Дмитрий Тахтамир
Лето обещало
Существу тяжело держаться на моей спине. И всеми сохранившимися лапами оно сильнее прежнего вонзается в меня. Под принуждением столь бескомпромиссного пришпоривания, моё тело подчиняется. Лопатки теряют симметричное расположение, спина горбится, принимая более удобную для существа форму. Прильнув к новообретённым мной контурам своим зеркально совпадающим с ними туловищем, оно постепенно достаёт из меня крюки своих лап. Теперь я понимаю. Существо не убьёт меня. Моё тело нужно ему живым. Существо ждало меня, в колодезном погребении. Жаждя вцепиться в меня. Срастись, и несомо сквозь мою жизнь, воплотить внутри неё свою, неспособную происходить самостоятельно.
Нужно выбираться. Осторожно близясь к безуспешности этой затеи, пытаюсь принять своё естественное положение, освободиться от существа. Выворачиваю назад руку, до боли в плече. Но существо уже не отнять. Множественными нитями. выходящими из под сегментов панциря, оно приросло ко мне. И дальнейший наш путь неотвратимо совместен.
Мои часы наполнены взбираниями вверх. Неизменно оканчивающимися падением под невыносимым грузом панциря. И заново начинающиеся с иссякающего рвения ввысь, к спасению. После каждого падения я проверяю свою спину. Взволнованно наблюдая как полное прирастание существа совпадает с окончательным истощением моей воли. От ужаса непринятия совместности нашей дальнейшей участи, переходя к безразличию. У меня нет сил противиться, даже удерживаться в пограничии утопления. И я проваливаюсь под воду. Невидимыми её токами затягиваемый в безуспешно отвращённое мной будущее. Мне остаётся лишь ожидать его всецелого наступления, пребывая в течении. Запечатляя удары о стены подземного канала сколами по краям панциря. Чистой воды становится всё меньше. Меня медленно обволакивает грязевой ком, с трудом передвигаемый течением. В остаточном свечении соединившегося со мной существа я вижу отблески рассеянных в воде золотых чешуек. Это они, те самые. Ярко сияя в воздушности неуловления, неизменно ускользающих при ближении к границе их обретения. Нужно успеть поймать их. И я безоглядно раню свои руки погружениями в ворох раздробленных событий, в ворох из грязи повседневности, гвоздей привычек, грубых обломков произошедшего, игл воспоминаний. Переворачивая, раскапывая эту безжалостную к плоти смесь. Явственно видя золотистый блеск. Сжимаю в ладонях сверкающие чешуйки. Вместе с грязью, вместе со своей погибельно утратившей пристанище кровью. И лёжа в боли, разлившейся до всеохватывающей ощущения вездесущести, разжимая пальцы, я даю осиянию чешуйных россыпей ослепить все тревоги, лихорадочно зрящие из изорванных пределов моего тела. Несмотря на умиротворяющую немоту всех чувств, я ясно ощущаю. Впереди меня ждёт огромное вместилище, бурлящее жгучими соками яви, расщепляющими надежды, выжигая вместо них рубцы сожалений, и поглощающими мечты воплотительным пламенением, превращая их в невесомость пепла свершённости. Впереди меня ждёт целая жизнь.
