Екатерина Евгеньевна Бякова
Чёрный гость. Часть 1
Но в дом старый травник вернулся только с наступлением темноты. Я к тому времени уже начала подмерзать на веранде и ушла в дом к Ружене. Ужин прошел в молчании. Казалось, этот день всех безмерно утомил и вытянул все силы. После ужина, за чаем травник, хмуря брови и глядя на меня поверх очков, попросил меня ещё об одном одолжении: завтра утром снова нужно было везти Збыславу свежий настой. “ Этот настой такой капризный. Его нужно настаивать ровно восемь часов, а потом, в течении одного часа успеть его принять. И настаиваться он должен все восемь часов при одной температуре. Это требует внимания на всю ночь. Вот поэтому я прошу вас о помощи, госпожа Екатерина… “-сказал он мне тогда. В этот момент я и подхватила разговор о настое, и о травах, что Вацлав использует, чтобы добиться его целебной силы. Принесла свой заготовленный мешок, показала собранные травы, надеясь с трав и настоев плавно перейти к Збыславу, а потом и к цели моего визита. Травник не собирался посвящать меня в тайны рецептур. Но перебирая мои травы, внимательно вглядывался и рассматривал каждую веточку. Отложил небольшой пучок травы. Сказал, что это можно добавить в пищу. Я очень удивилась; ведь мы городские жители привыкли к традиционному набору пряных трав, типа укропа и петрушки. С лугов никто особо ничего в кастрюлю не тащит. На это Вацлав заметил : -В природе, в её дарах, в её недрах заключена колоссальная сила! И человек может её добыть и добывал. Мать-земля способна своими богатствами подарить человеку если и не бессмертие, то долгожительство и здоровье, – провозгласил он как с трибуны, бросив перебирать мои пучки трав и зажав пальцами край своего стола. Наклонясь в мою сторону, он продолжал: -Мать-земля! И не только растения с их чудо-свойствами, но и вода! И минералы! Глина, камни-всё может служить исцелению и сохранению здоровья на многие и многие годы. Есть! Есть знахари, обладающие огромнейшими знаниями! И, возможно, есть секрет эликсира бессмертия!!-Он поднял руку над головой с выставленным указательным пальцем, разгоряченный затронутой темой. Вот он, явный признак того, что человек стремиться к власти, повелевать и владеть. После травник снова зарылся в свои тетради и склянки, давая понять, что разговоры на сегодня закончены. А мне не оставалось ничего другого, как удалиться в свою комнату.
“ Вот оно что. Не только лечит односельчан, но и сам пытается разгадать секрет этого самого эликсира. Интересно, как давно его терзает эта идея? И сколько же ему лет? Про минералы говорил. Так вот почему он притащил глину разных цветов. Как не прост этот старик. “ Я долго ещё прокручивала в голове услышанное и увиденное, пока не провалилась в сон.
Я снова проснулась очень рано. От внутреннего толчка, дернувшись на кровати. Так себе пробуждение. Сон не принёс свежести и отдыха. Я повернулась на живот и лежала, не в силах содрать себя с кровати. В доме было очень тихо. Я думала ещё поваляться, но при открытом окне, впустив в комнату утреннюю прохладу и свежий луговой дух. Лежала, прикрыв глаза и глубоко вдыхая свежий воздух, как вдруг, мою утреннюю негу прогнала своим карканьем серая ворона. Она уселась на куст сирени прямо у окна и каркала беспрестанно минут пять. Следом за вороной подали голос деревенские петухи. Всё, пора было вставать.
Вацлава снова не было с утра в доме. Ружены тоже. Я сама заварила себе чай и с чашкой в руке вышла на веранду, взглянуть на белый свет: кто где есть и что делается во дворе. Тишина. Никого. Пасмурно и сыро.
