Дмитрий Юрьевич Сычёв
Осколок
– О, я верю в людей. По крайней мере, стараюсь. Обманывать – это очень плохо. В первую очередь для обманщика. К тому же с вами дварф, – Флан сдержанно улыбнулся. – А как говорят, слово дварфа крепче камня. Спрашиваю ещё раз. Идёт?
***
Они вышли к дороге. Древний тракт был давно заброшен, тут и там проглядывали зелёные стебли травы. Но он всё ещё был ровным. После раскисших от осенних дождей лесных троп и бурелома идти по нему было бы сплошным удовольствием. Далур раздражённо посмотрел на затянутое тучами небо и зашагал по тракту твёрдой поступью, радуясь тому, что можно не продираться через ветки, когда его окликнула Арди:
– Эй! Ты что, собрался прямо так по дороге топать? Давай к нам, не дури, пойдем вдоль.
– Что? Но так быстрее дойдем! – встрепенулся дварф.
– Быстрее на тот свет дойдешь. А мне и этот мил, сколь говённым он ни будь. Тебе сказали: лес кишит гоблой, охота у них большая. А ты собрался шагать по дороге на виду. Дерево в поле и то незаметнее будет.
– Увидят – их сложности. Я всегда готов потолковать с ними на понятном языке. Эти сраные ветки мне уже до печёнки доцарапались, – проворчал он. – К тому же непонятно, действительно зелёные виноваты или ещё куда делись селяне эти. Может, мужичьё в разбой пошло? А? Впервой ли?
– Думаешь, зелёным это будет интересно, когда они тебя увидят? К тому же старейшина деревни за каждого поручился. Да и ты сам вызвался идти, за язык не тянули, – немного удивлённо сказала Арди.
– Вызвался… – буркнул дварф.
Молчун не стал дожидаться, пока кончится разговор. Вместо этого он соскользнул по грязной обочине к кустам и скрылся в них. Арди подождала несколько мгновений и последовала за ним. Далур с тоской оглядел древние камни под ногами и, досадливо сплюнув, заспешил следом. Мокрые листья снова мазнули по лицу и кольчуге, а мелкие ветки поспешили зацепиться за бороду.
Дальше продвигались медленно и осторожно, на некотором расстоянии друг от друга, внимательно прислушиваясь и вглядываясь в лес вокруг. В ветвях шуршал ветер, время от времени сбивающий с листвы капли. Молчун остановился и подождал, пока его нагонит Арди. Когда девушка подошла, он протянул ей руку.
– Обломок стрелы. Гоблинская.
– Там ещё кровь и поломанные ветки, – девушка указала рукой на куст невдалеке. – Ночным дождём не смыло, значит, сегодняшняя. На обломках клочья меха. Давай ещё внимательнее. Сейчас нам главное не проворонить этих охотников. Там остались следы, но нам нужен их лагерь, а не туша кабана. Поэтому идём дальше. Передам Далуру, чтобы шумел поменьше и был наготове.
– Угу.
Молчун смахнул с лица комара. Аккуратно ставя ноги и стараясь не задевать ветви и не спотыкаться о корни, он опять медленно пошёл вперёд и вскоре исчез среди листвы. К Арди подошёл недовольный дварф.
– Гоблины были здесь сегодня, – Арди показала ему обломок стрелы. – Убили кабана, судя по всему. Давай ещё тише и осторожнее…
Далур взял топор в руки и снял со спины щит. Сузившиеся глаза забегали по ближайшим кустам, ожидая, что все гоблины леса, несомненно, сейчас собрались вокруг них.
– …Если увидишь – в драку не лезь, нам это сейчас ни к чему.
Она дождалась мрачного кивка и бесшумно пошла вперёд.
Далур нащупал в потайном кармане плоский камень, выругался и пошёл следом за остальными. Как дварф ни старался меньше бряцать кольчугой, сталь изредка позвякивала. Этот звук должен был расстраивать, но Далура он успокаивал. Больше гоблинов и лесов дварф ненавидел только гоблинов в лесах. Каждое шуршание листочка настораживало и сулило стрелу из-под очередного куста. Иногда впереди появлялась Арди, встречалась с ним глазами и тут же уходила. В очередной раз она показалась впереди, прижала палец к губам и сделала знак подойти.
