Екатерина Аверина
Дважды в одну реку
Глава 7
2006 год
Что за странное мероприятие – банкет в честь лучших выпускников года? Пустые пафосные речи, советское шампанское и чересчур много умных девочек и мальчиков на один квадратный метр! – про себя возмущалась Даша, пока автомобиль, в котором ехали они с Леной, приближался к зданию отеля Radisson – настоящей гордости Ростова. Вслух девушка ничего не говорила – Лена слишком радовалась возможности побывать в новом модном месте, которым считалась пару месяцев назад открывшаяся гостиница.
Наконец, автомобиль остановился у входа, вышколенный мамой водитель открыл девушкам дверь, и они шагнули в жаркий июльский вечер.
– Даша, ты что так просто оделась? – немного уныло проговорила Лена, оглядывая скромное бежевое платье в стиле Жаклин Кеннеди, надетое на Даше.
– Просто не значит плохо, – тихо ответила ей подруга, быстрым взглядом окидывая собравшуюся толпу. Хотя, кого она собиралась здесь встретить? Максим уж точно не был лучшим выпускником, – девушка грустно усмехнулась, – А до всех остальных ей не было дела. – Это Catherine Malandrino, – начала было Даша, но поняла, что Лене совсем не интересно. – Зато ты замечательно выглядишь, так ярко! – весело продолжила Даша, в душе ужаснувшись красному с пайетками выше колена платью подруги.
– Ой, спасибо, – просияла довольная Лена. Даша не жалела, что погрешила против своего мнения и вкуса – подруге, переживающей затяжное безденежье, так хотелось если не быть, то хотя бы чувствовать себя красивой.
Время тянулось слишком медленно, словно кто-то невидимый замедлил его ход, Даша изнывала от скуки и какой-то непонятной тревоги – уже сказал свою речь ректор, выступил кто-то из областного министерства образования, девушкам вручили их красные дипломы, пора было направляться домой, но Лена все никак не хотела уходить. Даше вообще казалось неправильным и глупым так разделять студентов – умные получали дипломы отдельно от не очень умных.
– Даша, ну так что, сделает тебе твой Костя предложение или нет? – спросила Лена.
Даша вынырнула из своих мыслей и непонимающим взглядом обвела окружающий ее зал – в дальнем углу ресторана две безвкусно одетые девушки заворачивали несъеденные деликатесы в столовые салфетки. Какой кошмар! – подумала Даша, а потом сообразила, что, кроме их респектабельного финансового факультета и не менее гламурного юридического института, здесь было много выпускников из куда более скромных ВУЗов и семей.
– Ну так, как думаешь, сделает? – не унималась Лена.
– Да, он делал уже, – отмахнулась Даша.
– Как?! – подруга от возбуждения расплескала шампанское и теперь замерла с полураскрытым ртом. – И ты мне ничего не сказала! Когда свадьба-то?
– Какая свадьба? – немного флегматично спросила Даша.
– Твоя свадьба с Костей, – медленно как умственноотсталой проговорила ей Лена.
– Никакой свадьбы не будет! – резко ответила Даша.
– Почему?
– Потому что я не хочу! Мне слишком рано выходить замуж, – перечисляла Даша, быстро двигаясь по залу к выходу, Лена едва успевала за ней. – И потому что он против того, чтобы я ехала в аспирантуру в Москву.
– Дашка, ты что с ума сошла?! – Лена дернула ее за руку и девушки остановились посреди шумного холла. – В какую аспирантуру? Тебе такой парень замуж предложил выйти, а ты про какую-то аспирантуру говоришь!
– Не про какую-то, а про аспирантуру в Высшей школе экономики – я решила туда ехать и я поеду! Ну и что особенного в этом Косте, что я должна хвататься за него и выскакивать замуж. Мне всего 22, я не хочу связывать себя так рано!
– Он такой перспективный, ты за ним будешь, как за каменной стеной, – ныла Лена, садясь в машину, Даше все же удалось ее увести с этого нелепого праздника.
– Лен, неужели ты не понимаешь, я не хочу быть за каменной стеной! Я жить хочу, а не прятаться в заколдованном замке.
– А мама твоя что сказала? – не отставала Лена.
