Edd Jee
Стеклянная комната
*** 3 ***
– У нас мало времени, – выпалила Дусмана, взглядом указывая Элияне, чтобы та вошла в Стеклянную комнату. – На инструктаж между сеансами отводится пять минут. Две из них уже прошли. Вы же не хотите, чтобы из-за Вас случилась задержка?
Элияна испуганно замотав головой, прошмыгнула в дверь, в небольшое ярко освещенное помещение. Кроме пластикового ярко-оранжевого диванчика, стоявшего спинкой к входу, там больше ничего не было. Дусмана вошла следом.
– Приступим, – заговорила она, не позволяя девушке осмотреться. – Будьте внимательны, чтобы мне не пришлось повторяться. Вы ведь еще помните, что у нас не так много времени? Хорошо, что помните. Перед началом сеанса я оставлю вас одну, и вы заблокируете дверь. Видите сенсорную панель рядом с ней?
Элияна торопливо закивала, пытаясь хоть что-то рассмотреть, и при этом не оторвать взгляда от инструктора. Но кроме того, что эта комната и правда была вся из стекла, даже пол, ничего не сумела понять.
– Нужно будет лишь прикоснуться к панели, и все, – продолжала Дусмана. – Понятно? Мне потом не нужно будет повторять?
Элияна вновь закивала, а затем торопливо замотала головой.
– Когда дверь заблокируется с обеих сторон, зеленый индикатор сменится красным. Видите? – Удовлетворившись очередным кивком, она продолжила, – пока индикатор горит красным, к двери лучше даже не подходить. Но едва загорит зеленый…
Она выжидающе замолчала, уставившись на девушку.
– Нужно будет разблокировать дверь? – заикаясь, пробормотала Элияна.
– Приятно встречать понятливых людей, – продолжила Дусмана. – Разблокируете дверь точно таким же касанием панели, и выйдете. Это нужно будет сделать сразу, как только загорится…
– Зеленый индикатор, – вновь чувствуя себя школьницей, продолжила за инструктором Элияна. Смотреть по сторонам она уже даже не пыталась.
– Верно, – проговорила Дусмана, глянув на наручные часы. – Укладываемся, – хмыкнула она, и вновь обратилась к посетительнице, – как заблокируете дверь, присаживайтесь на диван и наслаждайтесь. Лучше даже не вставайте, пока сеанс не завершится.
Она отправилась к выходу. Элияна за ней. У самой двери женщина повернулась.
– Ничего не трогайте, – добавила она, глядя сверху вниз на девушку своими холодными как лед глазами, – это может стоить вам жизни. И главное не пытайтесь выйти за пределы. Конечно, вы и не сможете это сделать, стеклянные стены никуда не денутся, хоть и не будут видны. Но на всякий случай следите за красной линией. Она будет обозначать периметр комнаты. Вы должны быть в пределах этого помещения даже в своих помыслах! – Повернувшись, она взглянула на часы над дверью, – у вас чуть больше минуты, чтобы приготовиться. Не забудьте заблокировать дверь, иначе время пойдет, а сеанс так и не начнется. А за собственную глупость каждый платит сам.
И она, наконец, вышла и закрыла за собой дверь. Элияна, неподвижно постояв еще пару мгновений, торопливо заблокировала дверь, проведя рукой по сенсорной панели, а потом позволила себе тяжело вздохнуть. Мгновением позже подняла взгляд на часы, чтобы убедиться, что до указанного в билете времени оставалась ровно одна минута – более чем достаточно, чтобы осмотреться.
Комната была не просто стеклянной, она была похожа на аквариум, подвешенный в пустоте. Разве что пол не был прозрачным. Яркости ламп, горевших сверху за прозрачными стенами, не хватало, чтобы осветить все помещение и стеклянный куб окружала непроглядная чернота. Его грани, отражая свет, казались яркими белыми полосами.
В мыслях появилось смятение, теперь, когда красный индикатор отсек пути отступления, назад не повернуть. Выпрямившись, Элияна сняла сумку с плеча и отправилась к диванчику. Присела, небрежно поставив сумку рядом, и уставилась на свое отражение, видимое в отгораживающем её от пустоты стекле.
