Екатерина Константиновна Гликен
Курьез с видом на собаку. Откуда в поэме Блока «12» Христос
Хоронясь за все дома?
– Все равно, тебя добуду,
Лучше сдайся мне живьем!
– Эй, товарищ, будет худо,
Выходи, стрелять начнем!
Трах-тах-тах! – И только эхо
Откликается в домах…
То есть, хотя некоторые и выводят, будто Двенадцать хотят убить Христа (то есть символ старой России, на корню изничтожить надоевший мир), то как-то неубедительно. У них нет цели – убить Христа, они стреляют наобум, не зная, кто перед ними.
Общая ситуация такова, что никто на данный момент точно не знает, откуда взялся в поэме Христос и зачем.
Может, сам Блок подскажет?
А вот, что отвечает Александр Александрович на критику поэмы Гумилевым: «…мне тоже не нравится конец “Двенадцати”. Но он цельный, не приклеенный. Он с поэмой одно целое. Помню, когда я кончил, я задумался: почему же Христос? И тогда же записал у себя: “к сожалению, Христос. К сожалению, именно Христос». (из Дневника К.Чуковского)
То есть и сам Блок спрашивает себя: «почему же Христос?» Что ж? Можно подумать и сам поэт не знает, почему? Некоторые поэты так и делают: пишут, а потом говорят – это было вдохновение, моими устами говорил космос. Очень удобно)
Но Блок – великолепный поэт. Великолепный, восхитительный и настоящий и с большой буквы Поэт.
Я попытаюсь рассказать вам, что почти математически и абсолютно гуманистически никакой другой образ в конце поэмы невозможен. Только Христос. И да, повторяя вслед за Александром Александровичем, «к сожалению!» Но другое там невозможно!
Как замечал сам поэт: «…чем больше я вглядывался, тем яснее я видел Христа».
Теперь и я его увидела.
В дзене есть обоснование необходимости «сломать ум», избавиться от умственной привычки, чтобы понять великое. Для этого нужно долго думать над какой-нибудь загадкой.
Так и я, вертя вопрос: почему там Христос, откуда он, – в девяносто девятый раз перечитывала последние строки:
