Екатерина Оленева
Невеста Чёрного Змея
Глава 7. Эссус Нахширон
Под ногами хрустели хвойные иглы, при каждом шаге из-под ног разбегались потревоженные насекомые. Лейла решительно запретила себе думать о шагающем позади Люке Гриндейле. После предупреждения Варда он вёл себя паинькой, но её всё равно выводили из себя его насмешливые взгляды, да только взгляды в криминал не припишешь. Приходилось терпеть.
Угрожающее, отдалённое рычание заставило вынырнуть из глубин сознания, где она до сих пор пребывала, и вернуться в реальный мир.
– Разве здесь водятся волки? – озиралась Лейла. – Кажется, я слышала вой?
– Волки не представляют опасности для колдунов, – отмахнулся Вард, ускоряя шаг.
– Точно, волки опасности не представляют, – воспользовавшись тем, что она обернулась на его голос, Люк заговорщицки ей подмигнул, скроив самую пакостную мину, на какую только был способен. – Только это не волки – это адские гончие. И они опасны. Ещё как!
– Люк, закрой пасть, если не хочешь, чтобы я пересчитал тебе зубы! И давай, быстрей ногами заворачивай!
Вард схватил Лейлу за локоть и почти волоком потащил её вперёд.
– Секретсардэ!
Из палочки вырвался серебристый свет, материализовавший впереди подъездную дорогу, усыпанную гравием. Тропа вела к дому, увитому плющом – двухэтажному, подслеповатому коттеджу с узкими окнами и потемневшей от времени черепицей. Входная дверь, узкая, тяжелая и массивная, с трудом поддалась, пропуская их внутрь.
Очень вовремя. Судя по звукам, лесные твари, кем бы ни были, приближались.
Миновав тускло освещённый коридор, все трое оказались в просторной тёмной комнате. За длинным столом тянулся ряд стульев. У очага возвышалось кресло, похожее на трон. В нём, раскинувшись с грацией отдыхающего хищника, сидел высокий, стройный мужчина.
Несложно было догадаться, что перед ними Эссус Нахширон.
Несмотря на подчеркнутую небрежность жестов, он напомнил Лейле статую – застывшая маска вместо лица и проницательный, невозмутимый, равнодушный взгляд, острый, как бритва. Выглядел он молодо, но это не обманывало. Чувствовалось, перед тобой не обычный мужчина, а кто-то более значительный. И – зловещий.
– Вард, – раздался высокий, резкий, насмешливый, голос. – Ты, как всегда, не заставил себя ждать? Ценю пунктуальность! – Эссус удовлетворённо кивнул. – Благодарю. И – поди вон. Убирайтесь оба. Мне не терпится наконец-то увидеть мою наречённую. Так долго ждать встречи с будущей женой? Больше полувека. И вот оно, счастье! Какая долгожданная встреча! Свидетели мне не нужны. Женским обществом приятно наслаждаться тет-а-тет.
Мужчины, словно вышколенная прислуга, поспешили бесшумно удалиться. Учитывая тот норов, что оба успели продемонстрировать, одно это уже говорило о многом.
Оставшись наедине с дядюшкой-женихом, Лейла робела. Стремясь скрыть охватившее её волнение и страх, она уделила пристальное внимание нехитрому узору из медальонов на ковре.
Краем глаза она заметила, как колышутся раструбы черного одеяниями – чудовище приблизилось.
– Лейла, значит?.. Любопытно!
Костлявые пальцы больно ухватили за подбородок, заставляя поднять голову. Серые глаза впились в лицо словно когти – цепко, не вырвешься.
– Что ж, Лейла, добро пожаловать в мой дом, – похожая на остов кисть высвободилась из длинного безразмерного балахона, указав на стул. – Садись.
Она не смогла сдержать нервную дрожь, ощутив на плечах тяжесть холодной руки.
– Боишься?
Она упрямо помотала головой. Впрочем, вышло не слишком убедительно. Страх скрыть не получалось, отрицать его было бессмысленно.
– Почему ж, в таком случае, на меня не смотришь? Разве тебе не интересно, как выглядит будущий муж?
– Вы стоите у меня за спиной. Мне неудобно оборачиваться.
Слабая отмазка. Она и сама понимала это.
Пауза. Не слишком длительная, но тягостная.
