Джули Дейс
Игра с нарушением правил
«То, что за нами, и то, что впереди
– мелочи, по сравнению с тем, что внутри нас»
Ральф Эмерсон
Плейлист
YUNGBLUD feat. Dan Reynolds – Original me
Imagine Dragons – Demons
KennyHoopla, Travis Barker – estella//
New Medicine – Fire up the night
Hollywood Undead – Save me
Weaving the Fate – Fading Star
Ruben – Revenge
Gavin DeGraw – Fire
Jaymes Young – Moondust
Random Hero – Don't Call Me When Your Heart Breaks
Night Argent – Dreamcatcher
Глава
1.
Рэй
Я в дерьме.
Готов поставить на кон собственную задницу.
Тренер оторвет мои яйца, но хуже того, отстранит на ближайший год, если не поднатаскаюсь в истории стран Азии и Африки. Мне светит худший балл в истории человечества, и никто не готов сделать поблажку, именно это толкает пойти на крайние меры. На воровство. На копирование. Называйте мои действия, как хотите. Я могу пожалеть лишь о том, что ничего не сделал.
Я выслеживаю парня, который выглядит так, словно разберет и соберет компьютер с закрытыми глазами за мгновение Ока. Да, знаю, довольно клишировано полагать, будто все парни в очках и захудалым видом могут проникнуть в центральную систему университета и вытащить оттуда ценную информацию. Но я не теряю веру и оптимистичный настрой.
Моя цель не славится скоростью, растягивая сборы до уровня ленивца. Каждое его движение медленное, он даже чертову бумагу убирает в чемодан так, словно она имеет государственную важность. Я иду против течения, проскальзывая между потоком уходящих студентов, и оказываюсь рядом в тот самый момент, когда он поднимается с кресла, закрыв ноутбук.
– Нужна твоя помощь, дружище. – Положив ладонь на хилое плечо, я помогаю ему вернуться на прежнее место. – Залезь в систему и найди работу с лучшим баллом на курсе.
Его оленьи глаза цветом грецкого ореха округляются, как только парнишка поднимает голову. Что ж, ему еще и стрижка не повредит. За какой хрен нужен этот крысиный хвостик, что собран на затылке?
– Это против правил, – разговаривает он так, словно не до конца уверен, стоило ли возражать. Или его язык проделывает сложный путь от задницы к горлу.
– Правила? Может быть, ты еще режима дня придерживаешься?
– Это практически невозможно! – Парень повышает голос, но тут же осекается по сторонам, будто за ним могут следить агенты ЦРУ. Да, большим дяденькам делать не хер, кроме как следить за ним.
Кроме того, практически.
Я уловил намек. А он не профан.
– Ладно, твои условия?
– Я не могу этого сделать!
Надо же, а я и подумать не мог, что он имеет собственный голос.
– Твои условия. Проси, что хочешь. Предложение имеет ограниченное время.
Он растеряно бегает глазами по аудитории, после чего фокусирует внимание на мне. Полагаю, все уже ушли, искать спасательный круг бессмысленная задача. Но даже если бы кто-то остался, вряд ли смельчак проживет дольше минуты, как только откроет рот.
– Три. Два…
– Я хочу склеить девчонку.
Я с большим усердием подавляю смешок.
– В чем проблема?
Он смотрит на меня, нацепив выражение ты-тупой-или-слепой. Ладно, может быть временами с ним будет довольно весело.
– Договорились. – Я протягиваю руку для заключения договора, но добавляю: – Помогу в том случае, если правильно сработаешь ты. Никто не должен знать об этом, иначе меня вытолкнут отсюда. И тебя тоже.
– Зачем тебе это? – Взглянув на мою руку, он задумчиво сводит светлые брови.
– Без лишней болтовни. Ты выполняешь свою часть сделки, я – свою.
С тем же призрением, он вкладывает свою ладонь в мою.
– Для начала, выпрями спину и расстегни, чертовы пуговицы, как ты вообще не помер от асфиксии? – Слегка стукнув его по позвоночнику, говорю я. – Девчонки не любят зажатых хлюпиков. Хочешь, чтобы тебя заметили – не веди себя как Питер Педдигрю, прячась в тени прохожих в облике крысы.