– Мама меня во всем поддерживает, – отрезала Даша.
Как же так получилось, что лучшая подруга не понимает ее, ведь она не говорит и не делает ничего сверхъестественного, просто живет так, как хотела, как мечтала! Легкий озноб пробежал по голым плечам, Даша поежилась и некстати вспомнила, как подтрунивал над ее вечными мурашками Максим. Максим – тоже пережиток прошлого, которое нужно отряхнуть и идти дальше, как бы тяжело и грустно это ни казалось!
За время, прошедшее с той несчастной встречи у него дома в сентябре, они виделись всего один раз, встречи в коридорах Универа не в счет. Перед самой защитой диплома Даша зашла на кафедру, на которой хотела писать диссертацию, и наткнулась на Юлю и Юлину маму. Юля, которая никогда не блистала в учебе, к концу пятого курса вдруг решила, что хочет поступать в аспирантуру, и в тот самый момент ее мама убеждала пожилого профессора, к которому Даша относилась с большим уважением, взять аспиранткой ее дочь, вычеркнув из всех списков Дашу. А та стояла за каким-то доисторическим шкафом и слушала каждое слово, ладно бы только Юлина мама, которую можно было оправдать желанием сделать лучшее для дочери, но сама Юля, подруга называется, кивала и говорила, что у Даши совсем другие планы – она замуж собирается и детей рожать, какая ей аспирантура? Профессор немного помялся, а потом назвал сумму, за которую он примет Юлю на её, Дашино место. Сумма была, конечно, немаленькая, но Дашина мама вполне могла предложить больше, чтобы устроить дочери научную карьеру, только вот Даша такой карьеры не хотела. Злая и расстроенная, она выбежала из кабинета, напоследок громко хлопнув дверью. Профессор подслеповато посмотрел ей вслед, а Юля с мамой огорченно всплеснули руками.
Даша была не просто расстроена, она была подавлена жадностью, предательством. Девушка никогда не считала себя наивной, а, оказывается, что была именно такой. Так хотелось с кем-то поделиться, пожаловаться на окружающую несправедливость, но мама была в очередной командировке, а Лена, на дух не переносившая Юля, сказала бы, что Даше так и надо, нечего было дружить с этой вертихвосткой. Девушка отправилась к Косте, в конце концов, он был ее молодым человеком, только вот он был не слишком рад, что его в рабочее время отвлекают по таким мелочам! Нет, он, конечно, уделил Даше какое-то время, подняв усталые глаза от вороха бумаг, но этого было мало – ей хотелось искреннего участия, а не дежурных фраз и вовсе не этого менторского тона, словно ему не 29, а все 50!
– Даша, ну это же нормальная ситуация, каждый старается для себя. Тебе нужно не на Юлю сердиться, а думать о том, как решить этот вопрос, быть более собранной в достижении своей цели.
После этих слов Даше захотелось бросить в Константина тяжелой хрустальной пепельницей, стоявшей на углу стола, Она не считает эту ситуацию нормальной и никогда не будет такими методами стараться для себя.
Бросаться предметами – незрелый поступок, так мог бы вести себя Максим, а не она. Даша холодно попрощалась с Костей, который был только рад проводить девушку, вторгшуюся в его привычный распорядок дня, и пошла прочь. Максим бы ее поддержал, он бы не сказал – это нормальная ситуация, – билась навязчивая мысль.
Все очень просто – нужно позвонить Максиму, – осенило Дашу.
Максим приехал через 10 минут, словно они, как и прежде, были лучшими друзьями, теперь Даша называла их отношения такой вежливой и глупой формулировкой. Он выбежал из машины, напуганный ее грустным голосом и, ничего не говоря, сжал Дашу в своих жарких объятиях. Она прижалась щекой к широкой груди и позволила себе на минуту раствориться в нем, в его радости юности и жизни, а не в цинизме преждевременной зрелости.
– Дашка, что случилось? – спросил Максим, нежно поднимая к свету ее немного заплаканное лицо.
– Ничего, глупости. Извини, что отвлекла тебя, – пробормотала, в кои-то веки смущенная Даша.
– Ты меня не отвлекла! Скажи в чем дело, – чуть встряхнул девушку Максим.