– Есть. Впереди зелёные. Молчун говорит, семеро. Давай очень тихо и медленно за мной, – голос Арди был едва различим, хоть она и стояла в одном шаге.
Они вышли к краю просеки, и Арди нырнула в густой подлесок. Далур мрачно вздохнул и последовал за ней. Там оказался Молчун, сосредоточенно наблюдавший за кем-то. Далур осторожно отодвинул немного листья и всмотрелся в небольшой прогал.
На другом конце просеки вокруг оленьей туши суетились небольшие зеленоватые фигурки. Ростом ниже Далура, с узкими плечами и совсем худые. Маленькие тела постоянно двигались, размахивая тонкими и длинными руками. Большие серо-зелёные головы по-птичьи беспокойно поворачивались из стороны в сторону. Пока одни гоблины воинственно потрясали копьями, другие спокойно стояли с луками и посмеивались. Двое зеленокожих споро разделывали здоровенную оленью тушу, время от времени весело переругиваясь.
Далур злобно зашептал что-то на своем языке.
– Флан сказал, что их топи начинаются прямиком к западу от этой просеки. Пока нам надо идти вдоль неё. А как кончится – ещё западнее. Можем и за ними пойти, но это только если они в лагерь, – Арди говорила очень тихим шёпотом. – Им надо добычу унести. Предлагаю подождать и посмотреть, куда они пойдут. Оставлять их за спиной я не хочу.
– Может, схватим одного? – Блеск в прищуренных глазах Далура не сулил ничего хорошего. – Он нам споёт и про своих соплеменников, и про лагерь, и у них ли селяне. А я уж задам ему ритм на костях. Ох, и запоёт он…
– Нет. Глупо. Всех не переловишь. А уж если успеет какой с просеки в лес уйти – никогда ты там его не поймаешь. Да и языка я их не знаю. Не уверена, что их учат общему в перерывах между охотой на оленей и поеданием грибов с ещё какой дрянью. Да и селянами рискуем. Я считаю, надо тихонько идти позади. Молчун?..
Мужчина коротко кивнул.
– …Решено. Идём позади до самого лагеря. Там мы выберем укромное место, в котором ты нас дождёшься, – она обратилась к Далуру, – а мы с Молчуном тем временем осмотримся. Если они там – мы найдём, где их держат. Главное, найти сам лагерь до темноты. Они у родных топей – наверняка будут жечь костры и несильно озаботятся охраной. Да и зачем? В лесах, кроме них, и нет никого. А ночной лес он такой – шорохами полнится. Они вместе с темнотой нам будут ой как сподручны.
Далур с расстроенным видом медленно кивнул, но спорить не стал. Прекрасно понимал, что в делах слежки и разведки ему далеко до Арди.
Меж тем гоблины споро выпотрошили оленя и погрузили его на волокушу. Они оставили требуху на радость лесным падальщикам и потащили тушу куда-то на запад. Тонкие веселые голоса разносились над просекой, то и дело прерываемые смехом. Один из гоблинов особенно энергично и радостно размахивал копьём и немного пританцовывал на ходу. Он делал быстрые уколы перед собой, подпрыгивал, радостно хохотал и никак не хотел униматься. Остальные зеленокожие посмеивались, наблюдая за приятелем.
– Отпустим их немного. След от волокуши мы точно не потеряем. Подождём пару минут и пойдём следом, – Арди посмотрела на Молчуна. – Давай ты вперёд, присмотришь за ними, а я с Далуром чуть сзади…
Молчун кивнул и задумчиво потёр шрамы на месте, где раньше было его ухо. Поморщился, сделав большой глоток из фляги. Затем развернулся и неслышно выскользнул из куста.
– …Если встретим кого – постарайся, чтобы нас не заметили. Мы сюда не драться пришли. Пока что. Мне кажется, у тебя будут все шансы пустить топор в ход, но я была бы очень рада, если бы это произошло не сегодня и не в гоблинском лагере посреди леса.
– Пошли, пока Молчун один далеко не упёр, – немного зло бросил Далур и, подражая человеку, постарался тихо протиснуться между веток.
Одна зацепилась за кольцо кольчуги и с тихим треском сломалась, другие зашуршали, словно поднялся сильный ветер. Из-за листвы до Арди донеслось приглушённое ворчание.
