Екатерина Кузнецова
Рожденные сердцем. Честная история приемного родительства
© Кузнецова Е.А., текст, 2024
© ООО «Издательство АСТ», оформление, 2024
От автора
Вы держите в руках мою книгу, а я до сих пор не могу в это поверить. Ведь я не писатель. Когда я училась в школе, мой преподаватель по русскому и литературе прочила мне незавидное будущее дворника или продавца в магазине. «Русский язык, – патетически заявляла она, – создан для любви. А у тебя, Катя, не любовь, а странные танцы!». Что ж, будем считать, что до книги я дотанцевала…
Помню, когда я начала активно вести блог, я решила «узаконить» свои отношения с текстами и записалась на курс обучения. Он был посвящен правилам написания текстов и поиску писательского вдохновения. Восемь часов промчались незаметно, а когда пришло время подводить итоги, я впала в ступор. Мне задали простой вопрос, примерно как в загсе спрашивают: «Согласны ли вы?», а я не смогла сказать ни слова и разревелась. Стояла рядом со своим стулом, в окружении милых девушек с курса. Слезы ручьями лились по щекам, комок в горле не давал глубоко вдохнуть. На меня смотрели несколько пар удивленных глаз – ведь вопрос был такой простой: в чем цель моего писательства, в чем моя миссия?
А я не знала ответа.
Говорят, если не можешь писать – не пиши, мир и без того полон сочинителей. Если можешь не писать – тоже не пиши, не засоряй эфир.
А я – не могу не писать.
Когда я пишу, я живу в этом тексте. Пишу так, чтобы читатель видел не буквы, а картинку из фильма. Чтобы эмоцию из текста можно было взять в руки, почувствовать ее, примерить на себя, прожить. Понять ее, принять. И отпустить – это самое главное. Не знаю, как это работает, да, наверное, и не нужно. Но это исцеляет меня. И так же исцеляет вас – вы берете что-то свое от моих текстов, и это латает ваши раны. Я меняюсь, становлюсь лучше у вас на глазах, и вы становитесь лучше со мной рядом.
Миссия? Не знаю, наверное. Смысл этой книги? Определенно, да.
Главы о нашей жизни и моем пути в материнство в этой книге я чередую с вымышленными историями, которые помогут вам погрузиться в атмосферу, в которой я писала книгу. На этих страницах мне хочется поговорить не только с вашим разумом, но и с вашим сердцем. Надеюсь, у меня получится.
Глава 1
Привет, это я!
Меня зовут Катя, или Катики. Я из Новосибирска, но сейчас живу в Калининграде. Мне дают то 20 лет, то 54 года, но по паспорту все-таки 40. Добро пожаловать в мой мир.
Мы живем большой семьей – я, муж Вова, двое детей – дочка Линочка 11 лет, сын Никитка, ему 6. Две кошки – Руна и Полынь, кот Янтарь, кролик Марта и собака Моника. Ещё под нашей крышей неплохо уживаются друг с другом зеленая оранжерея, керамическая и столярная мастерские и два террариума – с хамелеоном и лягушатами.
В моих руках всегда кипит работа. Я леплю из глины морскую посуду, выращиваю бесконечное множество цветов и даже овощи круглый год, пишу книги, непрерывно что-то мастерю. А главное, я заразительно люблю жизнь и щедро этим делюсь!
А еще сто раз в день обнимаю своих детей. Какие же они у меня крутые! Мои маленькие любимые врединки… Честно говоря, не представляю, как сложится их жизнь. Могу только надеяться, что хорошо.
Я не могу иметь кровных детей. Это результат врачебной ошибки. Но даже если наука однажды шагнет далеко вперед, и я смогу родить сама – я этого не хочу.
Это не мой путь – тратить время на бессмысленные попытки. Время, которое мы с малышом можем провести вместе. Не мой путь – отдать космические деньги (и немало здоровья) за то, чтобы ребенок был близок мне генетически. Простите за резкость, мне плевать на гены, плевать с высоты моего красного диплома по специальности «генетик».
Вчера причесывала дочку перед сном, перебирала волосы, любовалась на ее мимику и снова поймала себя на мысли, что я такую красоту не смогла бы родить. Знаете, бывает так, что большая беда перестает быть провалом, который пожирает энергию, а, напротив, становится источником энергии действия. Так вышло с моим бесплодием. Я не знаю, какими были бы мои кровные дети, и мне, конечно, очень жаль, что я их никогда не увижу… Но я точно знаю, что мне фантастически повезло стать мамой для Лины и Никиты. Спасибо вам, мои хорошие, что выбрали меня.
Сюрприз: я люблю своих детей! Не за гены, не за общие черты во внешности. Наоборот!
Сюрприз: я люблю своих детей! Не за гены, не за общие черты во внешности. Наоборот!
Попробую объяснить образно. Представьте себе речку, мирно бегущую в привычных ей берегах. Вода мутная и неторопливая, как всегда бывает в широких реках. Эта река – я.