Даша, присев на мраморные ступеньки банка, она так и не успела уехать от офиса Константина, сбивчиво рассказала Максу свою историю. Теперь происшедшее, ее расстройство уже казались глупыми самой Даше, и от этого было только обидней. А Максиму всё это не казалось глупым – он искренне возмущался подлости Юли и продажности профессора, а потом предложил Даше оставить свою машину и поехать к нему домой. Девушка согласилась, от присутствия Максима, его ненавязчивой силы и тепла ей стало сладко и грустно, и снова из глаз потекли слеза – только теперь она сама не могла объяснить их причину.
Макс смотрел на Дашу и не знал, что думать, что чувствовать. Она позвонила, такая печальная и растерянная, сбивчиво поздоровалась, спросила как дела? И это у человека, сквозь которого смотрела почти 9 месяцев, избегая даже мимолетного взгляда. Такой Дашу он видел и слышал только один раз, когда не прилетела вовремя ее мама – вместо полной достоинства девушки перед ним был испуганный ребенок.
Дома он предложил ей ужин и бокал коньяка, девушка согласилась – маленькими глотками она пила обжигающую жидкость и ела борщ. Максу такой выбор показался странным, но он промолчал – Даша имела право делать всё, что хотела. Чуть позже, обессилевшую от слез и разомлевшую от коньяка, он отвёз девушку домой, уложил на диване в гостиной – входить в ее спальню не было сил, и тихо ушел. Напоследок Даша прошептала:
– Спасибо.
– Ты всегда можешь на меня положиться, – просто ответил он.
– Ты тоже, – сглотнула слезы она.
***
Окна в квартире были распахнуты настежь, Даша не любила и опасалась спать с включенным кондиционером. Университет позади, как говорили на выпускном вечере в школе: от золотой медали – к красному диплому, от красного диплома – к кандидатской диссертации. Две три пути пройдено, и с диссертацией она разберется в самое ближайшее время. Всё хорошо – всё так, как должно быть. Радости нет, ведь не произошло ничего сверхъестественного – она просто сделала то, что была должна.
Даша медленно прошлась по квартире, жаль, конечно, что мамы не было на вручении, но у неё важные дела. Пора ложиться спать, но нет никакого желания. Апатия или тревога – что хуже? Даша не знала, сейчас ею владели оба эти чувства. Девушка выглянула в окно – темно и грустно, тихо, только ветки деревьев печально скрипят на ветру. Всё – надо успокоиться и лечь, убеждала она себя. Даша уже направилась в сторону спальни, когда резко зазвонил телефон. Максим – увидела она на экране. Что-то случилось!
– Даша, привет, – голос был какой-то странный, как будто механический.
– Привет.
– Ты говорила, я всегда могу положиться на тебя? – то ли утверждение, то ли вопрос.
– Да, что случилось, Макс?! – не выдержала Даша.
– Кажется, я сбил человека, – просто ответил он.
С Максимом случилась беда! – больше ни о чем Даша даже думать не могла. Услышав его голос и такие жуткие слова «Кажется, я сбил человека», на мгновение она оцепенела. Наивная, девушка полагала, что трагедии происходят только в жизни чужих посторонних людей, а её и близких ей людей всё плохое просто обязано обходить стороной. К сожалению, это было не так.
– Даша, ты не хочешь теперь говорить со мной? – потерянно спросил Макс.
– О, Боже мой, нет! – встрепенулась она. – Я просто думаю, что же делать дальше. Он, этот человек, он жив? – боясь, услышать ответ, спросила Даша.
– Нет, – сказал Максим.
– Ты там рядом? Ты же не уехал никуда? – девушка надеялась, что Максу хватило здравого смысла, по крайней мере, остаться на месте. Хотя Макс и здравый смысл – абсолютно несовместимые вещи.
– Нет, не уехал.
– Ты родителям звонил? – продолжала расспрашивать Даша, торопливо одеваясь – она должна быть рядом с Максимом, что бы ни произошло.
– Нет, я не знаю, как им сказать.
