Дженнифер Линн Барнс
Братья Хоторны
Глава 12
Джеймсон
На этот раз место встречи назначал Джеймсон. Эйвери, стоя рядом с ним, осматривалась: средневековый склеп размером с бальный зал – жуткое, но изысканное подземелье, скрытое от остального мира.
– Ты ведь его арендовал на мальчишник Нэша? – догадалась Эйвери.
Прежде чем Джеймсон успел ответить, из дверного проема вышел Иен и нарочито медленно обвел взглядом похожее на пещеру помещение: колонны из темного камня, устремляющиеся ввысь, к сводчатому каменному потолку, витражи, пропускающие лишь малое количество света из мира наверху.
– Интересное место для встречи.
Джеймсон повел плечом.
– Иногда я впадаю в крайности.
– Хм! – Иен издал какой-то неопределенный звук, а потом взглянул на Эйвери. – И вижу, ты не один.
Эйвери пронзила его взглядом.
– Джеймсон мне все рассказал.
– В самом деле? – Губы Иена изогнулись.
Джеймсон ответил ему точно такой же улыбкой.
– Две головы лучше, чем одна. Расскажите нам про Вантидж.
– Что вы хотите знать? Это не замок, совершенно точно. – Последние два слова только утяжелили предложение. – Он расположен высоко на перешейке в Шотландии, с видом на море. Семья моей матери владела им очень долгое время.
В Америке «очень долгое время» могло означать лет сорок. Но в Британии? Наверняка они подразумевали столетия, многие столетия.
– Когда я был ребенком, мы ездили туда на лето, – продолжал Иен. – Вантидж всегда был для меня домом, в отличие от владений моего отца.
– Кто «мы»? – уточнила Эйвери.
– У меня есть два брата, – ответил Иен. – Оба старше меня, и оба не имеют совершенно никакого отношения ко всей этой истории.
– К какой истории? – подхватил Джеймсон.
– К той, – довольно эмоционально ответил Иен, – которую сейчас пишем ты и я! И Эйвери, конечно.
«Я не называл ему ее имя». Однако Джеймсон не удивился, что Иену известно, кто такая Эйвери. Весь мир знал о наследнице состояния Хоторнов.
– Вернемся к нашей истории, – сказал Джеймсон. – Значит, вы поставили на кон не-замок-совершенно-точно своей матери?
– В свою защиту скажу, что я был очень пьян и мне очень везло. – В глазах Иена мелькнуло что-то темное. – Документы на Вантидж в данный момент находятся у проприетара [4].
– То есть человека, который руководит «Милостью дьявола», – перебил его Джеймсон. Он начал терять терпение. Это как раз то самое «что-то». – У проприетара есть имя?
– И не одно, я уверен, – ответил Иен, – но мне они неизвестны. Каждые лет пятьдесят руководство «Милостью» передается другому человеку – наследнику, которого выбирает проприетар. Когда этот наследник становится проприетаром, он отказывается от своей прежней жизни, включая и имя, данное ему при рождении. Проприетар «Милости дьявола», возможно, никогда не женится, не будет иметь детей и не сохранит семейные связи.
Джеймсон обдумал услышанную информацию.
– И за членством мы должны обратиться к проприетару?
Иен сухо рассмеялся.
– Это невозможно. Вы должны поступить так, чтобы кто-нибудь из многочисленных представителей проприетара сам обратился к вам.
– И как именно мы должны это сделать? – спросила Эйвери, опередив Джеймсона.
– Есть у меня парочка идей. – Иен развернулся к одному из витражей. – Но сначала спросите меня, что вам нужно сделать после того, как вас пригласят в священные стены «Милости».
– Спросить вас о шаге номер два, – скептически возразил Джеймсон, – когда мы еще не определились с первым?
Иен ухмыльнулся.
– Когда вы получите членство и доступ в «Милость», вам будет необходимо привлечь внимание проприетара, а не его служащих или его правой руки. Вам нужен он. Раз в год проводится игра с самыми высокими из возможных ставок, туда можно попасть только по приглашению. – В голосе Иена появились те же азарт и увлеченность, с которыми он впервые рассказывал Джеймсону о «Милости». – Игра может принимать любые формы. В какие-то годы проводили гонку. Иногда это физическое испытание, иногда интеллектуальное. Когда-то это даже была охота.
То, как Иен произнес слово «охота», заставило насторожиться.
