Екатерина Мортус
Если с вами заговорит кот…
Попрощавшись с незнакомцем, имя которого так и не осталось в памяти, Илья тут же столкнулся с гуманоидным существом, тело которого было местами покрыто плотной шерстью, а заостренные уши унизаны разномастными серьгами.
– Добро пожаловать, – с трудом произнесло существо, слегка наклоняясь. Было слышно, как слова даются ему с трудом. – Добро пожаловать. – Твердило странное создание, как заевшая пластинка. – Добро пожаловать.
– Бублик, перестань. – Девушка дернула поводок. Шея гуманоида напряглась, и тело послушно ссутулилось, чтобы голова оказалась на одном уровне с хозяйкой. – Ты пугаешь гостей.
– Что с ним?
– С ним? – Девушка бросила взгляд на Бублика. – Все прекрасно. Он учится, пока успешно, но иногда бессмысленно повторяет одну и ту же фразу. Ничего, мы на верном пути.
Бублик издал звук, похожий на свист чайника. Ноздри, как у нетопыря, напряглись, выпуская струйку дыма. Казалось, что внутри существа бушевал адский котел. Илья думал о вампирах, но вслух не стал об этом говорить.
– Он с тобой не по своей воле?
Девушка нахмурилась. Видимо, ей часто задают этот вопрос.
– Если бы хотел, то давно ушел. Его никто не держит.
Мускусный запах летал в воздухе, как пыльца, провоцируя першение в горле.
«Значит, она человек. Можно задавать вопросы».
– Скажи, а где держат певца, которого зовут Вилен?
Девушка захохотала.
– Того проходимца? – Палец, унизанный перстнем, указал прямо. – Иди по главной дороге. Она приведет тебя к центру. Он там, ты сразу поймешь.
Под бодрый крик Бублика, Илья и Уголек поспешили скрыться от странной парочки. Вымощенная камнем дорога оказалась единственной в этом городе. Вдоль нее стояли зазывалы в пестрых нарядах, попрошайки и дети, которые обворовывали зазевавшихся путников. Яркие шатры поприветствовали разноцветным брезентом, который служил крышей. Запах специй, парфюма, жирного мяса и рыбы щекотал нос, забивая его каруселью ароматов. Музыка, звучащая из-под рук бардов, отбивающих ритм на барабанах, любовно касающихся губами флейт, умело затрагивающих струны музыкальных инструментов и живой души.
Бусы, нанизанные на прочные нити, гроздьями свисали и переливались от малейшего света. Увесистые ожерелья раскачивались, создавая звон и разжигая огонек в глазах девушек. Кошельки, похожие на маленькие мешочки, звенели от монет, и опустошались, чтобы владелец мог приобрести ту или иную безделушку.
Пестрые палатки с веселыми продавцами закончились, уступив место торговцам фруктов. Сколотые наспех ящики были набиты переспевшими, надкусанными или слегка подгнившими яблоками, грушами, томатами и незнакомыми плодами местных деревьев. Дети бегали, пытаясь отвлечь продавцом, пока их товарищи прятали под заштопанные рубахи все, что могли унести.
– Не нравится мне это, – прокомментировал Уголек.
Илья с ним согласился, когда увидел стражника. Будто сошедшая иллюстрация со страниц книги о приключениях, она затмила ярмарку, продемонстрировав невиданное существо. Белоснежные крылья без единого пятнышка или пожелтевшего пера, ослепляли своей чистотой. Мускулистое тело, покрытое светло-коричневой шерстью, напрягалось, когда кто-то из зевак подходил слишком близко. Мощные лапы ковыряли землю, когтями вытаскивая камни. Покрытая перьями шея вытягивалась, а орлиный клюв щелкал, издавая предупреждающие звуки. Хвост, заканчивающийся кисточкой, дергался, отбивая предсмертный марш для нарушителей. Целый день под палящим солнцем и толпа людей, которые осмеливались переступить красную черту, отделяющую их от стражника.
– Грифон, – прокомментировал Уголек. – Нам его никак не обхитрить.
– В песне говорилось про дверь.
Стражник охранял человека, прикованного к столбу железным ошейником и кандалами. Разорванная одежда, которая не менялась с момента заключения, пропиталась запахом немытого тела и кровью. Слипшиеся черные волосы свисали сосульками, закрывая лицо, покрытое ссадинами и грязью. Босые ноги не держали ослабленное тело, и оно, по мере возможности, приняло максимально удобную позу. На запястьях виднелись отметины от кандалов, как уродливые браслеты, служившие теперь долгим напоминанием о бесславно проведенных днях.