Эссус обошёл стул и встал прямо перед Лейлой:
– Ну вот он я. Но ты – какая неожиданность? – вновь предпочитаешь смотреть нам под ноги? Какой пассаж, проиграть женское внимание поеденному молью ковру! Ну, ладно, чего там? Смотри, куда хочешь. Я сегодня добрый.
Пододвинув стул, он сел, вальяжно забросив ногу на ногу:
– Могла бы и поблагодарить. Что за молодёжь нынче пошла? Скажи, Лейла, как ты относишься к играм без правил?
– Простите?..
– Повторить вопрос? – с иронией предложил он.
– Как я отношусь к играм без правил? – она нервно облизала губы. – Полагаю, без правил игры нет.
– Тогда я переформулирую: как ты относишься к игре с высокими ставками? Скажем, когда на кону стоит жизнь либо смерть?
– Предпочитаю не играть.
Эссус закинул руку на спинку стула, на котором она сидела. Получилось фривольно, чем-то напоминая объятия.
– Да? Жаль. Я вот, признаюсь, люблю острие ножа. Может, со временем поменяешь мнение? Аппетит, как говорится. приходит во время игры. Хочешь, я тебя кое с кем познакомлю? – без всякого перехода спросил он вдруг.
И Лейла с ужасом поняла, что из его горла выходят уже не человеческие звуки, а змеиное шипение, после чего в одну из боковых арок просочилась ящерица огромных размеров.
Хотя, нет, не ящерица. У ящериц не бывает перепончатых крыльев и длинных хвостов.
Передвигалось существо не на четырёх, а на двух лапах, словно медведь или человек, неторопливо подтаскивая вперёд тяжелое чешуйчатое тело:
«Я – здес–с–сь, хозяин–н–н».
Животное походило на смесь дракона с динозавром. повернув узкую треугольную морду, тварь выпустила из пасти ленточный, чёрный, раздвоенный, как у змеи, язык.
– Ты говоришь на змееязе? – спросил Эссус у Лейлы.
– Это животное… кажется, оно поздоровалось?
– Это животное называет виверна.
Зверёк зашипел: «Хозяин! Прикажите убить девчонку?».
– Напротив, требую её полюбить, – с недоброй, издевательской улыбкой, проговорил Эссус. – Разве не чувствуешь? Она часть Змеиного Гнезда. Древние Змеи приняли её, прими и ты, – он повернул голову, обращаясь уже к Лейле. – Виверну зовут Страсть.
Страсть подошла к хозяину и, как собака, улеглась у ног, обвив ножки стула длинным хвостом. Узкую длинную морду она пристроила у хозяина на плече – эдакая экзотическая домашняя любимица.
– Убьешь девку в том случае, если она посмеет меня предать, – ласково погладил Эссус выпирающие, вывернутые рептилии ноздри.
Та в ответ довольно зашипела.
Лейла снова ощутила приступ страха пополам с раздражением.
– Чего вы от меня хотите? – спросила она.
– А чего может хотеть мужчина от женщины? Особенно, если она его невеста?
– Вы и правда планируете жениться на мне?
– Ну, не знаю, – ухмыльнулся он, – можно ли найти выгоду в браке с соплячкой, за которой не стоит реальная сила? У которой нет ни грамма опыта? Чем ты, Лейла, можешь привлечь взрослого, искушённого жизнь мужчину?
– К тому же мы с вами родственники, – поддержала его собеседница и, наткнувшись на насмешливый, жёсткий взгляд, поспешила отвести глаза. – В некотором роде.
– В некотором – да. Но я, наверное, очень испорченный? Меня такие мелочи волнуют мало.
– Но вы ведь сами только что сказали, что женитьба на мне вас не интересует?
– Вот только клятва, связавшая нас с Изабель, всё ещё действует, несмотря на истёкший срок годности и наши желания.
– Но ведь до сих пор никому из нас жить эта клятва не мешала? – с надеждой взглянула на него Лейла. – Может, пусть так остаётся и дальше?
– Как сказать – не мешала? Жениться на ком-то другом я не могу. Не то, чтобы мне очень хотелось, чтобы я сильно страдал, но – факт.
– Однако ведь моя бабушка каким-то образом вышла замуж?
– Это вряд ли! Если бы она это сделала, то умерла бы.
– Всё так сурово?
