Давид Thunder_k1d Акопов
Громовержец
Глава 21. Знаменитость Аичи…
Если так подумать, то Дайске в какой-то момент был ярким представителем бунбу итти, только не совсем в его изначальном значении. Он и писарем побыл, хотя, скорее, подручным оруженосцем и верным другом, а теперь и сам уже был бы буси, если бы не статус. Учитывая возможности Громовержца и силу самого Уннавы, подпитанную могущественным контрактом демона, он теперь точно был Кэнсэй Японии, может, и не первый, но точно не последний. А если учитывать еще и то, что вряд ли какой-то человек сможет убить Уннаву, то бой насмерть наш Кэнсэй бы точно выиграл. Возвращаясь с небес на землю, наши путники уже входили в деревню Аичи, удачно миновав все прочие возможные неприятности маршрута.
В деревне, вернее, в довольно крупном и развитом жилом поселке, по сравнению с родным храмом Дайске или деревней Мизуки, было много минок, даже несколько крупных домов, но всего три квартала. Люди выглядели счастливыми, хоть и уставшими. Из-за украшений и празднеств на улице было понятно, что вчера в Аичи был какой-то фестиваль. Густая черная пыль на некоторых частях дороги, копоть и запах сгоревшего пороха подсказывали, что вчера запускали много фейерверков. Внимание Уннавы сразу привлек странный очень большой дом с архитектурой, не характерной для Японии, но зато открытыми дверями, следовательно, подходящий для наших путников. Уннава и Ямамото вошли в дом. Внутри он представлял собой просторное жилище, почти всю площадь которого занимали разные механические детали из металла, куски бумаги и прочий мусор. Вдали, среди теней, выдаваемый лучами солнца, бьющими через полости в давно не латаной крыше, сидел странный человек. Мизуки остановилась на месте как вкопанная, поменялась в лице и закрыла лицо руками. От странной фигуры невероятно воняло, к тому же он был абсолютно голый: старое, потертое кимоно сползло с тела настолько, что уже просто лежало рядом. Не выходя из кривой позы сейдза, незнакомец поднял лицо, выставив его на освещенную часть дома. Дайске был шокирован тем, что у этого человека были абсолютно белые волосы, хоть он и не выглядел старым, к тому же глаза незнакомца аж светились яркими синими звездами. Такая внешность – большая редкость для Японии.
– Южный варвар? – настойчиво и встревоженно спросил Дайске, отодвинув Мизуки себе за спину.
– Мхм… – странная фигура что-то невнятно пробухтела в ответ, а затем раздался хохот.
– Мы ищем ночлег, можем заплатить сполна, – вернулся к делу Дайске, уже понимая, что собеседник жутко пьян.
– Проваливайте отсюда, я отмечаю цветение сакуры, не видите, что ли?! – разгорячился владелец дома, а затем, будучи совсем пьяным, швырнул первое, что попало под руку.
К сожалению, это оказалась какая-то острая, к тому же немаленькая деталь из олова.
Уннава в мгновение ока вынес правую руку в сторону, где-то вдалеке раздался гром, а комната озарилась яркой вспышкой молнии – Громовержец, разнеся входную дверь дома, влетел в руку Уннавы с невероятной скоростью. Обожженные куски металла, на которые распалась кинутая в спутников деталь, упали на пол, в дом ворвался сильный порыв ветра, следовавший за мечом, а на груди Дайске засияло красное свечение, пока что еле заметное.
Уннава уже бросил меч на пол и приготовился к тому, что ему придется уносить Мизуки из дома опасного пьяницы, но беловолосый мужчина медленно встал, из его голубых глаз текли слезы.
– Я искал тебя всю жизнь!
Недоумевающий Дайске промолчал, но напрягся таким откровениям.
– Ты… Ты же контрактник, верно? – указал пальцем «южный варвар» на Уннаву, а затем, не дожидаясь ответа, продолжил. – Еще и этот меч, как там его, конечно, нет, ну бредни про храм все слышали, но увидеть его, нет, узнать, что он существует!
– Ты знаешь, что начинаешь звучать, как сумасшедший? – спросил Уннава.
– Да, знаю. Ты просто не понимаешь, я приехал в Японию много лет назад, чтобы найти таких, как ты. Я не верил в существование демонов, монстров и тварей, как ты, без обид, но когда сам увидел подобное, понял, что все было не зря!
