Дмитрий Игнатьев
Под пятой коронавируса
Центральное место в этой системе занимает динамик для голосовых команд Mi Ai speaker, который используется для создания ряда интеллектуальных домашних устройств с множеством сенсоров: очистителей воздуха, рисоварок, холодильников, камер видеонаблюдения, стиральных машин и автономных пылесосов. Компания Xiaomi не занимается выпуском всех эти устройств сама. Она инвестировала средства в 220 компаний и инкубировала 29 стартапов: многие из них работают в Шэньчжэне и выпускают продукцию для умного дома, совместимую с Xiaomi. Вместе они создают доступную интеллектуальную домашнюю экосистему с продуктами с поддержкой Wi-Fi, которые сами находят друг друга и упрощают настройку. Пользователи Xiaomi могут запросто сами управлять всей этой системой с помощью голосовых команд или с телефона.
Это созвездие предприятий создало крупнейшую в мире сеть интеллектуальных домашних устройств, насчитывающую 85 миллионов приборов к концу 2017 г. и намного превосходящую по размерам любые подобные сети в США. По предварительной оценке, стоимость компании Xiaomi составляет около 100 млрд. долл.
Скоро системы «умного дома», считает Кай-Фу Ли, будут не только передавать данные между различными устройствами, но также и оцифровывать данные из реального мира. Ваш холодильник сможет увидеть, что у вас заканчивается молоко и самостоятельно заказать его, а ваша кофеварка приготовит для вас капучино по первой просьбе.
Как только машины смогут видеть и слышать окружающий мир, они будут готовы двигаться и продуктивно действовать в нём. Автономный ИИ представляет собой интеграцию и апогей всех достижений предыдущих этапов. Он должен объединить способность машин к оптимизации (т.е. к самосовершенствованию – глубокое обучение) на основе массивов данных с их новоприобретёнными сенсорными возможностями. В результате слияния воедино этих сверхчеловеческих возможностей машины обретут дар не только понимать окружающий мир, но и изменять его. (Опять-таки, слово «понимать» не следует воспринимать буквально, в человеческом смысле. Машина сможет просчитать окружающий её реальный мир на основе множества данных и выбрать оптимальный вариант действий, но она не сможет понимать мир в человеческом смысле этого слова, иначе это будет уже не машина, а разумное существо, искусственно созданное человеком. Правда, и здесь до человека этому «разумному существу» будет далеко, т.к. надо в него вложить эмоции, чувства, способность к сопереживанию и т.д. Об этом, кстати, пишет и сам Кай-Фу Ли, но чуть ниже.).
Склады компании Amazon.
Пять лет тому назад они ничем не отличались от большинства складов: высокие стеллажи, в проходах между которыми перемещаются сотрудники. Сейчас же люди остаются на месте, а инвентарь их находит сам: по проходам теперь снуют автономные роботы-жуки со сложенными башенками из коробок на спине. Эти жуки торопливо бегают по складским помещениям, едва не сталкиваясь друг с другом и принося сразу несколько вещей людям, которые принимают их, не сходя с места. Сотруднику остаётся только взять предмет, отсканировать его и положить в коробку. Все эти автономные роботы имеют одну важную черту – они создают прямую экономическую выгоду своим владельцам.
В то же время, отмечает Кай-Фу Ли, мы вряд ли в ближайшее время увидим автономный ИИ в наших домах. Простые, казалось бы, вещи, такие как уборка помещений или присмотр за ребёнком всё ещё выходят далеко за пределы возможностей ИИ, а наша среда обитания, не отличающаяся порядком, содержит массу препятствий для неуклюжих роботов.
О работе над технологией автономного вождения.
Здесь автор сравнивает два подхода – компании Google и компании Илона Маска Tesla. Первой работу над беспилотным автомобилем начала Google. Она исходила из того, что надо сначала создать совершенный продукт, а затем его выпускать на дорогу. Компания Tesla через несколько лет пустилась в погоню за Google, внедряя новые технологии пошагово. К 2016 г. оба подхода начали сближаться. Более того, если Google накопила исследовательские данные о 1,5 млн. миль, которые за 6 лет проехали её автомобили в ходе испытаний, то Tesla всего за 6 мес. получила данные о 47 млн. миль. При этом Tesla исходит из того, что автономные системы уже надёжнее, чем водитель-человек, и чем больше данных они будут получать, тем больше жизней смогут спасти.