Он расправляет плечи и расстегивает парочку верхних пуговиц на хлопковой рубашке убогого голубого цвета. Черт, пора бы запретить этот цвет на законодательном уровне.
– Уже лучше, – одобрительно киваю я. – И попробуй поднимать что-то потяжелее шариковой ручки. К слову, гардероб тоже стоит пересмотреть. Сколько лет этим кедам?
Я указываю подбородком на поношенную обувь. Готов поспорить, сотню лет назад они были белыми, сейчас же имеют грязный серо-бежевый оттенок, ничего не говоря о том, какой приобрели запашок за годы носки.
На лице парня застыло сомнение, на моем тоже, потому что подписался на работу с клише-ботаном. Ради всего святого, ему нужен мотивационный оратор по типу Ника Вуйчич1, у меня других проблем по горло. Одна из таких: не вылететь к чертям из команды. Но выбор не велик, в другом случае придется тащить задницу к кафедре информатики и искать кого-то там.
– Зачем тебе это? – Снова спрашивает он.
– А зачем тебе девчонка?
Он поджимает губы, но смело могу заверить, что не отступит. И не ошибаюсь.
Парень открывает ноутбук, направляясь прямиком за моим пропуском к футбольной команде.
– Это все равно неправильно, – с укором ворчит он.
– Я не делю мир на черное и белое. Это для слабоумных, так что заканчивай лекцию о моральных ценностях.
Парень замолкает и, уткнувшись в экран, ищет зачет с самым высоким баллом на курсе. К счастью, такой находится. В моем распоряжении считанные мгновения, пока аудитория не наполнится новым потоком студентов, поэтому фотографирую ответы на мобильник и, записав номер клише, которому дал такое наименование, спешу на поле. Я подписываю себе смертный приговор и уйму проблем человека, который выглядит как законченный социофоб. Но все же, что может пойти не так?
Бросив взгляд на часы, ускоряюсь, ведь должен был появиться в раздевалке пять минут назад. Толкаю главную дверь, чтобы покинуть корпус, но реагирую на глухой удар.
Девушка плюхается на бетонный пол и растирает место удара. В ее глазах не вспыхивает претензия, чему я, безусловно, удивляюсь. Именно я не рассчитал силу, потому что слишком увлекся собственными мыслями или незадавшимся утренним разговором с тренером. Клянусь богом, на моей фамилии сейчас жирная полоса и вылет из команды, к тому же, исключение из экспедиции. Греческое солнышко не согреет мою задницу. Это гребаное фиаско года. Ко всему вышеперечисленному можно добавить зачет, который кровь из носа должен сдать после тренировки.
Протянув руку, предлагаю ей помощь, разумеется, подчеркнув потрясающие стройные ноги, на которых красуются не менее сексуальные красные туфли. Именно их предпочел был оставить на ней, помогая сбрасывать одежду в порыве страсти. Прямые черные волосы обрамляют лицо в форме сердечка. В карих глазах цветом дорого виски отражается легкий шок. Закусив губу, она хватается за мою ладонь и поднимается на ноги, оказавшись почти моего роста за счет высоты каблука. Юбка-карандаш очерчивает соблазнительные изгибы, не предоставив фантазии и шанса для разбега. Все буквально перед моими глазами. Взгляд перемещается на блузку, верхние пуговицы которой расстегнуты и открывают шикарный вид на ложбинку между грудями. Господи, мать твою, да я душу продам, чтобы оказаться между этих сисек. Длинная шея, от которой по хрупким плечам ползут ключицы, лишь раззадоривают интерес. Есть у меня некая мания по части некоторых участков женского тела – и ключицы одно из таких. Я готов опоздать на… да плевать, на какое время.
– Знаю. – Незнакомка подает голос, в котором слышится насмешка. – Классные сиськи.
Ох, матерь Божья, член приподнимается лишь от изданного ею звука.
Роскошное тело. Уверенность. И вот я уже готов кончить в трусы. Готов развернуться и брести за ней как потерянный щенок, пока не получу свое. Не сочтите меня за поехавшего, но да, я люблю секс. Лучшее из удовольствий, созданных природой. К тому же, бесплатное. Разумеется, если обладаешь высокими коммуникативными навыками, харизмой и чувством юмора. Черт, да я просто обворожителен. Родители бы мной гордились.