Прошло, наверное, часа полтора. Погода наладилась-показалось солнце. И, снова, как и вчера, Вацлав приехал на телеге с Милошем. И снова я тряслась на задке телеги среди фляг с молоком. Как и вчера утром, Милош задабривал лесного духа. Интересно, куда подевалась вчерашняя монетка. Может какой ни будь шутник подбирает подношения Милоша и складывает в свою копилку, копит на трактор. Вот смеха то было бы. Сегодня я в первый раз за несколько дней с юмором смотрела на происходящее, отказываясь воспринимать легенды и мистические небылицы. Ясное утро рассеяло сумрак вечерних разговоров и настроение у меня было такое же ясное, как и этот весенний день. Пока мы ехали лесной тропой, я размышляла, как же мне быть дальше со всей этой историей. И решила, что если сегодня хоть что ни будь не проясниться касательно остальных предметов сервиза, то я скорее всего сверну уже эти поиски и останусь довольна тем, что нашла на участке Ружены. Хотя… маленькое такое чувство неудовлетворенности таким результатом подгрызало где-то глубоко в душе. Но…но поиски затягивались. Вацлав явно избегал этих разговоров, Збыслав болен…Препятствия были не преодолимы. Мне было не сломить чужой воли, пора было ставить точку. Так я думала тогда на этой лесной дороге, трясясь в телеге, которая подпрыгивала на каждой кочке.
Девушка на ресепшене не пошла за доктором, когда я отдала ей записку, а сама проводила меня к Збыславу. Старик не спал, полулежал на удобной современной кровати, у которой поднимается изголовье. Ясный взгляд и гладкое лицо говорили о том, что немощь и болезненность, хоть возможно и, ненадолго, но покинули его. Ясное утро сегодня всем пошло на пользу. Увидев меня, он сразу жадно протянул ко мне руку: -Госпожа, вы от Вацлава-травника?-С нетерпением спросил он. Вместо ответа я протянула ему бутылочку с настоем. С той нетерпеливой же жадностью Збыслав схватил её, и, как и вчера, всё выпил в два глотка. -Видимо, действительно целебный настой. Вы сегодня молодцом, господин Збыслав,– заметила я, пытаясь считать его настроение. Иногда мне это очень хорошо удаётся. Буквально несколько секунд нужно, чтобы понять состояние человека и уловить основные черты его личности. Видимо, многие понимают, что я всё понимаю, и очень меня за это не любят. Кому нравится чувствовать себя голым и разгаданным. На самом же деле, я не так много встречала непроницаемых людей. Вацлав вот один из них. Не возможно прочувствовать его поле, никакой информации оно не открывает .Збыслав-ещё не поняла, совершенно не хотелось вчера настраиваться на больного старого человека, да и состояние у меня последние дни совсем не то. Стою и внимательно смотрю на старика, стараясь просканировать его поле. Нет, не в этот раз. Збыслав как скала, я совершенно его не чувствую. Он для меня не проницаем. А вот я, кажется, для него-наоборот. То, что чаще всего дремало во мне, сейчас неожиданно начало пробуждаться. Я чувствовала, как во мне просыпается что-то совсем не человеческой природы. Мне неожиданно, так ни к месту в этой больничной палате, подумалось, что все эти безмятежные мысли и выводы, с которыми в голове я сегодня коротала лесной путь, были вовсе и не мои. Они просто не могли принадлежать мне. Всё то, что я надумала по дороге, принадлежало какой- то нежной слабой бесхарактерной мягкой девушке. И уже за эти секунды я успела с высока оценить тот бред, который витал в моей же голове по пути сюда. За несколько мгновений я стала другой. Я до сих пор не понимаю, что со мной тогда произошло. Вспоминаю, пишу и не понимаю. Как будто умерла какая то часть меня. Умерла смешливая легкая нежная молодая женщина. Как будто я сама же попрала её жизнь, сломала, как какое ни будь нежное растение. Я чувствовала одновременно и боль утраты и пренебрежение к этой части погибшей меня. Збыслав внимательно смотрел на меня, смеясь одними уголками глаз.