Когда на часах, так же видимых в отражении, светящиеся цифры показали 13:23, зеркальная гладь подернулась рябью, которой всего несколько секунд спустя заполнилось все помещение стеклянной комнаты. Еще мгновение, и всего в метре перед девушкой появилась стена, оклеенная цветной бумагой, в центре которой было большое прямоугольное отверстие, забранное мутноватым стеклом, вставленным в деревянные рамы, крашенные слишком толстым и потому облупившимся слоем краски. Далеко не сразу Элияна сообразила, что это окно. А за ним простиралось голубое небо, подернутое легкими облаками, белыми и пушистыми, и резные макушки деревьев, волнующиеся на ветру. Все напоминавшее о стеклянном кубе, где на самом деле находилась девушка, исчезло бесследно.
– Не может быть! – воскликнула Элияна, вскочив на ноги и устремившись к окну.
Не отдавая себе отчета в том, что собирается сделать, Элияна вцепилась в ручку на оконной раме, и принялась неистово дергать ее. Шпингалеты оказались не заперты и створки нехотя поддались, и на девушку подул легкий ветерок, пахнущий мокрым деревом и прелой листвой. Голова закружилась от этого запаха.
Упершись руками в подоконник, Элияна высунулась в окно едва ли не наполовину. Мир снаружи показался ей и крохотным и огромным одновременно. Строения, окружавшие то, в котором она находилась, были небольшие, построенные из некрупных бетонных блоков, швы между которыми были промазаны цементным раствором. Блоки были неуловимо-разного цвета. Здания были маленькими. Самое высокое всего в пять этажей. Большинство же были трехэтажными. А вокруг них деревья. Много деревьев. И небо, бездонное и настолько бескрайнее, что девушка почувствовала себя букашкой. Такого она никогда не ощущала в своем мире.
Окна в домах, выстроившихся в ряд, все были темными, и кругом ни души. И звуков не было, кроме шелеста листьев на деревьях. Пространство между домами было застелено старым залатанным асфальтом, из трещин которого росли зеленые нити растений. Такие чуждые, и такие знакомые.
Выпрямившись, Элияна вернулась к диванчику и, подхватив сумку, вновь подошла к окну. Расположив сумку на подоконнике, она некоторое время теребила ее, изредка возвращая взгляд на раскинувшиеся за окном незнакомые диковинные просторы. Потом расстегнула молнию, вынула свою заветную консервную банку, наполненную уличной пылью и старой заваркой, с растущей в ней самой обычной травой, почти такой же, какая росла в трещинах асфальта, и поставила рядом. В сумке остались только пластиковая бутылка с водой, расческа и стеклянный бутылёк с сильнодействующим снотворным. Достать лекарство девушка пока не решалась. Времени оставалось еще достаточно, чтобы все успеть.
Вдруг пространство уже знакомо всколыхнулось и все вокруг вновь преобразилось. Подоконник изменился, и стена – бумага стала другого цвета, а по бокам от окна висела плотная ткань. И еще все будто вздыбилось снаружи. А небо скрылось за завесой чего-то зеленого. Пару мгновений позже Элияна поняла, что на самом деле просто сейчас она очутилась на первом этаже, а кругом были деревья, и именно их листва почти полностью закрыла собою весь вид из окна. Но зато под этим деревьями трава была очень высокой, и среди зелени мелькали яркие пятнышки синего, желтого и белого цвета. На ее домашнем питомце – цветке, такого не было. Чтобы рассмотреть что это, Элияна еще сильнее свесилась из окна. На одном листике она разглядела насекомое, но совершенно не похожее на таракана. Оно было меньше размером, и совсем другой формы, и ничуть не противное. И тут ее внимание привлекло что-то красное, на самой земле, среди травы. Это была та самая линия, отмечавшая периметр Стеклянной комнаты.
Вспомнив, где она находится, Элияна отстранилась от окна. И в тот же миг все вокруг вновь поменялось, даже подоконник – он стал заметно шире. И окно вновь было закрыто, а сбоку от него появилась приотворенная деревянная дверь со стеклом в верхней ее части. Из-за этого дверь казалась частью окна. Снаружи уже не было ни травы, ни деревьев. Перед окном было пригорожено небольшое странное заваленное коробками помещение с бетонным полом и стенами из застекленных заляпанным стеклом прямоугольников. А за ними, едва различимый за грязью на стекле, был виден высокий дом с темными провалами окон. Даже ткань, висевшая по бокам от окна, поменяла цвет и плотность. Только сумка и консервная банка с пучком травы остались прежними, и все так же стояли на подоконнике.