Население Китая составляет 1,39 млрд. чел. (напомню, книга написана в 2018 г., т.е. данные, которые в ней приводятся, соответствуют 2017 году, если иное не оговорено). Ежегодно на дорогах Китая погибает в ДТП 260 тысяч чел.; в мире, по данным ВОЗ, ежегодно в автокатастрофах гибнет 1,25 млн. чел.; в США в 2016 г. погибло 40 тыс. чел.
В Китае уже занимаются адаптацией автомобильных дорог, реорганизуют структуру городских автоперевозок и возводят города, спроектированные специально для беспилотных автомобилей.
Дорожные ведомства в китайской провинции Чжэцзян уже анонсировали планы по строительству первой в стране «умной» супермагистрали, инфраструктура которой с самого начала будет предусматривать использование беспилотного автотранспорта и электромобилей. Дорогу планируют оснастить датчиками и обеспечить беспроводную связь между дорогой, автомобилями и водителями, что должно привести к увеличению скорости на 20–30% и значительно сократить число жертв в случае аварий. В поверхность супермагистрали будут встроены фотоэлементы солнечных батарей, чтобы их энергия питала зарядные станции для электромобилей. В долгосрочной перспективе цель состоит в том, чтобы иметь возможность непрерывно заряжать электромобили во время движения.
В шестидесяти милях к югу от Пекина, там, где раньше стояло несколько сонных деревушек, теперь по поручению Госсовета ведётся строительство Суньяна – города-витрины технического прогресса и экологической устойчивости. На создание городской инфраструктуры планируется потратить 583 млрд. долл. (!!), а население, по прогнозам, должно составить 2,5 млн. чел.
Суньян станет первым городом в мире, ещё на этапе строительства приспособленным к использованию автономного транспорта. Компания Baidu подписала с местными государственными органами соглашение на возведение «города ИИ» с автоматическим управлением дорожным движением, автономными транспортными средствами и системами защиты окружающей среды. Среди его особенностей – датчики в дорожном покрытии, светофоры с компьютерным зрением, уличные переходы, определяющие возраст пешехода, и сравнительно небольшие площади, отведенные под автостоянки. Почему не превратить их в городские скверы, если жители всё равно пользуются автономным такси? В будущем в таких новых городах можно будет прокладывать маршруты движения транспорта под землёй, оставляя поверхность для пешеходов и велосипедистов. За счёт увеличения ширины дорог, управляемого освещения и автономных автомобилей вся система подземного дорожного движения сможет поддерживать скорость, более характерную для автомагистралей, при сохранении привычного человеку темпа жизни на поверхности земли.
Нынешняя инфраструктура Америки предполагает, что автономный ИИ должен сам адаптироваться и завоёвывать города. Китайское правительство тем временем действует на опережение, пытаясь заменить завоевание на совместную эволюцию.
О балансе сил Китай – США.
Кай-Фу Ли обращает внимание на то, что несмотря на значительную поддержку со стороны государства, в области разработок технологий для создания беспилотных автомобилей, Китай всё ещё отстаёт от США на два-три года. Во многом это обусловлено тем, что Google собирает у себя специалистов мирового уровня, что обеспечивает этой компании преимущество.
Говоря же об общем соотношении сил Китая-США по четырём волнам развития искусственного интеллекта, Кай-Фу Ли приводит следующие данные на настоящий период и, по предварительной оценке, через пять лет.
ИИ интернета: Китай-США 5 : 5; через пять лет 6 : 4, соответственно.
ИИ для бизнеса: Китай-США 1 : 9, через пять лет 3 : 7,
ИИ восприятия: Китай-США 6 : 4, через пять лет 8 : 2,
Автономный ИИ: Китай-США 1 : 9, через пять лет 5 : 5.
Как мы видим, в настоящее время Китай только в одной области – ИИ восприятия опережает США и через пять лет этот разрыв ещё больше увеличится в пользу Китая. По ИИ интернета соотношение сил в настоящее время примерно равно, но через пять лет Китай добьётся небольшого преимущества. В области же ИИ для бизнеса и автономного ИИ Китай ощутимо отстаёт. Но через пять лет, по прогнозу Кай-Фу Ли, Китай сравняется с США в автономном ИИ и несколько сократит разрыв в ИИ для бизнеса. В любом случае, эти обе державы намного вырвались вперёд в исследованиях искусственного интеллекта и в вопросах практического применения достижений в этой области.
