Денис Викторович Белоногов
Президент нищих
Он отстранился от витрины и пошел дальше. Повсюду заколоченные окна и двери магазинов. Цветы, кулинария, мастерская сапожника, почта – целая улица закрытых магазинов. Немыслимо.
Обескураженный, запутавшийся, не в силах найти объяснение тому, что он увидел, он решил было вернуться. Его разочаровало это место. Оно было таким неприглядным, таким неуютным. Ему остро захотелось вернуться туда, где все просто и понятно, где все вращается вокруг него, где только и нужно, чтоб не исчезал этот прекрасный мир – не замечать мир другой, мир реальный – суровый, невыносимый, безжалостный, живущий по правилам которые он для него создаст, лишь бы самому никогда не жить в нем.
Вдалеке замаячило что-то призрачно-знакомое. Он ускорился и с учащенным сердцебиением сообразил, что догадка была верной. На стене висела будка с телефонным аппаратом. Стекла будки были выбиты, сама она изрисована похабными надписями, но свод крыши оставался целым. Он зашел под свод будки и прикоснулся к телефонному аппарату. Он не знал чем может помочь ему аппарат, ведь он не знает куда звонить. Но приятная прохлада металлических кнопок, спасительная суть телефонной будки, радовали его. Он снял трубку и приложи к уху, внутри что-то щелкнуло, но гудка не последовало. Он повесил трубку и снова снял, по прежнему тишина. Он набрал случайный номер. Кнопки приятно утопали внутри аппарата, но тот оставался безмолвным. Он и не рассчитывал на то, что телефон работает, слишком откровенно окружающая обстановка говорила об этом и все же это был еще один неприятный укол. Он пошел дальше, не до конца понимая, что влечет его вперед.
Дворник чеканил шаг, размеренно махая метлой над тротуаром. Он старательно выводил ей зигзаг над мостовой, не обращая внимание на происходящее вокруг. Президент догнал его неожиданно, буквально налетев на одной из улиц. Под ноги попалась куча мусора и он разметал ее по мостовой. Дворник подошел, снова собрал разбросанный мусор в кучу, а потому вернулся к тому месту, где прервал работу. Президент обратился было к нему, но дворник и ухом не повел, словно вокруг него не существовало ничего кроме этого тротуара и метлы. И только они и имели значение сейчас. Президент, озадаченный, неторопливо шел за ним и наблюдал за его работой, пока за одним из поворотов, дворника не обтекла с двух сторон группа людей и не уткнулась в Президента. От неожиданности все замерли. Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, не представляя как себя вести. Наконец один из них, не сводя взгляда с Президента, толкнул своего приятеля в бок и негромко спросил:
– Этот тип не кажется тебе знакомым? Где-то я его раньше видел.
Тот старательно прищурился. И тогда в его взгляде проскользнула искра узнавания, от чего его глаза буквально вытаращились и в них отразился страх. Теперь он узнал. Не отводя глаз от Президента, он наклонился боком к своему товарищу и почти в самое ухо что-то пробормотал. У того тоже глаза на лоб полезли. Пока другие, помоложе, лишь с некоторым любопытством и осторожностью рассматривали этого человека, так странно одетого, в костюм с иголочки, эти двое старательно озирались по сторонам, словно ожидая чего-то.
– Вы один? – спросил тот, что выглядел старше всех остальных и не только по возрасту.
– Да, один – ответил Президент.
– Вот так вот просто. Здесь, в этом месте и один? – не веря ушам переспросил тот.
– Так получилось – развел руками Президент.
Старший повернулся к своему приятелю и снова не громко сказал:
– Даже не знаю, то ли это редкая удача, то ли конец всему. Как поступим?
В глазах его приятеля вспыхнул какой-то дьявольский огонек.
– Мы не можем его тут оставить – ответил он – Это не правильно.
– Черт, а если его ищут? – засомневался первый.
– Ну конечно ищут. Как ты думаешь? Вот только здесь они мало что могут. Лучше нас здесь никто не ориентируется.
– И то верно – нерешительно согласился его товарищ – Ладно, давай.
И уже громко:
– Вам лучше пойти с нами – голос его звучал твердо, малейшие сомнения испарились.
– Я не хочу идти с вами – ответил Президент несколько надменно и осмотрелся по сторонам, по видимому оценивая пространство для бегства.