–Вы уже нашли клад у Ружены, госпожа Екатерина? -Спросил он. Он полулежал на приподнятом изголовье кровати и смотрел на меня снизу вверх. Но его всеведущий взгляд излучал такую силу, что казалось-это он смотрит на меня сверху вниз, а не я. Его спокойное лицо выражало непоколебимую уверенность в своем могуществе, избранности и силе. Тайные знания, которыми обладал Збыслав, ставили его на несколько порядков выше обычных людей. И он это и знал и чувствовал. И не как иначе не мог он держать себя по отношению к простым обычным людям. Он постиг что-то такое, что обычному человеку немыслимо знать и нести эту тяжесть ведения. Вот только что удалось мне понять, стоя у его кровати в больнице. -У меня не так много времени и сил, госпожа Катерина. Я болен и стар. И удерживают меня на этом свете только два обстоятельства. Первое: это мой долг. Я должен передать артефакт на тайное и бережное сохранение новому Хранителю. Второе обстоятельство: это целебные настои и отвары Вацлава. Они помогают ещё работать моему телу и сохранять здравый ум и память. -Он замолк, переводя дух и оглядывая всю больничную палату сверху донизу, как будто впервые видел её. Потом, поймав мой взгляд, долго смотрел в глаза так, что у меня начала кружиться голова от такого пристального созерцания. -Вы, Катерина, и есть Новый хранитель. Вас выбрал сам артефакт и Бажана. А вы выбрали их. Вот поэтому то вас и тянет непреодолимо завладеть этим сервизом. Вы тоже сделали свой выбор…-он много говорил и у него появилась одышка. Он долго лежал прикрыв глаза и положив руку на грудь, там где сердце, как бы уговаривая его успокоиться. Но острота и напряжение этого момента заставили его переживать, и его упрямое, но одряхлевшее сердце уже не умело быть спокойным. Я молча слушала его, онемев от этих откровений. Всё, что он говорил, никак не вязалось с обыденной простой жизнью, которая стала казаться теперь пресной и пустой, лишенной всякого смысла. Слова старика не вызывали у меня и тени сомнения в их правдивости. Достаточно мне было припомнить, как легко и послушно отдала блюдо от сервиза Рубина. Как быстрое везение преподнесло мне клад на участке Ружены. Збыславу не стало лучше. И он только и сумел прошелестеть ослабевшим голосом:” Передай Вацлаву, пусть пришлёт мне отвар из трав, собранных на нашей горе. В том месте, где мы их собирали втроём в 1927 году. Вот оттуда пусть соберёт.” Его голос стал ещё слабее и глуше, и мне пришлось наклониться к нему, чтобы разобрать его шёпот:“ Мне нужны силы, чтобы всё передать тебе. Иначе эта тайна сомнёт и растопчет тебя…” И уже обессилев и прикрыв глаза:“ Поторопись, девочка…” Я хотела крикнуть: “ Не хочу я быть никаким Хранителем! Я хочу Своей Обычной Жизни! Да, с её суетой мелких обыденных дел и беспечностью!” Но вместо этого я тоже прошептала ему в ответ:” Хорошо. Я всё передам Вацлаву. Отдыхайте, Збыслав. “ Добиралась до дома травника на такси. Глядела в окно на плывущие мимо дивные дела природы в этом таинственном и прекрасном крае: горы и леса, зелёные равнины и бесконечно голубое небо. Глядела и думала: “ Вот, всё это останется неизменным, таким же, как много лет назад, а я уже никогда, никогда уже не буду я прежней.” Эта странная тайна, краешек которой мне приоткрылся, изменила меня навсегда. Мне было грустно, когда я вспоминала, какой беззаботной и весёлой и заводной я была. Как стрекоза с яркими переливающимися на солнечном свету крылышками. И если в больнице меня эти мысли резанули и отступили, то теперь, во время длинной дороги они обступили меня и заползли внутрь, надолго устроившись в моей смущенной душе.