– Думаю, мне пора… – Дайске воткнул Громовержец в пол и начал отступать назад медленным шагом, продолжая держать Мизуки позади.
– Постой у меня есть кое-что для тебя, молю тебя, не уходи! – зарыдал, упав на колени, странный европеец.
– Это твой поклонник? – съязвила озадаченная всей ситуацией Мизуки, а после неодобрительного взгляда Дайске добавила, – Давай я просто усыплю его, попросим ночлега у кого-нибудь еще…
– Лучше не подходи к мечу или выкинь его куда-нибудь подальше от деревни, иначе может зашибить кого-то, когда полетит ко мне, – произнес Дайске и уже развернулся уходить.
– Я кузнец, ты ведь тоже, верно?
– Да, как ты понял? – заинтересовался Дайске, к тому же он уже давно не практиковал кузнечное дело, поэтому ему такой комплимент даже льстил.
– Твои руки и плечи слишком сильно развиты для нормального человека. Но я не только кузнец, я еще и ученый, если так можно сказать, – сказал незнакомец, давно протрезвевший от удивления.
– Продолжай… – позволил Дайске.
– Я изучал древние записи, но, ты… Я впервые вижу сразу две легенды вживую. В общем, у меня есть кое-что для тебя. Мое творение, которое я создал, вдохновившись японскими мифами, примешь ли ты мой дар?!
Глава 22. Стальной самурай?
Уставшая после долгого пути Мизуки мирно спала, постелив несколько футонов друг на друга, лишь бы не быть близко к грязному полу дома южного варвара, которого, кстати, как выяснилось, зовут Томас, Томас Дэвенпорт из Вермонта, никто точно не понял, как произносится эта провинция или что это вообще? Тем временем Дайске и южный варвар уже стояли на улице в почти полной темноте.
– Сейчас, вот-вот, где-то здесь, почти… – в небольшой странной деревянной коробке, помещение которой продолжалось вниз в землю, рылся Том, бубня себе что-то под нос.
– Ты там скоро, я уже начинаю терять интерес? – сказал Уннава.
– Может, ты пока вынесешь свой меч из моего дома, а то ты его снова вызовешь, или как это у тебя происходит, а он мне снова дом разнесет.
– Черт с тобой, – Дайске развернулся и пошел за Громовержцем.
Юноша тихо взял меч, чтобы не разбудить Мизуки, аккуратно вышел из дома, отошел подальше и встал в стойку, словно готовится к забегу. Уннава взял меч за рукоять, но лезвием вниз, завел плечо далеко назад. Глубокий вдох, жуткий механизм загорелся красным так ярко, что осветил пол улицы, выдох, застилающий густым паром все вокруг, рывок – Громовержец летит вверх, подальше от деревни, с такой силой, что в облаке сверху стало видно небольшую дыру, когда Громовержец сверкнул пару раз разрядом в тучах и скрылся, улетая прочь. Дайске пошел обратно к Томасу Дэвенпорту.
Когда Уннава вышел за угол дома, он впал в ступор, закаменев от удивления…
Перед ним, окало Томаса и деревянного сарая, стоял, слегка покосившись направо, огромный самурай, в темноте казалось, что он полностью сделан из стали…
Глава 23. Скала
Уннава, пораженный увиденным, встал в стойку и уже вытянул руку, чтобы поманить Громовержец, но тут парня за плечо схватила Мизуки, которая только что проснулась. Она взяла его под руку и сказала:
– Тише, Кэнсэй, еще успеешь помахать своим мечом.
– С чего ты решила, что я Кэнсэй? – недовольно пробубнил Дайске, опуская руку.
Спонтанный диалог парочки прервал Томас Дэвенпорт.
– Эй, как же тебя там… – угасающая интонация сменилась неловкой паузой в пару секунд, а затем, словно эврика пришла к творцу:
– Точно! Ты говорил Дайре!
– Дайске… – недовольное ворчание из темноты от Мизуки. – Его зовут Дай-ске… – разозлилась Мизуки, а после просто повернулась, посмотрела в глаза Уннаве и пошла спать.
– Да, Дайске, точно… Так вот, это и есть мое творение!
– Это вообще что? – спросил Дайске.
– Ну, как тебе объяснить. На моей родине я был конструктором. И я делал лучшие латы в стране!
– Латы?