– «Милость» – закрытый клуб, – продолжал Иен низким и густым, словно шоколад, голосом, – но игра… Что ж, это совсем другой уровень, и я, понятное дело, не получу приглашения в этом году.
«Потому что ты не только проиграл Вантидж, но сделал что-то, из-за чего тебя исключили», – подумал Джеймсон, а вслух сказал:
– Вы не получите это заветное приглашение, но ждете, что его получу я?
Ему девятнадцать. Он человек со стороны. «По-моему, это чертовски непросто».
– Действующий член был бы более очевидным выбором, – заметил Джеймсон, – но тогда вам пришлось бы подергать за веревочки – или попросить друга.
Иногда приходится хорошенько поддеть человека, чтобы заставить его раскрыть карты.
– У вас нет друзей, Иен?
– Я прошу тебя, – Иен встал прямо перед ним, чтобы Джеймсон не смог отвести взгляд, – произведи впечатление на проприетара. Привлеки его внимание. Сделай так, чтобы тебе невозможно было отказать в членстве.
На долю секунды Джеймсон вновь ощутил себя в кабинете Тобиаса Хоторна.
– Если я добьюсь приглашения на игру, – сказал он, – если я сыграю в нее и выиграю…
– Победитель вправе потребовать в награду любой трофей из тех, что клуб выиграл в прошлом году. – Губы Иена изогнулись в зловещей улыбке. – Не сомневаюсь, что за Вантидж будут охотиться и другие.
Джеймсон обдумал эту фразу.
– Получается, все, что мне нужно сделать, – это стать членом одного из самых закрытых секретных игорных клубов в мире. – Говоря это, он поднял один палец, затем второй и продолжил: – Затем каким-то образом убедить его руководителя пригласить меня на эксклюзивную частную игру, в которой – третий палец – мне нужно победить.
– Дайте мальчику приз, – сказал Йен.
Джеймсон прищурился.
– И мы возвращаемся к началу. Как именно мне получить членство в «Милости дьявола»?
– Они вообще принимают американцев? – спросила Эйвери. – Тем более тех, кому еще даже нет двадцати?
– По традиции, нет, – ответил Иен. – Членство могут получить лишь представители высших слоев британского общества, которые обладают властью, статусом и богатством.
– Тогда чем конкретно я смогу заинтересовать «Милость дьявола»? – язвительно спросил Джеймсон. Он был американцем, который еще не достиг двадцатилетнего возраста, который когда-то был богат, но власть, связи, знания, влияние, одобрение общества – у него этого не было.
В отличие от Грэйсона, которого с детства к этому приучили.
Наверное, поэтому Джеймсон сам и ответил на свой вопрос:
– Ничем.
Иен сказал, что Джеймсон больше полезен ему в статусе его сына, чем в статусе Хоторна, но это явно не вся правда. «Он знает, кто такая Эйвери». Может, поэтому не имело значения, Хоторн Джеймсон или нет, – гораздо важнее, что он встречается с наследницей состояния Хоторнов?
Что-то подсказывало Джеймсону, что это и есть самое важное.
– Вы хотели, чтобы я втянул Эйвери в это, – обвиняющим тоном сказал Джеймсон. – На самом деле вам нужна была она!
Он даже себе не признался, как сильно это его задело.
– Ты мой игрок, Джеймсон, – ответил Иен, – а она – твой способ попасть в клуб, привлечь внимание проприетара. Вы идете комплектом.
– Нет! – Джеймсон окаменел. Он чувствовал, что еще чуть-чуть и взорвется.
– Джеймсон! – Эйвери положила руку ему на плечо.
– Я не стану тебя использовать, Наследница.
– Ты сам сказал на крыше: «Мы сделаем это». – Эйвери посмотрела мимо него на Иена. – Если мы начнем расспрашивать о «Милости», это привлечет внимание проприетара?
– Так или иначе, – отозвался Иен.
Джеймсону все это совсем не нравилось.
– Подумай об этом, Хоторн. – Эйвери встала ближе. – Я одна из самых известных и имеющих дурную славу людей в мире.
– Влиятельная, – сказал Джеймсон, глядя только на нее, – и богатая. Благодаря многомиллиардному фонду у тебя куча связей. Мы вместе можем наделать очень много шума.
– А это «Милости дьявола» нужно меньше всего, – добавил Иен.
Джеймсон развернулся к нему и принял вид грозного Тобиаса Хоторна в его самом устрашающем обличье.