– Неправильно, – поправляю ее, на секунду потеряв дар речи. – Чертовски классные сиськи.
Она перекидывает локоны через плечо и собирается удалиться.
– Эй, подожди! – Отзываюсь, преградив путь. – Ты должна оставить номер, чтобы вечером мог убедиться, что с тобой все в порядке.
– На каком ты факультете?
– Археология.
Ее брови взлетают к потолку, а уголки губ рисуют сексуальную усмешку.
– Ты не похож на того, кто любит монотонную работу. – Она задумчиво склоняет голову, а следом бесцеремонно берет мою руку и бросает взгляд на часы. – Черт, я уже опаздываю.
Кстати, я тоже. Охренительно.
Я намерен найти ее, но после того, как сверну горы и получу нагоняй.
Кислое выражение на лице Трэва говорит лишь о том, что он совершенно не удивлен опозданием. Приятель надевает бутсы и уже готов покинуть стены раздевалки, я же в ожидании хотя бы одного комментария по типу: «Ты даже на собственные похороны опоздаешь». Да, я такой. Не счесть, сколько раз мама повторяла эту измученную фразу, приправляя цоканьем. У меня выработался иммунитет.
Наспех сбрасываю одежду и копошусь на полке в шкафчике, выискивая носки и ракушку, которая всякий раз встает поперек горла. Каждый гребаный раз надевая ее, я думаю лишь о том, как-же-мать-вашу-чешутся-под-ней-яйца. К слову, на хер ее. Я прекращаю безуспешные поиски. Мир ее праху. Да благословит бог мои яйца.
– Ты в курсе, что я сегодня завтракал сраными хлебцами, которые принадлежат Одри? – Заговаривает Трэв, нарушая тишину или создавая новую болтовню помимо той, что происходит за спиной между товарищами по команде. К счастью, они уже пересекают порог и оставляют после себя тишину.
– Не моя забота готовить тебе завтрак. – Надев наплечник, я просовываю голову в футболку и сцепляю пальцы в замок, чтобы похрустеть костяшками.
– Я давился этим безвкусным дерьмом, потому что вчера была твоя очередь покупать продукты.
Проклятье. Продукты.
Мне нужен ежедневник, чтобы начать планировать, в другом случае все вылетает из головы. Помимо всего прочего, вспоминаю, что на дворе среда, следовательно, список значительно увеличится благодаря Джейн. Интересно, как много пыли он собрал, прожигая дыру на дверце холодильника? Да уж, я даже не в дерьме, а где-то в местечке похуже.
– Докинешь до супермаркета? – Блеснув одной из самых очаровательных улыбок, спрашиваю я.
– Нет.
Я взъерошиваю копну Трэва, чтобы выбесить до нужной стадии, когда он согласится, чтобы отделаться. Я давно обнаружил его слабое место – и это не Одри. Его нужно раздражать, чтобы получить свое. В лучшем случае он поможет, в худшем врежет. До сих пор мы обходились первым вариантом.
– Спасибо. Всегда говорил, что ты отличный друг.
– Пошел ты.
– Кстати, мне не помешает помощь, что-то типа подручного. Сечешь, о чем я?
Приятель показывает средний палец перед тем, как за ним закроется дверь.
Я хихикаю, уверенный, что он почти согласился. На самом деле, сейчас это не так сложно. Последнее время Трэв весьма отзывчивый малый, а может всегда таковым был, просто я не нуждался в помощи, но дотащить продукты из супермаркета до дома на такси то еще приключение. Уже довелось убедиться несколько раз и повторять прошлый опыт не возникает желание. Остается только тонко предупредить, что перед этим меня нужно подождать с зачета. Возможно, сегодня тот самый день, когда Трэв выпишет мне смачный хук справа, а потом мы все же купим продукты.
Глава 2. Рэй
Конечно, я осознавал, на какой риск иду, но и подумать не мог, как мобильно работает профессор, иначе за какой хрен сижу в его кабинете рядом с горячей рыжей цыпочкой, а он, тем временем, отлучился на пару минут «по делам». Глупо с его стороны оставлять меня наедине с сексуальной девчонкой, потому что я с удовольствием лишу его обитель, пропахший деревом, девственности.