II. Будущее искусственного интеллекта и угрозы, которые он несёт
Будущее ИИ.
Следующим этапом в исследованиях по искусственному интеллекту, отмечает Кай-Фу Ли, может стать сильный искусственный интеллект – СИИ. Люди научатся создавать мыслящие машины, способные выполнять любые интеллектуальные задачи, с которыми справляется человек, и делать то, что человеку недоступно.
Существует мнение, что с появлением СИИ у машин, способных к самосовершенствованию, начнётся стремительное развитие компьютерного интеллекта. Это явление часто называют сингулярностью или эрой искусственного сверхразума. Если так произойдёт, мир могут заполнить компьютеры, превосходящие людей в интеллектуальном плане настолько, насколько мы превосходим насекомых.
Такие фантастические предсказания разделили большую часть интеллектуального сообщества на два лагеря: утописты и сторонники антиутопии.
Утописты видят в расцвете СИИ и наступлении сингулярности последний рубеж, отделяющий нас от светлого будущего, в котором человечество раздвинет границы сознания и победит смерть.
Рэй Курцвейл, изобретатель и крупнейший идеолог Google, считает, что в будущем люди и машины сольются воедино. По его представлению, люди будут «загружать» свой разум в облака и постоянно обновлять ткани тела с помощью специально обученных нанороботов, введённых в кровоток. Курцвейл предсказывает, что к 2029 г. мы получим компьютеры с интеллектом, сравнимым с человеческим, т.е. СИИ, а точка сингулярности будет достигнута к 2045 году.
Другие мыслители-утописты видят в СИИ средство, которое позволит нам быстро разгадать тайны Вселенной. Основатель DeepMind Демис Хассабис считает, что с помощью сверхчеловеческого интеллекта мы сможем разрешить задачи, которые раньше казались неразрешимыми: остановим глобальное потепление и научимся побеждать ранее неизлечимые заболевания. Сверхразумные компьютеры помогут человечеству справиться с его бедами и люди приблизятся к божественному всеведению и всемогуществу.
В лагере антиутопистов не все настроены столь оптимистично. Илон Маск назвал суперинтеллект «самой большой опасностью, с которой мы можем столкнуться как цивилизация», сравнивая его создание с «призывом демонов».
По большей части сторонники антиутопической версии будущего не боятся, что ИИ захватит мир, как это было показано в фильмах вроде «Терминатора», в которых человекоподобные роботы охотятся на людей, охваченные жаждой поработить человечество.
Суперинтеллект будет продуктом, созданным человеком, а не появившимся в результате естественной эволюции, а потому у него не может быть инстинктов выживания, размножения или доминирования, которые управляют поведением людей или животных. Скорее всего, он будет стремиться достичь поставленных перед ним целей наиболее эффективным способом. Опасность, по мнению антиутопистов, состоит в том, что если люди окажутся препятствием на пути к достижению одной из этих целей – например, обратить вспять глобальное потепление, то суперинтеллект может легко, даже случайно, стереть людей с лица Земли. Глубокое понимание химии, физики и нанотехнологий позволит ИИ мгновенно достичь требуемого ему результата. Исследователи называют это «проблемой управления» или «проблемой выравнивания значений», причём она беспокоит даже тех, кто относится к СИИ с оптимизмом.
Прогнозы о том, когда будут достигнуты такие результаты, сильно расходятся. Ник Бостром, автор книги «Искусственный интеллект. Этапы. Угрозы. Стратегии», вышедшей в 2014 г., приводит мнение специалистов по ИИ, которые склоняются к тому, что СИИ появится к 2040 г., а суперинтеллект, скорее всего, в течение трёх десятилетий после этого.
В то же время Кай-Фу Ли считает, что ни один из вышеописанных сценариев, будь то бессмертный цифровой разум или всемогущий суперинтеллект, нельзя реализовать на основе современных технологий – учёные пока ещё не нашли чётких алгоритмов для СИИ и не особенно приблизились к их открытию. Сингулярность не может возникнуть спонтанно и автономные транспортные средства, в которых используются технологии глубокого обучения, не могут внезапно «проснуться» и понять, что способны объединиться и сформировать сверхразумную сеть.