– Звони немедленно! Пусть приезжают и выдергивают какого-нибудь юриста, адвоката! Ты представляешь, что сейчас начнется! – девушка уже натянула платье, в котором ходила на банкет – оно первым попалось ей на глаза, и уже собиралась выходить из квартиры. – Слышишь меня, звони сейчас же! Ничего не трогай, не отъезжай! Скажи мне, где ты, я еду.
– Даша, подожди, не езди по ночам, – начал было уговаривать ее Максим.
– Я еду и точка, скажи, где ты! – настойчиво повторила Даша. Макс назвал ей примерное место – оказалось, что это километров в 40 от города.
– Что ты делаешь так далеко? – спросила Даша, уже выбегая на улицу.
– Поехали с Димкой к друзьям на турбазу, но я раздумал оставаться и решил вернуться домой, – покорно отчитался Макс.
– Ты пил?
– Нет, я высадил Димку и поехал домой.
Даша некстати вспомнила, что Дима и его дружба с Максом ей не нравились никогда.
– А этот, которого ты сбил, он старый или молодой? – спросила Даша, как будто это играло какую-то роль.
– Молодой, младше, чем мы, наверное, – потерянно ответил Максим.
Даша неслась по темной дороге, почти ничего не видя перед собой. Сначала ей показалось, что начался дождь, и из-за этого видимость стала совсем плохой, потом девушка сообразила, что это собственные слезы застилают глаза. Макс постоянно попадал в неприятности, разбивал машины, ломал руки-ноги, падал с велосипеда, но то, что произошло сейчас, не укладывалось в обычную неприятность. Что могло грозить ему за смерть пешехода? Уголовное дело, суд, тюрьма? Это было неправильно, несправедливо – у Максима должна была быть совсем другая судьба. И то, что какой-то несчастный оказался под колесами его машины, – вовсе не повод ломать Максу жизнь. Боже, как она может так думать? – сама себя одернула Даша, – погиб человек, совсем молодой, как-то это должны пережить его родные и близкие. Что бы делала, что чувствовала она сама, скажи ей кто-то, что Макс умер, что его больше нет – бесшабашного, улыбчивого, рядом с которым мир становится теплее. Как бы то ни было, у Максима все будет хорошо – другого его родители просто не допустят, – успокоила себя Даша.
Место происшествия было видно издалека – посреди дороги стояло два милицейских автомобиля, скорая помощь и развернутая под странным углом Ауди Максима. Родителей еще не было. Плохо, – подумала разумная Даша. Ну и ладно, зато я первая буду рядом с ним, – подала голос влюбленная Даша.
Девушка увидела ограждение и накрытое черной пленкой тело на носилках – ее охватил озноб. До этого, даже, поговорив с Максимом, и услышав от него, что пострадавший погиб, она до конца не осознавала того, что произошло. Казалось, сейчас она приедет, навстречу ей шагнет улыбающийся Максим и снова все будет хорошо. Хорошо уже ничего не будет – отчетливо поняла Даша. Впереди – долгие часы тяжелых разговоров, беспокойства и неизвестности.
Даша резко затормозила и вышла из машины. Была теплая звездная ночь, чуть слышно жужжали комары, вдалеке виднелись огни большого поселка, по обе стороны дороги расстилались поля. Идиллическая картина, – некстати усмехнулась она. Вдоль обочины толпились наспех одетые люди, женщины в кофтах, накинутых поверх ночных сорочек, мужчины в каких-то странных вытянутых штанах. Всех и во все времена привлекало желание посмотреть на чужое горе. Даша искала взглядом Максима, ей был нужен он один.
– Еще одна явилась! – зло прошипела толстуха в цветастом платье. – Из этих, из богатеньких.
– Гоняют тут на своих шикарных машинах, а нашим детям подыхай, – подхватила другая.
Даша, наконец, увидела Максима, он, ссутулившись, сидел на багажнике своего автомобиля.
– Даша, – поднял голову парень.
– Макс, я приехала, – она бросилась к нему и прижалась сильно-сильно.
– Ехала по темноте. Зачем? Я уже жалею, что позвонил, просто не мог сказать никому, кроме тебя, – парень прижался подбородком к ее макушке. – Родители едут.
– Как это получилось? – тихо спросила Даша.