– Клятвы – они такие. Суровые, к нарушителям. Скорее всего, замуж Изабель не выходила, просто родила ребёнка, который, к гадалке не ходи, магических способностей не унаследовал, иначе мне пришлось бы поближе познакомиться с твоей мамочкой, а не с тобой. Но, на наше общее с ней счастье на ней природа предпочла отдохнуть – лишённый магии не может наследовать от волшбы ни плохого, ни хорошего. А тебе вот не повезло. Или, наоборот – повезло, как посмотреть? Время настало. Перед нами вот-вот раскроются истинные прелести законного брака. Возрадуемся же!
– А если я откажусь выходить за вас замуж, то смогу прожить так же, как прожила Изабель?
Эссус взглянул на Лейлу с язвительным сожалением:
– Скучно и недолго, имеется ввиду? Думаю, что сможешь. При самом благоприятном исходе, может быть, даже перешагнёшь тридцатилетний рубеж?
***
– Мне стоит начать верить, что вас волнует моя будущность и благополучие? Вы вдруг внезапно решились озаботиться моим долголетием?
– У меня в этом деле свой интерес. Без жены у меня не может быть наследника.
– А он вам нужен?
– Да не особо. Но вдруг когда понадобится?
– Я вам не понимаю. То вы говорите, что я вам неинтересна, а в следующий момент – что вам нужен наследник?
– И что же тут непонятного? Где ты углядела противоречия? Ты невызревшая малолетка, конечно же, досадная помеха на моём пути и самым разумным решением было бы просто тебя убить. Это освободит меня от пут, которыми столь легкомысленно связали меня родители. Я смогу выбирать себе подругу по сердцу или по разуму – как получится. Во всяком случае, по собственной воле, а не чужой указке.
Колдун говорил лёгким тоном, но Лейла интуитивно чувствовала – всё куда серьёзней, чем хотелось бы. Сказанное отнюдь не шутка.
– В таком случае не милосердней ли было бы меня убить, не предупреждая?
– Возможно, милосерднее. Но, видишь ли, я далёк от принципов гуманности и никогда им не следовал. Что ты обо мне слышала?
– Василиса однажды сказала, что понимает, почему её дочь сбежала. И она называла вас порочным.
– Да, – скучающим тоном протянул он, – я действительно порочен, есть за мной такой грех. И немилосерден, как мы уже выяснили.
На его губах играла самодовольная, вызывающая улыбка.
– Мне иногда даже нравится убивать. Не пойми неправильно – не всегда, а лишь в том случае, когда противник достоин противостояния, достоин долгой, интересной игры. Что-то мне подсказывает, что это не твой случай? Против меня ты точно не боец. Мне ты не соперник, и даже не оппонент. Согласна?
– Более чем. Особенно если это поможет остаться мне в живых.
Он усмехнулся. В который раз? Алмаз в его длинной серьге подмигнул Лейле столь же насмешливо и дерзко, как вёл себя его хозяин:
– Просто так взять и убить тебя после всех этих лет это как-то банально. Опять же, ты права, пусть и дальняя, но мы всё-таки родня.
– Значит, убивать меня вы не будете?
– Я ведь не просто так заговорил об игре без правил. Вернее, правила-то будут. Мои. Если хочешь жить, придётся их соблюдать.
– Что за правила?
Лейла удивлялась тому, с каким спокойствием ей удавалось держаться. Наверное, пока просто плохо верилось в реальность происходящего?
– Ты образованная девушка, правда? Ты, наверняка, в курсе, что в этом мире идёт безостановочная, непрекращающаяся борьба за существование. В ней победу одерживает сильнейший. Или, как вариант – нужный сильнейшему. Покажешь себя нужно сильнейшему мне – будешь жить.
– Вы что-то конкретное подразумеваете под нужностью и полезностью?
– Уверен, первое, что приходит в твою симпатичную голову, это предложение раздвинуть ноги – нормальный женский инстинкт.
Он намеренно оскорблял её и у него получалось.
Лейла злилась, но пока ещё ей удавалось держать себя в руках.
– Вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей?
Он поглядел на неё в упор, и Лейла с удивлением поняла, что глаза у него подведены. Потому и выглядят такими зловещими и яркими, дико порочными.
– Не стану тебя обманывать: я не любитель невинных белых овечек. Я такое не ем. Девственницы не кажутся мне привлекательными.
– А с чего вы взяли, что я девственница?