В голове мелькнула догадка, и Элияна обернулась, чтобы убедиться, что двухместный диванчик, на котором она просидела не больше минуты, все еще на месте. А за ним прямо посреди комнаты возвышалась дверь, стоявшая на красной чуть светящейся линии. Рядом с дверью прямо в воздухе висела сенсорная панель с горящим красным индикатором.
Отвернувшись от красноватого огонька, Элияна поставила банку с цветком в сумку, подхватила ее и вышла в приотворенную дверь, ведущую в странное помещение, чтобы выглянуть наружу. Уже привычно ухватившись за ручку, прикрепленную к одному из застекленных прямоугольников, девушка потянула на себя створку. Та со скрипом открылась. Выглянув наружу, Элияна осмотрелась. Голая земля с редкими сухими пучками травы была совсем рядом, едва ли на метр ниже пола. До здания напротив было два десятка метров, и ровно посреди этого пути стоял невысокий короб из бетонных плит.
– Помогите, – послышался оттуда тоненький голосочек. – Папочка, где ты? Помоги мне. Вытащи меня отсюда.
*** 4 ***
Элияна застыла, напряженно всматриваясь в окресности, в каждый пучок травы, в каждое окно, во все тени, затаившиеся в углах. Но все было пустынно и тихо. И вот, когда девушке уже стало казаться, что не было никакого крика, и этот тоненький голосочек померещился ей, призыв о помощи повторился.
– Папочка, я больше не буду убегать. Помоги мне.
Звук детского голоса, перемежавшийся с хныканьем, дробился на сотни отголосков, отраженный от стен многоэтажных домов.
– Эй, там есть кто-то? – закричала Элияна. – Отзовись!
– Я здесь! Милли, это ты? Я не могу выбраться, тут глубоко и не за что ухватиться.
Если уж ей ответили, то этот голос не может быть частью миража. Более не раздумывая, девушка перекинула ногу через узкий подоконник и выбралась наружу. Постояв на уступе странной никчемной пристройки к окну, спрыгнула на землю и, стиснув сумку, висевшую на плече, побежала к бетонному коробу. Он оказался больше, чем можно было подумать, глядя издалека.
– Эй, ты меня слышишь? – позвала Элияна, обойдя вокруг короба.
– Кто там? – отозвались изнутри. Голос зазвучал заметно глуше. – Я вас не узнаю. Кто вы? Позовите папу.
– Как сюда залезть? – вместо ответа спросила Элияна. – Тут высоко.
– Там… там с другой стороны в стене щель. Туда можно поставить ноги, чтобы взобраться. И там есть крюк.
Обойдя короб еще раз, Элияна отыскала упомянутую щель на уровне пояса. Под ней один на другом лежали несколько небольших строительных блоков, их которых были построены все дома вокруг. А сверху свисала короткая толстая проволока едва ли не в запястье толщиной, на конце загнутая крючком.
– Я сейчас, – заговорила Элияна, взбираясь на кирпичи, чтобы дотянуться до крюка. – Я уже почти забралась. Сейчас я тебе помогу.
Повиснув, девушка уперлась ногами в щель и вскоре взобралась наверх. С опаской заглянула в довольно большое круглое отверстие. Оттуда на нее смотрели огромные глаза на небольшом круглом личике с высоким лбом, обрамленном непослушными чуть кудрявыми волосами каштанового цвета. И, правда, ребенок – маленькая девочка, одетая в явно великоватые ей потрепанные вещи, причем скорее мальчиковые. Распластавшись на животе, Элияна уперлась одной рукой в край люка, и насколько смогла, свесилась вниз.
– Давай руку, – велела она. – Дотянешься?
Но девочка была слишком мала, и не смогла даже допрыгнуть. Элияна постаралась наклониться еще ниже, но все равно было слишком высоко, для того, чтобы девочка смогла до нее дотянуться.