– Ты переиграл меня. Такого больше не повторится.
Иен по-отечески опустил руку на плечо Джеймсона.
– Иначе я буду разочарован.
Глава 13
Джеймсон
Шаги Иена медленно удалялись. В дверном проеме появился Орен и кивнул Эйвери. Теперь они были одни. Джеймсон посмотрел на высокие потолки склепа, обдумывая возможные варианты дальнейшего хода событий, затем повернулся к Эйвери.
– Готова сделать звонок?
Эйвери знала, о чем именно он говорит. Как только они вышли из склепа, она начала действовать.
– Алиса? Помнишь то мероприятие, сходить на которое ты меня уговаривала? Я передумала. Для фонда хорошо, если я засвечусь в Лондоне.
Алиса Ортега была юристом Эйвери – и фонда, соответственно. На самом же деле обязанности Алисы выходили далеко за рамки юридических вопросов. Она была и пресс-атташе, и решала всевозможные дела, особенно сомнительного толка, и наводила ужас в обеих ипостасях.
Когда Эйвери положила трубку, Джеймсон поднял на нее глаза.
– Смею ли я вообще спрашивать?
Если Алиса хотела, чтобы Эйвери присутствовала на каком-то мероприятии, то оно обязательно было значительным. «Из тех, – подумал Джеймсон, – которые привлекают богатых и знаменитых, обладающих властью и связями».
Эйвери медленно двинулась к Джеймсону с вызовом в глазах, но прошла мимо него.
– Пойдем, Хоторн! – бросила она ему через плечо. – Что за жизнь без сюрпризов?
* * *
Для мероприятия, на которое они собирались, дресс-код был обязательным: очень официальным и торжественным. Джеймсон надел темно-синий фрак, который привезли люди Алисы, и проверил, как сидит жилет бледно-зеленого цвета. Посмотрев на три цилиндра, которые ему дали на выбор, Джеймсон почувствовал знакомый прилив энергии, гудящий под кожей.
Шаг первый – привлечь внимание проприетара. Чем невыполнимее была стоящая перед ним задача, тем прекраснее казался мир вокруг.
– Я выбрал бы тот, что слева, – тягуче произнес Нэш за его спиной, – классно блестит.
Джеймсон повернулся к брату.
– Ты не выбрал бы ни один.
Стиль старшего из братьев Хоторнов никак нельзя было назвать официальным.
– Я не ты, – ответил Нэш. Фраза была довольно незамысловатой, но Джеймсон услышал скрытый в ней подтекст – и проигнорировал его. К несчастью, Нэш был не из тех, кого можно игнорировать.
– Я встретился с Джейком Нэшем, и со мной все в порядке, – тихо сказал он, – но ты не я, Джейми.
Джеймсон прищурился.
– Я так понимаю, Эйвери рассказала тебе про Иена.
– Как мило, – ответил Нэш, – что ты считаешь, будто мне нужна чья-то помощь, чтобы присматривать за тобой.
Он высоко вскинул подбородок, его карие с янтарным ободком глаза смотрели прямо в зеленые глаза Джеймсона.
Джеймсон отвел взгляд.
– Не кровь делает людей семьей. У меня есть Эйвери. У меня есть вы. Больше мне никто не нужен. – Крепко стиснув челюсти, Джеймсон отвернулся к цилиндрам и выбрал тот, что стоял слева.
– Ты прав, – сказал он Нэшу, – этот отлично подойдет.
Разговор окончен. Джеймсон неторопливо прошел мимо Нэша, подначивая его сказать еще что-нибудь, а потом отправился к гардеробной. Джеймсон постучал в слегка приоткрытые двойные двери и толкнул одну из них. Сначала он увидел стилистов, а только потом Эйвери. Но, заметив ее, он уже больше ничего не видел.
Они одели ее в белое кружево. На первый взгляд платье выглядело очень благопристойно: длиной ниже колен, с неглубоким, по ключицы, вырезом и рукавами до локтей. Но то, как оно сидело на ней… Джеймсон знал каждый дюйм ее тела, но если вдруг это было бы не так, это платье заставило бы его захотеть этого, умирать от желания узнать. Изготовленная на заказ ткань подчеркивала округлость ее груди, облегала все изгибы. Широкий черный пояс отделял верхнюю половину платья от нижней, которая тоже мало что скрывала.
