Екатерина Константиновна Гликен
Сказка про хитрого царя и простого Ивана
В одном царстве, в некотором государстве жил царь богат. Так у него этого золота этого много было, изумрудов всяких да жемчугов, что класть было некуда, все за границы отправляли, там на складах хранили, а серебра и вообще не считали, на дороге валялось, но не везде, а только у царя за забором, под охраной, не людям же отдавать.
И было у царя три дочери. Только дочки эти глупые очень были. Уж он их и заграницы возил ко всяким учителям, да только все бестолку. Царь бы все золото свое променял, лишь бы дочкам где ума купить, да только где ж его купишь? Такое дело не продается, уж он-то повсюду искал, у всех спрашивал, нет, никто не продает.
Жил при царе старичок старенький, седой, как луна, даже брови и ресницы седые, волосы длинные, до пяток почти (сколько жил старичок – ни разу их не постриг, все деньги за работу цирюльников на книги тратил), грива у него вроде плаща сзади была, и тепло, и удобно. Старичок тот старенький не простой был, а ученый. Он при царском дворце с утра до вечера милостыньку просил, на хлебушек, а по ночам все на небо смотрел и книжки умные читал. Мог судьбу даже предсказывать по звездам, если кто попросит, но не точно, а так.
Пораньше немножко вот тот старичок старенький царю как-то сказывал, что будто бы живет где-то Василиса Премудрая, так она вмиг царских дочек может грамоте обучить.
Очень тогда царь старичка тогда старенького зауважал, всё к нему с расспросами приставал: «Где да где Василиса Премудрая живет? Как её разыскать?» И во дворец царь старичка приводил, и за стол с собой сажал, и золотом дарил, только, где живёт та самая Василиса старичок сказать не мог, про то в книжках его не было написано. А вот звёзды старичку показали однажды, что придёт в царство юноша особенный, что сумеет разыскать Василису Премудрую. Но случится это не раньше, чем какой-то человек трижды умрёт: упадет с высоты, повиснет в петле и захлебнётся водой. Сказал он такое царю, а царь и обиделся:
– Как же может быть, что один человек трижды умрёт? Я вот не учился никогда и книг не читал, а и то понимаю, что такого не бывает?
– Как же это ты книг не читал? – удивился старичок старенький.
– Так я ж царь, мне зачем это? Нам царям это не нужно совсем.
И была у царя сестра, тут же во дворце приживалась. Злая была, сварливая, очень своего брата не любила. Вроде всё он для неё делает, она живёт, как сыр в масле, а всё-то ей не так. Очень вредила она царю исподтишка. И тут случая не упустила, нашептала, что учёный царя дураком считает и хочет у него всё золото отобрать, поэтому такие шутки говорит, чтобы царя глупым перед народом на посмешище выставить, а то и перед другими царями тоже.
Так разобиделся царь за злую шутку на старичка, что повелел его из дворца выгнать, а книжки его спалить и всё добро отобрать у учёного. Вот как бывает. Царю не всегда учёные люди нужны, особенно, когда учёные эти говорят, что хотят, без этикету вовсе, без поклонов всяких и прочих приседаний.
Так или этак, а остался старичок старенький без дома, без хозяйства, без нажитого, только пару книжек из огня выхватить успел.
А царь проснётся утром, компота себе из графина нальёт, бутерброд икрой намажет и в окно глядит. Сидит ли старичок старенький? А как же? Волнуется ведь за учёного. А если и сидит старичок, так царь ему неизбежно на маковку плюнет и спрячется. Какие еще у царей развлечения? Тоска такая в этом дворце – хоть помри.
Тем временем позвали царя в ассамблею, с другими царями поговорить, послушать, что в мире делается. Стало быть, царю уезжать надо. А как уезжать? С кем дочек оставить? Они же глупые. Раньше за ними старичок старенький приглядывал, а теперь-то царь с ним рассорился. А больше никому он в царстве не доверял. Ну, что ты делать будешь, какая незадача, а?
Собрал царь в большой зале всю свою родню и говорит им:
– Я в ассамблею уеду, а вы сидите во дворце, и никого сюда не пускайте. Лихих людей до золота охочих много по свету бродит, а вы-то у меня подумаете, что это женихи к вам приехали и в дом приведёте. А они обокрадут нас… По миру пустят. Строго говорю вам, никого в дом не пускайте.
Сказал так, двери везде во дворце замкнул и поехал с коробками и подарками перед другими царями хвастать, ну и креветок всяких, блан-манже покушать, царскому желудку без блан-манже совсем беда.
А дочки царёвы дома остались. Забот у них никаких, кроссворды отгадывать не умеют, книжек ведь не читали, в игры тоже не могут, только начнут, сразу ссорятся. Ходили они по дому из угла в угол, ходили да заскучали сильно.
А тут и в двери кто-то стучит.