– Как всякий колдун, я способен видеть ауру. В твоей энергия кундалини находится в спящем режиме. У женщин и девушек разный цвет. И запах. Не говоря уже об умении держаться.
Теперь голос его звучал вкрадчиво и мягко, однако в нём по-прежнему звучали снисходительные, язвительные нотки.
– Итак, на чём я остановился? Ах, да! На том, что не люблю девственниц. Последнее, конечно, поправимо, и всё же… я тебя не хочу.
– Меня это радует.
– Чтобы тебя совсем уж осчастливить, сообщу – у меня уже есть любовница. Постоянная и мне под стать. Моложе меня, но всё же достаточно искушённая в жизни – обворожительная пакостная злодейка, с которой уж точно не соскучишься. А когда она мне надоедает (ведь в жизни рано или поздно надоедает всё, особенно когда живёшь так долго, как намерен я), здесь есть и другие женщины. Когда приедается и это… но ладно, не будем развивать эту тему. Мне кажется, тебе это будет неприятно. Главное, что ты можешь быть абсолютно спокойна на мой счёт. Я не стану претендовать на твоё юное тело, пока мы будем друзьями. Ты нужна мне в ином качестве.
– В каком же?
– Программа минимум – хочу, чтобы ты шпионила для меня за Айзеком. Поедешь в Академию Магии и постараешься втереться к нему в доверие, будешь мне докладывать о каждом его шаге. Программа максимум: у Айзека есть сын. Он твой ровесник. Вы будет учиться на одном курсе, не исключено, что даже на одном факультете. Я хочу, чтобы ты его соблазнила.
– Что? – удивлённо вскинула брови Лейла. – Как?.. И зачем?
– Затем, что я хочу перетянуть мальчишку на свою сторону и использовать его против отца. Он нужен мне как оружие. Твоя задача – мне его «принести».
– Но я никогда никого не соблазняла! – возмутилась Лейла. – Это просто смешно. Какая из меня Далила?
– Тебе нужен сексуальный опыт? Могу обеспечить как лично, так и попросить об услуге любого, из приглянувшихся тебе парней – выбирай! Я не ревнив. Пользуйся случаем. Делай, что хочешь и как хочешь, но мне нужно, чтобы ты из парня верёвки вела. Ты красивая. Если вдруг повезёт, и вдруг окажешься ещё и умной, можешь стать очень полезной, а следовательно – ценной. Будешь ценной – будешь в безопасности. Я ясно выражаюсь?
– Я боюсь, у меня не получится…
– Если не получится… – голос Эссуса словно покрылся льдом, –Откровенно говоря, не люблю слабаков. Они бесполезны.
– Что будет, если я не справлюсь?
– Уверен, ты справишься. Должная мотивация творит чудеса. Но так, для общего развития поделюсь информацией – среди Чёрных Змеев женщин немного. А они в общих кровавых оргиях просто незаменимы. Как не издевайся над природой и естеством, но инстинкты берут своё и большинство мужчин в итоге хотят женщин. С этим, слава богу, ничего не поделаешь. Не справишься, твоё милое девичество послужит моим полкам, но уже без права выбирать и решать, кому дать, а с кем повременить.
– Вы это серьёзно?
– Более чем.
– Вы обещали Василисе, что не причините мне вреда!
– Учиться получать и дарить удовольствие – разве вредно? – засмеялся он, показывая ряд белых, как жемчуг, ровных зубов.
В этот момент первая искра ненависти вспыхнула в груди Лейлы.
Она испуганно и зло смотрела на – кого? Дядю? Жениха?
Проклятый Чёрный змей!
– А как же, в таком случае, наша помолвка?
– А что с ней станется? Может быть, я в итоге на тебе даже женюсь, чтобы побесить лишний раз мою ненаглядную Медору. Это так мою любовницу зовут, – неприятно улыбнулся он, растягивая губы в оскал, означающий улыбку.
– Не боитесь, что при таком раскладе ожидаемый наследник может быть совсем не от вас?
– Я мало чего боюсь в этой жизни. И уж точно – не младенцами меня напугать. Но хватит об этом. Уверен, ты справишься с заданием. Всё будет хорошо. Постепенно ты поумнеешь и, может быть, мы ещё будем совместно и счастливо владеть этим миром. Пока же тебе предстоит грызть гранит оккультных наук. И помочь завладеть головой Айзека, которую я намерен положить в мешок и забросить куда подальше. Выполнишь мои условия – получишь награду. Не выполнишь – пожалеешь, что на свет родилась.