И вдруг в нее с шумным перезвоном врываются – прямо с гор – прозрачные ледяные ручейки. Их вода пахнет мхом и солнцем, она полна дерзкой энергии, в ней сила и мощь горных вершин. И там, где ручеек соединяется с рекой, вода журчит, вихрится, меняет цвет – становится другой.
Эти ручейки – мои дети. И я счастлива, что они другие, понимаете?
С ними я становлюсь лучше.
Когда меня спрашивают: «А вдруг, когда дети вырастут, они уйдут к кровным родителям? А если их родные мама с папой объявятся на пороге? Или в переходном возрасте окажется слишком трудно? Вылезут скрытые болезни? А вдруг… Вдруг…» Я не знаю ответа на эти вопросы. Никто не знает.
И я не хочу думать об этом, не хочу жить в страхе вымышленных пока проблем. «Вдруг» ведь может и не наступить. Поживем – увидим. Появятся проблемы – будем их решать.
А пока вот они – родные, веселые, шумные, загорелые, с чумазыми пятками, с чертенятами в глазах, с настоящим детством. Они есть у меня и есть друг у друга. Пока это главное.
А дальше как-нибудь разберемся.
Воробушки
Таня сидела на самом краю моста и смотрела вниз, на ледяную воду Невы.
Было холодно, страшно, до мурашек пусто внутри. Девушка представляла себе, словно в замедленной съемке, как пустая ваза падает с полки и разбивается на миллионы черепков.
Вот бы так же…
Трудно – невозможно – было понять, что стало последней каплей в ее жизни. Безразличие родителей? Нелюбимая, бессмысленная работа? Переезд близкой подруги в другую страну? Разрыв единственных значимых отношений? Или причина, по которой любимый мужчина ушел к другой: бесплодие. Наверное, последнее…
Таня давно сбилась со счета, сколько неудач было на ее пути к материнству. Если оглянуться, вся дорожка была залита слезами и усыпана разбитыми надеждами. Вспоминая одну потерю за другой, девушка, кажется, наполнилась болью до самых краев и уже готова была сделать последнее усилие и полететь вниз, как из небытия ее вдруг выдернул детский голосок:
– Тетя, осторожно, так можно упасть и больше никогда не подняться!
Таня вздрогнула и резко обернулась. Через слезы с трудом увидела малышку – лет пяти на вид. Головка вместо шапки была замотана каким-то тряпьем. А одета девочка была в огромную черную куртку, из-под которой торчали две комично тонкие ножки. Таня против воли улыбнулась и выдохнула – прыжок сорвался.
– Привет, девочка. Ты откуда тут в такой поздний час?
Девочка присела рядом – точь-в-точь воробушек на ветке – и полушепотом поведала:
– Мы живем тут. Под мостом. С братиком. Только вы никому не говорите, а то нас заберут!
Таня мигом забыла про свои беды и вся обратилась во внимание.
– А где ваши мама и папа?
– А у нас нет мамы и папы. Давно уже. Нас с братиком пытались один раз разлучить, но мы сбежали, и теперь тут живем. Летом хорошо жили, даже рыбу ловили и купались! А сейчас холодно стало. Но ничего! Зато вместе!
– А сколько лет твоему брату?
– Восемь! Он уже совсем большой.
Да уж, большой… Таня не успела даже подумать, как сказала:
– А давайте лучше у меня жить? У меня как раз тепло, и еда в холодильнике лежит. А есть некому.
– Едааа? – девочка мечтательно зажмурилась. – А вы нас с братом разлучать не будете?
– Не буду. Сестричек и братиков разлучать никак нельзя, я точно знаю. Пойдем братика твоего искать, а то ночь скоро.
Таня взяла девочку за руку и пошла медленно прочь с моста. Маленькую ледяную ручку в своей теплой ладони она сжимала крепко-крепко, чтобы не потерять эту последнюю ниточку к жизни.
А то можно упасть и больше никогда не подняться.
Глава 2
Если аист промахнулся
Мои дети знают, что родила их не я.
Боялась ли я об этом рассказывать? Ничуть. В усыновлении вообще нет ничего страшного. У ребенка появляется мама, а у мамы – долгожданный малыш. Все ужасное, что было, случилось до принятия ребенка в семью. Это – не ошибка детей, и не им ее исправлять. Так вышло, что аист промахнулся. И вот тогда действительно было страшно…
Мне очень страшно было узнать, что я никогда не смогу родить малыша. Не смогу быть рядом с момента его зачатия, не смогу носить его под сердцем, не смогу кормить грудью. Никогда! Только вдумайтесь. Страшно.
Страшно было и моим детям, когда мамы не стало рядом. Когда совершенно неясно было, зачем, для кого и как – жить. Это очень страшно, невероятно. Но все это уже произошло. И – увы – нам прошлого не изменить.
Так же точно страшно прыгать с большой высоты и погружаться в темную глубину. А выныривать и плыть к берегу уже совсем не страшно. Мне не страшно рассказывать детям, как я мечтала о них и как ждала и искала. Не страшно признаться, что не смогла их родить из своего животика, хотя очень бы этого хотела. Мне не страшно принять и разделить боль их потери, ведь я взрослая, и я теперь рядом.
