается ко мне мой спутник. Потом поворачивается к маме и говорит. – Могу ли я пригласить вас на танец?
– Конечно. – Отвечает она, и они идут в центр зала.
Больше, чем ужасные вопросы от людей, которых я вижу только по праздникам, я ненавижу танцы. Мама всегда устраивает приемы с танцами, где я не могу отказать приглашающим меня партнерам. Чувствую себя героиней романов, на балах, но не люблю ни танцевать, ни вести светские беседы.
Картер
Эддисон протягивает мне руку, и мы идем в центр зала. Я уверен в себе, ведь несколько лет занимался бальными танцами. Из гугла я узнал, что ее называют Железная Леди. Ничего удивительного, теперь я понимаю, откуда у Оливии столько психологических проблем, ведь многие связаны с ее гипер строгой матерью.
– Я думала, что моя дочь будет одна. – Начинает разговор моя партнерша.
– Да, к сожалению, я до последнего не знал, смогу ли я присоединиться к вашей дочери. – Отвечаю я, двигаясь в такт музыке.
– Очень рада, что вы все-таки решили почтить нас своим присутствием. Как дела у Оливии, в колледже? – Немного запнувшись, спрашивает она.
Интересно, что именно она хочет узнать? Не увлекается ли Оливия перееданием? Не проводит ли вечера в ванной? Бывают ли у нее срывы? Хотя я внимательно слежу за ней, но не могу точно ответить. Я изучил много литературы о булимии за последние месяцы и пока не вижу явных признаков. Но люди, страдающими расстройствами пищевого поведения хитры, вполне возможно она скрывает от меня что-то.
– Пока все хорошо, я слежу за этим. – Отвечаю я, она смотрит на меня и все понимает.
Она знает, что я в курсе. Она догадалась.
– Я очень рада, что рядом с ней человек, который присматривает за ней, пока меня нет рядом. – Говорит она и песня заканчивается. – Спасибо за танец, молодой человек. Пообщаемся поближе чуть позже, когда разойдутся все гости. А пока отдыхайте.
– До вечера. – Отвечаю я и понимаю, что сморозил глупость, ведь вечер уже в разгаре, но Миссис Тернер не замечает моей оплошности. Она уходит к гостям, а я возвращаюсь к своей девушке.
Подходя, я оцениваю золотое платье, которое отлично сидит на ней, подчеркивая изгибы ее прекрасного тела. Оливия держит в руках новый бокал шампанского, хотя я говорил ей, чтобы она больше не пила. Во мне начинает кипеть злость, и Оливия видит это в моих глазах.
– Я перестала пить антидепрессанты еще две недели назад. – Говорит она, когда я встаю рядом.
– Но я просил тебя больше не пить.
– Только сегодня, Картер, мне нужно расслабиться. – Отвечает она, допивает бокал и отдает его официанту.
– Я знаю другие способы, давай уйдем отсюда и я покажу. – Я кладу руку ей на талию и заглядываю в глаза.
– Уходить нельзя. Мы обязаны торчать тут до самого конца. – Говорит моя девушка, потупив взгляд.
– Как же здесь скучно. – Вздыхаю я.
– Согласна.
Наконец-то вечер закончен, и гости начинают расходиться, Оливия с семьей выстраиваются в ряд у дверей и прощаются с каждым, по пути обмениваясь любезностями.
Она метает взгляд на меня, давая понять, что я должен присоединиться, но я лишь улыбаюсь и качаю головой. Ну, уж нет, эти ваши Хэмптонские традиции не для меня.
Ее белокурая подружка подходит ко мне, встает рядом и спрашивает:
– Так что у вас случилось?
– Это уже не важно. – Отвечаю я, стараясь скрыть раздражение.
Какое ей дело, до наших отношений? Мы вполне можем разобраться сами, без советов и помощи. А еще я не уверен, что она встанет на мое сторону, когда узнает все. Поэтому лучше промолчать.
– Не хочешь говорить, не надо. Просто она очень подавлена. Была, до твоего приезда. – Говорит она, разворачивается и уходит.
Наконец-то гости расходятся, счастливая Оливия скидывает каблуки и куда-то убегает.