Воображению оставалось ровно столько, сколько нужно Джеймсону, чтобы захотеть представить. Волосы Эйвери зачесали назад, открывая длинную и изящную шею, словно приглашение.
«Кто я такой, – подумал Джеймсон, – чтобы отказывать девушке?»
– И наконец… – сказал один из стилистов, властным жестом протянув руку.
Второй тут же положил на нее шляпку: белую, с широкими асимметричными полями и черной розой, лепестки которой были усыпаны крошечными драгоценными камнями. Шляпу укрепили на голове Эйвери под углом, и сверкающая черная роза притягивала взгляд к ее глазам.
– Уже выяснил, куда мы направляемся? – спросила Эйвери.
Джеймсон протянул руку и подождал, пока она возьмет ее. Он жаждал ее прикосновения и каждой частичкой своего тела ощутил, как ее пальчики легонько коснулись его ладони, словно по нему пробежал электрический разряд.
Это было начало.
– Не на скачки, случайно? – ответил он на ее вызов.
Глава 14
Джеймсон
– Как Кентукки дерби [5], – прошептал Джеймсон на ухо Эйвери, когда они ступили на знаменитую зеленую лужайку, – но с королевскими особами.
На территорию ипподрома не допускались ни пресса, ни личная охрана. Орен неохотно на это согласился, главным образом потому, что впервые Эйвери не была главной мишенью. Богатые. Знаменитые. Со связями. Королевские особы.
– Готов немного пошуметь? – прошептала Эйвери в ответ.
Джеймсон скользнул взглядом по мужчинам во фраках и цилиндрах и женщинам в блистательных нарядах, соперничающих за место на страницах в журнале Vogue.
– Всегда готов.
* * *
Через час шампанское и пиммз [6] лились рекой, и слух о появлении наследницы Хоторнов распространился по ипподрому. При других обстоятельствах, присутствуй на скачках буквально все члены королевской семьи, это могло бы иметь меньшее значение. Но Эйвери готовилась вот-вот раздать двадцать восемь миллиардов долларов. Плюс тот факт, что в этих скачках участвовала ее лошадь.
Вернее, две.
– Тарикс вчера хорошо себя зарекомендовал. – Благородный джентльмен, который в данный момент составлял им компанию, был одним из многих, кто сделал подобный комментарий. – Правдивы ли слухи о том, что вы хотите расстаться с ним, мисс Грэмбс?
Тарикс. Джеймсон автоматически мысленно переставил буквы в кличке животного. Старик. Как и во всем, что делал его дед, здесь тоже крылся потаенный смысл.
– Вы же знаете, слухам нельзя доверять, – застенчиво ответила Эйвери.
Это был сигнал ему.
– Тем не менее, – сказал Джеймсон, понизив голос, но лишь настолько, чтобы все в пределах видимости могли его слышать, – должен сказать, в Великобритании тоже полно интересных слухов.
«Вы не станете спрашивать, о чем я, но и не забудете мои слова».
– А что Леди Моносерос? [7] – спросил другой пожилой джентльмен. – Разве она сегодня не бежит? Вы поставили на свою лошадь, мисс Грэмбс?
Эйвери встретилась с ним взглядом.
– Нас с Джеймсоном интересуют другие ставки. Мы слышали, в Лондоне есть очень даже заманчивые… варианты.
Пауза в ее последнем предложении была весьма многозначительной.
– Прости, Наследница. – Джеймсон поднес к губам бокал с шампанским. – Леди Моносерос осталась без моих денег.
Он ждал, проглотит ли кто-нибудь из мужчин его наживку. Они не разочаровали его.
– На кого же вы тогда поставили?
Джеймсон ослепительно улыбнулся.
– На Милость Дьявола.
Он считал секунды в наступившей тишине.
– Вы имели в виду Поединок Дьявола? – резко сказал третий мужчина. – У него хорошие показатели.
Джеймсон снова поднял свой бокал, на этот раз медленнее.
– Конечно, Поединок Дьявола! Прошу прощения.
И так оно продолжалось: встреча за встречей, фраза за фразой, бокал за бокалом. Здесь должен быть член клуба. Кто-то из присутствующих непременно узнал название «Милость дьявола» и догадался, что это не просто ошибка. Кто-то точно поймет, что они на самом деле ищут, когда говорят о слухах и легендах, ставках, интригах и вариантах.
«И можно только догадываться, – подумал Джеймсон, – как этот кто-то отреагирует».