Создание сильного ИИ потребует целого ряда фундаментальных научных открытий в области искусственного интеллекта. Эти прорывы помогут убрать основные ограничения узкоспециализированных программ на основе ИИ и наделить их множеством новых способностей, к которым относятся понимание естественных языков, здравый смысл, обучение на небольшом количестве примеров, умение строить планы и рассуждать.
На следующем этапе, чтобы создать эмоционально-интеллектуальных роботов, отмечает Кай-Фу Ли, нам понадобится каким-то образом дать им самосознание, чувство юмора, любовь и сострадание, способность восхищаться красотой. Эти задачи исключительно сложны, а создание сильного ИИ всё ещё выглядит недостижимой целью.
С этим выводом Кай-Фу Ли можно согласиться. Так как здесь идёт речь уже о создании, фактически, подобия (прообраза) живого существа. Чтобы обладать самосознанием, эмоциями и чувствами, человечество прошло десятки тысяч лет эволюционного развития. А тут такой размах. И всё же уже сама постановка этой задачи не может не вызывать восхищения могуществом современного человеческого разума.
И далее автор пишет, что, по его мнению, «пройдёт ещё немало десятилетий, если не веков, прежде чем СИИ и суперинтеллект станут реальностью». Существует также объективная вероятность того, продолжает Кай-Фу Ли, что люди так никогда и не смогут создать СИИ. Искусственный интеллект произведёт переворот в отношениях между людьми и машинами – многие даже считают, что его появление станет самым выдающимся событием в истории человечества. Но Кай-Фу Ли полагает, что это та грань, которую нам не следует переходить, пока не решены все проблемы, связанные с контролем и безопасностью. По крайней мере, Кай-Фу Ли и некоторые другие эксперты считают, что мы гораздо дальше от создания СИИ, чем принято думать.
Здесь просматривается некоторый страх перед грядущим. А учёные не имеют права бояться, иначе им не следует заниматься наукой. Другое дело, что необходимо стремиться просчитывать как положительные, так и негативные последствия тех или иных открытий. Впрочем, всё это проявляется на практике, когда научные достижения внедряются в повседневную человеческую жизнь.
В то же время Кай-Фу Ли, говоря о том, что наши современные возможности в области ИИ не позволяют нам создать суперинтеллект, способный разрушить нашу человеческую цивилизацию, предупреждает, что это лучше любого СИИ могут сделать сами люди.
Угрозы, которые несёт искусственный интеллект.
Наряду со стремительным прогрессом и повышением качества жизни, ИИ несёт в себе и угрозы человечеству, которые вызывают всё больше беспокойства среди руководителей корпораций и ведущих исследователей ИИ.
Стремительно повышая производительность труда во всех сферах человеческой деятельности, куда проникает ИИ, происходит вытеснение человека, что создаёт угрозу массовой безработицы ещё невиданных масштабов.
Океан глубокого обучения, отмечает Кай-Фу Ли, омывая глобальную экономику, способен стереть с лица земли миллиарды рабочих мест – бухгалтеры, работники сборочных линий, операторы складов, учётчики складских запасов, контролёры качества, грузоперевозчики, средний юридический персонал, рентгенологи и т.д. – уже в ближайшем будущем могут лишиться своей работы, будучи заменены алгоритмами. При внедрении беспилотного автотранспорта работы лишатся диспетчеры, таксисты, водители грузовиков и автобусов. Громадные сокращения грозят работникам банковской сферы, страхования, розничной торговли, производства, других областей человеческой деятельности.
Это, с одной стороны.
С другой стороны, происходит невиданное обогащение руководства и элиты корпораций, занятых исследованиями и технологическим применением искусственного интеллекта, доходы которых измеряются миллиардами долларов. Происходит рост неравенства как внутри стран, так и между ними.
В настоящее время в мире господствуют семь гигантов эпохи ИИ.
Это четыре американские корпорации: Google, Facebook, Amazon и Microsoft, и три китайские: Baidu, Alibaba и Tencent. Эти компании ведут свою игру, стремясь удержать доминирующие позиции в эпоху ИИ. У них есть миллиарды долларов и громадные запасы данных, что позволяет прибрать к рукам самых талантливых специалистов.