Девушка поморщилась, поправила меч и неслышно скользнула следом за дварфом.
Долгое время они шли по лесу и настороженно прислушивались к каждому звуку. Арди и Далур напряжённо вглядывались в каждый просвет в листве. Они старались засечь любое, даже малейшее, движение. Несколько раз Молчун появлялся впереди и давал знак остановиться. Вскоре он махал рукой, и осторожное продвижение по лесу продолжалось.
Просека уперлась в опушку, на противоположной стороне которой виднелся едва различимый силуэт Молчуна. Когда он увидел дварфа и девушку, призывно махнул им рукой. Арди низко пригнулась и легко побежала. Одной рукой она придерживала меч, в другой держала лук и неслышно скользила по просеке. Чуть позади тяжело топал дварф с боевым топором в руках.
Они успели преодолеть две трети опушки, когда сзади послышался оглушающе громкий треск. Кто-то громадный продирался через лес напрямик и даже не старался обходить кусты. Этот кто-то приближался, и шум стремительно нарастал.
– Ходу! – бросила Арди и, не разгибаясь, засеменила с удвоенной скоростью к Молчуну, под защиту и тень деревьев.
Далур бежал рядом. Он закинул щит за спину, а вместо него взял в руку метательный топор. Второй рукой всё так же сжимал секиру. Он тоже, как и Арди, пригнулся, но из-за этого начал сильно отставать. Казалось, что бряцание его кольчуги и оружия слышно всей округе даже на фоне треска деревьев.
Молчун заложил снаряд в пращу. Он искал взглядом, в каком месте из стены деревьев выйдет тот, кто так громко шумит, и поглядывал на бежавших к нему товарищей. Первой прибежала Арди. Она сразу упала на землю и спряталась за крупным корнем. Вскоре и Далур забежал за деревья. Он тяжело привалился к стволу рядом с Арди и оглянулся на просеку.
Из сплошного переплетения веток и густой листвы с треском вырвалась фигура. Высоченная, как два Молчуна ростом, но вся какая-то нескладная, словно собранная художником из частей разных людей. Неприлично крупный горб не давал существу выпрямиться. Одна рука, мускулистая и короткая, держала за ногу мёртвого кабана. Вторая же, более тонкая, придерживала тушу оленя на противоположном от горба плече. Внешним видом существо напоминало гоблина, только увеличенного и лишённого всякой симметрии.
– Тролль, – выдохнул Далур. – Вашу мать, это тролль!
Молчун и Арди ошарашенно смотрели на тролля. На их лицах отчетливо читались борьба со страхом и отвращением одновременно. О троллях слышали все. Только слышать – это одно, а вот увидеть воочию – совершенно другое. Сказки, которыми бабы пугали непослушных детей, оживали перед их глазами. Байки искалеченных людей в тавернах обрели плоть. Одно дело – трусливые и слабые гоблины, и совсем другое – тролль.
И этот тролль был перед ними.
Он неуклюжей раскачивающейся походкой пошел по просеке мимо. Двое людей и дварф притихли и застыли. Изредка тролль останавливался, чтобы поправить оленя на плече или поудобнее перехватить ногу кабана. Вскоре он с громким треском исчез с другой стороны опушки.
Первым пришёл в себя и нарушил молчание Далур:
– Хреново дело. Супротив такого с голым задом не выйдешь. Шкура у них что твоя кольчуга. Тут и оружие не всякое поможет. Нужны пики и луки, а лучше арбалеты. И рука опытная. Мы таких били у себя в горах. Семеро нас на одного тогда вышло. Трое живыми вернулись. Целым – никто. Я-то ладно, а вот другим… – На мгновение его лицо потемнело, глаза потухли. – Другим не так свезло. Нам бы, конечно, не втроём тут шариться. Может, вернёмся и этих дармоедов городских кликнем?
– Сначала убедимся, что селяне там, – Молчун немного оправился от увиденного и ожесточённо тер лоб.
– И, глядишь, ночью под шумок получится их вывести, – Далур понял, к чему клонит Молчун. – Если их там нет, то и уйдём тихо. Расклад всё равно не в нашу пользу, куда ни плюнь. Десяток охотников, десяток стражников наберём да нас трое. Супротив племени с, мать его драть, троллем. Нет, силой тут не возьмём. Маловато её у нас. Ох, как маловато.