– Что? – Буркает незнакомка, не удостоив меня и несколько секундным вниманием. Девчонка продолжает лениво постукивать пальцами по подлокотнику и жевать жвачку, а моим интересом овладевают ее густые волнистые огненно-рыжие волосы, в которые хочется запустить пальцы. Бронзовая кожа ведет к жарким мексиканским корням, хотя, возможно, я могу ошибаться, и корни испанские. В любом случае в ее роду имеются представители латиноамериканцев.
Я без стеснения изучаю ее.
Выглядит она так, словно несколько минут назад явилась с рок концерта или планирует на него улизнуть с первой предоставленной возможностью. Логотип AC/DC на черной футболке выцвел, а может быть, так и задумано: слегка заношенный вид. Ее самая лучшая часть заслуживает куда больше внимания, чем что-либо. Срань Господня, да это самые охренительные сиськи, которые видел. Круглые, упругие и наверняка восхитительные на вкус. Понятия не имею, сколько пялюсь на них, но все же заставляю глаза совершить прогулку ниже, чтобы увидеть все, чем красотку наградила природа, а я вознамерился позаимствовать. Никогда еще я не был так благодарен способностям природы создавать прекрасное. Край мешковатой футболки заправлен в джинсовые шорты с высокой посадкой, а их рваные края покоятся на не менее шикарных бедрах. Я опускаю взгляд и украдкой улыбаюсь темно-коричневым ковбойским сапогам, прикрывающим часть подтянутых икроножных мышц.
Бинго!
Либо Техас, либо Мексика. И я намерен раскрыть все секреты.
Девушка тянется к кожаной сумке с потрепанным видом и бубнит:
– Увидел что-то интересное?
– Может быть, – ухмыляюсь в ответ, вернув внимание к сиськам. Черт, до чего же они отпадные. Клянусь, если бы обладал такими, мог часами торчать у зеркала и трогать.
– Хватит пялиться. Я не музейный экспонат.
Да-а-а-а. Строптивый характер мне по душе.
Она достает небольшой блокнот и хочет поставить сумку рядом с ногой, но та выскальзывает из рук, и часть содержимого разлетается по сторонам.
Соскользнув с кресла, она оставляет после себя ненавязчивый аромат геля для стирки.
Я наблюдаю за ней с неприкрытым интересом. Хочу найти причину столь ворчливого характера и враждебной настроенности. Она чем-то притягивает. Может быть, сварливостью и толикой необузданности. Может, я подсознательно тянусь к своим, ведь остаюсь сыном своего отца и тоже имею латиноамериканские корни. Мне нужен огонь. Нужны яркие эмоции. Я подсознательно ищу буйный нрав. Мужчины по природе добытчики, желают поймать рыбку покрупнее. Я не исключение. Иногда нравится создавать лишние трудности, тогда как на горизонте маячит легкодоступный вариант.
Чтобы расположить к себе, поднимаюсь и помогаю собрать остатки разбросанных вещей, которыми оказываются наброски на помятых листах блокнота и пенал, откуда вылетело несколько кисточек.
– Ты рисуешь? – Интересуюсь я, разглядывая женский силуэт на одном из листочков.
– Получается, что так, – она не утруждается попросить вежливо, буквально вырвав клочок из рук, а следом за чем и пенал, в котором пересчитывает черные кисти и сводит брови.
Ее взгляд вновь обращается к полу и спешно исследует, как будто чего-то недостает. Готов поклясться, вижу панику, отразившуюся в глубине карих глаз.
– Все в порядке?
– Не хватает еще одной, – сдавленно произносит она, в очередной раз игнорируя прямой взгляд.
– Подарок?
Девчонка кивает, встает на колени, положив ладони на грязный пол и выгибается, словно ее восхитительному телу присуща кошачья грация. Лишь от одного вида сводит зубы. Интересно, она хоть немного понимает, что делает?
