Дмитрий Миронов
Психоделическая пишущая машинка
И вот, что-то случилось. Почему им так срочно понадобились деньги? А может, только ему? Лии я не видел месяц. После Нового года мы вообще редко встречались. Ладно, зимой, но сейчас лето…
Когда вернулся из банка, дверь соседей была распахнута настежь. Пластинки лежали на столе. Посреди комнаты стояли два чемодана, большой и поменьше. Я обошел всю квартиру. Никого…
Может, ушли купить самое необходимое и вот-вот вернутся? До самой ночи я прислушивался к любым звукам на лестнице. Но, ничего не происходило.
На следующий день, решил вызвать полицию. Вдруг, им нужна помощь, а я здесь сижу, как дурак, жду чего-то. Пластинки забрал себе, не пропадать же добру.
Полицейский пригласил быть понятым. Когда вошли в квартиру, я слегка опешил. Коп, видимо, тоже видел такое впервые. Здесь что-то искали. Но вещи были не раскиданы, как обычно, а аккуратно сложены в замысловатые кучки. И рассортированы по составу материала из чего они были сделаны. То есть в одном углу фарфор и стекло, в другом тряпки и одежда. И так далее. Пустая мебель вся сдвинута в одну комнату. Все полые предметы выпотрошены, например: матрасы и подушки, бытовая техника и мягкая мебель. «Потроха» этих предметов перемолоты в труху, и этот мелкий мусор собран в своеобразные пирамидки. Все это напоминало потусторонние картинки искусственного интеллекта. Или готовую работу взбесившегося 3D принтера.
– Здесь всегда так?
Что я мог ответить?
– Не был здесь с Нового года, – говорю.
Полицейский сказал – через два дня не объявятся, начнем расследование. Дверь опечатали. Я видел, как он разглядывал глубокую вмятину на стене от удара дверной ручки. Что или кто может так напугать людей? На его лице полицейского читалось – я бы начал расследование немедленно.
22. 09. 202… года.
Мне снились реки огня. И разливались они как лава вулканическая по всей Земле. И в омутах рек этих, водовороте адовом исчезали города и люди. И было это, как наяву, что сам орал я и проснулся от крика свово…
Черт побери, я даже перешел на летописный язык. Сон действительно был таким ярким и явным, что я никуда не пошел. Потому что, совершенно не имело смысла. Так я растолковал сновидение.
В новостях по телевизору говорили, что где-то «объявили перемирие враждующих сторон». Да и везде, где воевали «прекратили огонь и отступили на свои рубежи». Наступил мир во всем мире. Это радовало. С работы не звонили, радовало еще больше.
Оглядываясь на те, последние дни, я вспоминаю, почему-то, один черно-белый фильм. Не могу вспомнить название. Там есть такая сцена, даже, скорее, эпизод. Люди гуляют в парке, мужчины в галифе и портупеях, женщины в платьях колокольчиках. Где-то оркестр, смех и скрип уключин, щелчки пневматических винтовок в тире и жужжание ос над стаканом газированного ситро. Прекрасный солнечный день, суббота, двадцать первое июня, одна тысяча девятьсот сорок первого года…
Два дня я не выходил из квартиры. Слушал пластинки, у меня приличная «вертушка». Если закрыть глаза, можно представить, что находишься рядом с музыкантами. Настолько винил дает чистый звук. Не сравнить с любыми вай-фай колонками.
В таком качестве лучше всего наслаждаться музыкой тех лет. Эпоха грамзаписи оставила прекрасное наследие: Nina Simone, Perry Como, Connie Stevens, Linda Scott, The Hollies, The Cars и прочие. Я балдел, «ушел в нирвану», смотрел в одну точку на потолке, лакал водяру из горлышка…
Все кончается. Закончился алкоголь и сигареты, опустели кастрюли в холодильнике. Надо было вылезать на улицу до ближайшего магазина.
Я больше не буду писать фразы типа – такого я еще не видел или что-нибудь в этом роде. К чему эта тавтология, чуть ли не в каждой строчке моего дневника.
Не успел выйти, на меня набросилась старуха. Я ее знал, жила на первом этаже. У бабки вместо одежды, на плечах болталось одеяло, причем надетое через голову в дырку посередине. Как плащ мушкетера.
