Екатерина Аверина
Дважды в одну реку
– Поедем в новый японский ресторан, они как раз в 12 открываются, потом я верну тебя в Универ, а вечером, может, поедем ко мне домой, поможешь мне с эссе на английском?
– Насчет ресторана согласна полностью, а вот позаниматься вечером не получится – у меня сегодня немного другие планы, – Даша отдавала себе отчет, что соглашаться с парнем, даже если влюблена в него до безумия, можно лишь до определенного предела. – Завезешь меня потом в галерею бутиков «Атриум», меня мама оттуда заберет попозже.
– А как же насчет повышения моей грамотности? – не сдавался Максим, он встречался с Дашей уже 3 недели, а дальше поцелуев в машине и в ночном клубе дело пока не шло.
– Грамотность твою будем повышать в выходные, у тебя же только на следующей неделе английский.
– Да я в выходные с ребятами собирался кататься на сноуборде.
– Ну тогда в начале будущей недели, – Даша злилась, когда Максим собирался идти куда-то «с ребятами», хотя и понимала, что не имеет на это абсолютно никакого права.
– Не, просвещение важнее катания, – улыбнулся Максим, – В субботу поеду на гору кататься, а в воскресенье часов в 12 заеду за тобой и повезу тебя в гости к маме, а потом будем писать эссе.
– К маме или к маме с папой? – спросила Даша, ей не терпелось познакомиться с отцом Звенигородцева, чтобы смело говорить о том, что Максим познакомил ее со своими родителями.
– Только к маме, – рассмеялся Макс, – Отец в командировку завтра уезжает, вернется в среду, да и вообще, если он тебя увидит, будет твердить, что я нашел самое большое сокровище на свете, ты же так на мою маму похожа.
Уже минут сорок Даша с Максимом сидели в японском ресторане «Изуми», она ела низкокалорийные сашими, Звенигородцев поглощал второй кусок торта, заявив, что он ни капли не наелся целым блюдом роллов. Девушка смотрела в окно и размышляла, как бы ей познакомиться с отцом Максима.
– Пока, Максим, – Даша легко коснулась губами губ парня, замирая от удовольствия не просто быть рядом с ним, но касаться его, ощущать его дыхание на своей коже.
– Пока, – проговорил Звенигородцев в полуоткрытые губы девушки и впился в них поцелуем, размазав по своему лицу нежный персиковый блеск, который Даша наносила минутой раньше. – Тебя точно мама отсюда заберет? – спросил он чуть позже, – с улыбкой глядя, как девушка вновь достала из косметички помаду и принялась поправлять макияж.
– Точно, или мама сама приедет, или водителя пришлет, не беспокойся, – Даша вышла из машины и на высоченных каблуках и заспешила ко входу в торговую галерею.
Даша обожала шоппинг, ей нравилось примерять вещи, представлять, с чем можно их скомбинировать и куда надеть, да и с тех пор, как она сменила немодный 46 размер на 42, покупки приносили еще больше удовольствия. Девушка купила серое вязаное платье, которое отлично облегало фигуру, и теперь никак не могла решиться на покупку серых же замшевых сапог, которые бы отлично дополняли платье, а мама, как назло, задерживалась на какой-то встрече и велела Даше не ждать ее, а брать такси и ехать домой.
Ладно, куплю, так и быть, – решилась, наконец, Даша, – в конце концов, мама никогда не ограничивала ее в деньгах и не критиковала ее вкус. Девушка уже направлялась к обувному магазину, когда вдруг поскользнулась на только что вымытом полу и неулюже растянулась возле сияющих новогодними огнями витрин, пакет с покупками отлетел в одну сторону, сумочка – в другую.
– Девушка, вы не ушиблись? – к ней наклонился мужчина лет 45, удивительно похожий на Максима. От Юли Даша слышала, что Макс очень похож на отца, просто две капли воды. Девушка не верила в свою удачу, она-то только строила планы, как бы познакомиться с отцом Звенигородцева.
– Максим, ты решил вернуться? – самым своим робким голосом проговорила Даша, снимая очки, чтобы сделать свое неузнавание более правдоподобным.
– Да, нет, я не Максим, я его отец, – довольно улыбнулся мужчина, явно польщенный тем, что его перепутали с девятнадцатилетним сыном.