– У вас совсем в головах мозги протухли? Лучше к шатуну по зиме подойти и пинка хорошего отвесить, чем на ЭТО выходить! Драться с этой штукой ни за ломаный медяк, ни за полновесный золотой я не намерена, —взволнованно шипела Арди и от полноты чувств едва успевала сглатывать слюну. – Я…
– Тише, – Далур взял её за плечи и заглянул в лицо. – Драться-то мы с ним и не собираемся. Поглядим и уйдём. Только и всего. Скоро уж стемнеет. Решай давай. Мы с Молчуном уже для себя решили. Осталась ты.
– «Мы не собираемся»! – передразнила наёмница. – Ну так а если он соберётся? Что делать-то тогда будешь, борода? Скажешь ему, что мы просто тут гуляем, и не надо обращать на нас внимания?
Молчун отошёл на несколько шагов в сторону и замер. Он внимательно слушал лес и взглядом скользил от одного куста к другому.
– Арди, у них плохо со слухом, нюха звериного тоже нет. Ну а зрение не особо поможет в вечернем-то лесу, – ровно Далур говорил спокойным голосом. – Драться мы не будем. От этой туши можно убежать и спрятаться. Лес, будь он проклят, – не чистое поле, здесь с этим проще. От гоблы, глядишь, как-нибудь отмашемся. Это если придётся. Ну, дальше идём или за подмогой вертаем? Это день туда, день сюда. Как ни поверни, два потеряем.
Арди уставилась в пустоту и размышляла: то желвак сыграет, то брови поползут к переносице, сминая кожу на лбу. Далур в упор смотрел на Арди и выжидающе молчал. Молчун внимательно следил за просекой и ловил каждый шорох.
– Да хрен с вами, ваша взяла, – нарушила тишину Арди. – Смотрим и сразу, слышите, сразу же уходим! – Она тревожно потеребила ремешок на ножнах и махнула рукой. – Пошли уже! Смеркаться начало, а нам чесать ещё хрен знает сколько. Пойми поди, во что ввязалась, да теперь чего уж…
***
На удивление, идти пришлось не так и долго. Всё чаще стали попадаться едва заметные тропки, но идти по ним было несравненно легче и быстрее, нежели продираться сквозь подлесок, и вскоре троица приблизилась к лагерю настолько, что слышны были голоса и другие звуки.
– Чуете? – Далур застыл и, широко раздувая ноздри, втянул воздух. – Дым. Дым и мясо на огне. Аж пожрать потянуло! Если только… – он осёкся. – Если только это не селяне так пахнут.
Молчун с отвращением поморщился и потянулся к дубине.
– Не нагнетай, – Арди недовольно дёрнула щекой, – кабанов да оленей они не так просто волокли. Хотя одно другому… Да и что жрёт этот… думать даже не хочу.
Сумерки сгущались всё сильнее. Детали с окружающего леса стирались, словно на холст пролили растворитель: вроде всё видно, но не всегда понятно, что именно. Наёмники вышли к небольшому оврагу, отвесному с противоположной стороны и поросшему кустарником с этой. В отдалении снова послышались тихие голоса и сразу пропали. В нос ударил резкий неприятный запах. Далур неудачно глубоко вдохнул и тут же уткнул лицо в пудовый кулак, стараясь подавить рвотный позыв.
– Эта вонь… Лагерь близко, – тихо прошептала Арди и брезгливо заглянула в овраг. – Шум оттуда, – она указал рукой вправо, – тут нужник. Надо быстро уходить – мало ли приспичит кому. Давай слева по дуге углубимся чуть и попробуем выйти к лагерю. – Арди прижала руку к лицу. – Пошли уже.
Молчун кивнул и пошел прочь от оврага.
– Смотри ты, чуть умнее твоей козы, а додумались до отхожего места, – чуть приведя дыхание в норму, удивлённо пробормотал Далур и заспешил вслед за спутниками.
Лес полнился уютными ароматами мяса и костра. Но в воздухе ощущалось ещё и что-то резкое. Что-то едва уловимое.