– Тяпу моего не видели? – заорала она. Так звали ее противную болонку. И не дождавшись ответа, стала звать: – Тяпа! Тяпушка!
Стараясь не глядеть на голые ляжки старухи, я пошел быстрым шагом в сторону магазина. У стеклянных дверей в «Красное и Белое» толстый мужик испражнялся в каменную урну. Он сидел на ней, как дома на унитазе, смотрел в телефон. Я испугался, пошел дальше. В супермаркете ни кассирш или другого персонала. Вижу, несколько человек набрали, что им нужно и спокойно вышли на улицу. Меня не надо было упрашивать поступить так же.
Ночью вздрогнул дом. Толчок был такой силы, что я чуть не упал с кровати. Почему-то не поверил, что это было на самом деле. Решил, что опять ночной кошмар. Хотя, в доме напротив стали вспыхивать окна.
На кухне было все на своих местах. Только водка в бутылке дрожала от невидимой вибрации. Что бы рассеять наваждение, я перелил ее в стакан и немедля выпил.
Остаток ночи ворочался в странном оцепенении. Уже почти стал проваливаться в сон, как снова потревожил странный шум. Но, уже не где-то далеко, а здесь в моей квартире. Я нащупал выключатель…
По полу струилась мохнатая коричнево-серая змея. Это крысы бежали из кухни, по диагонали через комнату. Исчезали под шкафом, дрались там и пищали. Вероятно, щель была узкая, требовалось соблюдать очередь. Последняя тварь пискнула и наступила тишина.
Я метнулся на кухню. Так и есть – дыра на чердак рядом с фановой трубой была когда-то запаяна «макрофлексом». Теперь крошки монтажной пены рассыпаны по всей кухне. Из дыры тянуло вонючим сквозняком. На трубе следы когтей. Они прошли мимо недоеденного риса на сковородке и вскрытой упаковки крабовых палочек. Удивительно…
Нечто потрясающее происходило и на улице.
В одном направлении, с одинаковой скоростью, легкой рысцой, бежали домашние животные. Кошки и собаки. Породистые и «дворяне». Тихо, без лая и мяуканья, только шорох несколько тысяч лап. От этого безмолвия пробирало до мурашек. Прогалопировал ишак с попоной на спине. Семья обезьян бодро ковыляла, высоко подкидывая мозолистые зады. Несколько лошадей грациозно смотрелись в лохматом потоке. Цокая подковами и потряхивая блестящей гривой, они будто вели всю эту безумную стаю неизвестно куда.
Люди торчали в окнах, снимали это природное явление на телефоны. Поток начал редеть, животные ушли.
Телевизор работал, но передач не было. Камеры транслировали пустые студии. Потом эти картинки сменили полосатые заставки. Интернет завис с позавчерашними новостями.
Мне всегда было интересно, как это – конец света? Бум и темнота? Или сатана будет растягивать удовольствие.
24. 09. 202… года.
Магазины пусты. Зря вчера весь день сидел дома. В гипермаркете остались только лыжи в отделе спортивных товаров. Даже лыжных палок нет. Спустился вниз, на склад. Подумал, здесь еще можно чем-нибудь поживиться. У порога истерзанной тряпкой валялся труп в брендовой жилетке. Женщина. Не исключено, что директор. Пыталась образумить, наверное. Дура. Прости меня, господи…
Склад тоже выпотрошен. Нет ни круп, ни макарон, ни растительного масла, чая, кофе и прочей бакалеи. Только, если собирать ладошками с пола. Не было в помине и любого алкоголя, да и простой воды. Голливуд не врал. Все, как в кино…
О, счастье. В закоулках между разграбленными паллетами, в грудах рваного картона я увидел несколько тележек набитых продуктами. Кто-то все бросил и дал по тапкам. Или не смогли унести все сразу. И, вероятно, скоро вернутся…
Людей нет на улицах, машин тоже. Где полиция?
Жить можно. Телефон работал. Только звонить некому. Родители давно на том свете, вероятно, скоро увидимся. Как говорила моя бабушка – придет день, и живые будут завидовать мертвым…
Коллеги не брали трубку. Понятно. Видели номер. Мы не очень общались на работе. Неожиданно вечером, один все же перезвонил. Его звали Арсений нелюдимый, тщедушный парень.