– Я ехал слишком быстро, он выскочил вдруг вон оттуда, – Максим указал на небольшой, в три дерева, подлесок, тянувшийся вдоль поля, – Я не успел затормозить, он перелетел через машину, и всё, – Макс виноват, с ужасом поняла Даша, но это не меняло для нее ровным счетом ничего.
– Ничего страшного, все будет хорошо, – убеждала она и его, и саму себя.
– Эй, девушка, а вы откуда взялись? – прогремел незнакомый голос. – Идите-ка отсюда, тут у нас не кое-что, а место преступления, – толстый краснолицый милиционер схватил ее за руку и потащил в сторону от Максима.
– Это еще надо доказать, что преступления, – резко ответила Даша, стряхивая с себя чужую и грубую руку, она успокаивающе коснулась Максима, который хотел что-то сказать в ее защиту.
– Идите-ка вы отсюда, – не унимался милиционер.
Даша уже хотела возмутиться, как ее внимание привлек явно нетрезвый мужчина, приближавшийся к ним с Максимом.
– Этот гад убил моего сына, – заорал странный субъект. Толпа воодушевленно загалдела. – Да ты теперь с нами не расплатишься. Вон какая машина и какая девчонка! – мерзко засмеялся «убитый горем отец» и протянул руки к Даше. Что же они все сегодня лезут ко мне? – отрешенно подумала девушка.
– Не трогайте ее! – оттолкнул мужчину Максим.
– Да ты мне еще указывать будешь, что мне делать? Да ты мне теперь по гроб жизни должен, вон за него, – кивок в сторону жалко укрытого пленкой тела.
– Не трогайте ее! – повторил Макс, – Хотите что-то сказать, скажите мне!
– Скажу я тебе! Я вообще, что хочу говорить буду! И делать буду! – тяжелый кулак обрушился на лицо Максима, который и не думал уклониться или дать сдачи.
– Боже, Максим, – раздался голос Людмилы Львовны. – Что вы смотрите, сделайте что-нибудь! Он же бьет моего сына.
Родители приехали – подумала Даша, – Теперь все будет хорошо, настолько, насколько в этой ситуации это вообще возможно.
С этой минуты хаос начал упорядочиваться. Следом за родителями Макса появился маститый адвокат, с которым, по счастью дружил Денис Петрович, в сопровождении начальника службы безопасности строительного холдинга, принадлежащего Звенигородцевым. Отца погибшего парня быстро оттащили от Максима и бросили на сухую твердую землю, рядом с сыном. Два скорчившихся тела, одно мертвое, другое – нет, Даше стало страшно. Она сделала шаг по направлению к Максу, но им уже завладела Людмила Львовна, она судорожно прижималась к сыну, как будто его могли отнять у нее прямо сейчас, Максим смущенно и немного растерянно обнимал мать и шептал ей какие-то ненужные сбивчивые слова. Адвокат о чем-то деловито переговаривался с милиционерами, уводя их все дальше по дороге от места происшествия.
– Люда опять квохчет над Максимом. А ведь пора бы и ему повзрослеть, – тихо произнес Денис Петрович, подходя к Даше. – Иди оторви его от нее. Плакать и причитать будем дома.
Пока продолжался осмотр места происшествия и оформление необходимых бумаг, явился какой-то большой милицеский чин на Лэнд Крузере с мигалкой, а следом за ним группа сотрудников, как потом Даша узнала, областного МВД, которые быстро отправили местных милиционеров по домам, забрав у них недооформленные документы.
Денис Петрович долго о чем-то говорил с пожилым благородного вида мужчиной, который оказался заместителем руководителя МВД Ростовской области, потом они вместе подошли к Людмиле Львовне.
– Не волнуйся, Людочка, всё уладим, – пообещал ей милиционер, дружелюбно обнимая за плечи.
Максим пребывал в каком-то непонятном, пугавшем Дашу состоянии, он так и сидел на багажнике своего автомобиля, уставившись в одну точку, и не реагировал на то, что происходило вокруг. Девушка понимала – слова бессмысленны, гнев на самого себя, злость придут позже, а пока – полное непонимание того, что по его вине произошло.