– Ой, извините, – пролепетала девушка, поднимаясь с пола, – Просто вы с ним так похожи, а Максим проводил меня сюда и уехал около часа назад, я и подумала, вдруг он вернулся.
– Да какие уж тут извинения, мне приятно даже, – он собрал Дашины вещи и с интересом разглядывал девушку, – Я его отец, Денис Петрович, а вы, должно быть, Даша? Моя жена с восторгом рассказывает, как вы спасли ее от хандры сына в Каннах.
– Да, Даша. Мне так приятно с вами познакомиться, Денис Петрович. Но я не спасала Людмилу Львовну от хандры Максима, у вас на редкость обаятельный сын.
– У меня на редкость везучий сын, раз он дружит с такой очаровательной девушкой.
– Ну что вы? – искренне засмущалась Даша.
– Ну, я вас заговорил совсем, как вы? Не сильно ушиблись?
– Все в порядке, спасибо вам. Честно говоря, обычно я не настолько неуклюжа. И, пожалуйста, зовите меня на ты.
– Хорошо, Дашенька, но что же мы здесь стоим? – спохватился Звенигородцев-старший, – может быть, проводить тебя?
– До такси, я была бы вам так благодарна, Денис Петрович, – решила воспользоваться случаем Даша.
– Даша, ты с Максимом должна прийти к нам в гости, я скажу сыну, – проговорил Звенигородцев, усаживая девушку в такси.
Сумерки опускались на землю, и город замер в привычной многокилометровой пробке, Даша довольно улыбалась, обычно она злилась из-за бесполезного стояния на дороге, но сегодня ничто не могло испортить ее чудесного настроения – отец Макса был очарован вслед за его мамой, а родители, как известно, – самый верный способ добиться счастливого будущего, причем не только собственные родители…
Глава 4
2003 год
Три зимних месяца для Даши пролетели как один день – она на «отлично» сдала сессию, отметила Новый год с Максимом и его друзьями: вечеринка в ночном клубе была веселой и зажигательной, а рассвет они вдвоем встречали с бокалами глинтвейна, глядя на заледеневший Дон. На каникулах Звенигородцев и компания, в которой из девушек были только Даша с Юлей, отправились в Андорру кататься на горных лыжах и сноуборде. Дашу, никогда прежде не катавшуюся, поставили на доску и она, поначалу осторожно, а потом все больше и больше набираясь смелости, закладывала виражи на трассах. Все вечера они проводили шумной толпой, выплясывая на танцполах весьма демократичных клубов в яркой толпе молодежи со всего света. Ближе к ночи парни в обнимку с понравившимся им девушками разбредались по своим комнатам, Юля с успехом кокетничала с Димой и однажды вечером тоже не пришла ночевать, а вот Даша никак не могла решиться. В ее голове никак не укладывалось, что можно вот так, как будто невзначай, остаться наедине с парнем и заняться с ним тем самым, о чем так много пишут в книгах. Максим злился, но старался не подавать вида, они с Дашей гуляли ночи напролет, девушка наслаждалась тишиной заснувшего курорта, с восторгом глядя на заснеженные снежные шапки суровых гор, а Звенигородцев обиженно сопел рядом, но потом, развеселившись от очередного колкого дашиного замечания, радостно смеялся и тискал Дашу, приговаривая, что так непросто найти ее хрупкую фигуру под лыжным комбинезоном.
Как-то вечером Максим постучал в Дашину комнату и зашел, держа в руках подушку и бутылку шампанского:
– Дима сказал, чтобы я ночевать сегодня не приходил, – он довольно улыбнулся, – А Юлька тебе велела передать, чтобы ты ее не ждала, – Звенигородцев перестал сдерживаться и рассмеялся в голос, наблюдая за Дашиным смущением, она покраснела еще больше и ничего не сказала в ответ. – В общем, не скитаться же мне по гостинице, вот решил у тебя заночевать.
– Ну, давай, ночуй, – почему-то шепотом произнесла Даша.
– И это все, что ты мне скажешь? – парень бросил подушку на соседнюю кровать и растянулся, раскинув руки в разные стороны.
– Да, я вот жду, что ты мне скажешь! – Даша со смехом прыгнула сверху. – Это же ты пришел просить приюта, а не я.
– Ах, вот значит, как! – Максим перевернул Дашу и навис над ней, а потом начал щекотать девушку.