Мне предлагают присесть, остаются только ее родители, брат с невестой и малышка Кейти. Она начинает засыпать меня вопросами, что должно меня сильно раздражать, но она такая маленькая и наивная, что я поддаюсь этому очарованию.
– Алекс, получается, Картер будет другом жениха? – Говорит младшая сестра, обращаясь к брату.
Алекс переводит взгляд за мою спину, я оборачиваюсь и вижу побледневшую Оливию, с пирогом в руках.
– Малышка, я еще не знаю планы Картера на день свадьбы. – Говорит моя девушка.
Начинаю понимать суть происходящего. Сделав шаг на встречу, приехав на этот напыщенный прием, она хочет таскать меня на все семейные посиделки, в том числе и на свадьбу старшего брата.
– Картер, что ты делаешь двадцать третьего декабря? А еще где планируешь провести Рождество? Мы всегда наряжаем огромную елку и ставим ее вон там, возле рояля. – Кейти показывает мне место в гостиной. – А еще вешаем именные чулки. Мама, можно я вышью имя Картера на чулке сама? Ну, пожалуйста!
Не дожидаясь ответа Эддисон, вмешивается Алекс.
– Милая, подожди со своими грандиозными планами. Возможно, Картер хочет уехать и побыть с семьей, или у него уже другие планы и на свадьбу, и на Рождество. – Он спасает меня от объяснений, но я знаю истинную причину этого.
Просто старший брат моей девушки немного недолюбливает меня. Немного, это мягко сказано. В университете про меня ходят разные слухи, он наверняка тоже в курсе. Но я не стремлюсь, стать ему другом, да и вообще не хочу общаться с ним, поэтому меня абсолютно это не волнует.
Оливия ставит пирог на стол и начинает резать.
– Тебе самый маленький кусок, дорогая. – Говорит Эддисон, глядя на нее.
Мне становится жалко свою девушку. Жить под таким давлением своей матери, наверное, не просто.
Оливия молчит, переводя взгляд с матери на меня, потом на отца, который вообще не участвует в разговоре.
Она садится рядом со мной, протягивает мне тарелку и пытается улыбнуться. Я подмигиваю ей в ответ.
– Ладно, я помолчу. – Надувает губы младшая сестра.
– Кейти, мы еще не обсуждали эти вопросы, но как только мы решим, она сразу же оповестит тебя. – Говорю ей я, она улыбается в ответ.
– Завтра примерка, в двенадцать будь готова, пожалуйста. – Обращается Эддисон к средней дочери. – Не заставляй Хелен ждать тебя.
– Хорошо.
– И позвони доктору Хендерсену. Хотя, я сама ему позвоню. – Продолжает Миссис Тернер.
Оливия хочет ответить, но ее перебивает отец:
– Эддисон, мне кажется, сейчас обсуждение проблем нашей дочери не уместны. Сегодня праздник. – Грегори начинает есть пирог. – Жаль, что в этом году приходится есть покупной, мы с Ли делаем намного вкуснее.
– Может, не надо было торчать в кабинете весь праздник? А уделить время дочери? И вообще, они волнуют здесь только меня. – Вскипает мама Оливии.
– Они волнуют всех, но не нужно на этом зацикливаться. Тем более, она не одна. – Говорит мистер Тернер.
– Я вижу дочь раз в несколько месяцев. Когда мне еще с ней разговаривать? В отличие от тебя, я стараюсь уделить ей время. – Отвечает Эддисон.
– Я тоже. Просто я не мог потратить столько времени на этот пирог. – Отбивает подачу Грегори.
– Не мог, или не хотел?
Оливия встает, хватает туфли и идет в кухню. Кейти смотрит на меня испуганными глазами, умоляя пойти за ней.
– Видишь, чего ты добился? – Говорит миссис Тернер.
– Я вижу, чего добилась ты. – Отвечает отец Оливии и уходит наверх.
В комнате воцаряется неловкое молчание. Я встаю, извиняюсь и иду на поиски своей девушки.