– Вилен, мы пришли! – Уголек вырывался из рук студента, привлекая внимание окружающих громким «мяу».
Певец убрал со лба пряди волос и, пробежавших уставшим взглядом по толпе, уставился на Илью. Зеленые глаза, яркие на грязном фоне лица, засветились надеждой, которая, казалось бы, должна была умереть первой.
Грифон щелкнул клювом и сделал шаг вперед. Размахивая крыльями, он создавал вихревой поток, который сбивал шляпы, вырывал из рук мелкие предметы и уносил их прочь.
– Прочь, нечистое создание! – Когти царапали камни, оставляя кривые полосы.
Илья не понимал, что говорит страж, но догадывался, что им пора уходить. Толпа, шурша, как осенняя листва, передавала друг другу разные слухи, среди которых ощущался аромат обмана. Причину заключение Вилена никто не знал, но делился подробностями, подпитанными разномастными версиями. Даже если бы студент понимал речь грифона, он не стал бы задавать стражу вопросы.
Уголек свисал, как бесформенная масса, и заговорил, когда они оказались на безопасном расстоянии.
– К позорному столбу приковывают в день, когда выносят вердикт, – сообщил он. – Надо вернуться и узнать, что решил суд.
Илья развернул кота мордой к себе.
– Бесполезно, – выпалил студент. – Возвращай меня домой. Я договаривался только на поиски, но никак не на схватку с существом, которое считал мифическим.
– Да знаю. – Уголек зашевелил лапами, пытаясь выбраться. Спрыгнув на землю, он уставился на Вилена. – И были бы у меня иные варианты, я бы тебя не выбрал. Ты единственный, кто заговорил с нами. Да и мы рассчитывали на поиски, но все равно понимали, что придется спасать.
– За что его?
– Кто знает? – отрешенно ответил кот. – Видимо, встрял в какую-то неприятность и ему пришлось спрятаться. А пока мы искали помощь извне, его нашли. – Лапа аккуратно коснулась лодыжки. – Хочу быть с ним до последней минуты. Может, повезет, и он окажется на пожизненном заключении. Тогда я помогу тебе вернуться домой, а сам буду искать другого человека.
Чувствуя себя бесполезным, Илья согласился. Быть героем он не умел, рисковать своей жизнью не собирался. Тем более знал, что ему не победить.
День пылал, как немилосердный огонь. Студент спрятался в тени таверны, удобно устроившись в траве. Уголек умудрился украсть чей-то кошель, забитый звонкими монетами, и, не испытывая угрызений совести, путешественники потратили несколько золотых на бутылку сока, стакан молока и пару кусков вяленого мяса с ломтиком хлеба. Илья, пока жевал, думал о ванне и чистой одежде и прогонял мысли о певце, который с жадность мечтал о глотке воды.
Голодный Бублик смотрел по сторонам, пуская слюни из приоткрытой пасти. Его хозяйка привязала поводок к столбу, а сама скрылась в недрах магазина, перебирая красивые ткани и рассматривая украшения.
– У него есть все шансы выбраться. – Студент указал на существо.
Уголек оторвал морду от миски. Шершавый язык прошелся по шерсти, слизывая капли молока.
– Никаких. Его кандалы волшебные. Он не развяжет даже узел, не говоря уже о замках. Скорее всего, он и вред не может владельцу причинить, пока на нем этот магический ошейник.
– Это может сделать только хозяйка?
– Нет, только Бездельник. – Уголек понял, что сболтнул лишнее. – О, нет. Не говори, что ты собираешься освободить упыря. Они не самые надежные товарищи. И любители есть свежее мясо.
– Зачем она его держит?
– Для собственной защиты, конечно же.
Посеянное глубоко в душе «зернышко», которое должно было вырасти и стать для кого-то спасением, сейчас требовало «прикорм». Желание щекотало нервы, заставляя чувствовать какую-то частицу неудовлетворения.
Хозяйка вышла из магазина, посмотрела по сторонам и, отвязав Бублик от столба, потянула за собой. Илья встал и медленно пошел за ними следом. Уголек монотонно повторял, что это очень плохая идея. Девушка прошла сотню метров и остановилась напротив витрины, в которой красовалось бальное платье. Мечтательно вздохнул, она долгое время изучала рюшечки, бантики и ажурные ленты, так нелепо собранные вместе, что праздничный наряд напоминал пышный торт. Решившись, хозяйка привязала Бублика к столбу и под недовольное клацанье челюсти скрылась в магазине.