– Нет, Макс, прекрати! Перестать немедленно! – она отбивалась изо всех сил. – Ты же знаешь, как я боюсь щекотки. Ой, ой, ой, я сказала тебе, прекрати!
– Да ладно уж, прекращаю, – Звенигородцев прижал Дашу к себе, ощущая жар ее тела через слои одежды, – Твое слово для меня закон, – он начал целовать девушку, скользя губами по ее лицу, нежной шее, расстегнул молнию на кофте, поднял футболку, оставляя влажные жаркие следы на ее еще нетронутом теле.
Даше казалось, что ее сердце бьется так сильно, словно стремится вырваться из груди, девушка не видела и не слышала ничего – только ощущала: руки, губы Максима на своем лице, теле – везде. Она чувствовала себя маленькой и неопытной, она хотела оторваться от земли и лететь, парить в небе, не касаясь земли. В какой-то момент Даша готова была согласиться на большее и броситься навстречу своим желаниям, наплевав на вбитые в ее голову мамой нормы и принципы. Самой большой дашиной проблемой была та, что в семье ее никогда не ругали, а лишь говорили обиженным тоном, как же она их разочаровала, повела себя некорректно, так, как не положено приличной девушке.
– Максим, а ты закрыл дверь? – вырвавшись из объятий парня, спросила она.
– Не знаю, неважно, – тяжело дыша, проговорил Звенигородцев.
– Я пойду, проверю, – Даша вскочила с кровати и бросилась к двери, которая была не то, что не закрыта на замок, а даже не захлопнута как следует.
Девушка выглянула в коридор и увидела парочку, яростно целующуюся на подоконнике, ее словно что-то отрезвило – было в этом нечто такое, что коробило Дашу.
– Дашка, ну иди сюда, – сказал Максим.
– Давай лучше выпьем шампанского, Макс, – сказала девушка, подходя к нему.
– Шампанское оставим на потом, – Звенигородцев быстро подошел к ней и обнял, крепко-крепко, положив своей подбородок девушке на макушку.
– Нет, давай сейчас, – Даша освободилась из теплых объятий парня.
Максим с огорчением вынужден был признаться себе, что и в этот раз ему ровным счетом ничего не светит…
Они с Дашей выпили бутылку шампанского, включив музыкальный канал, а потом устало упали каждый на свою кровать. Ночью в отеле отключили отопление – был сильный ветер, сорвавший провода электростанции, питавшей гостиницу. Продрогнув в тонкой пижамке, ближе к утру, Даша забралась под одеяло к Максиму и, как маленькая сытая кошка, уснула, прижавшись к его теплому боку. Часов в 10 утра в номер влетела довольная Юля, открыв дверь собственным ключом, и замерла посреди комнаты, глядя на спящих под одним одеялом Дашу с Максимом. Потом она долго не могла поверить, что между ними не было ничего, кроме объятий и жарких поцелуев, сама Юля с восторгом рассказывала подруге, как здорово у нее все получилось с Димой и, значит, она не зря приехала в эти дурацкие горы, где нет ни одного приличного магазина, кроме лавочек с едой и спортивным снаряжением.
Зима осталась далеко позади, несмелое солнце пыталось пробиться сквозь низкие тучи, из которых с завидным постоянством их город уже вторую неделю посыпало то ли снегом, то ли дождем. Даша отпросилась с пары, ее беспокоило что-то, но что она не могла понять, девушка решила позвонить маме, спросить все ли у нее в порядке, потому что с того дня, когда у мамы 4 года назад прямо на работе случился инфаркт, Даша беспокоилась о ней каждую минуту и впадала в панику, если мама на 30 секунд позже, чем обычно, отвечала на телефонный звонок. Но в этот раз мама ответила сразу и бодрым голосом отрапортовала, что у нее все хорошо. Даша бесцельно брела по первому этажу, не испытывая никакого желания возвращаться в аудиторию и слушать нудную лекцию, в конце коридора возле окна стояла какая-то парочка, парень обнимал девушку и та не оставалась в долгу, уже засунув ему руки под свитер. В парне Даша с удивлением узнала Максима… Девушка была длинноногой брюнеткой в обтягивающих джинсах и полупрозрачной тунике, дочкой прокурора области. Мужчинам, парням и даже маленьким мальчикам нельзя верить, – вспомнила Даша мамины слова. Было обидно, больно, но злость перевешивала все эти чувства, злость лучше, чем слезы, – решила Даша и, нарочито громко стуча каблуками, направилась к Звенигородцеву и его новой подружке.