Глава 12
Оливия
День Независимости, четвертое июля
Я открываю бутылку и начинаю жадно пить. Последние сутки я совсем не ела и практически не пила. Это были самые ужасные сутки в моей жизни. Я остаюсь совсем одна, меня мучает жажда. Кожу стягивает от крови, которая покрывает мое платье, руки и ноги
Я вспоминаю, сколько крови вытекло из Картера и меня начинает трясти. Журналист сказал, что это я его убила. Что он мертв. Я не смогла его спасти, сколько не пыталась. Я потеряла его навсегда. У меня начинается новая истерика, я облокачиваюсь на руки, которые лежат на столе, и начинаю плакать.
Слезы обжигают кожу, дышать совсем нечем, в комнате душно и пахнет плесенью.
– Оливия, дорогая. На кого ты похожа. – Мама забегает в комнату и бросается ко мне. – Снимите с нее наручники, быстро! – Кричит она.
Мистер Гиллиган подходит и нехотя освобождает меня от оков.
Мама начинает обтирать меня салфетками, пытаясь смыть кровь с моего лица и тела.
– Оставьте нас наедине! – Говорит она строгим голосом и Мистер Гиллиган выходит, – теперь расскажи мне, что произошло и мы решим, как быть дальше. – Она обращается уже ко мне.
– Можно еще воды? – Еле слышно спрашиваю я.
– Конечно.
Мама выбегает из комнаты и возвращается через несколько минут, а может всего через одну, но я уже потеряла счет времени.
– Я его не убивала. – Говорю я. – Стреляла не я.
Комната начинает вращаться, все вокруг темнеет, и я падаю.
Ноябрь
Это опять происходит, я выдержала весь нервный вечер и не сорвалась, но мама, словно специально, каждый раз наступает на больную мозоль. Слезы катятся из глаз, я забегаю на кухню, даже не включая свет, иду к холодильнику.
Достаю из него еще один тыквенный пирог, заботливо оставленный матерью, и начинаю есть его вилкой, прямо сидя на полу. Слезы продолжают катиться, а я ем, чувствуя себя немного лучше. Когда половина пирога уже съедена, рядом садится Картер.
– Почему не включила свет? – Спрашивает он.
– Не успела. – Отвечаю я и продолжаю жевать.
– Прости меня. Сейчас не самое подходящее время, но я хочу отвлечь тебя. Если ты хочешь, я пойду на свадьбу твоего брата. Но Рождество в Хэмптонсе это уже слишком. – Он смотрит на меня, убирает прядь за ухо, вытирает слезинку с моей щеки и целует в лоб.
– Я тоже так считаю. Праздники в Хэмптонсе всегда слишком. – Отвечаю я, закрывая глаза и наслаждаясь его прикосновениями.
– Но это твой мир, Оливия.
– Я не хочу, чтобы он был моим миром.
Картер берет из моих рук чашу с остатками пирога и отставляет в сторону. Он притягивает меня к себе и обнимает. Я закрываю глаза, уткнувшись в его грудь.
– Представляю лицо своей мамы, если бы она увидела меня сейчас на полу кухни, в платье за четыре тысячи долларов. – Говорю я.
– Тебе нужно меньше думать об этом. Какая разница, что она подумает, если тебе здесь хорошо? Поедешь со мной в отель? – Спрашивает он.
– Останься здесь со мной, пожалуйста. Нам выделили гостевую комнату. – Шепчу я.
– Хорошо.
Он помогает мне подняться с пола, убирает чашу в холодильник и берет меня за руку.
– Готова? Выходим отсюда? – Спрашивает Картер.
– Готова. – Отвечаю я.
Подхожу к домочадцам и желаю всем спокойной ночи, целую Кейти, договариваюсь встретиться внизу в двенадцать с Хелен и ухожу, даже не посмотрев на маму.
Мы поднимаемся наверх и заходим в комнату.
– Мне нужно в душ. – Говорю я.
Картер нехотя отпускает меня. Я захожу в ванную, скидываю платье, включаю воду и сажусь над унитазом. Я съела слишком много тыквенного пирога и это надо срочно исправить.
Картер
Рассматриваю комнату, в которой нам предстоит остаться сегодня, и слышу приступы тошноты из ванной комнаты. Она не смогла сдержаться. Я знал это, хотя и отрицал. Она больна и ей нужно лечение. А так же как можно меньше общаться со своей матерью. Она настолько жесткая женщина, что не щадит никого, даже свою дочь.