– Ну такие доспехи, как ваши, только цельные, из металла, ну, то есть полностью закрытые. Вот только есть одна проблема, когда я придумал эти доспехи, уже будучи в Японии, я сразу после осознал, что их никто не сможет носить. Они очень тяжелые, слишком массивные для простого человека, но для тебя, контрактника они станут хорошей защитой!
– Ты предлагаешь мне купить этот громоздкий доспех?
– Нет, нет… Я дарю его тебе. Для меня будет честью воплотить мои инженерские навыки, прошу тебя… Как тебя там…
– Дайске! – раздраженный женский крик из дома прерывает разговор Уннавы и Дэвенпорта.
– Верно, – радуется за поддержку любимой сам Уннава.
– Да, Дайске, прошу, даруй моему творению жизнь, используй этот доспех.
– Я подумаю… А как называются эти твои латы?
– О, ты не поверишь! «Стальной самурай».
– Охотно верится, название же очевидное и простое.
– Да? Ну, в общем-то, да, пожалуй, ты прав…
– Но, спасибо за то, что пустил нас переночевать, за эти доспехи, спасибо тебе, Томас, за все.
– Да, пожалуйста…
Дайске скептично отнесся к такому неожиданному подарку, который к тому же очень дорогой. Поэтому Уннава пока с опасением посматривал на Дэвенпорта, всю ночь он тренировал технику рядом с Мизуки, чтобы защищать ее. Честно говоря, ему даже нравилось чувство, что он может защищать кого-то, а еще больше ему нравилось то, что этот «кто-то» – его любимая.
Странное чувство, то ли ты рад тому, что можешь обеспечить безопасность дорогого тебе человека, то ли счастлив, что твои навыки не простаивают даром, кто его знает. Но… «Легко жертвовать собой ради близкого, тяжело жертвовать близким ради себя». Дайске не помнил дословно, но четко понимал смысл слов, когда-то сказанных ему Седьмым, вот и вспомнил их в подходящий момент, как ему показалось.
Уннава, стоя в стойке, махал руками вверх и вниз, потом снова вверх, а затем так же вниз, сопровождая все планомерными и размеренными движениями ногами и, конечно, четким и плавным дыханием… Техника Дайске уже была почти так же хороша, как у его учителя, из-за беспрерывных тренировок по ночам Уннава крайне быстро развивал искусство меча, но было одно явное, крайне заметное различие: в схватках Уннаву то ли потому, что он совсем молод, то ли из-за сильной эмоциональной нагрузки, а может из-за простой неопытности, поддавался эмоциям, терял малейший контроль над мечом, над оппонентом, над собой… Таких грубых, нелепых, небрежных ошибок никогда не позволит себе искусный мастер меча, а уж тем более владелец Громовержца. Уннава это тоже понимал, поэтому не останавливался, так же Дайске прекрасно осознавал, что он сейчас единственный, кто может защитить Мизуки, продолжить дело Седьмого, уберечь от опасности обычных людей, все это свалилось на плечи одного подростка. Он вечно метался от ощущения, что он громадная скала, которая перед лицом цунами даже не дрогнет, к глубокому, навязчивому образу, где он стоит ослабленный израненный, все вокруг в крови, родители смотрят на него с огорчением, Седьмой презрительно отвернулся от никудышного преемника, а Мизуки плачет на коленях, потому что он не смог, никого не защитил, не справился, вновь подвел близких себе людей. Ему порой кажется, что он силен настолько, что может почти все, но чаще он точно знает, что так слаб, что аж хочется кричать, орать во всю глотку до потери сознания… Вот в чем плавали мысли Дайске Уннавы все последнее время, а сам юноша тем временем сделал уже настолько много повторений, что его ноги вкопались в сырую землю. Дайске пришел в себя, он опомнился: из дверного проема дома южного варвара на него с удивлением смотрела Мизуки, она была то ли напугана, то ли растеряна. Вокруг Уннавы оседал теплый пар, покидавший его уста, растрепанное кимоно все меньше сияло в ночи красноватыми просветами. Глаза парня потускнели, ушел кровавый оттенок…
– Ты делал медленно повторения на воздух, как будто у тебя есть меч, я засыпала под твои ритмичные вдохи, все было спокойно, как и каждую ночь раньше… – озадаченно начала Мизуки.
– Прости, что напугал тебя, не знаю, что на меня нашло… – смущенно перебил Дайске.
– А потом ты словно отключился, начал все быстрее и быстрее делать технику, потом твои плавные выдохи переросли в сбитое громкое дыхание, которое перебивал свист ветра от скорости махов. Ты начал отрабатывать так быстро, что мне стало страшно и я окончательно проснулась.