Я заворожено наблюдаю за происходящим, не имея возможности пошевелиться, потому что ее потрясающая задница… Дьявол, да я на грани взять ее прямо у рабочего стола профессора. Бьюсь об заклад, это будет сумасшедшая поездка. Именно та, о которой давно мечтаю. Девчонка протягивает руку под тумбу с ящиками и ее спина прогибается, а задница поднимает вверх, пока она шарит по пыльному паркету. Волосы перекинуты на одну сторону, из-под футболки выглядывает серебристая связка с различными кулонами, край шорт натянулся и оголил часть задницы. Картинка в моей голове неутешительна и могла быть по-настоящему головокружительной, если бы она передвигалась ко мне с намерением сделать минет. Это даже лучше, чем секс в кабинете профессора. Просто, мать вашу, умопомрачительно. Кажется, я готов смотреть данный фильм в замедленном режиме, но понимаю, что она лишь обозлится, когда обнаружит потерю и застукает за бездельем. Я должен расположить к себе, а не подтвердить наклонности мудака.
Неохотно отвожу взгляд и направляюсь к диванчику у стены. Включаю фонарик на мобильнике и по чистой случайности вижу ту самую кисть размером с зубочистку.
– Она тут.
Девчонка с облегчением выдыхает и поднимается на ноги, хлопнув в ладоши, но лишь для того, чтобы стряхнуть грязь.
– Хелена, – представляется она, спешно убирая находку в пенал, когда достаю кисть из-под дивана. Уверен, она представляется только из-за необходимости, а не от желания. Не более, чем благодарность в содействии.
Я встречаю пустой взгляд. В выразительных карих глазах цветом самого сладкого шоколада, нет любопытства, как будто способна прочитать мои похабные мысли. Примерно с тем же интересом смотрю скучные телешоу.
– Рэй, – отзываюсь, протянув руку для знакомства. На самом деле сгораю от желания прикоснуться к ней. Ощутить шелковую кожу под ладонями.
– Рэймонд, – повторяет она, словно пробует мое полное имя на вкус, но игнорирует рукопожатие. Ладно, на этот раз не повезло.
В ответ ее бархатный голос смакует мой член. Дуэт то, что надо. У меня никогда не было рыженькой, рядом буквально воплощение мечты. Ко всему прочему, слышал басни о рыженьких. Они чертовски ненасытные. Лучший для меня вариант с учетом необузданного темперамента.
– Что ж, Рэй, – ее интонация мгновенно меняется. Теперь она кажется отстраненной. – Прекрати клеить меня.
– Ты только что стояла передо мной на четвереньках, я воспринимаю это как флирт.
– Я всего лишь пыталась найти то, что принадлежит мне. Не принимай за приглашение.
Я и рот открыть не успеваю, как она добавляет:
–Если не хочешь взорваться, то попытай удачу на соседнем фланге.
– Как бы ты не взорвалась, Техас, – подмигиваю я, прижимая задницу к креслу.
А хотелось бы прижиматься к ее заднице иным местом.
Хелена стягивает с запястья резинку и собирает волосы в высокий хвостик. Проклятие, теперь я не могу определиться, что лучше: распущенные или собранные. Оба варианта хороши, но второй открывает обзор на длинную изящную шею. Я сглатываю слюну, представив ее на кровати, с раскинутыми локонами по белым простыням, с раскрасневшимися щеками, приоткрытыми губами, издающими самые восхитительные звуки. Ее пальчики в коротких пижамных шортиках, делают самые грязные вещички. Она выгибает спину, тяжело дышит и…
И мне прилетает по затылку.
– Извращенец, – фыркает девушка. – При чем тут Техас?
– На тебе ковбойки. Либо Техас, либо Мехико.
– Тогда ты знаешь, что с нами опасно связываться.
Я не могу удержаться от смеха. Надо же, первое впечатление и впрямь обманчиво, к ней можно отыскать подход. Но она все еще не сказала, откуда родом.
– Не думаю. Выглядишь почти безобидно, не считая энергетики. Ты воплощение грязных фантазий многих парней в роли учительницы или медсестры.
– У моего отца все виды огнестрельного оружия, тебе повезет, если не познакомитесь. А еще он видит людей насквозь, как и твои пошлые мысли. Кстати, я тоже метко стреляю.