– А у вас выбора нет. Мы можем по хорошему. Можем по плохому – и кивнул в сторону своего товарища.
В ответ тот отодвинул полу куртки, под которой обнаружилась ручка довольно массивного ножа.
– Да и куда вы пойдете? Вы точно заблудились. А мы вам поможем вернуться к своим.
– Правда? – недоверчиво спросил Президент.
– Ну разумеется – ответил тот с широкой улыбкой.
Звучало это совсем не убедительно, но из головы не лезла увиденная рукоятка ножа, что бы это послание не означало. Настойчиво донимали холод и голод. Да и далеко ли он убежит по незнакомому городу от пятерых молодых парней. Оставалось выигрывать время.
– Хорошо. Я пойду – согласился он неохотно.
Компания оживилась. Старший деликатно указал ему направление.
– Нам сюда. Мы вас проводим.
Долгое время они плутали по узким старым улочкам, спонтанно перекрещивающимся между собой. Эта часть старого города была построена тогда, когда градостроительных порядков еще не было и в помине. Среди обветшалых домов, узкими тропами, виляющими по единственно возможному пути обходя лужи и грязь, настолько густую, что дождь уже не смывал ее, а только превращал в хлюпающее месиво. Пейзаж постепенно менялся, дома редели и все чаще встречались большие ангары, крытые листами металла изъеденного ржавчиной и с огромными прорехами в кирпичной кладке. А по соседству, множество гаражных коробок, где в отличие от полупустых улиц города, жизнь похоже кишела вовсю. Неизменные бочки с горящим внутри огнем и греющимися около людьми. Они почти не говорили, лишь время от времени опасливо глазели на них и о чем-то перекидывались обрывками слов. Лица они старательно прятали в тени, как только их шествие проходило мимо.
Откуда ни возьмись появились дети. Может те же которых он уже видел. Они примыкают к их процессии и осторожно, но с видимым любопытством разглядывают его, готовые, словно стайка воробьев в любой момент упорхнуть от опасности. Взрослые нервничают, им не нужны дополнительные свидетели и они отгоняют детвору окриками. Те нехотя отстают и еще некоторое время машут им вслед.
Наконец они добрались до огороженного забором участка, плотно заставленного гаражными будками. За воротами, вдоль центральной аллеи, по правую и левую стороны, расходились вереницы однообразных дверей. У ворот они остановились и осмотрелись, словно боялись преследования, затем скользнули внутрь, закрыв за собой массивные стальные створки. Те неприятно заскрипели от трущихся по бетону стержней арматуры. Прошли остаток пути к одной из непримечательных дверей и вошли внутрь. В гараже было пусто. Лишь ржавый лист железа на полу, да пыльные стены. Старший извлек из кармана брелок и нажал на кнопку, голубой огонек на брелке вспыхнул на долю секунды. Под под ногами зашумел какой-то механизм и край листа начал медленно подниматься, открывая узкий лаз. Когда блестящий шток поднял лист полностью, домкрат затих. У их ног открылся тоннель, ведущий куда-то вниз. Влажные бетонные стены тоннеля отражали приглушенный свет, идущий из глубины. Спускались по очереди. Он шел третьим. Внизу оказалась небольшая комната с грубо сработанными стенами, больше похожая на яму, которой лишь слегка придали форму. Дальняя от спуска стена, напротив была гладкой. Но в самой ее середине зияла грубо проломленная брешь. За проломом был небольшой коридор, который вел к большому залу. Внутри было удивительно просторно, в сравнении с размером гаража. Помещение больше напоминало цокольный этаж какого-нибудь здания, нежели наскоро сработанное убежище, а впрочем возможно это и было частью заброшенного здания. Вполне недурная идея, если не пользоваться главным входом. Вдоль стен зала стояли столы с мониторами, за ними сидели люди и сосредоточенно всматривались в экраны, время от времени клацая по клавиатуре. Президенту это показалось хорошим знаком. В его службе безопасности было много компьютерных специалистов, а значит его легко тут найдут. Ему говорили, что спецы работающие на него, лучшие в мире.