– Ты в городе?
– Да. Дома.
– Это хорошо. Значит, ты один из нас.
– Не понял…
Все бегут под воздействием телепатического гипноза, других объяснений нет. Но, есть неподдающиеся этой сатанинской силе. Я из их числа. Он тоже.
– А что, вообще, происходит?!
– Какой-то бада-бум в Скандинавии. Точно не знаю. Если хочешь, иди сюда. Сам увидишь. Запоминай адрес…
Еще издали услышал шум машин. Жизнь! Я даже побежал. Но, быстро обломался. Автомобили, как и домашние животные, двигались в одном направлении. Я заметил, у всех иностранные номера. Арсений окликнул. Он стоял в дверях парадной дома на углу проспекта и Сенной площади.
– Пошли наверх. Там штаб.
В квартире на последнем этаже находилось человек двадцать. Никто не представился. Все были напуганы. Мужчина в военной форме водил рукой по карте города, расстеленной на столе. Он и еще несколько товарищей говорили про баррикады и «огневые точки обороны»…
В Норвегии что-то упало с неба. Кремль, НАТО и прочие друг другу ничего не предъявляют. Потому что, ничего уже нет. Ни армий, ни государств. Те, что пришли неизвестно откуда, испепеляют города, гонят людей неизвестно куда. Пока на восток, наверное, в какую-нибудь гигантскую яму. С других континентов нет известий. Вероятно там, то же самое. В противном случае, уже был бы ядерный удар.
Я сидел на подоконнике, смотрел на точку горизонта в каменном ущелье улицы, где пропадал автомобильный парад, слушал военного. Мне казалось все это, какой-то безумный «нетфликс». За углом прячется камера, и кто-то скоро крикнет – стоп, снято! Антракт, негодяи…
Вдруг, один молодой человек произнес трагическим голосом:
– Выборг!
Ему прислали видео. Все сгрудились вокруг его протянутой руки. Я разглядел на экране телефона только черное облако.
– Выборг пал, товарищи. Через несколько часов они будут здесь.
Одна женщина заплакала. Половина собравшихся покинуло штаб. Я видел их в окно, разбегающихся в стороны по тротуару. Проспект перейти невозможно из-за потока железа на колесах.
– Берем оружие, друзья.
Откуда-то выволокли ящики с «калашами», патронами, ручными гранатами. Я взял автомат и два рожка. Набил все карманы патронами. Мне казалось, я теперь тоже в объятиях гипноза. Движения мои были, как у робота. Послушно делал, что говорил этот мужик в камуфляже.
Огневую точку выбрали на площади в магазине на углу. Арсений подбадривал:
– Выбьем витрины, будем ждать! Если сдохнуть, так в бою!
Я смотрел на него и удивлялся, как он изменился. Вот что значит, человек поймал свое время и место. Так в годы войн и революций задроты превращаются в генералов.
И тут меня осенило. Я не хочу, мне жутко страшно. Я сказал:
– Сейчас приду.
И улизнул за угол. Я слышал топот своих ботинок по безлюдной планете, успевшей остыть от цивилизации. И эхо моих шагов звонко рикошетило от каменных стен.
25. 09. 202… года
Спокойно проспал всю ночь. Вроде, жив. С тоской вспомнил события последних дней. Пока спал, точно никто не стрелял. За окном все такое же отсутствие, каких либо звуков. Было настолько тихо, что я услышал бы, если кто-нибудь появился за километр отсюда. Окна напротив – мертвые прямоугольники.
– Эй!
Эхо не ответило, мой глас провалился в липкий вакуум окружающего ландшафта. Будто я кричал в гробу.
Я бродил с автоматом наперевес по заброшенным квартирам. С любопытством разглядывал шикарные апартаменты. Смешные потуги человеков. Богатство. Статуи в комнатах, китайские вазы, мебель из золота, ванная комната размером с мою квартиру. Губная помада хрустнула под ногой. Я поднял ее. Кристиан Диор, матовая. Изящная туфля на пороге… Хотел ухмыльнуться, но увидел на тумбочке фото УЗИ. Эмбрион в матке, первое фото человека…
На первом этаже, конечно, нищета. Засаленные обои, вонь, как на помойке. Кособокая кухня, окно нараспашку, опрокинутые табуретки. Видимо, убегали здесь, всей коммуналкой, через зашарпанный подоконник.
