Дмитрий Арефьев
ПТСР
– Видишь, – сказал Николай Александрович, – лучше ему не стало. И вряд ли станет. Он такой же, как и год назад. Человеческий мозг хоть и не изучен, но тут, по-моему, всё ясно без слов. Думаю, он вообще ничего не переживает. Он просто существует.
– Папа, это я, – не сдавался Леонид, тыкая в себя указательным пальцем. – Это я, твой сын! Ты помнишь меня?
Комаров не смог сдержать эмоций. Он отошёл в сторону, дабы не показывать мокрых глаз.
– Папа, ответь! Ты слышишь? Я остался совсем один. Не оставляй меня, отец!
В ответ молчание и ничего не выражающее осунувшееся чужое лицо. Блёклые зрачки чуть шевелились, не выдавая огромного эмоционального напряжения где-то там, глубоко внутри. Настолько глубоко, что под недвижимой маской лица невозможно было разобрать крик о помощи: «Забери меня! Я не хочу больше оставаться в белой комнате! ОНО снова придёт!»
Старик так и остался неподвижно сидеть в кресле посреди требующей ремонта палаты.
– В прошлый раз он хотя бы узнавал меня, – обречённо произнёс Леонид.
Вытерев слезу, он добавил:
– Вы правы. Он совершенно ничего не чувствует.
– Я должен вам кое-что дать, – вспомнил Николай Александрович.
Он вдруг протянул ему плюшевого зайца и сказал:
– Знаешь, он не расставался с ним никогда. Все эти годы зайчишка был с ним. Теперь он ему ни к чему. Возьми.
Леонид увидел знакомую детскую игрушку, с которой играл вместе с братом – близнецом. Еле сдерживаясь от нахлынувших чувств, он произнёс:
– Это Мишкин зайчик был. Нам папа на день рождения подарил. Ему, помню, красный, а мне – синий. Мой сгорел при пожаре. А этот, смотри-ка… А теперь никого нет. Только память.
Николай Александрович подошёл ближе и подставил плечо разрыдавшемуся в голос Леониду.
***
Филипп Филиппович сидел в углу белоснежной комнаты – тюрьмы. Не выдержав ужасающих реалий прошлой жизни, его мозг решил построить собственный мир, в котором не будет сгоревшей квартиры и смерти родных людей. Этот мир предстал перед ним в виде изолированной коробки. Он терпеливо ждал прихода своего сына, не подозревая, что Леонид стоял перед ним.
Ужасный треск старых досок остался где-то позади, как и панический страх вперемешку со строгим приказом «Не шевелиться». Филипп Филиппович боялся открыть глаза и увидеть последствия огненной атаки, хотя прекрасно знал, что невидимый уборщик уже сделал своё дело и всё вокруг вновь сияет, как и раньше. Он чувствовал мягкое тепло от плюшевой игрушки на груди, которую был не в силах выпустить из рук.
Проверив, не повреждена ли она, он вздохнул с облегчением.
«Всё закончилось, мой малыш. Мы спасены».
Поставив розового зайца на тумбочку, он, наконец, открыл глаза и удостоверился в своих ожиданиях.
«Всё будет хорошо, малыш. Не переживай, мой сын скоро придёт за нами».
При создании обложки использована фотография с https://pixabay.com/ru/illustrations/%D1%82%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D0%BA%D0%BE-%D0%B2-%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D1%87%D0%BA%D1%83-%D1%81%D1%82%D0%B0%D1%80%D1%8B%D0%B9-%D0%B2%D0%BE%D0%B7%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%82-73402/