– Прости, я сильно задумался, извини, что разбудил, – Уннава попросил прощения и хотел было обнять Мизуки. Он разжал кулаки, мысленно выпустив воображаемый меч на землю, мышцы лица расслабились, превращая его лицо из сосредоточенного на занятии в какое-то полусонное, умиротворенное.
Когда юноша пал на колени и хотел прижать к себе очаровательную Ямамото, то Мизуки сначала отдернулась от него, словно испугавшись.
– Я не хотел, прости, – вырвалось из уст Дайске, он полностью пал на оба колена, его спина, словно на нем лежало несколько тонн груза, неестественно согнулась, а лоб с силой ударился в пол дома так, что вокруг полетели мелкие, но все же заметные щепки.
Дайске не издавал больше ни звука. Мизуки была растеряна, она не совсем понимала, что ей делать. Тут, нарушая тишину, недавно вновь образовавшуюся в ночи, послышались редкие, еле заметные глухие звуки: капли слез стекали по лицу Уннавы, бились о грязный паркет и растворялись в пыли…
Ответ что делать так и не пришел Мизуки, скорее, это было что-то интуитивное. Девушка медленно приблизилась к Дайске, подняла его голову так, чтобы соленые глаза посмотрели на нее хотя бы на мгновение.
– Теперь я тоже демон или просто монстр? – прошептал на выдохе Уннава.
Мизуки молча продолжала смотреть на него, а затем ответила:
– Ты все тот же идиот, которого я люблю… – спокойно произнесла Ямамото.
Затем Мизуки сильно-сильно прижала Уннаву к себе, кто-то посентиментальней мог бы предположить, что она обнимает его. Оба ощутили небывалое спокойствие.
– Прошу, только не отпускай, – произнес Уннава.
– Ты тоже, – всхлипнула Мизуки.
Тишина ночи вновь восстановилась… Дыхание пары стало таким спокойным, потом синхронизировалось и замедлилось…
Тут в помещение, будто ночной коршун, ворвался Томас Дэвенпорт!
– О, а вы что еще не спите? Рассвет уже скоро… – закончив свой монолог, так же странно и неожиданно, как и появился, европеец растворился в глубине дома. Судя по звукам, доносившимся из-за ширмы, Дэвенпорт плюхнулся на футон, а потом почти мгновенно захрапел, погрузившись в сон, полностью разрушив атмосферу, воцарившуюся между влюбленными…
Глава 24. Слабое место!
Светало. Из-за горизонта лениво катился огненный шар, слепя ранних пташек… Дайске сидел в сейдза, размышляя о сторонних вещах, как вдруг резко встал, видимо от пришедшей в голову хорошей мысли. Этим неаккуратным движением и была разбужена Мизуки. Уннава обсудил идею с девушкой, получил полное неодобрение и сомнение, поэтому крайне уверенно пошел реализовывать свою задумку.
Уже через час, а может, меньше, на одной из улиц Аичи стояла целая толпа зевак.
– Подходи, подходи! Сломай, сбей, сколи, ступи – деньги сразу получи! – все еще немного стесняясь, выкрикивал Дайске, держа катану на вытянутой руке, стоя прямо посреди улицы в небольшой толпе. Уннава уже имел полный карман денег, ведь попытки тоже небесплатные. В очереди появлялось все больше людей все с большими предметами: позади стоял крупный мужчина с не менее крупными вилами, из-за него выглядывала нетерпеливая женщина с ржавой катаной, крайне комично смотрящейся с ней в композиции. Уннава уже собирался уходить, как тут среди прочего шума толпы послышались отчетливые крики. А в них наш герой услышал ужасающий возглас Мизуки:
– Дайске!