– Я придумала! – воскликнула малышка, спрыгнув с колена трубы, уходящей куда-то вглубь, где все это время стояла, и убежала в темный угол. – Я сейчас!
Мгновением позже она появилась оттуда, толкая перед собой большое, для ее роста, черное резиновое кольцо. С кряхтением, взгромоздила свою ношу на трубы, потом взобралась на эту шаткую конструкцию. И все равно не смогла дотянуться.
– Я сейчас прыгну, – сказала она. – Ты меня поймаешь?
– Что? – переспросила Элияна. – Прыгнешь? Куда? Стой, не надо. Не-е-ет, – закричала она, пытаясь остановить непоседу.
Но девочка уже прыгнула. Теплые, чуть влажные ладошки вцепились в руку, и от неожиданности Элияна едва не свалилась внутрь. К счастью, девочка была очень маленькой и легкой, и девушка, все же не без усилий, сумела вытянуть ее наружу и они вдвоем повалились на нагретую солнцем плиту короба.
– А ты сильная, – первой подала голос девочка. – Раньше я думала, что только мой папа сильный, но ты тоже. Папа конечно сильнее. А как тебя зовут? А я Джули. А мой папа Канс! А откуда ты тут взялась? Я тебя раньше не видела. Я думала, во всем мире больше никого не осталось.
Девочка тараторила и тараторила, а Элияна едва успевала прислушиваться к ее словам.
– Меня зовут Элияна, – ответила она на один из вопросов. – Я издалека.
– Круто, – воскликнула Джули, перевернувшись на живот и уставившись на свою спасительницу светлыми серо-зелеными глазами. Ее нос кнопкой был забавно вздернут и усыпан едва заметными веснушками. – А где же ты живешь?
Элияна пожала плечами.
– Но, так же не бывает, – возразила девочка. – Нигде не жить нельзя! Пропадешь! Пошли со мной! У нас большой дом и много пустых комнат. Места всем-всем-всем хватит.
Не дожидаясь ответа, она вскочила на ноги и вприпрыжку скрылась из вида. Элияна как ужаленная подскочила и на четвереньках добралась до края. Джули, увидев озабоченный взгляд все еще совсем незнакомой женщины, засмеялась. Раскачавшись на крюке, она отпустила руки и благополучно приземлилась на ноги. И уже снизу продолжила смеяться.
– Спускайся! – позвала она. – Сможешь так же как я?
– Вряд ли, – вздохнула Элияна, свесив ноги. – Это ты настоящая акробатка. А я уж как-нибудь так спущусь.
Пока девушка, выверяя каждое движения, спускалась, девочка нетерпеливо прыгала вокруг и что-то напевала.
– Пойдем скорее! – воскликнула Джули, вцепившись в руку своей новой подруги, как только та ступила на землю. – Надолго уходить опасно! Так папа говорит. А папа всегда говорит правду.
Элияна позволила маленькой девочке утянуть себя прочь от бетонного короба, и от дома, из окна которого она выбралась не больше пяти минут назад. В многоэтажном, заброшенном на вид доме таких пристроек оказалось много, причем они были не только на первом этаже, но тянулись до самого верха и перемежались с обычными окнами. Только на большинстве этих своеобразных карнизов не было стеклянного ограждения, а только лишь решетчатые перила. А вот большие слишком новые полипластиковые ворота неподалеку от окна, из которого выбралась Элияна, смотрелись диковинно и даже чужеродно. Но самым странным было то, что они вдруг просто исчезли, а на их месте появилось обычное окно, такое же, как другие.
– Ну, идем же! – позвала девочка, дергая замершую на месте Элияну за руку. – Ты чего встала?
– Там ворота исчезли, – прошептала та в ответ. – Просто взяли и исчезли.
– Ну и что? Мир все время меняется, – заявила Джули подбоченившись. – Папа говорит, теперь это нормально. Но это значит, нам нужно уходить еще быстрее.
– Да-да, – отозвалась Элияна. – Сейчас пойдем, я только кое-что проверю.
Сначала медленно, но с каждым шагом все быстрее, она направилась к той пристройке, из которой выбралась уже, кажется, целую вечность назад. Вихрем взлетела на край карниза, на котором она была сооружена, и уставилась сквозь стекло на комнату, кажущуюся совсем не знакомой.