– Если я выполню свою часть сделки, что получу взамен?
– Вот это я понимаю, – удовлетворённо протянул Эссус, вновь расслаблено откидываясь на спинку стула. – разговор. Наш человек. А чего бы ты хотела?
– Разорвать помолвку с тобой. Это возможно?
– В мире, пока жив, нет невозможного.
Они смотрели друга на друга.
Лейла, широко распахнула глаза в ожидании продолжения.
– Но если это возможно, то почему до сих пор вы этого ещё не сделали?
– Помолвка давала отличный повод не жениться вообще. Итак, подведём итог? Ты мне голову Айзека, я тебе – свободу от меня.
– Вы гарантируете, что сдержите слово?
– Да. Я сделаю всё возможное, чтобы найти способ разрушить неразрушимое.
– Звучит не слишком ободряюще.
– Что поделать? Однако? – бросив вскользь взгляд на часы, Эссус поднялся, – я с тобой заговорился. Скоро ужин. Нужно ещё переодеться к столу. Постарайся выглядеть должным образом. Страсть проводит тебя в твою комнату. Увидимся за столом.
Глава 8. Змеиный круг
– Сегодня, друзья, я удостою вас чести познакомиться с моей драгоценной невестой. протеже. Вы о ней всё уже наслышаны – Лейла Аластаир из рода Нахширон. Прошу, как говорится, любить и жаловать. Заметь, Лейла, друзья – это не для красного словца. Собравшиеся здесь действительно мои соратники, а не слуги. Представлю по порядку. С Вардом Гэем ты уже знакома.
Вард, поприветствовав девушку кивком, едва заметно улыбнувшись.
– Зак Ирвинг, Том Кэйси, Сид Грэй.
Высокие, коротко остриженные мужчины с обветренными лицами в сумерках показались Лейлы почти одинаковыми.
– Верные ястребы Лейны. Рекс, – представил Эссус тонкого, аристократичной внешности, мужчину без возраста, со светлыми, льдистыми, глазами.
– …и Родерик.
У старшего Лейна было волевое, обветренное лицо с сильным подбородком, жгучими черными глаза под густыми, дугообразными, низко нависшими, бровями.
– Салливан, Терренс Рэндал, Т
Эти по габаритам могли соперничать с гризли.
– Тирон Ярвуд.
Волшебник поклонился, одарив Лейлу дружелюбной улыбкой, обнажая пожелтевшие зубы. Русые, с едва уловимо каштановым отливом, прямые волосы, были небрежно стянуты в хвост. Нос с горбинкой. Правую сторону лица пересекал тонкий шрам.
– Сильвер Малькер.
Явно француз. У него была гладкая оливковая кожа, высокий лоб и смазанный, плохо выраженный, подбородок. Тёмно-карие глаза с поволокой дополнял маленький, по-женски капризный, рот.
Эссус остановился перед единственной женщиной за столом, если не считать саму Лейлу.
Она была красива – очень красива! Каждая чёрточка в этом создании словно вручную богами лепилась: точеный носик, совершенные изгибы бровей, мягкие губы, розовые и гладкие, как лепестки шиповника, овальной формы лицо с нежными высокими скулами.
А ещё она была жуткой – скользящие резкие движения, лающий смех, манера закидывать голову, по-змеиному вытягивая шею, негасимый фанатичный огонь в глазах – всё производило неизгладимое, но неприятное впечатление.
Все вместе и каждый по отдельности, друзья Эссуса обладали неким шармом, присущим плохим парням. Их окружала аура силы и порочности, а упаковка их черных, струящихся одежд делала образ совершенным. Спору нет, мужчины были привлекательны, каждый тянул на матёрого хищника.
Представляя её своим людям Эссус не сводил с Лейлы взгляда. Чего он ждёт? Что она им скажет: «Очень приятно»? Таких, как она, эти красавцы, не моргнув глазом, поедали вместо шоколадки, раскалывая, точно орех. Вон как Рекс нос воротит, поджимает губы. Старший братец ему что-то втолковывает. Наверное, уговаривает не гневить Старшего Змея и все-таки сесть за один стол с его невестой-простолюдинкой
– А девка твоя нас боится, – хохотнув, Медора приблизилась к Лейле бесцеремонно нарушая границы личного пространства. Спутанная копна её чёрных волос коснулась лица, когда любовница Эссуса склонилась, шепча:
– Что, крошка? Я тебе не нравлюсь?