Глава 15
Джеймсон
Вечеринка после скачек была менее официальной. На верхних этажах частного клуба Эйвери и Джеймсон смешались с молодежью и просили, чтобы каждое фото, выложенное в Сеть, было помечено хештегом #МД.
На тусовке есть шансы привлечь к себе внимание, и чем больше они старались, тем больше Джеймсон чувствовал себя живым. Перевозбужденный, он тем не менее не упускал ничего, пока они с Эйвери проходили через толпу светских персонажей.
– Вы видели, как он целовал ее на лестничном пролете?
– Я слышал, что несколько месяцев назад у него случился передоз в Марокко.
– Вы же знаете, что братьев четверо? Как думаете, они выглядят так же?
– Если хотите знать мое мнение, вживую она не так уж хороша собой.
– Вы можете поверить…
Джеймсон пытался фильтровать все, что говорили о нем и об Эйвери. Он надеялся услышать нечто большее, и вот одна из фраз перекрыла все остальные: «Похоже, герцогиня решила почтить нас своим присутствием».
Джеймсон проследил за надменным взглядом говорившего и увидел элегантную женщину лет двадцати с небольшим – с темно-коричневой кожей, в изысканном и утонченном ярко-желтом платье. Из-под миниатюрной желтой шляпки струились толстые косы, собранные у основания шеи и падавшие по спине до самых бедер. Похоже, многие следили, как девушка обхватила пальцами ножку бокала с шампанским.
Джеймсон схватил Эйвери за руку и пальцем начертил на ее ладони символ. Они играли в эту игру по ночам: каждое прикосновение было сообщением, которое нужно расшифровать. Сейчас это была стрела.
Эйвери незаметно повернула голову в указанном им направлении – в сторону герцогини. Когда они приблизились к ней, она стояла спиной к стене.
– Могу я еще что-нибудь вам предложить, мадам? Сэр? – Рядом с ними снова появился официант, приставленный к Джеймсу и Эйвери в тот самый момент, как только они вошли в клуб – как и положено ВИП-гостям.
Джеймсон решил воспользоваться этой возможностью и посмотрел на свою цель.
– Что вы пьете? – спросил он у герцогини.
– Просекко и слезы моих врагов, – ее голос, с ярко выраженным британским акцентом, утонченным и аристократичным, звучал насмешливо, – с капелькой ликера из цветов бузины.
– У вас много врагов? – спросила Эйвери.
Герцогиня – если предположить, что она и правда была герцогиней, – обвела взглядом клуб.
– Сами знаете, как бывает, – ответила она Эйвери, – некоторые из нас слишком нарушают своим существованием спокойствие тех, кто предпочел бы, чтобы нас не существовало вовсе.
* * *
Наступила и прошла полночь.
– У меня есть идея, но она тебе не понравится, – сказала Эйвери и принялась чертить на ладони Джеймсона букву за буквой: «Р», «А», «З»…
Он сжал ее пальцы.
– Ты считаешь, нам следует разделиться.
– Приманка я или нет? К тому же я буду не одна. – Эйвери кивнула в сторону Орена, который незаметно укрылся поблизости. – Дай мне десять минут, и, если помощники проприетара не отыщут меня, мы поедем домой.
Джеймсон был настроен отступать и позволять кому-то другому играть вместо него, но она не была «кем-то другим».
– Десять минут, – прошептал он, – я буду на улице.
* * *
Прислонившись к стене здания, Джеймсон сунул руку в карман и нащупал часы. Три поворота минутной стрелки на определенные цифры, и пружина распрямлялась, циферблат отъезжал в сторону, открывая потайное отделение. Джеймсон думал о маленьком предмете, который сейчас там лежал. О предмете, от которого ему следовало бы избавиться еще несколько недель назад. Сразу после Праги.
Сопротивляться желанию спустить курок оказалось трудно. Шесть минут. Именно столько времени оставалось у Эйвери.
– Надоело там толкаться?
Джеймсон поднял глаза и увидел парня в черном плаще. Через секунду он узнал его. Официант.
– Типа того.
Официант склонился над своим телефоном, его поза ясно говорила о том, что у него перерыв.
– Закончил на сегодня? – спросил Джеймсон. – Или просто вышел подышать?
Официант выпрямился, половину его лица скрывала тень, другая была освещена одиноким фонарем.
– Вообще-то, – ответил он, вдруг словно став выше и шире в плечах, когда шагнул ближе к Джеймсону, убирая телефон в карман, – моя работа только что началась.