– Можжевельник жгут, сволочи. Одна гнусь с другой борется, – Далур заметил, что с появлением запаха стал реже сгонять осточертевших насекомых с открытой кожи.
– Спят рядом, чему дивиться? – Арди на секунду замерла. – Слышите? Топь.
Только сейчас Далур понял, что слышны очень тихие, но отчетливые голоса лягушек.
– Давай к топи, – Арди немного ускорила шаг. – Там шорохи привлекут меньше внимания, да и вряд ли гобла туда пойдёт в ночи. Дождёмся там темноты и пойдём на разведку.
По мере того как они приближались к топи, лягушачий гвалт нарастал. Наконец наёмники упёрлись в стену рогоза, а крики лягушек в вечерней тишине стали оглушительными. Запахи костров и мяса остались далеко позади, их сменил запах стоячей воды и тучи комаров. Насекомые, одуревшие от такого подарка, принялись лезть в лицо всей троице.
– Давай сюда, – сказала Арди и нырнула в высокую траву под большой куст.
Когда они все оказалась в траве, Молчун аккуратно расправил всё, что они примяли. Теперь заметить спрятавшихся наёмников можно было, только наступив прямо на них.
Ждать пришлось недолго. Небо, и раньше прикрытое рваными лоскутами облаков, окончательно заволокло, и лишь в последние редкие прогалы подглядывала луна.
– Хоть ветерок бы от лагеря сюда дыма донёс хоть чуть. Руками машу, что твоя мельница, – тоскливо пробормотал Далур и в десятый раз за последнюю минуту провёл ладонью перед лицом.
Можжевеловый дым от лагеря гоблинов сюда не долетал, и все трое без конца смахивали с лиц и рук роившихся насекомых.
– Ну пошли, – негромко заговорила Арди. – Мы с Молчуном зайдём в лагерь по отдельности, но на виду друг у друга. Ты, Далур, останешься вне лагеря и… будешь на подхвате. Что случится – шуми, привлекай внимание. Хоть проповедь читай, хоть песню пой. Только фривольную и громко. Переполох будет нам на руку, глядишь, и уйдём. Если пленные селяне тут – мы их быстро найдём. Место, где сидит два десятка человек под замком, должно быть примечательное. Потеряемся – встречаемся здесь. Место найти нетрудно. Край лагеря со стороны болота и немного пройтись. Хм-м… – она на секунду задумалась. – Далур, а правда, что ваш брат видит в темноте?
– Правда. Где вам кромешная тьма – мне сумерки. Я место это найду, не переживай. Стало быть, пошли. Меня уже почти сожрали, – проворчал дварф, сгоняя очередную стайку кровососов.
– Погоди. Вещи тут оставим, они только мешать будут, – она достала небольшой кожаный свёрток и, развязав шнурок, извлекла тетиву. – Дай натяну на всякий-то случай. Хоть и неудобно будет ползать там с луком, но мне оно так спокойнее. Как дело сделаем – вернёмся за вещами.
От убежища идти пришлось недалеко, но очень непросто. Тусклый свет луны редкими холодными лучами прорезал кроны. Как они ни старались, полностью бесшумно передвигаться не получалось. Отряд замирал после каждой оглушительно хрустнувшей ветки и, только убедившись, что этого никто не услышал, крался дальше.
Вскоре снова послышались голоса и шум, потянуло ароматами дыма и жареного мяса и спустя ещё немного времени в листве замелькали тёплые огни. Кто-то начал отбивать жесткий ритм на барабанах, и тонкие скрипучие голоса быстро подстроились под него. В них слышалось мрачное торжество и бахвальство.
– Празднуют, что ли? Хорошо! Удачное время для вылазки, – едва слышно прошептала Арди, всматриваясь в просветы в листве.
Перед ними расползлась большая опушка. Чуть левее их схрона шагах в ста пятидесяти, ближе к топи, чернел большой загон, собранный из крупных переплетённых веток, не позволявших разглядеть, что находится внутри. Прямо перед ним, насколько хватало глаз, разросся лагерь. Палатки конусом из палок и шкур, навесы из веток и хвойных лап, просто кучи листвы и тряпок. Это всё разнообразие громоздилось на любом свободном клочке земли. Разглядеть больше не получалось. Местами уютно потрескивали небольшие кострища – именно их свет пробивался через листву, и на него шёл отряд. А шагах в трёхстах справа виднелись огромные костры – кучи веток и брёвен были сложены большими колодами и их с жадным треском пожирал огонь. Повсеместно из темноты выныривали небольшие фигурки и тут же скрывались из круга света. Именно оттуда и звучали голоса. Именно там неспешно рокотали барабаны.