Даша подошла к Максу почти вплотную, коснулась пальцами его лица, заставив парня посмотреть прямо на нее. В тонком шелковом платье, уместном на пафосном приеме, а отнюдь не посреди сельской дороги, было холодно и неуютно, голые колени касались обтянутых джинсовой тканью ног Максима и радиаторной решетки автомобиля: жар и холод столкнулись, холод победил. Даша вздрогнула, взгляд Макса перестал быть равнодушным, своей большой теплой рукой он коснулся покрытых мурашками дашиных плеч:
– Замерзла? Сейчас дам тебе свою куртку.
– Не надо, подожди, – остановила его Даша. – Я хочу, чтобы ты знал одно: ты ни в чем не виноват, – почти по слогам проговорила она. – Ни для меня, ни для твоих родителей. А что думают остальные, неважно.
– Даша, я так не могу, – хрипло произнес Максим, продолжая гладить ее голые плечи. – Я же знаю, что виноват. И всегда буду знать. И, наверное, я должен быть за это наказан.
– Ты не будешь за это наказан. Родители не позволят. И, если бы у меня были какие-то возможности, я бы тоже этого не позволила, – горячо проговорила Даша.
– Но ведь это как-то неправильно, – попытался возразить Максим.
– Если ты будешь сидеть в тюрьме, то в этом тоже нет ничего правильного. Этому парню ничем не поможешь, а тебе можно помочь, – настаивала Даша.
– Ох, Даша, – вздохнул Максим и прижал ее ладошку к своей немного шершавой щеке.
Что бы он без нее делал? – подумал Максим. – Он обижал девушку, а та по первому зову летела к нему: верная, нежная, умная Даша.
***
– Знаешь, я не думал, что Дашка приедет, – проговорил отец Максима, прикуривая одну сигарету от другой.
– Денис, брось курить. Это уже пятая за вечер, – Людмила Львовна попыталась забрать у него пачку, но он не дал. – А я знала, что она приедет, она любит Макса. Я помню себя в двадцать два, я бы поехала за тобой, куда бы ты ни позвал. Да вот только ты не звал, – еле слышно закончила она.
***
Даша никогда и представить себе не могла, что смерть человека может уложиться в совсем небольшое количество стандартных фраз и действий:
– Тело – в морг.
– Виновника – в наркодиспансер на проверку алкоголя, потом – в отделение на допрос.
Вот и всё. Скорая помощь уехала, уже без проблесковых маячков – спешить было не к кому. Ауди Макса погрузили на эвакуатор – теперь это было вещественное доказательство. Людмила Львовна уехала с милицейским генералом. За руль Дашиной машины сел один сотрудников службы безопасности Звенигородцева, сама Даша с Максимом расположились на заднем сиденье автомобиля Дениса Петровича. Впереди сидел адвокат, инструктировавший Макса о том, что и как ему следует говорить на первом допросе.
– Запомни, скорость машины была пятьдесят пять километров в час, парень выскочил из подлеска прямо перед твоим капотом, ты тормозил, но было слишком поздно.
– Но ведь я ехал сто двадцать, – начал было Максим.
– Я повторяю: ты ехал со скоростью пятьдесят пять километров в час, – теряя терпение, возразил адвокат. – Трассологическая экспертиза это подтвердит. Он выскочил прямо перед тобой.
– Но это как-то… это просто не так, – стоял на своем Макс.
– Максим, ты видел какие это люди? – устало проговорил Денис Петрович. – Ты видел его отца, – Макс кивнул и потер ладонью скулу, на которой расплывался огромный синяк. – Так вот, уверен, сын не лучше, – продолжил Звенигородцев-старший. – Это, конечно, не значит, что ничего не произошло. Но о последствиях мы будем думать позже. Денег их семье дадим.
– Максим, у тебя есть какие-нибудь травмы? – встрял в разговор адвокат.
– Да нет, вроде, – ответил парень, – Голова болит немного от удара о подушку, но ничего страшного.
– Поедем в больницу, сделаем освидетельствование, хорошо бы было сотрясение мозга, тогда ты у нас еще и окажешься пострадавшей стороной, – цинично усмехнулся юрист.
Даша держала Максима за руку и чувствовала, как он напряжен, она понимала – парень готов взорваться в любую минуту. Происходящее казалось Максиму слишком циничным и жестоким, он сам сбил человека, и не отрицал свою вину, а все вокруг видели перед собой одну цель – обелить его во что бы то ни стало. Но Даша понимала и другое – Максу пора избавиться от идеализма, пусть и таким жестоким путем.