Через мгновение Уннаву уже было не остановить! Сквозь улицы деревушки Аичи, поднимая за собой огромный столб пыли, несся метеор, разгораясь алым сиянием. Вслед за юношей, к большому удивлению толпы, полетела катана, меч, еще мгновение назад торчавший в земле после того, как Дайске кинул его, уже искрился и кидался разрядами в разные стороны, Громовержец летел гораздо быстрее бегуна, поэтому быстро догнал парня. Дайске воспользовался ситуацией, схватил меч и только ускорился: считанные минуты после старта – и вот уже Уннава видит, как Мизуки машет деревянным стулом перед пастью какой-то твари, позади девушки Томас заряжает что-то вроде металлической трубы, Уннава не понимал, что это такое, но инженеры, алхимики, да вообще все ученые – люди непредсказуемые и способные впечатлить любого, это Дайске знал по себе. Уннава был растерян, ведь прямо перед Мизуки стоял монстр, голова твари упиралась в козырек дома перед входом, а это чуть больше двух метров. И хоть Дайске уже сражался с Гася-докуро, но в тот раз он бы никак не справился без помощи учителя, даже будь у него Громовержец. Монстр потянул свои лапы к Ямамото, от чего бедная девушка свалилась на спину, пока в страхе пятилась назад. В эту же секунду Сидайдака стал стремительно увеличиваться в размерах. Голова монстра пробила часть дома, а руки стали настолько массивными, что каждая ладонь была размером с человека, он мог буквально раздавить кого-то. Дайске рванул вперед, оставляя за собой след из пара, огибавшего его голову, словно дым перегретого двигателя оставляет шлейф за гоночным автомобилем. Искры полетели в разные стороны, а сам Уннава выставил Громовержец впереди, став с мечом единой конструкцией. На бешеной скорости Дайске нанес удар в правую кисть Сидайдака, Громовержец разрубил плоть монстра, оставив обожженный разрез через ползапястья монстра, и почти отрубил его кисть, но монстр оказался настолько крупным и крепким, что меч застрял в его кости. Громовержец врезался в кость монстра, от чего тварь закричала так, что Мизуки и Томас прижались к земле. Дайске выпустил меч из рук, а сам влетел в левую руку монстра, оказавшись ближе всех к нему. Когда тварь кричала, Уннава падал с него на землю, поэтому не успел среагировать и из ушей парня потекла кровь. Он почти ничего не слышал несколько секунд, только назойливый звон заполнял его голову. Дайске закричал. Приземлившись на ноги, юноша не мог думать ни о чем, кроме как защитить Мизуки. Хранитель Громовержца выставил руку вперед, меч, бросив пару всплесков раскаленной плазмы по пути, пробил кость монстра и влетел прямо в руку Дайске на такой скорости, что у парня вышло плечо, но оно в любом случае уже скоро будет в норме. Дайске посмотрел на левую кисть монстра, которая уже больше была похожа на тряпичную куклу, в которую забыли положить набивку, и улыбнулся. Тень сгустилась на Дайске, юноша хотел поднять голову или хоть бросить взгляд, понять, что же происходит над ним, как вдруг огромная нога Сидайдака раздавила юношу. Тело Уннавы вдавилось в землю, через долю секунды грудь парня захрустела, разлетаясь на мелкие осколки, череп вдавился в какой-то камень, лежавший в земле, и разошелся на три части. Земля вокруг была похожа на грунт, только-только политый фермером, она была ярко-черной от жидкости, наполнявшей ее, затем проступили и бордовые оттенки. Сидайдака, наклонился к дому, где были Мизуки и Томас. Огромная голова монстра не помещалась в дом целиком, поэтому тварь повернула ее боком и хотела заглянуть внутрь, как вдруг оттуда вылетела дробь. Это Томас, так отчаянно пытавшийся зарядить ружье все это время, наконец-то смог его использовать. Дэвенпорт, пожалуй, был рад своей разработке, поскольку монстр завопил от боли, вновь оглушив округу, а затем попятился назад. В яме, оставшейся от удара монстра, лежал Дайске, вернее, куски костей, нервная система, где-то кожный покров, а в черепе уже почти целый мозг. Юноша был близок к полному восстановлению. В голове Дайске крутилась одна и та же мысль: «А что если я не смогу, а что если я не защищу Мизуки, если не сдержу клятву, которую дал мастеру, и кто-то из этой деревни пострадает от этой твари, вдруг я снова всех подведу? Я не Кэнсэй, я даже не буси, а мой «бунбу итти» – просто шутка по сравнению с тем, какие надежды на меня возлагают. Я просто их не заслуживаю». Уннава уже стоял на ногах, хотя и правое колено проблескивало костями, левая рука парня, которая восстановилась не полностью, но уже могла держать меч, крепко вцепилась в Громовержец. «Что бы сделал мастер? Что бы предпринял Седьмой. Думай, Дайске, думай!» – Уннава не мог понять, как ему победить монстра. Весь в крови, еще без левого глаза, Дайске нащупал и схватил в своем оби уже всю помятую, разорванную, залитую кровью стопку листов, обернутую дешевой кожей. Упираясь в кимоно, юноша стал куском второй руки листать страницы, когда-то аккуратно связанные между собой.