– В таком случае, я еще больше хочу с ним познакомиться и оценить твой талант, – склонив голову набок, я тщательно рассматриваю ее лицо, замечаю едва заметную россыпь веснушек на носу. Подмечаю, что верхняя губа ненамного полнее нижней. На виске еле выделяется рубец, как будто она когда-то стукнулась об угол стола или напоролась на что-то острое. – Или… ты стреляешь по баночкам в лесу?
– Я подстрелю твою задницу с закрытыми глазами, Рэймонд.
– Доставай пестик, Техас. Посмотрим, чей больше.
Она морщится, и на переносице собираются складки, что делает ее по истине забавной.
– Ты сейчас о своем члене?
– Почему ты сразу думаешь о моем члене? – Я театрально дуюсь и с укором тычу в нее пальцем. – Невежливо с твоей стороны тут же тащить меня в койку. А как же узнать друг друга поближе?
Хелена растягивает губы в опасной улыбке. Настолько опасной, что я оказываюсь в радиусе влияния и уже чувствую, как под пулями горит задница.
– Хотя… как насчет провести время весело и с пользой?
Я действительно задаю этот вопрос? Какого, мать вашу, хрена?
Девчонки никогда не покупаются на прямой вопрос. Их нужно обхаживать: некоторых долго, некоторых за короткое время. Хелена явно из тех, кто любит издеваться перед тем, как сказать «да». Иногда усилия того стоят, а временами требования неразумно завышены.
– У меня есть парень.
– Не повезло, – разочарованно хмыкаю я.
Ему, конечно.
Ему очень не повезло.
– Уверена, ты не останешься в одиночестве, – утешает она, хоть и с толикой безразличия, уставившись на настенные часы.
– Разумеется, нет, со мной будешь ты.
Хелена качает головой и заливисто смеется. В смехе есть что-то такое, на что не могу не обратить внимание. Можно быть, дело в том, что с улыбкой она выглядит куда более приветливее, будто все это время была в обороне и сейчас позволила себе расслабиться, отодвинула щиты. У нее ровные белые зубы, потрясающий изгиб полных губ, отчего по неволе хочется ляпнуть ерунду, дабы рассмешить. Выразительные скулы подчеркивают естественность и искру, появившуюся в глазах.
– Маловероятно, – доносит она, как только смех угасает и приходит понимание, что он был надменным.
– Ты будешь просыпаться в моей кровати каждое утро.
– Еще менее вероятно.
– И ты каждый вечер перед сном будешь говорить, что любишь меня.
– Практически невозможно.
Я вызывающе улыбаюсь.
– Обещаю, ты влюбишься в меня и бросишь своего скучного парня.
– Обещать – не значит жениться.
– Каждый год ты будешь дарить мне открытку на годовщину, где палочками будет обозначено количество совместно прожитых лет, а до первого года можешь отмечать месяца.
Охренеть, как далеко я зашел ради секса. Я никогда не обещал сорвать звезды с неба, но язык, вероятно, почувствовал безграничную свободу. Не помешало бы отрубить его к чертовой матери.
– Не думаю. Мы знаем друг друга не более часа, а ты уже действуешь мне на нервы.
– И завожу. Я чертовски сильно тебя завожу.
Она снова смеется и достает ноутбук, крышка которого украшена различными наклейками Marvel, а по центру самая броская: супермен в исполнении Кавилла. Со стороны каждое действие выглядит так, словно волнуется и хочет переключиться. Воссоздает между нами баррикаду. Ей неуютно, как только диалог приобретает форму флирта или же ощущается заинтересованный взгляд. Блокнот. Ноутбук. Что будет дальше? Что еще создаст пресловутую занятость? Она явно нервничает.
– Ты из числа наивно полагающих, что супермен победит Бэтмена?
– Я из числа тех, кто видит Генри Кавилла в касте и этим же вечером смотрит фильм.
– Мы похожи.
Оценивающий взгляд скользит по мне так тщательно, что, клянусь, она видит сквозь одежду. В гонке гормонов вперед вырывается тестостерон. Кровь закипает и приливает к члену. Ничего не могу поделать, она привлекает на невербальном уровне. Жестикуляции. Мимика. Интонация. Голос. Аромат. Будоражит даже небольшая дистанция. Все в ней будто сладкоголосая песня Серены, а я – моряк, плывущий прямиком в лапы собственной смерти.