Компании-гиганты ведут работу по созданию «энергосистемы» эпохи ИИ – частных вычислительных сетей для распространения машинного обучения во всех областях экономики, стремясь стать «базовой инфраструктурой», то есть поставить под свой полный контроль работы по искусственному интеллекту и его технологическому применению во всём мире. Это явление вызывает беспокойство у тех, кто выступает за открытую и доступную всем экосистему ИИ.
По мнению Кай-Фу Ли, в течение ближайших 15 лет ИИ способен технически заменить около 40–50% работников в США. Фактически люди массово начнут терять работу лет на десять позже, но, в любом случае, дестабилизация рынков труда, когда на улице не только в США, но и в Китае окажутся десятки, а то и сотни миллионов безработных, не может не вызывать тревогу.
Причём неравенство шагнёт за пределы национальных границ.
США и Китай далеко обогнали все другие страны в области искусственного интеллекта, открыв дорогу, по мнению Кай-Фу Ли, для пришествия биполярного миропорядка нового типа.
Ещё несколько стран – Великобритания, Франция и Канада – имеют сильные научно-исследовательские лаборатории и талантливых специалистов по ИИ, но им не хватает экосистемы венчурного финансирования и больших баз пользователей, чтобы использовать данные в объёмах, достаточных для этапа реализации.
Китай и США в настоящее время растят гигантов ИИ, которые будут доминировать на мировых рынках и зарабатывать на потребителях по всему миру. Причём американские компании, считает Кай-Фу Ли, скорее всего будут претендовать на многие развитые рынки, а у китайских гигантов больше шансов завоевать рынки Юго-Восточной Азии, Азии в целом и Африки.
Грандиозные социальные потрясения и крах политических систем из-за массовой безработицы и растущего неравенства – вот реальная угроза, которую несёт миру ИИ, заключает Кай-Фу Ли.
Причём главную роль в вытеснении людей из производственной и других сфер человеческой деятельности будут на данном этапе играть алгоритмы, а не роботы. Так как, отмечает Кай-Фу Ли, гораздо проще создавать алгоритмы ИИ, чем строить интеллектуальных роботов.
В подтверждение своих слов Кай-Фу Ли приводит принцип искусственного интеллекта, известный как парадокс Моравека, профессора университета Карнеги-Меллона, в котором учился автор. Работа над искусственным интеллектом и созданием роботов привела профессора к следующему фундаментальному выводу: несмотря на то, что ИИ может относительно легко имитировать интеллектуальные или вычислительные способности взрослого человека, очень трудно дать роботу восприятие и сенсомоторные навыки, имеющиеся даже у малыша.
Алгоритмы могут полностью затмить людей, когда речь идёт о создании прогнозов на основе данных, но роботы всё ещё не научились выполнять обязанности горничной отеля. По сути, ИИ «великолепно работает головой», но роботы плохо работают пальцами.
Парадокс Моравека был сформулирован ещё в 80-х годах. С тех пор искусственный интеллект далеко продвинулся вперёд. Однако мелкая моторика роботов – умение брать объекты и манипулировать ими – всё равно не так хороша, как у людей.
Чтобы развить тонкую моторику у роботов, ещё необходимо много поработать и производителям аппаратного обеспечения, и программистам, и специалистам по ИИ восприятия. Разрешение этих вопросов требует достаточно долгого времени и замедляет темпы роботизации. Но в Китае настойчиво работают над разрешением данных вопросов. Рынок роботов в стране стал одним из ведущих в мире, на нём совершается почти столько же покупок, сколько в Европе и Америке, вместе взятых.
При этом надо иметь в виду особенности экономических систем США и Китая.
Так, в Китае более четверти рабочей силы всё ещё трудится на фермах, ещё четверть – на промышленном производстве. В США же в сельском хозяйстве занято менее 2% тружеников (даже из этого показателя видно, насколько выше производительность сельскохозяйственного труда в США по сравнению с Китаем) и около 18% – в промышленности.
Поэтому китайские руководители, политические лидеры едины в своём стремлении автоматизировать промышленное и сельскохозяйственное производство, чтобы выйти на самый современный уровень развития. Дроны для обработки посевов пестицидами в сельском хозяйстве, роботы, умеющие разгружать фуры в складских помещениях, роботы, обладающие зрением и контролирующие качество на производстве – их использование приведёт к резкому сокращению рабочих мест в данных отраслях и, также, как и в США, вызовет стремительный рост безработицы.