На вновь вошедших никто не оглянулся. В центре зала стоял высокий мужчина и наблюдал за работой людей за компьютерами. От их группы отделился один человек и подошел к мужчине. Они о чем-то коротко переговорили. Мужчина обернулся и пристально посмотрел на Президента. Суровый взгляд его, впрочем, не выдал волнения. На вид около пятидесяти лет, с седой окладистой бородой. На крупном лице, измученном невзгодами, множество складок морщин от напряженных долгих раздумий, но не было и тени от смирения приходящего с опытом, в чертах явственно угадывалось упорство и решимость. Несмотря на возраст, он выглядел внушительно, благодаря росту и хорошему сложению время еще на оставило следов на его теле.
– Рад приветствовать вас в нашем скромном убежище – обратился он к Президенту. Сказано было учтиво, но руки он не подал. Президент кивнул.
– Простите мои манеры, но мы тут далеки от цивилизации и находимся в постоянной опасности, думаю для вас это не секрет. Сначала мне следует поговорить с моими людьми, а потом мы поговорим с вами. Вас сейчас проводят – и уже почти отвернувшись добавил – Для удобства можете называть меня Астроном, если вам вдруг что-то понадобится.
Он снова отвернулся. Тот, что предупредил Астронома об их приходе, вернулся к группе и мотнул головой.
Президента подтолкнули вперед.
За неимением другого места, Президента затолкали в импровизированную комнату, тут же в общем зале. Это была скорее клетка из труб обтянутых стальной сеткой-рабицей. Комната была заполнена стойками с каким-то электронным оборудованием, хаотично подмигивающим ему сотнями лампочек. Президент толкнул сетку руками, она вытянулась, но не поддалась – сделано на славу. И речи не было выбраться отсюда, да и что бы он сделал. Подвал переполнен людьми, вряд ли получится выйти отсюда незамеченным.
Он сел на деревянный ящик и обхватив голову руками, крепко задумался. Все увиденное требовало осмысления, а сейчас у него как раз было достаточно времени.
Чувство, что на него смотрят, вывело его из раздумий. В нескольких метрах от клетки, из темного угла, за ним наблюдала пара маленьких блестящих глаз. Президент подошел к решетке и всмотрелся в тень. Там стоял мальчик. Не сильно ухоженный, но и неряхой не назвать. Растрепанные волосы придавали ему вид шалопая, но его одежда выглядела опрятно, хоть и была простого кроя, и не чувствовалось, что ему не хватает заботливой руки. В общем обычный мальчишка. Впрочем взгляд его, упрямый, какой-то даже не по возрасту зрелый, легко наводил на мысль, что мальчик с малых лет сам в состоянии о себе позаботиться. Не чувствовалось в нем ни робости, ни неуклюжести, а только какая-то несвойственная детям звериная настороженность. Президент поманил его пальцем. Тот молча смотрел в ответ, но даже не двинулся, хоть и было видно, что любопытства прибавилось. Президент порылся по карманам и извлек оттуда безделушку – небольшой нагрудный значок, подарок из поликлиники. Он снова поманил мальчика. Тот в нерешительности переминался. Блестящая игрушка завладела его вниманием, но осторожность не позволяла сделать и шагу.
– Ну же, смелее, я не кусаюсь – Президент снова поманил мальчика, протянув руку в щель между трубами.
Было видно, что внутри мальчишки кипела нешуточная борьба между подозрительностью и желанием получить эту диковинку, но он был не в силах решиться. Наконец он не выдержал и сделав несколько робких острожных шагов подошел на расстояние вытянутой руки. Затем протянул ладошку и подставил под значок. Было видно, что одно резкое движение и он одернет руку и рванет оттуда, что есть сил. Президент осторожно поднял вторую руку в умиротворяющем жесте. Затем медленно вытянул руку над ладошкой мальчика и отпустил значок. Тот, кротко блеснув, упал в ладонь мальчика и мигом исчез, обхваченный ловкими пальцами. Мальчишка отпрыгнул на пару шагов и теперь, стоя на безопасном расстоянии, изучал значок.
– Нравится? – спросил Президент.
Мальчик прищурился, изучая старика, но не ответил. Лишь вернулся к изучению значка.
– Как тебя зовут? – снова мягко спросил Президент.
Мальчик отвлекся от значка, сунул его в карман и снова посмотрел на Президента.
– Мне нельзя разговаривать с посторонними – наконец ответил он, слегка надув губы.