– Кто там? – спрашивают дочери царя.
– Это я, мастер красоты, – из-за двери отвечают.
Выглянули девицы в окошко, а там и правда мужичонка какой-то стоит с корзиною большою. Пальтишко всё рваное на нём и усики тоненькие. Кепчонка на ухо надвинута.
– А нам батюшка строго-настрого приказал, чтобы мы никого не впускали, – отвечают сёстры мужичонке.
– Ой, да как ваш батюшка вернётся, да как увидит, какие вы красивые с моего умения, так он вас ещё и похвалит, что меня пустили. Вы ж замуж-то выйти хотите? – мужичок спрашивает.
– Хотим! Хотим, конечно! – девки отзываются.
– А раз хотите, так, наверное, не за простого парня, а чтобы за царевича или за принца, на худой конец?
– Конечно! Царевича очень мы хотим!
– А вы царевича-то достойны?
– Откуда ж мы знаем, – дочки царёвы говорят. – Мы царевичей не видали пока, не знаем, что им нравится…
– А я столько царевичей на веку своим видал, вы ж только спросите, я вам расскажу.
Царевны в ладоши захлопали и ушки навострили, хотят узнать, что нужно, чтобы жениха хорошего привлечь.
– Накраситься нужно умело. Красоту навести. Такой колер по всему личику развести, чтобы издалека видно было, как останкинскую телебашню. Чтоб на лбу написано было, что готовы к свадьбе. А у меня и умения есть, и краска такая, от которой обычный человек зажмурится, и только царевич взгляда не отведет. Ну, так что? Желаете красивыми стать?
Девицы по комнатам забегали, руки заламывают, волосёнки тощие на голове рвут. Страсть как замуж за царевича охота, а папанька-то все двери перед отъездом в ассамблею запер. Что ж тут делать?
И тут старшая говорит:
– Дяденька, мы желаем быть красивые. Только у нас все двери закрыты. Мы к тебе возочек на верёвке скинем, ты в возочек садись, а мы уже тебя волоком к нам в комнаты затянем!
Мужичок и согласился.
Скинули они ему возочек да втащили к себе, еле-еле, больно мужичонка тяжелый оказался, с виду вроде тоненький такой, а весит как десять таких.
– А это краски всё, они у меня особые, потому и тяжёлые, – мужичок извиняется. – Такой ярчайшей силы краски, что, глядя на них, ослепнуть можно. Поэтому у меня условие – пока я вас мажу и пока вы сохнете, нельзя вам на себя смотреть: ни на друг дружку, ни в зеркало. А то ослепнете. Какому ж царевичу жена слепая нужна?
– А долго ли сидеть, не глядя, дяденька? – средняя сестра спросила.
– Дня три! – мастер отвечает.
Вздохнули девки, а делать нечего, замуж-то охота.
Глаза закрыли, сидят. А мастер им по лицам кисточками мажет.
Только не знали девицы, что это никакой не мастер, а сестра царёва, переодетая, с усиками нарисованными. Та самая, которая дня спокойно прожить не могла, чтобы царю не навредить.
Вот и решилась она царским дочкам так хари вымазать, чтобы весь народ над ними смеялся. Переоделась мужичишкой рваненьким и в двери дворца постучалась.
Дочки царёвы сидят, глаза закрыв, а мастер колер им наводит, кистью по рылу водит: вверх вниз, справа налево. Такую срамоту пишет, что и сказать стыдно. А дочки царские сидят да приговаривают.
– Что? Хороша ль я стала? – младшенькая спрашивает.
– Хороша, – нахваливает мастер.
До вечера им рожи красил. А потом развёл каждую к своему окошечку и так сказал:
– Теперь каждая сиди у своего окна: ни в зеркала, ни друг на друга три дня не смотри, а через три дня – можно. А я пойду дальше, прощайте, красотки!
Дочки царские улыбаются, руками мастеру на прощание машут, благодарят.
Ушёл мастер. А девицы каждая в своем окошке сидят, на улицу мордашки выставили. А окошки те – все на площадь выходят.
Прохожие их видят. Поначалу лошади девок пугались сильно, столько аварий перед дворцом с испугу наделали. А потом люди разглядели, что это царские дочки как статуи сидят, улыбаются, а хари у них одна другой смешнее, такого там нарисовано. Стали люди на площади собираться да хохотать.
А девки-то думают, что они красивые стали, а народ восхищается, так рады-радешеньки, ручками народу машут.
День сидели, второй сидели, а на третий и царь-батюшка с ассамблеи вернулися.
Что это за сборище перед дворцом? Как увидал, что вся его семья на посмешище выставлена, так бегом во дворец, девок своих от окон оттаскивает, а они сопротивляются. Как же, разве ж можно, они ведь так красивы, а батюшке жалко что ли красоту-то миру показать?