Какой выход от грядущей массовой безработицы видит элита ИИ.
Рассматривая данные вопрос, Кай-Фу Ли отмечает, что в Китае среди ИИ-предпринимателей всё ещё царит благодушие, успокоенность и надежды на то, что правительство найдёт выход из данной ситуации.
А вот в Кремниевой долине уже почувствовали опасность и делают ряд предложений по смягчению последствий массовой безработицы. Предлагаются следующие три метода: переобучение рабочих; сокращение рабочего времени; перераспределение доходов.
Сторонники переобучения считают, что смещение в сторону востребованных навыков, вызванное ИИ, будет протекать медленно, и если работники смогут адаптироваться и освоить другие специальности, то снижения потребности в рабочей силе не будет.
Сторонники сокращения рабочего времени полагают, что распространение ИИ уменьшит спрос на человеческий труд, но это можно компенсировать переходом на трёх- или четырёхдневную рабочую неделю.
Сторонники перераспределения доходов делают самые мрачные прогнозы. Многие из них считают, что ИИ вытеснит с рабочих мест такое количество людей, что ни переобучение, ни другие меры уже не помогут. Вместо этого придётся применять более радикальное перераспределение доходов, генерируемых ИИ, для поддержки оставшихся без работы людей.
Кай-Фу Ли рассматривает достоинства и недостатки каждого из предложенных методов.
Сторонники профессиональной переподготовки возлагают свои надежды на онлайн-обучение и непрерывное образование. Они считают, что с распространением образовательных онлайн-платформ, как бесплатных, так и платных, люди во всём мире получат доступ к обучающим материалам и смогут освоить новые специальности. Эти платформы позволят людям постоянно учиться, обновлять свои навыки и осваивать новые профессии, которые ещё не подлежат автоматизации.
Непрерывное обучение с помощью онлайн-платформ, по мнению Кай-Фу Ли, является хорошей идеей и переподготовка кадров может стать важной частью новой политики. Но его будет совершенно недостаточно по мере того, как ИИ будет неизбежно захватывать всё новые и новые профессии. Работникам придётся каждые несколько лет менять род занятий и при этом в кратчайшие сроки приобретать знания и навыки, которые кто-то другой осваивал и совершенствовал всю жизнь. Трудящимся, считает Кай-Фу Ли, придётся постоянно отступать, подобно животным во время наводнения, которые спасаются бегством от поднимающейся воды и с тревогой перебегают с пригорка на пригорок.
Очень хорошее и образное сравнение. Действительно, наступление ИИ-технологий может совершаться так быстро и вытеснение людей с работы может происходить в таком масштабе, что переобучение просто не сможет радикально решить проблему. Хотя, конечно, непрерывное образование на протяжении всей человеческой жизни станет важнейшей чертой и отличительным признаком грядущего коммунистического общества (об этом поговорим в дальнейшем).
Соучредитель Google Ларри Пейдж выдвигает более радикальные предложения – перейти на четырёхдневную рабочую неделю или «делить» одно рабочее место между несколькими людьми. Но при этом предполагается лишь частичное возмещение заработной платы, что означает неминуемое снижение доходов трудящихся.
О перераспределении доходов. В настоящее время наиболее популярным способом перераспределения доходов является идея о безусловном базовом доходе (ББД), когда каждый взрослый гражданин страны получает регулярное пособие от правительства, причём без всяких ответных обязательств. От традиционных социальных выплат или пособий по безработице ББД отличается тем, что он предоставляется каждому на протяжении всей жизни и не предполагает каких-либо требований или условий (например, поиска работы). Альтернативный вариант, часто называемый гарантированным минимальным доходом (ГМД), предполагает выдачу пособия только бедным. То есть каждому человеку гарантируется, что его доход не опуститься ниже определённого уровня, но при этом пособие выдаётся только тем, кто в нём нуждается.
Финансирование данных программ должно обеспечиваться за счёт триумфаторов революции ИИ: крупных технологических компаний; корпораций, которые адаптировались к использованию ИИ; а также миллионеров, миллиардеров и даже, возможно, триллионеров, которые разбогатели за счёт этих компаний (да, так уж эти богачи «разогнались» делиться своими баснословными прибылями с трудовым народом!). При этом размер пособия горячо обсуждается. Некоторые считают, что лучше сделать пособие как можно более низким, чтобы у людей сохранялся сильный стимул найти настоящую работу. Концепции ББД и ГМД горячо обсуждались в США в 1960-е гг. во времена Ричарда Никсона, но затем всё это заглохло. Сейчас эти концепции вновь на слуху.