– Сидайдака! – вскрикнул юноша, увидев что-то в блокноте. – Все смотрите в пол! Живо! – заорал Уннава, смотря на Мизуки и Томаса.
Сидайдака тем временем сидел на чьем-то доме, превратив его в руины, держался за глаз. Тут же монстр встал и понесся на Уннаву, захлебываясь яростью болью и злостью. Мизуки и Томас от испуга и нахлынувших эмоций тут же непроизвольно уставились в пол. Сам Дайске начал глубоко дышать и бормотать себе под нос:
– Ты знаешь, что это, Седьмой не просто так тебя учил: запоминай слабые места противника, ищи их в любой схватке, даже когда кажется. что бой обречен на поражение. Давай, Дайске, смотри в пол, только вниз, вниз!
Впереди земля громыхала и плевалась комьями грязи от того, что по ней несся огромный монстр. И когда Дайске показалось, что он сейчас уже будет вновь размазан, он заметил, что его ногу безуспешно пытается укусить мелкий Сидайдака, безуспешно, малявка не могла даже прокусить кожу. Уннава поднял меч над монстром и просто отпустил клинок. Громовержец прошел через Сидайдака насквозь, и мелкая туша, схожая с тельцем детеныша Тануки, тут же побледнела, лишившись крови.
– Ну вот теперь будет голова раскалываться… Меч и так давно не ел, а теперь я еще его этой закуской раздраконил… – с печалью произнес Дайске, а затем юноша повернулся, проверить, все ли в порядке с Мизуки.
Девушка была напугана, но немного успокаивалась, улыбка на ее прекрасном лице сменяла ужас с каждой секундой, пока она смотрела на Уннаву. Дайске непроизвольно улыбнулся, хоть и пытался сохранять уверенность.
– Это так мило, что ради меня ты готов на такие жертвы… – смущаясь сказала кицунэ.
– Я дал клятву… – замялся Уннава от неожиданного комплимента.
Затем парень посмотрел на труп Сидайдака и, уже совсем растеряв прошлую адреналиновую ярость, с отвращением сморщился, сдерживаясь, чтобы его не вырвало. Парня все еще сильно смущали убийства, что совсем не вязалось с его образом жизни, хоть он и пытался это превозмогать всеми силами.
Секундное спокойствие сменилось смятением, непониманием и отчаянием. Земля под ногами парня в момент слабости стала неощутимой, подул колючий ветер. Улыбка и радость от спасения виднелись на лице Мизуки. Уннава напрягся, связь с Громовержцем говорила, что рядом есть еще монстр. Замешательство… Почти вся Мизуки, начиная с пояса и заканчивая черными, струящимися на ветру локонами была скрыта за мерзкой огромной пастью волосатого чудища размером больше слона, быстрее гепарда, а нравом свирепее льва. Зрачки Уннавы не двигались, перед его взором пролетала громадная туша монстра, оставляя за собой след из щеп и обломков дома. В глазах юноши потускнели блики, красного свечения от силы тоже не осталось, все мышцы лица разом словно парализовало, Уннава ничего не смог сделать, он провалился… Монстр пролетел через весь дом Дэвенпорта, снеся вторую стену так же, как и ту, через которую проник. Тело Мизуки, вернее, его нижняя часть, свалилась на пол. Алая кровь потекла по старому деревянному полу, заполняя каждую щель. Дайске ничего не чувствовал внутри, он не мог даже моргнуть.
Огромный Уси-Оно встал прямо перед юношей, в полный рост тварь заслоняла утреннее солнце, поэтому Дайске погрузился во мрак… Во всех смыслах.
– Мерзкая баба, отвратительный вкус, она что, не человек? – хриплый голос монстра доносился откуда-то сверху, пока Уннава даже не поднимал головы.
– Мизуки, Мизуки, Мизуки, Мизуки… – бормотал Уннава себе под нос задыхаясь.