– Ты что? – закричала девочка, подбегая к Элияне. – С ума сошла? Зачем ты забралась на балкон? Нельзя подходить к тому, что меняется, ведь можно насовсем исчезнуть! Как мамочка! Как Тина, как Роб. Как все-все-все на свете.
Элияна и слышала ее, и нет. Комната, несомненно, была та же самая. Подоконник, цветная бумага на стенах и ткань по бокам от окна – все это было знакомым. Только вот не было посреди ни ярко-оранжевого диванчика, ни двери с красным световым индикатором позади него.
– Слезь, пожалуйста, – девочка уже почти плакала. – Не ходи туда. Слезь. Не бросай меня.
Элияна будто очнулась. Повернув голову, она посмотрела на Джули. Глаза девочки были полны слез, которые стекали по чумазым щекам, оставляя грязные полосы. Руки ее были протянуты к Элияне. Сердце девушки дрогнуло.
– Я никуда не уйду, – сказала она, спрыгивая. – Мне некуда уходить.
Джули подбежала к ней и обняла чуть повыше коленей, уткнулась личиком в ногу и уже по-настоящему заплакала.
– Все когда-нибудь исчезают, – плакала девочка. – А вдруг и папа исчезнет. Не хочу, не хочу.
Вцепившись в ногу спутницы одной рукой, другой Джули размазывала катившиеся по щекам слезы. Она плакала, заикалась, и слова ее было сложно разобрать. Элияна опустилась рядом с девочкой на колени и позволила обнять себя. Потом подхватила на руки и поднялась.
– Нам нужно поскорее идти домой, – сказала она, похлопывая девочку по спине. – Папа ведь волнуется. Он наверняка тоже боится, что ты можешь исчезнуть.
Слезы в глазах Джули почти сразу высохли. Девочка еще пару раз икнула, потом отстранилась от Элияны и вытерла щеки рукавом.
– Папочка наверняка очень-очень сильно волнуется, – сказала она, хлюпая носом. – Пойдем скорее… но ты же не знаешь дорогу. Я покажу. Пусти.
Оказавшись на земле, девочка вновь уцепилась за руку Элияны и потянула ее к проезду между многоэтажками, оттуда в узкий проулок, вдоль глухого забора. Потом в щель в этом самом заборе. Дальше вновь во двор, потом опять в какой-то проулок. Вскоре они выбрались на дорогу, буквально заваленную грязными лётомобилями, зачем-то установленными на знакомые уже большие резиновые кольца черного цвета. Девочка легко отыскала проход среди ржавеющих завалов, хотя однажды им пришлось перелезать через машину. Пройдя вдоль дороги не меньше тысячи шагов, они свернули в кусты, разросшиеся вокруг огромных разноцветных железных коробок с воротами, старыми и ржавыми, составленными неровными рядами. Перебравшись еще через один забор, они торопливо миновали группу многоэтажных домов, большинство которых были сделаны из обсыпанных цветными камнями панелей, похожих на детский конструктор. За последним в ряду домом показалось строение совершенно не похожее на все предыдущие. Оно было всего лишь одноэтажным, а его стены были выкрашены разными цветами до самой крыши. Его окружали с десяток заборов, в основном невысоких и тоже разноцветных. Окна, все до единого, были закрыты металлическими листами, повешенными на дверные петли. Лишь некоторые из них сейчас были открыты. А что самое странное в этом сумасшедшем мире, здесь были люди, человек пять. Они суетились вокруг своего обиталища, заносили внутрь ведра с чем-то тяжелым, вытряхивали одеяла, возились над какими-то растениями в земле.