Видел на площади чемоданы, их было много, простые и на колесиках. Из некоторых торчали уже никому ненужные тряпки. Автобус уехал без багажа, не было ни одной лишней секунды.
Примерял одежду в бутиках. Взял с собой спортивный костюм и теплую куртку. В припадке отчаяния снес ряды ноутбуков и планшетов, выпалил очередью из автомата по телевизорам. Экраны превратились в горки черного хрусталя…
Почему не ушел со всеми? Мое место там, где люди. Пойду пешком, если не найду машину. Где все? Может, люди обогнут земной шарик и вернутся? Или будут бегать бесконечно, ускоряя движение Земли…
Так я думал, сидя в кресле, глядя на кусочек пластмассы на полу. Я видел это пятно сегодня утром и вчера вечером. Но было лень нагибаться за каким-то мусором.
Сим-карта прилипла к фаланге указательного пальца. Это точно не мое. Два дня назад я сидел на этом месте, разглядывал пластинки. Значит, она выпала из конверта. Первая мысль – не этот ли кусок пластика искал «искусственный интеллект» в квартире соседей?
Что будет, если?..
Действия опережали здравый смысл. Через минуту мой телефон погас, потом экран вспыхнул, началась какая-то настройка. Все мигало и переливалось черно-белыми полосами. Наконец, картинка восстановилась. Я полистал меню. Сим-карта была чистая, ни принятых, ни входящих звонков и сообщений. Список контактов пуст.
Вспомнился последний Новый год, у соседей. Лия накрывала на стол. Я внимательно слушал, что говорит ее папаша. Старался не глядеть в ее сторону. Хоть и пришел ради этих глаз.
Ждали полуночи, лакали водку. Лия сидела чуть сбоку от нас, в углу дивана, в мигании елочных гирлянд. После пятой рюмки, все-таки обернулся. И чуть не выронил вилку. Она пристально смотрела на меня, откинув голову назад. Глаза напоминали танковые амбразуры. Она смотрела, будто целилась. Я испугался. Потом, долгожданное бум-бум-бум… двенадцать раз. Ради приличия посидел еще полчаса и ушел домой.
Почему я это вспомнил, почему мне кажется, что весь этот бардак связан с космическим именем Лия?..
Вдруг, за окном крикнули звонко:
– Эй!
Меня что ли?! Я вздрогнул, вжался в кресло от страха. Позвали снова:
– Эй!
И еще раз, но уже глуше:
– Эй!
С трудом узнал свой голос. Это мое «эй», вылетевшее из моей глотки несколько часов назад. Где-то летало и вернулось в извращенной форме акустического безобразия.
И снова тишина. Я вслушивался в дыхание пустой улицы…
Далеко, на перекрестке стояли в ряд человеческие фигуры. Было непонятно в надвигающихся сумерках, лицом ко мне или в обратную сторону. Вряд ли они меня заметили. Кто это? Мародеры из «невнушаемых»? Фигуры не шевелились. Черт подери, я мог поклясться, что это манекены. Стоят в ненавязчивых позах, как в магазине…
Вода убежала из кипящей кастрюли, зашипела на плите. Я ставил варить макароны, не мешало подкрепиться на дорогу.
…Что-то у меня дома было не так. Вроде все на месте. Прошел еще раз по всей квартире. Ощущение какого-то провала в стене. Обмер. Меня не было в зеркале. Почти. Если верить отражению, я находился в комнате. Видел плечо и половинку туловища. Поднял руку. В комнате то же самое телодвижение…
Кожа покрылась мурашками – погасла искра дверного глазка. За дверью кто-то был. Манекены! Этот кто-то стал шевелить ладонями по дверной обшивке. Как слепой ищет замочную скважину…
Гул пролетающего самолета прервал мистические экзистенции. Я весь превратился в слух. Летающий объект не пролетал над моим домом, он приближался, то есть падал. Мне так казалось. Гул превратился в свистящий рев. Это бомба!