Относительную тишину нарушил резкий грохот сзади. «Громовержец?» – пришедший в себя и смущенный громким звуком Дайске крайне удивился. Тут же юноша обнаружил меч рядом с собой, воткнутый в обескровленную мелкую тушу. Это Томас собрался с силами и выстрелил в спину твари. Европеец пытался выиграть несколько секунд для Дайске, чтобы юноша смог сражаться. Волосатая тварь, похожая на гигантского быка на мерзких паучьих лапах, взвыла от боли и неожиданности, когда сотни кусочков металла вонзились в ее тело. Уси-Оно за мгновение развернулся и одним ударом лапы впечатал Дэвенпорта в стену, расплющив его таз, внутренности отважного европейца разлетелись по полуразрушенным стенам его собственного дома.
Монстр встал перед Дайске. Юноша отрешенно смотрел в пустоту, сидя на коленях.
– Значит, ты тот мальчишка с оникири, думаешь, я тебя боюсь? – надменно начал Уси-Оно хриплым басом.
– На кого ты работаешь? – совершенно пусто произнес Уннава, пока вставал с коленей, опираясь на Громовержец.
– Что? – недоумевая от наглости, возмутился монстр.
– Ты монстр с разумом, раз можешь говорить, а значит, что ты приспешник… – громче начал Дайске.
Тут вся улица залилась молниями, взгляд Уннавы за долю секунды разгорелся так, что можно было ослепнуть, если долго смотреть в эти красные глаза. Оставляя за собой рваный след из пара, Дайске в мгновение взлетел в воздух с Громовержцем, оставив на земле кратер диаметром в пару метров. Одна из лап чудища отлетела от тела. Тварь взвыла от боли и попятилась назад, но Дайске, расплескивая дуги плазмы, вонзил меч прямо в грудь монстру.
– Кому ты служишь?! – закричал Уннава.
Тварь упала на землю, уткнувшись спиной в кровавую лужу, которую ранее оставил сам Уннава.
– Я не понимаю, о чем ты! – взмолился монстр, захлебываясь кровью.
– Где… Сейчас… Твой. Хозяин! – загромыхал Уннава, заливая пасть монстра паром, с каждым новым словом втыкая повторно Громовержец в грудь монстра.
– Ки.. Киото… Я служу Сютэн-додзи… Молю, пощади! – заскулил монстр.
Уннава, нанося очередной удар, вогнал меч настолько глубоко в грудь твари, что в крови и тканях потерял рукоятку своего оникири. Дайске вытянул вторую руку вверх, в ту же секунду Громовержец вылетел прямо в ладонь Уннаве, разорвав грудь Уси-Оно. Монстр уже не шевелился. Вместе с мечом вверх взмыл фонтан из крови, молний и кусков плоти монстра. Дайске схватился двумя руками за Громовержец и воткнул его в тело монстра с такой силой, что с неба прямо через рукоятку в тело твари врезалась гигантская молния, оглушив Дайске на какое-то время и окончательно добив тварь. Дайске очнулся весь в крови на груди монстра через пару секунд. Уннава уткнулся головой в разодранную тушу твари. Через мгновение, когда Дайске пришел в себя, он уже не контролировал своё тело, сначала левая рука, а затем и правая увязли в теле монстра. Они торчали в туше вместе с Громовержцем. Дайске уже ничего не понимал, абсолютно на инстинктах, ранее не виданных ему, он вцепился в тварь ртом, сжимая челюсть так сильно, что некоторые зубы вывалились из окровавленной пасти контрактника. Глаза Уннавы горели ярче заката солнца, переливаясь уже не просто красным, а кроваво-алыми оттенками. Уннава вырвал мясо Уси-Оно. Парень неестественно запрокинул голову назад, вверх полетели зубы, куски плоти монстра и брызги крови, пар повалил клубами из зарастающего рта Дайске. Мясо монстра полетело на землю вместе со слюнями и кровью Уннавы. Далее крик: «А-а-а!!!» – рык в никуда… Просто выплеск эмоций, в котором не было никакого смысла, агония. Уннава мог стерпеть любую боль, его разрывали, ломали, он был готов терпеть все это, но терять всех близких тебе людей одного за другим, будучи недостаточно сильным, чтобы спасти их – невозможно, даже если ты бессмертный, Дайске был бы рад отдать жизнь за близких ему людей, но не мог…
Глаза парня перестали моргать, движение зрачков замедлилось почти до полной остановки, если не считать легкой дрожи из стороны в сторону. Все тело стало словно из ваты, обмякшее оно свалилось с туши твари прямо в грязь и кровь, где ему и было самое место, как казалось Уннаве. Он опять не смог, просто не справился, слабак…