– Но я не посторонний.
– Я знаю кто вы.
– И кто же? – Президент улыбнулся самой располагающей улыбкой.
Мальчик насупился и отвечать не стал.
– Ну же. Кто я? Разве я посторонний? – подначивал мальца Президент.
– Вы самый злой человек – ответил мальчик и словно испугавшись своей смелости отпрянул еще на пару шагов.
Президент ошарашенно смотрел на него, не веря свои ушам.
– Ну что ты… Здесь какая-то ошибка. Я Президент. Меня все знают.
– И я знаю – ответил мальчик и вернулся на прежнее расстояние, сообразив, что ему ничего не угрожает – Вы плохой.
– Кто тебе это сказал?
– Это все знают.
– Какая нелепость. Я ведь делаю много добрых дел. Отчего же я плохой?
– Мы прячемся от вас. Потому, что от вас одни беды. А еще … – мальчик осекся и теперь нерешительно смотрел на Президента.
– Ну же продолжай – Президент был расстроен этим откровением, но еще считал, что здесь какое-то недоразумение и мальчик его с кем-то путает.
– Вы посадили моих маму и папу в тюрьму.
– Ну что ты, я никого в тюрьму не садил. Может они сделали что-то плохое?
– Нет. Они хотели принести мне покушать. А их поймали и посадили в тюрьму.
– Этого просто не может быть. В нашей стране людей не садят в тюрьму за такое. Знаешь что? Я вот выберусь отсюда и обязательно постараюсь разузнать, что с ними случилось.
– Правда? – обрадовался мальчик.
– Конечно.
Мальчик поднял с пола пластиковую корзину, перевернул ее вверх дном и сел сверху. А потом, выудив из кармана черствую корку больше похожую на кусок вулканической пемзы, с невозмутимым видом принялся грызть ее.
– Что это у тебя? – спросил Президент.
– Это хлеб, разве вы не видите? – ответил мальчик.
– Очень уж он старый и черствый.
Мальчик отнял сухарь ото рта, повертел в руках, пожал плечами и снова сунул его в рот.
– Вот бы и мне что-то покушать – мечтательно произнес Президент.
– Ужин еще не скоро – ответил мальчик.
Президент отошел от сетки и тоже присел на один из ящиков.
Наконец мальчик кажется созрел для вопроса.
– А что вы здесь делаете? Вы пришли за нами?
– Что ты, вовсе нет. Я просто гулял, когда столкнулся с вашими взрослыми.
– Понятно. Значит вы не хотите посадить нас в тюрьму?
– Нет конечно. Что ты все заладил? Тюрьма, да тюрьма…
Мальчик пожал плечами.
– Ты ходишь в школу?
– Нет – мальчик помотал головой.
– Разве ты не учишься? – спросил Президент.
– Учусь. Со мной занимаются взрослые. По очереди. Когда у них есть время.
– А разве тебе не хочется в школу?
– Не знаю. Я там ни разу не был.
– Ну там ведь есть другие ребятишки. Разве тебе не хочется общаться с другими детьми?
– Я общаюсь. Здесь много детей. Просто они вас боятся, вот и не выходят.
– А ты не боишься?
– Я нет.
– Отчего же?
– Да у меня же ничего нет.
– Все же чудно, живете в каком-то подвале, в школу не ходите – и чуть тише буркнул себе под нос – Куда смотрит служба опеки?
– Так ведь все школы закрыты. Куда же я пойду?
– Чудно. Как это закрыты? Если я на той неделе посещал новую красивую школу.
Мальчик невозмутимо пожал плечами.
Президент нетерпеливо соскочил с ящика и постучал руками по решетке.
– Эй, кто здесь главный? Можно мне принести еду? И воды.
На шум подошел мужчина и уставился на Президента. Он был довольно угрюм, а его лицо было абсолютно невыразительным. Казалось, что даже из утробы матери он выбрался с таким выражением лица. Что и не удивительно, учитывая, что несмотря на довольно молодой взгляд, голова его уже практически лишилась растительности и как бильярдный шар отражала слабый свет подвала.
– Можно мне поесть? – спросил Президент.
Мужчина стоял как истукан и наблюдал, как горячится Президент.