Громыхнуло так, что я подумал, сейчас у меня хлынет кровь из порванных барабанных перепонок. Дом подпрыгнул и накренился. Я по скользкому паркету вновь очутился на балконе. Вцепился в перила. Над крышами бурлили клубы черного дыма. Окна домов превратились в жерла заводских труб, дым из них валил вверх, столбом, подчиняясь какой-то адской вытяжке…
Я чувствовал только железные прутья перил в своих кулаках. Я свисал в своей балконной люльке над грохочущем адом. Зажмурившись, в болезненном нежелании, что либо видеть.
…Как в этом хаосе я расслышал писк телефона? Этот мерцающий кусочек едва тлеющей жизни, может, последний звонок на всей планете. И тут понял, что не слышу, а вижу трассерные клочья этого сигнала. Телефон, как из дула зенитки палил в черный туман последней обоймой… я накрыл его ладонью. И все пропало. Вообще все.
Сначала показалось, что я в невесомости, или плаваю на спине в каком-то бассейне. Но, оказалось, что давно разговариваю по телефону…
– Алло!
– Слышишь, не?
– Да, нормально слышно.
– В общем, он сейчас банальный алкоголик и идиот.
– Кто?
– Ну, я же тебе рассказываю…
– А, ну продолжай…
– В общем, он решил, что должен начать пить благородные, с его точки зрения, алколоиды. Типа, дешевле, чем за четыре косаря вино не покупал. Но, достаточно быстро скатился к покупке с нижних полок. Затеваю с его женушкой сейчас…
Вокруг мелькали предметы из моей квартиры. Лучше было закрыть глаза, но это ничего не меняло. Сон и явь смешались в одну сингулярность.
– …Работает установщиком натяжных потолков. Их сейчас отлавливают консьержи и выкидывают из парадняка за то, что они с баллонами ходят. Пусть он натягивает потолки, а я буду натягивать его жену! Ха!
Что произошло? Реальность бликанула и нырнула вместе со мной в параллельную плоскость. Слух сфокусировал на звуки с улицы. Я отчетливо услышал родную какофонию уличного гвалта…
Телефон в моей ладони крякал еще несколько минут и замолк. Кто это был? Зачем звонил? Непонятно…
За окном все так, как несколько дней назад. Машины, толпы людей на перекрестке в ожидании зеленого сигнала светофора. Все на своих местах и в жилище: отражение ужаленного страхом лица в зеркале и горящий уголек дверного глазка в темноте коридора…
Я шел по улице, стараясь не стряхнуть наваждения. Боялся, вдруг, щелчок, и снова мертвая тишина каменных ущелий, и ледяная бездна одиночества.
Электронные часы в торговом центре показывали точное время и дату. Все, как и должно быть…
27. 09. 202…
Хожу на работу. Вглядываюсь в лица коллег. Интересно, если я вытащу из телефона эту волшебную сим-карту, все опять исчезнут, сломя голову кинутся на выход, теряя туфли и губную помаду?
Все вокруг, будто, не мое. Мегапиксельный суррогат. Вечером напиваюсь под шепот телевизора и сплю без всяких сновидений.
30. 09. 202…
Стал много пить. В субботу еле встал с кровати. Лучше переломаться, никакого опохмеляжа. В воскресенье утром у подъезда услышал знакомое:
– Тяпа! Где ты, Тяпушка?
Я даже не стал оборачиваться, очень боялся увидеть бабку, завернутую в одеяло. Дверь дрожала после моего хлопка, я стоял, слушал шорохи огромного дома. Снова страх обнял за горло. Неужели матрица стала троить? Или же этот чертов Тяпа просто погнался за какой-нибудь менструальной сучкой…
02. 10. 202…
Каждое утро выглядываю в окно – все ли на месте. Бодрым шагом иду на работу. Лифт на пятый этаж…
Открываю почту, в глазах рябит от заданий. И все с пометкой «срочно». Напротив меня – Вика. Смотрит в монитор, хмурит бровь. Конечно, я мысленно раздевал ее миллион раз. Разговорами по телефону она дает понять, что этого никогда не будет. В беседе с кем-то она склоняет глаголы в мужском роде: ты сходил? Ты купил? При этом косит свой блядский глаз в мою сторону.
Всю неделю не спускал глаз с окружающих. Потому что, воскресный Тяпа взъерошил мою едва окрепшую психику. Я не хотел терять эту реальность, потому что она не очень отличалась от моей коренной. Привык, прижился. Даже строил планы.