И тем более мне не страшно, что мои дети вырастут, найдут своих кровных родителей и уйдут жить к ним. Потому что я точно знаю, что для своих детей я – родная мама. Мы уже прыгнули, вынырнули и встретились. Дальше уж как-нибудь доплывем до берега вместе.
Хотя, сказать честно, я не помню, зачем я хотела стать мамой.
Казалось бы, вполне можно принять бесплодие как данность и жить бездетную, но от этого не менее полную жизнь. У меня десятки хобби, в мире сотни мест, где я еще не была. Для всех, у кого «тикают часики», есть веская отговорка – не могу родить ребенка.
Но всю свою жизнь я шла к материнству. Зачем?
Передать свои гены? Это не про меня.
Выполнить детородную функцию? Тоже мимо.
Зачем?..
Конечно, я хотела слышать тот самый топот ножек в пустом доме. Увидеть в чьем-то лице отражение своей мимики. Смотреть день за днем, как растет мой малыш и становится взрослым человеком. Поделиться тем, что знаю и научить тому, что умею.
Конечно, я хотела дать семью малышу-сироте, ведь у меня есть такая возможность. Хотела, чтобы малышей без мам и мам без малышей стало меньше.
Но это не все. Прозвучит эгоистично, но я все же буду максимально честна. Мне кажется, я всегда хотела стать для кого-то центром вселенной, хотя бы на время. Да, с малышами этот миг мимолетен, но от того не менее ценен.
Помню, как впервые почувствовала это с Линой. Ей было 9 месяцев примерно. К нам, как и каждый четверг, пришла инструктор по плаванью: дочке прописали упражнения в ванне. В прошлые четверги Ангелина радостно переходила с моих рук на чужие и отправлялась купаться. А на этот раз вдруг вздрогнула, крепко обняла меня и заплакала. Именно в тот день она – неожиданно для всех – научилась отличать свою маму от всех остальных теть мира. Я пережила космические чувства.
А с Никитой я ощутила их только после трех его лет (подробнее о том, почему так поздно, напишу дальше). Тогда я оставила его в садике в первый раз на час. Приехала забирать. Он увидел меня и с радостным криком «Мама!» запрыгнул на руки, как крошка-коала, крепко обнял ручками и ножками и погрузил ладони в мои волосы. Сын несколько секунд сжимал меня изо всех сил, потом оторвал личико от моей груди, заглянул в глаза и с нежностью повторил «маааама».
Вот так, просто. Оглядываясь назад, я понимаю, что вполне могла бы НЕ стать мамой, а мои дети могли бы НЕ стать дочкой и сыном. Но мы стали. И нет, приемное материнство – это не только сбывшаяся мечта, но и непростой путь. Трудно – бывает, ох, как трудно. Но какое же счастье, что бывает. Настоящее счастье, что все сложилось именно так.
Тот самый день
Расскажи мне еще раз о том дне, когда я появился.
О том, как ты была вся погружена в работу, когда зазвонил телефон.
Расскажи о том, как тебе сказали, что я родился.
Расскажи, как ты улыбалась, а потом плакала, а потом снова улыбалась. Как рассказала всем вокруг обо мне.
Как забыла обо всех своих делах.
Расскажи мне снова о том, как прыгнула в машину и помчала на всех парах на встречу со мной. И как проклинала пробки на дорогах!
Расскажи, как вы с папой волновались, стоя в смешных бахилах и масках на все лицо в тесной комнатке в больнице.
Расскажи, как ты вздрогнула, когда первый раз увидела меня.
Расскажи мне еще раз, какой я был крохотный, как сердито хмурил брови и как сладко уснул, когда ты первый раз держала меня на своих руках.
Расскажи мне о том, как ты впервые распеленала меня и рассмотрела каждый пальчик на ручках и ножках, как аккуратно трогала мои мягкие ушки и как поцеловала в животик. Как ты нашла ямочку на моей щеке, а радовалась так, словно нашла клад.
Расскажи мне о том, как отправляла папе миллион моих фотографий, и они все были одинаковые. И как папа был рад каждой из них.
Расскажи, как прыгала до потолка, когда тебе разрешили забрать меня домой. Расскажи, как ты одела меня, как капусту, чтобы я не замерз, и как несла, словно сокровище, до машины.
Расскажи, как я смешно зевал беззубым ртом и как проспал всю дорогу домой.
Расскажи еще раз, как я уснул в своей новой кроватке, и вы с папой до поздней ночи любовались, как сладенько я сплю. Расскажи о том, как я проснулся, и остальную ночь мы не спали все вместе.
Расскажи мне о том, как папа подкидывал меня до потолка, я смеялся, а ты боялась.
Расскажи, как ты удивлялась, что такой маленький мальчик может вместить в себе так много счастья.
Мамочка, расскажи мне еще раз о том дне, когда я появился!