– Ты гляди! Да там всё их клятое племя, – Далур шевелил губами, стараясь сосчитать гоблинов. – Тьфу, твари, скачут постоянно что твои вши, да и издали не понять… Эх, сюда бы сейчас полсотни наших, щитовой тяжёлой пехоты…
– А пивка кружку да девку срамную не подать? А, мечтатель? – недовольно шикнула на дварфа Арди.
Невдалеке из-под одного из навесов вылез гоблин, вяло почесал грудь и, немного покачиваясь, побрел в сторону топи.
– Всё племя там, да не совсем. Этот, гляди-ка, не скачет у огня. Сколько их таких тут? План не меняем. Я с Молчуном разведаю, что в том загоне. Ну или кто. А ты жди тут. Если что, как договорились: шуми, кричи – вноси сумятицу…
Арди не успела закончить, как со стороны костров раздался пронзительный визг, полный ярости. Барабаны смолкли, лишь скрипучие голоса гоблинов звучали, не теряя ритма.
– …Или меняем, – сказала Арди. – Молчун, давай к загону, а я посмотрю, чем таким они там заняты.
– Не нравится мне это, – неуверенно покачал головой Далур. – Мы и так в меньшинстве, да вы ещё и разбежаться в разные стороны решили, как крысы по помойке.
– А как по-другому? Есть предложение получше? Нам надо проверить и загон, и вон те костры. Я не знаю, сколько у нас времени и когда они там закончат свои вопли, чтобы разбрестись по всему лагерю и окрестностям, – Арди говорила быстро, тихо и чуть раздражённо. – Нам надо выяснить, что хотели, и быстрее уматывать отсюда. Да и непонятно, где эта троллья морда сейчас находится. Ну, хватит разговоров. Сейчас не до них. Мы так до утра тут просидим.
Со стороны костров вновь долетел пронзительный визг. Долетел и словно плёткой стеганул по ушам. Теперь в нём буквально чувствовалась не только ярость, но и боль. Голоса стали чуть громче, ритм жёстче.
– За дело, – Молчун отцепил от пояса дубину и шмыгнул в сторону загона.
Далур проследил за ним взглядом, а когда повернулся к Арди, её уже не было. Дварф остался один.
***
После того, как Далур и Молчун скрылись в листве за её спиной, Арди обратилась в слух. Она двигалась быстро, насколько позволяли свет и весь её опыт хождения по лесу. Ветви ольхи, густо росшие вокруг поляны, едва слышно шуршали от её движений, но так может шуршать и ветер.
Девушка часто останавливалась и вслушивалась в окружающую темноту. Кусты становились все гуще и гуще, а идти бесшумно – всё сложнее.
Арди осторожно вынырнула на опушку и продолжила красться вдоль её края. Костры стали заметно ближе. Крики из невнятного шума превратились в отдельно звучащие голоса и фразы.
Девушка уставилась на фигурки в отдалении и замерла. Она ждала чего-то, словно решала, где подойти к кострам поближе. Время быстро утекало, а она так и сидела в высокой траве и не двигалась.
Вдруг Арди поняла, что бегая взглядом по кострам и силуэтам в кругу света, она искала глазами совсем не селян. И даже не следы их пребывания здесь. Она искала огромную уродливую фигуру тролля. Искала и боялась найти.
Арди мысленно обругала себя за нерешительность, собралась с духом и крадучись пошла вперёд. Чем ближе становились костры, тем сильнее нарастал гвалт. Опасения выдать себя случайным шорохом растаяли. Она подошла ещё ближе, к самой границе света, и двинулась вправо вдоль неё.
Здесь гоблинов было очень много. То и дело они сновали, словно муравьи меж костров, на которых жарилось мясо, в чьё жилище угодил брошенный камень. На расстеленных шкурах громоздилась еда и глиняная посуда. Ароматы жареного мяса сводили с ума.