Я поигрываю бровями и поднимаю руки, блеснув мышцами.
– Это вряд ли, – в конце концов, заключает Хелена.
– Мы оба любим бегать, – я наклоняюсь к ней, желая вызвать румянец на щеках при помощи близости. Но она ни разу не покраснела, будто обладает самоконтролем. – Если ты понимаешь, о чем я.
– Поверь, это заметно с первой секунды, – отмахивается девушка, будто мешаю сконцентрироваться на работе.
– Черт, если это не прокатывает, то ты должна повестись на мою стряпню.
Хелена недоверчиво поднимает бровь.
– Ты готовишь?
– Ну… – я на выдохе падаю на спинку кресла. – Я вроде подручного, когда готовит Джейн. У меня отлично получается открывать шкафчики и подавать нужные предметы.
Хрен с ним, не всегда так, но на войне все средства хороши. Можно посчитать по пальцам на одной руке. Чаще всего подобным занимается Каллоувей. Я не хочу оставаться с ней наедине. Опасаюсь. Узнать ее получше означает только одно: возродить угасшие чувства. А я не готов. Ничего не могу с собой поделать, потому что часть меня до сих пор находит в ней что-то привлекательное, а вторая – совестливая – напоминает о том, что она принадлежит близкому другу. Ради всего святого, я не так давно вытеснил это дерьмо путем случайного секса и алкоголя. Может быть, дело в наивности, ведь чаще всего вижу ее в нежно-розовой футболке, а цвет ассоциируется с невинностью. Хотя Джейн уже давно не невинна, в ином случае соболезную синим яйцам Уилла. Конечно, если они еще не лопнули. За полтора года целибата у него могла поехать крыша.
– Надеюсь, это твоя сестра. – В голос Хелены добавляются нотки грубости. – Потому что не хотела бы врезать тебе по яйцам за то, что клеишься, находясь в отношениях.
Не сосчитать, сколько раз ко мне клеились девчонки в отношениях. Упустим данный момент.
– Девушка друга.
Хелена прищуривается, и я поднимаю руки, как будто отсутствие скрещенных пальцев способно отбелить репутацию и подтвердить искренность.
– Вот уже два года у нас традиция ужинов по средам, когда она готовит на всех.
Серьезно? Я уже готов выложить всю подноготную?
– На всех? – Она проникается любопытством, окончательно отвлекаясь от экрана ноутбука. Отлично, это мне и нужно. К черту гаджеты.
– Я живу в одном доме с тремя засранцами и временно единственный холостяк.
– Что подразумевается под временно?
– Ты.
Хелена закатывает глаза.
– Не веришь в любовь с первого взгляда или это нервный тик?
– Верю. Я когда-то влюбилась с первого взгляда.
– И как все прошло?
– Мы вместе четвертый год.
– Говоришь так, как будто отношения стали балластом. Мне кажется, или так выглядит безысходность?
Хелена поджимает губы, для меня это и есть ответ, а вот она вдруг торопится объясниться.
– Нет. Мы до сих пор влюблены.
– Заметно, – протягиваю я. – Некоторые отношения лучше закончить, чем цепляться за мертвое. Они катятся в никуда, и однажды ваши пути разойдутся. Вопрос времени.
– Раздражает твоя напыщенная самоуверенность.
Она сердито отворачивается, щелкнув по иконке доклада.
Сейчас повалятся яростные аргументы за, так всегда случается. Некоторые боятся посмотреть правде в лицо и прячутся, дабы избежать суровую реальность. Но вот, что я успел заметить: в ее глазах не возник влюбленный блеск при упоминании ненаглядного. Не было мечтательной улыбки. Она не просияла, подумав о нем. Ничего. Я знаю, как выглядит влюбленность. Видел, как строились отношения друзей. Замечал, как менялись их лица при упоминании имени. Было хоть что-то, но не пустота. В случае Хелены, чувства давно остыли, осталась лишь привязанность, не позволяющая уйти. Они просто привыкли друг к другу. Это не влюбленность и не любовь. От вредных привычек стоит избавляться.