– Привет, Максим, – как можно дружелюбнее постаралась произнести Даша и с удовольствием отметила, что его лицо покрылось красными пятнами. Парень отпустил брюнетку и с глупой улыбкой бросился к Даше, она не стала его отталкивать, обняла еще крепче, чем прокурорская дочка, и поцеловала взасос, по крайней мере, ей хотелось думать, что поцелуй получился именно таким. Макс был в восторге: Даша не рассердилась на него!
Девушка дала себе возможность получить удовольствие от поцелуя Максима, не отрываясь, пока хватало дыхания, а потом резко отстранилась и изо всех сил ударила парня по лицу:
– Развлекайся с такими, как она, а не со мной! – Даша почти бежала прочь по коридору.
В тот же день, по окончании занятий, Даша отправилась в фитнес-клуб, ей хотелось пойти на какие-нибудь безумные танцы, пробежать тысячу километров, заняться чем угодно, лишь бы не помнить свое разочарование, обиду и, главное, собственную глупость. Девушка уже подъехала к зданию клуба, когда сообразила, что свою сумку со спортивными вещами оставила в машине у Максима. Даша хотела уже ехать домой, когда увидела, что выезд с парковки ей загораживает Субару Звенигородцева. Максим выскочил из машины и бежал к ней, Даша шагнула навстречу.
– Максим, убери машину и немедленно выпусти меня отсюда!
– Куда ты унеслась из Универа? Ты в жизни так не ездила!
– Неважно! Тебя не касается, как я езжу! Можешь и дальше проводить время, целуя своих длинных потаскушек!
– Даша, прекрати! – Максим схватил ее за руку и притянул к себе.
– Отстань от меня, отстань, – Даша вырывалась и кричала на всю парковку.
– Да что я сделал особенного? – недоумевал Максим. – Ты же знаешь, что я с тобой встречаюсь!
– Я-то знаю, а вот ты сам, похоже, забыл!
– Ну поцеловал я ее, ну и дальше что? – Звенигородцев выглядел растерянным, словно и правда не считал свой поступок чем-то экстраординарным.
– Ты что, серьезно это меня спрашиваешь? – Даша поняла, что они с Максом привлекли внимание всех, кто находился рядом, и сбавила тон.
– Ну ладно, извини, – Звенигородцев обнял девушку и попытался ее поцеловать, Даше хотелось поддаться и забыть, но она нашла в себе последние жалкие силы и отошла от Максима.
– Макс, дай мне уехать домой, пожалуйста, – она чувствовала, что по щекам текут слезы.
***
Мужчины – существа с другой планеты, не стоит даже пытаться их понять или что-то им объяснить – любила повторять Дашина мама. Даша маме, конечно, верила, но вот насчет этого пункта рассуждений у нее были сомнения. Теперь сомнений не осталось. Как мог Максим вести себя так подло и так глупо, а потом честно смотреть ей в глаза и недоумевать, с чего это вдруг Даша так разозлилась, а она была зла, очень зла и обижена. В тот день после безобразной сцены в Университете и скандала возле спортивного клуба, она долго плакала в машине, а потом в три ручья рыдала на плече у верной подружки Лены, которая терпеть не могла Максима и всячески поддерживала Дашу в мыслях о том, что ей, хорошей девочке, больше и думать не стоит ни о каких «встречаниях» с этим мерзавцем.
– Вот ты, Дашка, чем увлекалась в 10 классе? – спросила Лена, уютно расположившись на Дашиной кровати с тарелкой бутербродов и пультом от телевизора, по которому шла никогда не надоедающая «Красотка».
– В 10 классе я собиралась поступать на филфак и мучила всех вокруг литературой серебряного века, – проговорила Даша, поглощая бутерброд, состоящий из толстенного куска докторской колбасы и тоненького кусочка белого хлеба.
– Попробую угадать, чем занимался в 10 классе Звенигородцев, – изучал анатомию на примере одноклассниц, – рассмеялась Лена. – Вот, скажи, тебе это надо?
– Честно? – улыбнулась Даша.
– Конечно, честно.