Да, это действительно был их праздник. Некоторые гоблины на узких плечах носили шкуры животных. С гордым видом они прохаживались в толпе и важно поглаживали их. Другие же трясли перед длинными носами своих товарищей ожерельями из зубов и когтей или носили причудливые маски с закреплёнными рогами. Зеленокожие жадно ели и пили, громко смеялись и ругались. Отовсюду доносились их тонкие голоса и переплетались в немыслимый гомон.
Арди видела радость на отталкивающих носатых лицах. Видела, как в костры летят целые охапки ветвей можжевельника и исторгают едкий дым, едва коснувшись пламени, видела пот, блестящий на обнажённых плечах. Видела гоблинов, выделяющихся худобой и малым ростом даже на фоне своих соплеменников. Именно они чаще других носили шкуры и ожерелья.
«Это что, подростки? Это большая охота в честь праздника? Молодежь посвящают в охотники?»
Но Арди так и не увидела здесь ни одного человека.
Девушка ещё понаблюдала за ними совсем немного времени и продолжила забирать вправо. Вскоре ей открылся отделённый сплетенной из веток изгородью небольшой пятачок земли. Вдоль изгороди часто горели плюющие жиром факелы. Внутри импровизированной арены кипела схватка. Четыре гоблина-подростка с разных сторон наседали на здоровенного кабана. Они окружили его и постоянно кололи короткими копьями с разных сторон куда придётся. Кабан хрюкал и визжал, крутился на месте, стараясь защититься от вездесущих копий, несущих боль. Изредка он кидался на зеленокожего, но тот проворно отпрыгивал в сторону, и пытка продолжалась. Пятый гоблин замер, лёжа во влажно поблескивавшей красноватым грязи. С противоположной от Арди стороны за действом молча наблюдали зеленокожие в рогатых масках.
Бой уже заканчивался. Кабан растерял все свои силы и едва мог сопротивляться. Теперь животное тихо и жалобно повизгивало. Оно крутилось на месте не для того чтобы защититься от копья, а чтобы найти путь к бегству. Но его не было. Вокруг были только острые копья и кричащие зеленокожие.
Наконец один гоблин подошёл слишком близко, и кабан с яростью бросился на него изо всех оставшихся сил. Зеленокожий проворно отпрыгнул в сторону, а его товарищи не мешкая воткнули копья в шею и за лопатку зверю. Тот уже не смог устоять и упал на бок. Попытался встать, но сил уже не хватило. Зверь дернулся и упал обратно в грязь. Один из гоблинов отбросил копье в сторону и подхватил что-то с земли. Он подбежал к кабану и с размаху всадил ему в бок длинный стальной штырь. Кабан снова оглушительно завизжал и сильно дёрнулся. Трое гоблинов восторженно кричали и прижимали воткнутыми копьями животное к земле, пока четвёртый раз за разом колол того в бок. Визг ослабевал, становился всё тише, пока после очередного удара не прекратился.
Гоблин в рогатой маске важно вошёл в освещённый круг. Четвёрка зеленокожих вмиг смолкла и уставилась на него. Рогатый обвёл всех взглядом и что-то гнусаво прокричал. Тут же ко всем четверым подбежали невысокие фигурки. Кто-то радостно хлопал победивших по худым плечам, кто-то потащил тушу кабана прочь. За ними оставалась дорожка пропитанной кровью грязи. Лежавшего в пыли гоблина осторожно подхватили на руки и куда-то унесли. Рогатый размахивал руками и продолжал говорить удивительно торжественно, несмотря на гнусавый голос.
Вдруг боковым зрением Арди заметила движение справа. Оно как-то выбивалось из общего мельтешения, царившего здесь. У Арди похолодело в животе, а промеж лопаток потекла капелька пота. Она повернулась и увидела возле большого костра неподалёку тролля. Тот сидел тёмной глыбой на самой границе света и чесал тонкой рукой громадную голову. Тролль казался взрослым мужчиной среди трёхлеток. Словно отец пришёл с тяжелой работы домой и сел у очага, а вокруг него возится всё его многочисленное потомство. Тролль отправил в рот целую ленту кабаньих рёбер и принялся жевать вместе с костями. Покончив с едой, он грузно поднялся на ноги и направился в сторону топи раскачивающейся походкой.