– Вот мы и пришли, – важно заявила Джули, наконец отпуская руку Элияны. – Пойдем скорее, я тебя со всеми познакомлю. Там у грядок Милли, она знаешь какая добрая! Она мне всегда конфеты дает. А одеяла выхлопывает тётя Роза. Она сама конфеты не любит, зато Петри любит. Это ее сын. Он хоть уже и почти большой, мне никогда конфеты не дает, и может даже мои забрать. А тётя Полли наверняка суп варит. Она всегда суп варит, иногда даже вкусный. А еще она булочки стряпает, если только удается муки найти. А еще у нее волосы совсем как у тебя, совсем почти белые, и штаны у нее такие же серые и с лямками. Я такие же хочу. А с ведрами, это Марк и Макс. Они близнецы. Знаешь, что это значит? То, что они одинаковые. А дядя Лео и Петри опять стенки перестраивают. Видишь, Марк и Макс кирпичи носят, и песок. Они там все вместе постоянно что-то строят и строят. А папочка наверняка машину чинит. За домом. Он все время ее чинит. А потом пытается завести, и один раз она даже завелась. Он ее еще немножко починит, и она будет ездить. А еще у него есть другая машина, которая не ездит. Она когда тарахтит, у нас свет есть. Это мой папочка придумал. Он у меня знаешь, какой умный! Он все умеет делать.
Девочка шла вперед вприпрыжку и тараторила без умолку, а у Элияны ноги будто свинцом налились, и шаги становились все короче, а во рту совсем пересохло.
– Джули! – воскликнули откуда-то из-за спины, и Элияна от испуга втянула голову в плечи. Послышались быстрые шаги, – где вы ее нашли, тётя Полина? Она опять бегала через дорогу? Ну, я тебе всыплю, Кроха!
– Папочка! – воскликнула Джули, и пулей пронеслась мимо замершей на месте Элияны. – Папочка, ты меня искал?
Девушка боязливо проследила за ней взглядом и оглянулась через плечо.
– Конечно, искал! – отозвался мужчина с лицом, таким же круглым, как у дочери, разве что заросшим щетиной, прижимая девочку к себе. Над его выступающим лбом возвышались вихры непослушных волос. – Я всю округу уже трижды обошел.
– А Элли меня первая нашла! – хвастливо проговорила девочка. – Знаешь, какая она сильная, хоть и девочка! Почти такая же сильная, как и ты. А еще она не боится лазить.
– Элли? – переспросил мужчина, разглядывая чумазую дочь и качая головой. – Ты решила имя тёти Полины еще сильнее переврать? Или вы во что-то играете?
– Папочка, ты иногда бываешь таким глупым. Полли и Элли две совершенно разные тётеньки. Разве не видно? – спросила Джули, указывая рукой на Элияну. – К тому же Элли красивая и еще даже не старая. Я её когда первый раз увидела, сразу поняла, что она самая добрая. Она, знаешь, как мне понравилась? Очень сильно понравилась.
Мужчина, пригладив дочери волосы, поднял голову. Элияна хотела отвернуться, но замешкалась и не успела. Их взгляды встретились. У мужчины были такие же как у дочери светлые серо-зеленые глаза, вокруг которых рассыпались лучики тоненьких морщин. Удивление, вспыхнувшее на его лице, почти сразу сменилось неподдельным испугом. Подхватив Джули на руки, он отступил на шаг, потом еще и еще. Он оказался невысоким, едва ли на ладонь выше Элияны.
– Вы кто? – спросил он, продолжая пятиться, потом заозирался по сторонам. – Вы одна?
– Папочка, – заговорила Джули, – ну как она может быть одна, если она со мной? Ей уже некуда идти, потому что она помогла мне, то есть поиграла со мной. Вообще-то она хотела залезть на балкон, который мог исчезнуть, но я попросила ее не уходить. Вот она и не ушла и я ее сюда привела. Я же знаю, что надо засветло дома быть.
– А еще кто-то с тобой был, или только Элли? – спросил он у дочери, заглянув ей в глаза.
– Я была одна,—сказала незваная гостья. – Меня Элияна зовут.
– Ну, я так и понял, что она переиначила имя на свой лад, – отозвался мужчина, подойдя немного ближе. – Она это дело любит. Порой я радуюсь, что Джули зовет меня «папочкой», иначе я даже представить не могу, как звучало бы мое имя. Меня Канс зовут…
– Я знаю, – ответила Элияна, несмело улыбаясь. – Джули мне сказала.
– Так и сказала? – переспросил мужчина, еще приблизившись. – Просто Канс?
– Конечно! – воскликнула Джули, сложив руки на груди. – Я же не маленькая и все знаю. Мой папочка – Канс Тойвонен, а я – Джулия Тойвонен!