Она указывает Оливии, какой кусок пирога ей взять, что надеть и хочет полностью управлять ее жизнью. Интересно, так жестко она воспитывает всех своих детей, или Оливия особенная?
Замечаю, как часто я начал думать о ней, переживать за ее здоровье и психическое состояние. А еще, мне очень мерзко за мой поступок, ведь она этого не заслужила. Ей и так сложно, а тут еще и я, вместе с демонами моей души. Она такая раненная, хрупкая, нежная, Оливия просто не заслуживает такого отношения.
Я снова пошел на уступки и согласился пойти на свадьбу к ее брату. Не потому что хочу, а потому что боюсь оставить ее наедине с Железной Леди. Мать способна развить в ней любые комплексы, и начиная лечение, психолог должен был искоренить главную проблему – отгородить ее от этой женщины.
Расправляю кровать, снимаю рубашку и вешаю на стул, аккуратно вешаю брюки и пиджак. Оливия ненавидит эту мою привычку вешать вещи на ближайший стул. Дома она всегда перекладывает их в шкаф, разбирая на чистые и грязные, сворачивает футболки в рулоны, чтобы они не мялись, даже обувь возле входной двери она расставляет по-своему. Ей кажется, что так правильно.
Я никогда не мешаю ей в этом, она придает моей квартире более уютный вид. Когда там Оливия, мне хочется туда возвращаться. Каждый день.
В последний раз так было только с Амандой, но закончилось очень печально, поэтому я стараюсь контролировать себя. Стараюсь следить за каждым своим словом и поступком, чтобы все не испортить, но все равно порчу.
Ложусь в кровать и жду, пока она выйдет, закрыв глаза.
Она выходит в ночной рубашке на тонких бретелях и ныряет под одеяло.
Прижимается ко мне и кладет голову на мою грудь. Обвивает меня своими руками и ногами, стараясь быть еще ближе.
– Я так рада, что ты согласен пойти со мной на свадьбу. Но надеюсь, такой агрессии больше не повторится. – Говорит она. – Я просто не выдержу.
– Обещаю, я буду Мистером Спокойствие. Снова.
Ее дыхание выравнивается и становится реже. Она уснула на моей груди. А мне остается лежать, смотреть в потолок и думать о том, как мне повезло, что рядом со мной такая девушка.
Оливия
Макс забирает ключи от машины и машет нам на прощание. Выходные закончились, пора возвращаться на учебу, сдать сессию и готовиться к свадьбе брата.
Хелен выбрала для меня красивое лиловое платье, с вырезом до середины бедра, закрытыми плечами и небольшим декольте.
Его должны ушить, ведь я похудела после последней примерки, о чем мне напомнила мама и попросила больше следить за здоровьем, чтобы не подвести брата. В этом вся Эддисон, она всегда думает обо всех вокруг, кроме меня.
Но я промолчала, ведь прекрасно понимала, что уезжаю на следующий день и мы не увидимся целый месяц.
Картер предложил поехать в Йель вместе, поэтому на моей машине уедет Макс, одна. Но она ни капли не обиделась, ведь моя подруга очень обрадовалась нашему примирению.
Мы еще не разговаривали о том, что случилось, в День Благодарения я уснула, следующий день я провела на примерке и шоппинге, потом показывала Картеру пляж. Я отвела его в свое любимое место, туда, где мы всегда смотрим салюты на День Независимости. Это мой любимый праздник, и Картер обещал провести его со мной здесь, в Хэмптонсе. При условии, что до этого мы слетаем в Калифорнию покататься на серфе.
Вчерашний день был идеальным, но нам снова нужно возвращаться в колледж, поэтому поговорить обязательно нужно.
Мы прощаемся с моими родителями и садимся в его Дожд.
Он включает Нирвану, а я сразу делаю тише и, не откладывая разговор в долгий ящик, поворачиваюсь и вопросительно смотрю на него.
– Поговорим о том, что случилось? – Спрашиваю я.
– О том, что я приехал к тебе? Мы же уже говорили. – Отвечает мой парень, не отвлекаясь от дороги.
– Нет, я не об этом. Я хочу вернуться в общежитие.