– Я бы не отказалась поизучать анатомию с Максимом, – грустно и немного насмешливо проговорила Даша.
– Глупости, – отмахнулась Лена. – Даш, а как же наши мечты: красный диплом, аспирантура, стажировка где-нибудь за границей, работа в иностранном банке. Максиму здесь нет места.
– Да ладно тебе, Лен. Ну как Максим или кто-то типа него может помешать этим планам, я же не отказываюсь от своей мечты, просто добавляю к ней Макса.
– Даша, так не бывает. Нельзя взять и добавить что-то к своей мечте; ты не совместишь никогда парня вроде Звенигородцева и блестящую карьеру.
– Ты говоришь прямо как моя мама, – недовольно протянула Даша.
– Ты стала пропускать лекции, на этой неделе тебя дважды выгнали с пар, – гнула своё Лена. – Я тебя не узнаю.
– Ну и что? – вскочила Даша. – Тем более, я вообще не понимаю, с чего вдруг меня выгнали с банковского дела. Я одна на нашем ряду сидела и молчала. Ты знаешь, что мне сказала Качалова, когда я к ней подошла после пары? Она сказала, что, кроме меня, не рассмотрела никого? Это вообще нормально?
– Даша, ты стала слишком яркой. Ты вспомни себя в тот день: очки в красной оправе, белая водолазка с надписью «Love. Sex. Money» на груди – ты прежде так никогда не выглядела.
– Ты, что хочешь сказать, что я плохо выгляжу? – вскинулась Даша.
– Не плохо. Ты просто на себя не похожа, – грустно сказала Лена.
***
– Мам, скажи мне, а я изменилась? Я, что правда, на себя не похожа? – спросила Даша у мамы на следующий день.
– Изменилась, конечно, – было субботнее утро, и Даша с мамой лениво пили кофе на большой и светлой кухне. – Ты похудела, у тебя другой цвет волос, другая одежда, а, главное, ты стала уверенной в себе.
– Мам, ну я же не стала от этого другой, более глупой, что ли?
– Кто тебе это сказал? – удивилась Дашина мама. – Что же получается, изменившись внешне, ты что-то теряешь внутренне? Глупость какая-то. Я никогда не хотела, чтобы у тебя в жизни была только учеба, мне хотелось, чтобы ты развлекалась, ходила куда-то. Я же растила тебя не ради одной учебы. Ты стала наряжаться, выходить. Я рада этому, искренне рада.
– Спасибо, – Даша подбежала к маме и прижалась к ней, – Мамочка, ты знаешь, как я тебя люблю?
– Знаю, – улыбнулась мама. – Допивай кофе и пойдем собираться, поедем вместе в офис, я покажу тебе, что мы приготовили к выставке по туризму, которая начнется в понедельник.
***
Итак, они с Максимом не разговаривали уже 5 дней, он названивал ей, и на сотовый, и домой – Даша не отвечала. В Универе подходить к ней Звенигородцев боялся, понимал, что Даша выскажет ему в лицо все, что думает, и хорошего в ее словах точно не будет.
Даша уже не грустила, почти. Она сидела на лекции по банковскому делу и, помня о возможности быть выставленной за дверь, переписывалась с Юлькой. Лены она немного сторонилась после тех посиделок у нее дома – слова подруги посеяли сомнения, а сомневаться совсем не хотелось.
Переписка касалась крайне животрепещущего вопроса:
– Ни за что не поверю, что у тебя ничего не было с Максимом, – нацарапала Юля.
– Не было! – поставила жирный восклицательный знак Даша.
– Не так, чтобы это было очень уж умно, – съехидничала Юля.
– Как есть, – ответила Даша.
– У него первая девушка была в 9 классе, мне Димка говорил.
– В 9 классе? – удивилась Даша.
– Ага, Димка говорит, Макс так физику в школе прогуливал.
– Занятно, – не нашла, что ответить Даша.
– Ага. Макс классный, – написала Юля. – Я прямо его представляю без ничего.
– Расслабься, у тебя Дима есть.
– Дима тоже классный.
– Прекрати улыбаться, нас сейчас выгонят, – Даша решила, что третье изгнание с одной и той же пары – это уже слишком.
– А ты бы под какую музыку хотела с Максимом?
– Не знаю.
– Не верю!
– Не знаю, – подчеркнула Даша.