Арди сглотнула слюну и, часто оглядываясь туда, где последний раз видела тролля, забрала ещё вправо. Но и здесь она не нашла людей. Не было видно ничего, что указывало бы на их пребывание в этом лагере. Только празднующие под дикий рокот барабанов гоблины и их костры.
Она осторожно отступила в темноту и заторопилась обратно к Далуру. Идти назад, несмотря на всё ту же кромешную тьму, было значительно легче, и она быстро вернулась к кусту, в котором они недавно расстались.
Пустому кусту.
– Куда тебя-то хрен унёс, Далур? – прошептала Арди, внутренне холодея, и быстро огляделась.
Толком ничего не видно, но следов боя вроде не было. В голову настойчиво лез тролль. Поляну через расступившиеся тучи залил холодный лунный свет. Девушка провела рукой вдоль тетивы и тихо стала пробираться через кусты. Она торопилась к загону, к которому ушёл Молчун. В руках крепко сжимала лук и стрелу.
***
Молчун быстро и почти беззвучно, словно лист, подгоняемый ветром, скользил к загону. Несколько раз он замирал в тени куста или прижимался к палатке и ждал, пока пройдёт очередной гоблин или пока чутьё разрешит двинуться дальше. Полностью неподвижный, он позволял себе только моргать, и то нечасто. Когда невысокая фигурка зеленокожего скрывалась из виду, Молчун короткими перебежками нырял из одной тени в другую.
Наконец, он добрался до загона и заглянул внутрь, хотя уже знал, что увидит. Оттуда пахнуло нечистотами так, что перехватило дыхание. В темноте кто-то беспокойно возился и похрюкивал. Молчун хмуро окинул взглядом едва различимых во мраке, казавшихся живыми кляксами темноты диких свиней.
Ни людей, ни следов их пребывания здесь видно не было.
Молчун медленно крался вдоль загона дальше, пока не увидел чуть поодаль ещё один загон. Спустя одну короткую перебежку он уже заглядывал за невысокую стену. В загоне были только грязь, вытоптанная земля и вонь. Никого живого или мёртвого.
Молчун позволил себе один короткий разочарованный вздох и огляделся вокруг. Ничего примечательного, только тёмные силуэты шатров и палаток да лежбища вокруг почти потухших кострищ.
«Надо возвращаться к дварфу. Кроме зеленокожих, тут никого нет. Видимо, и не было. Хотя, может, Арди что-то нашла… Кому-то должно повезти этой ночью».
Молчун в очередной раз замер и прислушался.
Тоненький голосок тихо-тихо напевал что-то невероятно унылое. Высокие ноты переходили в горькие всхлипывания, но поющий брал себя в руки и продолжал тянуть свою грустную песню. Приглушенный звук шёл от расположенного невдалеке здоровенного, обвешанного шкурами шатра.
«Баба какая запела? Или зелёный горло дерёт? А что тоскливо так? У них же всё племя отмечает что-то у костров. Нет, это надо проверить».
Мужчина перехватил поудобнее дубину и, пригнувшись пониже, шмыгнул к шатру. Внезапно нога поехала по мокрой земле в сторону, и Молчун едва не упал. Чертыхнувшись про себя, он стал внимательнее смотреть, куда наступает. Наконец, раскисшая земля осталась позади, а он замер возле шатра.
Пели определённо внутри, но Молчун не смог разобрать слов, как ни старался. Насколько возможно тихо он обошёл шатёр.
Сероватую темноту прорезало очертание проёма, из которого через неплотно прилегающий полог проникал свет. Молчун замер вплотную к входу и вслушался в тишину.
Голос тонко, почти визгливо, протянул какую-то ноту и затих. Пение прекратилось.
«Заглянуть? Нехрена торчать тут дольше нужного. А, была не была. Смотрю, и ходу».
Молчун досчитал про себя до пяти, глубоко вдохнул и придвинулся вплотную к пологу. Рука потянулась к нему, чтобы немного отодвинуть и заглянуть внутрь.
Издалека раздался испуганный визг, перекрывший и отдалённый рокот барабанов и громко бившееся сердце Молчуна…