– Макс, не говори сейчас ничего, – прошептала Даша, придвинувшись к нему еще ближе. – Дома обо всем поговорим. Давай сейчас делать так, как нужно.
Максим немного помолчал:
– Даша, а почему ты приехала ко мне, остаешься со мной? – вдруг спросил он.
– Я не могу иначе, – просто ответила девушка. – Ты бы ведь тоже приехал ко мне.
– Ты бы не оказалась в такой дурацкой ситуации, – возразил Макс.
– Кто знает? – задумчиво ответила Даша.
***
Небо на востоке окрасилось в розовый цвет, в воздухе витали ароматы свежескошенной травы, веяло свежестью и радостью жизни, жаль только, что это было лишь иллюзией. В какой-то момент Даше показалось, что для нее вся радость осталась в прошлом, но за жестокой суетой последних часов это ощущение отступило, а потом и вовсе исчезло: Макс был рядом с ней, его родители делали все возможное, чтобы сгладить последствия ночного инцидента, девушка предпочитала называть происшедшее именно так. Она была уверена, пусть и не сразу, но все будет хорошо, иначе просто не может быть. Удручало состояние Макса, он винил в происшедшем себя, может, и заслуженно, но ей так не хотелось, чтобы парень переживал, а он, не будь рядом родителей, на полном серьезе готов был принять всю ответственность на себя.
– Даша, я надеюсь, ты останешься у нас? – спросил Денис Петрович, паркуясь возле своего дома.
– Да, останусь, – кивнула Даша, она не могла и не хотела оставлять Максима одного.
– Даша, как прошел ваш вечер отличников? – Людмила Львовна пыталась поддерживать непринужденную светскую беседу, несмотря ни на что. Макс и его отец курили уже по третьей сигарете, отравляя воздух ядовитым, как и воспоминания о прошедшей ночи, дымом.
– Неплохо, немного странно и как-то уж очень наивно, – ответила Даша, казалось, что вчерашний вечер был миллионы световых лет назад.
– Мама была? – Даша подумала, что пустые фразы позволяют Людмиле Львовне прятаться за иллюзию спокойного утра, ей же это казалось какой-то жуткой фантасмагорией. Большая светлая кухня в доме Звенигородцевых тонула в клубах сизого дыма, Денис Петрович, как воду, пил коньяк из кофейной чашки, всклокоченный Макс покачивался на задних ножках стула, сама Даша в мятом шелковом платье казалась себе унылой и жалкой.
– Макс, доешь бутерброд, – как непослушному ребенку, сказала Людмила Львовна сыну, – Ты не съел почти ничего.
– Мама, прекрати! – вскочил Максим. – Я убил человека, а ты разговариваешь со мной как с маленьким, как будто я разбил коленку, – он отошел к окну, распахнул его, почти сорвав легкую штору. – Неужели, чтобы ты поняла, что я повзрослел, должно было произойти все это! – парень хлопнул дверью и выбежал из кухни.
– Да, что же это такое, – бессильно уронила руки на стол Людмила Львовна. – Я же для него стараюсь, для него одного, – она плеснула коньяк в чашку мужа и выпила залпом.
– Может, ты слишком много стараешься, Люда, – тихо сказал Денис Петрович и прикурил очередную сигарету.
– Я, пожалуй, пойду к Максиму, – тихо произнесла Даша и выскользнула в коридор.
Дверь в комнату Макса была закрыта, первый раз за всё то время, что Даша бывала в этом доме. Стучать было глупо, девушка распахнула дверь и вошла внутрь. Парень, ссутулившись, сидел на кровати, в открытое настежь окно залетал тополиный пух.
– Макс, закрой, пожалуйста, окно, ты же знаешь, у меня аллергия, – сказала Даша. Она долго стояла и смотрела на притихшего парня, не зная, что говорить.
Он встал и молча закрыл окно.
– Я не забыл, просто не думал, что ты придешь, – чуть хриплым голосом проговорил Максим, наклонился и поднял клубок тополиного пуха с пола. – Пойду брошу, а то будешь чихать.