– Не ломайся, – не отставала Юля.
– Ну ладно. Под Evenasence под песню «Bring me to life».
– Под ту, где она почти выкидывается из окна? – не поняла Юля.
– Да, – написала Даша.
– Ну ничего себе, я думала, что-нибудь повеселее.
– А я представляю так, – начала писать Даша, но тут прозвенел звонок, и она бросила смятый листок в свою сумку.
– Лена, подожди, – позвала она подружку, сидевшую, в отличие от нее, на первой парте. – Дай конспект переписать.
– На, – Лена протянула ей тетрадку и бросила недовольный взгляд на Юлю.
– Твоя Ленка меня терпеть не может, – сказала Юля.
– Да брось ты, она просто тебя не очень хорошо знает, – проговорила Даша, выходя из аудитории. – Поедем в фитнес-клуб?
– Я – нет. У меня в два косметолог. Но мой водитель может тебя подвезти, – сказала Юля.
– Давай, а то я свою машину из сервиса только завтра заберу.
Даша медленно спускалась по ступенькам к зданию фитнес-клуба, был один из тех дней, когда, кажется, до настоящей, а не календарной весны еще далеко – держалась минусовая температура с холодным ветром и вчера еще покрытые лужами тротуары обледенели.
Впереди бежал какой-то парень, – кажется, Максим, но он вроде на семинаре должен быть, – подумала Даша, а потом вспомнила, что ей теперь до него нет никакого дела. Парень поскользнулся, смешно взмахнул руками и упал, Даша как раз приблизилась к нему.
– Максим, что случилось? – девушка забыла, что еще секунду назад не желала о нем знать ровным счетом ничего. – Как ты? Можешь встать?
– Нормально, – проговорил он, неловко поднимаясь.
– Ну как ты? – не отставала Даша.
– Кажется, с рукой что-то, – он слегка скривился и осторожно прижал к себе правую руку.
– Что?
– Кажется, сломал, – Максим помолчал немного. – Надо, наверное, в травмпункт поехать.
– Но ты же сам не доедешь, – беспокоилась Даша.
– Ничего, доеду как-нибудь.
– Давай, я тебя отвезу, – предложила девушка. – Только я без машины, если на твоей.
– Давай, – Макс протянул ей ключи от Субару.
Даша нервно расхаживала по коридору больницы, Максим вышел из рентгенкабинета уже минут 30 как и прошел к хирургу. Его не было слишком долго, и девушка волновалась. Наконец, парень появился, рука была в гипсе и висела на перевязи, но он улыбался.
– Максим, ну как же ты так поскользнулся? – спросила Даша, остановившись на светофоре и нежно коснувшись рукой его лица.
– Да, это мне отец посоветовал, – сказал Максим.
– Что? – не поняла Даша.
– Понимаешь, ты со мной не разговаривала, в Универе отворачивалась, на звонки не отвечала, я отцу рассказал. А он говорит, женщины нас любят жалеть и сразу прощают, сделай как-нибудь так, чтобы ей стало тебя жалко. Вот я и думаю, упаду перед ней, может, вывихну что-нибудь, может, ты меня и пожалеешь. Я же знаю, что ты всегда по средам в фитнес ездишь, надел специально осенние ботинки, они скользкие, и стал тебя ждать.
– Максим! – только и смогла сказать Даша, она не знала, плакать или смеяться.
– Руку я, конечно, ломать не хотел, но ладно, зато ты со мной разговариваешь, – как ни в чем ни бывало закончил Максим.
– Максим, если ты будешь целоваться с другими девушками, пока встречаешься со мной, тебе никаких рук не хватит, – строго сказала Даша, а потом рассмеялась.
– Не буду, – Максим, воспользовавшись очередной остановкой, обнял Дашу здоровой рукой и поцеловал. – Поехали в «Изуми», у нас у домработницы внучка заболела, так что дома есть нечего.
– Поехали, – ответила Даша, высвободившись от Максима. Она его простила и была этому рада, а мама и подруги пусть думают, что хотят.