– Ну же… или хоть воды дайте – не унимался Президент, пытаясь его растормошить – Вы хоть представляете кто я?
Мужчина так же внезапно отвернулся и отошел. Через некоторое время он вернулся со стаканом воды и протянул его в щель между труб клетки.
Желтоватая жидкость с мутным осадком, вьющимся маленьким вихрем на дне, пахла ржавчиной. Президент поморщился.
– Пейте, пейте, она хорошая – мальчик попытался развенчать сомнения.
Президент сделал глоток. Действительно, просто ржавая вода. Впрочем, даже жажда не заставила его сделать больше пары глотков. Он поставил стакан на одну из стоек.
– Ну что дальше делаем? – спросил Президент.
Мальчик пожал плечами. Похоже его устраивало просто наблюдать за ним.
Через некоторое время подошел один из «охраны», что все время был поблизости и открыл дверь клетки.
– Пойдемте, вас уже ждут.
– Да, да. Давно пора.
Президент вышел из клетки и направился куда ему указали.
Его привели в одну из комнат. Небольшая, не больше пары метров в поперечнике. Кажется она была чьей-то жилой комнатой. Судя по тому, что на полу остались свежие следы волочения, а недалеко от входа стояла простая железная кровать. Теперь в комнате был только грубый стол и похожий стул, да одинокая мерцающая лампа под самым потолком. Комнату подготовили специально для него и не было похоже, что она предназначена для мирных переговоров.
– Садитесь – охранник довольно грубо втолкнул его в комнату.
Президент сел.
– Я все же хотел бы поговорить с главным. Думаю здесь какая-то путаница. Я все могу объяснить – сказал он.
– Успеете – бросил охранник и вышел из комнаты. Впрочем далеко не ушел, а тут же оперся на косяк двери и стал ждать. И тут у него охрана, куда же без них.
Через несколько минут в комнату вошел Астроном, с собой он принес стул и присел с другой стороны стола, прямо напротив Президента. Он держался несколько отстраненно и пиетета перед ним не испытывал. Но острый взгляд, с легким прищуром, изучал его внимательно, словно хотел подтвердить какие-то ожидания на его счет. Когда он заговорил, в голосе чувствовалась усталость человека, которому против его воли приходится принимать бесчисленные решения от которых зависят судьбы и жизни.
– Так вот вы какой. По телевизору вы больше, внушительнее что ли…
Президент лишь пожал плечами и поморщился. Возникла неловкая пауза.
– Знаете. А ведь я много думал о вас. Раньше. Представлял какой вы. Думал о нашей встрече, как если бы такое было возможно. Думал, что скажу вам. Много часов мы провели в ожесточенных спорах – он ухмыльнулся – Потом гневался на себя. Ведь вы же не дурак и сами все знаете. И ведь я даже помыслить не мог, что когда-нибудь встречу вас, вот так. А теперь ни одной приличной мысли.
– А я, признаться, тоже не думал, что окажусь в таком положении. Поймите. Я бы с удовольствием у вас задержался, но как вы понимаете, я человек занятой и не могу себе позволить седеть взаперти. А у нас, кажется, возникло какое-то недопонимание. Мне бы хотелось побыстрее его урегулировать и вернутся обратно.
– Какой же вы хваткий, ни с чем не считаетесь. Лишь высокие идеи и помысли заботят вас. Не досуг вам наблюдать как мы тут барахтаемся в грязи. Но уж позвольте мне вдоволь насладиться моментом встречи. Так просто вы отсюда не уйдете.
– Позвольте. А кто вы собственно такой, чтоб вот так взять, да и запереть меня? Я требую достойного к себе отношения. Вы, я вижу, вполне себе представляете, кто я.
– Все ваши регалии имеют вес там, в вашем мире. Но здесь, вы просто человек ничем не отличающийся от нас. И ценность ваша только в том, что ваше положение, ваша значимость, если позволите так это называть, может сослужить нам хорошую службу, когда мы решим вернуть вас обратно.
– Так чего же медлите? Просите, что вы хотите для себя и покончим с этим.
– Хочу для себя? Не устаю вам удивляться. Вам кажется невдомек, что здесь происходит? Ну так я вам объясню – вы наш пленник, покуда мы не решим, как использовать вас с наибольшей выгодой и выкуп за вас, это самое тривиальное, что мы могли бы попросить.