Дело в том, что мрачные прогнозы всеобщей безработицы и беспорядков вызывают у элиты Кремниевой долины сильнейшую тревогу. Эти люди, построившие свои карьеры на разрушении разных отраслей промышленности, внезапно осознали, что их действия угрожают вполне реальным людям, занятым в этих отраслях. Миллионеры и миллиардеры, основавшие и финансировавшие интернет-компании, деятельность которых усугубила неравенство в обществе, полны решимости (свежо предание, да верится с трудом!) компенсировать этот вред. Они считают, что всеобщей безработице и нищете в эпоху ИИ можно противопоставить только глобальные решения: переподготовка и разделение рабочих мест будут безнадёжно неэффективны. Только гарантированный доход позволит избежать катастрофы.
Предприниматели Кремниевой долины осознают, что из-за их миллиардных состояний и роли в развале целых отраслей экономики, на них может обрушиться гнев толпы. И они рассматривают ББД как «волшебную палочку», способную заставить исчезнуть мириады экономических, социальных и психологических проблем, которые благодаря их деятельности возникнут в эпоху ИИ. Они исходят из того, что все проблемы можно решить с помощью материальных стимулов или перемещения денег между банковскими счетами. И пока каждый получает своё ежемесячное пособие, технической элите незачем волноваться: она может продолжать делать то, что у неё всегда стояло на первом месте: строить инновационные компании и получать прибыль. То есть ББД, это не более чем попытка элиты откупиться от возникающих проблем.
За несколько дней до начала ежегодного экономического форума в Давосе в начале 2018 г., было опубликовано письмо Ларри Финка «Понимание цели». Ларри Финк – глава крупнейшей в мире инвестиционной компании Black Rock с активами в 5,7 трлн. долл. В своём письме Финк пишет: «Мы … видим, что многие правительства не в состоянии подготовиться к будущему, и это касается самых разных вопросов – от пенсий и инфраструктуры до автоматизации производств и переподготовки рабочих. В результате общество всё больше обращается к частному сектору и просит компании отреагировать на многочисленные социальные проблемы… Общество требует, чтобы компании, как государственные, так и частные, служили социальным целям… Компании должны приносить пользу всем заинтересованным сторонам, включая акционеров, сотрудников, клиентов и общество».
Многие присутствовавшие на форуме публично поддержали Финка, но в частном порядке заявили, что такой акцент на социальной ответственности бизнеса противоречит самой логике частного предпринимательства.
Предложения Кай-Фу Ли.
Автор книги не согласен с технократическим подходом элиты Кремниевой долины, которая пытается с помощью ББД просто откупиться от общества и от решения возникающих в эпоху ИИ проблем.
Кай-Фу Ли пишет: «Я не хочу жить в обществе, разделённом на технологические касты, где элита ИИ живёт в замкнутом пространстве почти невообразимого богатства, полагаясь на то, что минимальные подачки удержат безработных от бунта. Я хочу создать систему, не просто обеспечивающую всех членов общества материально, но также использующее богатство, генерируемое ИИ, чтобы построить общество, в котором есть место состраданию и любви и, в конечном счёте – более гуманное».
В своих предложениях, направленных на решение возникающих проблем в связи с угрозой массовой безработицы, Кай-Фу Ли постоянно говорит о сострадании и любви к ближнему.
Такое чуть ли не христианское мировоззрение возникло у него, когда он тяжело заболел раком, но ему удалось вылечиться. В этот период, когда Кай-Фу Ли заглянул в лицо смерти и ему во многом помогла победить болезнь поддержка его семьи, он переосмыслил свою жизнь. Кай-Фу Ли пришёл к выводу, что постоянно занятый работой, занятый алгоритмами, он сам как бы превратился в подобие машины, которая к решению всех проблем подходит как к решению очередной цифровой задачи. При этом он упускал самое главное, что есть в отношениях между людьми, отношениях, построенных на любви и сострадании.
Из этого мировоззрения и вытекают все предложения автора по решению проблем массовой безработицы, проблем взаимоотношений между человеком и машиной в эпоху ИИ.