***
Поздняя весна и начало лета в Ростове были наполнены ароматами цветущих деревьев, свежестью реки, а для Даши – еще и радостью первой любви, не замутненной обидами и сомнениями. После того злосчастного инцидента в начале марта, закончившегося ее слезами и сломанной рукой Максима, в их отношениях царила забота и нежность. Они ждали друг друга после окончания занятий, вместе готовились к семинарам, а потом к зачетам и экзаменам, Максим стал заметно лучше учиться, а Даша благодаря походам в ночные клубы и кинотеатры была теперь в курсе всех кино- и музыкальных новинок. Друзья воспринимали их как пару и приглашали теперь куда-то только «Дашу-с-Максимом». Вместе им не было скучно – они могли провести день, гуляя вдвоем и разговаривая, или, наоборот, влившись в шумную компанию на модном концерте.
Перед одним из экзаменов в летнюю сессию Даша 5 дней не выходила из дома: разделив 160 вопросов по 40 в день и оставив один день для повторения того, что уже выучила, она методично вычеркивала вопрос за вопросом. Преподаватель, принимавший экзамен, считался «самым ужасным» за все курсы Университета, оценка «удовлетворительно» для девушки у него была небывалой щедростью – Даша решила во что бы то ни стало получить «отлично». Максим не тратил время на такие мелочи и с трудом мог себе представить, что можно день за днем непрерывно учить, как ему казалось, одно и то же.
Вечером накануне экзамена Даша нервничала дома, изводя себя и маму вопросами «а что если я получу три?», мама настаивала, чтобы дочь отвлеклась и прогулялась, а та сидела, согнувшись над книжками, и в тридцать третий раз перечитывала учебник.
– Даша, прекращай все это! – не выдержала мама. – Позвони Максиму, сходите куда-нибудь.
– Не пойду я никуда перед экзаменом! – отмахнулась Даша.
Мама, зная, что дочь не переупрямишь, оставила ее в покое и ушла к себе. Не прошло и 20 минут, как прозвенел звонок в дверь.
– Елена Яковлевна, добрый вечер, – раздался веселый голос Максима. – Ничего, если я Дашу поотвлекаю, она пятый день из дома не выходит.
– Ничего-ничего, Максим, проходи, я и сама говорю, что ей надо прогуляться.
Даша и оглянуться не успела, как была одета, причесана и уже сидела в машине Макса, направлявшейся к кинотеатру.
– Дашка, улыбнись! Ты что смотришь на меня, как на врага? – пытался развеселить ее Максим. – «Форсаж 2» – классный фильм, премьера! Посмотрим, а потом, захочешь, можем покататься по городу.
– Ох, Максим! Я еще хотела почитать аудит на завтра, – тихо сказала Даша.
– Никакого аудита, ты уже знаешь больше, чем то ископаемое, что будет у вас принимать экзамен!
– Ладно, поверю тебе, – улыбнулась Даша, и довольный Максим, остановившись прямо посреди оживленной дороги, прижался к ней с поцелуем.
Фильм Даше понравился: уличные гонщики, быстрые машины, музыка и даже немного любви. После сеанса, возбужденные и полные адреналина, Макс и его друзья гонялись по ночному городу: ревущие двигатели, громкая музыка, скорость и она в эпицентре всего этого.
На скорости почти сто сорок километров в час они первыми влетели на смотровую площадку, где осенью Макс представил ее свои друзьям.
Максим быстро вышел из машины и открыл Даше дверь, она шагнула навстречу и прижалась к разгоряченному телу.
– Было здорово! Спасибо, что вытащил меня из дома, – прошептала она в полураскрытые губы Максима.
Он не разобрал ни слова из того, что сказала Даша: губами Макс мягко касался волос девушки и вдыхал аромат леденцов и моря, так странно и сложно пахли ее новые духи, ощущал под своими руками тонкую талию сквозь прозрачный шелк бирюзовой рубашки, которая весь вечер сводила его с ума.
– Хорошо, я рад, – тихо сказал Максим и прикоснулся к ее губам. Даша тонула в своих ощущениях: ей было сладко и боязно, сердце билось во много раз сильнее, и горячая кровь быстро-быстро бежала по венам.
С Дона потянуло прохладой, Максим прижал ее еще ближе. В ветвях старого дерева прямо над ними заливисто запела птичка, Даша вздрогнула и подняла глаза на Максима, он улыбался:
– Прямо как у Шекспира.
– Надеюсь, наш конец будет не таким печальным, – прошептала Даша.
– Хоть девушкам и не говорят о возрасте, но, думаю, мы с тобой староваты для Ромео и Джульетты.