– Ну же, голубчик, вы забываетесь. Использовать меня еще ни кому не удавалось.
Астроном отклонился на спинку стула с довольной ухмылкой.
– Великолепно. Никогда не сдаете назад, всегда идете до конца.
– Рад, что доставил вам удовольствие. А теперь ответьте на мои вопросы. Где я? Кто вы? И что вам нужно? Повторяю. Я требую достойного к себе отношения. Меня не покормили, меня мучает жажда, да еще, без веских на то причин, заперли в клетке, на всеобщее обозрение. Будто я вам диковинная зверушка.
– Браво – Астроном зааплодировал – Вы правы, совершенно недостойное обращение с таким важным гостем. Где мои манеры?
Он повернул голову, отклонившись назад и позвал одного из своих сторонников, слушавших их разговор из коридора.
– Принесите нашему гостю поесть. И налейте стакан воды.
– Хорошей – вставил Президент.
– Да, хорошей.
– Подождем – Астроном снова согнулся и положил локти на стол.
Некоторое время они сидели молча. Астроном бестактно разглядывал Президента, а тот старательно делал вид, что этого не замечает и глазел на влажные узоры на стенах комнаты.
В комнату вошел крупный мужчина с грязным поварским колпаком на голове. Впрочем, его телосложение скорее объяснялось широкой костью и возможно еще тем, что в былые времена он был довольно толстым. В руках у него был алюминиевый, потускневший и изрядно помятый поднос. На нем были железная тарелка с непонятной мутной похлебкой, ломоть черствого хлеба, отмокающий в ней и стакан все той же ржавой воды. Повар грубо толкнул поднос по столу.
– Эй полегче, пища тут не причем, это наша единственная ценность – рявкнул на повара Астроном.
– Извини – откликнулся тот. Он отошел к стене и теперь исподлобья изучал Президента не переставая ковыряться под ногтями огромным поварским ножом.
– Что это? Нет нормальной еды? Это форменное издевательство – возмутился Президент.
– Ну, что вы, гостю все самое лучшее. Это полуторная норма. Сами мы едим заметно меньше. Просто наш повар, давний ваш поклонник, это его самоуправство. Я бы положил как всем.
Повар у стены расплылся в улыбке и приветственно помахал ножом. Выглядело это скорее жутко.
– А вода? У вас нет нормальной воды?
– К сожалению – развел руками Астроном.
Президент несколько мгновений смотрел Астроному в глаза, пытаясь определить в чем тут подвох, но видимо так ничего и не уловив, поморщился, и наклонился к тарелке. Выловил пальцами сухарь, сунул его в рот. Он нашел сухарь вполне сносным и насколько раз откусил разбухшую мякоть. После взял ложку и сделал несколько глотков похлебки.
– Без мяса? – он поднял глаза от тарелки.
– Боюсь, то мясо, что мы можем себе позволить, вас не устроит. А другого у нас нет. Скот очень плохо чувствует себя в подземелье, мы пробовали, растет мелкий и часто болеет. Стало жалко скотину.
Сделав еще несколько глотков, Президент отодвинул поднос, давая понять, что закончил.
– Ну и славно – отозвался Астроном, все это время наблюдавший за трапезой – Теперь ваши вопросы. Я готов ответить. Начну по порядку.
Он кивнул повару и тот забрал поднос. Судя по детским голосам в коридоре. Все, что не доел Президент досталось детям.
– Итак. Мы сопротивление. Находитесь вы в нашем секретном убежище. А зачем вы здесь? Что же. Надеюсь для того, чтоб послужить нашим интересам.
– Сопротивление? Кому? – недоуменно переспросил Президент.
– Как кому? Вам конечно. Режиму.
– Первый раз слышу о каком-то сопротивлении – раздражённо отмахнулся Президент – Зачем оно?
Астроном недоуменно оглянулся у на своих людей, собравшихся у стены в комнате. Ох и разношерстная эта была компания.
– Как вас понимать? Вы что-же, не слышали о сопротивлении?
– Ни разу… Хотя вы знаете, кажется… А нет, это было о другом – Президент пожал плечами.
– Что же… Это было болезненное открытие, но на наши планы это не повлияет.
– И какой, позвольте спросить, у вас план?