Лейла брезгливо отодвинулась, вопросительно взглянув на Эссуса.
– Мне нужно ей отвечать?
– Уймись! – жёстко осадил её Эссус.
Ему для этого даже голоса повышать не потребовалось.
Медора злобно оскалилась, но отпрянула, не осмеливаясь перечить.
Хотя кусок не лез в горло, Лейла аккуратно нарезала мясо кусочками. Она старательно смотрела в тарелку, потому что, стоило поднять взгляд, как сразу же наталкивалась на смородинов-чёрные глаза Медоры.
Наколов кусок отбивной на нож, та отсалютовала им:
– Приятного аппетита, крошка. Кровавый бифштекс – я его обожаю! Когда-нибудь я покажу тебе, как его готовить.
– Отчего-то мне кажется, что мне не понравится у вас учиться, – процедила сквозь зубы Лейла.
Медора зашлась в приступе гортанного, кажущегося безумным, смеха.
Вард и Сильвен Маркель переглянулись между собой, явно предвкушая развлечение.
– Что тебя так позабавило, Медора? – поинтересовался Эссус.
– Твоя невеста пытается потешно оскалить зубки.
– Не порть девчонке аппетит. Лучше отстань от неё, – посоветовал Родерик, выковыривая из зубов застрявшее волокно мяса.
Медора вновь вызывающе вскинула подбородок, а потом, развернувшись к Лейле всем телом, едва ли не навалилась на неё пышным бюстом:
– Правда, что ты чуть не погибла в том баре …как, бишь, его там? Запамятовала! Говорят, Люк совершил удачную попытку дорасти до волшебника и вызвал Пламя? Сгорело много мерзких ублюдков, вроде тебя?
В ушах зазвучали крики охваченной огнем толпы в тот момент, когда на неё с потолка потёк кусок пылающего пластика, налипая на тела так, что не отодрать. В памяти Лейлы всплыл собственный безысходный страх в момент осознания – живой не уйти. А вместе с болью пришла злость.
Она решительно и демонстративно отодвинула от себя тарелку.
– Ты сумасшедшая сука! – бросила она прямо в лицо наглой твари, которая, мало того, что спала с её женихом, так ещё и осмеливалась в открытую нагло её третировать, хотя Лейла вообще никак её не трогала.
Ярвуд поперхнулся, кашлем пытаясь замаскировать смешок.
– Как ты меня назвала? – с яростью поднялась из-за стола Медора.
– Сукой. А ты что, не умеешь превращаться в Адских Гончих? Я думала, все злые ведьмы это умеют.
– По собачий хранить преданность тем, кто этого не достоин, вот что умеют некоторые злые ведьмы, – прорычала Медора, уже в открытую обращая ярость на любовника, вынося их ссоры на общее обозрение.
В принципе, её можно было понять. Но за что Лейлу-то Медоре ненавидеть? Как будто она так уж сильно жаждала сюда попасть и отбить у этой сумасшедшей её чокнутого любовника?
– В том клубе со мной были мои друзья. Они никого не трогали и возможно, погибли. Всё потому, что какой-то недоумок решил поиграть в бога. Кем бы вы себя не возомнили, никто не давал вам право лишать других жизни. Да вдобавок ещё и оскорблять память мёртвых.
– Довольно, – на этот раз слова Эссуса были обращены к Лейле.
Поставив локти на стол, переплетя пальцы в замок, он задумчиво постучал костяшками пальцев по губам.
– Разве девушке подобает произносить такие грубые бранные слова? Тем более, говорить их женщине, по годам годящейся ей в матери?
– Что я такого сказала? – искренне возмутилась Лейла, успевшая позабыть, с чего началась её пылкая речь.
– Ты назвала Медору сукой, – услужливо напомнил Змей. – Молчать! – рявкнул он, заметив, что Лейла собирается возразить. – Ни слова! Не вынуждай меня наказывать тебя. А теперь, будь хорошей девочкой, попроси у неё прощение.
Лейла даже задохнулась от гнева:
– Прощения? Я?!..
– Ты.
Мягче Эссус говорить, наверное, не мог, но большей жути, чем этот мягкий голос, Лейла и представить себе не могла.