– И хорошо, – сказала Даша и сама потянулась к Максиму.
– Прямо сон в летнюю ночь, – проговорил Максим и снова поцеловал Дашу
Очарование момента сломал рев моторов и визг тормозов, в воздухе запахло горелыми покрышками.
– Явились, – тихо-тихо сказала Даша.
– Макс, мы здесь! – прокричал Дима, – А вы где?
– Иногда мне хочется его придушить, – сказал Максим, – Потом я вспоминаю, что это мой лучший друг.
На следующий день Даша сдала аудит на «отлично», единственная со всего курса, Максим радовался, будто он сам получил вожделенную оценку.
***
Летние каникулы приближались к концу – Даша с Максимом и с компанией друзей сразу после окончания сессии провели две зажигательные недели на Кипре в молодежной Айя-Напе, потом Даша на месяц уехала в Лондонскую школу экономики на летние курсы, Максима с Димой родители отправили на Мальту учить английский.
Душным пятничным вечером, до начала учебного года оставалось четыре дня, Максим с отцом сидели на открытой веранде с видом на Дон. Медленно догорал закат, в воздухе пахло чуть подернувшейся ряской водой и мальвами. Бабушка Макса говорила: когда цветут мальвы, приходит время прощаться с летом.
– Знаешь, пап, Дашка она иногда как будто ненастоящая, – начал Максим разговор о том, что его беспокоило уже давно.
– В смысле? – не понял отец и даже отставил запотевший стакан с пивом. – Все-таки здорово пить пиво с сыном, – довольно проговорил он.
– Здорово, – усмехнулся Макс. – А помнишь, что ты мне устроил, когда увидел меня первый раз с пивной бутылкой.
– Тебе было 14 лет, – рассмеялся отец, – И, на мой взгляд, ты должен был еще в машинки играть. Это я потом узнал, что ты в это время уже с девушками вовсю время проводил!
– Вот именно, пап! А Даша она совсем не такая. Представляешь, у нас с ней до сих пор не было ничего, а мы встречаемся почти 10 месяцев, отдыхать 2 раза ездили вместе, – отец удивленно нахмурился. – Да, правда, не было ничего. У нее вечно какие-нибудь отговорки, то умные, то не очень. Мы, когда в Айя-Напе были, она от меня убежала со словами «Я утюг выключить забыла», да там не то, что у нее в номере, во всей гостинице, наверное, утюга не было. Ну я ее и так, и так, а она ни в какую! – продолжал Максим. – Не то, что бы мне этого не хватало, ну ладно, мне и правда этого не хватает, а она если узнает про других девушек, то мне конец, помнишь, что в марте было?
– Ну это трудно забыть! – улыбнулся Денис Петрович. – Тебе гипс не снимали полтора месяца, и я все это время по утрам возил тебя в Университет. Как сказала твоя мама – ты ему посоветовал сломать руку – ты и расхлебывай! Можно подумать, я хотел, чтобы мой единственный сын ходил со сломанной рукой? Ты, сын, все понял все слишком буквально.
– Вот и Даша говорит, что я слишком буквально все понимаю, – сказал Максим. – А она совсем другая, – невпопад продолжил он. – Представляешь, сразу после сессии ее Юлька позвала со своими родителями на катере кататься. Даша никому не сказала, что она плавать не умеет, мы с Димкой катаемся на гидроцикле, смотрим, на середине Дона Юлька с Дашей на своем гидроцикле болтаются, а рядом какой-то катер и им оттуда целая толпа парней орет: «Давайте к нам, девчонки», Юлька уехать не может – у нее бензин кончился. Я чуть с ума не сошел, Дашка сидит в минимальном купальнике, волосы развеваются, эти придурки к ним чуть ли не через борт не лезут, а она улыбается себе. Мы их гидроцикл к родительскому катеру оттащили, я Юльку чуть не убил, а Даша потом как ни в чем не бывало, давай мне про какую-то концепцию из банковского права рассказывать. Я смотрю на нее – думаю, шутит, а она серьезная как всегда. Мне ее схватить хочется и не отпускать никуда, а она потом вдруг отстраняется, и я просто не знаю, что делать. – Максим горестно вздохнул и отошел к перилам веранды. – Все-таки хорошо, что мама решила девичник себе устроить, и мы с тобой вдвоем дома.