В ту же секунду в голове Джеймсона зароились разные мысли – и о его собеседнике, и о том, что они на улице одни, и о том, как внезапно замигал уличный фонарь.
Парень был моложе, чем показалось. Семнадцать, может быть? Восемнадцать максимум. Но его глаза совсем не выглядели молодыми, насыщенного темно-коричневого цвета, зрачки почти исчезали в радужной оболочке. Судя по его речи, он британец; судя по внешности – индийского или пакистанского происхождения. Черты лица угловатые и резкие, черные волосы густые, длинные – завивались.
«Достаточно длинные, чтобы схватить за них, если будет драка». Взгляд Джеймсона скользнул к двери справа от них.
– Она заперта, – сообщил парень Джеймсону, его акцент изменился: по-прежнему британский, но уже без того явного пафоса, который слышался еще секунду назад.
– Ты пришел за мной, – кивнул Джеймсон, – не за Эйвери.
Его собеседник пожал плечами, ухитрившись не пошевелиться.
– Внимание приковано к ней, и мой работодатель подумал, что ты можешь оказаться куда большей проблемой.
Джеймсон незаметно для собеседника слегка изменил позу.
– Меня и не так называли.
– Мой работодатель попросил меня перекинуться с тобой парой слов.
Джеймсон хотел привлечь внимание проприетара. Что ж, похоже, ему это удалось. «Он следил за нами всю ночь», – понял Хоторн, вспоминая предупредительного официанта, как казалось, из специально представленных ВИПам.
– Мы хотим вступить в клуб, – Джеймсон решил сразу перейти к сути, – Эйвери и я. Что нам нужно сделать, чтобы стать членами «Милости дьявола»?
– Боюсь, его ужасно беспокоит то, чего именно вы хотите. – Уличное освещение погасло. Они оказались в темноте. – Что ты слышал о «Милости»?
Последние слова он произнес низким голосом, в котором чувствовалась угроза.
Джеймсон медлил с ответом, позволяя глазам привыкнуть к темноте.
– Мы с Эйвери всего лишь хотим попробовать все, что может предложить клуб. Побыть в нем всего пару-тройку дней. Вашему работодателю ведь тоже что-то нужно.
– Понятия не имею. Я всего лишь передаю сообщения.
«И какое же именно сообщение тебя послали передать?» Джеймсон никогда не бежал от опасности. Он встал в боевую стойку, купаясь в адреналине, как загорающий на пляже купается в солнечном свете. «Хочешь потанцевать, посыльный? Давай потанцуем».
Улицу озарил свет. Из здания вышла Эйвери, за ней следовал Орен. Он придержал дверь, чтобы снаружи оставалось светло.
– Всего лишь передаешь сообщения, – повторил Джеймсон, чтобы Эйвери смогла оценить ситуацию.
– И боюсь, я буду не единственным, с кем вы встретитесь, если будете продолжать в том же духе, – отозвался посыльный, с пугающей легкостью вернувшись к аристократичному акценту.
– А я не боюсь, – сказала Эйвери.
Посыльный посмотрел на нее, и то, как изменилось выражение его лица, заставило Джеймсона стиснуть зубы. Кем бы ни был этот посредник, на что бы он ни был способен, но то, как изогнулись его губы, выдавало в нем большого ценителя женской красоты.
– Существует список, лапочка, – сказал посыльный Эйвери, – вам не захочется оказаться в нем.
Джеймсон с нарочито безразличным видом повел плечом.
– Мы во многих списках. К твоему сведению, большинство сайтов, посвященных знаменитостям, называют меня вторым самым сексуальным Хоторном.
Эйвери закатила глаза.
– Я думала, ты не заходишь на подобные сайты.
Джеймсон снова повернулся к посыльному.
– У меня всегда было плохо с тем, чтобы держаться подальше от неприятностей. – Его тон словно подтверждал: «Твой работодатель был прав, я та еще проблема». Он понизил голос: – Мы просто хотим попробовать.
Это все, о чем они просили, чего хотели – пока что.
Взгляд слуги проприетара скользнул с Джеймсона на Эйвери и остановился на ней.
– Я передам ваше сообщение.
«Сообщение Эйвери, не мое».
Вдруг дверь, которую придерживал Орен, с шумом захлопнулась, оставив их в полной темноте. Через пару секунд уличный фонарь вновь зажегся.
Посыльный исчез.