Было обидно и очень горько. Во-первых, потому что она не считала себя виноватой. Во-вторых, потому что он встал на сторону своей любовницы, а не невесты.
Однако, не желая искушать судьбу, она повернулась к сопернице:
– Прошу извинить меня за грубые слова.
–Хорошо, – удовлетворённо кивнул Эссус. – Медора? Теперь твоя очередь.
– Я не стану извиняться перед этой жалкой выскочкой, – вскинула женщина подбородок вверх, прожигая Лейлу горячим взглядом.
– Зря, – холодно процедил Змей. – Мы поговорим с тобой об этом позже. Наедине. А пока – приятного аппетита, дамы.
Эссус пододвинул к себе тарелку:
– Маркель, доложи, что слышно о Лисандре?
Француз, поперхнувшись, поспешно дожевал кусок, промокнув губы салфеткой перед тем, как заговорить:
– Наши люди работают над этим.
– Хотелось бы больше информации о том, на какой стадии идут работы? – иронично сощурился на осведомителя Эссус.
– Делаем все возможное, но дело-то сложное. Лисандра взяли с поличным.
Скривив тонкое лицо в пренебрежительную гримасу, Рекс заметил:
– Спрыгнувший с ума Остен требовал для нашего красавца смертной казни, – жилка на щеке нервно дернулась. – За смерть Синклейра.
– Это был несчастный случай! – прорычала Медора. – Да у Лисандра кишка тонка, чтобы убить! Если бы он меньше старался держать руки чистенькими, все могло закончиться иначе. Остальные ребята тоже оказались не на высоте, – воинственно тряхнула она головой и волосы тёмным знаменем развевались за её хрупкой спиной.
– А ты чего хотела? – вскинулся Вард. – Чтобы мы покрошили всех в лапшу?!
– Ради дела… – начала было Медора, но Ярвуд перебил, пренебрежительно дёрнув плечом:
– Легко тебе говорить – «ради дела»! – передразнил он. – Много чести избивать младенцев? Чего ж сама-то в сторонке предпочла постоять?
– Рыцарская слабость, некстати проявленная Лисандром, стоила нам очень дорого, – нахмурился Эссус.
– А о чём, собственно, идёт речь? – спросила Лейла.
Никто не ответил. Всё предпочли уткнуть носы в тарелки.
Аккуратно сложив салфетку, он отбросил её.
– Мы будем посвящать твою девчонку в наши планы? – полюбопытствовал Рекс.
– Да. Если я так пожелаю, – скучающим тоном прилетело в ответ.
В синих глазах младшего Лейни плеснулась ненависть, ядовитая, как укус змеи.
– На каком основании?
– На том основании, что она моя невеста, – ласково протянул Эссус. – Имеешь что-то против?
Всегда есть что-то иррациональное и неправильное в том, что тебя ненавидят без всякой причины, без всякого либо повода с твоей стороны, только за то, что ты не укладываешься в чью-то идиотскую систему представлений.
Рекс смотрел на Лейлу так, словно готов был её убить. И от такого у кого угодно пропадёт аппетит.
– Друзья мои, я всем советую запомнить, друзья: Лейла – моя невеста, моя родственница и, возможно, наследница. Со всеми вытекающими последствиями. Игнорировать это опасно по одной единственной и очень опасной причине – я рассержусь. Не рекомендую забывать о том, что девочка тоже может быть опасной, ведь кровь не вода, а она из рода Нахширонов. Древние Боги признали Лейлу одной из нас. Да вы кто такие, чтобы перечить?
Рекс больше не осмеливался поднять глаза на своего господина, но челюсть его оставалось по-прежнему упрямо сжатой.
– Дорогая, – голос Эссуса вновь сделался мягким, как шёлк – Сделай одолжение – позови Страсть.
Лейла послушно позвала её на змееязе: «Страсть! Виверна!».
Белые лица зловещими масками высились над столами, плотоядно созерцая её бесплодные усилия.
«Быстро тащи сюда свой хвост, злодейка!!!».
Эссус засмеялся. Смех его оказался легким, заразительным, как пузырьки шампанского на фоне пылающей свечи.
«Послушай нашу маленькую подружку, – услышала Лейла его присоединившееся шипение. – Иди к нам».
«Девчонка обещала мне кролика, хозяин», – наябедничала длиннохвостая вредина. – «Обещания не выполнила. Не стану её слушаться».