– Оставь, – Даша коснулась его руки и заставила разжаться кулак, белые пушинки вновь закружились по комнате. Она подошла к Максиму близко-близко, так, что ощущала, как поднимается и опускается от частого дыхания его грудь. – Я помню, что ты всё обо мне помнишь, – прошептала Даша, чуть привстав на носочки и стараясь дотянуться до его губ. – Я тоже всё про тебя помню, всегда, – девушка скользнула поцелуем по шершавой щеке.
– Ох, Даша, что же я наделал? – то ли простонал, то ли прошептал Максим, прижимаясь ртом к ее приоткрытым губам.
– Что-то плохое и страшное, – выдохнула Даша, когда Максим, чтобы глотнуть хоть чуть-чуть воздуха прервал их поцелуй, – Но ты справишься со всем, я знаю, – ее рука блуждала по спине Макса, то сминая, то разглаживая его рубашку.
– Родители справятся со всем, а не я, – усмехнулся Максим, касаясь щекой дашиной макушки.
– Ты справишься, а не они, – строго сказала Даша, – Они помогут тебе, но это внешнее, они и должны тебе помочь. Но справляться будешь ты один, – она чуть отстранила от себя парня и медленно начала расстёгивать пуговицы на его рубашке. Макс на секунду замер, словно не веря в то, что происходит, а потом одним легким движением расстегнул молнию на Дашином платье, оно скользнуло на пол и девушка, перешагнув через него, улыбнулась и смущенно, и дерзко. Максим чуть отошел, щелкнул замком двери и с восторгом сгреб Дашу в объятия. Она была рядом с ним, почти обнаженная, в крошечных цвета шампанского трусиках. Ее обычно идеально прямые волосы распушились, на бледном без косметики лице горел румянец – ожившая эротическая фантазия, лучшая девочка курса, его Даша.
Маленькие проворные пальцы быстро справились с рубашкой, чуть замерли на пряжке ремня, но затем резко рванули его прочь, пуговица, молния – свобода, горячее молодое тело под ее неопытными руками. Страшнее, чем в первый раз.
Максим осыпал поцелуями ее лицо, пухлые губы, упрямый подбородок, нежную шею, чуть выпирающие ключицы, он знал, одну из них Даша сломала, зачитавшись каким-то романом и упав с верхней полки поезда в девять лет. Как глупо, он не побрился, и теперь щетина царапала ее нежную, словно фарфоровую кожу, хотя нет, фарфор был красивым, но таким холодным, а Даша пылала в его руках.
Она не знала, что делать и просто отвечала Максиму – его поцелуй, ее поцелуй, его прикосновение, ее в ответ. Даша плавилась и трепетала, стремясь быть к нему все ближе и ближе, еще и еще, чтобы не было больше никаких преград между ними.
Максим сел на край кровати, совершая языком запутанное путешествие по Дашиному телу. Даша вцепилась ему в волосы, не зная, как выдержать то, что с ней происходит. Казалось, силы оставили ее, унеся с собой и волю, и разум, зато чувства бушевали вовсю. Максим опустился на колени, то ли счастье, то ли мука захватили ее еще больше, хотя, казалось, больше нельзя. Мир не взорвался, нет, он просто окрасился в новые радостные цвета, и этот водоворот красок захватил Дашу, баюкая и качая на своих сияющих волнах.
Она и сама не поняла, как оказалась лежащей на прохладном оранжевом покрывале, по которому то по одиночке, то группками куда-то шли большие слоны. Слоны почему-то шли вверх ногами и солнце тоже светило снизу вверх, но это не казалось странным, может быть, в этом новом счастливом мире именно так было и нужно.
Макс нависал над ней, его блуждающий и полубезумный взгляд был полон сомнений и вроде бы страха. У Даши не было сил говорить, ни слова, только улыбаться, она надеялась, что в ее улыбке он прочтет радость и счастье. Ей так хотелось сделать что-то в ответ, и последним усилием она потянула Максима к себе, он с сомнением покачал головой, она нахмурилась, как надеялась строго, а потом улыбнулась, от уха до уха, легонько его пощекотала, и Макс рухнул на нее, силясь не рассмеяться.