Но…
Сначала приехал курьер. Он привез вкусную еду, как обычно по пятницам. Повисло дружное чав-чав, забулькал кулер. Мне передали ломоть пиццы. Я помню каждое последнее мгновение этого мира…
По дороге в туалет увидел курьера. Стена у нас между офисом и коридором из стеклянных блоков. Этот черт забился в угол и наяривал свой половой орган. Затуманенным взглядом он залип на Вику. Штаны валялись неподалеку, мелкие деньги выпали из карманов.
– Ты что творишь?!
Курьер закинул голову назад, его косые глаза пытались увидеть источник облома. Он не мог остановиться. Подмахивая бедрами, завизжал в экстазе:
– А, менесссеген…
И мутной струей брызнул на стекло. Что-то еще блеял мне в след…
Через пять минут, от него осталось несколько монет на полу и размазанная по стеклу молофья. В офисе гам, никто уже не работал, ждали зарплату. Директор сам выходил с пачкой конвертов. Полчаса томил словоблудием…
Я дрожащими руками выпрямил канцелярскую скрепку. Срочно нужно было, что-нибудь острое типа иголки, что бы вытащить симку из телефона. Она легла мне на подушечку указательного пальца…
В голове скакали мысли. А будет ли лучше? Может, рано? Посмотрим, что будет дальше. И взаимосвязано ли вообще это, с моим кульбитом в параллельный мир? Бред, конечно. Причем здесь этот сантиметровый кусок пластика? Какая глупая, паническая рефлексия. Я захлопнул слот обратно, симка осталась на месте.
– Человек идет, – вдруг, сказала Вика.
– Кто? Какой человек?
– Не знаю. Охранник позвонил с проходной…
Внезапно, женский крик осекся, где-то у лифтов. Все мгновенно заткнулись, отклеились от своих телефонов…
И тот, кого Вика назвала Человеком, появился в коридоре. Нечто чудовищное, как само зло, неподдающееся описанию. Он остановился и минуту смотрел на нас, как на диковинных рыб в аквариуме. Взгляд его резал скальпелем. Одна красавица не выдержала, завизжала. Это нечто подпрыгнуло и ломанулось дальше. Кабинет директора с распахнутой дверью был ближе…
Директор выскочил в офис абсолютно голый. Побежал по столам, сметая на пол мониторы и органайзеры. Чудовище скакало рядом, все на нем было дыбом. Оно кривлялось и передразнивало. Босс верещал женским контральто, крутился и танцевал какой-то припадочный танец, будто отмахивался от невидимых пчел. Писун крутился, как вентилятор…
Мы всей конторой сверкали пятками по проспекту. Вика в первый и последний раз держала меня за руку. Я понимал, что все, конец. Их бег уже ничего не остановит.
03. 10. 202…
Весь день ходил в наушниках, слушал музыку. Заколотил одеялами окна и балконную дверь. Я не хочу видеть и слышать все это снова – драп людей и животных. Законопатил дыру в потолке на кухне, пришлось нарезать на щепки палку от швабры. Свил себе гнездо вокруг дивана – в ногах комп и микроволновка. Рядом на полу запасы еды и прочего, автомат, патроны в большой салатной миске.
Ночью дом вздрогнул. Началось. Может, это была не ночь. Окна, упакованные в плотные занавески, не пропускали ни одной спицы солнечного света. Монитор погас. Электричество кончилось. Зато был заряженный телефон, его хватит, примерно, на день…
Лязг армагеддона глушил музыку в наушниках. Я едва мог представить, что там происходит, воображение рисовало апокалипсические картины. Дрожала кровать, лопающийся свист таранил барабанные перепонки. Я хохотал в потолок, представляя, что нахожусь внутри хищного цветка, и черные лепестки убийцы вот-вот захлопнутся.
– Давай! – орал я, – давай!