– Велите Люку приволочить кролика из силков. Живого.
Медора тоже радостно засмеялась, видимо, предвкушая развлечение.
Лейла сжалась, понимая, что затея вряд ли грозит ей чем-то хорошим.
Остальные невозмутимо вкушали пищу.
***
Не прошло и четверти часа, как Люк вошел в комнату.
– Кролик, как вы и просили.
– Хорошо, – кивнул Эссус. – Лейла, ты умеешь пользоваться волшебной палочкой? Давай посмотрим, как ты справишься с боевыми заклятиями первого уровня?
Медора довольно засмеялась.
В который раз за сегодняшний ужасный обед? Злобная стерва!
– Ну, это ты, положим, перегибаешь палку, Эс, – подал голос Вард. – Девчонка первоначальный бытовой уровень едва ли осилила, какая там боёвка?
– Увидим, – бросил Эссус коротко и порывисто поднявшись, легко скользнул на середину залы.
– Иди сюда, – позвал он Лейлу.
Преодолевать кажущееся бесконечное расстояние, разделяющее её, свалившегося как снег на голову жениха и несчастного кролика, пришлось на ватных ногах.
– Смотри, всё очень просто. Вскидываешь палочку над головой и произносишь: Смерть.
– Зачем?
– Чтобы прикончить кролика, – как нечто само собой разумеющееся проговорил Эссус.
– Змея и без меня отлично его прикончит.
Эссус резко схватил её за руку, подтянув к себе так близко, что Лейла могла увидеть собственное отражение в его слишком светлых глазах:
– Ты тоже Змея, и я хочу, чтобы его прикончила этого кролика. Не смей прикидываться, что не понимаешь этого! Ты сделаешь это сейчас, или я применю парочку боевых заклинаний к тебе самой. Ты ведь этого не хочешь? Мы оба этого не хотим. Так что, давай!
– У меня не получится, – замотала головой Лейла.
– Я сказал – пробуй.
Она вытащила палочку. Взмах, рывок:
– Смерть!
Кролик по-прежнему беспомощно поводил ушами, испуганный и невинный. Белый, пушистый, как вся ушастая братия.
– Неплохо, – со смешком констатировал Эссус, подтверждая сказанное лаконичным кивком. – По-крайней мере, ты это произнесла. Осталось за малым – наделить слово силой. Позволь помочь?
Он встал за её спиной, крепко обняв одной рукой за талию, а второй взяв – за руку, в которой Лейла сжимала палочку, будто она была куклой-марионеткой, которой Змей управлял.
Подобная близость смущала, сбивала с мыслей и с дыхания, вызывала какое-то томление, то ли возмутительное, то ли приятное.
Замах и хлесткое:
– Резо!
К ужасу Лейлы кроличьи ушки с кисточками начисто отсекло серебряным лучом. В уши ударил дикий, испуганный визг страдающего существа.
– Давай, Лейла! – с азартом дышал он ей в ухо. – Избавь несчастную тварь от страданий.
– Я не могу!
– О! Конечно, ты не можешь. Ты же гуманная. Из тех, кто рыдает над птичками, рыбками, собачками. Жалко зайку? Никто не мешает облегчить ему страдания. Давай, Лейла: Смерть! Это же так просто! Нет? Ну, как хочешь.
Новый хлесткий взмах. И снова:
– Резо!
Белый кроличий мех покрылся глубокими разрезами, набухая, как губка, кровью.
– Резо!
Новая рана.
– Давай же, прикончи его во имя милосердия! – Лейла не могла видеть его лица, но чувствовала его довольную усмешку. – Ты же добрая девочка, правда? Смерть – просто, как все истинное. Смерть – и ему больше не будет больно…
– Взрывай!
Клетка разлетелась в клочья.
Кролика тоже разорвало в клочья неумело пущенным проклятием. Кровавые ошметки шерсти, костей, мяса разлетелись в стороны, как в плохом ужастике. Брызги крови забрызгали стоящего рядом Люка, заставив его брезгливо скривиться.
От громогласного гогота за столом содрогнулась комната.
– Неплохо, – отсмеявшись, констатировал Эссус – Только вот змее ничего не осталось. Боюсь, Люку придется принести тащиться ещё за одним бедняжкой. «Смерть» – было бы проще, экономичнее и эффективнее.