– Ну мы не уверены, есть наметки, но все очень сильно зависит от того, что мы узнаем о вас и от вас. Я поговорил со своими людьми. Скрывать не стану. Пока, мы в замешательстве. Что привело вас сюда? Это какой-то изощренный план ваших спецслужб? Не слишком ли это рискованно? Не посвятите нас? Наши разведчики ничего подозрительного не заметили.
– Если и был какой-то план, я о нем не знаю – ответил Президент.
– Просто невероятно. Правильно ли я понимаю, что мы вот так просто выйдя на улицу захватили самого влиятельного человека в стране?
– Влиятельного? Боюсь вы не видите всей картины целиком, я лишь часть системы. Хотя возможно вы и правы – самая влиятельная часть.
– Так что же привело вас сюда, в столь негостеприимное место?
– Сам не знаю. Я просто решил пройтись.
– Вот так просто?
– Так просто.
– Ну что же, надеюсь вы хорошо прогулялись – развел руками Астроном – теперь вы заложник.
В коридоре пронесся недовольный ропот. Один из сторонников Астронома подошел к нему и прошептал, что-то на ухо. Затем была небольшая заминка, когда оба сверлили друг друга взглядом, но Астроном быстро отступил и повернувшись к Президенту, пояснил.
– Меня поправили. Разумеется вы не заложник. Слова подобные этому, здесь не в чести и честно признаться, мы с трудом представляем, что делают с заложниками. Ну то есть, разумеется, хорошо представляем, но у нас здесь нет… скажем так… специалистов в этой области. Поэтому вы не заложник, вы… – он снова повернулся к мужчине, который его поправил.
– А кто же он? Он точно не гость, и по сути, мы хотим использовать его в своих интересах. Разве это не заложник?
Астроном снова повернулся к Президенту и развел руками.
– Ладно, допустим – Президент перехватил инициативу – Я в… заточении… у сопротивления о котором я не слыхивал – мысль его прервалась и он откинулся на стуле – Честно говоря я вообще с трудом понимаю, что происходит. Кто вы? Что это за город? Где я нахожусь? Я совсем не узнаю его. Как будто я перенесся на сотни лет вперед, к закату нашей цивилизации.
– Это ваша столица. И ваша страна. Такая, какая она на самом деле. Населенная, пожалуй, самыми нищими и униженными людьми. А вы Президент этой страны. Президент нищих.
– Нищими и униженными? Скажете тоже. А где же остальные? Что получше… – с ухмылкой недоверия спросил Президент.
– Тех кто не успел убежать, посадили. Сначала цвет нации, за ними людей попроще, но всё же талантливых, деятельных, затем тех, кому и надо-то было только спокойно работать, иметь доход, достойную жизнь, семью, но все же смело и открыто требовавших равных условий для этого. Остальные затаились. Но в том то все и дело, что человек затаившийся, промолчавший, не сделавший того, что нужно, смирившийся, и есть нищий, не по сути, так по духу. Так что это скорее к вам вопрос – где они? А что касается остального, то все просто. Произошло то, что происходит всегда. Люди без инициативы не в состоянии не то что поднять, удержать экономику страны на плаву. И чем дальше тем хуже. Страна начала стремительно беднеть. Сначала закрылись маленькие магазинчики в спальных районах, затем магазины покрупнее, дошла очередь и до целых сетей. Сфера услуг исчезла, люди стали все делать собственными руками. Забавно, ведь именно это и есть малое предпринимательство – люди что-то делают сами, а если у них получается хорошо и с избытком, то они начинают это продавать. Растут объемы, они начинают осваивать рынок, расти… Но я отвлекся. Остались только крупные монополисты. Матерые дельцы вовремя переплетшиеся с государственной машиной и получившие подряды на кормление. Ту экономику которую видите вы, составляют именно они. Хотя зачем я вам это рассказываю? Вы, я думаю, прекрасно все знаете. У вас ведь бесчисленное количество советников…
– Ну да, ну да, разумеется – задумчиво ответил Президент – И все же не понимаю. У страны были тяжелые времена, в такие моменты непросто приходится всем, затем начинается новый подъем и те предприятия, что закрылись, снова откроются. И вернутся маленькие магазинчики и ателье, и кондитеры. Нужно лишь немного подождать.