Внезапно, входная дверь хрустнула и грохнулась на пол. По ней, как по мосту в квартиру вбежали несколько человек. Меня они не видели, им нужен был балкон. Они тащили с собой какую-то пушку или пулемет. Содрали занавески, я зажмурился от зарева, небо было красным. Люди на балконе развернули лафет и открыли огонь. Заложило уши. Я тупо смотрел на все это. На тени солдат, на гильзы, вкатывающиеся в комнату…
И снова этот лопающийся свист очередью. Балкон рухнул. Один солдат отлетел в комнату. Крупнокалиберное чудовище стало грызть стену, наматывая последние занавески в затейливый бант. Брызги стекла и бетона жгли лицо. Я вмиг покрылся пылью. Задыхаясь, выбежал на лестницу…
Черная бездна внизу. Ступени тонули в чернильном мраке. Лестничный пролет, словно распахнутая пасть дьявола ждала меня – последнего человека на Земле. Рот мой раскрылся буквой «о», челюсти свело железной судорогой – я увидел в окно, что стало с городом, он превратился в пылающие угли…
…Лег в ванну в позу эмбриона, в руке вздрогнул телефон. Наверное, хотел предупредить, что это его последний вздох. Но, нет. Он продолжал вибрировать. Сигнал висел на последней палочке индикатора зарядки.
– Алло?!
– Привет…
– Кто это?!
– Привет!
Я ничего не слышал из-за грохота и треска рассыпающегося дома. Наушники каким-то образом не потерялись в этом аду. Все в пыли, болтались на нитке, все еще подключенные к телефону.
Сразу узнал ее голос.
– Так и знал, что все это из-за тебя!
Вопросов было много, но глупо тратить последние секунды на телефонный треп. Я задыхался, пот заливал глаза. Рухнули, осыпались последние стены, потолок ушел в сторону, не задев меня. Я сидел в раскаленной ванне, как в лодке посреди океана огня.
– Что мне делать?!
– Закрой кран с горячей водой!
– Что?!
Связь оборвалась. Все вокруг умерло и стало черным…
…Очнулся от собственного крика. В два рывка завинтил кипяток и выдернул пробку на дне ванны. Вода стала уходить. От моего тела шел пар.
Через приоткрытую дверь я видел отражение комнаты в зеркале в прихожей. Все стояло на своих местах, то есть «гнезда» не было. Не было драпировки на окнах, не было автомата с патронами и даже пластинок. Какое счастье…
Выходит, я вернулся в исходную реальность. Или перескочил в другую.
Руки, ноги едва слушались, кожа была красная, как после бани. Я лег на кровать, сил не было даже принять удобную позу. Спал сутки и еще один день. Иногда вскакивал в туалет, и попить воды.
Открыв глаза в воскресенье, почувствовал себя налитым силой и бодростью. Хотелось срочно увидеть людей…
Часы в торговом центре показывали правильную дату. Меня толкали со всех сторон, а я радовался этому, как какой-то извращенец.
…Девушка сказала, что у нее нет презервативов. Она часто отвлекалась на телефонные звонки. Фальшиво стонала, лицо при этом не выражало никаких эмоций. После литра пива разговорилась, даже показала паспорт. Я спросил:
– Зачем?
– Ты, вроде, нормальный…
Каждая проститутка мечтает набрать «постоянников», не суетиться по мелочам.
– Страшно на самом деле. Всякие есть…
Очень возбуждало, когда она болтала по телефону со своим другом. При этом груди ее прыгали под толчковыми колебаниями моих фрикций. Я обещал позвонить в следующие выходные.
06. 10. 202…
На работе поздоровался только с Викой. И то, только потому, что сидим друг напротив друга. На остальных, вдруг, стало насрать. Будто я вернулся с фронта, а вокруг тыловые крысы. Кожа на моих руках еще скрипела от ожогов.
Вика неожиданно спросила:
– Как выходные?
Я немного опешил. Даже выглянул из-за монитора – серьезно?
– Да, ничего, – говорю, – в бане был.
Мы никогда не общались. Знал, что живет одна, но это все равно не давало мне никаких шансов. Бывало несколько раз, в припадке слабоумия, после получения премии в конверте, она, захлебываясь от счастья, рассказывала про свою, какую-то ориентальную кошку. Даже скидывала на почту фотки…
После обеда шеф вызвал к себе в кабинет, он показал пачку документов, заявил, что справится только лучший. И, как бы в ласковом недоумении, посмотрел на меня. А я старался не смотреть ему в лицо, боялся захохотать. Еще в пятницу он танцевал тут на столах пляску святого Витта. Разве такое забудешь.