Илья сглотнул и быстро подошел к упырю. Оказавшись на безопасном расстоянии, парень бросил ему кусок вяленого мяса. Зубастый рот схватил угощение. Плохо пережеванное оно камнем прошлось по глотке. Слюна выступила вокруг рта, собираясь пузырями.
– Вкусно. – Ухо дернулось и опустилось.
Студента такая реакция позабавила.
– Я тебя сейчас освобожу, но пообещай, что ты просто уйдешь и не будешь тратить время на мое убийство. Хорошо?
– Пустые обещания. – Уголек смотрел по сторонам, выбирая самый оптимальный вариант для побега.
Бублик по-птичьи склонил голову.
– Добрый, очень добрый. – С трудом произнес он. – Обещаю. Уйду домой.
Илья не понял, кого именно он считал добрым, но, с шумом выдохнув, подошел и принялся развязывать узел. Бублик, больше не связанный со столбом, дернулся, но студент схватил за поводок.
– Подожди, сейчас ошейник попробую снять.
Упырь наклонился, обдав своего спасителя смрадом из пасти. Тяжело дыша и капая слюной, он послушно опустил голову, подставляя шею. Замок на ошейнике оказался декорацией, на самом деле он состоял из пряжки и небрежно прошитого куска кожи.
– Вот и все.
Илья сделал шаг в сторону, когда существо выпрямилось. Скрипя суставами, Бублик боком подошел к спасителю.
– Спасибо. Я не забуду. Скоро смогу нормально говорить.
Окончания слов упырь проглатывал, но студент и без этого все понял.
Быстро, стараясь не попадаться на глаза окружающим, бывший пленник, сливаясь с тенью, скрылся, даже исчез его зловонный запах. Если говорить о побеге, то Уголек исчез самым первым. Илья нашел его рядом с фонтаном, в котором плескались дети. Вдвоем они долго смотрели на причудливую конструкцию, которая должна была изображать кувшин, а получилась кривая подделка на несостоявшийся шедевр.
– Ты освободил хищника ценой будущих жизней, – нарушил тишину кот. – Но не мое это дело. Судить не буду, просто излагаю факты.
– Я…
– Скоро озвучат приговор.
Как по волшебству, толпа людей, словно поток реки, собиралась, поглощая каждый сантиметр свободного места. Сжимая в руках выпечку, фрукты и сладости, зрители жевали, пачкаясь соком, жиром и крошками. Гул голосов сплетался, превращаясь в монотонное жужжание, как в улье. Мускусный запах смешивался с ароматом еды, цветов и грязной одежды. Илья выбрался из толпы, над которой нависло болотное облако, скрывая лица. Уголек плелся следом, сам недовольный высокими спинами, закрывающими обзор, и неуклюжими ногами, наступающими на хвост и лапы.
– Тут будет лучше. – Студент прислонился спиной к каменной стене сувенирного магазина.
Минута тянулась за минутой, пока не принесли трибуну, похожую на детскую поделку. Люди затихли, когда на расстеленную красную дорожку ступили ноги в золотых туфлях. Расшитые жемчугом, они уместно смотрелись на полных ногах, скрывающихся под летней юбкой. На идеально выглаженной блузке бежевого цвета сверкала подвеска, изображающая перевернутый треугольник с каким-то знаком или животным внутри.
Откашлявшись, женщина подняла руки, призывая зрителей к тишине. Это было лишним. Один ее вид заставил всех замолчать, даже тех, кто видел ее впервые.
– Как городскому судье, мне выпала честь судить этого человека. И совет, состоявший из глав этого города, вынес вердикт. Во-первых, Вилен – маг, прибывший из другого измерения, множество раз нарушал правила нашего мира, но своевременно платил штраф и отбывал отведенный срок, который не превышал четырнадцати суток. Во-вторых, пойманный на запрещенной магии, а именно: некромантии, он получил выговор, штраф и запрет на приближение к кладбищам. Год, как нам казалось, Вилен соблюдал правила, но анонимный донос заставил провести расследование. В хижине, расположенной к северу от реки, наши доблестные стражи порядка обнаружили тайное подземелье, где на плитах лежали трупы разной степени разложения.