– Почему? – Удивляется он.
– Потому что я ничего о тебе не знаю. Абсолютно. Я не знаю чего от тебя ожидать. То ты веселый и милый, то кидаешься в меня тем, что попадается под руку. Я боюсь, что мы выедем из штата, и сказка закончится. Ты снова станешь агрессивным. – Отвечаю я.
Картер резко бьет по тормозам, а затем съезжает на обочину.
– Нет, Оливия. Пожалуйста, поверь мне. Мы с тобой вместе, такого больше не повторится. Я обещаю. – Он берет меня за руку и тянет к себе, я сопротивляюсь, но только для вида.
В итоге я сдаюсь, прижимаюсь к нему и вдыхаю аромат его одеколона. Он гладит меня по волосам.
– Ты мне веришь?
– Нет. Но я попробую. Только не будь таким букой. – Смеюсь я.
– Это кто из нас бука? Ты не любишь тусоваться, постоянно в своих книжках.
– Ну и что. А вредный из нас двоих ты. – Отвечаю я.
– Поехали, а то мы застрянем здесь. Чем дольше мы едем, тем дольше ты находишься в этом спортивном костюме. Дома ты будешь ходить в одном белье. Я решил и это не обсуждается. – Улыбается он. Заводит мотор, и мы едем дальше.
Подъехав к его дому, Картер меняется в лице. Он предлагает мне пойти перекусить, я соглашаюсь.
– Ты иди первая, – говорит он, – а я занесу вещи и присоединюсь. Закажи мне бифштекс, пожалуйста.
– Может, занесем вещи вместе? – Спрашиваю я.
– Нет, иди. Пожалуйста, Оливия. Сделай, как я сказал. – Отвечает он и смотрит на меня в упор.
– Хорошо. – Сдаюсь я, хотя ничего не понимаю.
Выхожу из машины и направляюсь в сторону нашего любимого кафе. Мы обедаем и ужинаем там каждый день, решаю позвонить по дороге Чаку и рассказать, как провела День Благодарения.
Набираю его номер телефона, но слышу только гудки в ответ. Чак не берет трубку. Надеюсь, Картер не запретил ему общаться со мной, как мне. Потому что Чак, единственный человек, с которым я могу поговорить о нем. И, не смотря на то, что произошло, Чак остается моим другом.
В расстроенных чувствах захожу в кафе и делаю заказ. Начиная ждать своего парня.
Картер
Подъезжаем к дому, и я вижу Стейси. Она сидит на ступеньках, обхватив себя обеими руками. Меня начинает напрягать ее постоянное преследование меня.
Но я не хочу, чтобы Оливия знакомилась с ней и вообще, мне хочется, чтобы она ничего не знала. Мы расстались полгода назад, а она до сих пор преследует меня. Я постоянно вижу ее возле своего корпуса, дома, возле общежития Оливии и в других местах, где я бываю. Парни из команды говорят, что она приходит каждую тренировку и ждет меня, но я травмирован. Поэтому не появляюсь там. Впервые за все время, я рад тому, что травмирован.
Кажется, я обидел Оливию тем, что отправил ее в кафе одну, но с этим я разберусь позже. Сейчас нужно доходчиво объяснить Стейси, больше здесь не появляться.
– Ты кого-то ждешь? – Спрашиваю ее я, подойдя вплотную.
Она вздрагивает, поднимает глаза и смотрит на меня взглядом, полным пустоты.
– Вы помирились?
– Да, ты пришла узнать это? Тогда не задерживаю. – Говорю я, и чувствую, как начинаю вскипать.
Стейси встает, расправляет свой плащ, одетый не по погоде, и я вижу, что она дрожит. Она смотрит на меня пустым взглядом, а потом разворачивается и молча уходит.
– Пожалуйста, перестань меня преследовать. – Кричу я ей в след.
Она даже не оборачивается, уходит медленно, еле волоча ноги, даже слишком медленно, что совсем на нее не похоже. С ней явно что-то не так, но это уже не моя проблема.
Я заношу вещи в квартиру, и направляюсь к Оливии. Надо позвонить Чаку и сказать, что я разрешаю им общаться, но только в моем присутствии. А то она наверняка уже сидит и названивает ему.