Я намеренно молчу. Жду, когда она взорвется. Чувствую, что это неизбежно. Моя улыбка – как провокация. А ее нежелание видеть очевидное – дополнительное взрывоопасное вещество. Я вытащу ее из скорлупы любым способом.
– Уф! – Она не выдерживает гнетущую тишину, как и предполагал. – Ты такой остолоп, Рэй. Думаешь, что все знаешь, но кое-что все-таки нет. Люди сталкиваются с проблемами. Нормально, когда случаются недопонимания, ссоры, разногласия. Это жизнь! Никто не говорил, что будет легко. Отношения – это кропотливая работа. Я вообще думаю, что все так устроено с большого взрыва!
– Значит, ты веришь в космическую теорию происхождения жизни? Я тоже.
– УФ! – Еще громче восклицает она и агрессивно растирает виски. – Ты вообще слышал что-то перед упоминанием о большом взрыве?
– Слышал, но было неубедительно. Не потеряйся в том, чего нет.
– С тобой невозможно разговаривать!
– Разве? – Спокойно спрашиваю я. – А, по-моему, это ты завелась на пустом месте, Техас. У вас есть общие увлечения? Как часто вы разговариваете обо всем и ни о чем? Как много у вас общих тем?
Она раздраженно фыркает и тяжело дышит, испепеляя меня взглядом.
– Видишь. Вы повзрослели и из общего у вас только прошлое. А у нас – будущее.
– У нас нет общего будущего. Ты мне не нравишься.
– Временно. Я вызываю в тебе куда больше эмоций, чем твой тухлый парень. Я понял это, как только ты упомянула его наличие, а ведь мы даже не знаем друг друга.
Мы не разговариваем до возвращения профессора. Вернее, Хелена не отвечает, лишь шикает, затыкая меня на полуслове, стоит заикнуться. Ее грудь вздымается и опускается, словно подавляет желание продолжить словесный бой. То, с какой силой она бьет пальцами по клавиатуре, коротая время за докладом, еще одно доказательство кипящего в ней гнева. Я не вижу, что она печатает, но вполне возможно одну и ту же фразу по типу «Игнорируй его».
Профессор возвращается спустя несколько минут и нарушает гробовое молчание. Мужчина переглядывается между нами. Его миндалевидные голубые глаза образуют узкие щелки, а вокруг собираются морщинки прямо как у шарпея. В них застыло презрение и доля интереса, будто нашел подопытных мышат и хочет узнать, как они будут действовать в критической ситуации.
– Вы понимаете, для чего я вас оставил? – Он обходит нас и занимает местечко во главе стола.
Язык чешется сказать, что не обязательно наряжаться на лекции как на заседание в конгресс. Его темно-синий костюм не вписывается в обстановку кабинета, обшитого деревом, а начищенные до блеска коричневые ботинки словно насмехаются над выцветшим паркетом.
– Нет, сэр. – Голос Хелены ровный, но раздражение ощущается на тонком уровне. Ноутбук покоится на плотно сжатых коленях, и она аккуратно закрывает крышку, словно старается держать себя в руках.
– Мистер Ларсон, ваши предположения? – Профессор обращается ко мне. В интонации улавливаю обвинение. Мужчина снимает очки, берет сухую салфетку и протирает линзы, словно начавшийся диалог уже наскучил.
Я нацепляю безучастную маску.
– Нет.
– Вы сдавали зачет.
– Было дело, – соглашаюсь я, искоса взглянув на Хелену, которая в гневе до чертиков сексуальная. Я заинтересован в цвете ее трусиков, а не в диалоге с профессором.
Ее огненно-рыжие волосы будто стали на пару оттенков ярче, превратившись в языки пламени. Мне хочется провести по ним пальцами, но боюсь, приближусь и сгорю заживо. Она закидывает ногу на ногу так, что носок ботинка упирается в стенку стола, и продолжает буравить настенные часы.
Возможно, она подавляет тягу заехать мне промеж ног.
Возможно, я позволю, но лишь для того, чтобы снова увидеть ее улыбку.
– Мистер Ларсон? – Голос профессора заставляет вспомнить, где нахожусь.
Дьявол, я никогда не мог пройти мимо хорошенькой девчонки. Моя слабость.