07. 10. 202…
Взял задание на дом. Надо успеть к четвергу.
Вика пришла на работу в мини. Не узнал бы об этом, если не авторучка, упавшая на пол. Полез доставать, увидел голые коленки, вылезать из-под стола не хотелось.
Засмотрелся на нее в первый раз. Когда она стояла возле кулера, листая пальчиком в телефоне.
Вечером, возвращаясь с работы, поднимаясь по лестнице парадной, услышал голоса. Дверь соседей напротив, была чуть приоткрыта, шум доносился оттуда. Я даже обрадовался. Но, голоса чужие. По разговору понял, что клиент и риэлтор. Я бесшумно проскользнул к себе и прильнул к дверному глазку. Первым вышел дядя в плаще, риэлтор, наверное. Второй неумело пытался закрыть дверь на ключ. Риэлтор помог, они оба засмеялись. Я ахнул, мысленно, конечно. Этот в плаще был разительно похож на Лию. Те же глаза и надбровные дуги. О, господи, он так же смешно боялся ступенек. Стал спускаться вниз, прижимаясь спиной к стене. Я не испугался и не встревожился. Спокойное равнодушие ко всему происходящему, к тому, что могло бы напугать, легло на душу, вместо постоянного страха. Я только был раздосадован, что не увижу Лию.
10. 10. 202…
Пятница. Коллеги спамят баянами: «Каждую пятницу к нам приходит Бухай» или «Пятница – тяпница» и прочее. У Вики юбка еще короче. Интересно, в чем она пришла. На улице дождь и холод. Собралась куда-то вечером, имеет право. Хочется уронить авторучку на пол…
Директор метет по коридору, с ним мужик незнакомый. Через минуту звонок: – Зайди. Босс представил незнакомца. Имя я тут же забыл. Солидный, в костюме с галстуком. Глаза круглые, как у наркомана. Так изображают русских мафиози в американском кино.
Дирик хлопнул в ладоши:
– Ну, что. Собирай вещи и на последний этаж. Рад за тебя.
Наркоман пристально смотрел мне в самую душу. Я, глупо улыбаясь, поблагодарил за оказанную честь и ушел «собирать вещи».
– Можно поздравить?
Вика развернулась вместе с креслом, что бы я видел ее голые ляши.
– Не знаю еще…
Какое-то нехорошее предчувствие. Не нравится мне этот с круглыми глазами. Из холдинга учредитель, наверное.
– Надо отметить, – сказала Вика. Странно, но после этих слов, запорхали бабочки в моей голове, стало все просто и лаконично. Я заслужил повышение, и это надо отметить. Вот и вся тревога.
Слава богу, Вика любила поговорить. Она рассказывала про себя, кошек и про то, что видела вокруг. Это приемлемо. Потому что я молчун. Мне оставалось только восклицать:
– Да ладно! Вот это да! Серьезно, что ли?!
Руки дрожали, когда я ее раздевал. Это не продажное, сухое внутри и снаружи туловище проститутки. Долгожданное счастье в реале, в моих потных, похотливых лапах. Не веря глазам своим, гладил ее великолепное тело, кусал, искал, лизал и высасывал…
Не успел я вставить, как кончил. Пальцем ноги она коснулась моего носа и сказала:
– Бип.
13. 10. 202…
Первый день недели, я в новом, отдельном кабинете. Ни одного письма в папке «входящие». «Спам» тоже пусто. У меня все готово к работе. Есть свой шаблон, по нему я все делаю четко и оперативно. Бухгалтерский учет, журнал операций, закрытие периода, изменение режима налогообложения…
– Ничего не знаю, – сказал директор, – жди.
Круглоглазый теперь мой непосредственный начальник. Ладно…
Весь день смотрел разную фигню на ю-тубе, два часа обедал в кафе в торговом центре. Заданий не было. В положенное время ушел домой.
14. 10. 202…
Странный вид из окна кабинета. Я никак не мог понять, что это за переулок или улица. Был уверен, что хорошо знаю окрестности. Дом напротив старый, не такой, как наш бизнес-центр. В окнах жизни нет. Такие же мертвые глазницы стеклопакетов. Только на последнем этаже тюлевые занавески и «щучий хвост» в оранжевом кашпо.
